Текст книги "Там за туманами"

Лучше недоперепить, чем перенедовыпить

И вот я уже дома, весь в ожидании разворота последующих событий. Надо сказать, мне и дома не желательно светиться. Зная Сашин заячий характер, легко можно предположить, явится он не один, а с кем-нибудь из коллег, чтобы снять с себя всякие подозрения. И в этот самый момент легенда должна быть подтверждена на все сто, если не на двести. А это не так и просто, я ведь не заканчивал никаких «Щукинских». Зато у меня был один всенепременно жирный плюс – я знал, что такое запой и не понаслышке.

Пришлось съехать к Серёге Иващенко. Мы так давно друг друга знали, что его я помню раньше, чем себя, мы даже в сад в одну группу ходили. Он давно развёлся с женой и теперь жил в однокомнатной холостяцкой квартире, в другом районе города. Ирка знала адрес, не раз отлавливала меня там в самые неподходящие моменты.

Обстановка в квартире всегда была запойной. С тех пор, как Сергей развёлся, прошло уже лет восемь и на моей памяти, для него не было ни одного трезвого дня. Так, что все декорации налицо, а массовки…, да вот они уже и стучатся, Серега, наверное, уже успел свиснуть кентам, «брат с севера вернулся, будут наливать».

Его новые друзья во мне души не чаяли. Я для них был ну просто мультимиллионер, к тому же не жадный, что по их словам бывает крайне редким сочетанием. Ни раз я пытался вытащить друга, но ничего не получалось, прочно засосало его это болото. Наверное, всё-таки у каждого своя судьба.

Человека с таким количеством талантов, мне в жизни встречать больше не приходилось. В детстве он таскал меня за собой по всяким кружкам. То танцевальный, то драматический и даже исторический (хотели попасть на раскопки, в десяти километрах от города раскапывался знаменитый скифский курган), это не считая его постоянных уроков музыки. А то вдруг бокс или футбол, парус и прочее. Хотя конечно бокс на себя все перетянул, стал неким смыслом бытия, ну а в последствии и забытья.

И везде Сергей добивался серьёзнейших результатов, становился незаменимым, руководители, тренера и прочие наставники даже домой за ним приходили в случае, если его долго не было или он болел. Играл на пианино, аккордеоне и конечно же на гитаре. Кто тогда не играл на гитаре, ну разве что безрукий. Но как играл!!! Девочки умирали! Парни тихо завидовали, хотя лично я никогда не испытывал зависти по отношению к нему, напротив, гордился, что он мой друг, тем более от этого рос мой авторитет на районе, да и вообще по сути мы были братья.

И вот сейчас братуха погибал практически на глазах и ничего не возможно было сделать.

К этому всему очень сильно приложила руку старшая сестра Ольга, которая выбила через суд огромный дом Сергея. После ранней смерти сначала отца, затем и матери в наследство осталось два больших дома, один Ольге, другой Сергею. Когда Серега начал попивать, ушла жена Татьяна с дочкой, что послужило, своего рода, катализатором для дальнейшего продвижения по наклонной. Затем активизировалась и сестра, забрала дом, купив ему однокомнатную хибарку. Он ничего мне не говорил об этом, я мог бы ему помочь, хотя не уверен, что стал бы. Слишком уж плачевно всё смотрелось со стороны. Но по справедливости, дом должен был достаться хотя бы дочери Сергея, только поэтому можно было бы вмешаться. Ну в общем предательство ближайших людей сводило в могилу очень многих и он был одним из тех, кто испил сию чашу до дна.

Но тогда Сергей, слава богу, был ещё жив и всегда радовался встрече со мной. Он немного стеснялся своих новых друзей и поэтому не давал им засиживаться или, точнее сказать, залёживаться, когда я оказывался у него дома.

Короче говоря, это место, как никакое другое, подходило для процесса, который мне надо было проимитировать. Ждать долго не пришлось. Все было именно так, как я предполагал и даже круче. Объявился Саша, прибыв ко мне домой, с Петром. Петр – это владелец сети антикварных магазинов, с собой он взял одного бойца, на тот случай, если я решил прикарманить материю. Вот народ! Всё по себе мерят! Ну раз так, брали бы уже человек трёх, даже обидно как-то.

Ирина наговорила про меня кучу гадостей и сообщила адрес «бичарни», где меня можно было достать. Туда вся эта компания и заявилась.

Он так ударил, дуралей, что я выпал из туфлей и забыл где мой дом и как зовут

– Ну ты смотри, гора пришла таки к Магомету – голосом похмелившегося приветствовал я вошедших – отпала необходимость мне сегодня ехать в Одессу, а значит можно сгонять ещё за одной. Как вы, господа? Не желаете ли отведать чего-нибудь из местного разлива?

– Я тебя не узнаю, Юра. Ты хоть понимаешь, что творишь? Почему именно сейчас? Ты даже не представляешь, какой резонанс от твоего позавчерашнего выступления! Это что вообще было, саботаж?

Я понимал, Саша делает мне пасс этим вопросом, было очевидно, что он не хочет такой классификации моего поведения и дает понять, что надо по-быстрому оправдываться, пока не произошло чего-нибудь такого, что не позволит в дальнейшем вернуться к паритетным отношениям.

– Да ты что, родной?! О каком саботаже ты говоришь? Мне вообще не понятен твой лексикон, какое выступление ты имеешь в виду? А-а, это на счёт Херсона, так это же не позавчера было, а в воскресенье, – начал я симулировать потерю координации во времени, – опомнились. А как ты прикажешь с этими козлами разговаривать, достали по самое не горюй. Что везёшь, кому везёшь, сколько везёшь и где всё остальное? Нет, ну правда, Петя, попробуй в таких условиях поработать.

Я попытался приобнять опытного и матёрого волка, антикварщика в третьем поколении, дыша перегаром ему прямо в нос.

– Не Петя я тебе, следи за базаром – побагровев прошипел Пётр, брезгливо скривившись – где материя и бабки, и поверь, лучше будет, если ты не скажешь сейчас, что не знаешь. Ты ведь знаешь где они?

– Обижаете, зайчики мои, – ничуть не смутившись, продолжал я в том же беспардонном тоне, – это когда бы я так терял голову, чтобы забыть о работе? Что-то не припоминаю каких-нибудь нареканий на свой счет.

– Считай, что они уже есть. Точнее сказать – это строгий выговор с занесением, вынесением и приведением в исполнение, – сквозь зубы процедил Петр, и я почему-то сразу вспомнил, что он был первым помощником капитана на судах черноморского пароходства. Комиссары – они всегда и всюду похожи между собой и не важно из какого пароходства, ДВ или ЧМ, хрен овса не слаще.

– Я думаю, что вы назад заберёте все свои слова, когда узнаете какую делюгу я заварил в Керчи. Если все срастётся, ты Саша, как мой друг, тоже сможешь на Дерибасе «Золотой петушок» поставить.

– Он бредит походу, – сказал Пётр – Ну-ка узнай у него где материал – кивнул он на бойца. Боец выверенным движением ударил меня кулаком в район печени. Как-то сразу ударил, без разговоров. Я не успел ни отреагировать на удар, ни тем более его избежать, всё-таки пить – здоровью вредить. Ведь это и был тот недопустимый оборот дела. Выходит, я переиграл в этой сцене с Керчью и особенно с «Золотым петушком». Мне хотелось заинтриговать Петра, дать понять, что знаю нечто, способное принести серьёзные деньги, настолько серьёзные, что очень быстро можно увеличить прибыль от его многолетнего золотого бизнеса. А ведь такое за мной уже водилось. Я принёс корпорации серьезных поставщиков «досок» семнадцатого века. Они все обварились, как раки, да и я остался не в накладе. После этого мне дали большую свободу и возможность действовать самостоятельно, в том числе использовать денежные ресурсы, полученные в результате продаж, самостоятельно, без согласования.

Удар был каким-то детским по силе, но достаточно внушительным и красочным по драматургии, я бы сказал зрелищным. Ну как бы там ни было, я конечно же мог не падать и не терять сознание. Сейчас это было необходимо, что бы как-то разрядить ситуацию и получить дополнительное время для осмысления, ведь всё пошло не так, как задумывалось. Поэтому я ёкнул и картинно повалился на пол, таково должно быть действие удара по печени, когда его выполняет настоящий профи. Лежа на полу, мне почему то подумалось, что парень, как боец, совсем сырой, не стоило возить его в такую даль.

И вдруг, о Боже! я услышал, как заскрипела кровать, на которой, молча, сидел до этого момента Сергей, он поднимался на ноги. Никто не обращал на него никакого внимания, так как вообще за человека не принимали, это совсем другой мир и в нём нет места таким, как он. Сквозь полу сомкнутые веки я увидел, что он уже стоит левым плечом вперед. Я крикнул «нет», но удар уже пошёл. Это был хлёсткий хук справа в челюсть, Сергей выполнил его по всем канонам боксерского мастерства, с поднятым правым локотком, уведённым во внутрь правым носком ноги и полуприсев влево вниз.

Боец осыпался прямо себе под ноги, никуда не переместившись, как и положено при нокауте этим ударом. Если учесть, что никаких боксерских перчаток не было и в помине, ситуация была просто критическая.

Я вскочил на ноги и схватил Серегу в охапку, боясь, что тот не успокоится и продолжит то же самое с остальными. И откуда же силы у него на такие удары, после стольких лет беспрерывной пьянки. Нет, всё-таки опыт так просто не пропьёшь. Мастер Спорта СССР – это не нынешние титулы на купленных сборах для богатых мальчиков или, во всяком случае, для тех, за кого заплатили. Никаким образом не хочу обидеть, никого из современных единоборцев, но система отсева в СССР была великолепна, успеха добивались действительно лучшие из лучших и чтобы стать даже кандидатом, не говоря уже Мастером Спорта СССР в боксе равно, как и в других видах единоборств, тогда надо было пройти через столько поединков, через сколько нынешние профессионалы не проходят за всю свою карьеру, включая детские драки с одноклассниками.

Это я сейчас пишу такие отступления, размышления о путях развития отечественного спорта, о том что было, есть и будет, а в тот момент, когда события разворачивались по неуправляемому сценарию, чреватому ни то что бы неприятностями мне и моему другу, но чего там греха таить и реальной опасностью для нас обоих, мне было не до шуток. Причём, были не совсем понятны границы этой опасности и главное, что же делать прямо сейчас.

Ну во-первых я знал, что парень не встанет так быстро, как в голливудских блокбастерах и не сможет самостоятельно перемещаться на плоскости. Дай бог, что бы они сегодня уехали домой, я понимал, что все приехали очевидно на машине Петра, а за рулём, скорее всего и был боец. Пётр давно не садится за руль, не графское это дело и конечно же прав у него с собой нет. Саша вообще не умеет водить. Я пьяный и естественно не повезу, можно конечно кого-нибудь нанять, но это только в том случае, если до этого дойдет, ведь все эти мысли пролетают в долю секунды, а ещё никто ничего не успел воскликнуть.

Это только для меня кадр, как будто остановился и я вижу перепуганное насмерть лицо Саши и шоковое состояние Петра, и злобные глаза Сергея, готового порвать всю эту свору, и его непонимание моего пассивного поведения во всей этой истории, скорее даже осуждение. А самое страшное это то, что я сам спровоцировал этот шаг своим падением и теперь надо спасать ситуацию.

Я крикнул Сергею:

– Идиот, ты опять на дурку хочешь, тебя ведь только выпустили, сейчас тремя годами не отделаешься, закроют навеки.

Сергей смотрел на меня широко раскрытыми глазами, все-таки мы очень давно знали друг друга, поэтому понял, если я повёл игру, мне надо подыгрывать, он доверял мне. Крепко держа за предплечья мне удалось с подсечкой уложить его обратно на кровать, оказавшись сверху так, что моего лица не было видно остальным. Подмигивая и корча рожицы, я всячески давал понять Сереге, что тому лучше уйти, но его мозг, не очень обременённый умственной нагрузкой последние несколько лет, подвис окончательно. Он совсем не сопротивлялся, а я продолжал симулировать борьбу с озверевшим монстром, который в любой момент может всех порвать и ему за это ничего не будет, так как, скорее всего, у него и справка есть из психоневрологического диспансера.

Едва слышно я прошептал ему на ухо – «пена». Сергей смотрел на меня, как на шизофреника и наверное уже начал сомневаться в моей адекватности, что и не удивительно, за последнее время в его квартире слишком многие её уже теряли, мозг по-прежнему не хотел работать, полный ступор и похоже сейчас начнут действовать агрессивные рефлексы, в глазах уже поднимается протест.

– Там в ванной должны быть верёвки, – крикнул я застывшим горе карателям, – несите сюда, будем вязать.

Никаких веревок не было и в помине, мне нужно было две секунды наедине. Их обоих, как ветром сдуло в ванную комнату, если можно так сказать в случае с Серегиной квартирой.

– Пускай пену изо рта, эпилептик, делай приступ, и трясись, слышишь, трясись!

Наконец то и до Сергея дошло, что я от него хочу, и он начал разыгрывать приступ. Опять же талант, его тоже не купишь и не продашь. Ну и я конечно красиво играл.

– Ложку, скорее несите ложку или вилку, надо зубы разжимать! Ну чего вы копаетесь, быстрее, – ну и так далее.

За этой суматохой как-то на время забылось главное. Забылось для всех, но не для меня. Я успел расслышать, как Саша тихо пролепетал, что надо бы на воздух, на что Петр одобрительно угукнул. Боец потихоньку приходил в себя, уже сидя на полу.

Когда Сергей успокоился и стал равномерно дышать, я картинно вытер пот со лба и произнёс:

– Натворили вы дел, зайчики мои! Я даже протрезвел. Ну и кому это надо было? Вся материя в безопасном месте, через пару недель рыжего сырья с двух амфор прилетит на несколько лямов. Я это дело вёл уже больше года. А остальные бабки на следующий слёт в Киеве, там за три доски и полный кляссер Фанагории.

Я вдруг словил себя на том, что не о каком запое речи уже не идёт, но зато, спонтанно пришедшая идея выставить себя незаменимым, хотя бы на короткое время, пока найдут другого козлика и отобьют ему рожки, была совсем даже не плохая. Все, надо блефовать.

– Ты смотри, как он умеет с больной головы на здоровую перебрасывать – первым пришел в себя Пётр. – Сейчас ты и твой друг ответите за Гришу.

– Григорий, кто ж тебя научил ни за что – ни про что так избивать людей? Прямо как твой бородатый тезка в Петрограде на заре революции. Только вот у тебя бородка походу ещё не растет, а так замашки те же.

Боец с редким, как выяснилось, именем сидел уже на ящике из-под пивных бутылок, который все здешние обитатели почему-то называли табуретом. Мне сначала он показался парнем лет тридцати, теперь я отчётливо видел, что ему было не больше двадцати пяти. Детский обиженный взгляд метался из стороны в сторону, боясь встретиться с чьим-либо другим. Понимая, что не оправдал высокого доверия, не абы каких людей, он как-то по-ребячьи трогательно гладил свою левую скулу и всё время морщился, когда его затуманенный взгляд упирался в кровать, на которой лежал пьяный сумасшедший маньяк и что самое страшное – маньяк был всё ещё не связанным.

Я подумал, что может он и оклемается до вечера, чтобы уехать своим ходом, но сейчас главное до конца потушить пожар и напустить побольше мути на счёт новых горизонтов сотрудничества, а главное остаться в нормальных отношениях с Петром, что само по себе, наверное, уже не возможно, репутация сильно подорвана и местом, где я сейчас нахожусь и текущими событиями, да и человек он просто мстительный и скверный по всем параметрам, никогда не прощает чужих и тем более своих неудач. А сейчас был срыв его плана, хотя конечно рано говорить о срыве, он ведь хитрый лис, ещё что угодно может придумать. Ну, Саша, не мог кого-нибудь нормального взять на операцию. Хотя, конечно же, не он решает подобные вопросы.

И всё же самое главное, что я почерпнул из сегодняшнего инцидента – идея вывести меня из игры, была инициирована именно Петром. Как-то сразу ларчик открылся. Ведь был же первый звоночек тогда в «скупке», после моей неудачной шутки. Громко, во весь голос я сказал, что если б я был султан, я б имел трёх жен, а может даже и четырёх, при этом очень пристально глядя на любовницу Петра Ларису, по совместительству менеджера по работе с клиентами, женщину редкой красоты и обаяния. Я никак не мог понять, как она водит дружбу с таким отвратительным субъектом, ведь место ей, если не в Голливуде, то на Мосфильме, да и в «Плейбое» она бы сиротой не смотрелась, но с Петром в одной постели – это просто парадокс какой-то. Причём, зная, что у него здесь же, ещё две дурнушки, не считая жены, которая, не поверите, тоже здесь работает, короче говоря, четыре в одном или попросту все…, кроме уборщицы…, хотя кто его знает, раз пошла такая жара.

Мне всегда казалось, что Лара отвечает мне взаимностью, а может быть я просто страстно этого хотел, во всяком случае, своё отношение к ней я специально, как бы неумело, скрывал. Мои нескромные взгляды очень часто перехватывал Пётр и похоже с «султаном» на тот момент я перебрал лишку. Очевидно, чаша терпения была уже полна и понял я это только сейчас. Вот теперь уж точно всё стало на свои места.

Ну что ж, когда враг определился, стало даже отчасти легче. Хотя легче конечно не стало, враг был очень сильный и влиятельный, причём во всех ипостасях. В Одессе его знали все власть имущие, и он, от знакомства с ними, умел брать свою выгоду. Где надо – подставить, к кому надо – заехать, комиссар, он и есть комиссар.

Поэтому для меня в любом случае сейчас нужен был тайм аут для того, чтобы сообразить, что делать дальше, но как их спровадить, не уронив лица. Ведь для продолжения моей работы, надо было бы остаться в молодцах и в тоже время не поехать на Австрию. Причина для этого была мною так неожиданно найдена, но причина была скорее для босса, это он должен заинтересоваться моими новыми мнимыми знакомыми и не дать мне сесть куда-нибудь не туда. А я то, как раз должен с радостным визгом стремиться в Вену, на встречу вновь открывшимся перспективам. Никто не должен знать, что я вкуриваю ситуацию.

Да и Пётр, продуманчик, может и не довести до сведения новую инфу, а всё повернуть в таком свете, что сливай воду. Его надо лично заинтересовывать, а я ещё не придумал, как.

Ах, если бы мне, хоть пару минут наедине с Сашей, но этот заяц боится и смотреть в мою сторону, а действовать надо сейчас и действовать не ординарно, всё время сбивая их с толку и не давая оценить ситуацию.

Я прошёлся по комнате и при повороте незаметно коснулся Серегиной ноги, это был знак, что ему надо вставать. Лишь бы он не начал импровизировать, тем более, что крепко «выпимши» с утра, как впрочем и всегда, он жаждет и свершений, и открытий чудных.

– Не понимаю, Саша, а что, собственно говоря, происходит? За столько времени, я первый раз бухнул и такие мансы мне здесь сразу устраивают, я что, мальчик вам! Или может быть у меня в кармане есть запасная печень? Или у тебя?

Саша сразу понял мой намёк, он вообще очень умный колобок, и от бандитов ушёл в своё время и от стражей закона, как вы понимаете, тоже.

– Да я знаю, Юра, с тобой никогда никаких проблем, получилось как-то спонтанно, никто не хотел ничего подобного, просто Гришка поторопился.

– Поспешишь – людей насмешишь, хотя разве здесь до смеха, когда тебе за твою доброту и ласку вместо благодарности по печени мочат. А между тем через три, максимум четыре недели все окажутся просто в шоколаде. Я когда узнал, что итоги моих многораундовых переговоров дали позитивный результат, от радости решил расслабиться. И, вот, на тебе, такая реакция со стороны ближайших товарищей.

От вечно саркастических высказываний добрая половина моих знакомых давно уже подустали, главным из них, несомненно, был Пётр, он пренебрежительно спросил:

– Ну и что это за многораундовые переговоры? Интересно, ты гонишь или бредишь? И то, и другое оправданием тебе уже не послужит и не надейся.

– Как сказать, как сказать! Игра на очень большие деньги. Я ещё даже не решил, кому первому озвучить правила этой игры. Не знаю, может быть сразу Гураму, тогда точно все срастётся, только выхлоп для участников сократится вдвое, если не втрое. Поэтому и хотел сначала с вами пошептаться, вроде бы не чужие люди, хотя теперь и не знаю, друзья – не друзья, враги – не враги. Ну, уж точно не хотелось бы Мише, потому что он поц редкий, но зато при бабках, достаточных для всей операции, поэтому не исключено, что и ему.

Я специально так сказал, зная, что Пётр недолюбливал Мишу – запорожца, как впрочем, и всех остальных, только Саша, ввиду своей уникальной покладистости, соответствовал требованиям, которые Пётр предъявлял к своему окружению. Он, как всегда, сморщился.

– Ты что, не знаешь, сказать Мише – это всё равно, что сказать Гураму, столько времени в бизнесе, а до сих пор прописи не изучил.

Да, это был небольшой прорыв за весь сегодняшний день. Это означало, что: во-первых – Пётр повёлся на блеф, во-вторых – оказался со мной на одной стороне баррикад, а в-третьих и это самое главное, – хоть и косвенно, но высказался в отношении Гурама, т. е. не надо ему говорить, сами можем всё решить. Он даже не заметил, что инициатива теперь у меня. Да, жадность губила многих, таких же опрометчивых.

Конечно же в следующую секунду он пожалел об этих словах и наверное уже готовился ретироваться, но в этот самый момент опять скрипнула кровать и Сергей из положения лежа перешёл в положение сидя. Все замерли в ужасе, так как выражение его лица не имело ничего похожего на миролюбие.

– Юра, пусть он держит себя в руках, так будет лучше в интересах дела.

– Конечно, Саша, для дела будет гораздо лучше, если мы все будем держать себя в руках, хоть на старости лет научимся этому искусству. Как дела, дружище? У тебя опять был приступ эпилепсии, ты конечно же не помнишь. Ну ничего, ты полежи, а я сейчас договорю с ребятами и они пойдут, главное не нервничай, тебе нельзя.

– Что за амфоры с рыжьём, откуда они и кто хозяин? – не успокаивался Пётр.

– Ребята, черные копатели надыбали.

– Какие такие ребята, я их всех до одного, не только по рожам, но и по именам знаю, шлак один, а не люди. Их приваливает в шурфах, а они всё равно пьяные лезут, кто там мог бы удержать такое в секрете, да они уже на следующее утро стали бы высыпать это всё в ближайших ломбардах. Что-то не то ты лепишь.

– Не из Керченских. Из новых, из Краснодарских. Они по бойчее наших будут, у них ко всему снаряжению есть акваланги и насос. Получается наподобие мини земснаряда. Работают как на берегу, так и в прибреге. Подняли две амфоры с золотыми монетами, по их словам уже скоро год, как нашли, но боятся выходить сами на покупателя и резонно боятся, как вы понимаете. Место, где нашли, тоже не открывают, они вообще очень осторожные. Я то им ни друг, и ни родственник, просто держусь всегда в одиночку, вот они ко мне и присмотрелись на одном из слётов в Киеве. Сразу почувствовал, ребята хотят что-то предложить, но не решаются и повел себя попроще, чтоб потянулись. И они, таки показали мне одну монетку. Это был золотой Ауреус Тиберия, от состояния я потерял дар речи. Состояние – шесть. Ну я харю чайником, дескать неплохая монета, но для меня лично нужен вал, так как я больше торгаш нежели коллекционер. Ну а дальше дело техники, не давил на ребят, наоборот больше рассказывал про всякие тонкости, советовал им быть поосторожнее, короче проявлял отцовскую заботу, в тоже время намекая, что как скупщик, я тут основной и если не хотят иметь неприятности, пусть никому ничего не показывают и не рассказывают. Только на третьем после этого слёте они признались мне, что подняли это с запечатанными амфорами, как будто я и сам не видел, такое идеальное состояние в открытом грунте просто исключено, в воде естественно тоже. Какой-либо реставрацией тут даже и не пахло, поэтому налицо хранение в бескислородной среде.

Мне легко было молоть языком так, как я действительно познакомился с такими ребятами и всё именно так и было, просто масштаб конечно гораздо скромнее. Я хотел когда-нибудь выйти на этот канал поставки, наладив свой сбыт, что само по себе было смертельно опасно, в самом прямом смысле.

– Как ты с ними держишь связь – у Петра глазки всё-таки горели – может они тебя лохуют, что-то много непоняток, новички не могут с таким размахом работать, а если не новички, то знали бы что делать, не исключено, что за ними уже идёт слежка или они подсадные утки.

– Не исключено, но игра стоит свеч и если вы не в доле, то я буду искать другие пути или проще говоря, человека с деньгами.

– Ты не сказал, как держишь с ними связь.

– А я и не должен никому отчитываться, но тебе Петя скажу, коль скоро мы, наверное, будем таки партнерами, у меня есть их абонентский ящик. Последняя встреча, где была достигнута договоренность о том, что я прикуплю первую небольшую часть клада, была как раз набита по телеграмме на этот ящик. И в дальнейшем буду покупать по мере реализации, так я им посоветовал, сказав, что будет безопасно, хотя ребята молодые, хотят всего и сразу, боюсь, ведут ещё где-нибудь переговоры.

– Конечно ведут, ну ты даешь, Юра! Как ты смог так оплошать, тебе сразу надо было мне рассказать об этом, друг называется – опомнился Саша – уже всё было бы по местам.

Ты смотри, уже опять друг, Саша всё-таки ещё тот уж, без мыла лезет. Интересно, какое место он определил этим мнимым пацанам, страшно подумать какое, да и моё, я думаю, где-то там, невдалеке.

– Э-э, господа хорошие, а ничего, что я здесь сижу у вас в гостях? – очень по делу и вовремя подал голос Сергей, давая мне время для сочинения следующей части истории. Лишь бы он не переусердствовал.

– Ничего, Серенький, осваивайся, будь как дома, скоро стол накроют, потерпи.

– Короче, мужики, перед самым Херсоном у меня была встреча в Симферополе с ребятушками, где договорились, что к концу этого месяца, максимум началу следующего, я еду в Краснодар для отбора первой партии монет и определения их окончательной цены. Предварительная – пятьсот баксов за Ауреус такого состояния, как тот, который я видел. Вы же понимаете, что это значит, эти ребята не до конца догоняют масштабы катастрофы, но там есть много чего другого, и конечно же я буду торговаться ещё и за опт.