Текст книги "Там за туманами"

Только женщин нам здесь и не хватало

Открыв дверь все с удовлетворением обнаружили, что дома никого нет и быстро разбежались по комнатам. Мне же прятаться было некуда, поэтому я сел в зале и стал смотреть телевизор, подбивая первые итоги.

И вот, где-то через час, буквально распахнулась дверь, на пороге стояла Раиса и ещё какая-то женщина среднего возраста и весьма эффектной внешности. Обе были навеселе и прекрасном расположении духа, чего не скажешь о Гордее, который прямо с порога начал лаять, напоминая о том, что он здесь не хухры-мухры и что бы никто не вздумал расслабляться.

– Вот, знакомься Женя, это Юрий. Юра, это Евгения – моя очень хорошая подруга и почти вдова – они обе расхохотались, – нет, муж конечно жив номинально, но как мужчина, он у неё уже давно умер, мы как раз сегодня третью годовщину отмечали. Или четвёртую, Женя? – опять раздался смех, сразу видно было, что выпили они не мало.

– Вы прямо в краску меня вгоняете, Раиса Львовна, человек подумает, бог знает, что.

– А что он подумает? Подумает, что бабу уже четыре года не оприходовали и сделает правильные выводы.

– Ой, не слушайте Вы её, Юрий, просто мы сегодня немного выпили и поэтому лепечем всякие глупости, но мы исправимся.

Она подала мне руку и мы обменялись любезностями. Ей было где-то сорок, хотя при известной сноровке женщине с деньгами так выглядеть можно и в пятьдесят. Стильный деловой костюм, подчёркивающий довольно стройную фигуру, неброский, но в то же время профессионально подобранный макияж, создавали образ довольно обеспеченной женщины. И конечно же манеры. Очень просто и в то же время независимо она держалась, это как раз присуще женщинам, не слишком заботящимся о куске хлеба для голодных домочадцев, хотя бывают актрисы ещё те.

– Ну что, продолжаем продолжать продолжение – сказал Николай, выходя из спальни. Он слегка обнял свою жену.

– Подлизывается хитрец. Эх, до чего же я его люблю, – она нежно поцеловала его в щеку – а надо было бы убить. Рука не поднимается, ведь лучше его на свете нет никого, кто бы ещё такую дуру стал терпеть.

– А ты оказывается не такая и дура, – сказал Николай и мы все дружно рассмеялись.

И опять началось застолье, правда уже на кухне и не такое беспробудное. В этот раз было всё как-то по-другому. Без ехидных выходок, без упрёков и истерик, и даже Гордей вёл себя поприличнее.

– А где Сергей? – спросила Раиса Львовна.

– Спит, у него был трудный день, заказчик не стал забирать шкаф-купе, забраковал. Столько материала и работы, не знает, что и делать. Женя, может среди твоих рыночных кому-то сбагрить, шкаф нормальный, я видел, заказчик – урод сам не знает, чего хочет. А наш, как всегда не взял предоплаты на материал, сколько раз ему говорил, всё как горохом об стену.

– Потому, что всё время выпивший, я уже устала с ним бороться, что делать – не знаю. Эх, если бы можно было его отправить к Ленке в Америку, ведь у него золотые руки, как и у отца, а здесь пропадёт парень, сопьётся.

Так неспешно ведя разговоры, перешли на тему о море, как ни странно, без криков. Будто совсем другой человек сегодня была Раиса Львовна, вспоминала, как часто они ездили на курорт в Сочи, Ялту и даже в Болгарию, как всё было когда-то чудесно, «и где на нашу голову взялся этот х…р с пятном на голове?».

– У тебя, кстати, нет никого из тех, кто поможет уйти сейчас в море – этот вопрос Раиса адресовала Евгении, как ни странно.

– Надо подумать. Есть тут одна идея. А надо ли это? Может останется и будет жить, как все люди.

– Вы имеете ввиду, как все хорошо, или как все плохо? И потом, сильно хорошо – тоже не хорошо, а если очень плохо – так это уж совсем никуда.

Евгения оценила меня спокойным взглядом.

– Как все – это значит обыкновенно, без выпендрежа. Чтобы близкие и любимые люди были рядом и всегда могли быть близкими и любимыми.

Я подумал, что на сотню мудрецов, как всегда довольно простоты, а ещё я подумал, что женщина, способная вот так ответить, без подготовки и не задумываясь, заслуживает более детального изучения.

А изучать было что. Я успел за это время хорошенько её рассмотреть, она была не то, что бы красавицей, но достаточно привлекательной дамой с волнующими формами, подчёркнуто скрытыми за строгостью убранства. И естественно возникал вопрос, – а что же там за…. А так, как я человек любознательный, то назревала интрига, хотя, как Вы понимаете, дорогой читатель, первым делом пароходы.

– Я думаю, что любимым и близким людям, кроме любви и близости не мешало бы получать и немного материальных, т. е. более приземленных знаков внимания в виде денежек и прочее, и вот именно поэтому Одиссей должен отплыть за золотым руно.

Она метнула на меня быстрый и не очень приветливый взгляд, из чего я понял, что попал в молоко. Да, эта моя манера, о серьёзных вещах говорить легкомысленно, не всегда оправдана и не всеми принимается.

– Хотя кто знает, некоторые наверное предпочитают «рай в шалаше», здесь одной мерки быть не может – попытался я исправить ситуацию.

На этот раз взгляд стал помягче, Женя лениво потянулась и сказала:

– Вот-вот, а то привыкли всех баб за проституток держать, а мы ведь можем просто любить, не за деньги и регалии, а просто за красивые глаза – при этом она очень откровенно посмотрела на меня и долго не отводила взгляд, пока это стало совсем уж неудобно.

События разворачивались стремительно, а я ведь ещё не успел узнать каким образом и с кем она может меня познакомить. Теперь, похоже, надо было менять тактику, с женщинами так всегда, одно неосторожное слово и всё сначала. Спроси я сейчас, после такого недвусмысленного намека и взгляда, вместо «можно ли мне Вас проводить», про то, как и чем она может мне помочь уйти в море с глаз долой, как тут же может быть агрессивный выпад. Да, восток дело тонкое. Но я то тёртый калач, не стану больше трогать сегодня этот вопрос.

Тем более, что всерьёз надвигалась совсем другая, не менее захватывающая тема с волнующим дыханием, и испепеляющими глазами и я конечно же был не против продолжения и полного раскрытия всех аспектов этой темы.

– Ну что ж, мне пора – сказала Женя, время уже не детское. Голос звучал звонко и в то же время, как-то отрешенно. Я глянул на Раису и она уловила моё настроение.

– Женя, ну что ты выдумываешь, уже поздно, да и чего ради тебе туда идти, у тебя что, семеро по лавкам? Оставайся у нас, позвони, что у меня заночуешь, хочешь, я сама позвоню?

– Ну как ты себе это представляешь, Рая? Где, да и чего ради, ещё совсем даже не поздно.

– Найдем где постелить, посидим ещё, поговорим, душевно ведь время проводим, разве не так?

– Так то оно так, но перетакивать не будем, меня, если что, Юрий проводит, я думаю, он волков не боится.

– Да, зубов я не боюсь – сказал, а сам подумал, что слава богу она не поняла мой быстрый шуточный ответ, всё-таки язык мой – враг мой.

Мы ещё немного выпили, никто уже ни на чём не настаивал и вскоре мы с Женей вышли на улицу, где было ещё совсем светло для этого времени суток по украинским меркам и не совсем тепло для этого времени года всё по тем же меркам.

– Ну что, Юра, я беру Вас под руку и мы, не спеша, проходим несколько кварталов, думаю, что такси нам сейчас ни к чему.

– Если честно, я надеялся на романтическое приключение, ну или что-нибудь подобное. А тут так прозаично всё может закончиться, Женя, Вы что, смерти моей хотите, я имею ввиду смерти от скуки и нетерпения.

– А что же Вам так не терпится, Юрий? Чего Вы так страстно желаете?

– Я мог бы огласить весь список, но начну с малого. Во-первых – я хотел бы перехода на «ты» или время ещё не пришло?

– А что во-вторых? Ну, словом, интересно узнать весь спектр интересов.

– Боюсь показаться таким же откровенным и непосредственным, как поручик Ржевский, но прежде всего в этот спектр входит твоя очаровательная особа и в этой связи я должен придумать, чем тебя заинтересовать, чтобы не отпустить прямо сейчас, тем более, ты ещё не придумала, как от меня отвязаться.

Она рассмеялась и, сжав мне локоть, притворно влюблено глянула на меня, ничего не ответив.

Да, эта девочка охмурять обучена – подумал я, а вслух сказал, что совсем не знаю города и даже не предполагаю, куда можно было бы её отвести, чтобы совсем не возникало желания идти домой.

– Не надо, Юра, вернее не сегодня, это только Раиса считает, что я вдова, почти…. Хотя мой почти умерший муж так не думает, да и дети хоть и не совсем взрослые, но тоже имеют на этот счёт своё мнение.

Я поймал себя на том, что ни разу за весь вечер не спросил о том, как она живет, где работает, как проводит время, не хотел быть слишком назойливым и любопытным, а получилось как-то даже не учтиво. Об этом я ей и сказал, добавив, что все эти вопросы хотел задать наедине. Она грустно улыбнулась.

А что тут рассказывать, ничего особенного, всё, как у всех. У меня двое дочерей, одной семнадцать, другой пятнадцать, муж – объелся груш. Короче говоря, родилась, крестилась, училась, женилась, умерла.

Я быстро прикоснулся к ней чуть выше живота, на грани дозволенного и сказал:

– По-моему живая ещё, слышно, как сердце бьется – и не почувствовав протеста, поднял руку ещё выше на грудь, рискуя получить какую-нибудь неприятность в виде пощечины моральной или даже физической. Она с большой задержкой, явно смакуя момент, убрала мою руку из уютного нежного углубления и сказала незлобно, как-то даже доверчиво:

– Юра, я не шлюха. Хоть ты мне и нравишься, но я не стану крысятничать, ведь у тебя дома семья и приехал ты сюда, как я понимаю, не за тем, чтобы меня по кабакам водить, а что б как-то эту семью содержать. Знаю, что в море людей гонит не благополучие и комфорт, а безнадёга и безденежье, так что сойди с ковра и пошли пить кофе, вот в это маленькое кафе, надеюсь, что здесь мне не встретиться никто из знакомых или доброжелателей, хотя, мало я кому чего должна.

Меня не очень устраивал переход на чисто дружеские интонации, но это лучшее из того, что можно было тогда придумать, учитывая мое шаткое финансовое положение.

– Я бы хотел подробнее остановиться на «хоть ты мне и нравишься», ты ведь так сказала – начал я опять разговор после того, как мы уселись в углу совсем пустынного и достаточно уютного зала, с неярким, интимным освещением и негромкой, хорошо подобранной музыкой на весьма изысканный вкус.

– Тебе совсем не интересно, с кем я могу поговорить на счёт твоих проблем?

Вот что значит опыт, проявляй больше интереса к женщине и она сделает всё, что тебе нужно, ну или почти всё, в который раз я убеждался в этой истине.

– Как не интересно, конечно интересно. Мне очень интересно, что ты можешь для меня сделать – улыбнувшись сказал я – подозреваю, что твои возможности не ограничиваются нужными знакомствами, но и распространяются на все сферы жизни, включая и её интимную составляющую. И конечно же меня не очень впечатлили твои выпады в сторону морали и солидарности со всеми покинутыми жёнами Земли. Нет, я конечно же уважаю твои принципы, но отказываться от такой красивой и, не побоюсь этого слова, лакомой женщины, не хочу и не буду, хоть убей.

Да, сказано было тоже на грани фола, очень уж борзо, но действовать надо было стремительно, лавинообразно.

– И убью, всенепременно! В постели до смерти заморю! – смеясь, ответила Женя.

Похоже, такая тактика привела к успеху, теперь дело за малым, на этом этапе нужна маленькая пауза, буквально один день, если женщина взрослая и один час, если совсем молодая девушка.

Мы выпили кофе, съели мороженное. На прощанье успели даже поцеловаться, в полумраке нас никто не видел, да и посетителей кроме нас было всего трое, пьяные в хлам девочки, в другом конце зала.

Дело шло к расставанию, Женя засобиралась домой, под самый занавес она пообещала завтра назначить встречу со своей подругой Тамарой Никифоровной – директором компании, которая отправляет моряков на суда.

– Да, кстати, если ты с Тамарой будешь вести себя так же фривольно, то я тебя очень больно зарежу.

– Тогда у меня ещё один вопросик – где тут у вас можно купить недорогую кольчужку? – Женя рассмеялась.

Выйдя на улицу, мы остановили такси прямо у дверей кафе и пожирая друг друга страстными взглядами, расстались.

Да, день удался – это последнее, о чём я подумал ложась в постель, оказывается не так много надо человеку, всего лишь надежду, хотя много это или мало – вопрос совсем уж риторический.

Да, Кёнигсберг – это Европа! Опа, опа, опа, опа

Утро. Я сотню раз прокручиваю варианты, которые мне могут быть предложены крюинговой компанией, коих я насмотрелся немало. Может здесь в России всё на более цивилизованном уровне, хотя глупости конечно, все мы заканчиваемся на «ов» ли на «ко», за исключением тех, кто на «ян» или на «швили». Так, что чудес ожидать не стоит, просто из всякого правила бывают исключения, вот на них и уповаю.

Но самое главное, хотелось бы узнать, на сколько они хорошие подруги, чтобы этой Тамаре не сорвать с меня по полной. С другой стороны, – а я то, кто для Евгении – чел, который хочет вжохать её слегонца, при чём желательно по-быстрому и без лишних разговоров. Да, сегодня с утра именно так всё и смотрится, ни дать – ни взять. И всё-таки продолжаю уповать на исключение из правил.

Где-то ближе к одиннадцати прозвучал звонок и Раиса многозначительно улыбаясь, подала мне трубку. Женя сказала, что меня ждут к двум дня и назвала адрес, я же спросил, будет ли она тоже присутствовать на встрече, на это последовал довольно шуточный ответ, что вчера я ей показался вполне самостоятельным мужчиной, но если у меня трясутся колени при виде незнакомых женщин, то она может держать меня за руку. Итак, мы договорились пойти вместе.

Встреча была назначена на пороге торгово-выставочного павильона, от него было рукой подать до офиса фирмы «Руслан Фрахт», занимающейся, как потом выяснилось, набором моряков на суда под иностранными флагами, включая Норвегию, Грецию, Германию, Англию.

Женя, как и вчера, была одета подчеркнуто по-деловому. Я так и не понял, кем же и где она работала. Я подошел к ней на достаточно близкое расстояние, она отступила, стараясь держать дистанцию, тем самым давая понять, что вчера всё было понарошку, а сегодня день новый и лучше его начинать с чистого листа. Ну что ж, наверное так будет действительно лучше, нужно заработать расположение, а не просто так взять на халяву, воспользовавшись слабостью не совсем трезвой женщины.

А то, что заработать расположение надо – это бесспорно. От этого будет зависеть моё дальнейшее продвижение в рамках крюингового агентства.

– Женечка, ты красива, как богиня! Твоя внешность помогает мне отвлечься от невеселых мыслей о том, что трудно будет добиться чего-либо конкретного от директора фирмы, занятой, деловой женщины, тем более совсем не знакомой, тем более гражданину другой страны – это вступление помогло мне сразу не навязчиво обозначить проблему. Так же я хотел как-то растрогать или наоборот раззадорить её, подвигнуть на активные действия, направленные на оказание помощи страннику, влюблённому и безутешному.

– Не надо, Юрий, а то у меня тушь дешёвая, сразу течёт. Спокойно и толком, как ты это умеешь, расскажи, что ты хочешь и что можешь, она моя хорошая подруга, если это в её силах, окажет содействие по максимуму.

Агентство находилось в здании института, где, как водится, мало что напоминало храм науки. На трёх этажах четырёх этажного здания располагались офисы всевозможных коммерческих фирм. Мы открыли дверь с надписью «Руслан Фрахт», которая располагалась на первом этаже и вошли.

– Здравствуй, Лена. Тамара Никифоровна нас ждет так, что мы сразу и полетели. Неплохо смотришься, красотка, так держать. Мы им слоникам хоботы закрутим, а карманы они и сами по выворачивают, никуда не денутся, правильно?

Секретарша Лена только намеревалась открыть рот, но мы уже входили в кабинет директора. У неё оказался посетитель и возникла неловкая пауза. С одной стороны, нам надо было бы сразу выйти, но с другой – мы то пришли, как друзья, вернее сказать, как подруга и друг подруги.

– Ничего, заходите, заходите, вы нам не помешаете, тем более, что мы заканчиваем, так ведь, Сергей Викторович, по-моему, все вопросы решены, Вы возвращаетесь в Клайпеду и проситесь опять в экипаж. И дай вам бог, что бы Андреев Вас простил и взял назад, хотя я на его месте, если честно, не взяла бы. Другого судна у меня нет, очередь из старпомов на два года вперёд и если бы Вы не пришли в своё время от людей, которых я искренне уважаю, то такое развитие событий было бы мне только на руку.

– Вы не понимаете, он и слушать меня не будет, вот если Вы ему скажите, он ведь диктатор, Пиночет курит бамбук. Да и не стану я унижаться пред ним, он сам такое вытворял, а тут стал праведником, видите ли.

– Все дело в том Сергей, что ты «чиф», а он «мастер», разницу чуешь? А не станешь просить, так ты слышал моё мнение на этот счёт, – в конец очереди. Хотя почему в конец, есть предложение на газовоз, там и гробовые классные. Ой совсем забыла, там же документы не те и опыт на этой категории судов в должности не менее десяти, и где они хотят взять старпома с таким опытом, что бы за эти десять лет не стал мастером, да и языков кроме английского, немецкий и разговорный французский, может пойдешь? Или ты не ботаешь на чужеземных? А нет, тогда иди и просись слёзно. Или в конец очереди, глядишь через пару-тройку лет и уйдешь…, вторым…, если повезёт.

Пока она расправлялась с незадачливым старпомом у меня было время чуть-чуть адаптироваться к обстановке и к ней самой, к её манере общения. Я так же понял, что во многом она рада, что я слышал этот диалог и теперь сделаю свои выводы. Ну что ж, я их сделал.

Прежде всего я понял, что она хоть и директор крюинга, но на некоторых судах, очевидно принадлежащих российским судовладельцам под дешевыми флагами, в состоянии решать кадровые вопросы внутри судна, что само по себе уже и не плохо. Что-то типа ХЭГСа – хозяйственно-эксплуатационной группы судов. А ещё я понял, что она не очень любит, когда ей приводят друзья и знакомые своих друзей и знакомых, то есть мой случай. И конечно же всё будет решать полнота налитого стакана, если конечно будет решать, тем более, в бутылке осталось совсем на дне.

Ну вот, наконец мы остались втроём и началось неспешное знакомство. Сначала говорили на весьма отвлеченные темы, потом узнав, что я из Украины, Тамара призналась, что половина её поклонников были почему-то именно из Украины, на это я пошутил, что почти все мои жёны были почему-то именно из России. На секунду она замерла обескуражено прикидывая, шучу я или нет, тогда я хмыкнул и они обе рассмеялись не на шутку громко, как на базаре.

– Он умеет прикалываться, а что он ещё умеет? Потому, что этого явно недостаточно для работы на судах под серьёзными флагами.

– Для этого достаточно быть хорошим актёром и уметь смеяться, когда хочется плакать, ну и конечно же иметь определённые профессиональные навыки, коими я несомненно обладаю – быстро парировал я.

– Да, излагает тоже не плохо, почти, как Шекспир. Женя, у тебя же есть уже один достаевский, не много ли классиков на тебя одну?

– Нет, дорогуша, я как раз тебе привела этого юмориста из города Одессы, в надежде, что ты сможешь его пристроить на бескрайних морских просторах, благо, что их гораздо больше на нашем шарике, чем земной тверди.

– Больше, то больше, да вот только чистых радиоспециалистов, как раньше уже почти нет, надо переучиваться, а в таком возрасте имеет ли смысл?

– Почему ты сразу не сказала, я бы не приводила его и не морочила бы голову ни ему, ни тебе.

– Не беспокойтесь, милые дамы, на этот счёт у меня есть коры «able seamans», если хороший контракт, я готов пойти и матросом пока войду в проблему, а там посмотрим, стоит переучиваться или не стоит.

– Ну вот, а ты говорила. Он вдобавок ещё и смышлёный малый, его шансы значительно подросли. Осталось ещё один вопрос уладить. Гражданство, надо сделать Российское Гражданство.

– Что бы долго не водить вас всех за нос, я хочу определить свои позиции. Так уж случилось, но средств у меня не так много, я бы сказал попросту мало. Тому несколько причин, не стану их перечислять. Просто скажу, что по минимуму, я рассчитывал уйти хотя бы в один рейс матросом или мотористом, на что у меня тоже есть коры, а дальше можно думать и о смене гражданства, и о смене жены, и даже о смене ориентации, но только после этого самого рейса, который должен стать отправной точкой.

Всё это я выпалил как-то быстро, даже не ожидал от себя, ничего подобного не было в моих планах на сегодня, и мне сразу стало легче, устал играть роль состоятельного крота.

– Смотри-ка, а женами он не дорожит совсем, ну, а если уж и пол менять, так начинать надо с нашего офиса, а то совсем прохудились. Ладно, мне нужно время, что-нибудь придумать. В принципе вопрос банален, будем решать. А что с языком, умеем хоть немного изъясняться?

– А як же, в совершенстве владею украинским и русским со словарем, ну а если серьезно, то английский у меня не плохой.

– Готовы, если что, пройти собеседование? Сейчас это обязательная процедура.

– Ес оф коос.

– Ну и чудненько, тогда я посмотрю, что сейчас есть подходящего и организую собеседование, скорее всего по телефону, стоить будет в пределах семисот, точнее скажу позже, когда станет известно какой длительности контракт и какая зарплата по нему, а также прочие подробности. Сейчас мне надо отксерокопировать абсолютно всё, что есть из документов так, что милости прошу к Леночке, она, наверное, уже сучит ножками от нетерпения.

Всё, что она говорила, звучало во мне, как божественная музыка. Такой оперативной хватки я не встречал со времен, когда ещё работал в ДВ пароходстве. Мне не верилось, что вот эта женщина, кстати сказать, резкий контраст всем тем, кто морочил мне голову раньше, сейчас так просто отправит меня в рейс. Я был готов расцеловать её и наверное это было видно по моему лицу, поэтому Тамара сказала:

– Благодарить рано, да и как мы все знаем, лучше маленький рубль, чем большое спасибо, при этом они обе опять достаточно звонко рассмеялись.

– Ну что, я к Леночке?

– Иди Юра, – сказала Женя – кстати, не кружи ей голову, а то она натура увлечённая, а замуж ты её всё равно не возьмёшь, мы пока здесь с подругой почирикаем о нашем, о бабском.

Леночка – это тема отдельная. Она была своего рода лицо компании. Весьма красивое лицо, я бы сказал, и весьма неглупое, как потом выяснилось. Хотя все женщины, которые заходили в офис, включая и Женю, относились к ней свысока, не видя, какую на самом деле львиную долю работы всей фирмы она несла на своих хрупких плечиках. И только Тамара, допуская иногда в её адрес колкости, отлично знала, чего на самом деле стоило это милое создание, кем оно было на это место поставлено, и за какие заслуги.

Находясь в эйфории от текущего развития событий, я буквально ничего не видел перед собой. Нет, я конечно же не совсем слепой, успел рассмотреть волнующую линию ног на непомерно высоких каблуках и краешек белого кружева из-под коротенькой юбки, трудно было этого не заметить. Лена была ещё та штучка и умело пользовалась удачным расположением своего стола открытого типа, который стоял у самой стены, при том, что стулья расставлены вряд с противоположной стороны на расстоянии метров трёх с половиной. Но, не смотря на все ухищрения, очевидно правильно поётся в песне, «девушкам из высшего общества, трудно избежать одиночества». В данном случае надо было бы немного перефразировать и спеть «из высшего криминального общества».

Но всё это я узнал гораздо позже, а сейчас, не внимая предупреждениям Жени, делал Леночке дежурные комплименты, забыв на самом деле, как немного волос осталось на моей порядком поседевшей голове, да и возраст тоже предпочёл бы забыть, но в руках держал аж три своих паспорта: простой, заграничный и паспорт моряка и в каждом из них дата рождения была прописана чёрным по белому.

Я достал из сумочки и все другие документы, включая всевозможные сертификаты, учебные и рабочие дипломы, свидетельства об окончании, которых набралось немало и торжественно всё это выложил на столе перед Еленой к её явному изумлению.

– Так много, когда же Вы успели столько наполучать?

– Дело в том, что я слишком долго живу.

В этот момент в приемную зашёл парень лет тридцати, явно нерусской национальности, это что бы не говорить кавказской, слишком уж избитое словосочетание. Не обращая на меня никакого внимания, он прямо с дверей спросил:

– Аслан уже здесь?

Лена ответила, что ещё не было, тогда он подошел к столу, бесцеремонно взял весь пакет документов и начал разглядывать.

– Ни чего себе, сколько у тебя ксив. Ух ты, так это украинские паспорта, ты что, из Украины?

– Поскольку здесь кроме меня никого нет, я так понимаю, этот вопрос Вы адресовали мне.

– А кому же, здесь же никого больше нет?

Такой наглости я не видал уже давно и даже дольше и конечно же готов был поставить на место зарвавшегося джигита, но тут вышла Тамара и сказала:

– А, это ты Муслим, зайди ко мне, я как раз о тебе думала.

Когда наглый Муслим скрылся за дверью, я подумал, что манеры у сотрудников здесь весьма своеобразны, интернациональные традиции тоже вызывают вопросы. Ну да ладно, мне уйти в рейс, а всё остальное, как говорится, не моё собачье дело. Да и кто сказал, что он сотрудник, хотя опыт подсказывал, что и Аслан, и Муслим, и наверное «Руслан» – это звенья одной цепи. Становилось понятно, что Тамара просто поставлена кем-то на эту должность. Ну и ничего, значит управляется нормально, а то, что хозяева совсем другие люди, так это обычное дело, я тоже последний год в «Луче» поставил человека, правда ничем хорошим это не закончилось, но там другая история. И всё же состояние праздника чуть-чуть по угасло.

– Это что вообще было, я даже затрудняюсь дать этому определение. Борзость – не борзость, наивность – так вроде он и не наивен вовсе.

– Ой, да не обращайте внимания, вообще-то он неплохой парень, если сравнивать с другими Чехами.

– Чехами? Мне показалось он кавказец, да и имя Муслим, далеко не Дворжик.

– Чехами у нас называют Чеченцев, сразу видно, что вы не из Калининграда, здесь все это знают.

Она успела уже откопировать мои паспорта, когда вышла Тамара вместе с Женей и Муслимом.

– Лена, идите вдвоём за покупками в магазин, причём прямо сейчас. Сегодня в офисе будет незапланированное мероприятие и надо срочно накрывать на стол. Поэтому все документы положи в сейф до завтра и вместе с Муслимом вперёд, за жрачкой.

Я забрал уже откопированные паспорта и вместе с Женей, попрощавшись со всеми, мы вышли на улицу.

– Ну как тебе Тамара, понравилась?

– Что ты имеешь в виду? Как женщина или, как человек, говоривший мне то, что я хотел слышать? Хотя не буду ёрничать, конечно же понравилась и причём во всех ипостасях. Но больше всего мне понравилось, как ты её подстегнула, она наверное очень дорожит дружбой с тобой.

– А як же – мы рассмеялись и я взял её за руку. На какой-то момент она потеряла чувство дистанции, я очень быстро прижал её к себе и поцеловал, протяжно и нежно, прямо на улице. Она не противилась, напротив очень жадно отвечала. Когда мы оторвались друг от друга, она сказала:

– Ты конечно очень смелый в чужом городе, в чужой стране, вдали от знакомых и друзей.

– Прости, я понимаю, что компрометирую тебя, но не смог удержаться, не вели казнить.

– Ты что, не можешь потерпеть пару минут, пока сядем в машину, неугомонный маньяк.

Я сразу и не понял, о какой машине она говорила, но потом, когда мы прошли несколько десятков метров, вдруг раздался сигнал разблокировки машины и я увидел, что это была AUDI «бочка», совсем новенькая.

– Ты мне не говорила, что умеешь водить машину, у нас было бы гораздо больше общих тем, сказал я, делая вид, что ничуть не удивлен.

– А что, мы уже все перебрали, давай хотя бы одну обсудим.

Это уже был вызов, очень откровенный вызов. Никогда не поймёшь женщину. То дистанция, то провокация, то отталкивает, то притягивает. Кто сказал, что знает женщин, тот пожалуй глуп и слеп (вот сказал, почти Омар Хайям!).

– Ну что ж присаживайся. С какой стороны ты предпочитаешь? – Женя посмотрела на меня испытывающим взглядом.

– Конечно слева, тем более, что удостоверение у меня всегда с собой. Здесь какая коробка? Хотя мне всё равно, последний у меня был Nissan Bluebird на автомате. – Ну, тогда вези меня, извозчик, по гулкой мостовой.

– Куда прикажите, мадам?

– Хочу к морю, погода чудная и настроение под стать, у тебя ведь тоже должно быть прекрасное настроение, все идёт, как надо, не так ли?

– Да, сегодня неплохой день, пока…, но дальнейшее в твоих руках и только отчасти в моих, в том смысле, что я этими руками сейчас возьму руль и направлю этот ковчег туда, где нам никто не посмеет помешать, ну во всяком случае в ближайшие несколько часов.

Я умышленно не благодарил Женю за помощь и содействие в сегодняшней встрече, понимая, что это стоило бы денег, которых я не могу сейчас дать, ну а просто спасибо говорить – язык не поворачивался, обещать, что когда-нибудь потом отблагодарю – совсем уж противно. Да и дело ещё не сделано. Что-то не давало мне полной уверенности в успехе. Ох уж эта интуиция, как она мне надоела.

Мы выехали из переулка, где находился институт и направились к центру, так как я совсем не ориентировался в городе, Женя, словно пилот, корректировала меня пока мы не выехали за город, здесь уже можно было немного расслабиться и повести неспешный разговор.

– А что это за Муслим, который зашел в офис, он ещё говорил про какого-то Аслана, и что это за непредвиденный праздник с застольем?

– Это, мягко говоря, телохранители. Хотя я и не знаю, почему ей надо от кого-то храниться, а так в целом она говорит, что ребята нормальные. Только сдаётся мне, что эти нормальные ребята не охраняют, а присматривают за ней. Я один раз так и сказала, мы тогда чуть не поссорились. Короче говоря – это крыша и она не любит говорить на эту тему.

– А почему такое интересное название фирмы? «Руслан Фрахт» – ничего морского в имени Руслан нет, ассоциации скорее с волками, если рассматривать транспортную составляющую.

Женя засмеялась и, совсем осторожно и несмело, ко мне прикоснулась, как бы случайно, но так, чтобы я догадался, что не случайно. Я живо откликнулся на призыв и прикоснулся к ней гораздо выше колена.

– Не люблю я коробку автомат, не знаешь, куда девать правую руку, это хорошо, когда рядом эффектная женщина, а если не очень, тогда только веером махать или пирожки чикать.

– Ты хоть когда-нибудь бываешь серьёзным? – она посмотрела на меня каким-то детским, беззащитным взглядом, – останови здесь, я хочу, чтобы ты меня поцеловал.