Текст книги "Спрятавшиеся в темноте. Том первый. Блеск и отражения"

Астер подошёл к другу и растянулся рядом с ним в тени.

– Замечательный день, правда, Лестор? Только посмотри на принцессу, настоящий боец! Сколько же в ней жизни. Иногда мне кажется, что весь огонь, полагавшийся императорским детям, достался одной Рейне.

Но Лестор не особо следил за принцессой. Его интересовала другая девушка. Рика с её тёмными умными глазами, блестящими каштановыми волосами и загадочным выражением лица нравилась ему куда больше. Даже себе Лестор никогда бы не признался, что испытывает к этой хвостове более чем дружеские чувства. Ему всегда казалось, что он не создан для любви. Такие, как Астер, должны вырывать принцесс из лап драконов, доставать их из высоких башен, ну, или тривиально делать комплименты и наслаждаться ответными улыбками. Не Лестор. Так почему же он ловит каждый взгляд Рики и робко отвечает на помахивание руки сейчас?

Рика тоже вышла на арену и только что произвела очень удачный выстрел из парового арбалета. Рядом с девушкой стоял её брат, высокие похожие друг на друга, они выглядели довольными и весёлыми. Почему же тогда Лестору не весело? Он не захотел углублять в свои мысли и начал разговор с Астером.

– Эта поездка и правда весьма интересна, она перенесла нас совсем в другой мир, не похожий на столичный.

– И я намерен полностью соединиться с этим миром. Сегодня идём в трактиры на морском берегу, ответ «нет» не принимается. Тебе, как учёному, должно быть интересно понаблюдать, а если хочешь, потом и проанализировать, за жизнью островитян, – произнес Астер.

Лестор был согласен.

Тренировка подходила к концу. Запыхавшиеся, усталые хвостовы покидали арену. У девушек платья покрылись пылью, растрепались причёски, но все были довольны. День проходил замечательно, а ведь он ещё не закончился.

Рика немного отстала от остальных, задержавшись на арене. Одна из ее стен была обращена к морю, оно виднелось, теряясь вдали. Замок находился на возвышенности, потому с его территории открывался прекрасный вид.

Девушка поднялась на стену, облокотилась на камни и уставилась невидящим взглядом в морскую даль.

– Родившийся у моря всегда будет по нему скучать, – произнёс голос с акцентом.

Рика обернулась и увидела гостя из Восточных Пределов, того самого, что сражался с Никки на шпагах.

– Позвольте представиться – Луис Тэгваре, зарриканский купец, гость вашего отца, – поклонился обладатель выговора с акцентом.

Его голос показался Рике смутно знакомым, впрочем, она выросла на островах и часто слышала разнообразные акценты гостей из дальних стран.

– Рика Териус, впрочем, вы, наверное, это и так знаете, – девушка вежливо улыбнулась.

– Боюсь, я вам помешал. Сначала я наблюдал за красивой девушкой, а потом заметил, что она наблюдает за красивой панорамой. И я не смог удержаться.

В комплименте нового знакомого Рика услышала что-то граничащее с неприличием. Например, друг её брата, Астер, часто говорил нечто подобное. Но почему-то слова Астера её не задевали, а слова зарриканского купца были ей неприятны. Возможно, потому что хвост Астера всегда указывал на незлобивость и чистоту помыслов, а вот хвост Луиса Тэгваре, унизанный кольцами, не давал прочесть настроение владельца.

Рика молчала, тогда купец продолжил сам:

– Представляете, я вдали от дома уже почти полгода. У меня были дела в Империи, я надеялся успеть до конца января всё уладить и воспользоваться временем затишья в феврале. Но мне не повезло. Море как будто сошло с ума. И я не смог уплыть. Добрался лишь до устья Лосьвы.

– Зимний сезон очень ненадёжный. Все, родившиеся у моря, это знают, – несколько холодно поддержала беседу Рика.

– Да, конечно, но я ещё мальчишкой уплыл в море на старой калоше, которая затонула недалеко от морских берегов Запретных земель. И я выжил, один из всей команды. С тех пор мне дьявольски везло. Гордыня ударила в голову, и я стал считать себя самым удачливым моряком со времён… скажем, Териуса.

Рика, недовольная заминкой, удивленно взглянула на Луиса.

– Простите, не хотел быть невежливым. Просто в тех местах, где я родился, самым удачливым моряком принято считать капитана Ндаро. И как раз-таки потому, что я не хотел выглядеть невежливым, я назвал имя вашего земляка и родственника.

– Луис Тэгваре, а вы были когда-нибудь ребёнком? – хитро спросила Рика.

Зарриканский купец как будто растерялся, девушка была довольна, что ей удалось хоть чуть-чуть сбить с него спесь.

– Капитан Ник-Нам-Ндаро – главный герой сказок «Тысяча островов», все знают его с самого детства.

Купец рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами, ярко выделявшимися в чёрной бороде.

– Значит, так в Империи называют легендарного путешественника? В наших сказках его зовут просто Странник. А «ндаро» – это перевод слова на запретный, но ведь в ваших краях мало кто говорит на этом языке.

Самодовольство зарриканского купца задевало Рику, ей было неприятно, что он как будто взял верх над хвостовой. Впрочем, совершенно по делу, мало кто из имперцев знал хотя бы пару слов на запретном.

– Острова прекрасны, и не только из-за видов, – продолжил купец, лениво облокотившись рядом с Рикой, – в основном из-за хвостовов. Они такие чистые, неприкрытые. Если им хочется петь – они поют, если хотят драться – дерутся. Если им грустно – они напиваются. Такие хвостовы по мне. Даже не надо быть знатоком языка хвоста, чтобы читать помыслы островитян. И Империя неплохое место. Все эти механические приспособления, жужжание личноскопов, дирижаблей, сила пара. Так быстро и энергично, хвостовам некогда остановиться и обмануть глупого купца из далёких стран.

Рика неожиданно для себя засмеялась. Она повернулась лицом к новому знакомцу и произнесла:

– Вы, конечно, Луис очень поэтичны, но я ни за что не поверю, что считаете себя глупцом.

– О, нет. Не считаю, но, если окружающие считают меня глупым, я буду не против. Это даёт мне преимущество, не так ли? – он, как показалось Рике, нахально улыбнулся.

Хвост девушки задёргался, разворачиваясь вправо.

– Вы так себя ведёте лишь потому, что вас сложно кому-нибудь из имперцев понять, ведь… – девушка замялась, и Луис этим воспользовался, не дав ей закончить:

– … ведь у меня кольца на хвосте.

Рика замерла, осознав, какую грубость она чуть было не произнесла.

– Я слишком хорошо знаком с обычаями имперцев, ведь вы все же больше имперка, чем островитянка, я бы ни за что не позволил вам закончить эту оскорбительную фразу. Впрочем, она оскорбительна лишь в этих землях. На моей родине кольца на хвосте – это право каждого хвостова. И потому с самого детства моих земляков учат быть внимательнее, наблюдать за малейшими изменениями. Я помню, как-то раз целый день без еды и воды стоял и наблюдал за бассейном с золотыми рыбками. И я ещё ни разу не пожалел об этом дне. Кстати, разве на островах до того, как они стали частью Империи, не принято было не подавлять эмоции и замалчивать слова?

– Я знаю обычаи своей земли. И моря, – произнесла Рика. – Если вы хотели развлечься светской болтовнёй, у вас не очень хорошо получилось. Я не понимаю вас и ваших намерений, потому разрешите, – девушка сделала неопределённый жест рукой, прося дороги.

Луис с готовностью произнёс:

– Конечно. Позволите проводить вас до замка? – Он улыбнулся своей дьявольской улыбкой и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл в другом направлении. Повернувшись к Рике, он на ходу сказал:

– Впрочем, навряд ли вы согласитесь, не буду заставлять вас быть грубой. До встречи, Рика Териус! – Он тут же повернулся спиной к девушке, и, насвистывая, стал удаляться.

Рика с недовольством посмотрела на спину удалявшегося зарриканского купца. Свободная рубаха, расшитый золотом причудливый узор не могли скрыть силу этого хвостова. Рика смотрела ему в спину и понимала, что каким бы непринуждённым он ни выглядел, в любой момент эта непринуждённость сменится боевой стойкой, и он будет готов к любому удару. Ей это не нравилось. Но одновременно и очаровывало. Рика решительно отвернулась и направилась к замку. Она не глупая девчонка наподобие рыжих сестёр и не станет очаровываться наглецами, как будто сошедшими со страниц романов. И если бы они правда были героями романа, Рика дала бы ему понять, что с ней шутки плохи. Ведь хвостове подвластны силы, запрещённые в Империи. И даже, как утверждали официальные власти, не существующие. Эта мысль взбодрила Рику, и она, довольно повиливая хвостом, начала думать, что бы надеть на ужин.

В замке тем временем царила весёлая суматоха. Конечно, если идти парадными лестницами, можно было встретить разве что снующих камердинеров и камеристок и гостей, ищущих путь к своим покоям. Но Рика, выросшая в стенах серого замка, знала пути покороче. А там сновали туда-сюда слуги, горничные и куча хвостовов, занимавшихся приготовлениями к Большому ужину.

– Госпожа Рика, я как раз вас искал! – дворецкий взял под руку дочь своего патрона. – Ваш отец прибыл час назад, пока все были на арене. Ваш брат уже у него. Пал Териус очень желал вас видеть.

Рика тепло улыбнулась старому Корту, она помнила его флегматичное лицо и большие руки с самого детства. Он всегда в свободные минуты играл с девочкой в незамысловатые игры: прятки, гляделки, чинил сломавшие игрушки. Пожалуй, Рика была его любимицей. Вот и сейчас он с большой теплотой в слегка раскосых глазах смотрел на девушку. Она пошла вместе с ним по хитросплетениям коридоров и лестниц и совсем скоро оказалась перед дверями кабинета лорда-протектора.

Почему-то Рика на мгновение замерла перед дубовой дверью кабинета и почувствовала, как её хвост прижимается к телу, как будто она ребёнок и её ждёт наказание за шалости. Но минутное наваждение прошло, и хвостова зашла в кабинет вслед за дворецким.

Отец сидел за столом, сложив перед собой руки. Никки лениво сидел на ручке кушетки и что-то ему рассказывал.

– А вот и наша младшая! – с улыбкой произнёс Пал Териус. Он был крепким хвостовом с бородой, в которой серебрилась седина, крупным носом и живыми глазами. Он всегда выглядел в строгих нарядах несколько нескладно, ему больше подошла бы свободная одежда моряков, но Пал Териус был старшим сыном, потому не смог уплыть за горизонт, как того хотело его сердце, а занял место своего отца за тяжёлым столом лорда-протектора.

Было с первого взгляда понятно, что фигуры его дети унаследовали от матери. Она была изящной, лёгкой и красивой. Но, к сожалению, не обладала при этом здоровьем. Все на островах знали, что их лорд-протектор безмерно любил свою жену, и её кончина стала для него большим ударом. Больше он так и не женился.

Но вот тёмные глаза Никки и Рике явно достались от отца.

Он обнял свою дочь, чуть отстранившись, хорошенько рассмотрел хвостову. Нет, она не была копией матери, но всё же что-то, какая-то тень его горячо любимой жены была в Рике. И за это он её любил ещё больше.

– Никки как раз рассказывал о жизни в столице. Говорит, там скучно, – после приветствий Пал Териус вновь занял своё кресло за столом.

– Впрочем, мне везде скучно, отец, слишком быстро я привыкаю к окружению. Мне хочется постоянных изменений, но, увы, я не могу себе этого позволить, – с обычной для себя иронией произнёс Никки.

– Ты всегда можешь послать двор к Морским Братьям и отправиться в море. Я собираюсь прожить ещё пару десятков лет, так что не скоро тебе нужно будет усесться за этот стол.

Никки улыбнулся, но не захотел продолжить этот разговор. Политика Империи требовала совсем другого.

– Ну а ты, Рика, как тебе двор императора? Как я посмотрю, ты крепко сдружилась со стайкой принцессы. А Рейна не из тех, кто позволит скучать себе и окружающим.

– Да, в этом ты прав.

– К тому же тётушка Мирабель вдруг вспомнила о своей племяннице, и Рика даже ужинает с ней, – добавил Никки.

Почему-то Рике не очень хотелось об этом рассказывать отцу, и она была недовольна выходкой брата.

Пал Териус удивлённо посмотрел на своего сына, а затем на дочь.

– Не может быть! Она же обещала! – слова как будто вырвались у лорда-протектора, и он постарался как можно быстрее скрыть этот факт. – Впрочем, вы в одном городе, почему бы и нет. Она хвостова образованная, неглупая, но всё же, Рика, постарайся с ней не откровенничать, она говорит всегда меньше, чем знает.

– Конечно. Мне и самой не очень приятно внимание тётушки. Она такая холодная, – ответила Рика. Но она не была честной до конца. Во время их последнего разговора через зеркало Мирабель вовсе не была холодной. Она даже казалась заботливой и безмерно испуганной за Рику. Но этого никто не должен знать.

– Знаете, она не всегда была такой. То есть заносчивой, конечно, Мирабель была всегда, бывало, в детстве дразнила меня и Тирга с Валом, но ведь и мы не оставались в долгу. В юности мы с ней дружили. Но всё изменилось после появление вашей матери Розамунды. Вначале они сдружились, проводили очень много времени вместе. Мирабель благодарила меня, говорила, что у неё теперь есть сестра, о которой она всегда мечтала. Ведь вы же знаете, Мирабель – единственная дочь вашего деда. Но после рождения Никки между ними что-то произошло. Они рассорились. Ни Розамунда, ни Мирабель так мне и не рассказали, что же случилось. Просто однажды Розамунда пришла ко мне и сказала, что не может больше находиться в одном доме с Мирабель. Впервые она назвала себя законной хозяйкой и женой лорда-протектора, она требовала отослать мою сестру. Но мне не пришлось этого делать. Мирабель сама ушла, сказав на прощание, что теперь двери закрыты. Я не совсем понял, что она тогда имела в виду. После её ухода я сильно болел. Ваша мама плакала и говорила, что Мирабель её прокляла. Женщины… – неопределённо закончил свою речь Пал Териус.

Он не стал рассказывать детям, что поверил своей жене. Он знал, что Мирабель увлекалась магией и даже была связана с орденом Голубки, который в прежние времена славился своим магическим искусством. Не стал он и рассказывать, что после ухода сестры заболел и Никки, которому тогда не было и года. Ребёнок чуть не умер, и лорд-протектор готов был поклясться рогами Оленя, что однажды видел, как из глаз плачущего младенца выступили чёрные слёзы. Пал Териус был уверен, что спасла сына Розамунда, она не спала ночами, сидела около ребёнка и никого к нему не подпускала. Слуги шептались, что она творит волшбу, борясь за жизнь сына.

К больному, сильно похудевшему молодому протектору однажды подошёл важный старый клирик с фиолетовым кристаллом. Он говорил Палу Териусу о незаконности магии и о том, что он обязан сообщить о делах, творящихся в замке. Но либо его сообщение не дошло до адресата, либо клирик не сообщил, но никто так и не приехал на острова сжигать ведьм. И лорд-протектор, и его сын пошли на поправку. Они не умерли. Умерло лишь доверие и любовь к Мирабель Териус. Никогда больше в своей жизни Пал не смог обнять сестру, не мог с ней говорить. Он её не боялся, лишь глубоко жалел, а Мирабель не могла этого принять. Ей было бы проще, прокляни он её, ненавидь, но Пал лишь смотрел на Мирабель с укором и болью в глазах. Даже после смерти Розамунды сестра не предприняла попыток примириться с братом. Пал Териус был готов простить свою сестру, если бы она признала, что чуть не убила его и Никки, глупость и молодость можно было считать причиной. Но этого не произошло, потому что, несмотря на то, что однажды у них произошёл серьёзный разговор на эту тему, Мирабель не признала себя виноватой. Она говорила, что, наоборот, пыталась спасти Никки, но Пал ни за что бы не поверил, что мать могла бы убить своё дитя. Но даже эти крохи родственных отношений были утеряны, когда его любимая жена умерла. Никки тогда было лет пять, а Рике и того меньше.

Ещё немного поговорив, лорд-протектор, его сын и дочь отправились готовиться к Большому ужину.

Рика не успела зайти в свою комнату, как к ней подошла камеристка одной из девушек стайки.

– Вас ждёт у себя принцесса. Уже все собрались, – сказала она.

Девушка беспрекословно последовала за хвостовой. Наверняка принцесса обдумывает наряды для себя и стайки, а это дело важное, даже Рика с этим была согласна.

Глава 10

Рейна была весела, но скрывала своё природное жизнелюбие под подобающей маской императорского достоинства. Как-никак она принцесса целой Империи и сейчас сидела по левую руку от лорда-протектора островов. Хорошо, что её хвост не могли видеть сидящие в этом зале! Иначе Рейну сразу бы раскусили. Хвост залихватски ходил из стороны в сторону.

Как того и хотела принцесса, Большой ужин был устроен в старинном зале, что посещала стайка в первый день пребывания в замке.

Факелы ярко горели, огромный длинный стол был заставлен разнообразными яствами, гобелены почищены, а островные гвардейцы, как того требовал случай, стояли по всему периметру, держа правую руку на шпагах. Настоящий оркестр играл музыку народа островов.

Пал Териус очень понравился принцессе. Раньше она лишь здоровалась с ним и никогда не слышала от него каких-либо речей.

Сегодня Рейна смогла по достоинству оценить красноречие лорда-протектора. Он рассказал о своей поездке, о том, кто и как подготовился к Большому сезону. Принцесса была немного удивлена – это звучало так, будто лорд-протектор отчитывался перед своими подчинёнными, но, с другой стороны, решила хвостова, в этом есть здравый смысл.

На всех имперцев произвело большое впечатление конец торжественной части.

Пал Териус, заканчивая свою речь, произнёс:

– А теперь, когда все здесь собравшиеся знают о том, что острова готовы к Большому сезону, – после этих слов послышался одобрительный гул и крики, особенно громко раздавались они со стороны младших братьев лорда-протектора – Тирга и Вала, морских волков, капитанов дальнего плаванья, прибывших буквально за полчаса до начала ужина, – мы должны известить о делах Морских Братьев.

Все островитяне как один встали со своих мест и, устремив глаза в ту сторону, где море катило свои воды, произнесли:

– Как было в прежние времена и как будет после нас, море движется. Морская вода солёная, как кровь в моих жилах. И я клянусь братьям Грану, Кою и Геру, что покуда море неизменно, неизменна и моя им преданность. И я буду делиться добычей, как и мои предки, как мои сыновья, с Морскими Братьями, а они надуют паруса ветром, направят капитана, уберегут от врага, сохранят оружие острым. Так было и так будет.

После этой клятвы сухонький старик, глава служителей Морских Братьев, обошёл всех присутствующих с сундуком, куда гости лорда-протектора, не только островитяне, но и купцы и моряки из других земель, кинули по несколько монет, кто-то кидал серьги из ушей и кольца.

Принцесса, как и другие имперцы, навряд ли знала, что нечто подобное проходило сегодня в каждом городе, каждой деревне на островах. Все готовились к Большому сезону. Подношения относились в храмы служителей Морских Братьев. Это были общие деньги, из которых можно было оказать помощь тем, кто останется без кормильца на долгий сезон, а в иных случаях и навсегда. Все знали, что море может быть коварным, а Морские Братья не в духе или пьяными.

Произошла некоторая заминка перед тем самым зарриканским купцом, что беседовал с Рикой днём. Он не только кинул монеты в сундук, но и снял одно из колец со своего хвоста. Кольцо было украшено изумрудами и явно стояло целое состояние, потому-то глава служителей несколько растерялся.

После окончания сбора подношений лорд-протектор взял большой кубок, наполненный морской водой, вылил его содержимое на пол и произнёс:

– Морская вода солёная, как и кровь в моих жилах. А теперь не стесняйтесь, угощайтесь, повеселимся во славу Морских Братьев!

Тут же оркестр заиграл весёлую мелодию, зал наполнился голосами, смехом, всюду воцарилось оживление.

После первых тостов лорд-протектор вновь поднялся со своего места и призвал гостей к тишине:

– Сегодня необычный Большой ужин. На островах гости из самого сердца Империи. Нас почтила своим присутствием принцесса Рейна, сестра Нераиба II, нашего славного императора.

Гости бурно зааплодировали, Рейна даже покрылась румянцем. Она встала и обратилась к присутствующим:

– Я не хочу мешать такому замечательному вечеру долгими речами. Оставим их для прощания. Единственное, что я хотела бы сказать, так это то, что жалею, что никогда раньше не бывала на островах. Если бы вы знали, как мне хочется уплыть на самом большом и красивом корабле вместе с моряками за горизонт. За славные острова и смелых моряков!

Рейна подняла свой кубок, все присоединились, крикнули «ура» принцессе и, довольные столь замечательной и короткой речью, принялись за угощенья и вино.

Имперцам было несколько непривычно, что подавалось лишь пиво и вино. Они привыкли к разнообразным коктейлям и напиткам, принятым в Империи. Но острова, а особенно Большой ужин, были окутаны суевериями и традициями.

Чуть позже, когда все наелись и стали отдавать должное замечательным графинам с вином, младшие братья лорда-протектора встали и пригласили имперок на танец. Никки, увидевший, что и принцессе не терпится присоединиться к танцующим, пригласил и её.

Рика тоже кружилась в быстром танце. При очередной смене партнёров она оказалась в прямом смысле в объятьях зарриканского купца Луиса Тагварэ. Он нахально улыбнулся, на долю секунды его руки опустились на сантиметры ниже приличного, но смена фигуры танца не позволила Рике возмутиться.

– Прекрасно выглядите. Вы самая красивая дама из всех присутствующих, – Луис, ловко выделывая па, прямо посмотрел на девушку.

Стайка после тщательного обдумывания всех деталей остановилась на платьях различных морских оттенков. Рейна оделась в зеленоватое платье с серебряной отделкой, а её подруги разобрали остальные цвета. Платья были из шёлка, с открытыми спинами и длинными рукавами. Принцессе было немного жаль, что нет времени обзавестись платьями с островным колоритом, но, в конце концов, выбранные наряды были сшиты по последней имперской моде. Рике достался пронзительно синий цвет. И белый жемчуг, выбранный в качестве украшения, удачно контрастировал с платьем. Неизменную с недавних пор брошку-бабочку Рика приколола к поясу, она почти скрылась за лентами, ни к чему было вызывать лишние вопросы у принцессы и стайки. И несмотря на неприязнь к зарриканскому купцу, Рике понравился его комплимент.

Она, стараясь скопировать наглую манеру Луиса Тагварэ, осмотрела его наряд. Он был одет богато, как восточный правитель. Но при этом не разряжен, как султан. К его камзолу золотой брошью в виде орла был приколот белый шарф. Эта брошь выглядела старой, даже древней.

– Красивая брошь, Луис. Выглядит редкой, не музей ли вы ограбили?

Мужчина рассмеялся.

– И как после этого жениться на тихонях, что в таком почёте на моей родине?

Рика и Луис повернулись в очередном пируэте танца.

– Кстати, ваша брошь-бабочка тоже хороша. Такая детская и нелепая, что на столь красивой девушке выглядит таинственной памятной вещицей. Может, мы с вами когда-нибудь подружимся, и вы расскажете мне свою тайну?

– Чтобы стать хранителем моих тайн, вам придётся выкрасть меня и увезти на вашу родину. Или остаться в Империи.

– А если я вас украду, вы расскажете тайну бабочки? – Луис посмотрел на Рику с выражением купца, который просчитывает плюсы и минусы выгодного предложения. – Чтобы вам было проще, я расскажу, где я украл орла.

Рика была рада, что танец стремительный и быстрый. Иначе зарриканский купец увидел бы, как весело летает её хвост. Ей и правда было весело. Её новый знакомый был так не похож на всех, с кем она была знакома.

– Я дочь лорда-протектора, вам дорого обойдётся моя кража.

– Вот именно, вы же принцесса островов, не купец. Оставьте подсчёты более опытным людям, – купец сделал вид, что задумался. – А как вы думаете, спасение жизни дочери лорда-протектора достаточная плата за её кражу?

– Но мне ничего не грозит. Кроме, возможно, некоторых зарриканских купцов.

– Импэсто розне таг никурак – так говорят запретные. При следующем удобном случае я переведу вам фразу.

Луис Тагварэ вовремя успел договорить, танец требовал смены партнёра.

Как ни странно, но Астера не было среди танцующих. Он сидел в компании островитян-моряков. Среди них присутствовал и его знакомый капитан. Тот самый огромный Огдан, дравшийся с Кошкой Кэт, являлся знакомцем Астериуса. Они встретились в Терра Инкогнито, где побывал молодой гвардеец менее года назад. Огдан оказался в этом поселении по делам, он занимался покупкой оружия, так как в этой Терра Инкогнито на тот момент проходила большая ярмарка оружия со всех земель. И прямо сейчас они рассказывали присутствующим историю их знакомства.

– Клянусь рогами Оленя, я бы ни за что не поверил, если бы мне кто-нибудь сказал, что я напьюсь до мигающих огней с одного стакана. Я не хочу сказать, что у меня большой опыт в распитии горячительного, но никогда ещё капитан гвардии Астериус не падал со стула после нескольких капель!

– Друзья, малыш скромничает. Он пил настойку балерьяна, и что-то мне подсказывает, что в Империи её трудно достать, – вставил Огдан.

Компания разразилась смехом, смеялся вместе со всеми и Астер. Настойка балерьяна была крепким алкогольным напитком ярко-розового цвета. Она делалась в Восточных землях, и в Империи и правда не употреблялась.

– Так и есть. Но, возможно, я бы и не стал пить эту чертову настойку, если бы не Огдан. Он меня наглым образом надул! Захожу я, значит, в трактир. Время было позднее, у меня свободный вечер, делаю, что хочу. А хотелось мне весело провести время. Ну я и попросил у трактирщика неженского напитка.

– Плохо ты рассказываешь, Астер, – снова вмешался огромный капитан. – Дело было так. Заваливается весь такой приглаженный, прилизанный, одетый с иголочки Астер, разве что губы не накрашены, и просит неженского напитка, постреливая своим облезлым хвостом в мою сторону. А я спокойно пил балерьяну. То, что она такого бабского цвета, ни о чём не говорит, я даже и не обращал до знакомства с этим павлином внимания на её цвет.

– Только ты забыл упомянуть, мой друг, что милейшая дочь трактирщика как раз была одета в платье того же цвета, что и балерьяна.

Окружавшие Астера и Огдана снова разразились смехом, а рассказчики, упоённые вниманием, продолжили, перебивая друг друга.

– Ну, значит, трактирщик достаёт стакан и предлагает мне водки. А этот здоровяк нагло на меня уставился. Я, как воспитанный хвостов, делаю вид, что не замечаю его пристального внимания. Мало ли, может, он влюбился. Мне-то мужики неинтересны, не стоит давать ему надежды.

– Клянусь исподним Коя, всё было не так. Трактирщик, услышав его просьбу, усмехнулся и налил ему водки. Ну а я решил повнимательнее рассмотреть смельчака. Думал, с какой силой дать ему в морду, чтоб не убить ненароком. Астериус, видимо, почувствовал это, и его яйца сжались.

– Да что ты такое выдумываешь! Я с достоинством взял стакан и собирался выпить. И, между прочим, мои яйца были в полном расслаблении. Так вот, взял я стакан и не успел поднести его к губам, как он вылетел у меня из рук. Оказывается, пока я предвкушал вкус водки, Огдан подошёл ко мне и выбил стакан! Вы представляете?! Это настоящее оскорбление. До сих пор вспоминаю и начинаю негодовать.

– Вот тут ты не врёшь. Не-го-до-вать, – по слогам произнёс Огдан, явно передразнивая Астера. – Несмотря на свою напомаженность, вскочил он ловко и сразу принял боевую стойку. Я даже раздумал давать ему оплеуху. Раз хвостов готов дать отпор, то не стоит его разочаровывать.

– Конечно, я был готов. Возможно, я показался тебе напомаженным придурком, но это просто потому, что я красавчик, – картинно разведя руки, произнёс Астер. – Но это не помешало мне стать капитаном императорской гвардии, пробившись из самых трущоб столицы.

Огдан уважительно посмотрел на собеседника. На самом деле огромный капитан прочёл нелёгкую судьбу Астера в его взгляде ещё в том трактире. Он сам вырос в трущобах одного из восточных городов, потому движения Астера и даже его задиристость были ему знакомы.

– В общем, встал я, хвост стрелой, смотрю в глаза этому бугаю. Он молчит. Я решил начать разговор. Говорю, мол, не очень-то вежливо выбивать стаканы из-под самого носа. Для такого поступка должны быть веские причины. А Огдан просто хрустит своими кулачищами. Народ вокруг потихоньку начинает нам место освобождать. Но тут вмешался трактирщик.

– Этот трактирщик, господа, бывший патрульный из Запретных земель, накопивший на старость деньжат и уехавший подальше от чёрного замка. Потому человек не из робкого десятка, – уточнил Огдан.

– Да и сам он толщиной с десяток хвостовов, – вставил Астер и продолжил, – так вот, трактирщик спокойно так говорит из-за своей стойки, мол, если сейчас начнётся драка и хоть что-нибудь из его имущества будет повреждено, он лично драчунов отправит к чёрному господину, Морским Братьям и всем чертям Империи. А потом добавил, что двор тоже его собственность.

– Как понимаете, господа, мы никак не могли решить конфликт. Да и пока трактирщик угрожал нам, желание пропало. Я повнимательнее рассмотрел стоявшего передо мной щёголя и заметил, что шпага у него пристёгнута самая настоящая, боевая, его сапоги, хоть и начищены, но видно, что сделаны не для балов, а для походов, а волосы были не завиты, а курчавые от природы. Пропала у меня злость на Астера, тогда я, конечно, ещё не знал его имени.

– А я, в свою очередь, успел обдумать слова и понял, что шутки в них было меньше, чем провокации. И решил исправить ситуацию. Попросил трактирщика налить розовой настойки, что под цвет платья его дочери, два стакана и предложил Огдану показать мне, как её пьют.

– И я показал, – растянувшись в улыбке, произнёс тот. – Взял стакан и выпил залпом, а трактирщик балерьяна не пожалел.

– И я за ним, – с театрально кислой физиономией продолжил Астер.

– Как только наш красавчик выпил до дна, так сразу и грохнулся на засранный пол таверны, – под общий смех довольно закончил Огдан.

– Теперь-то я знаю, что балерьян надо пить маленькими глоточками, а потом можно попробовать и залпом, да и то, если вы не Огдан, лучше не рисковать.

– А трактирщик, как я уже говорил, парень бывалый. Только и сказал, что во дворе есть колодец и вода в нём ледяная. После холодного душа Астер очнулся, но был пьян, как Морские Братья. После закуски немного пришёл в себя, и мы провели весьма приятный вечер за стаканчиками балерьяна.

Астер обнял Огдана и закончил рассказ:

– С тех пор я каждую неделю пишу письма своему другу и не мог дождаться встречи с ним.

После этих слов компания опять рассмеялась, а Огдан стал скидывать с себя руку распоясавшегося имперца.

– А если честно, то я несказанно рад новой встрече. Вот уж не ожидал свидеться так скоро. В конце концов, мы живём совсем в разных мирах.