Текст книги "Выкупленная родная семья"

Глава 7

Да уж, жизнь Красильникова при близком рассмотрении меня удивила. Не знала, что он может так тепло общаться с педагогом из интерната. Хотя он ведь рано остался без семьи…

Впрочем, все это совершенно не мое дело. Поднимаюсь на «свой» этаж, сын вот-вот проснется. А на экране мобильного пропущенные от его отца. Мм, пока я не могу спокойно думать о Мироне в этом статусе. Но и считать папой Матюшки Ивана тоже больше не хочу.

Хорошо, я поставила на беззвучный режим. Но надо бы перезвонить.

– Лада, у вас все в порядке? – сразу спрашивает Мирон.

Хм, он же наверняка знает, Марина бы позвонила ему, если что не так. Да и сторож-садовник Илья доложился бы.

– Мы в норме.

В том смысле, в котором имеет в виду Мирон.

– Иван не давал о себе знать?

Прикусываю щеку.

– Нет, он считает себя не виноватым.

– Ну и черт с ним, – озвучивает внезапный вывод Красильников, – как Матвейка?

Он впервые так конкретно спрашивает про ребенка. И голос его сразу смягчается. Мне даже становится как-то приятно… Хотя надо быть настороже и не развешивать уши! Уже доверилась однажды Ивану.

– Матвей покушал и крепко спал, – я все же улыбаюсь, и само собой дальше вылетает, – малыш стал больше спать, когда мы… переехали. Я не знаю, может, нужно обратиться к врачу?

Мирон соображает мгновенно.

– Жена моего друга работала в частной клинике. Попрошу, чтобы порекомендовала педиатра.

– У нас есть районный. Он приходил на дом.

Только доходит, что и с поликлиникой нужно что-то решать.

– Дам задание юристу, он разберется со всеми формальностями.

Похоже, суетиться не придется. Однако юридическая тема кое о чем напоминает.

– Мирон, завтра я съезжу в лабораторию, чтобы сделать тест.

– Если тебе это нужно.

Он снова быстро отвечает.

– Да, теперь я хочу сама все контролировать. Мм… здесь еще приехала твоя преподавательница.

Хочу перевести тему с напряженной.

– Агриппина Ивановна? Да, ей не нужны приглашения. Она тебе не помешала?

Он так спрашивает, как будто я важный гость.

– Нет, – спешу его успокоить.

– Агриппина – хорошая женщина. Хотя первый год в интернате я ее терпеть не мог. Но только позже понял, что она не дала мне скатиться. Мы поддерживаем общение все время после моего выпуска. Но иногда она болтлива, а порой мне кажется, не от мира сего.

Мы смеемся вместе, наверное, впервые за все годы знакомства.

– Ладно, не буду тебя больше отвлекать, – спохватываюсь.

– Если что, звони в любое время, – вместо прощания велит Мирон.

Но поводов нет. Малыш просыпается и ведет себя вроде бы как здоровый ребенок. Я за шкирку тащу себя из тоски, которая то и дело накатывает, когда вспоминаю о поступке Ивана. Как он мог сделать из меня разменную монету? А жизнь малыша? Для него она стала просто способом получить деньги. Чудовищно!

Поступок бывшего так и не укладывается до конца в голове. А мне нужно идти дальше. Мирон не против моего собственного теста ДНК, вот только вечером мы не встречаемся. Мне реально искать его расческу или зубную щетку? Однако утро все расставляет по местам.

Марина говорит, хозяин оставил мне что-то на камине в гостиной. Два небольших пакетика – волосы и ватная палочка. Хм… Беру их и все же пробираюсь в его ванную на первом этаже. Прости, Мирон, придется тебе завести другую щетку. Кажется, я становлюсь параноидально недоверчивой. Еще я прихватываю копии анализа, который делал сам Красильников.

Со всем этим добром и с Матюшкой после завтрака я еду в город.

Знакомая мне лаборатория находится недалеко от родительского дома. Договариваюсь заодно встретиться с мамой. Ох, надеюсь, получится при ней удержать лицо. Хотя мне немного легче от того, что я могла проораться и выговориться при Мироне… Эмоции выплеснулись и теперь уже не так бурлят.

Вызываю по приложению такси, добираемся более-менее спокойно. В клинике Матвей капризничает. Хотя кровь у него не берут, тоже только мазок. Я подробно говорю с доктором и ставлю задачу. Определить отцовство, это главное. Но еще дать ответ – тем же людям делался тест, который показал мне Мирон. И еще, совпадают ли материалы, которые он мне оставил, и слюна на щетке.

Мне безумно важно узнать, что он меня не обманул… Сама не знаю, почему.

– Как хорошо, что вы приехали! Я так и сказала отцу – только вернешься, Лада сразу внука привезет!

Стыдно признаться, я забыла о приезде папы из санатория. Но с мамой, конечно, не спорю. Ведь получилось отлично – отец радостно ушел в парк с внуком, пока распогодилось. Мы уселись на их малогабаритной кухоньке.

– Есть результат после санатория, мам? – хочу вывести ее на откровенный разговор.

Хозяйка разливает наш с ней любимый зеленый китайский чай по чашечкам. Двигает ко мне одну из цветастых посудин. Вздыхает.

– Прокапали его. Сосуды стали получше!

Смотрю на маму пристально. Она замечает, начинает суетиться. Чуть не рассыпает печенье.

– Мам?

Родительница тяжело вздыхает.

– Ну что, Лад? Живую воду нигде не производят. Ты только не волнуйся! – она спохватывается.

– Мама, говори, как есть.

Смотрим друг на друга, чай стынет.

– У него есть все шансы пожить, – наконец, говорит мама, – нужно только строго соблюдать предписания. Тут он молодец – спит, питается, гуляет. Вредные привычки забросил, лекарства пьет. Но еще главное – покой! Любой стресс может стать последним. Я уже Максу с Юлькой строго приказала – ни о каких проблемах не болтайте! Да и детей сюда водите по одному.

– А мне ты почему ничего не сказала?

Хотя я и сама сейчас вру, что уж.

– Так у тебя все хорошо, – невозмутимо говорит мама, – на вас не можем нарадоваться.

Мама, конечно, крепче отца. Но остаться в хорошем настрое после моих новостей точно не смогла бы. Папа сразу все заметит.

– Ты все равно держи меня в курсе, мам.

– А с Максимом я сама теперь разговариваю, – не обращает внимание мама, – представляешь, он снова начал общаться с Красильниковым. Ну теперь-то что? Они вообще не ровня! Ездит на какие-то встречи, меня Юля поэтому просила меньшого из садика забрать.

Фу-ф. Смена темы мне не нравится, как и ворчание в сторону Мирона. Второе внезапно даже для меня самой.

– Может, что-то по работе? – стараюсь говорить спокойно. – Мирон – крупный бизнесмен.

Голос мамы и выражение лица вмиг становятся злыми.

– Не доверяю я ему! Бизнесмен! Еще надо разобраться, на каком таком бизнесе он так быстро разбогател. Слава богу, дочка, ты в свое время сделала правильный выбор.

– И не пошла в бизнес?..

Не понимаю, о чем это она.

– Начала дружить с Иваном и вышла за него! Я же видела, как ты раньше в сторону Мирона глазками стреляла. Как смотрела на него. Конечно! «Крутой» спортсмен в кожанке. Я только и молилась, чтобы он не заметил и не начал пудрить тебе мозги.

От шока или… от чего-то еще я откровенно краснею.

– Мама!

– Ну что, мама?! – родительница не сдается. – Ведь западала ты на него. Хорошо, хоть Макс тогда с Юлей познакомился и не до друзей шибко стало.

– Да не пялилась я на Мирона! Он вообще тогда уже с Сюзанной был.

Вернее, я не думала, что это так заметно. Да, он был интересен мне… Не как мужчина! Вернее, парень… Если честно, я нас вместе вообще не представляла. Просто он выделялся из всех. Из друзей брата, которых я знала. А уж про моих личных однокурсников и приятелей вообще молчу. Мирон реально приковывал внимание.

Он сидел порой на этой вот кухне с Максом, почти занимая ее в одиночку всю. Опирался мощной спиной на спинку еще старого коричневого стула. Пил чай, о чем-то негромко низким голосом переговаривал с братом. Я смущалась, но всегда находился повод зайти. И шагая за спиной гостя к шкафчикам, я могла видеть так близко его мышцы на переходе из спины в шею. А в ноздри сразу пробирался чисто мужской аромат подогретого на теле древесного дезодоранта. Помню, позже покупала уходовые средства для мужа, нюхала тестеры и внезапно наткнулась точно на такой запах. Волнение тогда чуть не сбило меня с ног.

– Ну прости дочь, если смутила! Ты же молоденькая тогда была совсем.

– Да, мам, ты не причем. Я просто задумалась о прошлом.

Делаю щедрый глоток чая, буквально обжигая горло.

Мирон мои взгляды и правда не замечал. Да он вообще не обращал на меня внимание. Даже вспомнить трудно, говорил ли он что-то лично мне. Ну кроме дежурных – здрасти/до свидания.

В памяти всплывает только один раз, когда он не молча прошел мимо меня в коридоре нашей квартирки. Преградил путь и попросил не ходить одной поздно вечером. Мол, не каждый раз кто-то может оказаться рядом. Это было, кстати, после нападения на меня собаки. Скорее всего, про данный факт Мирон узнал от друзей.

– Как тебе такая идея, Лад?

Мама о чем-то спрашивает, вздрагиваю.

– Мм?

– Все-таки расстроила я тебя, ну прости, – вздыхает мама, – совсем не слушаешь. Я говорю, у папы скоро же день рождения. Думаю позвать всех на дачу. Только своих!

– Конечно, мам, отличная мысль!.. – говорю радостно и осекаюсь.

Каких своих?..

– Вот и здорово. Заодно от дружков его подальше будем, а то еще заявятся отмечать. Посидим своей семьей, спокойно. Детки на воздухе побудут, прогноз погоды замечательный на день.

– Да, мам… – судорожно выбираю слова. – Я не знаю только, сможет ли Иван…

Мама не расстраивается.

– Он занятой, – соглашается она, – но отца уважает. Так что, может, и выкроит день. Тем более, это как раз будет воскресение.

Нет, мой муженек точно не «вырвется», и праздник от этого только выиграет. Да, Иван всегда вежливо вел себя с моими родителями, которые прыгали вокруг него и не могли надышаться. Но все их восхищение всегда принимал как должное.

Впрочем, это не великий грех, никто не обязан любить родню мужа или жены. Но какой-то вклад в теплую атмосферу Иван точно бы не внес.

С мамой не спорю, чтобы не продолжать эту тему. К тому же с прогулки возвращаются папа и Матвейка. Кормлю сына.

К родителям ездить с малышом удобно, можно отдохнуть у них и сделать все необходимое. Поэтому на обратном пути я решаю еще заскочить в небольшой торговый центр. Куплю папе подарок, день рождения уже через неделю. Ух, не забыть бы!

Определиться с выбором несложно – папа коллекционирует бумажные издания книг. Беру серию его любимого автора постапокалипсиса, к которой отец давно присматривался. Мы часто говорим о книгах, папа и мне привил любовь к чтению. Правда, после замужества на это как-то не хватает времени… Но я остаюсь основным папиным собеседником о книгах. Практичная мама может только поворчать, что они собирают много пыли.

Утрамбовываемся в такси со сложенной коляской и книгами. Не очень удобно вышло, но я не хочу заказывать доставку на дом Мирона. Сегодня мы там, а завтра… Вообще я сейчас живу одним днем.

Глава 8

Правда, следующие сутки проходят уже немного банально. Результаты ДНК я еще не получаю, потенциальный папа Матюшки дома отсутствует. За нами «присматривает» Марина, но ничего особо и не нужно. Мы спим, едим, гуляем. Что малыш, что я сама.

Вечером следующего дня домработница предлагает немного разнообразить обстановку и растопить камин. Заниматься этим будем не мы сами, а сторож. Так что я легко соглашаюсь. Может быть, Матюшке понравится смотреть на огонь за стеклом?

Камин в доме Мирона абсолютно современный. Он как бы вмонтирован в выступ белой стены. Отделен, как я уже заметила, стеклом. Рядом тоже в огороженной прозрачной дверцей нише расположена узкая вытянутая поленница дров. Не пафосно, но в то же время навевает уют.

Сын, конечно, еще мал, чтобы во все глаза любоваться камином. Но он его привлекает на время. А мне остается только грустно вздохнуть – хотела бы я так проводить время при других обстоятельствах. В этом доме и гостиной мне нравится все, кроме того факта, что его хозяин выкупил нас у моего законного мужа. Да еще, скорее всего, является отцом малыша, которого мы так планировали в семье.

Хотя трепетно к материнству готовилась я, Ивана волновала только выгода. Но об этом лучше вообще не думать, а то мне станет плохо.

– Отличная идея с камином, я не подумал сам предложить.

Голос Мирона отвлекает меня от лицезрения огня. Сижу я прямо на ковре перед каминной стеной, сынок рядом в переносной белой люльке.

– Мне предложила Марина. Ребенку тоже нравится вроде бы.

Немного смущаюсь своей позы, хоть я в домашнем спортивном костюме. Но все равно как-то расслабилась, пока хозяин отсутствовал.

Однако он проходит и сам опускается на пол неподалеку. На нем синие джинсы и простой темный джемпер. Куртку, видимо, он скинул на входе. Несмотря на статус, одевается Красильников небрежно. Хотя… Шмотки явно не из дешевых, а уж сидят на его фигуре… Слово шикарно будет слишком мелким, чтобы описать, как.

– Все в порядке? – Мирон заставляет меня отмереть. Мама права – я на него вечно пялюсь! – Иван не объявлялся?

Моргаю, «возвращаюсь» в гостиную. Мотаю головой.

– Нет, даже на мои сообщения не ответил. Видимо, после неудачи с наследством он вычеркнул нас из своей жизни.

Красильников трет переносицу.

– Ты грустишь из-за этого?

От вопроса я чуть не испускаю стон.

– Потому что человек, за которого я вышла и с кем хотела растить ребенка, желал только срубить бабла? И в итоге урвал хоть немного… Нет, что ты! Я ни капли не расстроена.

Мирон выдыхает как-то резко.

– Я имел в виду… Ладно, извини.

Как будто уютный момент разрушился. Вот глупость! Но лоб Мирона расчертила морщинка, и мужчина повернулся от меня к малышу. Взглядом скользнул по его кулачкам, посмотрел в глазки. Мне стало неловко.

– Это мне нужно извиниться, Мирон. Прости. Я выплеснула эмоции по отношению к Ивану! А ты хоть и… помог ему, но не отвечаешь за первопричину всего этого бреда.

– Брось, – говорит Мирон, хотя заметно смягчается, – я уже говорил – итог сего «бреда» получился чудесный.

– Я больше жизни люблю своего сына…

Насчет Матюшки он абсолютно прав. Смотрю на сыночка и вздрагиваю – именно в этот момент приходит уведомление об электронном письме. Скорее всего, это результат ДНК из лаборатории. Телефон лежит недалеко.

– Оставлю тебя одну.

Мирон поднимается на ноги. Но я тоже встаю и останавливаю его взглядом.

– Подожди. Это касается и тебя тоже.

Открываю почту – так и есть. Быстро нажимаю на письмо, буквально впиваюсь взглядом в открывшийся документ. Начало, написанное научным языком, цифры. У меня хоть и экономическое образование, но сейчас трудно собраться и воспринимать заумные формулировки. Но совершенно точно я понимаю, огромный процент вероятности, что Мирон – отец Матвея.

Еще доктор от себя лично написал, что предыдущая бумага подлинна и совпадает с их результатом. Значит, Мирон был со мной честен.

От напряжения из моих глаз выкатываются слезы.

– Что там?! – напоминает о себе Красильников.

Поднимаю на него затуманенный взгляд, быстро стираю капли.

– Твое отцовство подтверждено. Теперь я могу быть уверена.

Его губы на секунду напрягаются в нитку, но он никак не комментирует. Только молча кивает.

А я вроде и чувствую удовлетворение от сделанного дела, но полностью растеряна. Что дальше?.. Даже коленки становятся ватными.

– Идем, сядем, – скупо предлагает Мирон.

Видимо, заметил мое состояние. Суетливо киваю. Мы отступаем к дивану, садимся поодаль друг от друга.

– Ты и правда готов нести ответственность за ребенка? – спрашиваю серьезно. – Год за годом? Ты ведь не на такое изначально подписывался.

Мне хочется поговорить начистоту, а вот взгляд Красильникова тяжелеет. Он, правда, направляет его не на меня, а перед собой.

– Может, я и не такой педант, как Ваня, – в его голос пробирается сарказм, – но мне удается немного смотреть вперед. Или ты думаешь, я сдавал материал и не думал о последствиях?

О чем он там думал в тот… момент, мне лучше не знать. И так уже теплеют щеки. Да и я просто хочу понимать.

– Мирон, мне хочется прийти хоть к какой-то стабильности.

Этого хочет любая мама грудничка. Даже я, хоть не в моем положении что-то просить.

– По-моему, я предоставил вам полнейшую стабильность!

Мирон шумно выдыхает. Выдерживаю паузу, чтобы он успокоился. Мы знаем друг друга много лет, но по сути заново знакомимся. И я успела запомнить, что он может вспыхнуть иронией, но быстро отходит.

– Извини, – вот, он уже трясет головой, – о чем ты еще хотела бы знать?

Выравниваю дыхание.

– Ты запишешь на себя Матвея?

Я не претендую на какие-то деньги! Хотя в курсе, что растить ребенка – не бесплатное занятие. Но сейчас я хочу убрать от моего сына Ивана. Он записан на него, а мало ли что может взбрести бывшему в голову.

Мирон тем временем категорично кивает.

– Да. И сделаю это в самое ближайшее время. Тебе хлопотать не придется, всем займутся мои юристы. Плюс, у меня есть связи.

Естественно. Я вдруг понимаю, что малыша он может у меня и просто забрать. Но все же не захотел? Или это только потому, что сын кушает мое молоко?.. А что будет потом? Ведь как женщина я Мирону не нужна, однако жить он хочет с сыном.

– Я хочу, чтобы у моего ребенка были настоящие мать и отец, – Мирон подводит итог.

Боже, это внушает мне немного оптимизма. Малыш тем временем начинает капризничать. Встаю на ноги – вроде бы чувствую себя получше.

Подхожу, забираю сына из люльки. Снова ловлю взгляд Мирона на нас. Но теперь не отвожу свой.

– Подержишь сына?

В моей душе полная неразбериха. До конца не отпускает страх. Но что толку отгораживать сейчас Матвейку от Мирона? Тот реально может стать ему нормальным отцом. Малыш не виноват в интригах.

– Мм… Да, конечно.

Похоже, я сейчас в первый раз в жизни наблюдаю растерянного Красильникова. Мужчина подходит к нам ближе. Явно не знает, куда деть руки. Потом все же повторяет мою позу, сгибая их в локтях.

– Возьми его, вот так. Осторожнее, чтобы не висела головка.

Передаю своего мальчика родному отцу, подстраховываю своими руками внизу. Легонько касаюсь пальцами крепких мышц, и от моего внимания не ускользает, как Мирон смотрит на Матюшку. С некоторым страхом, да, но и с трепетом. Как на какое-то чудо. У Ивана я таких глаз никогда не видела. И по факту, и на подсознании он не принимал этого ребенка…

Так что у Матюшки не поменялся отец. Просто Мирон может занять пустое место. Если действительно будет хотеть этого.

– Он не плачет, – тем временем гордо произносит мужчина.

Киваю с осторожной улыбкой. Я должна попытаться дать ребенку отца.

– Матвей любит, когда его носят на руках, – говорю в тему, – хотя особо этим не избалован.

– Надо бы исправить данный момент.

Мирон поднимает голову от ребенка и сам улыбается как мальчишка. Я где-то читала, что мужчины могут бояться малышей. Что отцовский инстинкт просыпается позже. Потому не волновалась, когда Иван сторонился ребенка. Или просто была слишком занята для этого.

Нет, я не уверена, что Красильников полностью осознает будущее отцовства. У него первый восторг. Но он хотя бы есть, этот душевный подъем. Какой-то интерес в глазах.

Для меня в новинку, что еще кто-то искренне рад моему малышу. Вся чудовищность ситуации с донорством отступает на дальний план.

– Он улыбается!

Сынок тут же издает визг в ответ на громкую реплику папаши. До этого он так реагировал разве что на дедушку. Ко мне у него более спокойное отношение, на сюси-пуси бабушки он мало обращает внимание.

– Рада, что вы подружились, – говорю со смехом.

– Правда? – а вот Мирон серьезен.

Убираю улыбку.

– Да, я не буду препятствовать твоему общению с сыном. Надеюсь, это будет взаимно.

Не хочу говорить прямо, что он может разлучить меня с малышом. Наверное, боюсь подкинуть идею. Но и от намека не удерживаюсь.

– Думаю, мы станем хорошими родителями-партнерами, – отвечает мне бизнесмен, – хм, странный запах.

Тут я уже откровенно смеюсь.

– Господин партнер, ваш сын обкакался.

Красильников пока не настолько вжился в роль отца, чтобы мыть маленького. Но провожает нас до комнаты и наблюдает за моими действиями. Меня не раздражает его стояние над душой. Наоборот, в голову не лезут дурные мысли, как в одиночестве.

– Ты не написала, что еще нужно для ребенка, – напоминает мужчина, пока сынок лежит на полотенце, – и тебе самой, может быть.

– Мы же недавно приехали, – жму плечами, – да и ты кое с чем угадал.

Киваю на комод.

– Это Марина, у нее есть внуки, – посмеивается хозяин дома.

– А у меня самой есть пособие, – продолжаю мысль, – если мы будем… жить тут, мне не придется тратиться на еду и квартиру. Какие-то личные покупки я смогу оплатить своей картой. Я же не твоя женщина, чтобы ты мне все покупал.

Говорю просто и откровенно. Наверно, подействовала доверительная атмосфера вечера. И не сразу замечаю, что Мирон примолк. Он сел в кресло, я одеваю малыша на своей кровати.

Поворачиваюсь и… Мама задурила мне голову воспоминаниями прошлого, или я схожу с ума. Но взгляд мужчины блуждает по моей фигуре! А когда мы смотрим друг другу в лицо, он опускается на мои губы. Замираю, пока он пристально на них смотрит.

– Я не против твоих личных покупок, совсем, – спустя несколько секунд Мирон заговаривает хрипло, – кхм… Вообще надо сделать тебе карту, чтобы ты не обращалась за каждой мелочью. И в городе если что не останешься без денег.

Он снова дает понять, что я здесь не в тюрьме. Могу спокойно взять и куда-то поехать. Но почему я думаю не об этих практичных вещах, а о том, что он проследил глазами, как я собираю в хвост волосы?..

Так, надо, во-первых, вычеркнуть из памяти прошлое! Во-вторых, не сходить с ума в настоящем. Мы живем в одном доме, он так и будет на меня иногда смотреть! Не нужно принимать это за… Да вообще не надо обращать внимание!

– Кажется, кое-кто клюет носом, – с мягкостью в голосе произносит Мирон.

Пока я думаю о глупостях, которые одолели меня совсем не ко времени, Красильников наблюдает за сыном. Малыш и правда собрался задремать.

– Нужно покормить его, иначе он быстро проснется.

Мирон встает.

– Про питание для сына ты тоже ничего не говорила, – он морщит лоб.

– Мы на грудном вскармливании.

Приковываю взгляд к малышу, но краем глаза все равно замечаю, куда посмотрел его отец. На ту самую часть тела, о которой речь. Так, мне бы и самой выспаться.

– Доброй ночи, – слава небесам мужчина прощается, – если что понадобится, я внизу.

– Спокойной ночи.

Вроде бы попрощалась без эмоций. Господи, Лада! Твой муж продал тебя, до этого хотел использовать. Его лучший друг, влиятельный бизнесмен, внезапно оказался отцом твоего ребенка. Ты в чужом доме на птичьих правах. И еще смеешь думать, куда там кто посмотрел?.. Ладно, не просто кто-то. Так!

Поругивая себя внутренне, кормлю сыночка. На фоне всех событий у меня не убавилось молоко. Очень удивительно. А может, мой мозг как раз и производит глупости как защитную реакцию. С этой мыслью я умиротворенно засыпаю.

Следующие пара дней проходят как дни сурка. К уходу за малышом добавляется его общение с отцом. У меня так до конца и не уложилось в голове, что мой ребенок от Мирона. Может, потому что у нас с ним никогда ничего не было. Но стараюсь привыкнуть, что он кровный отец.

Взгляды его больше не ловлю. Ну, почти… В любом случае Красильников не так много бывает дома.

Однако в день икс он оказывается здесь. И прямо около полудня. Наверное, его бывшая жена почувствовала это энным местом. Ну или кто-то слил ей данную информацию. Как, например, то, что у Мирона появился ребенок.

Я, на счастье, голос ее слышу, только-только поднявшись по лестнице. Так что могу быстро унести Матвейку в спальню.

– Зачем ты приехала?

Сторож особняка проводил экс-Красильникову в гостиную. Туда же из своей комнаты вышел Мирон. Вопрос он задает вместо приветствия.

Оставив сына на безопасном расстоянии, я не выдерживаю и подхожу к началу лестницы. Отсюда мне видно бывших мужа и жену. Он в темных спортивках, как обычно ходит дома. Она – в безупречного вида брючном костюме, светлом пальто и убранными назад волосами. Локоны цвета молочного шоколада. Да и вся Сюзанна напоминает конфетку – стройная, безупречно ухоженная. Кожа персик, черты идеальны. Она ровесница мужа, ей тридцать пять.

– Обсудить новости, Красильников! – тоже без прелюдий фыркает женщина.

– Обстановку в стране или погоду? У тебя напрочь закончились собеседники?

– Нет! – Сюзанна перебивает ироничную речь. – Новости про тебя! Так сказать, новые обстоятельства нашей жизни.