Текст книги "Жуткая история. Кот"

Поддержка

Холодное утро. Пустая комната. И пасмурное бесцветно-серое небо за окном.

Хёну ожидаемо приснился пожар и Кай, который тянул к нему руки, прося о помощи, но, как только он подошел ближе, тот превратился в пантеру и напал на него.

Когда Хёну проснулся, он все еще ощущал, как пасть пантеры смыкается на руке. Его пасть. Как острые словно лезвия клыки вспарывают кожу.

Может, из-за сна или из-за вчерашнего, но на душе было тревожно. Хёну иррационально хотелось к Каю, несмотря на сон и все, что произошло между ними. Он ведь что-то чувствует, пока Хёну использует силу? Тот был готов обманывать себя. Лучше уж так, чем никак. Хотя бы так.

Эффект подвесного моста. Все, что происходило с ними, было слишком насыщенным, все краски были сгущенными, вкусы – концентрированными. Неудивительно, что он влюбился так быстро. И так сильно.

Он не мог себя узнать. Обычно деятельный и живой, он должен был уже ломануться искать способ снять проклятие, которое, если верить истории Хоа, сам на себя наложил Кай. Но он чувствовал только вязкое как смола опустошение от всего, что произошло.

Согласно легенде, получалось, что Кай невероятно сильно любил человека с прекрасной душой, стал причиной его смерти и по сей день видит его в зеркале. Уже несколько сотен лет. Хёну и сам влюбился в него же, господи. Как можно соперничать с чем-то подобным, со связью настолько глубокой?..

Хёну сел, спуская ноги с кровати, и, уперевшись на них локтями, закрыл лицо руками. Вокруг него в мгновение ока образовалась клетка из его же страхов и неуверенности. Он сидел один в самом центре и ощущал только тошнотворную безысходность. Чуда ждать неоткуда. Можно, конечно, сесть прямо здесь и сдохнуть от тоски. А можно послать все на хер, и будь что будет.

Он поднялся с кровати. Обещал ведь не делать себе хуже. Сейчас остаться в комнате и поддаваться отчаянию – означало вредить себе.

Хёну принял горячий душ и спустился в столовую. Не есть, просто послушать. Убедиться, что у всех остальных все по-прежнему, что вчерашняя ночь только его жизнь перевернула вверх дном. В столовой стоял обычный гвалт. Было время обеда, и народу хватало. Он поймал себя на мысли, что выискивает в толпе вполне конкретное лицо.

Как влюбленный школьник, ей-богу.

У ребят была новая тема для обсуждения: нападение цзянши, конечно, не прошло незамеченным. Почти никто не знал, что Кай был сильно ранен, в основном ребята оживленно обсуждали эффективные способы убийства вампиров и разные приемчики против них. За одним из угловых столиков сидели Ён и Трэй, о чем-то негромко переговариваясь.

– Не против, если я присяду?

– А? – Ён выглядел немного растерянным. – Да, конечно. Как ты? – он кивнул на левую руку.

Трэй крутил в руках наушники и с интересом разглядывал его.

– Порядок. Спасибо, что помог тогда.

– Ерунда, – они помолчали. – Ты говорил с ним?

– После? Эм, да, – Хёну неопределенно пожал плечами, – вроде того.

– То есть он не знает? – Ён щурил свои медовые глаза.

– Чего не знает?

– Что ты влюблен в него, – Трэй смотрел с вызовом и полуулыбкой.

Из чужих уст это звучало примерно как… гильотина. Вжух, и голова Хёну покатилась по полу столовой.

– Это… слишком сильное заявление.

Трэй хмыкнул. Ён смущенно опустил глаза.

– Если ты планировал сохранить это в тайне, тебе стоило спасать его как-то иначе. Например, с безумными глазами не крыть всех матом направо и налево за то, что ему не помогают. И не попрекать Тэхо за его прошлую смерть. И не рисковать своей жизнью ради попытки…

– Достаточно, я понял, – Хёну поднял руку и склонил голову, пряча лицо.

– Да? А то я только начал, – Трэй ободряюще улыбнулся.

Хёну взъерошил волосы на затылке, ощущая, как горят щеки.

– Если серьезно, не представляю, каково тебе сейчас, – Ён рассеянно смотрел в сторону, на шумный зал столовой, и, кажется, мыслями был где-то далеко.

Хёну встретился с ним взглядом. Он знал про Кая. И понял, что Хёну тоже знает. Они помолчали. Что тут можно было сказать.

– Не буду врать, но что бы ты ни выбрал – просто не будет. Даже будь он… чуть более обычным, – а не проклятым четырехсотлетним котом, дополнил про себя Хёну, – это все еще было бы непросто. Из-за его характера. А так… – вместо продолжения он многозначительно поджал губы.

Была не была, попробовать в любом случае стоило.

– Ты знаешь что-нибудь о проклятиях?

Ён мгновенно изменился в лице и прочистил горло.

– Что, прости? – он смотрел совершенно ошарашенно.

– Ну… когда человек проклинает сам себя, это можно как-нибудь отменить?

Ён шумно выдохнул и сложил руки в замок за головой, упираясь локтями в стол. А потом, прищурившись, посмотрел на Ли, наклонив голову.

– Во-первых, как ты узнал про это? – он шептал своим низким голосом, и Хёну приходилось прикладывать усилия, чтобы разбирать слова. – Ни за что не поверю, что он тебе все сам рассказал. Во-вторых, неужели ты и в это собираешься влезть?

– А что мне остается? – Хёну искренне недоумевал.

Должно быть, полная история держалась в тайне, общедоступной была только информация о безэмоциональности Кая.

Ён долго смотрел на него, видимо, делая в голове какие-то пометки о его душевном здоровье. Трэй, посмеиваясь, вынес вердикт за них обоих:

– Черт, похоже, ты из-за него реально умом тронулся.

Они встали из-за стола, но перед тем как уйти, Ён наклонился и тихо сказал:

– Узнаю, что смогу.

Трэй сочувствующе похлопал его по плечу.

Хёну проводил их удаляющиеся фигуры взглядом. Ну что ж, уже кое-что.

Он слонялся по кампусу без конкретной цели, просто никак не мог избавиться от ощущения, что стоит ему остановиться, и тоска сожрет его живьем. Поэтому шел не разбирая дороги, куда глаза глядят – прошелся по прохладным коридорам цокольного этажа, забрел в пустующий тренажерный зал и вдруг услышал плеск воды из соседнего помещения с бассейном. Когда Хёну аккуратно, почти тайком отворил стеклянную дверь и заглянул внутрь, то увидел Ёджуна и Тэхо, которые на внушительных скоростях плавали наперегонки, рассекая лазурную поверхность воды. Как зачарованный он подошел ближе и только тогда заметил, что, когда Ёджун уходит под воду, над поверхностью появляется красивый длинный русалочий хвост. Впечатляет.

Они заметили Хёну и, брызгаясь, подплыли к нему.

– О, герой поправился! – Тэхо добродушно улыбнулся ему и оперся мощными руками на бортик бассейна.

Хёну заметил, что в некоторых местах его кожа покрыта крупной переливающейся серебряной чешуей. Ну да, ведь хэчи – водный лев.

– У меня не было возможности поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Кая, – его лицо стало серьезным, – спасибо тебе. Правда. Не каждый бы решился на такое. А получилось бы у еще меньшего количества. И прости, что не поверил в тебя тогда. Я был очень рад ошибиться.

Он широко улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, и протянул ему руку. Хёну пожал ее, чешуя была очень гладкой и немного скользкой из-за воды.

Тэхо подмигнул ему, потрепал Ёджуна по щеке, на что тот отреагировал выражением глубочайшего отвращения, и вылез из воды, направляясь в раздевалку. Ёджун проводил его взглядом, его щеки немного зарделись.

Настал черед Хёну благодарить.

– Спасибо, что позвал меня тогда. И что помогал… спасибо.

Ёджун откинул мокрые голубые волосы со лба и пристроил голову на руку.

– На здоровье. Я чувствовал, что ты должен быть там.

– Да? Почему? – Хёну вскинул брови, присаживаясь рядом с бортом бассейна.

– Я когда-то был на твоем месте, – он пожал плечами, – все узнавал последним. Этот, – он притворно злобно стрельнул синими глазами в сторону раздевалки, – никогда ничего не рассказывал, трясся надо мной, как будто я сахарный.

– А как ты понял, ну… про Кая, – Хёну немного замялся, но все же решился спросить.

Ёджун кивнул и склонил голову набок, как будто заранее ожидал, что он задаст именно этот вопрос.

– Когда Ён увел тебя с тренировки к Тэхо, он пришел. Стал спрашивать, где вы, а я возьми и сболтни, что инкуб-то наш, оказывается, уже завел питомца на экстренный случай, – он усмехнулся и тут же виновато посмотрел на Хёну, – извини. Ну в общем, ты бы видел его глаза тогда. Я думал, он меня прям там и закопает. Вот я и отвел его к Тэхо. А пока возвращался в зал, догадался, что к чему.

Он провел по воде рукой: на внешней стороне предплечья были переливающиеся голубые плавники.

– Я хоть и не знал, что там у вас происходит, но Кай даже разговаривает с кем-то редко, а чтобы вот такое… В общем, я подумал, что тебе будет важно знать, что с ним. Ну а то, что ты потом сделал. Тут уж даже слепой бы понял. Без обид, – он вытянулся на руках, расправляя серебристый хвост в воде на всю длину.

Обалдеть, один только хвост метра два, не меньше.

– Если позволишь, бесплатный совет насчет Рюка. Когда ему страшно – он нападает. Я постоянно с Тэхо, так что видел это уже не раз.

– Спасибо… – Хёну задумался, – а вы с Тэхо?..

– Чего?! Вот еще, – он снова состроил гримасу отвращения, – я просто жду момента, чтобы его подсидеть и стать тут главным.

Он нырнул и, оттолкнувшись хвостом от стены, под водой рванул к дальней стенке бассейна, окатив Хёну веером брызг.

Тот усмехнулся, поднимаясь. Ну да. А у них больше общего, чем может показаться на первый взгляд.

Вернувшись на первый этаж, Хёну постоял возле двери, ведущей к пожарной лестнице, вспоминая. Значит, вот где решилась его судьба? Или даже раньше, в той темной подворотне? У автомата с газировкой? В какой момент все покатилось в сказочные ебеня? Он бы уже сдал экзамен. Катался бы на велике с Тиен в парке рядом с домом, может быть, даже представил бы ее родителям.

Хёну усмехнулся. Если подумать, он представил родителям Кая, только вот они тогда уже позабыли, что у них когда-то был сын.

Сейчас прошлые отношения казались такими несерьезными. Но это несправедливо. Они ведь были хорошими. Возможно, та жизнь – спокойная, не особо примечательная, без этих жутких драм, – подходила ему больше. Есть ли для него место здесь?

Он оглядел просторный холл с мраморным светлым полом и деревянными панелями на стенах. Из холла в обе стороны выходило по длинному высокому коридору с лекционными. На ступенях главной лестницы и на подоконниках сидели небольшие группки ребят и болтали о своем. Большая дубовая дверь была, как он уже выяснил ранее, всегда заперта на ключ, а вот небольшая деревянная дверь напротив, судя по виду из окон, вела на задний дворик. В окне рядом с дверью туда-сюда мелькало пушистое белое пятно. Так вот где они гуляют.

Он вышел во двор.

Двор – на самом деле небольшая площадка, с трех сторон по периметру обнесенная забором из крупных, светлых обтесанных камней, а с четвертой примыкающая к зданию – имел на своей территории несколько деревьев, пару лавочек и мощенные замшелой плиткой дорожки, вдоль которых были высажены невысокие кусты с белыми мелкими цветами.

Нижняя часть Ван торчала как раз из такого густого куста, а Тхэбэк с бешеным энтузиазмом носился вокруг и звонко лаял.

– Да сейчас, не торопи ты, почти достала.

Хёну подошел к ним, стараясь не поскользнуться на влажной траве.

– Вуаля! – она вынырнула из куста, демонстрируя Тхэбэку трофей – салатовый теннисный мячик.

Пес одобрительно заворчал.

– Ой, а что ж ты сам тогда не полез доставать, а? – тут она заметила Хёну. – О, здарова! Как ты?

Тот неуверенно пожал плечом, ковыряя носком кроссовка какой-то булыжник:

– Ну так. Не знаю.

– Значит, разговор прошел не очень, да? – она кинула мяч, и Тхэбэк умчался по дорожке за пределы видимости. – Рюк-оппа, наверное, злился?

– И все-то она знает, – негромко буркнул Хёну.

– Ну. Я бы злилась, если бы дорогой человек рисковал собой из-за меня.

Улыбка пропала.

– Все не так.

– Разве? – она посмотрела мягко и немного лукаво, заправив волосы за ухо.

Тхэбэк выплюнул мяч к ногам Хёну и ткнулся носом в его ладонь, звонко тявкнув.

– Вот и я говорю, – Ван закивала и наклонилась за мячом.

– Чего?

Она приобняла его за плечи и вручила мяч:

– Вы оба живы, все остальное – поправимо, – Ван легонько похлопала его по спине и пошла вперед. – Идешь?

Хёну смотрел на мячик в своей руке, как вдруг по его щеке скатилась слеза и капнула на запястье. Он смахнул ее тыльной стороной руки.

– Иду.

Гвоздь

Вечером следующего дня к нему пришел Кай.

Хёну задумчиво рисовал в блокноте, сидя на широком подоконнике и глядя в серое дождливое марево за окном, когда услышал вежливый стук.

– Да? – он вопросительно обернулся ко входу, отложив блокнот, и увидел Кая – тот зашел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он был в дорожной одежде: темно-серой водолазке с высоким воротом и в брюках, с перекинутым через руку бежевым пальто.

Вошел и нерешительно остановился у самого входа.

– Мне нужно уехать на несколько дней, – он смотрел на Хёну прямо и открыто. – И я подумал, что стоит зайти к тебе перед уходом. Чтобы ты нормально себя чувствовал, пока меня не будет. Если… – он на секунду замялся и опустил взгляд, – если хочешь, конечно.

– О… – Хёну даже немного подвис от неожиданности, – это… очень мило с твоей стороны.

Они молча смотрели друг на друга, тишину прерывали только удары капель дождя о стекло. Неловко. Пауза затянулась.

– Эм, ну так что? – Кай ждал ответа.

Не то чтобы Хёну хоть секунду сомневался с ответом, просто вопрос был поставлен очень неудобно. Отвечать на него, учитывая все произошедшее ранее, было немного…

– Да, я… не против, – он развернулся к нему, неловко свесив ноги с подоконника.

– Хорошо, – Кай положил пальто на край кровати и подошел к окну.

Чем ближе он подходил, тем сильнее тряслись руки у Хёну, так что он сцепил их и упер в подоконник между ногами. Волнение закрутилось в животе за секунды, вызывая легкий мандраж. Кай остановился в шаге от него, но так как Хёну смотрел в пол, в его поле зрения были только стройные ноги в брюках и ботинки.

– Хёну.

– Мгм, – промычал он и поднял лицо, умирая внутри.

Кай сделал последний шаг и остановился между его разведенными коленями. Сердце Хёну, похоже, решило уничтожить грудную клетку. Он встретился взглядом с внимательными темными глазами перед тем, как Кай медленно наклонился к нему и осторожно поцеловал, придерживая за подбородок.

Его мягкие губы прикасались очень бережно. Живот скрутило. Хёну сжимал пальцами край подоконника, но это не особенно помогало. Кай отстранился.

– В чем дело? – в его взгляде сквозила обеспокоенность. – Я не чувствую, что ты поглощаешь энергию.

– Да, я… – краска прилила к щекам, и Хёну испуганно опустил голову. – Прости.

– Все в порядке, – Кай погладил его по щеке и мягко поднял лицо, целуя снова, в этот раз – более настойчиво.

Хёну сконцентрировался на своей силе и стал забирать понемногу. Ему не хотелось отпускать контроль, потому что он боялся измотать Кая. Он ведь не знал, куда тот едет; а вдруг ему снова придется драться?

Сердце стучало, казалось, прямо в горле. Хёну понемногу отклонялся назад, боясь, что Кай услышит, если будет слишком близко, но тот просто следовал за ним. Он уперся обеими руками в подоконник, справа и слева, а когда Хёну продолжил отклоняться – подхватил его под поясницу и придвинул вплотную к себе, вызвав у того судорожный вздох.

Глупо было надеяться, что они просто сдержанно поцелуются, у них никогда это не получалось.

Хёну поборол желание обхватить его бедра ногами и положил ладонь на тонкую ткань серой водолазки, плотно облегающей его грудь, в тщетной попытке сохранить хоть какое-то расстояние между ними. Живот сводило от желания, но в грудь как будто гвоздь забивали.

Зачем ему это чувство, почему оно сейчас разрывает его изнутри? Ком в горле – верный признак скорых слез. Он замедлял поцелуй, ласково пропуская волосы Кая сквозь пальцы, поглаживая шею, вдыхая его запах. Они прощались, как влюбленные перед скорой разлукой. Хоть и не являлись ими.

Хёну отвернулся в сторону, губы Кая мазнули по его щеке.

– Этого хватит… – он не поднимал взгляда, понимая, что не сможет удержать слезы, которые стояли в глазах. – Спасибо. Хорошей поездки.

Кай несколько секунд рассматривал его профиль, а потом кивнул и выпрямился. Его взгляд упал на блокнот, который лежал рядом. На открытой странице были нарисованы два кошачьих глаза.

Он подхватил пальто и вышел из комнаты.

Хёну поднял лицо к потолку и изо всех сил зажмурил глаза, закусив губу, а потом открыл рот, шумно выдыхая. По вискам текли слезы. Он прислонился лбом к холодной оконной раме, бездумно глядя в окно. Через пару минут на подъездной дорожке показался Кай. Полы его пальто развевались от ветра, он быстрым шагом дошел до машины, сел за руль и выехал на дорогу. Еще через несколько мгновений его черный «Вольво» скрылся в лесной зелени за поворотом.

Весь следующий день Хёну провел в библиотеке. Хотелось чем-то отвлечься от бесполезных гнетущих мыслей, по кругу прокручивающихся в голове, стоило только сесть спокойно. К его огромному разочарованию, большая часть книг была совершенно обычной литературой, которую можно встретить в среднестатистической университетской библиотеке. Он втайне надеялся, что найдет на полках древние легенды, магические книги и рецепты заклинаний, но, увы, обнаружил лишь книги по биологии, высшей математике и экономике. Была парочка интересных экземпляров с городскими легендами, но это выглядело скорее как развлекательное чтиво. Очень жаль. Он бы с удовольствием почитал о бакэнэко, пусть даже большая часть информации оказалась бы шелухой – наверняка нашлось бы что-то интересное.

Когда он стал искать книги о проклятиях, стало совсем тоскливо. Очевидно, магические книги не входили ни в одну программу обучения, так что им неоткуда было взяться в библиотеке университета.

Сдавшись, Хёну расположился на диване и принялся читать «Городские легенды». Несколько первых историй были про пока незнакомую либо несуществующую нечисть: духи железнодорожных станций и метро, которые не платят за проезд, специальные банные духи, пожирающие грязь, была история даже про духа, живущего в общественном туалете. Первой знакомой страшилкой оказалась легенда о цзянши.

«Китайский вампир или зомби, озлобленный оживший мертвец, нападающий на людей, чтобы поглотить их жизненную силу».

Хёну усмехнулся. Да это же почти как он.

«Имеет закостенелое тело и сильные руки с острыми длинными когтями. Передвигается очень быстро, делая большие прыжки».

На картинке рядом с текстом была изображена красивая, вне всякого сомнения, мертвая женщина с длиннющими черными когтями и бумажным талисманом на лбу.

«Стать цзянши, если верить легенде, можно, нарушив ритуалы погребения, заразившись жуком цзянши, завладев духом погибшего тела или использовав магию для воскрешения. Некоторые истории рассказывают о том, что цзянши иногда появляются, когда бакэнэко пытается оживить мертвеца».

Так. По спине Хёну прошел холодок. Сходств было как-то до неприятного много. Он поискал в книге легенду о бакэнэко, но, видимо, она не попала в эту часть. Или, может, Кай специально убрал ее из библиотеки. С него станется.

– Если ты ищешь бестиарий, тебе стоит спросить у Тэхо.

Хёну поднял голову на звук и увидел, что с балкона второго яруса библиотеки за ним наблюдает, изящно опираясь на перила, Риен.

– Что, – он говорил, растягивая гласные, – стало интересно, кто ты? Или, – он вдруг оперся рукой о перила и грациозно перемахнул через них, но не спрыгнул, а как будто растворился в воздухе и появился на диване рядом с Хёну, – ты ищешь информацию про Рюка?

Выпендрежник.

Он заправил платиновую прядь за ухо и приподнял бровь, закидывая свои стройные длинные ноги одна на другую. Если честно, от его красоты Хёну даже становилось немного не по себе. Было в ней что-то хищное.

– Ну так что?

Хёну нахмурился. Он уже слышал те же слова с той же интонацией от Кая вчера вечером. Видимо, они довольно много общаются?

– На самом деле мне хотелось больше узнать о нападениях, – он показал разворот книги с рисунком цзянши. – Я до сих пор не понимаю, что стало причиной той атаки, кроме того, если я правильно понял из разговоров вокруг, это не единичный случай, ведь так?

Почему-то спрашивать о Кае не хотелось. Возможно, Хёну просто подсознательно боялся, что Риен может действительно многое о нем знать. Эта мысль была неприятной.

Блондин изогнул губы и снова поднял брови, видимо, отдавая дань серьезности вопроса. Его мимика в целом была довольно выразительной.

– Да, нападения случаются время от времени. Они точно не знают, где находится кампус, так что просто вынюхивают и бьют наугад, – он взял с журнального столика книжку, без особого интереса пролистал несколько первых страниц, а потом бросил ее обратно.

– Что за «они»? – Хёну нахмурился.

– Цзянши, мименгви, квисины всех мастей, как повезет. Иногда попадаются и ребята посерьезнее, но не особенно часто, – он разглядывал свои пальцы, вытянув руку.

– Это что, какая-то враждующая группа? У них есть кто-то главный? – Хёну предположил первый напрашивающийся вариант.

– Ха-ха-ха, – Риен рассмеялся и даже вытер несуществующую слезу со щеки – до чего драматичный, с ума сойти. – Ты, мне кажется, вебтунов перечитал. Думаешь, есть злодей, которого надо победить, чтобы все зажили долго и счастливо? Дай угадаю, – его глаза внезапно оживились, и он повернулся к Хёну, схватив того за руки. – Ты пошел бы биться с главным злодеем в первых рядах, я прав?

Тот смутился от перепадов его настроения.

– Да толку от меня в первых рядах…

– Вот и правильно, – он положил руку на спинку дивана и оглядел зал библиотеки, вздернув подбородок. – Нет никакого злодея на самом деле. А нападают на нас – потому что мы тут как бельмо на глазу.

– Разве вы здесь кому-то мешаете? – Хёну на самом деле растерялся.

– О, – Риен картинно закатил глаза, – ты даже не представляешь. Видишь ли, большинство людей просто умирают, их душа возносится в рай бла-бла-бла, скука смертная, – Риен упер кулак в щеку и изобразил зевок. – Тем, кому повезло – ну или не повезло, зависит от твоей точки зрения, – застрять здесь, приходится делать выбор. Хотят ли они продолжать жить по человеческим законам и моральным нормам, – он сложил руки перед собой, будто бы сидел на уроке за партой, как прилежный ученик, – или они хотят считать, что дух – высшая форма жизни, а значит, старые правила на них больше не ра-бо-та-ют.

Последние слова он произнес нараспев.

В его голосе на постоянной основе были какие-то сладковатые интонации, как будто он всегда немного заигрывал.

Хёну озадаченно кивнул, не сводя взгляда с Риена.

– И вы, ребята, из первых?

– А сам-то как думаешь? Те, кто не хочет признавать никаких правил, не могут сформировать общество со структурой и лидером. В лучшем случае они просто сбиваются в стаи, – он с отвращением скривил губы. – Конечно, там тоже время от времени появляются сильные экземпляры, которые подминают под себя несколько групп этих неприкаянных душ, но их общественная структура больше напоминает гидру: отрубишь одну гнилую башку – на ее месте сразу же появится три новых. Так что, – он снова внезапно развеселился, – с главным злодеем мы пролетаем.

– Но я все еще не очень понимаю. Зачем нападать на вас?

– Да потому, что мы лишаем их всего веселья. Тэхо следит за тем, что происходит в окрестностях, у него есть, если хочешь, своя «зона ответственности», – он изобразил длинными пальцами кавычки, – за которой он приглядывает. Поддерживает порядок, встречает новеньких вроде тебя, шпыняет мятежников, сам понимаешь, – он покивал головой. – Ты только не думай, что мы хорошие, а они плохие. Мы, скорее, законные, а они, хм, как энтропия? Среди них тоже есть интересные представители, – он криво улыбнулся, – просто их взгляд на мир – совсем другой. А еще среди них много тех, кто живет сам по себе и не отсвечивает.

Хёну хотел задать следующий вопрос, но Риен вдруг звонко ударил себя по бедру и воскликнул:

– О! Ты слышал про города-призраки? – Хёну неопределенно мотнул головой. – Ну там еще людей жрут живьем, сводят с ума, заставляют жить в постоянном страхе, высасывают досуха, – тут он внезапно подмигнул и мягко толкнул его локтем в бок, – не жизнь, а веселуха. Вот такие места и есть территории мятежных душ.

– Все равно не понимаю. Если они постоянно нападают, как в тот раз, когда… – Хёну запнулся, – он… чуть не погиб, как вы вообще продержались так долго?

Риен вдруг стал серьезным.

– А они и не нападали так раньше. Они все больше между собой грызлись, и людям перепадало, конечно, время от времени. Ощутимые атаки начались несколько месяцев назад.

Его настроение снова изменилось, такое ощущение, что кто-то щелкал выключателем в его голове. Его взгляд неожиданно сделался томным, он чуть ближе наклонился к Хёну и проговорил:

– Так что насчет информации о Рюке? Честный бартер – информация в обмен на информацию, – он смотрел не мигая.

Хёну несколько мгновений рассматривал его лицо. Что он теряет, в конце концов?

– Окей.

Риен хлопнул в ладоши и грациозно вскочил с дивана.

– Вот и славно! Пошли.

– Эм, куда? – Хёну поднялся и неуверенно пошел за Риеном. Тот был выше его почти на голову, ну и шпала.

– Туда, где поменьше любопытных глаз, – он обернулся и улыбнулся через плечо.

Они вышли к главной лестнице и поднялись на третий этаж, потом немного попетляли по коридорам и наконец пришли в небольшой угловой кабинет. Из панорамного углового окна открывался шикарный вид на лес – города с этой стороны не было видно, только темно-зеленая листва деревьев. Сам кабинет был практически пустым: на стене возле входа висело большое ростовое зеркало, а на широком подоконнике стояло растение с мелкими бело-зелеными листочками в горшке.

– Что, нравится? – Риен забрался на подоконник и похлопал рядом с собой.

– Аскетичненько, – Хёну сел рядом и сразу перешел к сути. – Что за информация тебя интересует?

– Деловой какой, – блондин легко толкнул его плечом. – У меня будет два вопроса к тебе, а ты задашь два вопроса мне, идет? Первое, – он торжественно сделал подобие реверанса рукой, – эксперимент!

А потом достал из кармана нож. Хёну аж отпрянул – псих какой-то, что у него вообще в голове творится? Риен засмеялся, увидев его реакцию, и примирительно поднял руки:

– Спокойно, тебя резать не будем.

Ну слава богу, а то что ни день, то стресс.

Вместо этого Риен сделал аккуратный надрез на своей ладони и посмотрел на Хёну; капельки крови текли в середину ладони, которую он держал полусогнутой.

– Первый вопрос. Ты можешь это вылечить?

– Мм, я не думаю, что это работает вот так…

– О, да брось, попробуй, – он снова закатил глаза.

Хёну аккуратно протянул руку и дотронулся до его запястья. Попробовал залить энергию в него, но не получалось – поток был слишком слабый.

– Может, тебе надо меня поцеловать? – Риен хитро заулыбался глазами.

– Не думаю, что дело в…

– А если так?

Его силуэт задрожал, а через мгновение перед ним уже сидел Кай. Хёну поморщился. Этого следовало ожидать.

Риен поднес свободную руку к его щеке, но он грубо отбил ее. Он рассматривал его лицо, и вот вроде бы все то же: глаза, нос, губы, но что-то неуловимо отличалось и отталкивало. Может, выражение глаз или мимика, может – наклон головы, но такому обману Хёну бы не поверил, даже не знай он, кто перед ним.

– Прекрати.

Хёну опустил взгляд и больше не смотрел на фальшивую маску, вместо этого сконцентрировавшись на руке. Он несколько раз качнул энергию туда-сюда и направил ее в руку Риена. Неохотно ранка начала затягиваться. Глаза Риена округлились, он даже сбросил образ Кая, потеряв концентрацию.

– Обалдеть, – он с неверием тер свою ладонь, – Минсу был прав насчет тебя!

– Насчет чего именно? – Хёну насторожился.

– Всему свое время. Если только… это не тот вопрос, который ты хочешь задать? – тот отрицательно покачал головой. – Тогда жду вопрос. – Он удовлетворенно улыбнулся и отвернулся к окну, судя по всему, готовый ждать вечность.

Хёну задумался. Было кое-что, что его волновало.

– Кто из вас… для Кая ближе всех?

Риен моргнул.

– Святая простота, – его лицо озарила снисходительная улыбка, – даже не пытаешься вытащить каких-нибудь грязных секретиков? Хм-м-м, думаю, самый правильный ответ – никто. Но если надо выбирать – то это, пожалуй, я.

Такой ответ Хёну хотел услышать меньше всего.

– А какие… у вас отношения?

– Это лишний вопрос. Но раз ты так бездарно тратишь свои попытки, в качестве жеста доброй воли – я отвечу. – Он зачесал волосы назад рукой, и они красиво легли волнами на плечи. – Я больше всего на свете, – Хёну закусил губу и затаил дыхание, – обожаю выводить его из себя. Он выглядит совершенно потрясающе в гневе.

Риен злорадно захихикал.

– На самом деле насчет вопроса про близость… Думаю, сейчас самый близкий для Рюка из нас всех, – он ткнул в грудь Хёну, – ты.

Не успел Хёну понять, как он относится к этой информации, как Риен выпалил:

– Второй вопрос! Как ты понял Рюка, когда он был обращен?

Хёну вздрогнул от неожиданности.

– А-а! Не вздумай врать, это против правил. – Риен покачал указательным пальцем.

– Да я и сам не знаю, как это получается. Но когда он рычал – я слышал его голос, вот и все.

Это правда, просто не вся.

– Видишь ли, с ним никто не может общаться, когда он обращен. Даже Ван его не понимает – мы проверяли. И Ён не может через сны – его не получается усыпить. То, что ему говорят, когда он обращен, – он тоже не особо слушает. Но ты в той лаборатории понимал его и говорил с ним. А он, по-видимому, тебя слушался.

Хёну пожал плечами; ну да, это, конечно, странно, но не страннее сотни других странных вещей здесь.

Риен задумчиво покачал головой, поглаживая листочки растения в горшке.

– Твой вопрос.

Он точно знал, что хочет спросить, поэтому не задумываясь выпалил:

– Сколько жизней осталось у Кая?

Рука Риена замерла, а потом накрыла глаза. Он нервно рассмеялся:

– О боже, да он же прикончит меня, если узнает, что я рассказал.

Кажется, он был скорее взбудоражен этой мыслью, чем обеспокоен.

– Правила есть правила, – Хёну пытался выглядеть непринужденно, но был напряжен как струна.

– Эта жизнь – предпоследняя.