Текст книги "Эхо заснувших болот"

– Именно сюда ездил?

– Не знаю, об этом не говорили. Но мне кажется – вряд ли, иначе с чего ему меня нанимать…

– Не тебя, а катер.

– Транспортом мог и отдельно обзавестись, я вроде как гид ещё.

– Ничего не значит, – угрюмо пробурчала Алиса. – Он вполне мог сюда наведаться, просто не запомнить дорогу как следует. Да и катером не все умеют управлять. Это мы тут выросли и…

– Ты правда думаешь, что он не представляет, с какой стороны к катеру подходить? – заинтересовалась Нинка, и девушка вдруг осознала, что вопрос задан очень верно. Нет, она так не думала. Она вообще не сомневалась, что для Германа невозможного нет. Наверняка он прекрасно владеет дурацким пистолетом, даже если оружие на самом деле принадлежит не ему, наверняка он в состоянии справиться не только с катером, но и с каким-нибудь вертолётом, наверняка он способен мгновенно определить, сколько мумия провалялась на природе… Алиса не понимала, откуда в ней взялась эта ясная убеждённость, но новый знакомый виделся ей едва ли не сверхчеловеком, и чем дольше она с ним общалась, тем отчётливее чувствовала, что здорово сглупила, когда перешла ему дорогу своим детским маскарадом.

Следующие пару часов молодые люди бесцельно слонялись вдоль реки, не представляя, куда себя деть, а затем снова воссоединились за условной трапезой, вся прелесть которой сводилась лишь к возможности разделить испытание голодом с кем-то ещё.

– Как думаете, что он там сейчас делает? – негромко спросила Алиса, старательно гоня от себя все мыслимые и немыслимые подозрения.

– Может, выкапывает экскаватор, может, закапывает свою жену, – философски пожал плечами Игорь, заслужив злобные взгляды с обеих сторон.

– Ну что вы смотрите так, как будто сами об этом не думали… Комбинация просто блестящая: семья выбирается на пикник в наш медвежий угол, потом что-то случается, тётку и детей находят мёртвыми либо не находят вообще, безутешный муж и отец рвёт на себе волосы, втайне бурно радуясь… А я – идеальный свидетель, который подтвердит его искреннее горе, без меня эффект уже не тот…

– Ты совесть-то имей, – недовольно поморщилась Алиса, чувствуя, как внутри всё сжимается от его слов. – Жена – ещё ладно, всякое бывает, но дети… Кто в здравом уме…

– А кто здесь в здравом уме? – весело перебила Нинка. – Но я, пожалуй, соглашусь: убивать собственных детей – это чересчур.

– История знает немало примеров, – упёрся молодой человек.

– Забудь ты про свою историю, у нас… История! Слушайте, а что, если это всё как-то связано с той древней деревней, владельцем имения, сбежавшей девчонкой…

– Шизанулась от переживаний, – покачала головой Нинка. – Мы теряем лучших…

– Да нет, в этом что-то есть, – вступился Игорь, глядя на Алису с откровенным восхищением. – Германа очень сильно интересовала наша легенда, потому я и решил напугать их привидением, а не чем-то ещё. Вопросов они задавали до фига, и все – довольно конкретные. Я хочу сказать, что обычно люди не вдумываются в суть таких страшилок, это же просто местный фольклор, возможность немного нервы пощекотать… А Герман прям-таки не отставал, хотел больше подробностей. Это нетипично для туристов, с другими ничего подобного и близко не было.

– Ну и на что вы намекаете? – скептически скривилась Нинка. – На то, что наш дорогой друг, – она кивнула в сторону мумии, – лежит здесь с допотопных времён? Ещё скажите, что это – тот самый богатей, который всю деревню истребил.

– Маловероятно, – нехотя признала Алиса. – У него одежда современнее. Насколько можно понять, конечно… Но мне не даёт покоя чёртов экскаватор. И Герману он тоже полюбился.

– Какое отношение экскаватор имеет к деревне?

– Такое, – прищурилась Алиса, начиная получать от дискуссии удовольствие. – Мы ведь не знаем, из-за чего прикрыли стройку. Скорее всего, из-за болот, но надо быть полными идиотами, чтобы их здесь не заметить и не просчитать основные риски. Советские инженеры и архитекторы дураками вряд ли были, и раз они дали добро, плюсы перевешивали минусы. Тем не менее работы свернули…

– Что-то произошло, – нахмурился Игорь. – Что-то помимо подтоплений и прочих трудностей, потому что с этим и так всё было понятно.

– Нам явно указывают на экскаватор, – кивнула Алиса. – А экскаватор – это что?

– Большая лопата. Такая, которой можно раскопать что-то очень важное и нужное.

– Ну, остатки деревни они действительно нашли, это общеизвестный факт, – с сомнением протянула Нинка. – Только что с того? Эти остатки даже археологов особо не заинтересовали, глобальных раскопок здесь не было. Наверное, из-за тех же болот. Или потому что таких деревень – пруд пруди, и эта не была какой-то уникальной.

– Что лично меня всегда удивляло. – В глазах Алисы светился неприкрытый азарт, она рвалась в бой, однако, к собственному неудовольствию, не знала, куда именно следует рваться, поэтому вынужденно сидела на месте, то и дело ёрзая и привставая. – На календаре был примерно восьмидесятый, пусть в плане идеологии правительство уже не особо лютовало и врагов народа на каждом углу не искало, но не использовать такую возможность – просто грешно. Почему бы не рассказать подрастающему поколению о зверствах местного аристократишки и десятках загубленных душ? Даже придумывать ничего не надо – что было, то было, история не лжёт. Блестящий пример извращённого сознания капиталистов, или как там тогда говорили… В общем, всё само плывёт в руки, разве можно этим не воспользоваться?

– В музее есть какое-то откопанное барахло из деревни.

– Очень мало откопанного барахла, – въедливо уточнила Алиса. – Гораздо меньше, чем могло бы быть. Да и в целом размах экспозиции не то чтобы впечатляет. То есть я, конечно, не видела её при Союзе, но как-то нет у меня ощущения, что на этой странице нашего общего прошлого сильно акцентировали внимание.

Нинка поднялась, приблизилась к воде и сполоснула лицо, явно надеясь, что нехитрые действия помогут собраться с мыслями. Оправдались ли её расчёты, сказать было сложно, но вернулась она с явными сомнениями, хорошо читавшимися на лице.

– Ладно, давайте докрутим эту теорию до конца, – покосившись на неё, буркнул Игорь. – Богатым историческим прошлым наша местность похвастаться не может, всего-то и был один психопат, наделённый властью и баблом… Народ о нём и его похождениях осведомлён, никакого секрета тут нет, но и ажиотажем не пахнет, что, соглашусь, несколько странно. Могли бы прославиться местным графом Дракулой – туристов было бы больше, денег городу, соответственно, тоже… И всё же никому это не надо, ощущение, что люди хранят какую-то общую тайну, которая вроде бы и не тайна даже… Легенду рассказывают, будто детскую страшилку в летних лагерях, хотя мы-то знаем, что речь о самой настоящей истории. И все остальные тоже знают, но как-то… помалкивают по большей части.

– Да, не принято у нас об этом болтать, ну и что? – влезла Нинка. – Чем тут гордиться-то?

– Гордиться и не надо. В советское время это могла быть отличная сказка для молодёжи, а сейчас – классная приманка для туристов. Но и то, и другое благополучно упустили. А почему? Потому, – сам себе ответил Игорь, – что кто-то когда-то решил не заниматься рекламой. Не то чтобы подчистую замяли, но спустили всё на тормозах.

– И случилось это именно в момент стройки, – поддержала Алиса. – Что-то ведь начали из земли вытаскивать – могли прославиться на целую страну, сделать отдельный специализированный музей, возить на раскопки школьников, рассказывать им о тёмном буржуазном прошлом… И вдруг всё резко прекратилось, то, что успели извлечь, отволокли на пару полок в нашем краеведческом, работы полностью остановили, стройку быстро свернули… Уж не нашли ли они что-то такое… такое…

– Что нельзя было никому показывать? – Герман неслышно возник у неё за спиной, и судя по тону, подслушанная часть разговора его нисколько не обрадовала.

– Ага, – совсем раздухарилась Алиса, уже забыв о том, что вследствие некоторых открытий его общество должно представляться как минимум небезопасным. – Скажешь, что я не права?

– Скажу, что вам, детки, пора по койкам. Смеркается уже, ни к чему мозолить глаза нашему приятелю.

– Ты о нём? – мрачно усмехнулся Игорь, махнув рукой в сторону мумии. В свете предзакатных лучей тело выглядело безмятежно и даже мило, а вот перемазанный землёй Герман с лопатой наперевес вызывал совершенно другие чувства.

– Не совсем. И хватит указывать на труп сломанным пальцем, это неэстетично.

Алиса против воли фыркнула, в глубине души согласившись с тем, что грязноватый скотч картину заметно портит, и серьёзно спросила:

– Что нашёл?

– Троих невменяемых любителей приключений на берегу. Больше ничего интересного.

Любители приключений недоверчиво переглянулись, но устраивать допрос посчитали лишним, поскольку его результат и так был прекрасно ясен. Убрав скудные остатки еды, они соорудили из верёвки, котелка и пустых пластиковых бутылок подобие сигнализации, спрятали наиболее дорогие сердцу и желудку вещи в палатки и, ещё немного побродив вдоль реки, разошлись по спальным местам.

* * *

Проснулась Алиса от противного зуда в области спины. Смена положения тела облегчения не принесла, от расчёсывания делалось только хуже, и окончательно распрощавшись со сладкой дремотой, девушка вылезла из палатки. Ненавистная аллергия неизвестно на что мучила её с детства, но по большей части серьёзных неудобств не доставляла, поскольку настигала исключительно на болотах, которые она посещала не так уж часто. Обычно мучительные симптомы неплохо снимались протиранием зелёным чаем, однако теперь с продовольствием было совсем туго, и Алиса решила воспользоваться простой водой.

Едва не налетев в темноте на мумию, о которой благополучно успела забыть, девушка на ощупь преодолела импровизированную сигнализацию и подошла к реке. Над головой раскинулось невероятное звёздное небо, негромко шелестели лёгкие волны, какая-то птица в отдалённых камышах глухо посвистывала, перебивая стрекочущих цикад.

От реки тянуло ночным холодом и прогорклым туманом, но зуд становился всё нестерпимее, и Алиса, стянув свитер, футболку и джинсы, сделала несколько неуверенных шагов вперёд. Пальцы ног тут же сковало словно льдом, однако через пару секунд неприятные ощущения пошли на спад, и она продвинулась глубже. Вопреки ожиданиям, вода оказалась не такой уж холодной, пахла она тиной и подгнившим камышом, мелкие камешки на дне едва уловимо царапали кожу, волны нежно успокаивали и убаюкивали.

Некстати подумав о трупе за спиной, девушка ненадолго потеряла романтический настрой и зябко поёжилась, но проклятая аллергия вовремя о себе напомнила, затмевая всё остальное, и Алиса, глубоко вздохнув, погрузилась по самую шею. С трудом сдержав рвавшийся наружу визг, она тихо всхлипнула, привыкая к пронизывающему холоду, и энергично заработала конечностями, стараясь скорее согреться. Физические упражнения и правда помогли; отплыв от берега на приличное расстояние, девушка почти расслабилась и, прекратив активные движения, позволила себе зависнуть в невесомости, где-то между звёздами и землёй, которая теперь представлялась очень далёкой и почти нереальной. В детстве она иногда так делала, сбегая с Игорем от друзей, но кто-то из приятелей обязательно оказывался большим шутником, считавшим, что щекотать людям пятки в ночи невероятно весело. Конечно, Алиса и сама смеялась, с задорными воплями выскакивая из воды, но с годами безобидное развлечение принесло неожиданные плоды – ей стало страшно плавать, не видя под собой дна. Буйная фантазия постоянно подкидывала образы живущих в глубине чудовищ и утопленников, а прикосновение собственных волос, разбросанных вокруг плеч, заставляло в ужасе вздрагивать от мысли, что её трогает кто-то чужой.

Вспомнив о подзабытой фобии, она поплыла было к берегу, желая поскорее ощутить под ногами твёрдое дно, однако растрепавшаяся косичка неприятно кольнула шею, и, лениво взмахнув рукой, чтобы поправить причёску, девушка сжала чью-то ладонь. Открытие было до того шокирующим, что Алиса на несколько секунд застыла, не веря в то, что её детские страхи наконец стали явью, а когда всё же обрела способность мыслить, негромко булькнула ледяной водой и исчезла в глубине, лишь в последний момент догадавшись вцепиться в ту самую ладонь. Сил сопротивляться просто не было.

Вверх она взлетела стремительной стрелой и, не успев отдышаться, наглоталась воды, которая тут же попала и в нос, вызывая дикую панику. От мощного удара по спине в ушах тревожно зазвенело и сердце замерло где-то в районе желудка, зато Алиса смогла откашляться, а вскоре и разлепить глаза – щипало их неимоверно, и кроме темноты, видно всё равно ничего не было.

– Да хватит уже тонуть, – больше с раздражением, чем с испугом, потребовали из-за спины, и девушка предпочла последовать совету. Голос Германа она узнала сразу, но вот стоит ли радоваться внезапной встрече, решить пока не могла. – Всё? Суицидальные попытки на время оставили?

– Я подумаю, – прохрипела Алиса, перемежая каждый слог отчаянным кашлем.

– Молча, если можно.

Она послушно всхлипнула, изо всех сил стараясь не разрыдаться из-за ожившего детского кошмара, и действительно довольно долго не произносила ни слова, собираясь с мыслями. Руку его девушка так и не выпустила, но потихоньку начинала болтать ногами, пытаясь самостоятельно держаться на плаву. От пережитого слегка трясло, однако она знала, что это быстро пройдёт, – в отличие от позора, который с ней теперь навсегда.

– Какого чёрта ты тут делаешь? – в досаде рявкнула Алиса, решив с ходу объяснить, кого считает виновником несостоявшегося утопления.

– Я думал, ты меня видишь, – чуть смущённо отозвался Герман. – Ко мне же плыла.

– Ты сдурел? С чего мне к тебе плыть?

– Не знаю. С чего тебе вообще куда-то плыть?

– С того, что я чешусь, как… – Она резко замолчала, с опозданием сообразив, что лишняя информация постороннему мужчине совсем ни к чему, и, добавив в голос твёрдости, выпалила: – Люблю поплескаться при луне.

– Луны сейчас нет. И я не понял насчёт че…

– А тебе с чего куда-то плыть? Разве ты не должен убиваться по исчезнувшей в лесах семье и караулить мумию?

– Не думаю, что она сбежит, – огрызнулся Герман.

– Я бы не была так уверена, из болота вон выбралась…

– Её и отсюда видно, – почти примирительно буркнул он. Сколько Алиса не напрягала зрение, разглядеть не могла не только труп на берегу, но даже сам берег. – Я весь изгваздался, пока экскаватор выковыривал, решил, что имею право на маленькую передышку.

– Странненько…

– Что я – тоже человек?

– Что ты не носишься среди болот, выкрикивая имена детей и любимой женщины. За мной в первую ночь вприпрыжку побежал, а сейчас как-то чересчур спокоен.

– Я бежал не за тобой, а за призраком. И не надо путать спокойствие и собранность. Кому будет лучше, если я, как некоторые, камнем пойду на дно от малейшей ерунды?

Девушка насупилась и замолчала, размышляя над его словами. Как бы ни было неприятно признавать его правоту, но спорить здесь трудно: что толку в голос выть и биться лбом о ближайшую сосну, если ничего не изменится. Герман холоден и сосредоточен, чтобы найти свою семью, старается использовать абсолютно все, даже самые сомнительные возможности, наверняка лихорадочно придумывает новые, только никому об этом не говорит… Вопрос в том, как ему в принципе удаётся держать себя в руках. Особенность характера или многолетняя выучка, которой от него за версту несёт?

– Кем ты работаешь? – нарушила тишину Алиса.

– А что?

– Интересно, что занесло тебя в наши края.

– У меня своя фирма. В основном с Европой сотрудничаем, теперь решил попробовать и здесь.

– И чем фирма занимается?

– Электроникой. Что за допрос?

– Допрос? Я ещё даже не начинала.

– Но собираешься? – вместо того чтобы разозлиться, он усмехнулся, голос едва уловимо потеплел.

– Тебя это удивляет?

– Нисколько. После твоих ролевых игр меня не удивляет ничто.

– Деньги очень нужны, – угрюмо пожаловалась Алиса. Говорить с ним на эту тему не было ни малейшего желания, но она испытывала потребность хоть немного оправдаться – по крайней мере, в собственных глазах. – Иначе не стала бы.

– Знаю.

– Откуда?

– Друзья у тебя придурковатые, а ты – не такая. – Он тяжело вздохнул и неспешно поплыл к берегу, очевидно считая беседу завершённой. Обсуждать придурковатых друзей и свои финансовые проблемы ей действительно больше не хотелось, зато была не менее интересная тема.

– Ты ведь слышал наш разговор, когда вернулся? О том, что строители могли найти то, что не должны были.

– Рад, что у вас есть отличная возможность потешить своё воображение. Наслаждайтесь затянувшимся детством.

Алиса на несколько мгновений замерла, поражённая его ледяным тоном, а потом догнала и с силой надавила на плечи, вынуждая уйти под воду. Герман от неожиданности действительно скрылся в глубине, но тут же вынырнул и гневно уставился на девушку, что в темноте можно было понять лишь по его изменившемуся дыханию. Комментариев не последовало, и она разозлилась ещё сильнее.

– Мы вляпались во всё это из-за тебя! – полушёпотом рявкнула Алиса, боясь разбудить друзей. – Да, может, мы были не правы, может, заслужили наказание, но уж точно не такое! И сейчас, когда все решили остаться, чтобы искать твою семью, ты должен иметь хоть каплю благодарности, а не слать нас лесом после каждого неудобного вопроса.

Алиса обогнула его и, раздражённо печатая шаг, выбралась на берег. Насчёт дальнейших действий она слегка затруднялась: в мокром белье было ужасно холодно, натягивать сверху тёплую одежду не хотелось, поскольку потом предстояло в ней спать, а захватить из дома полотенце никто почему-то не догадался. Следовало чем-то вытереться, но рыться в темноте в вещах, рассованных по палаткам, – значило всех перебудить, что, учитывая обстоятельства, ей вряд ли скоро простили бы.

Съёжившись от свежего ветерка, девушка обхватила себя за плечи, пытаясь принять какое-то решение, и чуть не взвизгнула, когда сверху опустилось что-то тёплое.

– Ты не мог бы заранее предупреждать, что собираешься подкрасться? – простучала зубами она, кутаясь в спасительную толстовку. Герман аккуратно притянул её к себе и принялся растирать ей спину, хотя самому тоже вряд ли было комфортно.

– Спрашивай. Быстро и по существу.

– А… ты… – Алиса до того растерялась, что из головы моментально вылетели почти все вопросы, а те, которые ещё оставались, внезапно стали казаться совсем уж дурацкими и ничего несерьёзными. – Ты знаком с мумией? Ну то есть…

– Мой отец работал на той самой стройке, незадолго до закрытия внезапно пропал.

– Так это он? – От изумления у девушки открылся рот. В глубине души она уже довольно долго подозревала нечто подобное, но по-настоящему поверить в свою теорию всё же не могла.

– Не знаю, ты видела, в каком он состоянии. Дальше.

– Ну… Строители действительно что-то нашли?

– Понятия не имею.

– Но искали? – Вдруг сообразила Алиса, покрываясь мурашками совсем не от холода. – Они искали, да? Твой отец искал.

– Не девка, а гестапо, – обречённо вздохнул Герман, ещё сильнее прижимая её к себе. – Отец искал. Что – не знаю. Другие строители – вряд ли.

– Это связано с легендой о деревне?

– Мне так кажется.

– И сюда ты притащился, чтобы…

– Другие люди на кладбище ездят, а у моего отца могилы нет. – Он снова вздохнул. – Наверное, просто хотел показать это место детям. Чтобы тоже помнили.

– Пистолет?

– Не мой. Но будет лучше, если твоя подруга отдаст его мне.

– Почему это?

– Потому что я умею с ним обращаться и точно никого не застрелю.

– Никого – это кого не надо? А кого надо…

– Именно так. Ещё вопросы?

– Почему ты вдруг решил поделиться?

– Потому что ты права – нельзя держать вас в неведении, раз уж вы остались. Хоть я и не просил. Всё, мне действительно больше нечего сказать. – Он немного ослабил хватку, позволяя ей отстраниться, но Алиса даже не думала возвращаться в палатку.

– В этом месте пропал твой отец, а теперь – жена и дети? – негромко протянула она.

– Да, я тоже заметил злую иронию.

– Но… Это ведь не совпадение?

– Не знаю. – Он ненадолго замолчал. – По поводу отца… Не стоит тебе говорить, да и не важно это уже… Мама всегда считала, что его убили.

– Ты имеешь в виду, что он всё-таки нашёл то, что искал?

– И не захотел с кем-то делиться, – кивнул мужчина. – Но это только теория, доказательств никаких. По официальной версии, он отстал, потерялся и утонул в болоте. Наверное, так и было.

– А мумия… Ты не нашёл на ней следов насильственной смерти, и она действительно лежала в болоте какое-то время.

– Вот только я не эксперт, а тело может быть не тем. И то, что оно находилось в болоте, ничего не значит… Я матери никогда не верил, думал, она таким образом пытается с горем справиться, а теперь…

Он замолчал, явно стыдясь минутной слабости и жалея, что рассказал слишком много. Алисе говорить тоже не хотелось: вопросы закончились, ответы отчего-то вызывали тошноту и желание поскорее заснуть, холод, о котором она на время забыла, всё отчётливее давал о себе знать, и руки Германа уже не спасали. Она отступила на шаг, готовясь ретироваться в палатку, но медлила, сама не понимая почему, и мучительно искала возможность выяснить что-нибудь ещё. Мужчина уходить тоже не спешил, хотя обсуждать больше было нечего, и выпускать её из объятий также не торопился.

– Я расскажу ребятам?

– Конечно расскажешь, кто б сомневался.

– Между прочим, я из вежливости разрешения спрашиваю.

– Как будто я не понимаю, что у вас общий разум… Не обижайся, это здорово на самом деле.

Алиса всё равно сердито засопела, но в душе была польщена и удивлялась, что может испытывать позитивные эмоции после откровенного оскорбления.

– А другие строители, с которыми был твой отец… Они… – Договорить девушка не сумела, да и суть наконец созревшего вопроса забыла моментально, потому что сонную безмятежность природы разорвал чудовищный крик. Позже, вспоминая его, Алиса невольно содрогалась и старательно гнала от себя определение «нечеловеческий», но в ту секунду даже этого сделать не могла. Она просто застыла, парализованная ужасом, и перестала дышать, на всякий случай пытаясь лишиться чувств. Герман сорвался с места, снёс по пути выскочившего из палатки Игоря, который отлетел в кострище, и растворился в темноте, откуда ещё какое-то время слышались вопли.

Девушка бросилась следом, но добежав до деревьев, поняла, что безнадёжно отстала. Немного постояв не шевелясь, она прислушалась к треску веток, который доносился, казалось, со всех сторон, и отдалённому голосу Германа – впервые на её памяти полному истинного страха. Определиться с направлением Алиса так и не смогла, а воспоминания о призраке с младенцем были ещё слишком свежи, поэтому, минут пять помучившись угрызениями совести, она всё же вернулась к реке.

Игорь уже покинул кострище и теперь нервно щёлкал зажигалкой, пытаясь привнести в ночной бедлам хоть немного света, Нинка, вцепившись в любимую камеру, без перерыва жала на одну и ту же кнопку, наводя на печальные мысли о своём психическом нездоровье. Безрадостно оценив специфическое поведение их небольшого общества, девушка приблизилась к подруге и осторожно взяла её за пальцы, заставляя прекратить бесполезную деятельность.

– Успокойся, ничего ужасного не произошло. В смысле, произошло, но… Уже давно пора привыкнуть.

– Ночной режим, – выдавила Нинка и замолчала, очевидно полагая, что всё и так понятно; не без труда сообразив, что к чему, Алиса воззрилась на подругу с искренним уважением. Конечно, фотографировать следовало в лесу, но и запечатлеть то, что творится у реки, тоже нелишне. Вряд ли это что-то даст, и всё же – хоть какой-то шанс. Удивительно, что Нинка вообще смогла сориентироваться в таком переполохе.

Робкое, неуверенное пламя наконец занялось, поддавшись усилиям Игоря, – вокруг стало чуть светлее, но спокойствия от этого не прибавилось. Теперь Алисе казалось, что они являются отличной мишенью, и кто-то, скрывающий в темноте, сейчас победно потирает руки.

– Погаси ты его к чёртовой матери, – хрипло попросила Нина, тоже проникнувшись неприятными ощущениями.

– Тогда мы не сможем осмотреть мумию, – тяжело вздохнул Игорь. – Она явно собиралась уйти.

Алиса проследила за его взглядом и без особого удивления отметила, что косынка, столь старательно водружённая на голову потенциального родителя Германа, съехала на плечи, а сам труп сидит в несколько ином положении, будто намереваясь встать со стула.

– Что ж, по крайней мере, мы в безопасности, – пробормотала подруга, оторвавшись от фотоаппарата. – С такой охраной к нам вообще никто не подойдёт.

– А если подойдёт, останется здесь же. Кто орал?

– Не знаю, – поёжилась Алиса. – Всё как-то внезапно случилось.

– Настолько внезапно, что ты успела накинуть только толстовку Германа? Классное бельё, кстати.

В голосе Игоря сквозила неприкрытая ревность, но сейчас Алиса не могла даже как следует устыдиться. Под осуждающими взглядами друзей она подобрала свою одежду с земли и скрылась с ней в палатке, решив, что объясняться бессмысленно – всё равно либо не поверят, либо не поймут. С некоторым сомнением отметив, что симптомы аллергии её больше не тревожат, девушка стянула мокрые вещи и, торопливо нацепив на себя что-то сухое, снова вылезла наружу.

– Вы ни за что не догадаетесь, что я узнала у Германа…

– Зато догадаемся – как.

– Нина!

– Слушай, я ведь на твоей стороне, даже завидую немного. Но он маньяк и женат.

– Может, уже и вдовец. Лиска права, чего добру пропадать…

– Идиоты, – прошипела девушка. – Не буду с вами ничем делиться.

– Позорных заболеваний это тоже касается? Потому что мочалка у нас одна, да и та…

– Мочалка у нас действительно одна – с фиолетовыми прядями и подростковыми татуировками.

– А мне нравится, – пожал плечами Игорь, заслужив злобные взгляды обеих. – Ну что ты там узнала?

Алиса собиралась мстительно отмалчиваться по меньшей мере до утра, но бесконечные стрессовые ситуации сделали её податливее, а потому долго играть в отважного партизана не получилось. К новой информации друзья отнеслись почти философски, видимо, уже не в состоянии чему-то удивляться, и, немного поперемывав кости предполагаемому отцу Германа, который взирал на них с таинственной усмешкой, начали неуверенно переглядываться.

– Спать, что ли, пойдём? – озвучила Нинка вопрос, тяготивший всех. – Вряд ли сегодня ещё кто-то заявится.

– А Герман? – проявила сознательность Алиса, хотя тоже понимала, что искать его бессмысленно.

– Вернётся. Или не вернётся. Это место как-то не очень дружелюбно по отношению к его семье, лучше будем готовиться к худшему. Жаль, ты так и не успела…

– Заткнись, – с настоящим раздражением бросила Алиса и невзначай наступила Игорю на ногу. – Если к рассвету не вернётся, будем искать. А пока идите спать.

– А ты?

– Пообщаюсь с Вольдемаром.

– С кем? – испуганно охнула Нинка, машинально озираясь. Алиса кивнула в сторону мумии.

– Теперь мы знаем, как его зовут.

* * *

Вольдемар оказался на удивление неразговорчив. Какое-то время Алиса с надеждой нарезала рядом с ним круги, приглядываясь к ставшим уже родными особенностям тела, затем начала присматриваться к форме головы, рассчитывая обнаружить хотя бы отдалённое сходство с Германом, но потерпела полное фиаско. Проводить остаток ночи в компании мумии она определённо не планировала, однако спать тоже не хотелось; пытаясь найти себе занятие, девушка прошлась по берегу, а потом забралась с ногами на огромный камень, часть которого скрывалась в воде, и уткнулась подбородком в колени.

Над рекой разливался робкий, ещё почти незаметный рассвет, лес и лагерь виднелись всё отчётливее, Вольдемар, по-прежнему восседавший на стуле, казался вечным стражем этого места – зловещим, опасным и немного грустным. Не думать о том, что с ним произошло, Алиса теперь не могла и понимала, что вряд ли когда-нибудь сможет. Конечно, велика вероятность того, что тайна так и останется тайной, но если мумия попадёт к специалистам, ситуация несколько прояснится, а там, глядишь… Жаль, Герман не успел рассказать о других строителях, кто-то же его отца убил… Хотя, может, и не убил, несчастные случаи в таком месте – самое милое дело, почему бы мужику и правда в болоте не утонуть. Только вдова его была уверена в обратном, и у неё должны были быть для этого причины. Любопытно всё-таки, что он искал. Вряд ли сокровища – откуда бы им взяться в глухой деревеньке. Но что тогда? Что могло храниться в лесу в течение целого века?

Она снова покосилась на Вольдемара, отдавая ему должное – он-то тоже хранился там неизвестно сколько, – и увидела Германа, нетвёрдой, пошатывающейся походкой направлявшегося к ней. Как следует рассмотреть его в предрассветном сумраке было непросто, но общий облик человека, за секунду потерявшего всё, можно было бы различить и в кромешной темноте. Алиса торопливо слезла с камня и пошла ему навстречу, по мере приближения всё сильнее склоняясь к мысли, что главу невезучего семейства придётся откачивать.

– Артём, – одними губами прошептал он и остановился, словно не зная, куда теперь направиться. Впрочем, наверное, действительно не знал.

– И что? – не поняла девушка. – Он от тебя удрал?

Герман кивнул, тяжело опустился на землю и уставился невидящим взором прямо перед собой. Алиса помялась, не зная, как с ним сейчас говорить, потом решила, что соблюдение приличий уже никого не волнует, и резко спросила:

– Что ты ему сделал?

Мужчина дёрнулся как от пощёчины, зато во взгляде сразу появились признаки сознания.

– Ты с ума сошла?

– Не знаю, но не исключаю, что кто-то из нас всё же сошёл. С чего твоему ребёнку от тебя убегать?

– Не от меня, – обречённо пробормотал Герман. – Вряд ли он понял, что это я за ним бегу.

– А кто… – Она посмотрела в сторону мумии и с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться. Поводов для веселья, естественно, не было, и родитель дважды пропавшего пацана чужую радость точно не оценил бы, но если бы ситуация не выглядела столь трагичной… – Артём познакомился с дедушкой?

Герман взглянул на неё так, будто отчаянно мечтал увидеть, как она проваливается под землю, но почти сразу смягчился.

– И ведь тебя ещё никто не придушил…

– Я долго училась самообороне. Слушай, если твой сын так спокойно здесь разгуливает, с ним всё в порядке. То есть теперь уже, наверное, не очень, но до чарующей родственной встречи… Герман, очнись, ты должен быть счастлив, что их не удерживают силой, не… Герман!

В ответ он только промычал что-то невнятное и лёг на землю, вытянувшись во весь рост. Глаза были закрыты, на лице застыло выражение хмурого напряжения, от которого хотелось бежать без оглядки. Постояв в нерешительности, Алиса села рядом и принялась задумчиво созерцать холодную серую воду, лениво отражавшую первые солнечные лучи. О чём говорить, она не знала, слова утешения казались бесполезными, в душе было пусто и сумрачно.