Текст книги "Любимая, я дома. Сборник рассказов о любви"

Татьяна Захарычева

Ола, Джулия

@tati_chudo_skazki

Ноябрь услужливо спрятал солнце за слоем туч. Гармония внутреннего мрака с осенней мглой.

Подготовка к диплому, собеседования. Все на автомате. Юля чувствовала усталость только от попыток подруг познакомить с кем-то.

– С ним точно забудешь о своём мучачо, – Соня каждый раз делала ставку на новенького.

Субботним вечером долгожданное одиночество прервал звонок в дверь.

– Домой заявились. Отстаньте! – ядро негодования уже закатилось в катапульту красноречия – словесного обстрела наглецу не избежать.

– Ола, Джулия, – голос и акцент не Сонькин.

– Что, как, зачем? – не смогла найти правильный вопрос Юля

– Растерялся, но больше не повторю ошибки. Переезжай ко мне, – голос Карлоса звучал твердо.

***

Глория Гейнер поет «I will survive”* пятнадцатый раз. Белобрысая гулька подрагивает от всхлипываний. Юленька обняла свои тощие плечи – больше-то некому.

Отличница, активистка студсовета – как она могла так вляпаться? Все же шло хорошо. Поступила на ин. яз. Старалась. Участвовала в международных конференциях и конкурсах. Выигрывала.

Чёрт дёрнул деканат наградить пятерку лучших студентов двумя месяцами в языковой школе Испании.

– Tus ojos como el cielo**… тьфу, банальщина, – Юля вспомнила мужественные скулы Карлоса и угольный взгляд, который выжигал Ю+К прямо на сердце.

Девушка уже улетела в воспоминания об испанских каникулах, когда телефонный звонок заставил вздрогнуть.

– Ола, Джулия, – Сонька ещё не знала о любовном шраме лучшей подруги.

– Не смешно, – буркнула Юля.

На шумное сопение в трубке Соня отреагировала мгновенно:

– Скоро приеду

Через час гулька дрожала на плече Сонечки.

– Два волшебных месяца… оформлять он боится… а как же «любовь не знает границ», – Юля роняла скомканные кусочки истории вместе со слезами.

Подруга собрала мозаику. Влюбленный испанец был готов на многое для своей рубии***, но спасовал перед бюрократией. Чтобы Юля могла остаться надолго, нужна виза. Учебную девушка не могла себе позволить. Оставалось, как сказали в миграционной службе, «оформить отношения».

– … и похоронила счастье под грудой бумаг, – обреченно завершила рассказ Юленька.

Выплакав гектолитры слёз, девушка решила защитить сердце информационной пропастью. Поменяла номер телефона, удалила соцсети. Оказалось, стереть себя из чужой жизни совсем не сложно. Дни мелькали, события менялись. Обида оставалась постоянной.

Московская осень рыдала ночами вместе с Юлей. Ноябрь услужливо спрятал солнце за особенно плотным слоем туч. Гармония внутреннего мрака с осенней мглой устраивала.

Подготовка к диплому, собеседования на работу. Все на автомате. Юля чувствовала усталость только от попыток подруг познакомить с кем-то.

– С ним точно забудешь о своём мучачо, – Соня каждый раз делала ставку на новенького.

Субботним вечером долгожданное одиночество прервал звонок в дверь.

– Домой заявились. Отстаньте! – ядро негодования уже закатилось в катапульту красноречия – словесного обстрела наглецу не избежать.

– Ола, Джулия, – голос и акцент не Сонькин.

– Что, как, зачем? – не смогла найти правильный вопрос Юля.

– Растерялся, но больше не повторю ошибки. Переезжай ко мне, – голос Карлоса звучал твердо.

Прибрежный город, проспавший полуденный зной, к закату открывал разноцветные веки-ставни.

Песок уже не обжигал. Юля, балансируя на одной ноге, сражалась с застежкой сандалии. Порыв ветра лишил равновесия.

– Всегда подхвачу, если будешь падать, – Карлос держал на руках легко, будто она – белая песчинка пляжа Валенсии

– Знаю, с тобой не боюсь потерять опору.

__________

*Песня американской певицы Глории Гейнер, 1978 г. Пер. «я выживу»

**Твои глаза как небо (исп.)

*** От исп. rubia – блондинка

Наталия Николаева

Смотри не прогадай

@ _FINFLEUR_

– Кто на этот раз? Азалия? Петуния?

⠀

– Лилия.

⠀

Сияет, будто жар-птицу проглотил. Бросить бы в него… лимоном. Жаль, нет под рукой. Дома есть – нарезанный дольками, сочный, пересыпанный сахаром.

⠀

Он любит чай с лимоном. И пирожки с яблоками. Она как раз сегодня собиралась…

⠀

Нет, никаких пирожков. Букет лилий? Ладно. Высоченные, белые лепестки с пунцовыми серединками. Под цвет лица – ее, а не незнакомой тезки изысканного цветка.

⠀

– Королевские. – Она сердито сунула букет обалдевшему от счастья Гошке.

⠀

– Просто космос!

⠀

Дурак.

⠀

Сердито фыркнула, отвернулась. Потянулась за амариллисом. Гошка поспешил галантно помочь. Цветочный горшок – увернуться от излишнего внимания. Земное притяжение – просто выполнить свою работу.

– Все, Садовский, топай к своей Лильке.

Она решительно вытолкнула Гошку за дверь, перевернула табличку. «Закрыто». Окончательно и бесповоротно.

⠀

Заплетая вторую косичку, пальцы уже не так дрожали. Она надела синий халат, резиновые перчатки. Аккуратно сгребла в совок осколки разбитых надежд, присыпанные цветочным грунтом.

⠀

– «Dancing queen

Young and sweet

Only seventeen», – жизнерадостно заголосил телефон.

⠀

– Романова! – заорала в ухо Ветка. – В субботу вечер встречи!

⠀

– Я не пойду.

*

– Кто на этот раз, Наташ? – сочувственно вздохнула Ветка, ставя чайник.

⠀

– Лилия…

⠀

Первой была Маргаритка Бурова, младшая сестра их одноклассника Мишки. Тринадцатилетний Гошка ухаживал как умел: минут пять молча топал за ней от школы, потом так же молча попытался забрать портфель. Забыл, что Ритка ходит не только на балет, но и на карате.

⠀

С шишкой на лбу по-соседски приплелся к ней, Наташке. Пачка пельменей из морозилки охладила пыл. Заодно пообедали.

⠀

В десятом Гошка решил стать ботаником: практикантку звали Роза Львовна. Выкопал на клумбе у Дворца культуры розовый куст, гордо вручил презент.

⠀

Роза заахала, закатила глаза от восторга. Помочь нести домой «гербарий» явился её муж – лейтенант милиции. Гошку чуть не поставили на учёт.

⠀

Письма из армии он тоже по-соседски писал ей. А еще, как случайно выяснилось, популярной певице Мальве.

⠀

Спасибо «Тайны звёзд» поделились сенсацией: настоящее имя поп-дивы – Рая Сиплых.

⠀

Она немедленно сообщила об этом Гошке. А ещё – что научилась печь пирожки, крутить голубцы.

⠀

Умолчала о главном: все это мечтает готовить только него…

⠀

– С шиповником или с ромашкой? – Светка поставила перед ней две коробки с чайными пакетиками.

Она переводила взгляд с белых лепестков на розовые, а в голове звучал восторженный Гошкин голос:

«Представляешь, так и сказала: сделает тебя счастливым девушка с цветочным именем».

– Романова! А ну перестань реветь из-за этого балбеса! Двадцать пять мужику, а все в гадания верит? Ну-ну, Садовский, смотри не прогадай.

Наташа улыбнулась, промокая слезы салфеткой.

– Спасибо, Вет. Ты самая лучшая подруга.

– И к тому же, заметь, Светлана, а не Виолетта, – назидательно заметила Ветка, и они расхохотались.

*

– Ромашка? Ты?

Уютный зал «Космоса», как и репертуар диджея, мало изменились за семь лет после их выпускного. Она, кажется, тоже. Лазурное платье не из бутика. Туфли на каблучках не особо прибавили роста.

⠀

Но когда Ветка, поколдовав часок над ее лицом и прической, развернула её к зеркалу – она тоже не сразу узнала девчонку с косичками с фотографии из выпускного альбома, незатейливо подписанной «Романова Наталья».

⠀

Наташа поймала свое отражение в восхищенных взглядах бывших одноклассников.

Улыбнулась:

⠀

– Всем привет!

Ребята вскочили из-за стола, потянулись здороваться. Буров поцеловал руку. девчонки за его спиной нервно захихикали и зашептались. А диджей включил «Dancing Queen».

Гошка успел первым.

– Привет! – смущенно выдохнул он. И неловко положил ладонь ей на талию.

Гошка не вёл в танце – переминался с ноги на ногу. И не сводил глаз с неё, соседки– одноклассницы Наташки с детским прозвищем Ромашка. С которой в походах спал в одной палатке, а зимними вечерами сидел на диване, пересматривая «Гарри Поттера» и таская чипсы из общей пачки. Делился подробностями своих цветочных романов…

⠀

– Наташенька! Позволь тебя проводить? – Буров, приосанившись, с надеждой ждал ответа.

⠀

– Я провожу. – Гошкины ладони увереннее легли на её талию. – Мы же в одном доме живем.

*

– Наташ. Мне… нужен букет.

⠀

Она механически задвинула пересаженный амариллис вглубь стеллажа и медленно стянула перчатки.

Так и знала. Не надо было надеяться, позволять себе забыться, раствориться в нечаянном уже счастье. Поиграли, и хватит. Кто на этот раз?

⠀

– Какой?

⠀

– Ромашки есть?

⠀

Конечно, есть. Только зачем? Раньше ведь всегда подбирал цветы к имени. Чтобы поразить, удивить, очаровать.

⠀

Или?..

⠀

– Сколько?

⠀

– Все.

⠀

Они одновременно наклонились над вазоном. Замерли, на этот раз ничего не уронив. Он вытащил одну не глядя.

⠀

– Погадаем?

Белый лепесток спланировал на пол.

– Любит. Не любит.

⠀

Дурачок.

⠀

– Люблю.

⠀

*

– Кто? – Гошкин голос звенел от нетерпения.

⠀

– Девочка.

⠀

– Ура! – Он подхватил ее на руки, осторожно сгрузил на диван и с энтузиазмом выкопал из груды книг потрепанный «Словарь имён собственных».

⠀

– Только не цветочное! – твердо заявила она. Он поднял руки, капитулируя, и деловито уточнил:

⠀

– Когда срок?

⠀

– Пятого июля.

⠀

*

– Мои родители. – Свадебное фото занимало почётное место на стене Юлькиной комнаты в окружении артов по «Космоолухам». – Наталья Владимировна и Игорь Николаевич. Запоминай! А вот и они!

⠀

Родители, с охапкой дачных ромашек и корзиной грибов, уставились на дочь – сияет, будто жар-птицу проглотила, – и долговязого рыжего парня, смущенно маячившего за ее спиной.

⠀

– Мам, пап! Это не киборг! Это Серёжа, мой однокурсник. Титов! И… МЫРЕШИЛИПОЖЕНИТЬСЯ!

⠀

«Представляете, что мне нагадали? Буду счастлива с парнем с космической фамилией».

Юлькина мама отмерла первой. С улыбкой повернулась к мужу:

– И в кого она у нас такая решительная? Не знаешь, Гош?

Лапти с обором

@ _FINFLEUR_

Удивительная эта история случилась в Туле в давние времена. В Кузнецкой слободе жили Васильевы, Фёдор и Марья, растили дочь Авдотью. Люди скромные, работящие. Глава семьи отменным мастером-оружейником слыл. Да и помимо работы имел занятие – и прибыльное, и для души. Лапти Фёдор плёл, и простые, и нарядные, и зимние в семь лык. А Дуняша с матерью плели к ним оборы, шили, вязали, вышивали – словом, тоже ни минутки без дела не сидели.

Под Новый год минуло Дуне шестнадцать лет. Родители в единственной дочери души не чаяли, но держали в строгости. На Святки задумали слободские девушки гадать. А Дуню мать не пускает, даже сапожки спрятала. Да уж больно охота с подружками повеселиться! Дождалась Дуняша, пока родители уснут, да потихоньку в сени выскользнула. Накинула платок, шубейку, толстые шерстяные чулки натянула. На ощупь нашла лапти, отцом недавно сплетённые, завязала наскоро оборы – и бегом на улицу!

Ночка выдалась звёздная. Увидали девушки Дуняшу – да как засмеются дружно! Удивилась, оглядела себя с ног до головы и обомлела: лапти-то второпях батюшкины обула! Только рукой махнула – не возвращаться же домой! – да побежала подруг догонять.

Собрались девушки, с песнями к гаданию приступили. А потом высыпали во двор – обувь за ворота кидать. Куда, мол, носком ляжет – в ту сторону замуж идти. Дуне первой выпал черёд. Развязала оборы, размахнулась посильнее и бросила лапоть. Под хихиканье подруг выглянула на улицу. Нет лаптя перед воротами! Поглядела по сторонам и ахнула: у дома напротив парень стоит, озирается. Лапоть шапку с него сбил, растрепались волосы.

Увидали они друг друга и застыли, как громом поражённые. Только громкий смех подруг заставил Дуняшу опомниться. Летела по снегу, ног под собой не чуя. Чуть было мимо родного дома не пробежала. Отдышалась, проскользнула неслышно в дверь, юркнула в постель. Вот только всю ночь глаз не сомкнула – вспоминала русые кудри, удивлённо и радостно распахнутые глаза…

Родителям, известно, ни словом о ночном приключении не обмолвилась. А отец никак не мог в толк взять, куда один лапоть из новой пары подевался.

Прошла неделя, другая… Вдруг под вечер разлились под окном бубенцы. Подбежала Дуняша к окошку – а у ворот сани стоят, тройкой рысаков запряжённые. Тут уже стук в дверь. Вошёл великан в толстом овчинном тулупе, поклонился отцу с матерью и лапоть им подаёт.

Фёдор с Марьей переглянулись и разом к Авдотье обернулись. Вспыхнула Дуняша, лицо руками закрыла. А когда приоткрыть осмелилась – увидала совсем рядом те самые смеющиеся глаза. Зелёными они оказались.

«У вас товар, у нас купец», – пророкотал великан в тулупе. Назвался он купцом Ермолаевым, а давешний молодец – сыном его, Никитой. Всё рассказал потом Никита своей любимой. Как, оторопь преодолев, бросился за ней, да девушки уж след простыл. Как ходил по Кузнецкой слободе, соседей расспрашивал, лапоть показывал, пока не узнал, что за искусный мастер его сплёл. Как издалека любовался Дуняшей на улице и в церкви, а подойти не решался. И как, собравшись с духом, отцу всё выложил и убедить сумел: мила ему Авдотья и не нужна другая…

Так закончилась история тульской Золушки Дуняши Васильевой. И началась история долгой счастливой жизни Авдотьи и Никиты, детей их, внуков, правнуков… Два с половиной столетия минуло с тех пор. Разбросало Ермолаевых по всему свету. Но по сей день свято чтут их потомки давний семейный обычай: дарить молодым на свадьбу лапти с обором.

Имя мое

@ _FINFLEUR_

⠀

Запах тёплой сдобы, корицы и яблок. Наполняю корзину до краёв, осторожно несу по рассветным улицам. Свежая выпечка по вкусу встречным. Любуюсь их прекрасными лицами, ловлю улыбки, вижу, как сияют от радости глаза:

⠀

– Доброе утро, Филия!

⠀

С каждым приветливым словом все выше поднимается солнце. Всё теплее его объятия. Все сильнее любовь во мне.

⠀

Взрослые спешат по делам. Дети стайкой бегут за мной.

⠀

Звонкое щебетание птиц вторит детским голосам. Изумрудный ковёр устилает ясную поляну. Умолкают шелест крон и шум ручья. Ученики внимают моим словам:

⠀

– Каждый из вас – целый мир, и он прекрасен. А когда настанет время расправить крылья, я буду рядом.

⠀

Кто-то задумчиво смотрит в небо, кто-то листает мудрую книгу, кто-то делится сокровенными мечтами с другом. А мне пора.

⠀

– До завтра, Сторге!

⠀

Вхожу в чертоги стерильной белизны. Меня ждут. Подношу прохладную воду, живительное зелье. Омываю раны, накрываю чистыми одеждами. Или просто держу за руку, баюкаю ласково. Иногда – до последнего вздоха. Уходя, они знают: они – люди. Они любимы.

⠀

За спиной шёпот: дура… святая… Не оборачиваюсь:

⠀

– Имя моё – Агапэ.

⠀

Луна, милая спутница, провожает по темным улицам. Поднимаюсь на башню, укрываюсь звёздным покрывалом. И слушаю. Слушаю всех, кто зовёт меня сотнями имён на разных языках. Ярче вспыхивают звёздочки тех, кто услышан.

⠀

А потом записываю их истории на тонких свитках. Складываю кораблики, журавликов, почтовых голубей, отправляю послания Вселенной: смотри, люди лучше, чем мы о них думаем. Они достойны твоих подарков.

⠀

Вселенная внимает задумчиво. Ласково, как мама, невесомо касается моих волос: «Какая же молодая ты, девочка моя…»

⠀

До рассвета ещё целый час. Успею сплести хотя бы ниточку шёлка. И сделать несколько неторопливых стежков…

⠀

На небесно-синей мантии, вышитые словно солнечными лучами, появляются буквы. День за днем складываются в слова: «Рождена, чтобы любить».

Наталья Берязева

Читаем с внучкой

@Nberyazeva

Бабушка, бабушка! Вот эту сцену, где Том Сойер объясняется в любви Бэкки Тэтчер, ты любила в детстве больше всего?

А что тут особенного?

А почему они поругались? А когда он снова ее поцелует? Они помирятся? И что тут такого?

Да, сегодня для меня тут нет ничего такого. Но когда я была внучкиного возраста мне казалось, что Бэкки настоящая небожительница, ведь она носила шляпку с лентами и юбку с кружевами. Том мне был понятен. Он был родом из нашего детства, такой же чумазый, авантюрный и готовый покорить весь мир. Бэкки была его полной противоположностью. В роли Тома я побывала неоднократно, а вот Бэкки из меня не получилось. Мне кажется, что из меня вышла забавная тетя Полли. Только вот очки у меня настоящие, а не для красоты как было у нее. Где ты, моя Бэкки? Где ты, мое детство, затерявшееся в любимых книжках?

Английский

Tthis is a boy.

This is a girl.

Внучка повторяет слова, старательно выговаривая звуки. Она понимает, что без английского сегодня не проживешь.

Мы едем на машине. Мама моего бельгийского друга сухопарая и жилистая Марион одета в строгий серый костюм, уверенно ведет машину. Ей слегка за 60. Она разговаривает со мной короткими фразами, в которых я чувствую неприятие и брезгливость. Я не могу понять почему. Моего английского хватает, чтобы отвечать лишь да и нет.

У меня есть машина? Нет.

У меня маленькая зарплата? Да.

Я часто путешествую? Нет.

У меня есть дети? Да.

Мне нравится ее сын?

Я машинально отвечаю: «Да»

He is not for you.

Я отвечаю: «Да» – не понимаю, почему она с таким вызовом смотрит на меня.

Позже я поняла, что она имела в виду.

This is a world. And it is for you!

Это мир и он для тебя! Запомни это, – говорю я своей внучке. И никогда не позволяй унижать себя, даже если твой собеседник будет в очень дорогом костюме и будет делать вид, что мир принадлежит только ему.

It is for you.

И он для тебя!

Уставший ангел

@Nberyazeva

Жил-был ангел. Было ему так много лет, что он уже сам сбился со счета. Но он по-прежнему был красив, а размаху его крыльев позавидовали бы даже орлы. Но отчего-то все чаще ангелу хотелось сесть и просто смотреть на небо, звезды, на пролетающих мимо птиц, разглядывать стрекозу или божью коровку, что нечаянно приземлились рядом. Сидел так ангел, смотрел, думал и почему-то печально вздыхал.

А знаете ли вы, что печалиться ангелам запрещено? Да, это так. Ведь ангелы – не люди, грустить им не положено.

«Что это со мной происходит? – думал ангел. – Почему я так устал? Почему меня не радует зелень, почему потускнели краски? Почему божья коровка мне кажется коричневой, хотя я знаю, что она ярко-оранжевая? Пойду спрошу Главного белого ангела, что мне делать, ведь моя печаль может нарушить мировую гармонию. А этого позволить нельзя».

Главный ангел жил на горе Олимп. Раз в неделю он ходил на совет к Богу, чтобы доложить, что происходит на Земле, как ангелы помогают людям, которые в них верят. Был он ровесником Бога, но ему казалось, что сотворение мира случилось лишь вчера и что ничего с того времени не изменилось. Он был уверен, что человек остался таким же наивным и непорочным, каким он был до искушения его змеем. Сам Главный ангел уже много лет не спускался на Землю. Зачем? Ему было хорошо в любимом гамаке у голубого фонтана. По вечерам ангелы исправно ему докладывали, что все на Земле в порядке, все идет своим чередом.

Появление ангела без предупреждения удивило Главного.

– Что случилось, слуга человеческий? – сразу же спросил он коллегу.

– Эх, – тяжело вздохнул ангел. – Да, я призван служить людям, но я устал. Я понял, откуда моя печаль. Я устал вытирать слезы, убирать острые камни с дороги, указывать путь, поддерживать, успокаивать, давать советы, гасить плохие эмоции, учить сдержанности и смирению, поднимать над суетой, а главное – я устал учить любить. Люди забывают слово любовь, забывают, что оно значит.

За столько лет, проведенных рядом с людьми, помогая им, я еще ни разу не услышал от них слов благодарности! Люди воспринимают это как должное! Когда они все-таки заходят в церковь, чтобы поставить свечку, а чаще – чтобы пожаловаться и что-то вымолить у Бога, я всегда рядом. И ты знаешь, с каждым годом мне все трудней помогать людям. Ведь они просят у Бога не любви и не моей поддержки, а дома, машины, деньги. Много денег. Зачем? Если нет любви, зачем деньги? За мою долгую жизнь у меня были любимчики среди людей. Я был с ними с детства, они выделялись среди сверстников знаниями, желанием изменить мир, сделать его лучше, но к двадцати пяти годам даже лучшие из землян становились такими, как все. Они делали карьеру и зарабатывали деньги. А те слова, что я нашептывал им в детстве – о красоте мира, о великом предназначении человека, о таланте, – они забывали, как и свои детские мечты. И они тоже никогда не вспоминали меня добрым словом, хотя некоторым из них было дано видеть меня, мы часто подолгу беседовали перед сном. Вот в чем причина моей грусти. Я хотел бы взять отпуск. Я знаю, что нам, ангелам, можно временно сложить крылья и поспать где-нибудь в укромной пещере, где всегда тишина и покой. А лет через сто наука шагнет вперед, и, может быть, появится витамин любви, и я снова вернусь и смогу продолжить мою службу…

Пока уставший ангел говорил, казалось, что он уменьшается в размерах и как-то тускнеет.

«Оказывается, печаль имеет серый цвет, – подумал Главный белый ангел. – Если и дальше так пойдет, то мой ангел превратится в черного демона. Надо спасать!»

– Я понял, – ответил Главный белый ангел своему подчиненному. – Печаль твоя имеет основания. Я уже слышал от других ангелов, но не верил, что люди так изменились. Я дам тебе испытательный срок. Если в течение трех дней никто из землян тебя так и не поблагодарит за поддержку и помощь, я отпущу тебя на покой. Может, и правда добрые ангелы больше не нужны людям, а любовь и благодарность перестали существовать? Лети! Жду тебя через три дня!

Уставший ангел медленно кружился над землей. С высоты птичьего полета были видны тысячи черных труб, устремленных в небо, свалки на сотнях гектарах земли, грязные и замусоренные города, мертвые реки без рыбы.

– Надо вытерпеть еще три дня, надо вытерпеть еще три дня, – как заклинание твердил уставший ангел. – А потом я буду спать в тихой и уютной пещере. Долго-долго…

Он опустился на балкон красивого старинного здания и заглянул в окно. В комнате сидела молодая женщина. Она горько плакала. Ангел заговорил с ней.

– Почему я плачу? – откликнулась женщина, заливаясь слезами. – Я беременна, а любимый бросил меня. Я думала, он меня любит, а оказалось, что нет. Ты видишь, комната пуста, он вывез все! Я так хотела этого ребенка! Но не смей меня уговаривать, я не могу его родить! Сейчас ты, как и он, обещаешь мне помощь, но потом ты улетишь, а я останусь здесь одна – без денег, без будущего и с малышом. Уходи, я ненавижу тебя! Добрых ангелов не бывает! – И женщина зарыдала еще сильнее.

Ангел пытался гладить ее волосы, промокал своим крылом ее слезы, но женщина плакала все громче и громче. Ангел был бессилен. Тогда он с трудом поднял набухшие от ее слез крылья и шагнул с балкона.

«Жаль, что мы не можем разбиться, как люди», – подумал он.

Очнулся ангел в каком-то современном офисе. Перед ним сидел красивый молодой человек. Он, не мигая, разглядывал какие-то графики и говорил сам с собой.

– Нет, без акций моего друга мне не обойтись, они мне необходимы. Иначе я потеряю компанию. Надо сделать так, чтобы он был вынужден продать их по бросовой цене. Сначала нужно его припугнуть…

Ангел решил вмешаться в монолог.

– Как ты смеешь? Это же твой лучший друг! Помнишь, когда ты упал с дерева и сломал ногу, он нес тебя на себе до самого лагеря?

– Ой, ты бы еще вспомнил, как в детском саду он отдал мне свой компот, – зло произнес молодой человек. – Детство кончилось, это бизнес. Здесь нет дружбы. Выигрывает сильнейший. И чего ты тут развалился? Я не звал тебя! Лети к слабакам, мне помощники не нужны, а Богу за всеми не усмотреть. Я никого не боюсь!

Злой смех еще долго преследовал уставшего ангела. Ну почему так? Ведь именно этот мальчик был когда-то его любимчиком. Он так много читал, говорил на разных языках, был любознательным и милым. Надо было еще тогда удержать, образумить его, когда он в первый раз обидел свою старенькую бабушку.

«Плохой я ангел! Сколько всего недоглядел и упустил», – кручинился он.

Вечер опускался на город. Загорались окна, и за каждым была своя жизнь и свои печали. Ангел, ссутулившись, как старый человек, сидел на скамейке в парке. Он старался не слушать, как бранятся неподалеку он и она, как сердитая собака жалуется на жизнь прохожей дворняжке, как идущая мимо старушка вздыхает от одиночества и оттого, что боль в пояснице никак не проходит. Серый цвет почти полностью покрыл тело ангела. Печаль все больше и больше заполняла его душу…

Ангел проснулся от сырости. Роса лежала на траве, на скамье, на деревьях. Было холодно и красиво. Ангел залюбовался блестящими капельками росы. Выглянуло солнце, и они заискрились, засверкали. Как люди не видят эту красоту?

– Правда же, волшебно? Как в сказке? – спросила девочка, стоявшая рядом. Она была очень некрасивая. Нескладная и худая. И, кроме того, все ее лицо покрывала красная сыпь.

– Вам не холодно сидеть? Вы не простынете? – участливо спросила она. – Давайте лучше пойдем гулять, чтобы вы согрелись. Если, конечно, вам не противно.

– Почему мне должно быть противно? – удивился ангел.

– Ну, я же такая страшная. Никто не хочет играть со мной. Я даже учусь дома – все боятся заразиться. А это всего лишь аллергия. Я вырасту, и все пройдет. Только не уходи, пожалуйста. Я устала быть одна. Давай я тебе почитаю.

И девочка начала читать ангелу сказку про волшебные земли, про добрую фею, что исполняет все желания, про то, что есть страна, где люди никогда не ругаются.

Незаметно прошел день. Ангел и девочка вместе гуляли, потом она спала, и он охранял ее сон, затем ангел проводил ее до дома.

– Ты будешь ждать меня завтра? – спросила девочка. – Мне так хорошо с тобой. Ты такой добрый и совсем не похож на злых взрослых. Так ты будешь меня ждать? Или ты со мной, как и мои родители, общаешься из жалости?

– Не волнуйся, я буду тебя ждать, – ласково ответил ангел.

И он остался в парке ждать девочку. И был с ней весь следующий день. На прощанье она прижалась к нему и прошептала: «Не улетай от меня, пожалуйста. Я люблю тебя. С тобой я не чувствую себя некрасивой и ненужной».

И ангел остался. Еще на день. И еще на неделю, и еще на год… Он забыл про свою печаль.

Главный белый ангел снова успокоился. Все хорошо. Уставший ангел не вернулся. Значит, все не так уж и плохо на Земле. И он снова задремал в гамаке у голубого фонтана.

А уставший ангел каждый вечер качает кроватку с маленькой феей. Ведь как еще можно назвать прекрасную малышку, что родила его знакомая некрасивая девочка? Только сегодня эта девочка уже большой-большой начальник, она умница и красавица. И даже ее муж, тоже большой начальник, ходит к ней за советом. Вечером они все вместе пьют чай с вареньем и обсуждают планы на следующий день. И ангела очень просят не улетать. В этом доме хотят иметь много детей, без его помощи им просто не обойтись.

А ночью, когда ангел делает вид, что засыпает, он слышит, как в спальню заходит его девочка. Сначала она целуете свою малышку, потом тихо-тихо подходит к креслу, где любит дремать ангел, подтыкает вокруг него плед и, как маленького ребенка, целует в макушку, шепча: «Спасибо тебе, мой ангел. Что бы я без тебя делала!»

И ангел замирает от счастья, и в сладкой дреме думает: «Как хорошо, что мне были даны те три дня! Как хорошо».