Текст книги "Океанариум. Повести и сказки"

Нет, это стихотворение ни в коем случае нельзя забывать. Поэтому я его записываю на перемене здесь, в школьном туалете. Плевать, если услышат.

…И пусть черты её нехороши

И нечем ей прельстить воображенье, —

Младенческая грация души

Уже сквозит в любом её движенье.

А если это так, то что есть красота И почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота,

 
Или огонь, мерцающий в сосуде?33
  Н. Заболоцкий. Некрасивая девочка.


[Закрыть]
 
 
Интересно, Вероника знает?..
 

Это первое домашнее задание по литературе, которое я сдаю. Если честно, вы мне сразу понравились: ничего не требуете, не поучаете, а между тем вас хочется слушать. У меня к вам единственная просьба: не пытайтесь найти автора этого сочинения, почерк изменён, двойка за несданную работу совсем не пугает. Просто хочу остаться инкогнито и иногда с вами беседовать. Так о чём же речь? О красоте? Вы говорили о людях, которые ездили в голландский город за новым лицом. Хотелось бы мне что-то изменить? Да, меня далеко не всё устраивает в своей внешности. Покажите мне человека, которого устраивает? Но новое лицо – это всё-таки бред; однажды найдётся человек, который назовёт тебя красивым. Ты посмотришься в зеркало и улыбнёшься отражению, потому что ежедневная внутренняя работа должна принести плоды. Тот человек, которого лепит каждый из нас, вырвется наружу, и всё сразу же станет понятно. Ни одна морщинка не скроет даже самые мелкие недостатки, зато каждая черта – подчеркнёт достоинства. Знаете, какого человека я вижу красивым? Того, кто занимается любимым делом. Нет никого красивее человека, который не боится быть самим собой. Именно поэтому само название стихотворения Заболоцкого кажется мне спорным. «Некрасивая девочка?» Хм, таких не бывает. Бывают те, кто ещё не успел полюбить себя и найти своё место в жизни. Метафора «младенческая грация души» мне очень даже понравилась; счастливым я считаю того, кто принимает своего внутреннего ребенка, даже если общество хочет его затоптать. Да, красота – понятие относительное, она спасёт мир, только когда станет абсолютной. Абсолютная красота – это естественность.

Спасибо, что прочитали. Может, ещё что-нибудь напишу. Пожалуйста, никому не показывайте эту работу и просто оставьте у себя. Не знаю почему, но вы вызываете доверие.

Вот такое сочинение я прочитал после нескольких абсолютно одинаковых размышлений, списанных с первого попавшегося сайта. Да, я просил об искренности, но не все меня услышали; в эпоху умных часов и микронаушников сложно сосредоточиться и начать мыслить. Когда я думаю о том, что поколение Z давно одержало победу над нашей, учительской, наивностью, мне хочется бежать из школы. Что я могу сделать с детьми, которые не хотят мыслить, считают это постыдным, зато успешно занимаются копирайтингом? Могу давить двойками, но это не лучший выход, да и зачем, поможет ли это пробудить их совесть? Едва ли. Найдут другие лазейки, и я один останусь виноватым. Не представляю, как должен себя вести, но чтение списанных с интернета работ вызывает тошноту, мне не по себе, я иду на кухню, чтобы налить воды, и ощущаю, как подрагивают пальцы. Похоже, плохо одному мне, ученики об этом даже не догадываются. Я ведь не просил писать образцовый анализ стихотворения Заболоцкого с определением стихотворного размера, способа рифмовки и прочего; я всего лишь попросил подумать: какого человека вы, дорогие мои восьмиклассники, считаете красивым. Вы, а не Петя из интернета и не составитель сборника с готовыми домашними заданиями. И вот я уже почти написал заявление на увольнение, как вдруг прочёл нечто совершенно замечательное – искреннее, как и хотел, сильное, глубокое.

«Счастливым я считаю того, кто принимает своего внутреннего ребёнка, даже если общество хочет его затоптать». Да, эта строчка бросила меня в дрожь. Откуда такие мысли в голове пятнадцатилетнего человечка? Что он уже успел пережить и что – понять? И я сам весь как-то съежился, стал невесомым – вот-вот и исчезну; может быть, пора уступать место…

…Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,

у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах44
  И. Бродский. Август.


[Закрыть].

Спасибо Бродскому за строки, которые я побоялся бы сложить сам (да и не смог бы).

Но между тем мой ученик не пытался продемонстрировать свой интеллект – он решил остаться инкогнито, да и меня вроде бы уважает. Значит, хотел быть услышанным тем, кто поймёт. Я тебя понял, прекрасный, но мне всё-таки хочется узнать твоё имя. Пытаюсь вычислить, отмечая тех, кто не сдал. Громов (надо к нему присмотреться, может быть, его поведение – это маска), Белякова (какая-то незаметная девочка, не могу даже вспомнить её лицо), Антипов (безумно влюблен в Громова и перед ним раболепствует. Не думаю, что у него есть своё мнение), Скворцов (мальчик, которого учителя считают аутистом. Странный. Иногда смотрит в окно, слушает музыку и ничего не записывает, а иногда задаёт мне какие-то односложные вопросы), Павлюк (отпадает, он сказал, что не успел написать работу и принесёт позже), Кирюшина… Вика (может быть, всё-таки она?).

С этой девчонкой очень странная ситуация. Учителя жалуются, что она ничего не делает на уроках, а когда её спрашивают, даже не отвечает, к доске выходить отказывается. В дневнике не осталось свободного места для записи домашних заданий – от красного цвета и восклицательных знаков рябит в глазах. Вика из очень интеллигентной семьи, отец работает кем-то в департаменте образования, а у мамы – собственный салон красоты. Говорят, что только поэтому директор всё время идёт им на уступки и не отчисляет нерадивую ученицу. Но я не вижу в этих внимательных и печальных глазах ни тени наглости, не нахожу в ней сходства с бунтовщицей, не принимающей школьные правила, а просто… она мне нравится, и я хочу помочь ей раскрыться. Не из-за того, что она дала мне свои очки. Эта девочка опоздала на урок, потому что кто-то нуждался в её помощи. Вика вполне могла бы написать такое сочинение: «… это первое домашнее задание по литературе, которое я сдаю». Да, определенно, это она, я почему-то больше не сомневаюсь. Но что делать теперь? Виктория попросила оставить работу себе и никак не оценивать.

Налил кофе и решил ничего не предпринимать. Она же обещала написать что-нибудь ещё. Подумал, что надо подготовиться к завтрашнему уроку и первому родительскому собранию. Встреча с родителями приводит меня в ужас хотя бы потому, что я не успеваю заполнять электронный журнал (надо исправляться) и всё ещё не познакомился с новой учительницей русского языка, на которую уже получил много жалоб: несовременная, советской закалки, угрожает детям ремнём, задаёт слишком много упражнений, проводит слишком много диктантов, ставит слишком много двоек и т. д. и т. п. Раньше оба предмета вела Прасковья Ивановна, но я взялся только за литературу, это моя непосредственная специализация.

В общем, лучше сначала набросать план урока, а изучаем мы гоголевского «Ревизора». Как же мне выглядеть современным и в то же время сохранить дистанцию? Сейчас все любят составлять профили литературных героев в социальных сетях. Но Гоголь же написал «Замечания для господ актеров», ученики их прочитают и выполнят задание с блеском, а пьеса так и останется непонятой… А пусть попробуют создать виртуальную страничку Тряпичкина, тогда точно придётся читать до конца, чтобы узнать, кто это такой. Задание получается непростое, ведь Тряпичкин – это внесценический персонаж, кто же знает, как он там выглядел и о чём думал. А всё же вот этот адрес, куда посылает письмо Хлестаков: «Санкт-Петербург, Почтамтская улица, дом под нумером девяносто седьмым…» – это ведь адрес самого Гоголя! Вот и выходит такая штука, что Иван Васильевич и Николай Васильевич (оба литераторы) – братья-близнецы.

Я спросила у Вероники, знает ли она стихотворение Заболоцкого. Разумеется, в школе моя прекрасная тетя считала себя прототипом «некрасивой девочки». Поверить не могу!

На родительское собрание снова пойдёт она, потому что мама и папа работают. Почему их совершенно не волнует моя провальная учеба в этой школе, похожей на тюрьму?

Евгений Леонидович – так зовут моего литератора. Сегодня мы столкнулись в одной маршрутке, потому что у Вероники не получилось меня отвезти. Я постараюсь воспроизвести этот диалог по памяти, мне очень хочется его записать. Когда я стану писателем, обязательно включу наш разговор в какую-нибудь главу.

– Здравствуйте, — я покраснела, потому что встреча произошла слишком неожиданно.

– Здравствуй, Вика, — он улыбнулся и отложил «Ревизора». Надо же, мы всё читаем впервые, а учителя перечитывают несколько раз, потому что одного недостаточно.

– Извините, что я так учусь. Вам, наверное, из-за меня достаётся. Прасковья Ивановна говорила, что всегда краснеет, когда директор упоминает моё имя, — мне просто хотелось начать разговор.

– Всё в твоих руках, — как-то загадочно подмигнул мой учитель. – Знаешь, что однажды сказал Томас Эдисон? «Гений – это один процент вдохновения и девяносто девять процентов пота».

– Хорошо так говорить, когда ты родился гением, — пробурчала я.

– Родился гением? Милая Виктория, так ведь его выгнали из школы, потому что он почти не умел читать и писать!

Я невольно вздрогнула. Маршрутка остановилась у школы.

– Вообще-то, я живу близко и чаще всего хожу пешком, но сегодня был рад с тобой побеседовать, — он поправил новые очки, которые опять слезли на самый кончик носа, и стремительной походкой направился к входной двери.

– Почему вы не купите линзы? – зачем-то крикнула ему вдогонку.

– Мне в них неудобно, — отозвался мой Евгений Леонидович, махнув рукой.

На уроке математики я незаметно толкнула Скворцова в бок.

– Егор, ты знаешь, кто такой Томас Эдисон?

– Гений, — отрешённо отозвался тот.

– Это понятно. Но ведь он стал гением не только из-за лампочки.

– Он изобрёл много чего. – Тормозок вдруг повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. У меня даже мурашки побежали по коже: этот мальчик совсем не выглядел глупым. – Например, фонограф. Знаешь, его использовали для записи звука. – и он опять принялся решать самостоятельную за меня.

– Скворцов, я больше никогда не буду называть тебя Тормозком, — сказала я ему на перемене, потому что он самый добрый человек на земле.

– Я тоже не считаю тебя Тупицей, — улыбнулся Тормо… тьфу ты!.. Егор. Сегодня я была ему благодарна. Не за самостоятельную (я не просила его помогать, но он по собственной воле спасает меня от ругани математички), а за фонограф. Да, я была благодарна Скворцову больше, чем Эдисону, который этот фонограф изобрёл. Кстати, что, если гений когда-то чувствовал себя таким же одиноким и выброшенным из жизни, как я?..

Получилась длинная запись, надо скинуть её на компьютер.

Спасибо всем, кто на меня подписался и кому интересно читать истории о моей жизни. Многих интересует, почему у меня такой никнейм. Хм… сейчас постараюсь объяснить. Был когда-то такой физик Шрёдингер, который придумал кота и посадил его в коробку (тоже придуманную). В этой коробке есть ещё какое-то радиоактивное вещество, оно может отравить кота, а может и не отравить. Короче, как повезёт, всё зависит от распада каких-то там атомов. Суть в том, что пока мы не заглянем в коробку, то не узнаем, живой этот кот или мертвый. А я по жизни чувствую себя запертым в коробке, как будто какой-то идиот ставит надо мной свои дурацкие эксперименты. Вот так и существую как бы между двумя состояниями: жизнью и смертью, а вырваться не могу, пока слабоумный экспериментатор не откроет коробку. Надеюсь, вам стало понятнее, почему у меня такой странный ник.

А теперь продолжу рассказывать о себе (если хотите, можете отписаться, ничего весёлого здесь не будет). Если хоть несколько человек дочитает до конца, отпишитесь в комментариях. Я сейчас в таком состоянии, когда мне нужен чей-то дружеский совет.

В общем, кто на меня подписан, уже знает, что я живу с матерью без отца и время от времени у меня меняются отчимы. Мне было десять, когда отец покончил с собой. У него не было какой-то особой профессии, он играл в местной рок-группе и зарабатывал на концертах в ночных клубах.

Гитару он любил больше всего на планете, и я считал его музыкантом-виртуозом, гением, который снизошел до того, чтобы обучить сына основам. Никаких рок-групп, сын. Ты должен стать великим музыкантом. Ты меня понимаешь? Великим. Ты будешь давать сольные концерты, тобой будут восхищаться и просить автограф, а диски с твоей музыкой раскупят, как горячие пирожки. Я слушал и понимал, что отец говорит не о моём будущем; он мечтает о несбыточном, грезит вслух о той жизни, которую не сумел прожить сам. Надо сказать, я полюбил гитару всем сердцем и уже к семи годам мог играть непростые мелодии, а табулатуру научился читать с таким вниманием, с каким не умел читать книги. Мать ревновала отца к гитаре, а может быть, немного и ко мне. Иногда она ложилась на пол, обнимая его колени, и умоляла не уходить на очередное выступление.

– Я должен. Это приносит нам деньги, – подыскивал жалкое оправдание отец, потому что на самом деле его музыка приносила нам гроши и мы выживали благодаря маминым стараниям в юридической фирме.

А потом моё первое выступление в концертном зале музыкальной школы… так и не состоялось. Отец покончил с собой из-за болезни де Кервена. Да, я навсегда запомню эту дурацкую фамилию. В общем, человек не может даже удерживать предметы, потому что воспаляются кисти, а руки постепенно перестают функционировать. Врач сказал отцу, что гитару придётся оставить, а он этого не вынес, музыка была для него важнее семьи. Мы его не простили. Я его никогда не прощу. Мать уничтожила гитару – она её разбила. Я понимаю, почему она не хочет, чтобы я продолжал играть. Она запретила мне общаться с преподавателем. Она запретила мне даже близко подходить к инструменту.

Знаете, за что я больше всего себя ненавижу? За то, что до сих пор хочу играть. За то, что в голове я часто слышу мелодии, которые мог бы сыграть. Они приходят непрошеными гостями, даже на школьных уроках, и я записываю возможные аккорды на полях. И я черчу линии, а на них – нотные знаки. У меня нет гитары, но по ночам я надеваю наушники и играю на телефоне. Знаете, есть такое приложение «Виртуальная гитара»? Нельзя, чтобы кто-нибудь догадался, почему я так мало сплю и хожу с вечно уставшей и недовольной физиономией.

Ну как, братаны, ещё не устали? Нет?! А я устал. Устал всё время притворяться неизвестно кем. Теперь о последних событиях. Мать опять привела в дом какого-то огромного и неуклюжего мужика. Мне он сразу не понравился и вообще показался подозрительным. Она всё время пыталась найти кого-нибудь непохожего на мужа и находила… худших. В любом случае прежние хотя бы не пытались изображать отцов, а этот сразу же возомнил себя воспитателем.

– Ну что, (моё имя), выйдем? Поговорим, как мужчина с мужчиной? – оскалился, голова – как баскетбольный мяч, брошенный мимо корзины.

Я вышел – тупо из желания подышать свежим воздухом. Он предложил мне сигареты.

– Ты же куришь?

Я кивнул, хотя и курил раза четыре в жизни, и мне ни разу не понравилось. Но в школе я кручусь в такой вот компании.

Ладно, покурил с ним, большую часть разговора продержав сигарету в руках. Она обжигала подушечки пальцев.

– Ты как учишься? – зачем-то поинтересовался он.

– Тройки-двойки, – я отмахнулся.

– Не нравится в школе?

– Да не, норм, – я не хотел смотреть на это огромное лицо с маленькими любопытными глазами.

– Я тоже хреново учился, а зарабатываю больше, чем наш отличник-медалист, – похвастался он и похлопал меня по спине с такой силой, что я даже подавился.

– Надолго вы… с моей мамой? – почему-то захотелось спросить мне.

– Ха! – он заржал, и мне стало так неприятно, что захотелось его ударить. – А ты мне нравишься. Хочешь, буду с вами навсегда?

Боже упаси!

А потом у меня сильно закружилась голова, я почувствовал тошноту, во рту был неприятный привкус. Сигарета, которую я наполовину выкурил, оказалась очень странной. Сейчас я уверен, что это наркотик, травка… Не помню, как добрался до комнаты. Утром я обнаружил в кармане толстовки «жвачки» в блестящей упаковке. Как вы понимаете, это не жвачки, а снюс.

Отпишитесь в комментах, как бы вы поступили на моем месте. Матери говорить не вариант – не поверит, и так думает, что я отпугиваю всех её мужиков. Выбросить?.. Не знаю, смогу ли. Если бы я дал это друзьям, сразу заработал бы дешёвый авторитет. Но ведь я и хочу таким казаться. Проблем меньше и жить проще. А может, если я буду это употреблять, то мне самому станет легче? Может, кот Шрёдингера тогда всё-таки останется в живых? Или ударить этого наркодилера по его похожему на жирный кусок сала лицу?

Комментарии

Mary329_Kim

Я бы на твоём месте обратилась в полицию. Если ты ничего не сделаешь, будет хуже только тебе.

Leonardo_Dai_Vinchik

Чувак, может, поделишься, а? Я тебе заплачу. Ваще не понимаю, чё ты паришься. Krot-bankrot

Это круто. Сначала тебе плохо – может даже вырвать, но потом втягиваешься. Родаки ничего не заподозрят, табаком-то не пахнет. Училки тоже не в курсах. Если тебе так хреново… это выход.

Talinda2009

Выброси и никого не слушай. У нас в классе один мальчик умер из-за этой штуки. Leonardo_Dai_Vinchik

Чувак, открой личку, пообщаемся!

Jerry-cherry

Капец, как тебя жалко… И отец твой, извини, слабак. Но на гитаре всё равно играй.

Музыка лучше всех наркотиков.

Krot-bankrot

Отпишись, когда будешь под кайфом.

***

Иван Тряпичкин

Статус: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива».

Родной город: Санкт-Петербург.

Главное в жизни: совершенствование мира.

Интересы: театр, литература, хороший алкоголь, сумасшедшие люди, мемы…

Обо мне: Иван Тряпичкин – мой сценический псевдоним. Знаете, чего я боюсь больше всего на свете? Быть похороненным заживо.

Друзья: Саша Пушкин, Вася Жуковский, Николай Император…

***

Ваня Тряпичкин

Статус: «Гусь свинье не товарищ».

Семейное положение: не женат

Мировоззрение: буддизм

Отношение к алкоголю: компромиссное.

Главное в людях: доброта и честность.

Любимые цитаты: «С кем поведешься, от того и наберёшься».

О себе: Хлестаков мне друг, но истина дороже…

Запись на стене:

Иван Хлестаков

Ну чего, сегодня собираемся у тебя в Питере?

***

Иван Васильевич

Статус: я не тот, который меняет профессию!

Семейное положение: влюблён.

Главное в жизни: карьера и деньги.

Вдохновляют: истории успешных людей.

Любимые книги: «Юлий Милославский» (автор – мой друг Хлестаков)

Любимые цитаты: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!»

О себе:

– Люблю писать письма.

– Люблю пейзажи дер. Подкатиловка.

– Живу в Питере.

– Иногда мне кажется, что все мы персонажи чьей-то истории…

Состоит в группах:

«Бумажные письма», «Типичный писатель», «Я люблю русский язык».

***

Родительские собрания напоминают игру в пинг-понг. У меня это всегда плохо получалось, не вышло и сейчас: слишком слабыми оказывались все контраргументы и не выдерживали натиск неконтролируемой ярости со стороны противника.

– Это что за издевательство такое? Каждый день какая-нибудь контрольная! Вчера, например, была самостоятельная по алгебре, лабораторная по физике, диктант по русскому и ваше дурацкое задание с составлением страницы героя в соцсетях! Дети задыхаются в школе!

– Скажите, школьную форму когда-нибудь отменят? Моя Полина слишком быстро растёт! У меня нет денег постоянно покупать новые костюмы!

– Евгений Леонидович, может, вы и русский возьмете? Детям не нравится эта пенсионерка! Она совсем отстала от жизни.

– Почему биологичка всех давит двойками? Это что, самый важный предмет в школе?

– Может, не надо никаких страничек в социальных сетях, а? Дети и так оттуда не вылезают. Пусть учатся писать традиционные сочинения!

– Отсадите Сашу от Громова! Этот мальчик плохо на него влияет!

– Кстати, когда отчислят Громова? Он же ненормальный!

– А мой на Скворцова жалуется… Говорит, всем мешает учиться.

И я просто пытаюсь остановить этот поток и вставить хоть какие-то реплики, но выгляжу очень жалко.

– Да, я поговорю с учителями по поводу контрольных; нет, школьную форму не отменят; русский я не возьму, у меня литературное образование; биологию никто из детей не учит, учительница очень расстроена; просто хотел придумать креативное задание и детям, вообще-то, было интересно; Сашу от Громова я отсадить пытался, но Саша сам отказывается; Громов ничего плохого не сделал, чтобы его отчислять; Скворцов никому не мешает, его вообще не слышно и не видно…

На лбу выступила испарина, и мне хотелось поскорее всё закончить, но я изо всех сил старался говорить вежливо. Наконец, когда я уже со всеми попрощался, дверь скрипнула – на пороге показалась девушка в желтой куртке с яркими малиновыми волосами, забранными в хвост (где-то я её уже видел…).

– Простите, пожалуйста! Я бы хотела всех вас пригласить в цирк. Давно наш класс никуда не выбирался, – и она начала рассказывать о новом представлении, родители одобрительно закивали, и все пришли к единогласному мнению сходить в цирк на следующих выходных.

С детства не люблю клоунов и фокусников, первые слишком неискренни, вторые – плуты и обманщики. И у меня всегда болело сердце за животных, которые не были рождены для дрессировки и издевательств. Но моё мнение никто не услышал, и я должен был идти с классом как их руководитель.

В конце концов, все ушли, кроме опоздавшей девушки. Она была такой маленькой и выглядела такой хрупкой, что я легко перепутал бы её со старшеклассницей. Когда незнакомка протянула мне руку, я понял, что из-за неё-то и свалился в грязь возле школы в свой первый рабочий день.

– Вероника, тетя Вики Кирюшиной, – представилась она.

Я пожал её руку, всё время опасаясь, что та вот-вот хрустнет и сломается.

– Очень приятно. Мы с вами однажды встречались. Вы одолжили мне влажные салфетки, – я невольно улыбнулся: весёлый был денек. Но собеседница залилась краской, ей стало неудобно.

– Боже! Простите меня, пожалуйста! Я так торопилась! Эти бесконечные репетиции! – девушка выглядела растерянной, как будто собиралась что-то сказать, но напрочь забыла.

– Вы актриса?

– Я воздушная гимнастка, поэтому и пригласила всех в цирк.

– Надо же! – ни разу не сталкивался лицом к лицу с гимнастками. Они всегда были где-то вне зоны досягаемости: люди, научившиеся летать.

– Вы меня простите?

– Разумеется.

Интересно, сколько ей лет? Эти малиновые волосы делают её похожей на подростка.

– Евгений Леонидович, будьте терпимее к Вике, она не грубиянка и не наглая девчонка, как называла её Прасковья Ивановна. – казалось, Вероника была очень обеспокоена и говорила вполне серьезно, ничего не требуя, а лишь прося немного внимания…

– Я не считаю её ни грубой, ни наглой. Меня беспокоит её успеваемость, но я обещаю ей помочь.

Гимнастка с благодарностью улыбнулась.

– Теперь я понимаю, почему вы так понравились моей племяннице. Ничего, что я буду посещать собрания вместо её родителей? Они всё время заняты.

Я кивнул, хотя это было немного странно: родители вообще не интересуются собственной дочерью?

– Я должна вам кое-что рассказать о ней, но чуть позже, я обещала, что не сделаю этого прямо сейчас.

Когда Вероника ушла, я остался в состоянии легкого замешательства: что это за девочка-загадка – Вика Кирюшина, которая дала мне очки в мой первый рабочий день?

В последнее время даже во сне я видел своих загадочных, непонятных, сложных учеников из 8 «А» и всё пытался им помочь, даже не будучи уверенным в том, что они нуждаются в моей помощи.