Текст книги "Танец королей и воров"

Глава 16. Повелитель теней

Мое сердце ухнуло вниз, на дно живота. Малин повалилась на пол, и по моей крови пронеслась волна паники.

Раум двигался быстро. Одной рукой он обхватил шею Эдварда, приставив к его горлу нож, пока я нырнул за Малин, чтобы подхватить ее обмякшее тело.

– Малин. – Я тряс ее за плечи. Паника сгустилась в горле. Я не мог глубоко вдохнуть.

Нет. Все должно было быть не так. Все должно было быть совершенно по-другому. Судорожными движениями я убрал волосы с ее лица. Они снова стали рыжими.

– Малин. Очнись. Лучше бы тебе очнуться. – Я зарылся лицом в ее шею, целуя ее кожу, цепляясь за нее так, словно хотел пробраться внутрь ее тела и силой заставить легкие сделать хоть один чертов вдох.

Лишь часть меня сознавала, что Эдвард пытался сбежать. Мне было почти все равно, что он начал биться и брыкаться. Мне было плевать, что Вален и другие съехали вниз по веревке и король почти отрубил Оскару пальцы, когда вогнал топор в пол перед лицом ублюдка, пытающегося выползти через дверь.

Мне было плевать, что при виде короля, живого и здорового, два брата поняли, что мы их провели. Все, что имело значение, – это Малин.

– Кейз, у нее глаза открыты. – Элиза впилась ногтями мне в плечо.

Я вскинул голову. Малин смотрела на меня. Она не шевелилась, не говорила.

– Малли, – сказал я, тихонько ее встряхивая.

Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался Никлас. Он полсекунды осматривал комнату, прежде чем заметил Малин, обмякшую в моих руках.

– Что случилось?

Я не мог говорить, но остальные сделали это за меня.

– Она прикоснулась к ублюдку, чтобы украсть его воспоминания, – прокричал Гуннар с чердака. – Прикосновение к нему что-то с ней сделало.

– Она не двигается, Ник, – сказал я, в моем голосе трещало отчаяние. Я впился в нее взглядом. Боги, она хмурилась, словно хотела что-то сказать, но просто не могла. Я поцеловал ее лоб. Хоб потерял свое право убить Эдварда Вилла. Он мой.

Никлас осмотрел Малин и, как ни странно, проверил ее ногти. Поверхность каждого покрывали голубые линии, они тянулись, как царапины, вверх по ее пальцам.

– Клянусь пеклом. – Никлас резко развернулся. – Раум, проверь, есть ли у него талисман, флакон, что угодно.

Раум в один миг повалил скида на спину, прижав колено к его груди. Мгновение спустя он поднял маленький пахучий кожаный мешочек на куске бечевки.

– Это висело на шее.

Никлас оставил Малин и осмотрел мешочек. Понюхал его и с отвращением отдернулся.

– Проклятье.

– Что это? – Я балансировал на самом краю. Я всегда гордился тем, как четко все контролирую во время осуществления наших планов. Бессердечно, даже отстраненно. Когда же дело касалось Малин, о контроле не было и речи.

– Паралитик, – ответил Никлас. – Мог бы ее убить, если бы она действительно попыталась войти в его память.

– Как это вообще возможно? – спросила Элиза. Она поглаживала волосы Малин, встав на колени рядом со мной. Я даже не был уверен, что королева сама сознавала, что делает это.

– Ивар, – с горечью ответил Никлас. – Не сомневаюсь, что каждого скидгарда защитили от воровки памяти. Проверьте второго брата.

– Нет, – тут же возразил Раум, – она же забирала воспоминания скидов в гнезде.

– Вот именно поэтому Ивар и снабдил свою армию защитой, – отозвался Никлас.

Ари первым добрался до Оскара и сдавил рукой его горло. Будучи фейри, который столько смеялся, а болтал еще больше, в этот миг он казался самым опасным из всех, кто находился в комнате.

Не было ничего мягкого в том, как он вцепился в тунику Оскара и вынул такой же кожаный мешочек на бечевке.

– Тот же яд.

Я провалился. Это была моя вина. Моя чертова работа – найти каждый риск, спланировать все наши этапы, все шаги. Убедиться, что мы покинем каждое дело живыми.

Я должен был знать, что Ивар примет меры для защиты своей армии, должен был знать, что о способностях Малин всем известно. Лорд Магнат позаботился бы о том, чтобы она прожила недолго, если вдруг выйдет на свет.

Моя недальновидность чуть не стоила моей жене ее чертовой жизни.

– Как оно сделало с ней такое? – Херья присоединилась к нам, спустившись с чердака, и глядела на Малин влажными глазами.

– Наш месмер отталкивается от разных зон мозга. – Никлас взглянул на меня, но его слова предназначались для других, не-альверов, находящихся в комнате. – Эликсирщики могут нацелить яд на те зоны, которые заправляют отдельными секциями мозга. Они могут создать такую смесь, что атакует рифтера, если вдруг будут задействованы болевые центры. В этом же случае они нацелились на те места, где живет наша память. Малин не сможет красть воспоминания, пока мы не придумаем, как нейтрализовать эликсиры.

– Мне плевать, сможет ли она красть воспоминания, – сказал я, крепче сжимая ее плечи. – Она двигаться не может, Никлас!

Где-то посреди моей тирады Элиза положила ладонь на мою руку, а Хаген встал на колени по другую сторону Малин, беря ее за руку, и все, казалось, окружили нас. Казалось, оградили нас.

Никлас снова взглянул на мешочек с эликсиром:

– Это выветрится, Кейз. Она и близко не касалась его так долго, чтобы нанести себе перманентный ущерб.

Я положил щеку на ее взмокший лоб. Малин заскулила. Ее страх накрыл меня ледяным плащом, и я выдавил улыбку.

– Ты слышала Ника, Малли? Это скоро закончится. Это скоро закончится.

Я поцеловал ее в лоб, крепко обнимая.

Хаген сжал мою руку:

– Мы вынесем ее наружу, пока ты будешь разбираться с ситуацией здесь, Кейз.

Челюсть ее брата была напряжена. Его желваки дернулись, когда он направил ярость в своем взгляде на Эдварда Вилла. Я нежно поцеловал Малин в губы, затем переложил ее в руки Хагена. С неохотой.

Но Хаген был прав. Нужно было подвязать кое-какие концы.

Когда ее благополучно вынесли из длинного дома, я пропитал свое тело тьмой. Страх нарастал с каждым вдохом. Мой страх. Я крепко держался за беспомощность, с которой смотрел, как Малин падает на пол. Тени заполнили мои глаза. Я не сомневался, что они были темнее самых холодных ночей в морозы.

– Повелитель теней, – остановил меня Вален. Король протянул мне один из своих боевых топоров. – Пусть он хорошо тебе послужит.

Вес топора добавил моей ненависти какой-то пьянящей жестокости. Идеально.

Эдвард злобно поднял на меня глаза, медленно отползая спиной вперед.

Страх смешался с яростью, и мне практически не терпелось ощутить, как топор проходит сквозь плоть и кость.

– Думаешь, можешь навредить моей жене и выжить? – Я не дал ему времени обдумать мои слова, так как впечатал сапог глубоко в его ребра. Хруст костей прозвучал треклятой колыбельной.

Он застонал и перекатился на одно плечо. Я вдавил ногу в его живот.

– Думаешь, можешь коснуться ее, – прорычал я, заглушая его всхлипывания, – и я просто перережу тебе горло?

Пинок в его позвоночник, в голову.

Острым углом топора я проткнул его плечо. Эдвард вскрикнул, когда сталь пропорола кожу. Потянув на себя, я заставил его перекатиться на спину.

Упираясь одним коленом в его грудину, я наклонился вперед, чуть не касаясь его лица носом.

– Сегодня ты почувствуешь каждый свой глубочайший страх. Ты будешь умолять, чтобы я отправил тебя в Иной мир. Лишь когда мне надоест разрывать тебя на кусочки, я позволю тебе умереть.

Его подбородок дрожал, но он ничего не сказал. Ему и не нужно было. Дюжины жутких образов проносились у меня перед глазами, пока его страхи впитывались в мой месмер.

Каждый способ, каким он боялся умереть, будет ему дарован. Пальцы отрежут, фаланга за фалангой. Неглубокие порезы по всему телу, его оставят пылать и реветь от боли. Как у скидгарда, у него было яркое, жестокое воображение.

Тем лучше.

– Пойдем. – Голос Валена разнесся по длинному дому. Краем глаза я заметил, как король берет Элизу за руку и ведет остальных к двери. – Дадим Повелителю теней время.

Хоб встретился со мной взглядом, когда шел к двери. Последовал быстрый кивок, словно он говорил мне, что право убийства теперь принадлежит мне.

Оставшись один, я оскалился, глядя вниз, на Эдварда. Слова не требовались, когда я сделал первый шаг к его падению. Один быстрый взмах – и топор опустился чуть выше локтевого сустава. Он взревел в агонии, когда я отсек ему руку.

Я вытер изгиб топора о его щеку, глядя, как река свежей крови капает на его челюсть и потную тунику. На коже остался уродливый красно-коричневый отпечаток, когда я надавил сапогом ему на кадык, перекрывая воздух.

– Это я разминался. – Я склонил голову набок, и губы мои изогнулись в улыбке, которая, как я знал, была чуть сумасшедшей. – А теперь начнем.

Все тело ныло, когда я вышел из длинного дома. Я моргнул, и горячая кровь закапала с ресниц. Весь мой месмер был истрачен по меньшей мере час назад. К тому времени страх уже лишил Эдварда Вилла разума.

Я сберегу воспоминания о его воплях. О том, как он умолял меня прикончить его, снова и снова. Прикончил его в итоге топор.

Насквозь пропитанный потом и кровью, с приставшими тут и там кусочками костей, я вышел к мерцающему свету факелов и костров. Эта земля теперь принадлежала нам.

В одной руке я нес холщовый мешок. Пока я шел, с нижнего шва срывались густые капли крови. В другой руке я сжимал короткий скидгардский меч. Символизируя высокое звание Эдварда, на нем было высечено руническое стихотворение, предназначенное для человека чести и авторитета.

Стоны и плач привлекли мое внимание к кучке людей в одном из козьих загонов. Крепостных и людей, занятых на ферме, собрали и запихнули туда. Там они пока что и останутся. Мы не знали, кто из них с воплями бросится в Черный Дворец.

Оскар вернулся к семье и детям. Его глаза округлились, когда он перехватил мой взгляд, а его женщина зарыдала у него на груди.

Линкс и Исак охраняли передние ворота, но я, видимо, выглядел достаточно жутко, чтобы даже Исак приподнял бровь.

– Я принес вашего господина. – Я подошел к воротам, глядя на перепуганных людей. Мое тело тряслось от истощения, но я хорошо это скрывал. Я и не подумаю отдыхать, пока не увижу Малин.

Жена Оскара прижала малыша к груди, закрывая от меня его личико.

Мудро. Я обычно не промышлял тем, что нагонял кошмары на детвору, но сегодня у меня и мысли не мелькнуло о мальчике, когда я вонзал острие клинка в мягкую землю. Я запустил одну руку в мешок.

Какая-то женщина завопила, когда я вытащил за волосы голову Эдварда, насадил ее на рукоять его же меча, а затем швырнул мешок в загон. Из него высыпалось несколько пальцев, и люди отшатнулись подальше, точно они могли загореться.

Я стоял за мечом с головой и ухмылялся, глядя на то, что осталось от Дома Виллов.

– Спи спокойно.

Не оглядываясь, я отвернулся от загона и пошел искать жену.

– Кейз, – позвал меня Хаген. Он стоял возле Сола, Валена и Гуннара и бросил на нанизанную на меч голову встревоженный взгляд, а затем снова посмотрел на меня. – Тебе бы помыться.

Хаген показал на деревянную бочку. От поверхности воды в холодный воздух поднимался пар.

Я протиснулся между ними:

– Я хочу увидеть Малин. Сейчас.

– Она под присмотром, – сказал Хаген. – Она уже даже говорит. Но ты треклятое месиво. Буквально.

Грудь разбухла от волны облегчения. Взглянув на Валена, я отдал ему окровавленный топор.

– Я его потом вычищу.

– Позаботься о жене. Я король и заставлю своего брата его вычистить.

– Посмотрел бы я, как у тебя это получится, – сказал Сол. Солнечный Принц смерил меня взглядом с головы до пят. – Меня вид крови не смущает, но даже я бы стер с лица ошметки плоти, прежде чем идти к ней.

Сол протянул мне свой отполированный меч в качестве зеркала. Они были правы. Мое лицо окрасилось темными полосами алого. Белки глаз – единственное, что во мне оставалось светлым. Волосы прилипли ко лбу. Я выглядел так, будто действительно искупался в ванне внутренностей.

Раздраженный из-за проволочки, я подошел к бочке ледяной воды и отмыл лицо достаточно, чтобы кровь больше не капала в глаза. Хаген принес мне чистую тунику, но на этом все, и я потребовал, чтобы кто-нибудь отвел меня к Малин.

Меня проводили к одному из длинных домов поменьше. Внутри его в меня чуть не врезалась Това, держащая в руках рог с чем-то, пахнущим мятой.

– Боги. Ты на смерть похож.

– У Эдварда Вилла спроси, на что она на самом деле похожа, – пробурчал я.

– Она слаба, Кейз. Но будет в порядке. – Това протянула мне рог. – Отнеси это ей и заставь быстро выпить. Это поможет.

Я взглянул на мутный напиток. Това была не самой лучшей медицкой, но к работе с травами у нее развился талант. И она уходила еще прежде, чем я попросил. Това очень хорошо меня знала и наверняка поняла, что мне нужно побыть с Малин наедине, чтобы никто не стоял над душой.

Я мог бы расцеловать ее, когда она выходила из длинного дома.

Элиза, Херья, Инге и Никлас были в задней комнате, сгрудившись вокруг большой кровати.

– Ох. Ты… закончил. – Глаза Элизы округлились, когда она рассмотрела мои окровавленные руки и пятна на шее и лице.

Я кивнул, затем повернулся к Инге:

– Твой брат мертв.

Инге посмотрела на меня не с ненавистью, даже не с грустью. Она просто сказала:

– Моя семья живет не в Доме Виллов, Повелитель теней.

– Кейз.

Мне стало стыдно от того, как сперло мое дыхание при звуке голоса Малин. Никлас и Херья отошли от кровати, и яркие – очень живые – глаза Малин впились в мои. Она сидела в постели, но ее руки все еще вяло свисали вниз.

Стараясь не пролить чай Товы, я пополз по мехам, покрывавшим матрас.

Малин слабо улыбнулась:

– Ты выглядишь весьма жутко, Повелитель теней.

– Уместно. Эта ночь была жуткой. – Я нежно поцеловал ее и прижался своим лбом к ее. – Забудь, что я говорил о верных путях. Нам стоит уехать и никогда не оглядываться назад.

Малин усмехнулась:

– Насчет побега у меня для тебя ужасные новости.

– Не хочу их слышать.

Малин прикусила нижнюю губу, пытаясь не улыбаться.

– Видишь ли, Южное королевство примкнуло к нашим врагам. Боюсь, они нас со временем найдут. Возможно, нападут на наших друзей на Севере.

– Это не наша проблема. Можем жить, как трусы, в блаженном неведении, где-нибудь высоко в холмах Севера. Станем горцами, которые никогда не встречают других людей.

– Мы сделали свой ход, Повелитель теней, – прошептала она. – Теперь будем идти до конца. Я в порядке, Кейз.

– Но была не в порядке, – сказал я так тихо, что даже не был уверен, что произнес это вслух. – Ты была совсем не в порядке.

– А сейчас – да. Буду. И мы теперь знаем об амулетах. – Она посмотрела на Никласа, стоящего возле стены. – Ник уже придумывает, как нейтрализовать эликсир.

– Я сотворю мешочки с травами, которые можно вшить под кожу. Малость противно, но смесь простая, и сделать это можно быстро. Мы всегда будем защищены от зелий и амулетов, – сказал Никлас с ухмылкой. – Честно говоря, мне несколько стыдно оттого, что я не подумал об этом раньше. Наше продвижение сейчас задержали, и жутким образом, но я согласен с Мал. Придерживаемся плана.

Малин боднула меня своим лбом:

– От начала и до конца, ты составил хороший план, Кейз.

Было так много этапов. Дом Виллов, Колючий Лес, кольцо, все это – лишь части нашего грандиозного танца с Черным Дворцом. Однако если кольцо убережет Малин от подобного, то его поиски станут нашим приоритетом.

Нужно было закончить игру. Я это знал, но не солгал, когда сказал, что прожил бы полноценную жизнь с Малин где-нибудь в покрытых ледниками горах Севера. Я уж точно мог бы прожить до конца своих дней, не видя никого, кроме нее, и быть довольным.

Я прочистил горло и протянул рог.

– Това сказала, что я должен заставить тебя это выпить.

– Мы вас оставим, – сказала Элиза, вяло улыбнувшись Малин.

– Найди меня, если что изменится, – сказал Никлас, прежде чем вслед за ней покинуть дом.

Нас окружила тишина, блаженный покой. Впервые с того момента, как она прикоснулась к тому ублюдку и рухнула, я задышал свободнее. Малин здесь, со мной, она шла на поправку и была жива.

– Тебе придется мне помочь. – Она указала глазами на рог.

Я поднес чашу к ее губам и помог ей выпить чай так быстро, как она только могла. Закончив с этим, она оперлась головой о стену.

– Мне уже лучше. Я почти могу шевелить пальцами.

Отставив рог в сторону, я передвинулся на кровати так, чтобы обхватить ее руками и обнять под жестким медвежьим мехом.

Малин вздохнула, потершись о мою шею:

– Мне сегодня было почти так же страшно, как в ту ночь, когда Ивар забрал тебя у меня.

Я поцеловал ее в лоб и крепче обнял слабое тело.

– Я чувствовал только свой собственный страх; он перекрывал даже твой. Я думал, что потерял тебя, Малин.

– Херья мне кое-что сказала по дороге сюда, – прошептала она. – Она сказала, что мы должны сражаться за то, за что стоит умереть. Сегодня мне было очень страшно, но я все время думала о тебе. О том, каково мне будет расстаться с тобой, если придется уйти в Иной мир. О том, что будет, если это ты останешься на земле.

– Мал, не надо…

– Нет, это было даже хорошо. Я была вынуждена молчать, так что у меня было много времени, чтобы подумать. – Она выждала пару вдохов. – Хотела бы я быть более благородной и сказать, что умерла бы, сражаясь за нашу землю, наш народ и наше королевство. Но это за тебя, Кейз Эрикссон. Я буду сражаться за тебя и умру за тебя. Будь у меня выбор, я бы всякий раз выбирала тебя.

– Тогда сражаться тебе придется со мной, потому что я отдам последний вздох в своей груди, чтобы видеть тебя живой. – Я закрыл глаза, прижимая ее к себе.

– Почему ты не целуешь меня? – спросила она, уткнувшись в мою шею.

Из моего горла вырвался влажный смех.

– Прости меня, жена. Я решил, что, раз ты не можешь двигаться, мне стоит себя контролировать.

– До чего глупая мысль.

Я вновь засмеялся и поцеловал ее.

Она бы умерла ради меня. Я бы поступил точно так же. Но я сделаю так, что мы сперва ради друг друга поживем.

Глава 17. Воровка памяти

– Кейз Эрикссон, если не отойдешь, я тебя заколю.

Кейз прищурился, стиснув челюсти, но подчинился и сделал два шага в сторону. Боги, я любила этого мужчину, но бояться он умел, как никто другой.

– В прошлый раз ты упала, – сказал он, звуча скорее как Повелитель теней, чем как мой муж.

К его очевидному неудовольствию, его рык не оказал на меня такого же эффекта, как на тех, кого он обычно запугивал.

Я засмеялась:

– И наверное, в жизни еще не раз упаду.

Я стиснула спинку стула, пытаясь стоять и не шататься, и встретилась с ним взглядом. С черными глазами вид у него был практически убийственный. Я любила его за это. Этот мужчина почти не отходил от меня четыре дня, но я знала, откуда взялась эта нервозность. Из самых глубин его сердца, принадлежащих мне, из иррациональных страхов, понятных лишь мне одной.

Он был таким, потому что любил меня, потому что боялся меня потерять. Он был таким, потому что слишком много раз нас уже разлучали, отрывали друг от друга. Если бы это он не мог сейчас держать равновесие, то я бы тоже не отходила дальше, чем на два шага.

– Готов меня ловить? – Я попыталась пошутить, но Кейз только нахмурился.

– Всегда.

Я выпустила стул. Мышцы моих ног вели себя так, будто были сделаны из сырой глины. Вроде бы их чувствуешь, но, когда прилагаешь давление, твердости в них никакой. Нога онемела до самого бедра, когда я сделала медленный, крохотный шажок.

– Мал, – в голос Кейза пробилась нервозность.

Я подняла руку:

– Я в порядке. Ощущение странное, вот и все.

Кейз запустил пальцы в волосы. Он был убийцей и вором, но, если бы он не родился Повелителем теней, из него бы вышел отличный медицкий. Внимательный, способный предугадать, что мне понадобится, раньше, чем я сама это пойму.

Он помогал Хагену и Барду держать меня, когда я попыталась встать на следующий день после того, как эликсир из амулета отравил мою кровь. Он заставлял меня смеяться, когда я плакала от странных вспышек боли по всему позвоночнику, пока возвращалась чувствительность.

Но наше мирное время в захваченном имении Виллов подходило к концу. Кривы и воины отловили уже пятерых скидгардов, прибывших осведомиться о здоровье двух своих собратьев, так и не явившихся на посты.

Придут и другие скиды. Скоро весть дойдет до Ивара или Ниалла, и нас загонят в угол.

Я должна была двигаться.

В одночасье я стала инвалидом на этой войне, и мне это ни капельки не нравилось.

Несколько дней на мне была лишь ночная сорочка, которую мы нашли в одном из сундуков длинного дома. Кейз бессчетные часы провел, растирая мои конечности, помогая мне садиться и вставать лишь затем, чтобы я раз за разом снова падала в его руки.

Наконец я набралась хоть каких-то сил и сумела натянуть обрезанные штаны, собрать волосы в косу через плечо и попытаться пройтись.

Никлас провел эти дни, вшивая травы во внутреннюю часть руки каждого из нас. Состав, который должен будет защитить нас от ядов, похожих на амулет против месмера памяти. Мелочь, но это казалось некой броней, хоть немного умаляющей наши тревоги.

Я выглядела так, словно иссохла до самых костей, а Кейз выглядел как треклятый воин. Он закатал рукава своей туники, обнажая свои восхитительно загорелые руки. Взъерошенные волосы, короткая щетина на подбородке, талию обхватывает его толстый черный пояс – ножи и кинжалы наготове.

Я застенчиво ему улыбнулась:

– Ты отличная мотивация, Повелитель теней. Ты такой красивый этим утром, что мне бы очень хотелось тебя сожрать.

– Перестань меня отвлекать. Я знаю, чего ты добиваешься, но ты не сумеешь заставить меня думать о чем-то, кроме этого момента, – так он сказал, но новая зелень в его глазах загорелась огоньком страсти.

– Ты разве не хочешь, чтобы я тебя сожрала?

– Малин, – предупредил он. – Ты сейчас едва ходишь. Одолей это, а потом, обещаю, эти руки разведут твои прекрасные ноги, а мой язык покажет тебе, что это значит – кого-то сожрать.

Все боги.

Мгновение я моргала, не сознавая, что сделала еще один шаг.

– Ой! У тебя получается! – Херья вошла в длинный дом вместе с Элизой и подносом рубленых кореньев и овощей.

Элиза просияла, когда я развернулась, не упав.

Мои щеки запылали под их пристальными взглядами.

– Понемногу. Давай я попробую взять его.

– Малин. – Кейз, вне себя, подошел ко мне.

Я помахала рукой в воздухе, отгоняя его.

– Не обращайте на него внимания. Ему слишком понравилось повсюду носить меня на руках.

Кейз пробурчал себе под нос несколько проклятий, но не стал снова меня подхватывать, а просто держался рядом, пока я пересекала комнату, направляясь к Херье.

Она просияла, видя, как я иду все увереннее с каждым шагом и беру поднос.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептала она.

– Начинаю чувствовать себя хотя бы немного нормально.

Это что-то да значило – знать, что у любовницы моего брата, женщины, знавшей меня всего несколько недель, казалось, дыхание перехватило от радости за меня.

Пекло, да это значило так много – знать, что мы были, во многих отношениях, семьей, у которой в далеком королевстве есть целый замок. Мой брат теперь был их братом, и, как я обнаружила, для линии Ферусов это означало, что и вся семья Хагена – теперь их семья.

Кейз никогда в этом не признается, но я знала, что для него это значило не меньше.

– Вам следует знать, что Раум и Халвар обнаружили отряд скидгардов вашего дворца в нескольких лигах к востоку, – сказала Элиза.

Чем дольше я знала Северную Королеву, тем больше она мне нравилась. Она прибыла сражаться в войне, где кто-то из ее людей мог погибнуть – где она сама или ее король могли погибнуть, – и всякий раз говорила таким ровным голосом. С уверенностью, словно эта битва уже выиграна.

– Нужно уходить, – сказала я Кейзу.

– Ты едва ноги переставляешь.

Я прижала ладонь к его сердцу:

– Мы все равно будем двигаться медленно, идя окольными путями. Пока доберемся до глубин леса, я уже буду совсем как прежде.

Он отвел взгляд, стиснув челюсти:

– Ты должна пообещать мне, что если это будет не так, то ты на рожон не полезешь.

Первым моим инстинктом было протестовать, но я прикусила язык. Его просьба проистекала не просто из страха. Если я буду слишком слаба, чтобы драться или использовать месмер, то другие станут отвлекаться. Им придется сильнее рисковать, пытаясь спасти мою шею, а в итоге глотки перережут им самим.

Я нежно поцеловала его:

– Обещаю.

Коротко кивнув, Кейз взял меня за руку и пошел со мной медленными, маленькими шагами к двери. Он взглянул на Элизу.

– Скажи своим воинам, что мы уходим.

– А что будем делать со всеми этими слугами и Оскаром Виллом?

– Они пойдут с нами. Либо так, либо мы берем одного Оскара и убиваем остальных.

Я поджала губы:

– Да? А мой муж за последние четыре ночи приучился убивать детей?

Кейз поцеловал тыльную сторону моей ладони:

– Как я и сказал, мы берем их с собой. Я не доверяю никому, кроме наших, в том, что они не побегут к ближайшему отряду скидов.

Я подавила улыбку, пытаясь спрятать свое беспокойство при мысли о том, что придется пройти на этих неверных ногах всю дорогу до Колючего Леса.

Знать кого-то с самого детства значило знать его мельчайшие эмоции. Кейз мог прочитать мои лишь самую малость нахмуренные брови, чуть дрогнувшую щеку. Когда мои губы стянулись в тонкую линию, он наклонился ко мне и прошептал:

– Не волнуйся, Малли. У них есть несколько лошадей и фургон. Учитывая других скидов, с которыми мы разобрались, у нас теперь достаточно униформы и кожаной брони, чтобы выглядеть небольшим отрядом стражников, перевозящих припасы.

Мои плечи облегченно расслабились, отчего Кейз усмехнулся. Он обхватил меня руками за плечи и повел нас в сторону от загона, в котором под охраной сидели люди из этого поместья.

Серое лицо Эдварда Вилла все еще висело, нанизанное на меч. Мысль о том, что это – дело рук Кейза, раньше вызвала бы у меня ужас. Но не теперь. Я уже давно приняла его безжалостность.

Кейз отвел в сторону клапан шатра в центре двора.

Внутри его сочные запахи трав от чая, призванного прогонять сон, и соленый аромат вяленой рыбы пробудили мои чувства. Мои внутренности заворчали, вызвав смешок Исака, сидевшего возле входа на бочке с посевным зерном. Ни о чем не спрашивая, Исак вручил мне полоску рыбы и оловянную чашку, наполненную пахучим напитком.

Вкус был приятным и разжег во мне энергию в тот же миг, как коснулся языка. Я с благодарностью посмотрела на Исака, вовсе не стыдясь довольного стона, вырвавшегося у меня при следующем глотке.

В центре шатра над дощатым столом склонялся Халвар, перед ним была расстелена карта четырех Восточных регионов. Раум и Това описывали ландшафт возле рощи и Черного Дворца. Вален сидел во главе стола, вполголоса переговариваясь с Никласом и Ари, но король заметил нас первым.

Он шлепнул Ари по груди, заставляя умолкнуть, и поднялся.

– Малин. Рад видеть, что ты встала.

– Ну ты и лентяйка, проводишь свои дни в постельке, пока мы спим под дождем, – сказал Ари, уголок его губ вздернулся кверху. – Еще денек – и я бы привел в действие свой чудесный план восстания, чтобы украсть твою корону.

– Уверяю тебя, в восстании нет нужды. Я ее тебе и так отдам.

– Фу, лапочка. – Раум наморщил нос. – Ты бы хоть сделку какую заключила. Ничего не отдавай за просто так. Запомни это.

Клянусь пеклом, как же здорово оказалось снова быть окруженной этими людьми.

– Мы будем готовы выступать к ночи, – сказал Кейз, его тон мигом заглушил смех в шатре. Пока он повторно озвучивал следующие этапы и риск проникновения в теперь охраняемый Колючий Лес, сгустилось суровое напряжение.

Как по мне, самым большим риском станут неизвестные фейри. По крайней мере, жестокие. Те, что пожирали души, или крали внешность, или использовали магию крови, чтобы превратить нас в пустую шелуху без единой вольной мысли. Но таков был наш следующий шаг. Я костями чувствовала: то, что мы найдем в пещерах Колючего Леса, было важно.

Необходимо.

– Я бы посоветовал держаться реки, – сказал Халвар, ведя пальцем по карте. – Раум говорит, там болотистые берега и густой лес.

– Да, но с нами пойдут все люди Виллов, – напомнила я.

– Лишь ненадолго, затем их отправят в Скиткаст вместе с нашими юными придурками из академии, – сказал Никлас, указывая на кое-кого из его Фалькинов, кто, должно быть, и доставит наших новых пленников в их новую подземную тюрьму.

Халвар указал на другое место, поясняя маршрут, которым пойдут остальные. Каким образом этот человек уже был вроде как знаком с землями Востока, я не знала, но его маршрут был весьма и весьма разумным.

– У Халвара чутье на такие вещи, – прошептала Элиза. – Ты кажешься растерянной, вот я и решила объяснить.

– Он тайное оружие, а я даже не подозревала, что оно нам нужно.

– Хал нас туда доведет, но выживать все равно придется самим. – Элиза мягко мне улыбнулась. Она выглядела скорее воительницей, чем королевой. Туника и штаны, длинный кинжал в ножнах на талии и тонкие косички, стягивающие волосы назад.

И я была этому рада. Если бы она прибыла с изящными платьями и мелочными приказами, то мы бы недолго пробыли союзниками.

Когда Кейз подошел к Халвару, чтобы окончательно согласовать маршрут, я склонилась к королеве поближе.

– Ты в порядке?

– Травы Бевана помогли, но я обнаружила, что есть могу только зерновой хлеб. – Она вздохнула. – Я ненавижу зерновой хлеб, и Вален начал что-то замечать.

– Ты могла бы ему рассказать.

– Если ты думала, что то, как Кейз над тобой трясется, невыносимо, то Валена Феруса ты и видеть не захочешь, – фыркнула Элиза. – В прошлый сезон морозов я слегла с простудой – обычной простудой, Малин. Легкий кашель и ужасные сопли, но больше ничего. Так этот мужчина был совершенно уверен, что я отправляюсь к богам, и постоянно держал в комнате трех целителей. – Элиза фыркнула и вновь перевела свое внимание на стол. – Я держу его в неведении ради его же безопасности. Я сильнее всего его отвлекаю, а он должен сосредоточиться на том, чтобы его армия пережила еще одну битву.

Я захихикала, когда она посмотрела на мужа. Будто почувствовав ее взгляд, Вален повернулся в нашу сторону и улыбнулся Элизе белозубой улыбкой. Улыбкой, доказывавшей, что его королева – единственный смысл его существования.

– Наша конечная цель – разрушить этот форт и выяснить, зачем он вообще был нужен. – Голос Кейза вновь привлек мое внимание к разговору. Он оперся обеими ладонями на стол. – Если он защищает кольцо, то после того, что случилось с эликсирными амулетами, нам следует ожидать, что оно будет защищено чем-то смертельным.

– А возможно ли отравить кольцо эликсирами? – спросил Вален, глядя на Никласа.

Фалькин обдумал эту мысль:

– Подобный риск я изучу, но кольцо королевы – предмет из легенд. Старый месмер. Я верю, что его будет трудно оградить от предначертанной наследницы.

– Оскар Вилл отведет нас в рощу. – Глаза Кейза потемнели, когда он выглянул из шатра через откинутый клапан. – Он знает, что произойдет, если он нам соврет.