Текст книги "Культурология и глобальные вызовы современности"

Эпоха капиталистической формации клонится к закату. Новые требования к развитию общества и новые законы эволюции предполагают и новые изменения в психологии и сознании людей, Основные опоры в современной жизни становятся уязвимыми и процесс развития цивилизаций наталкивается не серьёзные препятствия в ходе своего дальнейшего роста и продвижения. И самым заметным в настоящее время является пробуждающееся понимание, что мир, в котором мы живём, небезграничен. Планета, на которой мы находимся, величина конечная и ресурсы планеты тоже имеют свои ограничения. И первое, что приходит на ум современному человеку, размышляющему о перспективах человечества, это ограниченность энергетических запасов, от которых зависит вся мощь индустриального развития, промышленного производства.

Непрерывный количественный рост человечества должен по логике вещей опираться такой же непрерывный рост энергетических ресурсов, однако, по всей видимости, не так уж значительны эти ресурсы. Мы уже поняли, что они вполне исчерпаемы, и в не очень далёком будущем они должны истощиться. Что произойдёт с цивилизацией, когда энергетические ресурсы Земли станут катастрофически сокращаться? Эту ситуацию могут исправить только открытия новых источников энергии. Уже эксплуатируются силы ветра и силы морской волны, а также солнечная энергия, но они не могут в настоящее время обеспечить планету новыми энергетическими источниками. Это лишь локальные зоны, в которых накапливается и расходуется энергия при определённых условиях, которые, однако, ко всему прочему не всегда устойчивы.

Борьба за энергетические источники под разными прикрытиями уже началась, но – как можно предполагать – она не будет слишком долгой: столетие, другое и ресурсы начнут катастрофически таять. А когда они полностью истощаться, то наступит энергетический кризис: остановятся электростанции, перестанут подавать нефть и газ распределительные механизмы, погаснет электрический свет, остановятся промышленные предприятия и люди вернутся к лучинам и непосредственно физическому труду. Возможно ли это? Вполне возможно, и чем интенсивнее будет работать промышленность сегодня, тем скорее наступит энергетический кризис.

Трудно представить весь планетарный мир без электричества. Анатоль Франс в романе «Остров пингвинов» представил читателям свои представления о будущем. Завершая роман, на его последних страницах он рассказал о террористе, который обязательно должен был бросить горсть мелких шариков в здание, где заседало правительство. Эти мелкие шарики вроде охотничьей дроби, на самом деле были бомбами небывалой разрушительной силы. Бросив эти шарики в первую попавшуюся урну, стоявшую у входа в правительственное здание, террорист разнёс в клочья правительственное учреждение вместе со президентом и всеми министрами. А в Эпилоге Анатоль Франс показал нам заключительную картинку: первобытного человека среди дикой природы и каких-то заросших кустарником, засыпанных землёй развалин бывших сооружений. Мир людей завершил свой путь и как в «Сказке о золотой рыбке» Александра Сергеевича Пушкина вновь оказался у разбитого корыта.

Но перед человечеством встаёт не только энергетическая проблема, но и много других. Одной из них становится перенаселённость территорий Западной Европы, Китая, Индии, США, ряда других стран. Эмиграция из слаборазвитых стран в относительно благополучные заметно усложняет жизненные проблемы и создаёт немалые трудности в обеспечении растущего населения жильём и пропитанием. Уже и сегодня в таких странах как Китай в связи с непрекращающимся ростом населения возникает и серьёзная продовольственная проблема. Экономическая политика ведущих стран мира в этих условиях лишь усугубляет проблемы увеличением капитала, а концентрация его в ограниченном пространстве миллиардеров, миллионеров, банкиров оказывает значительное давление на власть, лоббирует сокращение невыгодных производств и ограничивает возможности полноценного заработка для широкого круга людей. Таким образом, мы сталкиваемся не только с ростом промышленности, но параллельно и с ростом безработицы, нищеты.

Увеличение количества продукции промышленного производства может обеспечить какую-то часть население работой, но не может в то же время в достаточной степени обеспечить население продуктами питания. И по мере расширения индустриального производства с неизбежностью будет сокращаться зона сельскохозяйственного труда, цены на промышленную продукцию будут постепенно снижаться, а цены на товары сельскохозяйственного производства будут неизбежно расти. Покупательская способность основной части населения при этом будет снижаться, а качественная характеристика продуктов питания будет ухудшаться.

Ещё одна важная забота может лечь на плечи новых поколений: расширение зоны вторжения строительных и градостроительных работ, промышленного производства, военной техники в зону природы. Уже и сегодня наступление на природу пугает, и невольно зарождается беспокойство относительно её судьбы. Помимо промышленного производства идут произвольные застройки берегов рек и озёр так, что к ним уже трудно пробраться: природа оказывается отчуждённой от простого человека. Помимо государством санкционированных вторжений в природу осуществляется и беспрецедентная, неконтролируемая и огромная по своим масштабам вырубка лесов, что приводит к уничтожению не только растительности, но и животных, едва успевающих уходить от звуков топора и грохота техники. Сплошь да рядом не учитываются экологические нормы при разработке нефтяных и газовых месторождений, что на долгие десятилетия омертвляет почву. Что уж тут говорить о мародёрах, о хищнических набегах на лесное хозяйство, о бесконтрольном истреблении в лесах редких животных, о контрабандистах, зарабатывающих огромные деньги на добыче осетровой икры и уничтожающих не только рыбу, но и сам осетровый нерест. Сколько десятилетий обсуждается бесконтрольная охота контрабандистов за крабами, которые уже сегодня оказываются на грани исчезновения. Бесхозяйственность – вот ещё один страшный враг порядка, уничтожающий успешные уловы рыбы из-за неподготовленности к приёмке. Человек бездумно продолжает трудиться над уничтожением своего собственного дома – зелёного покрова планеты, и мир оголяется, утрачивая прекрасный наряд природы, её защитный зелёный плащ, навсегда теряя её нерукотворные дары – многообразие плодов земли и морской стихии, которыми так небрежно и бессмысленно распоряжается человек.

Нельзя не понимать сегодня, что мир движется к глобальной катастрофе, и цепочка экономических кризисов всё чаще и чаще будет встряхивать социальные системы, тревожа тех, кто не способен понять и увидеть грядущие исторические угрозы.

Живым примером такой нерасторопности может явиться в глазах историков и этнографов судьба острова Пасхи. По предположению учёных население острова погибло потому, что хозяева острова не позаботились о необходимом для питания воспроизводстве того, что служило для них постоянной пищей. Не позаботились хозяева острова и о том, чтобы учесть количество островного населения и выделить, установить необходимый баланс между потребностью и возможностью. И когда этот баланс был нарушен, то на острове начались войны, содержанием и смыслом которых было, как можно предполагать, стремление завладеть пищей, т. е. обеспечить своё выживание. Закончилась эта история, вероятно, весьма печально: по логике вещей, когда все пищевые ресурсы были уже истрачены, то наступила пора людоедства, и последний людоед, как можно предполагать, умер от голоду, поскольку на острове не осталось никакой живой души, ничего, что можно было бы съесть.

То, что жители острова Пасхи, оказавшиеся так далеко в огромном безлюдном морском пространстве, ещё не имели навыков мышления, достаточного для установления баланса между количеством поселенцев и количеством пищевых самовоспроизводящихся ресурсов, можно понять. Это были ещё первобытные люди – скорее всего, эпохи верхнего палеолита. Но почему современное человечество не задумывается о своих будущих исторических перспективах, не придаёт большого значения тем изменениям, которые реально происходят на всей планете как острове во Вселенной.

Маленький остров Пасхи – это предупреждение. То, что произошло на острове, может со временем произойти и на нашей планете. Постепенное исчезновение природы будет единовременно сокращать и возможности человечества. Чем будет беднее природа – тем будет беднее и человек.

Медленное сокращение энергетических ресурсов может обернуться безжалостными войнами за овладение ещё имеющимися их остатками. Также точно истощение пищевых ресурсов на планете может вызвать истребительные войны, связанные с борьбой за источники пропитания. Нищета, обездоленность, бродяжничество – это одно из предвестий и предупреждений будущему человечеству. Конечно, современные миллионеры и миллиардеры не склонны наделять денежными средствами обездоленных. Но и обездоленные не в состоянии принимать какие-либо средства, ибо они уже не имеют возможности ими распорядиться: их бессилие становится определяющим фактором в отношении к окружающему миру, в определённом смысле – их бессилие и есть та сила, которую они используют против бедности. «Бедность – не порок» – говорится в старой пословице. Но бедность – это и не достоинство, которым гордился, сидя в бочке, Диоген Синопский. Он весьма убедительно доказывал, что не так уж много нужно человеку, чтобы полноценно быть таковым. И если Диоген не без основания считал пустую бочку своим родным домом, то не в меньшей мере мы можем считать и нашу планету своим родным домом, который, в отличие от бочки Диогена, всё ещё сохраняет остатки богатств, порождённых самой землёй. Но в азарте погони за чистоганом будут ли сохранены остаточные богатства природы? Сумеет ли он оценить и сберечь хотя бы то, что ещё осталось на земле как природные дары, еще не до конца уничтоженные и разрушенные человеком…

О чём следует думать, стремясь уйти от неизбежных катастроф? Прежде всего, нужно быть добрым и рачительным хозяином общего дома – планеты Земля. Опустошив свой «космический дом», мы уже не построим нового: другой планеты, на которую можно было бы переселиться, вероятно, не будет.

Сейчас перед человечеством определяются не задачи, связанные с неудержимой гонкой финансового обогащения, а задачи открытия новых энергий, способных заменить газ, нефть, уголь и даже атом… Атомная энергия, как мы знаем, не полностью может удовлетворять человечество в энергетических запросах, она к тому же не вечна и создаёт немало текущих проблем, а также немало хлопот после завершения своей работы.

Острым остаётся вопрос об охране природы, которую в настоящее время последовательно вытесняют и уничтожают многочисленные строительства и фирмы, а вслед ха этим понижают коэффициент кислорода в воздухе и загрязняют воздушное пространство различными вредными для здоровья веществами, что отрицательно действует на лёгкие и весь организм в целом. Уничтожение природы в условиях различных строек, автомобильных автострад и железных дорог резко уменьшает и обедняет животный мир, приближая его к такому положению, когда из животных вокруг нас останутся только собаки да кошки, незначительный домашний скот. Но ни медведей, ни волков, ни леопардов и уссурийских тигров, других животных уже не будет: их или перебьют браконьеры, или они сами вымрут из-за отсутствия в лесу необходимого пропитания.

Неотступно и медленно приближается к человечеству и кризис пищевых ресурсов. Увеличение населения, как нам угрожают статисты, к концу XXI века может удвоится, а вместе с тем резко изменится стоимость продовольствия, которое не только подорожает, но может изменить и свой качественный состав. Отсюда следует, что резкое увеличение количества населения на планете с необходимостью поставит вопрос об ограничении деторождения и – возможно – о перераспределении населения на планете. Кстати, такое перераспределение уже началось как в Восточном, так и в Западном полушарии и приносит этот процесс много новых сложностей, связанных с обустройством людей на новых для них территориях. Конечно, эти процессы должны неизбежно быть со временем связаны и с ограничением рождаемости на перенаселенных территориях.

Многие писатели не раз пытались предугадать жизнь будущего человечества, строя различные прогнозы. Вспомним утопмчекских социалистов. А затем и Герберта Уэллса, Валерия Брюсова, многих других авторов, а из последних – Дж. Оруэлла «1984», О. Хаксли «О дивный новый мир», Ф. Фукуямы «Конец истории?» и др. Но эти «прогнозы» рассматривают, как правило, лишь отдельные грани возможного будущего (технический прогресс и связанный с ним стандартизированный мир, мир наркотиков и различных отклонений от действительности, мир призрачной свободы и др.). Многообразие предположений и фантазий формирует разные гипотезы, чаще всего – удручающие, катастрофические, безысходные.

Но в этих заметках речь идёт не о предположениях, а о реальных проблемах, с которыми человечество уже встретилось. Но ещё не осознаёт всю возможную катастрофичность и кризисность складывающихся ситуаций. Гибель природы, ограниченность энергетических ресурсов, неизбежное сокращение пищевых ресурсов при увеличении количества населения планеты. Это не предположения, не прогнозы, а неизбежная реальность, к которой следует готовиться и которую придётся принять. Новое видение перспектив человечества тесно связано с заботой обо всей планете и её судьбах, обо всем населении планеты. Грядущая катастрофа, если её не предупредить разумными мерами, может повлечь за собой множество бед. Это не следует понимать как предположение, гипотеза, потому что это реальность, которую не только надо иметь в виду нашим современникам, но и необходимо выдвинуть нарастающую названную нами проблему в центр внимания, определить как всепланетную задачу, решение которой предполагает осуществить крутой поворот в системе развития. Задача, которую мы ставим, предполагает изменение хода развития человечества и призывает направить свою деятельность на обеспечение человеческой жизни на планете без войн и насилия. В перспективе всё должно быть сбалансировано: количество людей на планете не должно превышать количественных показателей наличного пропитания. Должен быть остановлен процесс уничтожения природных ресурсов планеты и очищен воздух от многообразных опасных для здоровья примесей. Должны быть найдены новые источники энергетических ресурсов, например, внутреннее тепло земной коры, которые не потребуют столько разрушительных действий в процессах высвобождения источников энергии для жизни и деятельности человека. Должна быть проявлена и серьёзная забота о братьях наших меньших, которые также имеют свои права на природные ресурсы и природные территории. Если это проблемы будут решены, то Земля и земляне будут иметь – по крайней мере – долгую и обеспеченную жизнь.

Диалектика самосохранения человечества, как это показывает в своих фундаментальных трудах по культурологии и культурной антропологии выдающийся мыслитель нашего времени Э. С. Маркарян, складывается из взаимодействия мировой цивилизации (глобального) и локальных цивилизаций (локального). В развитие концепции ученого я предлагаю различать такие тонкие культурно-семантические градации подобного взаимодействия общих и локальных цивилизаций, как «глобалитеты локальных культур» и «локалитеты глобальных культур», рассмотренные в историческом контексте. Такое различение позволяет лучше понимать и точнее прогнозировать глобальные процессы, затрагивающие как формирование мировой цивилизации в целом, так и самоосуществление локальных цивилизаций.

Если «особенное» локальных культур выражает их менталитет, а «общее» означает представления о мировой культуре как целом, то понятие «глобалитет» выражает «общее особенного» различных культур и социальных сообществ; а понятие «локалитет» необходимо для обозначения модуса «особенное общего». При этом «глобалитет» отображает степень глобализации той или иной локальной культуры, а ее «локалитет» выражает степень локализации данной культурой феноменов мировой культуры. В каждой развитой культуре ее менталитет, локалитет и глобалитет образуют «связку», внутри которой реализуется взаимодополнительность всех трех конфигураторов данной культуры, образующих относительно стабильную смысловую цепочку взаимодействий – «триаду» – или трехступенчатую (иерархическую) пирамиду культурных саморефлексий данного локуса.

Менталитет – это самосознание локальной культуры (или цивилизации) как таковой, прочувствованное изнутри нее, в рамках данного ее природно-географического, этносоциального и исторического локуса; глобалитет – это самосознание локальной культуры в качестве одной из составляющих мировой цивилизации, в рамках глобального смыслового пространства, взгляд локальной культуры на самое себя извне. Соответственно, локалитет – это осознание глобальной культуры изнутри локального смыслового пространства, с точки зрения группы менталитетов.

В зависимости от исторического контекста на первый план саморефлексии может выходить любой из трех названных конфигураторов культуры и задавать «тон» всей триаде. Подобно тому, как каждый конкретный менталитет «окрашивает» своей национальной или этнической спецификой локалитет данной культуры, отвечающий за ее взаимодействие со смежными локальными культурами, и ее глобалитет, «курирующий» взаимоотношения локальной культуры с мировой культурой как ценностно-смысловым целым. Подобным образом и локалитет, и глобалитет каждой данной культуры в различных исторических ситуациях по-своему модифицируют ментальный фундамент культуры, способствуя его постепенным историческим и структурным видоизменениям.

Существуют и более сложные, неоднозначные соответствия между конфигураторами каждой локальной культуры. Так, одному менталитету могут соответствовать два и более локалитетов. Например, для русской и российской культуры в равной степени важны два локалитета – славянский и евразийский: первый определяет место русской (и производной от нее российской) культуры среди исторически родственных славянских культур; второй – в контексте территориально близких культур других этносов, живущих в России, – финно-угров и тюрков. Для армянской и грузинской культур характерны также два локалитета – кавказский и европейско-христианский; для американской культуры свойственны целых 4 локалитета – евроатлантический, мезоамериканский, афроамериканский и латиноамериканский.

Межкультурные коммуникации в мировом сообществе всегда осуществляются на уровне локалитетов (между смежными культурами) и глобалитетов (между культурами, претендующими на статус мировых и на проведение собственной стратегии глобализации), но практически невозможны на уровне менталитетов. Наибольшими возможностями для взаимопонимания обладает диалог культур на уровне глобалитетов, поскольку в этом случае культуры общаются между собой на языке глобализации («всеобщего»). Именно глобалитеты локальных культур, выражая «общее особенного», способствуют самим своим взаимодействием самосохранению человечества в общем и в частном. На уровне локалитетов возможности диалога культур заметно сокращаются (ср. взаимоотношения славянских или, к примеру, арабских культур внутри своего этнокультурного ареала). Здесь «особенное» явно превалирует над «общим» и само «общее» в этом контексте интерпретируется как «особенное» или, в крайнем случае, как «обобщенное». Наконец, на уровне менталитетов оказываются возможными лишь монологические саморепрезентации культурной специфики каждой из локальных культур, т. е. происходит акцентуация «частного» и «своеобразного», преобладают факторы дифференциации, а не интеграции культур.

В истории мировой культуры истоки глобальных процессов восходят к Древнему миру (яркий тому пример – эллинизация). В истории отдельных локальных культур становление глобалитета могло наблюдаться: лишь однажды (Египет); дважды (Месопотамия); трижды (Греция); четырежды (Италия, Франция, Англия, Россия, Китай) или не наблюдаться вовсе (народы Крайнего Севера, Тропической Африки, Полинезии и т. д.). Многократное обретение культурой своего глобалитета означает, что глобалитет недолговечен; что наряду с подъемом глобалитета происходит и его спад, кризис; что способность к преодолению кризиса глобалитета и его восстановлению возможна лишь в случае высокоразвитых культур, имеющих длительную историю, характеризующихся высокой и напряженной динамикой развития, широтой кругозора и открытостью к международным (в том числе межкультурным) контактам и конфликтам. Наступление эры глобализации (после окончания Второй мировой войны) сделало соревнование глобалитетов основной формой диалога культур.

Российский глобалитет на протяжении своей тысячелетней истории четырежды претерпевал подъем, а затем переживал очередной кризис. Пик первого подъема глобалитета Древней Руси связан с ее Крещением, а кризис – с монгольским завоеванием. Вторая волна русского глобалитета вызвана становлением централизованного Московского царства, а кризис проявился в форме Смуты и последующей европеизации России. Третий подъем российского глобалитета произошел в XIX веке, когда русская классическая культура преодолела свое отставание от Запада и обрела собственные формы культурной самоидентификации, обладающие «всемирной отзывчивостью» (Достоевский о Пушкине); его кризис проявился в русской революции, приведшей к самоизоляции советской России, в развязавшейся Гражданской войне и начавшейся разрухе, отбросившей цивилизацию на десятилетия назад, в резкой политизации и идеологизации русской советской культуры и крушении гуманизма (в связи с формированием тоталитарного строя). Четвертый подъем российского глобалитета выразился в достижениях советской цивилизации, превратившей отсталую аграрную страну в индустриальную и военную сверхдержаву, оказавшуюся в числе стран-победительниц во Второй мировой войне и выдержавшую паритет с США в течение полувека, в творческих исканиях советской культуры; кризис этого, четвертого глобалитета России был связан с крахом коммунистической идеологии, распадом СССР, экономическим, политическим и культурным спадом в России по многим направлениям, произошедшим в постсоветское время и, к сожалению, продолжающимся до сих пор.

Кризис русско-российского глобалитета в каждом случае вызван как имманентными причинами саморазвития данной локальной цивилизации, так и взаимодействием (борьбой) с другими глобалитетами – византийским, монгольским, западноевропейским, американским и т. п. Особенно парадоксальным выглядит соревнование российского и европейского глобалитетов, в результате взаимодействия которых происходит рождение современной «Пост-Европы», не укладывающейся ни в какие прежние представления о европеизме, о европейском цивилизационном или культурном единстве. С виртуальным присоединением России (включая ее азиатскую часть) и других евразийских государств – бывших республик СССР (в том числе Закавказья и Средней Азии) – к Европе последняя делается в чем-то частью самой России и фактически превращается в Евразию. В европейское культурное пространство – вслед за Россией и ее ближайшим окружением – устремляются другие незападные культуры и цивилизации (включая всю Восточную, отчасти Юго-Восточную, Южную, Центральную Азию и Ближний Восток), окончательно размывая границы европеизма и представления о евроидентичности.

Все это свидетельствует, с одной стороны, о жизненности и стойкости российского глобалитета (даже в условиях высокой нестабильности и затяжного кризиса), о его способности конкурировать и взаимодействовать с европейским глобалитетом, не столько подчиняясь последнему, сколько включая его в свой ценностно-смысловой горизонт. С другой же стороны, европейский глобалитет явно испытывает острый кризис, чреватый не только кардинальным переосмыслением европейской идентичности, но и парадоксальным сближением европейской и азиатской идентичностей в современном глобальном контексте. В этом отношении эшелон мигрантов в Европу из России и бывших советских республик лишь осложнил проблемы идентичности, возникшие в результате наполнения Европы мигрантами арабского, турецкого и индийского происхождения, представителями исламской и индуистской цивилизаций.

Современная российская цивилизация также претерпевает кризис своей идентичности – как на уровне глобалитета, так и локалитета. Уступая на мировой арене американскому, европейскому, японскому и китайскому глобалитетам, российский глобалитет и в своей собственной стране испытывается на прочность в столкновениях противоречивых локалитетов (тюркского, кавказского, финно-угорского и т. п.).

Впрочем, именно на пересечении глобалитетов и локалитетов формируются наиболее универсальные ментальные структуры, способные интегрировать человечество вокруг идеалов гуманизма, исторического прогресса, опорных ценностей культурного и природного наследия мировой и локальных цивилизаций.