Текст книги "Человек-невидимка из седьмого "Б". Повесть"

Глава 13

Виктор Сергеевич позвонил маме и сообщил, что освобождение от физкультуры его не интересует и он ждет Фадеевых на тренировке. Мама долго ворчала, что сыновья еще не оправились после болезни, но через три дня отвезла на занятия.

В последнее время дядя Витя много внимания уделял элементам, настаивая на их чистом выполнении.

– Скорость у вас есть, теперь надо подтянуть технику, – объяснял он. – Попробую вас в мае на соревнования отправить.

– Ого! – обрадовался Лёха, который вместе с мамой остался, чтобы дождаться окончания тренировки Серого. – Первенство России, да?

– До России вам еще работать и работать. Пока в местных поучаствуете. Первого и девятого мая будут проводиться, в честь праздников.

Фадеевы были только за. Но выяснилось, что придется пройти медкомиссию при спортшколе. Без допуска врачей о состязаниях можно было и не мечтать.

Мама отпросила сыновей из школы на один день, и они отправились по врачам. Солнце нагло светило в глаза. Хотелось зажмуриться, чтобы глаза перестали слезиться, а солнечные очки Серый, как назло, дома забыл.

Здание комиссии находилось в другом конце города. В регистратуре выписали направления к специалистам, заполнили медицинские книжки, и Фадеевы начали обход кабинетов. Сама поликлиника поразила их пустыми коридорами и отсутствием очередей. Не как в обычной, хотя вроде и сделали запись по талонам. Но все равно очередь к педиатрам возникала из ниоткуда. «Да нам только спросить». «Мне справку для ребенка в школу взять». И все, тут же возле кабинета вырастал хвост из людей.

Сначала братья Фадеевы сделали рентген грудной клетки, после электрокардиограмму, следующим шел невролог. Пожилой доктор постучал молотком по коленям, поводил им перед глазами и, уточнив у мамы, нет ли жалоб, написал каждому «здоров». Затем Серый и Лёха попали к отоларингологу, совсем молодой девушке, где быстро получили нужное заключение. Серый не сомневался, что так же скоро они пройдут остальных врачей.

Офтальмолог, крупный дядька в круглых очках, сидел в узком помещении. Окно было закрыто жалюзи, горел синий холодный свет, лишь ярким пятном на стене выделялась таблица с буквами. Доктор тщательно проверил Лёхино зрение, поставил штамп в его книжке и занялся Серым.

– Минус два с астигматизмом. К сожалению, дать заключение не могу. – Врач откинулся в кресле и с укором посмотрел на маму, словно это она была виновата в плохом зрении сына.

Серый оторопел: он не ожидал, что небольшая близорукость выльется в большую проблему. Что же делать?

– Как не можете? – растерялась мама.

– Так. В очках он кататься не может. Сами понимаете: спорт травмоопасный. Без очков тоже нельзя. Нужны контактные линзы, но смогут ли их вам подобрать – большой вопрос. При астигматизме нужны жесткие линзы. Да и сам диагноз – противопоказание для любого спорта.

– И что теперь делать?

– Попробуйте обратиться в институт зрения. Может, там что-нибудь и предложат.

Из кабинета офтальмолога Серый вышел в растрепанных чувствах. Он не ожидал, что все так обернется. Что же это получается?! Его не допустят к соревнованиям?!

– Ладно, Серёжа, не раскисай, – попыталась подбодрить мама.

Но он лишь дернулся: что она может понять? Он так много ждал от состязаний, что не понимал, как теперь быть. Они напоследок зашли к терапевту, где Лёха получил нужное заключение, и вернулись домой.

Всю дорогу Серый молчал. Почему? Почему всё против него? Даже дурацкое солнце, которое слепило всю дорогу! Вон Лёха – ему постоянно везет. И зрение у него хорошее, и учится легко, и тренер хвалит. И с девчонками проблем нет – сами за ним бегают. А у него вечная непруха. Даже собаку пришлось отдать, а он уже размечтался. Что же теперь будет? И как же Майя? Так и останется недоступной мечтой?

На следующий день мама позвонила в институт насчет контактных линз. Ей ответили, что при таком диагнозе нужна предварительная консультация специалиста, а свободная запись есть только на середину мая. Мама уточнила, что готова заплатить. В регистратуре тоже уточнили, что середина мая – это для платной консультации, а по направлению из поликлиники – только на сентябрь. Получалось, что на тренировки Серый ходить мог, а участвовать в соревнованиях – нет. Вот это новость!

Полночи он ворочался в кровати, перебирая в голове различные варианты, как обойти правила. Но ничего, кроме как подделать медицинскую книжку, не придумывалось. Утром Серый встал в подавленном настроении. Ситуация складывалась против него. Он хотел проявить себя на состязаниях и этим понравиться Майе. А теперь все повисло в воздухе – его могли вообще не допустить до турнира. И выхода никакого нет.

Он решил поговорить с Пашкой и поделиться опасениями.

– Знаешь, мне окулист допуск не дал, – нарочито небрежно сказал он.

Пашка пожал плечами. Он всю начальную школу ходил в секцию восточных единоборств и бросил, когда тренер заявил, что надо обязательно участвовать в состязаниях.

– Ну и ладно. Я участвовал однажды. Целый день там проторчал, даже голова разболелась. Хорошо, родители с собой чай с бутербродами взяли, а то нас даже не кормили.

– Но я-то хочу попасть!

Пашка удивился:

– Да? Я думал, ты ходишь, чтобы от тебя родители отстали. Мне мои вечно говорят, что надо в какую-нибудь секцию записаться, а у меня факультативы поздно заканчиваются.

Серый понял, что от Пашки понимания в данном вопросе не дождаться. С Майей на эту тему говорить он не мог, а с Лёхой и вовсе не имело смысла – брат только посмеется. Серый не находил себе места. Неужели ему мучиться от безвестности целых полтора месяца? Да еще неясно, что получится. Серый извелся сам, извел родителей и брата. В один из дней он подошел к отцу.

– Пап, а у тебя нет знакомого специалиста по линзам?

Тот задумчиво уставился на сына.

– Очень надо?

– Очень. Не могу ждать мая!

– Ну раз так…

Отец достал записную книжку и начал обзванивать знакомых. Через бывшего одноклассника он смог устроить прием у профессора. Оказалось, что астигматизма у Серого нет и можно использовать обычные линзы. Так что вскоре Серый стал счастливым обладателем контактных линз и необходимого штампа в медкнижке.

Глава 14

Снег капитулировал на милость победителя, но тот был безжалостен – даже в самых укромных уголках города не осталось следов зимы. Серому весна представлялась чистюлей: сначала отмыла небо, затем добралась до улиц. Взяла в руки огромную метлу и пошла ею орудовать: смахнула снег, затем добралась до грязи, прятавшейся под сугробами. Небось еще и ворчала по поводу замарашки-зимы, которая вместо того, чтобы выбросить мусор, припрятала его в укромных местах. Прямо как ребенок, прячущий фантики под кроватью.

– Прикинь, оказывается рост Петра Первого был двести тринадцать сантиметров! Представляешь? – Серый переписывался с Самохиной.

– Ничего себе! Это ж выше Валуева, – поразилась Майя.

– Ага. А еще говорили, что, когда он уехал в Европу, его там подменили.

Она не поверила:

– Правда?!

– Не знаю, это типа легенды, – ответил Серый. – Но вроде когда уезжал, у него родинка на щеке была, а когда вернулся – уже нет. И по-русски плохо говорил.

– Прикольно! «А царь-то ненастоящий»! Это в кино каком-то было, – вспомнила Самохина.

– Да, в «Иван Васильевич меняет профессию», но это про другого царя. А именно Петр Великий придумал отмечать Новый год первого января, а дома украшать еловыми лапами.

Майя восхитилась его кругозором:

– Слушай, откуда ты все это знаешь?

Серый выбрал закатывающий от удовольствия глаза смайлик и отправил Самохиной.

– Я супермозг!

Не писать же, что все это он откопал в интернете. Пусть думает, что Серый эрудированный. Ведь почти так и есть – на глазах таким становится.

Серый почти каждый день общался с Самохиной. Ей уже не так сильно требовалась помощь с уроками, но явно нравилось болтать с таинственным незнакомцем. Серый специально искал занимательные факты, чтобы ее интерес не ослабевал. Для себя он твердо решил, что, когда достойно выступит на соревнованиях, сразу же признается, что это он человек-невидимка. Хватит скрываться, а то глупо получается.

– А я скоро в Саранск еду, на неделю, – написала Майя.

– А где это?

– Город один в Мордовии. Там этап Кубка России будет проходить, очень сложная трасса. Горка высокая, повороты для нас непривычные. Пять дней тренироваться будем, потом два дня соревнований.

– Удачи тебе! – пожелал Серый.

– Я дяде Вите обещала, что попаду в тройку финалистов. – Она прислала смайлик с развевающимся триколором и закончила диалог.

Серый загрустил: ему до Саранска как до космоса – работать и работать. Жаль, что раньше он и не подозревал, что существует велосипедный мотокросс, а то сейчас бы отправился вместе с Самохиной на выезд. Да и все по-другому могло быть. И с соревнованиями, и с отношениями. Серый прижался лбом к стеклу. В темно-синем небе мерцали огни набирающего высоту самолета, сияли залитые светом многоэтажки, работало уличное освещение. Казалось, что за окном проходит веселый праздник, лишь у него на душе было пасмурно.

Ночью снился Саранск: его название высветилось огненными буквами в темном небе. Слабо горели фонари, озаряя огромную, заполнившую небосклон луну. Вдали горели посадочные огни, озаряя трек, по которому ехала Самохина. Она с лёту преодолела малую горку, ушла в крутой вираж, затем своим фирменным способом прошла тройнуху и прибавила скорость. В конце трасса начинала подниматься вверх, упираясь в сырную головку луны. Именно туда и стремилась Самохина, все быстрее, настойчивее поднимаясь по бесконечному трамплину, а потом оторвалась и взмыла вверх.

Когда Майя вернулась с этапа Кубка, ее ждало новое сообщение:

 
Ну почему же крыльев нет?
И рвешь педали, как на взлет.
Отбросив вес земных планет,
Ты начинаешь свой полет.
 
 
Уж близок бледный лик луны,
Хвостатый шлейф собрался звезд,
Но, не смутившись вышины,
Ты в беспредельность чертишь мост.
 
 
И спит Москва, и спит Саранск,
Не зная то, что в этот час
Среди космических пространств
Еще одна звезда зажглась.
 

На соревнованиях в Саранске Самохина заняла в финале второе место. С одной стороны, Серый радовался за Майю – она это заслужила своим трудом и упрямством, вечным прыганьем выше головы. С другой, расстояние между ними увеличивалось. И Серый не знал: сможет ли он приблизиться к мечте? Или так и останется для Самохиной всего лишь таинственным незнакомцем из интернета?

Глава 15

Звонок был неожиданным. Нет, если разобраться, ничего странного в нем не ощущалось. Но Серому показалось, что телефон зазвонил как-то по-особенному. Мол, срочно берите трубку! Серый так и поступил, первым добежав до аппарата. На том конце провода послышался незнакомый женский голос. Оказалось, это хозяйка йорка. Того самого, что Фадеевы приютили у себя. Серый решил, что хозяйка снова начнет благодарить, но услышал другое:

– Знаете, мы забрали от заводчицы алиментного щенка. И надумали подарить его вам.

Серый понял только, что какого-то щенка хотят отдать им, и чуть не запрыгал возле телефона.

– Мама, это тебя! – закричал он.

В тот момент Серый больше всего боялся, что мама откажется. Та, собственно, так и начала: мол, неудобно, щенок же больших денег стоит. Серый не понимал: что неудобно? Раз предлагают – надо брать. Лёха считал так же. Он стоял около мамы и жалобно смотрел на нее: решил взять на взгляд, как у кота из «Шрека». Обычно с мамой этот номер не проходил, но тут она дрогнула.

– Хорошо, – ответила она в трубку, – мы согласны. Но давайте хотя бы за полцены.

Потом растерянно сказала сыновьям:

– Поехали за щенком. Дарят нам за спасение Тошика.

Оказывается, найденыша звали Тошик. Владельцы приезжали за ним, когда младшие Фадеевы были в школе. От вознаграждения мама наотрез отказалась. Так что благодарные хозяева решили подарить щенка. Серый быстро залез в интернет, чтобы посмотреть значение слова «алиментный». Выходило, что это тот щенок, которого отдают собаке-папе от собаки-мамы, а дальше новые хозяева решают сами: оставить себе или продать. Или просто подарить, как сейчас.

Фадеевы собрались и отправились за нечаянным подарком. Хорошо, что не очень далеко от дома – от нетерпения Серому хотелось выскочить из троллейбуса и бежать по дороге. И хорошо, что после тренировки. А то бы мама без них поехала. Троллейбус полз по проспекту. Возле каждой остановки Серый напрягался: выходить или нет? Но нужный дом располагался рядом с конечной. На этаж Серый не взбежал, взлетел.

Сильвер оказался совсем маленьким, три месяца от роду. Но у него уже имелись документы: щенячка и ветеринарный паспорт. Серый держал его в руках и не верил счастью: не обманули! Теперь у него и Лёхи своя собака, самая настоящая. Сильвер пытался дотянуться до лица и облизать, Лёха умирал от смеха.

– Свирепый пес! Залижет до смерти!

– Ну, кличка-то у него пиратская, – рассмеялась мама. – Как у одноглазого Сильвера из «Острова сокровищ».

Вечером домой приехал отец, и тут же с мамой они отправились в магазин за вещами для щенка: лежанкой, расческой и кормом. Лёха бросился выкладывать фотки Сильвера в интернет, а Серый позвонил Пашке – пусть порадуется за друга. Ведь у самого Пашки был Портос, котенок-красавец. Но Портос не любит, когда его гладят, а Сильвер просто обожает. Так что пусть Пашка приходит – и ему немного счастья достанется.

Глава 16

Юрка Снегов, одноклассник Серого, был убежденным пацифистом. Он считал, что драка не аргумент, и никогда не принимал участия в мальчишеских разборках. Он писал стихи и занимался вокалом. Педагог была настолько уверена в Юркином таланте, что учила его бесплатно. А еще у Юрки были больные почки, поэтому он не ходил на физкультуру, часто лежал в больнице, а однажды дело чуть не дошло до операции. Но все это не помешало Димке по прозвищу Ржавый цеплять его на переменах и после уроков.

Ржавый учился в параллельном классе, свое прозвище получил за рыжий цвет волос и характер, подпорченный, словно железо ржавчиной. Он был круглым отличником, победителем олимпиад – один раз дошел даже до всероссийской, но при этом держался надменно, считая одноклассников полными ничтожествами. Даже к учителям Ржавый относился с плохо скрываемым пренебрежением, позволяя себе говорить о них за глаза гадости. В классе установил верховодство при помощи двух подпевал, которые за возможность поиграть в навороченные гаджеты смотрели ему в рот. Правда, к седьмому «Б» Ржавый не лез, но Юрка всегда стоял особняком – ни с кем сильно не сходился. Видно, поэтому Ржавый и избрал его жертвой.

Сначала он несколько раз подлавливал Юрку на перемене. Все происходило будто случайно. То наступал Юрке на ногу, то толкал плечом, словно не заметив, но тот на провокации не велся. Наконец Ржавый спрятал Юркину куртку и, когда тот в десятый раз начал искать ее в раздевалке, ехидно поинтересовался:

– Что ищешь, Снегов?

– Не твое дело, – буркнул тот.

– Раз не мое, значит не мое, – вздохнул Ржавый. – А я хотел по доброте душевной помочь.

Юрка растерялся. Он не ожидал от Ржавого подобного поступка – не его это амплуа. Вот раздразнить, чтобы жертва первой начала драку, а потом пожаловаться классному руководителю – вполне в его духе. Это только внешне Ржавый казался гладким, как спелое яблоко, а надкуси – и покажется гниль. Но до воровства Ржавый не скатывался – это попахивало инспекцией по делам несовершеннолетних.

– И где ты ее видел? – нарочито спокойно спросил Юрка.

– Даже не знаю, Снегов, говорить ли теперь, когда ты наплевал мне в душу. – Ржавый взял паузу, подражая великим актерам, но Юрка молчал. – Ладно, – раздосадованный, что не дождался вопроса, сказал Ржавый, – на третьем этаже твоя куртка, в девчачьем туалете. Мерси не надо.

Двое его приятелей заржали во весь голос. Юрка не поверил Ржавому, тот мог и обмануть, но наверх поднялся. Женский туалет пустовал. Юрка зашел и обомлел: новая куртка была затолкана в унитаз. Дрожащими руками он вытащил ее, потом постарался отмыть в раковине. Руки плохо слушались. Он отжал куртку, но с нее продолжала капать вода. Дойти до дома было не проблемой – жил Юрка неподалеку от школы, но мама тащила их с братом одна, а отец после развода платил скупые алименты. И Юрка понимал, как тяжело приходится маме, видел, как она счастлива обновкам сыновей, купив их на распродаже по смешной цене. Ржавый своим поступком словно перечеркнул недавнюю радость. Юрка спускался вниз и знал, что забудет про принципы и больные почки и будет драться с Ржавым и его подкаблучниками как в последний раз.

В этот момент он и встретил Серого с Пашкой. Те задержались, чтобы сдать презентацию по истории. Серый подготовил сообщение по теме «Мифы и легенды времен Петра Великого», Пашка выбрал историю создания флота. Получив по пятерке, они собирались уйти, но, увидев Юрку, Серый сразу понял, что случилось что-то плохое. Он спросил, в чем дело. Юрка от волнения начал запинаться, но рассказал про Ржавого.

– Вот ведь сволочь! – искренне возмутился Пашка.

– Да за такое по морде бьют! – согласился Серый. Его тоже задела эта история. – Пошли разбираться?

– Пошли, – кивнул друг. – А ты, Юрка, не влезай – у тебя принципы.

– Влезу, – упрямо замотал головой тот.

– Не надо, – поддержал друга Серый. – Не надо из-за этого гада свое слово нарушать. Будешь рядом стоять, если до драки дело дойдет.

Рыжий с приятелями все еще находился в гардеробе. Увидев Юрку, он хотел рассмеяться, но заткнулся, заметив, что тот не один.

– Пойдем поговорим, – срывающимся от злости голосом предложил Пашка.

Говорить Ржавому не хотелось, но отступить перед своими приспешниками не мог.

– Ну, пойдем, – с прежней ехидцей ответил он. – А ничего, что вас двое, а нас трое? Тот, слабак, драться не будет.

– Да он о тебя руки пачкать не хочет! – вспылил Серый. – А мы с Пашкой и вдвоем вам рожи начистим, если надо.

Школа располагалась в новом районе. Здесь не было ни гаражей, ни старых дворов-колодцев, поэтому разбираться отправились к противоположному входу, где никого сейчас не было. Первыми к месту двинулись Ржавый с приятелями. Через пять минут вышли Серый, Пашка и Юрка. Во дворе им встретился Женька, Пашкин брат. Он был всего на три месяца старше Лёхи, но учился в шестом классе. Поэтому уроки у него кончались в одно время с седьмыми классами. С подозрением оглядев всю компанию, Женька поинтересовался:

– Вы куда?

– Да так, – ответил Пашка, – ты домой иди, скажи бабушке, что я скоро.

– Я с вами, – заупрямился Женька.

– Не надо с нами – мы драться идем.

– Тогда я точно с вами.

Если Юрка был идейным пацифистом, Пашка – прирожденным дипломатом, сам Серый – не сторонником насилия, то Женька был воином. Он никогда не искал обходных путей, а лез напролом. Женька ругался с одноклассниками, дрался, иногда один против многих, но всегда отстаивал свое мнение и право на лидерство. Вот и сейчас закусил нижнюю губу и подобрался, предчувствуя скорый бой. Его появление вызвало смешок у Ржавого.

– Ого! А из детского сада никого притащить с собой не догадались?

– Это ты молокосос – еще молоко на губах не обсохло, – Женькин голос зазвенел.

– Что?! – разозлился Ржавый. – Да я тебя, придурок, одной левой сделаю.

Женька ничего не ответил. Он молча отбросил вещи в сторону и напал на противника. Женькина голова, как таран, ударила Ржавого прямо в грудь, и у того перехватило дыхание. Он закашлялся и замахал руками. Приятели Ржавого пытались оттащить Женьку в сторону, но тут подоспели Серый и Пашка. Серый впал в особое состояние ярости, когда не чувствуешь ни боли, ни страха, когда тобой владеет одно желание – уничтожить врага. Он бил ногами, руками, головой, рядом дрались его товарищи. Юрка стоял и переживал за друзей.

Драку прервали охранники, которых позвала чья-то сердобольная бабушка. Всю компанию пропесочила завуч, пообещав вызвать родителей к директору, если подобное повторится, а потом отправила по домам. Юрка пошел к Серому. Идти к себе с мокрой курткой не хотелось. Дверь открыла мама.

– Серёжа, почему так долго? Мы же на тренировку опаздываем.

Но тут она разглядела наливающийся фингал под глазом у сына, его одноклассника, мнущегося за спиной, и охнула:

– Что случилось?

– Мам, я сегодня тренировку пропущу. Надо помочь Юре куртку в порядок привести.

– Ладно, герои, проходите. Я за Лёшей поеду, а ты возьми троксевазин – под глазом намажешь. А куртку, Юра, мы сейчас выстираем и высушим.

Мама поставила машинку на короткую стирку, дала сыну мазь, а сама поехала за Лёхой. Юрка позвонил домой и предупредил, что задержится. Потом они пообедали и сделали вместе уроки. А еще Серый показал Юрке Сильвера, и Юрка очень долго гладил щенка. Так у Серого появился еще один друг.