Текст книги "Человек-невидимка из седьмого "Б". Повесть"

Глава 17

В школе у пацанов возникло новое развлечение: взять колпачок от ручки, спичку, замазку, содержимое китайских петард и сделать из всего этого маленькие бомбочки. Считалось смешным подложить такую пугалку за спину девчонкам, которые вечно болтали на переменах. Вреда от этой затеи не было, только визг с одной стороны и удовольствие с другой. Но в седьмом «Б» все быстро прекратилось после того, как объединившиеся Оля с Любой пообещали надрать уши пацанам. Мол, слишком громко, а они боятся резких звуков. От Любы с Олей никто таких нежностей не ожидал, но на всякий случай пугать девчонок в школе перестали.

Серый поначалу никакого интереса к забаве не испытывал, но все же и ему стало любопытно. В воскресенье Пашка зашел за ним. Сначала потискал Сильвера, а потом они отправились в парк. Щенка взять с собой не удалось – мама не разрешила. Сильверу сделали первые прививки, поэтому до повторной вакцинации он безвылазно сидел дома. В парке смастерили несколько бомбочек. Парочку опробовали там же, вполне удачно, испугав истеричную болонку. Та долго на них лаяла, ругаясь на своем собачьем языке. Серый даже обрадовался, что Сильвер не с ними: при нем бомбочки не повзрываешь. Затем ребята решили, что больше экспериментировать не станут: пугалку далеко не кинешь – спичка гаснет. Поэтому надумали оставшиеся петарды не потрошить, а использовать завтра.

В понедельник в восемь вечера они встретились в небольшом сквере возле школы, оба на великах. Сначала проехали в один конец сквера, затем в другой – к часовенке. На ее месте одно время хотели построить церковь, но территорию отдали под крупный бизнес-центр, а часовенка так и осталась стоять. Утром там собирались верующие, а вечерами было пустынно. Серый с Пашкой сели на лавку в тени кустов, чтобы отдохнуть от солнца, а заодно взорвать оставшиеся «боеприпасы».

Сегодня было на удивление тепло – семнадцать градусов. Даже малыши гуляли в ветровках. А самому Серому казалось, что как будто лето наступило, после тренировки он остался в одной рубахе, жарко. Ребята бросили парочку пугалок за скамейку, потом Пашка подбросил петарду повыше. В этот момент резко подул ветер, и ее отнесло к дорожке. Хлопок получился на славу! Жаль только, что там как раз шла Маргарита Петровна, завуч из школы. К ее чести, она совсем не испугалась, а, наоборот, обрадовалась: наконец-то хулиганы, бросавшие бомбочки в школе, были обнаружены.

– А-а, Фадеев и Суворов, – определила она. – А я всю голову сломала, кому пришла «светлая» идея с пугалками?

– Это не мы, – сразу же открестился Пашка.

– Конечно, не вы. А у меня сейчас зрительная и слуховая галлюцинация, – скептически ответила завуч.

– Не мы, Маргарита Петровна, в смысле, что не мы в школе бомбочки бросали, – поддержал друга Серый. – Мы только на улице попробовали.

– И удачно попробовали. На моем месте другой человек заикой бы стал.

Маргарита Петровна походила на танк: такая же большая, громкая и прямолинейная. В том, что она никогда не станет заикой, Серый не сомневался: танкам слово «страх» неведомо.

– Так мы же не специально – петарду ветром к вам отнесло.

– А драка недавно у вас тоже не специально случилась?

Серый молчал. Он знал, что бывают такие моменты, когда оправдываться бесполезно – все равно не услышат.

– Чего молчите? Я, кажется, не с деревьями разговариваю.

– А чего говорить? – Серый пожал плечами. – Мы уже все сказали.

– Вот как? – завелась Маргарита Петровна. – Тогда, раз вам нечего сказать, пообщаюсь-ка я с вашими родителями. Пусть подойдут в среду перед первым уроком.

Она окинула их уничижительным взглядом и поспешила дальше.

– Попали! – только и сказал Пашка.

Дома Серый никак не мог решиться и рассказать о происшествии. Только перед сном он поделился неприятностями с мамой.

– Серёжа, мы же с тобой насчет петард все обсудили еще перед Новым годом, – огорчилась она.

– Я помню.

– И это все, что ты хочешь мне сказать?

– Извини меня, пожалуйста. – Серый закатил глаза к потолку.

Он не понимал, почему взрослые придираются по пустякам. Можно подумать, в детстве они вели себя по-другому: ходили по струнке, говорили правильные слова и никогда не получали замечаний. Мама некоторое время еще поворчала, но развивать тему не стала.

В среду она и Пашкина мать сходили в школу. Завуч для порядка высказалась о недопустимом поведении учеников, затем отпустила Пашкину мать, которая спешила на работу, и принялась петь дифирамбы Серому.

– Знаете, Мария Владимировна, Серёжа заметно подтянулся во втором полугодии. Я разговаривала с учителями, все отмечают его активную позицию и в учебе, и в жизни класса. И хочу поблагодарить вас за отличное воспитание и Серёжи, и Лёши – у вас растут замечательные сыновья. И еще, Серёжа – очень тонко чувствующий молодой человек: он не позволяет себе некоторые вещи, которые проскальзывают у ребят его возраста. Вежлив со всеми, а к девочкам у него просто рыцарское отношение.

Мама вышла из школы на эмоциональном подъеме, хотя и порядком удивленная: она так и не поняла, зачем ходила к завучу.

Глава 18

В конце апреля окончательно установилась теплая погода. На деревьях проклюнулись листочки, клейкие от смолы. Из земли вылезли стрелки тюльпанов, словно им кто команду дал. Распустились первоцветы. Серый не знал их названия: похожие на серебристые звездочки цветы. Мама потом сказала, что это птицемлечник. Все пахло весной. Да! О зиме теперь можно полгода не вспоминать. До конца учебного года остался всего лишь месяц.

В спортшколе Лёхе и Серому выдали номера, которые они закрепили на байках. Теперь ничто не мешало участвовать в соревнованиях. Неожиданно интерес к тренировкам проявили одноклассницы Серого: Настя и Юля. В один из дней они заявились на трек. Сначала просто смотрели, затем начали кричать слова поддержки, чем смутили Серого. В конце тренировки подошли и сказали, что было очень круто.

Если Любу и Олю Серый опасался, и не зря, то Настю и Юлю относил к нормальным: к парням не пристают, с одноклассницами отношения не выясняют. Поэтому со стадиона ушли вместе. К этому времени мама перестала приезжать за Серым, и он добирался домой самостоятельно. Юля и Настя жили в соседнем с ним доме и дружили между собой с детского сада. Обе хорошо учились и занимались в театральном кружке. Было непривычно идти с одноклассницами по улице: Серый общался с ними лишь в школе по делам, но вне – практически нет. Так, «здрасте» и «до свидания». Сначала возникло неловкое молчание, но затем разговор наладился. Болтали о школе и учителях, общих знакомых, кино и, конечно, велоспорте. Юля и Настя хотели прийти на соревнования, чтобы поболеть за него, а пока предложили сегодня вечером погулять всем вместе.

Серый замялся. В принципе, ничего плохого в этом не было – он все равно встречался с Пашкой. Но возникло ощущение, что он поступает нечестно по отношению к Самохиной. Хотя она и не подозревала, что человек-невидимка и он – это одно и то же лицо, пусть сам Серый не вызывал у нее никакого интереса, ему казалось, что, встретившись с Юлей и Настей, он предает Майю.

– Не знаю. Мы с пацанами будем на великах кататься, – попытался он отвертеться.

– В парке? – тут же подхватила Настя. – Класс! Мы с Юлькой к вам подъедем.

– Ну, раз хотите… – сдался он.

Серый позвонил Пашке и предупредил, что собирались прийти еще и девочки.

– Пусть приходят, – скрепя сердце согласился тот.

– Да что-то неудобно.

– Ладно, не помешают. – Пашка никак не мог понять опасений Серого, хотя у самого эта новость энтузиазма не вызвала.

Вечером в парке было много народа. Гуляли молодые мамы с колясками, детвора трех-четырех лет возилась в песочнице, дети чуть постарше катались на каруселях. Лавочки были заняты молодежью. Серый с Пашкой и младшими братьями сделали пару кругов, затем к ним присоединились Настя с Юлей. Одноклассницы приехали на роликах. Компания неспешно прокатилась по парку, затем девочки захотели где-нибудь посидеть.

Женька закатил глаза к небу и скорчил гримасу, словно проглотил что-то кислое. Но остальные ребята возражать не стали, компания зашла в свободную беседку и расселась по лавочкам.

– Давайте в кино на выходных сходим? – предложила Настя. – «Дневник подружки» выходит.

– Да ну, это девчачий фильм, – скривился Женька.

– Так ты не ходи с нами. Пойдем мы с Юлькой и Павлик с Серёжей. – Настя вытянула ноги, откинула голову назад и улыбнулась.

Серый заерзал: идти в кино не хотелось. И фильм изначально не привлекал, и было понятно, что одноклассницам нужен лишь повод. А потом начнется: поставят себе в статус на страничке в сети «у меня есть парень», будут требовать внимания и таскаться за ними следом. А ему это и даром не надо. Ладно уйти вместе со стадиона, надеясь, что Самохина обратит на это внимание: мол, сразу две девчонки за Серым зашли. Но кино… Это чересчур.

Хотя и Настя, и Юля ему нравились как люди. Нормальные девчонки, обе симпатичные. Юлька среднего роста, щупленькая, с короткой стрижкой каре, вечно улыбающаяся, с забавными ямочками на щеках. Немного похожа на японку с картинки, только кимоно не хватает. Настя тоже была хороша: золотистая кожа – она недавно ездила в Таиланд, длинные прямые волосы цвета шоколада и большие глаза с лукавой искоркой. Понятно, что когда каждый день в классе видишь, то вроде все примелькались. Но вот сейчас… Серый не был готов к симпатиям с их стороны.

Другое дело Майя: при виде ее сердце камнем падало в живот и там завязывалось в тугой узел. Позови она, птицей бы полетел за билетами. Только она в упор не замечает. Если обращается к нему на тренировке, то лишь по делу: помочь или подсказать что-нибудь. У человека-невидимки все намного лучше с Самохиной, чем у реального Сергея Фадеева. Но все равно, он свой выбор сделал. Пашка тоже выглядел растерянным: такой инициативы от однокашниц он не ожидал. Положение спас Женька.

– Делать им нечего – с девчонками в кино ходить! Что они, обожатели какие-то? – безапелляционно заявил он.

– А почему нельзя? – обиделась Юля.

– Над ними смеяться все будут. Правда, Лёшка?

Лёха замялся: сам-то он со своими подружками был и в кино, и в боулинге – и все нормально. Правда, Женька об этом не вспомнил.

– Вон у нас в классе Никита один раз с девчонками в Макдоналдс ходил, – продолжал Женька. – Представляете, они ему еду покупали! Так я с ним потом неделю не разговаривал. Тоже мне, ухажер нашелся. Смешно!

– Жень, перестань! – страшным шепотом одернул его Лёха.

– Вот еще! Если Пашка пойдет с ними в кино, я все маме расскажу. А потом смеяться буду каждый день!

Юлька с Настей как-то погрустнели, распрощались и вышли из беседки.

По дороге домой Женька еще долго не унимался. Лёха слушал его с большим удивлением.

На следующий день Юля с Настей подошли к Серому на перемене.

– Ну что, решил насчет фильма?

Сергей обернулся: одному, без Пашки, сдерживать натиск девчонок было трудно. Но тот куда-то запропастился.

– Наверное, не смогу, – выдавил он из себя.

– Понятно, – разочарованно протянула Настя, – но если надумаешь, скажи.

Перед сном Серый долго думал о Майе. Прокручивал, словно кинопленку, мысли и воспоминания о ней. Как она откидывает челку со лба – въевшийся жест, Серый бы на ее месте давно заколол бы челку, чтобы не мешала. Ее стремительность, будто Самохина куда-то опаздывает. Упрямо сжатый рот, когда она идет на обгон. Майя Самохина, созданная для одной цели – побеждать, быть первой. А он в роли вечного поклонника, лишь мечтающего хотя бы немного приблизиться к ней.

Сегодня человек-невидимка осмелился и задал вопрос Майе: «Тебе кто-нибудь нравится?» И вышел из интернета. Не смог спокойно дождаться ответа. Лучше он прочтет сообщение завтра или потом. Но так и не уснул. Ворочался полночи, а затем вскочил и залез в смартфон. Майя ответила коротко: «Мне кажется, если бы я тебя знала в реале, у тебя был бы шанс». И рядом смайлик с поцелуйчиком. Серый на эмоциях подхватил Сильвера и чмокнул в голову, а потом наконец-то заснул.

Глава 19

Первое мая выпало на субботу. За день до праздника прошел дождь, было тепло и влажно. А в ночь на первое температура упала ниже ноля, так что лужи с утра покрылись тонкой коркой льда.

Серого лихорадило: сегодня он впервые участвовал в соревнованиях. Пусть состязания всего лишь местные, пусть результаты войдут лишь в рейтинг клуба, но для него наступил момент истины. Жаль только, что никто из друзей не смог поддержать его в этот день. Пашка на все майские праздники уехал с родителями на дачу, Юрка лежал на плановом обследовании в больнице. Но ничего. Главное – родители рядом. И Майя… Не провалиться бы перед ней.

Лёха носился по квартире, как электровеник, Сильвер с громким тявканьем бегал за ним – играл в догонялки. Мама собирала сумку: с водой, влажными салфетками и бутербродами.

– Маша, ты роту солдат собираешься кормить? – удивился отец.

– Костя, там же будет много детей.

– А у них родителей нет? – недоумевал он.

Мама вытаращила глаза: мол, чего здесь непонятного?

– Есть, но ты же знаешь, что лучше взять и не переживать, что кому-то не хватит.

– Мамочка всех накормит, – передразнивая героев одного сериала, хихикнул Лёха.

– Сергей, ты готов? – окликнула она старшего сына.

– Да, мам!

Мама еще раз пробежалась по списку, составленному заранее, проверила детей, и вся семья Фадеевых отправилась на соревнования.

Отец в пятницу взял на работе минивэн, в который вместились не только Фадеевы, но и велосипеды, поэтому доехали быстро и в тепле.

– Холодно-то как, – поежился Лёха, выйдя на улицу. – Вчера еще теплынь была.

– Ничего, потом согреетесь, – улыбнулась мама и потрепала его по волосам.

Серый молчал. У него с утра резко разболелся живот, а в горле встал сухой комок, даже завтрак не получилось запихнуть в себя.

«Скорей бы все кончилось», – думал он про себя.

Полночи он проворочался на кровати не в силах заснуть. А теперь глаза покраснели, будто кто-то щедрой рукой сыпанул в них песок.

Парк был украшен разноцветными шарами и плакатами. Звучала музыка, работали уличные кафе. Но народу было мало, видимо, люди еще спали. Или разъехались по дачам, как Пашка, хотя в городе устроили такой замечательный праздник.

Фадеевы подошли к тренеру поздороваться.

– Доброе утро, – ответил Виктор Сергеевич. – Сергей, Лёша, готовьтесь. Сейчас тренировка пройдет, потом старты начнутся. Посмотрите в списках номера своих заездов и зарегистрируйтесь.

Фадеевы отправились к стенду с информацией. Списки участников стали для Серого неприятным сюрпризом

– О-о, – возмутился он, – да тут все старше меня. И занимаются дольше.

В соперники достались ребята на год его старше. Зато Лёхе – ровесники.

– Ты, главное, педалями быстрей работай, – постарался приободрить его отец.

– Но так же несправедливо! – Серому казалось, что все складывается против него.

Мама поздоровалась с приятельницами по велодрому. Лёха убежал к друзьям. Вообще, родителей на соревнованиях было неожиданно мало. Серый, с одной стороны, стеснялся, что он, почти взрослый, приехал с отцом и мамой, а с другой стороны, ему было приятно. Да и брату нужен присмотр. Отец подошел и положил руку на плечо.

– Все будет хорошо, – пообещал он.

– А если нет?

– Ничего страшного. Это первые соревнования, но не последние.

Серому полегчало. Он приблизился к треку и стал ждать стартов. Майя невдалеке разминалась вместе с подружками. Несколько раз Серый хотел поздороваться, но так и не решился. Не хотелось получить в ответ равнодушный кивок.

Первыми шли заезды у детей семи лет и младше, потом по нарастающей. В квалификацию входило три заезда, по их результатам спортсмены попадали в одну четвертую финала. Оттуда уже шел отбор в полуфинал, а из последнего – в финал. Но на сегодняшних соревнованиях из квалификации участники оказывались в полуфинале – в каждой возрастной группе было не более тридцати участников. Было бы круто попасть хотя бы в полуфинал. С такими конкурентами мечтать о финале не приходилось.

Лёха откатал свой заезд чисто и пришел третьим. Наступила очередь Самохиной. Серый пробрался ближе к дорожкам. Раздался сигнал, и гонка началась. Майя тотчас же сделала мощный рывок вперед, обойдя соперниц. Две участницы попытались догнать и столкнулись, выбыв из заезда. Серый стоял и не замечал, что изо всех сил сжимает кулаки. Как же трудно смотреть со стороны, не в силах помочь. Он мог только болеть за Майю, надеясь, что заезд пройдет хорошо. Когда соревнование закончилось, выдохнул: казалось, он не дышал все это время. Самохина приехала первой в квалификации.

Наступил черед Серого. По жребию ему досталась пятая дорожка. Он судорожно вцепился в руль, ожидая старта. Сердце бешено билось, отдаваясь шумом в ушах. Загорелись красные кружки светофора, они были установлены по бокам стартового барьера, видимые лишь участникам. Раздалась команда:

– Riders ready.

Запрещающий свет сменился на желтый.

– Pedals ready.

Загорелся зеленый.

– Watch the gate.

Послышался прерывистый писк. Барьер упал, спортсмены рванули изо всех сил со стартовой горы. Серый замешкался, стараясь ни с кем не столкнуться, и его оттерли на последнюю позицию. Нагнать по трассе не удалось, наоборот, с каждым кругом отставание росло. Его душила обида и скрытая ярость на самого себя. После заезда он, совсем обессиленный, вернулся к зрителям.

– Ты как? – обеспокоилась мама.

Он лишь сморщился – говорить не хотелось. И какими глазами глядеть на Майю? Он неудачник! Теперь оставалось лишь надеяться, что удача улыбнется в других заездах.

Стартовали гонки среди участниц семнадцати – восемнадцати лет. Спортсменки встали возле барьера, восемь человек. Раздался сигнал, ограждения упали, и понеслось. После стартовой горы начинался двойной трамплин, называемый на профессиональном жаргоне «верблюд», он переходил в тройнуху, а затем в крутой вираж. В него вкатили сразу три участницы, обойдя соперниц, именно они и финишировали первыми. Серый внимательно наблюдал за заездом, стараясь сделать для себя полезные выводы. Зато брату удавалось все без всякого напряга. Вечно ему везет. Во втором заезде Лёха вновь финишировал в первой тройке. Майя пришла второй.

Наступила очередь Серого. Он очень старался в этот раз попасть в лидирующую группу, но не получилось: его зажали в самом начале трассы и не пропустили. Третий заезд прошел так же. Да и как обогнать, если идущий впереди спортсмен растопырил локти и никак не прижаться к нему, чтобы обойти? Серый возмущался: кто такие правила придумал?! Еще бы разрешили друг друга ногой отпихивать!

Появился отец.

– Знаешь, лучше сейчас проиграть, – сказал он.

– А если я не хочу? – Серый сильно закусил губу, чтобы не разрыдаться.

– Так не бывает. Поражение нужно каждому, чтобы понять: можешь ли ты подняться и идти дальше.

– А почему именно сейчас?

– С высоты падать больнее и восстанавливаться тоже. – Отец наклонил голову сначала в одну сторону, затем в другую, разминая затекшие мышцы шеи.

Серый вздохнул: отец слишком умно выражался, настолько, что понять его порой было трудно.

– Когда ты привыкаешь к одним лишь победам, трудно примириться с провалом. Иногда просто невозможно, – пояснил отец. – Считай сегодняшний случай жизненным уроком.

– И зачем мне такой урок? – еще обиженно, но без прежнего надрыва спросил Серый.

– Для закалки характера. И пойдем за Лёшку болеть.

У отца на словах выходило легко, а на деле – трудно. Очень сложно признать поражение. Ведь хочется быть лучшим, а здесь куча ребят, которые реально круче. Ну как, как их победить? Если они и старше, и занимаются дольше? Почему его пихнули к ним, не дав даже шанса? Чему это должно его научить? Достойно проигрывать? Нет в этом никакого достоинства, одна лишь обида на весь белый свет.

Лёха в полуфинале выступил блестяще. Ему, как и Серому, не хватало опыта, но зато он, в отличие от брата, не мучился сомнениями. Сразу же после старта постарался выскочить вперед и летел, не уступая никому дорогу. В конце его все же обошел более опытный спортсмен, но в финал Лёха выбился. Пока родители поздравляли брата с преодолением этапа, подъехала Майя.

– Привет! – поздоровалась она.

– Привет! – Серому хотелось, чтобы сегодняшняя встреча проходила по-другому. Он аутсайдер, последний на этом празднике.

– Слушай, мне дядя Витя сказал, что это твой отец отремонтировал комп. Правда? – Самохина привычным жестом откинула челку назад, и Серому показалось в тот миг, что мир покачнулся.

– Ага, – севшим от волнения голосом произнес он.

– Спасибо! И папе своему спасибо передай, – улыбнулась она.

– Передам. – Ему так и не удалось уйти от односложных ответов – пропал дар речи.

Зато у Майи нет:

– И не расстраивайся! Я тоже в первых соревнованиях в финал не попадала.

– Да я почти и не расстраиваюсь. – Серый попытался улыбнуться.

– Угу, так я тебе и поверила, – возразила Самохина, – на тебе лица нет. В лагерь записался?

– Да. – Серому было приятно, что она помнит старый разговор.

– И правильно. – Самохина укатила, готовясь к финальному заезду.

Пока ждали Лёхиной очереди, мама скормила бутерброды желающим. Серый удивился: оказывается, многие родители отпускают на весь день детей, не дав им с собой хотя бы воды. Неужели плевать на детей или просто не догадываются, что после соревнований хочется одного – пить? А потом просыпается зверский голод. До головокружения и тошноты.

Несмотря на прохладу, гонка согревала не хуже горячей ванны, но мама настояла, чтобы он набросил на себя ветровку.

По итогам финала Майя пришла лидером, а Лёха – всего лишь шестым. Но брат был доволен: первое соревнование и такой хороший результат.