Текст книги "Красная маска, синяя маска"

К счастью для юноши, Хэ Ланфэн решила пополнить запасы продовольствия и лекарств, а еще раздобыть для горемычного спутника пару удобной обуви. Очередной день уже близился к закату, когда они добрались до одного из селений. Темные тучи сгущались над устланными тростником и соломой крышами. Мужчины возвращались домой с полей, женщины завершали работу в огородах. В лачугах селян зажигались огни. Хэ Ланфэн и Сун Жулань остановились на окраине деревни, на переполненном постоялом дворе. Комнаты там были маленькими, бедно обставленными, а еда скудной. Однако принц был так голоден, что был готов съесть все, что угодно: и зачерствевшие лепешки и похлебку из редиса.

Постояльцев было действительно много. Селение находилось неподалеку от большой дороги, потому на постоялом дворе часто останавливались торговцы. Все они стремились добраться до Желтой реки[28]28
  Желтая река (Хуанхэ) – река в Китае. Берет свое начало в Тибетском нагорье, неподалеку от гор Куньлунь, протекает через Великую Китайскую равнину и впадает в Желтое море. Получила свое название из-за желтоватого оттенка воды.


[Закрыть] и сбыть товары в разросшихся на ее берегах городах. А еще на постоялом дворе обрели крышу над головой немало простых жителей Хань, крестьян и ремесленников, вынужденных покинуть насиженные места. Вид у них был довольно жалкий. Они выглядели смертельно уставшими и напуганными, то и дело сетовали на судьбу, предупреждали новых знакомцев об опасности.

– Не идите дальше! Возвращайтесь в родные места! Великое бедствие пришло на нашу землю! Не минуло и года с прошлого холодного лета, а в Хань снова пришла напасть. Чума!

Все голоса разом стихли, путники отодвинули от себя плошки с едой и начали тревожно переглядываться.

– Да-да, – продолжил один коренастый селянин. Лицо его осунулось за долгие дни в дороге, а под глазами залегли тени. – Говорят, мор начался в Наньяне[29]29
  Наньян – городской округ (провинция Хэнань, КНР). В 272 г. до н. э. эти земли вошли в состав Царства Цинь, соседствовавшего с Хань.


[Закрыть], быстро перекинулся на окрестные города и деревни, а потом добрался и до наших земель. Знамо дело, для духов поветрий[30]30
  Духи поветрий – злые духи, насылающие на людей болезни.


[Закрыть] нет преград! По слухам, в Наньяне в те дни было немало торговцев, они успели покинуть город до того, как было приказано закрыть ворота. И болезнь последовала за ними. Сейчас же все дороги перекрыты, повсюду солдаты. Те, кто остался в приграничных городах и селениях, даже если они еще не заболели, обречены.

– Правда-правда! – закивал другой селянин. – Я слышал, мертвых было так много, что тела оставляли без погребения, прямо на улицах. Некому было их хоронить. И даже сжигать их не успевали. Я не стал ждать, когда поветрие достигнет моей деревни, вот везу семью к родственникам. Остается только молиться, чтобы чума не добралась до окрестностей Синьчжэна[31]31
  Синьчжэн – столица Царства Хань. Ныне Чжэнчжоу – административный центр провинции Хэнань (КНР).


[Закрыть]!

Постоялый двор загудел, точно потревоженный улей. Оказывается, немало людей, живших в южных и западных округах Хань, прознали про болезнь и поспешили уехать. Многим и идти-то было некуда. Но все же в страхе перед чумой они собирали пожитки, забирали жен и малых детей и бежали на восток. Кто-то рассчитывал добраться до крупных городов в надежде найти временную работу и крышу над головой, кто-то собирался искать убежище в храмах. Были и те, кто на свой страх и риск стремился укрыться в горах.

Теперь-то Сун Жулань понял, отчего на постоялом дворе собралось так много утомленных дорогой путников. Общая тревога передалась и ему. Кто знает, как далеко распространилась болезнь? Быть может, люди, остановившиеся на ночлег здесь, несут с собой смерть?

– Не хватало нам одной напасти, так с ней пришла другая! – заговорил тщедушный старик. – Я достаточно пожил на свете и ни за что бы не оставил дом, пусть даже чума пришла бы в мою деревню. Но вот я здесь, уже пятый день нахожусь в пути, с дочерями и внуками иду почти без отдыха. Вы разве не слышали, что все, кто умер от болезни, обернулись чудовищами, жаждущими человеческой плоти и крови? Вы разве не слышали?! Все они ожили в тот же день, и даже те, кто уже давно был похоронен, выбрались из могил! Если кого-то уберегут предки, и он не заболеет, чудища сожрут его.

На мгновение весь постоялый двор погрузился в абсолютную мрачную тишину. Только прохладный вечерний ветер колыхал пламя свечей. Где-то под окнами заплакал ребенок, и многие постояльцы повыскакивали с мест, словно потревоженные злыми духами. Люди были напуганы, и многие больше не притронулись к еде.

Хэ Ланфэн тоже отложила палочки и мрачно наблюдала за тем, как постояльцы спешат разойтись по комнатам.

– Это ведь правда? То, о чем говорил этот человек, правда? Бессмертная госпожа! – подался к ней Сун Жулань. Он так крепко сжал палочки, что они хрустнули. Юноша знал: ежедневно мечница заглядывает на десятки ли вперед, чтобы выбрать подходящую дорогу и укрыться от марионеток Сян Юань-да.

– Да, южные и западные округа Хань перекрыты, окружены солдатами вана. Те, кто не смог уехать, останутся там навсегда. Мертвецы восстают из могил. И не только на западе, но и юге. Люди покидают деревни и бегут на север и на восток. Цзянши уже в двух днях пути отсюда.

– И вы мне ничего не сказали? Почему? Почему мне никто не рассказал?! Обычно призраки меня предупреждали… Это вы их запугали?

«Возможно, призраки хотят уберечь тебя, бестолковый!»

– Что изменилось, если бы я рассказала? – спросила Хэ Ланфэн, бросив на принца холодный взгляд.

– Тогда мы бы смогли придумать, что делать! Как помочь людям!

Ланфэн фыркнула. Она уже привыкла к безрассудному, а порой откровенно глупому желанию Сун Жуланя всем помогать и всех защищать. Определенно, он не вел себя как положено демону, а изображал самого настоящего благодетеля. Мечница еще не решила: верит ли она в его искренность или считает притворщиком. Вот только зачем ему притворяться? Едва ли такое древнее и опасное существо, как Чжан Юань-бо, захочет играть с ней.

– И как вы смогли бы помочь жителям Хань? Представьте, вы в одиночку против многотысячной армии цзянши! Признаю, эти твари медлительны и умом не блещут. Это всего лишь мертвые тела. И ходить они способны лишь потому, что находятся во власти злых духов. Но когда цзянши много, очень много, они будут наступать, как воды моря наступают на берег. Не зная преград. Уничтожая все на своем пути. Их не берет оружие смертных. Только огонь способен их уничтожить. Но когда вы один против целой армии… Вы сожжете одного, десятерых, а дальше что? Что дальше станете делать?

Она рассчитывала припугнуть Жуланя, зная, что живое воображение юноши тут же нарисует ужасную картину битвы с разбушевавшимися мертвецами. Вот только принц остался совершенно спокойным.

– Понимаю, – сказал он мягко. – Но как же мы можем все так оставить? Неужели мы не поможем? В прошлый раз мне удалось отогнать цзянши. Я попробую еще раз…

– Тц! – рассердилась Ланфэн. В голосе Сун Жуланя она почуяла упрек. И адресован он был ей – бессмертной мечнице, которая была обязана защищать людей от зла. Да разве осталась она в стороне, если бы странствовала по землям Хань в одиночку? Да ни за что! Хэ Ланфэн уже бы давно истребляла цзянши. И сейчас ее душа рвалась как можно скорее вступить в битву. Как смеет демон упрекать ее в том, что она не хочет помогать смертным? Вот только… – Не кажется ли вам странным, Ваше Высочество, что стоило нам появиться в Хань, как на эти земли обрушилась такая ужасная напасть?

– Хотите сказать, мои братья все подстроили? Наслали духов поветрий и подняли мертвецов из могил?

Хэ Ланфэн кивнула.

– А марионетки генерала Сян Юань-да специально разделились и загоняли нас в ловушку. Ваши братья, явно знают, что мы стремимся добраться до горы Хуашань. Мы покинули Запредельный край и оказались в горах Хань, к югу от Синьчжэна. К сожалению, трудно предугадать, куда попадешь, если пересечешь границу с миром духов. Чтобы добраться до обители бессмертных, мы в любом случае должны идти на север, а далее по берегу Желтой реки к границе с Цинь. Марионетки не дают нам идти через горы, а заставляют двигаться к Синьчжэну.

Принц переломил палочки пополам.

– Госпожа, думаете, генерал хочет помешать нам добраться до горы? Задержать?

Хэ Ланфэн закатила глаза и едва удержалась, чтобы не щелкнуть юношу по поверхности маски. Что за наивность!

– Сян Юань-да не нужно поднимать армию мертвецов из могил, чтобы задержать нас или заставить выбрать другой путь. В его распоряжении отряды марионеток. Их будет достаточно, чтобы нас измотать. Но они не нападают. И я не верю, что их удерживает защитный барьер. Нет, они заставляют нас идти в нужном направлении и наблюдают.

– И ждут, когда мы столкнемся с цзянши… и…

– И вы снова попробуете остановить мертвецов. Да. Я думаю Сян Юань-да, скажем так, учит вас управлять силой вэнь-шэня. Но человеческое тело – слабое. Вас могут тяжело ранить, могут убить. И тогда вы возродитесь как демон. Или же вы можете не совладать с силой вэнь-шэня и впасть в одержимость. Тогда, боюсь, даже зачарованная маска не сможет сдержать вас. И в этом случае вы погибнете и возродитесь как демон. А демон в лазурных одеждах, вернувший былое могущество, едва ли захочет спасти мир смертных. Вам нельзя идти на поводу у генерала! Разве вы не говорили, что хотите оставаться Сун Жуланем как можно дольше?

Принц только головой покачал.

– Но как же все эти люди? Кто тогда поможет им справиться с цзянши и злыми духами? Мертвых ведь будет все больше и больше…

Очевидно, юноша был ошарашен жестокостью и вероломством вэнь-шэней. А вот Хэ Ланфэн это не казалось чем-то особенным. Демоны ждали возрождения пятого брата очень долго и хотели, чтобы он поскорее вернул свою силу. Самолично убивать Сун Жуланя и ждать, когда он обернется демоном в лазурных одеждах, вэнь-шэни, похоже, пока не собирались. И мечница не понимала, почему. Ломала голову над тем, что они задумали, и не находила ответов. Но и рисковать Ланфэн не желала. Ей нужно было добраться до горы Хуашань и расспросить бессмертных мастеров. Девушка думала провести Сун Жуланя по горным тропам, где можно было встретить разве что разбойников и только в редких случаях какую-нибудь нечисть, она могла бы сразиться с марионетками, чтобы прорубить более безопасную дорогу. Но…

– Но мы же не можем так просто уйти и оставить их! – завершил мысль мечницы Сун Жулань. Оформил ее в слова. Они не могли уйти, даже не попытавшись помочь. Один бессмертный мечник стоил десятка смертных солдат. Хэ Ланфэн тренировалась с ранних лет и была лучшей из лучших. Но даже ей в одиночку не остановить так много мертвецов. Земли Хань были опалены войнами, болезнями, стихийными бедствиями и голодом. Если все люди, в момент смерти страдавшие и затаившие обиду, станут вместилищами злых духов и восстанут, Хэ Ланфэн тысячу раз умрет, но их не остановит. Если только Сун Жулань… Но нет! Нельзя так рисковать и позволить пятерым братьям-демонам воссоединиться.

– Госпожа Ланфэн, быть может, бессмертные с горы Хуашань нам помогут? Неужели, когда страну постигло такое бедствие, они останутся в стороне?

– Да, останутся.

– Но как же так?!

– Вы ничего не знаете об урожденных бессмертных, Ваше Высочество, – вздохнула Хэ Ланфэн. – Прежде они правда защищали мир людей. Но с тех пор много воды утекло. И бессмертных становится все меньше и меньше. А те, кто остался в Поднебесной, уходят как можно дальше от человеческого жилья, в места, куда смертным не добраться. Там, в уединении и покое, бессмертные совершенствуют дух, укрепляют тело и разум.

– Но зачем это делать? Зачем нужна сила, если они ее не применяют, если бессмертные никому не помогают?

Действительно, зачем? Когда-то и Хэ Ланфэн недоумевала так же, как Сун Жулань.

– В отличие от моей наставницы, всю себя отдавшей борьбе со злом, другие бессмертные предпочитают отринуть все мирское, чтобы однажды вознестись, стать небесными чиновниками. Им не нужны радости этого мира. К чему они, если можно стать богами?

Принц сжимал и разжимал кулаки. Он был не согласен с позицией бессмертных. Да и сама Хэ Ланфэн была не согласна. А ее наставница и вовсе предпочла стать изгоем, лишь бы и дальше защищать мир смертных.

– Значит, никто нам не поможет одолеть цзянши…

– Нет никаких «нас», Сун Жулань, я не могу позволить Сян Юань-да добиться своего!

– И мы так просто спрячемся в горах?

– Я этого не говорила. Я уничтожу столько цзянши, сколько смогу. А вы станете меня во всем слушаться. Эта битва не будет иметь к вам никакого отношения.

– Но как же?..

– Не приставайте ко мне с лишними вопросами! Я дам вам несколько часов отдыха. Приведите себя в порядок, обработайте раны на ногах и поспите. Я всегда путешествовала одна и не умею заботиться о других. Если не отдохнете, станете мне обузой. Завтра, когда я встану на пути у цзянши, не мешайте мне. Найдите себе другое применение. Вы так сильно хотите помогать людям, так помогайте, заботьтесь о слабых!

– Но госпожа Ланфэн, – не унимался Сун Жулань и тем сильнее раздражал мечницу, – как я могу отпустить вас одну? Это совершенно исключено! Вы можете погибнуть!

– Вздор! – отмахнулась Хэ Ланфэн. – Я бессмертная мечница. Бороться с нечистью – мой долг. А вот от вас толку будет мало. Не вздумайте все испортить! Если станете демоном и присоединитесь к братьям, три мира будут уничтожены.

И Сун Жулань перестал спорить. Он довольно долго пробыл рядом с Ланфэн и понимал: такого упертого человека, как она, ни за что не переубедить. Он ушел спать, как было велено, и не стал более донимать спутницу вопросами.

Постоялый двор погрузился в беспокойный сон. Лишь ветер заставлял колокольчики за дверью напряженно звенеть. Лицо Хэ Ланфэн казалось особенно бледным в свете, исходившем от лезвия Цинпина, а мысли ее были далеко. Внутренним взором она оглядывала города и селения, находившиеся в нескольких днях пути отсюда, и видела взвившиеся в небеса столпы огромных погребальных костров. Вот только потревоженных мертвых было слишком много. Кладбища были разрушены, семейные усыпальницы знати опустели, полчища цзянши неустанно шли вперед. И все их жертвы спешили пополнить ряды армии мертвецов.

Хэ Ланфэн понимала: новый день принесет ей битву не на жизнь, а на смерть. И лишь чудо поможет справиться с таким количеством оживших трупов. А ей, как никогда, нужно было уцелеть.

* * *

– Люди используют самые разные способы борьбы с цзянши, – объясняла Хэ Ланфэн Сун Жуланю. Едва рассвело, и они собирались двинуться в путь. Принц внимательно слушал и кивал, но порой выглядел так, будто собирался вот-вот рухнуть на землю и уснуть. Он, как и Ланфэн, ночью так и не сомкнул глаз. – Они используют кровь животных, колокольчики, защитные талисманы, оружие из персикового дерева. Но все эти способы годятся лишь для того, чтобы на время задержать цзянши. Я уже говорила, что лишь огонь сможет их уничтожить. Не только бессмертные об этом знают. Я наблюдала за мертвецами всю ночь. Их влечет энергия ян и кровь смертных, и они идут туда, где много людей. Потому мы отправимся в Яньди – это крупнейший город-крепость к югу от реки, дальше – только столица. Все, кто не решается двинуться дальше на север, надеются укрыться за ее стенами. Я видела, как солдаты сооружают огромные костры на подступах к городу. Они хотят заманить мертвецов в ловушку.

– Эта затея кажется очень рискованной. Так ведь можно и город спалить! Со всеми запертыми в нем людьми.

– Но без огня с цзянши не справиться. Огонь – непредсказуемая стихия, удержать его будет трудно. Дабы город не пострадал, я создам над Яньди «Формацию огня». Это огромная огненная ловушка. Пока я буду контролировать пламя, оно будет уничтожать мертвецов, но не перекинется на город.

– Госпожа, – принц смерил Ланфэн взглядом, полным сомнений, – я вовсе не хочу вас обидеть и нисколечко в вас не сомневаюсь, но…

– Что? Что «но»? Думаешь, не справлюсь?! – мигом вышла из себя бессмертная мечница. Она и сама в себе сомневалась, но не хотела, чтобы кто-то другой, в особенности этот бесполезный демон, зудел над ухом и нагонял страху.

– Вовсе нет! Я бы не посмел ставить под сомнение ваши знания и умения…

– Вот и сейчас не смей! Просто собирайся побыстрее, Сун Жулань, пошевеливайся! – рявкнула Хэ Ланфэн.

– Да-да, конечно… Госпожа, я только хотел сказать, что беспокоюсь о вас. Знаю, вы будете против, но я хотел бы пойти с вами и помочь…

Опять он за свое! Да сколько можно?! До чего же глупый демон! Или же он только притворялся глупцом, а сам хотел поскорее вернуть свою силу? Хэ Ланфэн отмахнулась от этих мыслей, как от назойливых мух. Некогда было думать!

– Ваше Высочество, – заговорила девушка, сделав перед этим глубокий вдох и с трудом обуздав гнев, – сколько бы вы ни мнили себя героем, на этот раз вы ничем не сможете помочь. Не станете меня слушать, помешаете – пощады не ждите. Вы нужны мне живым, чтобы добыть жетон. Но никто не говорил, что вас нельзя калечить.

– И почему она такая свирепая?! – пробурчал Сун Жулань себе под нос. Юноша был оскорблен в самых светлых чувствах. – Никогда меня не слушает.

– Эти защитные талисманы я сделала для вас, – Хэ Ланфэн уже успокоилась и сменила гнев на милость. – С ними и сами будете в безопасности, и людей, которые окажутся рядом, убережете от беды. И меч я для вас новый раздобыла. Он должен прийтись по руке. Довольно сердиться, я всего лишь забочусь о вас.

– Хм… Она только что намеренно заставила меня чувствовать себя виноватым? Нечестно! – пробормотал принц.

* * *

Сун Жулань ломал голову над тем, как они окажутся в Яньди. До города было не менее дня пути, а они должны были добраться до города за несколько часов. Возможно, Хэ Ланфэн вновь собиралась использовать цингун. Однако она сама говорила, что это искусство отнимает немало сил, а ей еще «Формацию огня» создавать… Но все же бессмертная мечница вновь смогла его поразить. Меч Цинпин по ее велению многократно увеличился в размерах и завис в воздухе. Хэ Ланфэн стояла на его лезвии и нетерпеливо махала рукой, подзывая юношу.

– Поторопитесь, Ваше Высочество! – потребовала она.

Сун Жулань и представить себе не мог, что когда-нибудь ему предстоит летать на мече. Более того, юноша даже не думал, что сумеет на нем устоять. Но делать было нечего. Хэ Ланфэн крепко сжала руку Жуланя, и тут же меч пришел в движение. Цинпин стал подниматься все выше и выше. Принц опасно зашатался. Меч задрожал под ногами, Сун Жулань задержал дыхание, ведь Цинпин уже поднялся выше крыш крестьянских домов. Вздрогнув, он устремился вперед с невероятной скоростью. Крик застрял в горле принца, его ноги заскользили по лезвию, волосы разметал ветер, и они упали на маску. Вспотевшие пальцы едва не выскользнули из ладони мечницы. Однако Жулань так и не упал, он ударился спиной о прочную, невидимую стену. Барьер. Юноша от удивления открыл рот. Хэ Ланфэн обернулась и ухмыльнулась. Поведение юноши явно ее позабавило.

Только осознав, что упасть на землю и разбиться не удастся, принц успокоился, выпрямился и принялся с любопытством смотреть вниз. А там раскинулись горы и леса, города и селения, реки и озера. Сверху все казалось крошечным. Утренний туман успел рассеяться, пригревало солнце. И хоть глаза Сун Жуланя слезилось от ветра, на его губах застыла улыбка. Хэ Ланфэн наблюдала за спутником одним глазком, а он напрочь забыл о ней. Прекраснее земли, раскинувшейся внизу, не было… не было ничего! И правда можно было позабыть обо всем. Пусть Сун Жулань родился демоном, сердце его было полно восхищения красотами мира смертных. Огромного и светлого мира. Злые духи, такие, как сам Жулань, не должны были омрачать красоту и нарушать покой этой земли. Как не должны были омрачать их злоба, ненависть и жажда разрушения, завладевшие человеческими сердцами.

Как после выяснил принц, полеты на мече едва ли будут частыми. Они не только отнимали много сил Хэ Ланфэн, но и оставляли энергетический след, по которому Сян Юань-да мог легко их выследить. А жаль! Сун Жуланю очень понравилось летать!

* * *

Наконец они достигли Яньди. Ворота города были распахнуты, на стенах в полной боевой готовности застыли лучники. К городу двигалась вереница повозок и паланкинов. Богатые господа были вынуждены покинуть поместья и искать укрытия в крепости. За ними пешком следовали слуги и лишь в самом хвосте обитатели маленьких городков и селений. Люди прошли многие ли пешком и выглядели совершенно измотанными. Босые ноги бедняков были стерты в кровь, на лицах осталась печать невообразимого ужаса и горя. Многие потеряли родных в пути, столкнувшись с цзянши. Теперь же они были вынуждены под палящим солнцем часами ждать возможности получить приют за стенами Яньди.

– Если всех будут так тщательно досматривать, они не успеют попасть в город до темноты. Это плохо. Это привлечет еще больше цзянши, – вздохнула Хэ Ланфэн. Ее брови сурово сошлись на переносице.

– На западе и юге свирепствует болезнь, градоначальник Яньди сильно рискует, впуская столько людей за раз. Да и неизвестно, кто может воспользоваться ситуацией и войти в город. Но я согласен с вами, все могут и не успеть спрятаться до темноты.

Принца чуть пошатывало после приземления, он очень стеснялся своей слабости, потому старался ничем себя не выдать.

– Мне нужно подготовить «Формацию огня» до того, как солдаты Яньди разожгут костры вокруг города. Армия цзянши, что движется сюда, не поддается описанию. Огонь смертных их не остановит, но может нанести урон и городу и его защитникам. Мне пора идти, Ваше Высочество. А вы отправляйтесь в крепость, помогайте тем, кто особенно нуждается в помощи. Оставляю вам все защитные талисманы. Когда окажетесь в городе, постарайтесь создать барьер попрочнее и укрыть за ним побольше людей.

Больше мечнице нечего было сказать Жуланю, и она собралась уйти. Он разволновался.

– Бессмертная госпожа, будьте осторожны! Берегите себя! – попросил Сун Жулань, ухватив девушку за рукав. Он ожидал, что мечница начнет ворчать, но к полной неожиданности ее губы изогнулись в мимолетной улыбке.

– Ступайте и придерживайтесь плана. Все будет хорошо! Мы скоро встретимся, – пообещала Ланфэн.

Сун Жулань проводил тревожным взглядом ее хрупкую фигуру. Бессмертная мечница шагала так легко и свободно, словно бы в сердце ее не было ни крупицы страха, будто битвы не на жизнь, а на смерть были для нее обычным делом. Делом, ничего не стоящим. Впрочем, так ведь оно и было. И рядом с ней принц чувствовал себя ничтожеством. У него было недостаточно сил, чтобы сражаться бок о бок с Хэ Ланфэн и защищать других. Его и самого-то приходилось защищать. Убожество!

Вот только Сун Жулань не привык попусту сокрушаться и жалеть себя, из любой ситуации он сразу начинал искать выход.

* * *

– Давайте снова! Еще раз, еще раз! Если мы выйдем отсюда, какие наши мечты должны осуществиться?

– Я бы хотел, чтобы старший брат поскорее вернулся домой с войны. Матушка болеет и слабеет день ото дня в разлуке с ним.

– Я бы хотел стать чиновником, как дядя, и служить при дворе. Только учителя говорят, что я слишком глуп и ленив…

– Еще бы… Да у тебя голова на котелок похожа…

– Обидно, знаете ли! Если выйду отсюда, клянусь, буду вставать до рассвета и усердно учиться!

– Я бы хотел попробовать лотосовые пирожные, которые продают на ежегодном весеннем фестивале. Говорят, они такие нежные, что тают во рту.

– Вы только поглядите на него! У него нет никаких забот!

– И еще хочу попробовать запеченную с овощами утку…

– Нельзя же быть таким обжорой!

– Как же я голоден… Сейчас бы и самая твердая лепешка сгодилась бы…

– Замолчи! У кого-то нет даже этого! Я бы хотел, чтобы матери, сестрам и мне не приходилось голодать каждую зиму!

– А я бы хотел однажды стать таким же великим воином, как генерал Чжао из Царства Чу. Боги благословили его, и на поле боя ему не было равных!

– Верно-верно, до тех пор, пока свои же солдаты не воткнули меч ему в спину. Ты разве не слышал об этом? Все знают эту историю! Отец говорил, что жители Чу как были, так и остались варварами[32]32
  Этнически население Царства Чу отличалось от жителей собственно китайских, северных царств. Несмотря на то, что жители Чу испытывали сильное культурное влияние со стороны северных соседей, их долгое время считали варварами.


[Закрыть]. Они предали и убили своего великого генерала. С тех пор удача отвернулась от них.

– Лучше давайте поговорим о сладостях… Цветочные пирожные, засахаренные ягоды…

– Когда ты уже перестанешь грезить о еде?! Прекрати! Мы все голодны! И неизвестно, как скоро выйдем отсюда…

Сун Жулань наблюдал за пятью мальчишками, развалившимися на полу прямо в центре храмового зала. Именно там укрылась большая часть селян, с которыми в город вошел и сам принц. Туда он принес на спине старуху, которая, проделав долгий и нелегкий путь, уже едва дышала. Теперь старая женщина спала прямо на полу, крепко обнимая внука и внучку. Как и наказала бессмертная мечница, Сун Жулань прикрепил к дверям храма защитные талисманы, и сам устроился у входа, крепко сжимая рукоять меча.

Жулань знал: на Яньди опустилась глубокая ночь. Но о том, что происходило за пределами города, он мог только догадываться. Казалось, за воротами стояла абсолютная тишина. Не было слышно ни криков, ни звона мечей, ни свиста стрел. Скорее всего, барьер, созданный при помощи талисманов, скрадывал все звуки. Принц слышал голоса сдружившихся мальчишек, делившихся самыми сокровенными мечтами и пытавшихся тем самым отвлечь себя и успокоить. Он слышал также мирное дыхание спящих женщин и детей. Люди так устали в пути, что уснули, не думая о происходящем снаружи.

Тускло горевшие лампады отбрасывали тени на стены и потолок. В зале было душно и пахло благовониями. У принца от них чудовищно болела голова. Может быть, ему, как демону, не было места в этом храме? Может быть, местные боги не желали его видеть? Сун Жулань вздохнул. Лучше бы боги не гневались на него, а спасли жителей Яньди от напасти. Принц очень хотел помочь людям. И неважно, что в прошлой жизни его называли одним из пяти великих бедствий, он не хотел, чтобы смертные страдали. Если братья желают его уничтожить, почему другим должно быть больно? Ну зачем, зачем кому-то вредить? Разве не лучше прожить жизнь в спокойствии, созерцая лазоревые рассветы и закаты, наблюдая за сменой сезонов и радуясь улыбкам тех, кто заставляет сердце биться чаще?

Хм… Братья, узнав о чаяниях Сун Жуланя, подняли бы его на смех. Хэ Ланфэн как-то сказала, что сердца вэнь-шэней ледяные, они не знают тепла. А души их есть средоточие огня, который способен сжигать дотла, но не согревать. Вот только у Жуланя пока было человеческое сердце. Оно тосковало, болело и страдало, было способно на жалость и сопереживание. Если бы только он смог сохранить человеческое сердце и при этом обрести силу вэнь-шэня! Тогда бы он смог противостоять братьям!

– Ты совсем в себя не веришь, юный демон, – сказала Ло Юймин, как-то встретившись с ним во сне. – И пусть пока ты слабее братьев, ты сможешь, и ты должен выдержать их натиск. В противном случае вэнь-шэни продолжат атаки, и невинные будут страдать.

«Поверить в себя, поверить», – повторял раз за разом Сун Жулань. Но одно дело верить, а другое – действительно обладать силой и мужеством дать отпор. Сколько бы ни было сказано красивых слов, против Сян Юань-да у него не было и шанса. Принц бросил последний взгляд на мальчишек. Они уже притихли и вовсю зевали. Чтобы мечты этих детей рано или поздно воплотились в реальность, Жулань должен был рискнуть жизнью. И он сделает это.

Юноша даже не понял, как оказался на улице. Словно неведомая сила повела его прочь из храма. Бросив взгляд на двери, принц обнаружил, что они все также заперты. Удивительно! Как же тогда ему удалось выйти? Впрочем, он рано начал удивляться. Ведь и дальше он, двигаясь быстро и бесшумно, словно тень, пронесся по улицам и улочкам Яньди. В ночном сине-сиреневом беззвездном небе Жулань наблюдал огненные всполохи. Выйдя за пределы барьера, созданного талисманами, он сразу же погрузился в пучину звуков и запахов. Звон оружия, крики и стоны, запах гари и запах крови. Все смешалось! Может быть, в прошлом принц не нашел бы в себе сил двигаться дальше, во всем бы слушался Хэ Ланфэн и остался в храме. Сидел бы и не высовывался, боялся по незнанию нарушить планы мечницы. Но то было раньше. Теперь же он не сомневался. А миновать запертые на семь замков ворота Яньди для демона не составило никакого труда.

Картина, возникшая перед глазами, потрясла Сун Жуланя до глубины души. Защитники города так и не развели костры, зато в небе зависло огромное огненное колесо, оно вращалось, исторгая пылающие шары. Те стремительно неслись вниз, падали и превращали наступающих неровным строем мертвецов в обугленные скелеты. Хэ Ланфэн находилась в воздухе, под ее ногами замер сверкавший Цинпин.

* * *

По лбу и вискам мечницы текли струи пота, глаза из-за едкого дыма наполнились слезами. Ланфэн до крови прокусила губу. «Формация огня» пожирала все ее силы. Девушка знала: времени у нее осталось немного.

«Формация огня» – мощнейшее оружие бессмертных, но контролировать его слишком трудно. Одна ошибка, одно неверное движение и пламя уже не удержать. Отступать было некуда, за спиной Хэ Ланфэн – Яньди и все его жители. Впереди армия мертвецов. Мечница за всю жизнь не встречала так много цзянши. Солдаты крепости осыпали мертвых градом стрел, но те упорно продолжали идти. И чем больше проходило времени, тем быстрее гасла уверенность Хэ Ланфэн в успехе. Если так продолжится, ей не выстоять. Цинпин предупреждающе загудел под ногами девушки. Она собрала волю в кулак и направила поток энергии в самое сердце «Формация огня». Пламя вспыхнуло с новой силой, колесо принялось вращаться быстрее. Внизу раскинулось настоящее огненное море. Горела трава, горели цзянши, сама земля пылала. В иссохших телах мертвецов корчились от нестерпимого жара злые духи.

Но тут Цинпин резко дернулся назад, и Хэ Ланфэн пошатнулась. Рядом с ее плечом пронесся, вспоров воздух, длинный посох с острым наконечником. Еще мгновение, и он мог бы пронзить девушку насквозь. Мечница увидела три фигуры в белых одеждах. Они возникли прямо из воздуха и двинулись к ней.

Страшные вопли раздались внизу. И лучники на стенах крепости, и солдаты, оборонявшие подступы к городу с копьями из персикового дерева и факелами, отпрянули назад.

– Духи поветрий! Духи поветрий! Спасайтесь! – кричали они. Люди в ужасе даже забыли, что на город наступает армия цзянши. Болезней смертные боялись пуще огня и когтей мертвецов. Кто-то завопил, что есть мочи, кто-то закрыл голову руками, кто-то, побросав оружие, бросился бежать. Обезумившие защитники Яньди, расталкивая друг друга и причитая, изо всех сил старались отворить ворота. На них напирали цзянши, хватали людей, испуганных и безоружных, и впивались зубами в глотки.

На мертвенно-белых лицах духов застыли нежные, довольные улыбки. Три девы окружили Хэ Ланфэн. Та же изо всех сил старалась не смотреть вниз. Страшные вопли и всеобщее безумие пошатнули ее решимость. Силы иссякали, она и сама была на волоске от гибели. Поставив на кон все, Ланфэн призвала духовные клинки. «Формация огня» разом потускнела и стала вращаться медленнее. На лбу мечницы от напряжения вздулись вены. Цинпин ринулся вперед, повинуясь отчаянному желанию хозяйки атаковать. Она вложила в удар последние силы, обрушив на злых духов вихрь мечей.