Текст книги "Щедрый подарок судьбы"

Глава 12

– Разве мы едем не в деревню, Джейми?

– Да, это просто другая дорога, – ответил тот, пряча глаза. Его пони пошел от развилки левее, теперь дорога вела их вниз по склону. Джоан пришпорила коня, оглядела сверху деревню Лохмор. Что же задумал Джейми? Все утро он дулся, и потому она согласилась поехать с ним в деревню, но, похоже, у мальчика другие планы.

Деревня, которую Джоан увидела, ей понравилась, в солнечном свете она выглядела очень милой. Аккуратные домики со стенами кремового цвета очертили светлый полукруг у бухты и две прямые линии дальше, вдоль ведущей к ней дороги, они обрывались у лесного массива, за которым начинались горы. От идиллической картины не хотелось отрывать глаз, даже показалось, что она могла бы остаться здесь жить. Маленький домик, пара друзей. Она вдова, к тому же без средств к существованию. Что мешает ей стать своей среди людей другого сословия? Возможно, в деревне она найдет работу, вдруг им нужна учительница? Будет ли герцог против ее решения остаться в его владениях?

– Сюда, Джо! – нетерпеливо выкрикнул Джейми, и это вернуло ее в реальность.

– Что ж, указывайте путь, лорд Гленаррис.

Мальчик смотрел на нее горящими от азарта глазами и улыбался. Приятно, что хоть один из Лохморов рад ее компании. Они двинулись вверх по тропе, и вскоре Джейми остановился. Очень кстати, потому что Джоан была поражена увиденным. Перед ней возвышался удивительной красоты дом – не мрачный замок или типичный шотландский дом, а нечто прекрасное из золотистого камня, явно добытого не в этой местности. За строением, расположенным на краю небольшого плато, раскинулся сад, рукотворная красота и буйные краски его поражали великолепием. Кусочек Англии на шотландских землях. Джоан внезапно ощутила острую тоску по дому.

Джейми спрыгнул с пони, привязал его и уже стучал в массивные ворота. Джоан едва устояла на ногах, когда они открылись и появился Ангус. Он был поражен, пожалуй, даже больше, чем она сама.

– Миссис Лэнгдейл?

– Ангус?

Пока она размышляла, что сказать в такой ситуации, Джейми прошмыгнул мимо Ангуса и побежал к входу.

– Нет! – выкрикнул тот и бросился за мальчиком.

Джоан не представляла, что происходит, но не хотела, чтобы Джейми совершил нечто, за что потом будет наказан. Видя, как он открывает дверь в конце коридора и забегает внутрь, она поспешила следом, готовая извиняться. На пороге она замерла и принялась разглядывать помещение. Оно было похоже на оранжерею, все стены были из стекла и открывали вид на сад с деревьями и кустарниками, с одной стороны в тени посадок расположились фигурки разных животных. Джоан с интересом их оглядела, отвела взгляд в сторону и увидела того, кто, по ее представлению, не должен здесь находиться.

Он стоял опираясь на каминную полку, одежда его была красивее и наряднее той, которую носил в замке, и он был так хорош собой, что Джоан невольно смутилась. Ощущение, что в комнате еще кто-то есть, заставило ее повернуться вправо. На диване сидела молодая женщина в платье цвета нежной розы с бантами из ткани тоном темнее, которые подчеркивали пышную грудь и очень шли к ее темным волосам с легким рыжеватым отливом.

Дама улыбнулась и вопросительно склонила голову. Прежде чем кто-то успел произнести слово, Джейми подбежал к отцу, достал что-то из кармана и протянул на ладони:

– Папа, смотри, что я нашел. Это подарок Брау Тумши.

Беннейт с неохотой посмотрел на сына:

– Прекрасно. Однако я сейчас занят, Джейми, разве ты не видишь? Ангус! – рявкнул он, и Джоан, вздрогнув, мгновенно пришла в себя.

– Он убежал, ваша светлость, – пробормотал Ангус, втянул голову в плечи и даже стал меньше ростом.

– Я пыталась его остановить, – вмешалась Джоан, но замолчала. Горло отчего-то сжалось, она не могла объяснить себе эти чувства. Похоже, Беннейт принимает у себя любовницу, но ведь это не ее дело. Почему же ей так неприятно здесь находиться, настолько, что даже кружится голова?

– Все в порядке, – произнесла женщина. Голос у нее был низкий и красивый, манеры выдавали жительницу Нагорья. – Здравствуй, Джейми. Как поживаешь?

– Все хорошо, леди Тесса, – ответил мальчик и посмотрел на даму с опаской.

Джоан выдохнула, головоломка сложилась. Значит, леди Тесса – женщина, на которой герцог собирается жениться. Внезапно воздух перед глазами превратился в плотную пелену, отделяя ее от мира, в ушах нарастал гул. Будто со стороны она услышала, как герцог представляет ее, а она отвечает, и губы при этом растягиваются в вежливой улыбке. Затем пелена растворилась, все стало как прежде, однако заломило лоб, словно кто-то надавил пальцем в самый центр.

– А теперь иди с Ангусом, Джейми, – раздался голос Лохмора.

В следующую секунду в комнату вошел коренастый мужчина с копной рыжих с проседью волос.

– Приветствую! О, юный Джейми? Что ж, поздоровайся со мной, мальчик.

Джейми с ужасом посмотрел на мужчину, бросился к Джоан и схватился за ее юбку. Она присела и обняла его.

– Папа, это миссис Лэнгдейл, кузина Джейми из Англии. – Леди Тесса говорила мягко и спокойно, попутно она встала и развернула отца так, чтобы его не видел Джейми. – Миссис Лэнгдейл, – представила она, – это мой отец, лорд Абервильд из клана Маккриффов.

– А, кузина? Что ж, добро пожаловать в Шотландию. Как вам Нагорье?

– Да… Конечно, очень… очень нравится, милорд.

– Хорошо, хорошо. А теперь прощайся со всеми, Тесса. Карета ждет, надо уезжать, если хотим успеть к ужину. Увидимся на балу, Лохмор. Рад знакомству, миссис Лэнгдейл.

Джоан пробормотала что-то в ответ. Она испытывала немало эмоций, но радости в их числе не было.

– Я вас провожу, – сказал герцог. – Ты оставайся здесь, Джейми, – добавил он и кивнул: – Миссис Лэнгдейл.

Джейми оторвался от нее и стал бесцельно бродить по комнате. Ей самой хотелось сделать то же самое, но она сдержалась. Вернувшись в комнату, герцог даже не взглянул на нее, он прошел к сыну и встал напротив.

– Ты ведь знаешь, Джейми, что можешь приезжать сюда только со мной, верно?

Мальчик потянулся к отцу, но опустил руки.

– Ты не приходил вечером, и утром тоже, а я хотел тебя увидеть. И еще показать Джо драконов. Ты сердишься, папа?

– Нет. Но ты должен обещать, что, когда захочешь прийти сюда в следующий раз, попросишь об этом меня.

Джейми пожал плечами и упрямо молчал, губы его превратились в тонкую линию. Джоан понимала, что сейчас разумнее всего взять мальчика за руку, извиниться и уйти, но вместо этого отошла к стеклянной стене и принялась разглядывать фигурки животных. Нельзя не признать, что, сделанные из дерева и камней, они были великолепны.

– Это лев? – неожиданно для себя самой спросила Джоан.

– Ангус, отведи Джейми в летнюю гостиную. Я скоро приду.

Джоан стало страшно от услышанного, ей совсем не хотелось оставаться с герцогом наедине после всего, что произошло. И не напрасно. Спокойствие его исчезло, как только закрылась дверь.

– Не помню, чтобы я позволял вам уводить Джейми с территории замка.

Джоан не представляла, как ей защищаться, ужас пронзил тело до самых пяток.

– Не позволяли, ваша светлость.

– Напрасно вы пытаетесь изобразить невинность. Это ваш промах.

– И что? Можете меня уволить. Джейми заверил, что мы едем в деревню. Откуда мне было знать, что он приведет меня сюда, я понятия не имела о существовании этого дома. Вам было так трудно зайти к сыну и пожелать спокойной ночи? Хотя бы раз за последние несколько дней.

– Я был занят…

– Разумеется, – фыркнула Джоан, и Беннейт едва не взревел от злости:

– Что, черт возьми, это значит?

– Ничего, ваша светлость. Нам пора возвращаться в замок. Джейми это порадует. Думаю, он проголодался.

– Ангус его накормит. Сядьте!

Она опешила от его тона, но подчинилась.

– Со времен, когда я был ребенком, арендаторов заставляли уезжать из Лохмора, чтобы освободить земли под пастбища для овец и телят и для добытчиков водорослей. Мой дед и отец выплачивали им гроши, вынуждая отправиться в Каролину или в Канаду, а оставшиеся боялись слово сказать и закрывали глаза на незаконно построенные винокурни для производства виски, так делали все в Нагорье. Во время войны мы продали королю шерсть и говядину на огромную сумму, правда, позже отец решил, что это была только его заслуга. Когда Наполеон бежал с Эльбы, отец стал ждать очередной возможности увеличить благосостояние, обеспечить будущее Джейми. Все в мире радовались, осознав, что битва при Ватерлоо положила конец войне, мой отец скорбел, поняв, что потерял половину всего нажитого за годы войны. Если бы его не хватил паралич, я не смог бы удержать его от последующего выселения арендаторов. Последние два года я пытаюсь сделать все, чтобы Джейми не унаследовал убыточное поместье с ненавидящими герцога жителями. Сейчас у меня появилась надежда сделать то, что не только поможет нам выстоять, но и даст надежду на благополучное будущее. Для этого мне необходима поддержка Маккриффа и тишина, чтобы составить план, как убедить людей, что небольшая винокурня не создаст проблем, а, напротив, будет приносить прибыль. Потому я прошу меня простить, миссис Лэнгдейл, что занят построением будущего для сына и у меня нет времени обсуждать с вами причины его истерик.

Джоан молчала. Неудивительно, что он так нервничает. Поэтому в замке так мало прислуги и герцог не нанял счетоводов в помощь Маккрири. Возмущение сменилось раскаянием.

– Простите, ваша светлость. Я не хотела добавлять вам проблем. Я могу вернуться в Англию в любое время, если…

Его улыбка заставила ее замолчать.

– У нас не настолько тяжелое положение. Шерсть и водоросли все еще приносят неплохую прибыль, к тому же у нас нет долгов, как у многих других кланов. Маккриффы не стали бы даже обсуждать возможность брачного союза, если бы все было плохо, поверьте мне. Но я уверен, что мы сможем увеличить доходы, начав производство виски, потому хочу как можно скорее закончить расчет ы, определиться с местоположением, финансированием и прочим. К сожалению, мне надо получить одобрение Маккриффа. – Он перевел дыхание. – Последнее особенно важно, даже больше, чем мне казалось вначале. Инженеры, которых я привез, подтвердили мои опасения и дали заключение, что нам понадобится больше пресной воды, чем может дать озеро, а это означает, что я полностью завишу от воли Абервильда.

– Ясно. – Ей действительно было все ясно. Брак для него чрезвычайно важен, от этого зависят не только взаимоотношения кланов, но и будущее единственного сына герцога Лохмора.

– Мне не следовало говорить вам все это, никто, кроме Ангуса и моего представителя в Лондоне, не знает истинного положения дел, даже Маккрири. Я знаю, вы не болтливы, но мне важно, чтобы вы поняли, почему я не могу проводить с Джейми столько времени, сколько хочу.

– Я сделаю все, чтобы вам помочь. Но я бы могла иногда заменять Маккрири. Договорились?

Она протянула руку для рукопожатия, и он неожиданно склонился и поцеловал ее. Джоан едва не задохнулась от избытка чувств.

– От вас всегда пахнет розами, – произнес он почти шепотом, не отрываясь от ее руки.

Обычная наблюдательность, ничего более, однако для нее это было ценнее самого изысканного комплимента. Сердце сжалось от нежности и… В этот момент из-за стены донесся смех Джейми. Беннейт выпрямился и прошел к двери.

– Пойдемте. У Ангуса наверняка найдется пирог, чтобы утолить ваш с Джейми голод после конной прогулки. Я поработаю с документами, а позже вернусь в замок. И обещаю сегодня почитать Джейми сказку на ночь. Можете похвалить меня за послушание, миссис Лэнгдейл.

Джоан вышла за ним, слишком потрясенная, чтобы отпускать колкости. Жаль, ей не хватает опыта в житейских вопросах, в подобной ситуации Белла наверняка нашла бы выход, придала ей легкость, возможно, начала бы флиртовать, пошла бы и дальше. А она такая же нелепая и скованная, как и шесть лет назад. Джоан пыталась придумать, как поступить, но вместо этого в голове возник вопрос, который сразу сорвался с языка:

– Брау Тумши – кто это?

– Откуда вы… А, да, Джейми. Пойдемте, я вас познакомлю.

Герцог взял ее под локоть и повел в сад. Там они свернули за угол, прошли по тропинке к массивным воротам, за которыми располагался своеобразный зоопарк из фигур, установленных на лужайке, окруженной деревьями и кустарниками.

– Тумши означает турнепс. Видите там льва? Его назвали Тумши из-за формы головы.

Лев по кличке Тумши стоял в углу, рядом с беседкой, увитой лианой. Нос его был приподнят, будто зверь принюхивался. Туловище сделано из причудливо искривленной коряги и сланцевого камня, грива – множество переплетенных тонких прутиков.

– Кто же сделал этих чудесных животных?

Беннейт оглядел сад, и в какой-то миг Джоан решила, что он не ответит.

– Отец построил этот дом для мамы. Она была англичанкой и обожала сад, но растения не приживались на территории замка. Мама вызвала опытного садовника, и он указал место с самой благоприятной почвой для посадки деревьев. Так появилось ее любимое место, она радовалась возможности уединиться и наслаждалась природой. После моего рождения мама много болела, тогда отец и построил этот дом по подобию дома ее детства. Шаг довольно экстравагантный, но я рад, что у меня есть такое убежище, после кончины мамы оно служит мне.

– Эти фигуры сделала ваша мама?

– Да. Она, как и Джейми, любила собирать коряги, камушки и ракушки на пляже, из них получались удивительные вещи.

– И она нарисовала карту. Женщина невероятных талантов!

– К сожалению. Пойдемте, нам пора возвращаться.

Джоан коснулась кончиками пальцев плетеной гривы животного.

– Почему вы сожалеете? Вы должны гордиться.

– Ее увлечение садом можно было вытерпеть, но представьте, какое впечатление производила герцогиня Лохмор, которая постоянно собирала камни и коряги, а потом возилась с ними. Для местного общества было достаточно и того, что она англичанка.

– Так говорил ваш отец?

Неожиданно бурная реакция герцога испугала ее настолько, что заставила отступить на шаг. Ничего подобного раньше не случалось. Она видела его угрюмым, раздраженным, злым, но никогда в такой ярости. Герцог нагнулся и поднял камень. Джоан вздрогнула, вспомнив о библейской казни побиением камнями, однако он всего лишь положил его на круп миниатюрной лошади, закрывая прореху. Джоан решила воспользоваться молчанием.

– Джейми был так рад приехать сюда, – начала она, – он любит этот зоопарк и видит фигуры такими, какие они и есть на самом деле – чудесные, волшебные творения. Не стоит вести себя так, чтобы, подрастая, он начал стыдиться подобных поступков.

– Знаете, я подумывал отправить вас в Лондон или в Карлайл, миссис Лэнгдейл.

– Только в Карлайл?

– Послушайте, вы можете не лезть не в свое дело?

– Не скажу больше ни слова.

– Я скорее поверю, что Наполеону нравится на острове Святой Елены, – пробормотал Беннейт, однако гнев его уже стихал, он жестом пригласил ее пройти в дом.

Джейми сидел за столом, накрытым с большой щедростью, и, увидев их, спрыгнул со стула. Джоан не могла не обратить внимания на чудесную обстановку в столовой и открывающийся вид на море. Она улыбнулась и шагнула к Джейми, однако он искал глазами отца. Тот подошел и взял сына на руки.

– Ты съел все или оставил кое-что нам?

Мальчик расслабился и, улыбаясь, обхватил отца за шею. Беннейт сел вместе с сыном у окна и достал из кармана камешек.

– Давай еще раз посмотрим на драконий глаз здесь, при свете.

Джоан молча наблюдала за ними, не отвлекаясь на болтовню Джейми. Герцог, напротив, слушал сына внимательно, с полуулыбкой на лице. Глаза смотрели с любовью, однако Джоан заметила, что она существует как прикрытие; присмотревшись, в них можно было увидеть тревогу и боль.

– Нальете чай?

Услышав вопрос, она вздрогнула и посмотрела на Ангуса, ставившего на стол поднос с чайником.

Он многозначительно посмотрел на нее, и Джоан улыбнулась в ответ.

– С большим удовольствием, Ангус, – добавила она и принялась за дело.

В конце концов Беннейт решил ехать в замок с ними. Джейми ехал впереди, время от времени останавливаясь, чтобы отыскать новое сокровище. Солнце светило прямо над их головой, почти недвижимая водная гладь казалась прекрасной и такой привлекательной, что хотелось ехать, не останавливаясь, до самого моря, а потом погрузиться в него и плыть.

– Здесь можно купаться? – спросила Джоан, и Беннейт рассмеялся.

– Если не боитесь отморозить… Если только не боитесь замерзнуть. Это не Брайтон.

Она вздохнула и кивнула.

– Мы с Альфредом однажды купались. В Торки. Туда мы отправились сразу после свадьбы, это было прекрасно. Лучшее время в семейной жизни. Я бы очень хотела еще раз искупаться в море.

Герцог не ответил, лишь остановился, развернул лошадь и принялся разглядывать море. Джоан встала рядом, испугавшись, что сказала что-то лишнее. Она могла ненароком напомнить ему о собственном браке и потере. Это смазало эффект приятных воспоминаний.

– Леди Тиль говорила, что собирается найти вам мужа, – произнес герцог, не отрывая глаз от горизонта.

– Простите?

– Леди Тиль говорила…

– Я слышала, что вы сказали, просто… Она действительно намерена так поступить?

Щека Беннейта дрогнула.

– Не смотрите на меня так, я лишь передал ее слова.

– Щедро с ее стороны.

– Она должна найти вам принца. У вас чудесно получается придавать лицу выражение оскорбленной особы королевских кровей.

– По моему мнению, ей лучше заняться чем-то более продуктивным, чем вмешиваться… – Джоан вовремя спохватилась и закрыла рот.

– В чужую жизнь, например. Вы очень точно выразились. Тогда бы три недели назад она не явилась ко мне и не привела бы вас.

– Вы всегда можете вернуть меня. Вам достаточно высказать пожелание, и я тотчас же уеду.

– Опять демонстрируете колючесть? – Он рассмеялся, в глазах вспыхнул свет, и они стали зелеными, как холмы за их спиной, черты лица смягчились.

Прокатившаяся по телу волна восторга принесла облегчение и шокировала одновременно. Подобные чувства она испытывала очень давно, в юности, когда играла с друзьями теплыми летними днями во дворе их дома.

– Вот так-то лучше, – произнес Беннейт. – Знаете, за весь тот сезон в Лондоне я, кажется, ни разу не видел вашей улыбки, что прискорбно.

Это ложь, хоть и очень галантный комплимент. В добавление к нему шел озорной блеск глаз, и Джоан почувствовала себя почти счастливой.

– Я плохо помню те месяцы. Тогда мне хотелось оказаться где-то подальше от Лондона, совсем в другом месте. Боюсь, робость – не лучшее качество, чтобы войти в лондонский свет.

Беннейт улыбнулся еще шире и чуть подался вперед, будто хотел придать ситуации интимности.

– Вы никогда не были робкой, Джо, хотя эта черта принесла бы вам пользу. Теперь я понимаю, что под непроницаемой маской тогда скрывалась обиженная девушка. Знаете, я читал в журнале заметки человека, прожившего год в Неаполе – небольшом и тихом городе в тени Везувия. Так вот, каждую минуту этот мужчина ждал, что исполин проснется и уничтожит все в округе. От этого даже в воздухе ощущалось постоянное напряжение. По-моему, не очень приятно, даже пугающе.

– Более чем, просто ужасно. – Джоан старалась казаться беззаботной, но голос предательски дрожал.

– Ужасно.

Восторг сменился болью, резкий контраст сделал ее острее. Беннейт подвел лошадь ближе и взял ее руку в перчатке.

– Я вовсе не хотел вас обидеть, совсем наоборот. Вы интересная молодая женщина. При других обстоятельствах вы могли бы заставить всех кавалеров Лондона есть с вашей руки.

Джоан не сдержалась и фыркнула.

– Разумеется, если бы обладала красотой, богатством и прочими качествами, которых у меня нет. Пустой разговор.

– Я полагал, вы лучше разбираетесь в людях и мотивах их поступков. Если бы вы использовали хоть часть скрытой в вас решимости и страсти, чтобы покорять, вместо того чтобы отталкивать и держать на расстоянии, отсутствие у вас состояния никого бы не смутило. Поверьте мне.

– Но только не отсутствие красоты.

– В вашей внешности нет ничего уродливого. В свете принято носить маски, вы просто выбрали не ту.

Герцог еще не выпустил ее руку, что было само по себе нарушением приличий, но смотрел с такой нежностью, что Джоан не стала заострять на этом внимание, а позволила себе согреться под теплым взглядом выразительных глаз.

Беннейт задержал взгляд на ее губах, чуть прищурился, и веки скрыли от нее серо-зеленые глаза, но сердце забилось в два раза быстрее, жар окрасил щеки румянцем. Джоан казалось, она может вся сгореть в этом огне; сопротивляясь ему, она напряглась и прижала колени к седлу. Порыв ветра донес запах мускуса, смешанный со свежестью мыла и родниковой воды. Все тело стало тяжелым, казалось, она упадет, если никто ее не поддержит. В глубине души она понимала, что ее реакция слишком сильна для легкого интереса, выказанного Беннейтом, подобное выражение она дюжину раз видела на лице мужа при встрече в деревне с симпатичной девушкой. Внутренний голос, требовавший быть благоразумной, становился все слабее, и она уже сжимала пальцами его ладонь.

Герцог резко убрал руку и отвернулся, взгляд его стал прежним – отстраненным. Краска чуть тронула скулы. Теперь он смотрел на Джейми, возвращавшегося с сокровищами к своему пони.

– Пойдемте взглянем, что там нашел Джейми. Надеюсь, это не кость челюсти овцы, как было однажды, когда мы ехали этой же дорогой.