Текст книги "Пушкин и Романовы. Великие династии в зеркале эпох"

Верно и другое: «Государь любил его за искренность, простосердечие и верность. На всех пирах тосты всегда начинались здравием деток Головина, т. е. флота. Головин, занимавший три должности: главного адмиральского помощника, надзирателя корабельной верфи и главного корабельного мастера, обязан был первый гвоздь сам вбивать в киль и замазывать его смолою, а за ним делали то же царь и прочие министры».

Князь Меншиков отзывался о заслугах царского корабельщика так: «…Дети Ивана Михайловича, недавно родясь, так хорошо начали ходить, как нельзя лучше быть». В 1711 году Головин неоднократно присутствовал в Сенате, не имея звания сенатора; с 1712 года получил чин генерал-майора; в 1714 году исправлял должность сорваела (главного кораблестроителя. – Л. Ч.) и участвовал в Гангутском морском сражении; в 1721 году начальствовал над галерным флотом; в 1722 году – сопутствовал Государю в Астрахань. 21 августа 1725 года Екатерина I возложила на него орден Александра Невского и произвела его в генерал-кригскомиссары адмиралтейства, сравнив с чином вице-адмирала. Императрица Анна наименовала его… адмиралом от галерного флота и всегда оказывала ему особенное благоволение».

 
О волн и бурь любимое дитя!
 

Некий поляк, будучи в Санкт-Петербурге, оставил прелюбопытные записки, относящиеся к 1720 году: «Он (Головин) носит постоянно золотой циркуль, украшенный драгоценными камнями, – в знак своего достоинства… Царь назначил его начальником, и на каждом пиру сажают его рядом с царем, пьют его здоровье и делают гравюры с его именем. Подарил их он и нам, полякам, которые были вместе с послом». Старинная гравюра с портретом И.М. Головина, где флотский мастер представлен с драгоценным циркулем, счастливо сохранилась…

Вряд ли проницательный Пётр мог уважать человека, не сведущего во флотских делах, и шутки ради доверять ему ответственнейшие посты. Нет, не жаловал Пётр невежд, известно доподлинно.

В московских архивах Пушкин разыскал немало исторических документов: «Возвращающихся из чужих краев молодых людей сам он (Пётр I) экзаменовал. Оказавшим успехи раздавал места, определял их в разные должности. Тех же, которые по тупости понятия или от лености ничему не выучились, отдавал он в распоряжение своему шуту ‹…›, который определял их в конюхи, в истопники, несмотря на их породу».

Примечательно еще одно замечание поэта: в Голландии Петра I мастера-корабельщики «звали… Piter Bas[3]3
  Пётр Мастер (голланд.) (Примечание Пушкина).


[Закрыть], и сие название, напоминавшее ему деятельную, весёлую и странную его молодость, сохранил он во всю жизнь». Не оттого ли и Ивана Головина «наградил» Пётр этим дорогим ему прозвищем?

Вне сомнений, адмирал Головин-Бас, стоявший у колыбели отечественного флота, – личность незаурядная, значительная.

Иван Михайлович был женат на Марии Богдановне Глебовой. В супружестве родились два сына и три дочери. Старшая дочь, Евдокия Ивановна, в будущем прабабушка поэта, вышла замуж за Александра Петровича Пушкина. Запись в камер-фурьерском журнале от 31 января 1721 года удостоверяет: «Их Величества кушали в доме; и были на свадьбе Пушкина, женился на дочери князя обер-серваера».

Свадьбу прадеда поэта, и его тёзки, почтила присутствием сама державная чета: Пётр Великий и Екатерина! Но счастья в семейную жизнь Пушкиных это не принесло…

Царский арап

«Помнил еще Африку»

«Автор, со стороны матери, происхождения африканского», – посчитает нужным сообщить читателям «Евгения Онегина» его создатель.

Пушкин не раз, то с горькой иронией, то с юношеским задором, упоминал о своем африканском происхождении. Но и славное имя своего темнокожего предка защищал достойно: честь рода и фамилии он ценил превыше всех жизненных благ. Однажды, еще в лицейские годы, юный Александр преподнес другу поэтический подарок, поставив под стихами необычную подпись: «А. Аннибал-Пушкин».

Надежда Осиповна Пушкина (урожденная Ганнибал), «Прекрасная креолка». 1800-е гг. Художник Ксавье де Местр

«…Среди русских литераторов один я имею в числе своих предков негра», – будет с бравадой утверждать поэт, равно гордившийся своим могучим древом, уходящим корнями в Древнюю Русь, и привитым к нему африканским дичком, материнской ветвью.

«Родословная матери моей еще любопытнее, – начинает Пушкин жизнеописание темнокожего прадеда. – Дед ее был негр, сын владетельного князька. Русский посланник в Константинополе как-то достал его из сераля, где содержался он аманатом, и отослал его Петру Первому вместе с двумя другими арапчатами».

Пушкина живо интересовали мельчайшие подробности, связанные с историей рода Ганнибалов. Памяти родоначальника Абрама Петровича, сподвижника и любимца Петра I, посвящены поэтические строки, биографические заметки, роман «Арап Петра Великого».

Принято считать, что Абрам Ганнибал родился в Северной Абиссинии. «Он был родом африканский арап из Абиссинии; сын одного из тамошних могущественных и богатых влиятельных князей, – повествует “Немецкая биография” прадеда поэта, – горделиво возводящего своё происхождение по прямой линии к роду знаменитого Ганнибала, грозы Рима».

О предках Абрама Ганнибала сведений почти нет, неизвестно и имя его матери, – по некоторым источникам числится она тридцатой женой абиссинского князя.

И вновь пушкинские строки: «До глубокой старости Аннибал помнил ещё Африку, роскошную жизнь отца, 19 братьев, из коих он был меньшой; помнил, как их водили к отцу, с руками, связанными за спину (во избежание покушений на жизнь властительного отца. – Л. Ч.), между тем, как он один был свободен и плавал под фонтанами отеческого дома; помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблем, на котором он удалялся».

Предполагаемый портрет Абрама Ганнибала

Со слезами на глазах и в старости вспоминал Абрам Петрович благородство сестры, пытавшейся спасти любимого брата и утонувшей в море, когда его, семилетнего мальчика, увозили на корабле в Турцию. Где-то далеко, «в прохладе сладостной фонтанов», остался родной дом… В Константинополе, в султанском серале, и прожил маленький заложник около года.

Исполняя желание Петра I привезти в Россию несколько «африканских арапчат»», «которые бы поражали самым внешним видом, чтобы выставить их затем примером своему народу», граф Савва Лукич Владиславич-Рагузинский в числе трех «арапов малых ребят», «расторопных и способных», отправил из Константинополя и мальчика Ибрагима.

Все они были посланы в Москву «в 1704 году в августе месяце сухим путем через Волошскую землю» и поступили под начало графа Ф.А. Головина, управителя Посольского приказа: «И тех арапов трёх человек к Москве привез он Андрей (Андрей Васильев, сопровождавший арапчат по приказу графа Рагузинского. – Л. Ч.) в великой целости, и стал с ними в Богоявленском монастыре, что за Ветошным рядом…»

О необычной перемене в судьбе много позже будет вспоминать и сам Абрам Петрович: «Выехал я в Россию из Царьграда при графе Савве Владиславиче».

«Петра питомец»

«Государь крестил маленького Ибрагима… В крещении наименован он был Петром, но как он плакал и не хотел носить нового имени, то до самой смерти назывался Абрамом», – напишет Пушкин о детских годах прадеда.

Император Пётр I с арапчонком Абрамом Ганнибалом. Художник А. Шхонебек

Фамилией Ганнибал Абрам Петрович стал подписываться значительно позднее, в зрелые годы, первая же фамилия, как и отчество, была дана в честь его «августейшего восприемника».

Пётр Петрович Петров – так дóлжно было бы именовать царского крестника. Арапчонок оказался норовистым и не захотел носить не полюбившееся ему имя. Да и от данной ему фамилии отказался. Только отчество и оставит в память о Петре Великом, своем крёстном отце… Но всю жизнь будет помнить, что сам великий Государь был ему «восприемником от святые купели».

Тринадцатилетним подростком Абрам Ганнибал получил свое первое боевое крещение в Полтавской битве. Об этом знаменательном факте Пушкин вспоминает и в письме к брату Льву: «Присоветуй Рылееву в новой его поэме поместить в свите Петра I нашего дедушку. Его арапская рожа произведет странное действие на всю картину Полтавской битвы». Абраму Петровичу довелось стать участником и других знаменитых баталий под предводительством Петра Великого: морского сражения при Гангуте, Прутского похода[4]4
  В Прутском походе Петра I (1711) участвовал и прапрадед поэта Фёдор Петрович Пушкин; был ранен и вышел после в отставку.


[Закрыть]. Молодой арап находился неотлучно при Государе, исполняя обязанности его денщика и секретаря.

«Сей российский Ганнибал, между другими дарованиями, имел чрезвычайную чуткость, – отмечал знаток Петровской эпохи историк И.И. Голиков, – так что, как бы он ни крепко спал, всегда на первый спрос просыпался и отвечал. Сия чуткость его была причиною, что монарх сделал его своим камердинером и повелевал ночью ложиться или в самой спальне, или подле оной». Пётр отвечал своему питомцу искренней любовью и привязанностью.

Приехав в Париж в июне 1717 года, Пётр I оставил там своего любимца, дабы тот в совершенстве изучил артиллерийские и фортификационные науки. «Послан я был для наук в чужие края», – повествует о том сам Абрам Петрович. Обучался Ганнибал в военной артиллерийской школе при гарнизонной крепости Ла Фер и показал в учёбе отличные успехи.

В начавшейся в 1719 году войне с Испанией он в рядах французских волонтеров штурмовал города Фуэнтерабию и Сан-Себастьян и в «одном подземном сражении» (в траншеях. – Л. Ч.) был ранен в голову. За храбрость Ганнибал произведен в офицеры французской армии: «и по всемилостивейшему Его Императорского Величества соизволению был в службе Его Королевского Величества Французского в лейб-гвардии капитаном».

И вновь записки поэта: «Пётр I неоднократно призывал его к себе, но Ганнибал не торопился, отговариваясь под разными предлогами. Наконец Государь написал ему, что он неволить его не намерен, что предоставляет его доброй воле возвратиться в Россию или остаться во Франции, но что во всяком случае он никогда не оставит прежнего своего питомца. Тронутый Ганибал немедленно отправился в Петербург. Государь выехал к нему на встречу и благословил образом Петра и Павла, который хранился у его сыновей, но которого я не мог уж отыскать».

Не всё исторически достоверно в рассказе Пушкина, да и сам он сетовал, что «в России, где память замечательных людей скоро исчезает, по причине недостатка исторических записок, странная жизнь Аннибала известна только по семейственным преданиям». Многие документальные свидетельства о жизни и деяниях Абрама Петровича открылись сравнительно недавно.

В начале 1723 года, после своего почти шестилетнего пребывания за границей, царский крестник возвратился в Россию. И тотчас же был приставлен к делам: руководить инженерными работами в Кронштадте. По другой версии, он вернулся к прежним своим обязанностям, став личным секретарём Петра I и получив право заведовать царским кабинетом и находившимся при нём богатейшим книжным собранием. Кстати, и сам Абрам Ганнибал привез из Парижа прекрасную библиотеку с трудами по математике, философии, географии, истории и прочим наукам.

Через год Пётр определил своего любимца в бомбардирскую роту Преображенского полка, считавшуюся тогда наиболее привилегированной. Поручику Ганнибалу вменено было в обязанность обучать инженерному делу и математическим наукам унтер-офицеров и молодых солдат. Преподавал Абрам Петрович точные науки и наследнику престола Петру II, внуку Петра Великого.

К именинам Екатерины I Ганнибал преподнес Государыне рукопись собственного учебника в двух томах: «Геометрия и фортификация» с пространным посвящением: «…Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше подношу сии мои малыя труды под протекцию августейшим Вашим стопам надеяся что Ваше Величество как во всех делах наследствуете мужу славному Петру Великому, славная и великая государыня Екатерина, тако соблаговолит Ваше Величество усмотрит сию книгу колика потребна быть может молодым людям, желающим учения, но и совершенным инженерам. Вашего Императорского Величества нижайший раб Абрам Петров».

Исторический автограф, свидетельствующий как о близости прадеда поэта к Дому Романовых, так и о его математических талантах.

Опала

«После смерти Петра Великого судьба его переменилась. Меншиков, опасаясь его влияния на императора Петра II, нашел способ удалить его от Двора. Ганнибал был переименован в майоры тобольского гарнизона и послан в Сибирь с препоручением измерить Китайскую стену. Ганнибал пробыл там несколько времени, соскучился и самовольно возвратился в Петербург, узнав о паденьи Меншикова и надеясь на покровительство князей Долгоруких, с которыми был он связан. – Судьба Долгоруких известна. Миних спас Ганнибала, отправя его тайно в Ревельскую деревню, где и жил он около десяти лет в поминутном беспокойстве. До самой кончины своей он не мог без трепета слышать звон колокольчика», – воскрешает Пушкин жизненные перипетии прадеда.

Поэта всегда влекла полная загадок и приключений, взлетов и гонений необычайная судьба темнокожего предка. Один из недругов Пушкина, Фаддей Булгарин, желая его унизить, напечатал в «Северной пчеле» следующий опус: «Рассказывают анекдот, что какой-то поэт в Испанской Америке, также подражатель Байрона, происходя от мулата или, не помню, от мулатки, стал доказывать, что один из предков его был негритянский принц. В ратуше города доискались, что в старину был процесс между шкипером и его помощником за этого негра, которого каждый из них хотел присвоить, и что шкипер доказывал, что он купил негра за бутылку рому!»

Пушкин дал мнимому биографу замечательную стихотворную отповедь:

 
Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал.
 
 
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двигнулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
 
 
Сей шкипер деду был доступен,
И сходно купленный арап
Возрос усерден, неподкупен,
Царю наперсник, а не раб…
 

Итак, после смерти Петра I многое изменилось для Ганнибала. В мае 1727 года по указу князя Меншикова, не питавшего нежных чувств к Петрову любимцу, Ганнибалу было предписано «ехать немедленно в Казань и… тамошнюю крепость осмотреть и каким образом её починить или вновь… сделать цитадель, тому учинить план и проект».

Через месяц – новое назначение: в Тобольск, для возведения крепости, затем еще одно – строить Селенгинскую крепость на китайской границе. В Иркутской летописи за 1727 год упомянуто, что «в декабре прибыл из Тобольска лейб-гвардии бомбардирской роты поручик Абрам Петров, арап Ганнибал, для строения Селенгинской крепости». В этом документе времен сибирской ссылки Абрам Петрович впервые назван Ганнибалом; ранее подписывался он Петровым.

В начале января 1730 года по указу Верховного тайного совета Ганнибал подвергся аресту, в доме его произведен был обыск (Абрама Петровича считали причастным к делу княгини Волконской, подозреваемой в дворцовых интригах), а сам он под конвоем отправлен в Томск.

Неожиданно обстоятельства резко изменились. В ночь на 19 января 1730 года, накануне своей свадьбы с княжной Екатериной Долгоруковой, умер от оспы четырнадцатилетний император Пётр II. На престол вступила Анна Иоанновна, – по её Высочайшему указу Ганнибала надлежало из Томска возвратить, «из караула освободить… и которые письма от него отобраны, те ему возвратить». И лишь в сентябре 1730 года последовал сенатский указ о переводе опального майора в Пернов (эстонский город Пярну. – Л. Ч.). За Ганнибала хлопотали друзья, способствовал вызволению его из Сибири граф Миних, имевший при Дворе влиятельные связи. В те годы Христофор Антонович Миних ведал всем военно-инженерным делом в России, и такие способные, знающие своё дело люди, как Абрам Ганнибал, были ему крайне необходимы.

«Восковая персона» Петра I во дворце-музее. Петербург. 2011 г. Фотография автора

Казалось бы, все превратности судьбы для царского крестника на том и закончились, но новые несчастья поджидали его – теперь уже… в супружеской жизни.

«В семейственной жизни прадед мой Ганнибал так же был несчастлив, как и прадед мой Пушкин, – писал поэт. – Первая жена его, красавица, родом гречанка, родила ему белую дочь. Он с нею развёлся и принудил её постричься в Тихвинском монастыре, а дочь её Поликсену оставил при себе, дал ей тщательное воспитание, богатое приданое, но никогда не пускал её себе на глаза. Вторая жена его, Христина Регина фон Шеберх, вышла за него в бытность его в Ревеле (Таллине. – Л. Ч.) обер-комендантом и родила ему множество чёрных детей обоего пола».

В 1736 году, когда дело о разводе с Евдокией Диопер еще только рассматривалось в высших инстанциях, Абрам Ганнибал женился на дочери капитана Перновского полка Матвея (Матиаса) фон Шеберга, шведа по происхождению. Венчался Абрам Петрович с девицей Христиной в ревельском Преображенском соборе. От брака с Христиной (дело о разводе положительно решилось для Ганнибала лишь в 1753 году: жена Евдокия была признана виновной и сослана в Староладожский монастырь «в труды монастырские вечно») родилось десять детей, из них шестеро продолжили род – три сына и три дочери. Христина Матвеевна – полунемка, полушведка – стала одной из прабабок Александра Сергеевича.

С изрядной долей иронии Пушкин упоминает о ней в своих записках: когда Абрам Петрович нарек новорожденного сына Януарием, «прабабушка моя не согласилась звать его этим именем, трудным для её немецкого произношения: Шорн Шорт, говорила она, делат мне шорни репят и дает им шертовск имя…»

Так, благодаря несогласию Христины Матвеевны, младенец, в будущем – дед поэта, получил новое имя – Осип.

«За верные… и беспорочные службы»

Ко времени второй женитьбы Абрам Петрович числился в отставке, но в 1739 году подал челобитную и через два года вновь был определен на службу в ревельский гарнизон в чине подполковника артиллерии.

В ноябре 1741 года на престол взошла императрица Елизавета Петровна. И крестнику отца, её «духовному брату» (!), вскоре были оказаны высочайшие монаршие милости – в январе 1742 года по указу Государыни Ганнибал был произведен (через ранг) в генерал-майоры.

Сохранился интереснейший документ – прошение Ганнибала к Елизавете Петровне: «По Всемилостивейшему Вашего Императорского Величества указу, за верные мои и беспорочные службы, пожалован в Генерал-Майоры от Армии и в Ревель обер-комендантом и деревнями Всемилостивейше награжден; а на дворянство Диплома и Герба не имею и прежде не имел, понеже в Африке такого обыкновения нет». И далее просит Абрам Петрович «в память потомкам моим» его дворянство подтвердить и пожаловать родовым гербом.

Просьба была уважена, и у Абрама Ганнибала появился собственный герб с изображением африканского слона под короной. Не хотел ли таким образом прадед поэта напомнить о своём высоком происхождении?! Ведь именно на боевых слонах и начал свой поход на Рим древний полководец Ганнибал.

«Елизавета, вступив на престол, осыпала его своими милостями», – с благодарностью отметит правнук царского арапа. Указом императрицы Абрам Петрович назначен военным комендантом Ревеля, – где заслужил добрую славу честного и строгого начальника.

Позднее, будучи уже генерал-аншефом, он исполнял должность главного директора Ладожского канала и кронштадтских укреплений.

После смерти государыни-благодетельницы всё изменилось: Ганнибал принужден был уйти в отставку без должных почестей и наград. Случилось то в начале июня 1762-го. Знать бы престарелому генералу, что участь его могла быть иной, – ведь до падения Петра III оставалось менее трех недель… На российский трон взошла супруга несчастного императора Екатерина II.

«Он (прадед) написал было свои записки на французском языке, но в припадке панического страха, коему был подвержен, велел их при себе сжечь вместе с другими драгоценными бумагами», – сожалел поэт о невосполнимой потере.

Последние дни старого арапа тихо прошли в усадьбе Суйда под Гатчиной, где, по замечанию правнука, он «умер философом», завещав всем детям своим быть «в непременной братской дружбе». Могила свидетеля петровских и елизаветинских времён не сохранилась, как не осталось ни одного подлинного портрета самого чтимого африканца на Руси.

Абрам Ганнибал, крестник и питомец Петра Великого, царственной волей перенесенный с берегов Красного моря в северную страну, остался навеки в ее истории, дав жизнь русскому гению!

Странно и помыслить ныне, а вдруг не пришла бы царю необычная мысль – привезти на Русь диковинных арапчат?! Не только отечественная культура, вся история России была бы иной.

Нет, тысячу раз права была Марина Цветаева, назвавшая эту царскую блажь, прихоть – самым великим деянием Петра. Бессмертным подарком на все времена.