Текст книги "Такие разные… Судьбы английских интеллектуалок Нового времени"

Появление в 1666 году фантастического романа-утопии «Описание Нового мира, называемого Сияющим миром»[67]67
  Существуют разные варианты перевода на русский язык: «Блистающий мир», «Сияющий мир», «Мерцающий мир» (Blazing World).


[Закрыть] только усилило непонимание между леди Кавендиш и обществом, в котором она вращалась. В предисловии к роману она писала: «И хотя я не смогу быть Генрихом V или Карлом II, я все-таки буду стремиться стать Маргарет I». Далее она поясняет, что имеет в виду нечто вполне доступное каждому: «У меня нет ни времени, ни возможности завоевывать мир… я могу создать свой собственный мир, за что, надеюсь, меня не осудят, так как во власти каждого сделать то же самое».[68]68
  Цит. по: Эрлихсон И. В. В поисках утраченного Эдема: «Блистающий мир» монархического рационализма М. Кавендиш и торжество разума в «Государствах Луны» Сирано де Бержерака. // Рязанский историк. 2008. № 7.


[Закрыть] Название «роман» в приложении к утопии леди Кавендиш несколько условно. Роднит с романами этот текст завязка, в которой похищенная девушка оказывается перенесенной страшным ураганом, спасшим ее от похитителя, в неведомый мир, где ее принимают за богиню. Она становится супругой тамошнего императора, который наделяет ее абсолютной властью.

Основное содержание «Сияющего мира» составляют рассуждения автора, выражающие оценку несовершенств мира, в котором она, автор, живет. В этом мире «больше правителей, чем народов… Религий больше, чем богов… законов больше, чем прав…»[69]69
  Там же. С. 465.


[Закрыть] С восхищением отмечается порядок и единообразие, в котором пребывает Сияющий Мир: «…должен быть один правитель, одна религия, один закон и один язык».[70]70
  Цит. по: Буланкова М. А. Литературная биография леди Маргарет Кавендиш… С. 488.


[Закрыть] Это мнение является повторением идей, сформулированных Т. Гоббсом в трактате «Левиафан».

Как и в ряде других сочинений, в «Сияющем мире» леди Маргарет не обходится без указания на недооцененные достоинства У. Кавендиша, герцога Ньюкасла. Его супруга видит глубинную причину незаслуженной обделенности мужа королевскими милостями в том, что сей джентльмен не желал и не умел льстить капризной Фортуне. Форма утопии позволяет автору помещающему подлинные факты и ситуации в вымышленное пространство, предлагать собственные оценки существующей реальности.

Вплотную к теме «реабилитации» У. Кавендиша леди Маргарет подошла, написав его биографию, которая вышла под названием «Жизнь Уильяма Кавендиша, герцога Ньюкасла»[71]71
  The Lives of William Cavendish, Duke of Newcastle, and his wife, Margaret Duchess of Newcastle. L., 1872.


[Закрыть] в 1667 году. Некоторым образом это сочинение можно считать подведением итогов, озвучивающим сложившееся положение У. Кавендиша после Реставрации. В своем сочинении, носящем откровенно панегирический характер, леди Маргарет живописует его политические и военные заслуги, отмечает, что он заботливый муж и отец, подчеркивает свое повиновение всем его решениям. Настроение утраты славного прошлого, переживание невосполнимых потерь, «невзгод судьбы» составляют стержень жизнеописания У. Кавендиша.

В эти годы интересы леди Маргарет по-прежнему весьма разнообразны и широки, а поскольку лорд Уильям был человеком, уважаемым в ученом мире, ей было разрешено весной 1667 года присутствовать на заседании Королевского научного общества. Это позволяет говорить, что леди Маргарет была не только одной из первых англичанок, публиковавших свои произведения, но и единственной женщиной, посещавшей заседания Королевского научного общества.

Вполне здравой представляется такая оценка личности и творчества Маргарет Кавендиш: «С позиций современной действительности Кавендиш предстает не лишенным зачатков таланта графоманом, но для своего столетия она была уникальна, хотя бы тем, что осмелилась вторгнуться в сугубо мужские сферы деятельности…»[72]72
  Эрлихсон И. В. В поисках утраченного Эдема…


[Закрыть] На примере судьбы этой женщины очевидно, что именно личность довлеет над творческим наследием: главным ее достижением стало то, что она сумела создать собственную неординарную личность, продемонстрировав необычайно широкий круг интересов.

Судьбы Люси Хатчинсон и Маргарет Кавендиш, а также их взгляды на жизнь и собственное в ней место идеально соответствуют господствующему тогда представлению, «согласно которому женщина должна была, прежде всего, служить своему супругу и домочадцам»,[73]73
  Лабутина Т. Л. Воспитание и образование англичанки в XVII веке. СПб., 2001. С. 32.


[Закрыть] что не мешало им стремиться к реализации собственной личности в творчестве.

Афра Бен – «несравненная Астрея»

Период Нового времени для западной культуры – время распространения грамотности и формирование того, что можно назвать «книжной цивилизацией». Печатное слово, а также печатное изображение позволили приобщить к открытию мира максимальное число людей за сравнительно небольшое время.

Происходившие тогда же Великие географические открытия (XVI–XVIII века́) привели к «освоению» европейцами земных и водных пространств нашей планеты. Изначальная экстравертность (устремленность вовне, стремление к распространению) христианского Запада была дополнена в Новое время экспансионизмом, вытекающим из внутренней природы капитализма. Колониальная экспансия наглядно реализовала установку на активное отношение к окружающему миру. В ходе колонизации происходил процесс узнавания и взаимопроникновения народов.

На фоне развернувшегося в Западной Европе процесса так называемого «первоначального накопления капитала», прогрессивного по сути, но чрезвычайно жестокого по форме, особенно заметны были те стороны жизни узнаваемых и подчиняемых «диких» народов, которые делали их в глазах европейцев счастливыми и безмятежными обитателями земного Рая. Тем самым создавалась почва для возникновения нескольких исторических мифов, в том числе легенд о «добром дикаре» и «благородном дикаре».

Всё это имеет самое непосредственное отношение к личности Афры Бен (Aphra Behn, 1640–1689). Она стала первой в Англии профессиональной писательницей, жившей за счет продажи своих литературных произведений. Сведения биографического характера зафиксированы в жизнеописании, включенном в ее сочинения, вышедшие в 1696 году, а также в «Воспоминаниях» Т. Коулпипера,[74]74
  Сэр Томас Коулпипер (Кулпипер) – выходец из старинного дворянского рода, написал первую биографию Афры Бен, писательница была в дружеских отношениях с его семьей.


[Закрыть] написанных на основании ее собственных рассказов. Отдельные детали биографического характера рассеяны по страницам ее комедий и романов.

Что о ней известно наверняка? Родилась Афра Бен в 1640 году, согласно записям в церковных книгах местечка Вью графства Кент. Отец ее носил фамилию Джонсон, был парикмахером, мать – нянькой в дворянской семье. Впрочем, возможно, супруги Джонсон были приемными родителями Афры, взявшими на воспитание незаконнорожденную дочку некой леди. Во времена республики графство Кент было перевалочным пунктом, где было много тайных и явных приверженцев дела короля. Дочка цирюльника могла наблюдать благородных дам и кавалеров, усваивать что-то из их бесед, манер, отношений. Среди роялистов были люди, симпатизировавшие католицизму. Для девочки всё это обладало неотразимой притягательностью. В основании восторженного преклонения Афры перед монархией вообще и представителями династии Стюартов в частности может в равной мере лежать как вассальная преданность дворянки, так и восхищение простолюдинки. С точки зрения обыденного сознания той поры прославившейся женщине подходило смутно-благородное происхождение: незаконное дитя благородных родителей.

Следующий эпизод биографии, вызывающий сомнения и разночтения – жизнь А. Бен (тогда еще Джонсон) в Суринаме. Была ли она там в действительности или свое пребывание она выдумала для большей убедительности истории, рассказанной в романе «Оруноко»? Современные «беноведы» считают это фактом установленным. Семья отправилась в Суринам примерно между 1658 и 1663 годом. После Реставрации начался дележ доходных мест. Знатный покровитель Джонсона купил патент на управление частью Карибских островов у побережья Суринама. Мистер Джонсон отправился туда с семьей (женой, сыном и двумя дочерьми), получив значительный пост, возможно, в качестве вознаграждения за преданность, проявленную по отношению к роялистам во времена республики и диктатуры. Случилось так, что мистер Джонсон умер по пути к месту назначения.

Семья вынуждена была прожить в колонии года полтора-два, пока не представилась возможность вернуться. За это время Афра приобрела некоторое знание местных диалектов, написала пьесу (нечто в духе драмы Кальдерона «Жизнь есть сон»). В период пребывания в Суринаме Афра познакомилась с Уильямом Скоттом, молодым человеком из семьи английских республиканцев, вынужденных покинуть страну после реставрации монархии. Знакомство приняло форму ухаживания в стиле модных прециозных романов. Предмет своего обожания Уильям Скотт называл Астреей, а себя – Селадоном. Двое молодых англичан в далеком Суринаме воображали себя идеальными возлюбленными, описанными в романе Оноре д’Юфре «Астрея».

Такая игра вполне отвечала вкусам времени, но была совершенно бесперспективной с точки зрения развития отношений влюбленной пары. Астрея должна была вернуться в Англию, поскольку пребывание в колонии осиротевшей семьи не имело смысла. Что касается Селадона, для него возвращение в Англию было невозможным по политическим причинам: он был сыном республиканца и «цареубийцы» Т. Скотта, казненного в 1660 году, и должен был искать убежища вне английских владений. Афра с семьей вернулась в Англию, а Уильям Смит уехал в Голландию.

Вскоре Афра стала миссис Бен, выйдя замуж за голландского моряка Иехана Бена, возможно, работорговца. На память о муже у нее осталось имя, под которым она получила известность. Бен умер в «чумной год».[75]75
  «Чумным годом» называют эпидемию бубонной чумы 1665 года, когда в одном только Лондоне умерло 70000 человек.


[Закрыть] Супруг не оставил Афре состояния, ей надо было самой решать вопрос о том, как и на что жить.

Традиционный вариант женской судьбы предполагал поиски нового повелителя в лице мужа или покровителя. Знакомство с семьей Коулпиперов позволило ей обосноваться в Лондоне. Вопрос о том, на что она жила и чем занималась, остается без ответа. Существует ничем не обоснованное мнение, что Афра снискала мимолетное внимание «веселого короля» Карла II. Такой эпизод мог иметь место, учитывая нравы времени и характер монарха. Но это не более чем устоявшаяся версия. Во всяком случае, Афра Бен всю жизнь была восторженной обожательницей Стюартов.

Что касается Карла II, то его поведение в этой истории вполне характерно: его внимание было нетрудно завоевать, но этот факт сам по себе ничего не значил. Вряд ли можно считать проявлением королевской щедрости то обстоятельство, что лорд Арлингтон отправил молодую женщину с тайной миссией в Голландию, для того чтобы присматривать за английскими политическими эмигрантами накануне очередной англо-голландской войны. Выбор был достаточно обоснованным: она носила голландскую фамилию, знала голландский язык, имела знакомого среди республиканцев-изгнанников.

Кодовое имя агента А. Бен было Астрея. Прибыв в Голландию, она отправилась к своему Селадону Уильяму Скотту с расчетом выяснить настроения республиканцев и узнать о планах голландцев. Своему начальнику в Лондоне полковнику Хэлсэллу Астрея писала пространные отчеты, в которых больше было остроумия, чем точности. Видимо, служебный долг не всегда торжествовал над чувствами в действиях агента Астреи, а может быть, просто женская суетность мешала выполнению миссии. Кроме того, из-за необязательности королевской службы безопасности у нее возникли денежные затруднения. Информация агента Астреи о том, что голландцы планируют войти в устье Темзы, была оставлена лондонскими клерками без внимания. Завербованный Астреей У. Скотт оказался в долговой тюрьме. Сама она то ли побывала в тюрьме, то ли чуть туда не угодила.

Возвращение Астреи в Лондон в 1666 году было бесславным, а денежные затруднения (на ней висел огромный по тем временам долг в 150 фунтов стерлингов), в которых она оказалась, не оставляли ее всю оставшуюся жизнь. Вновь Афра Бен оказалась на распутье, вновь перед ней стояла проблема выживания.

Своеобразной визитной карточкой культуры Реставрации стал театр. В 1660 году в Лондоне открылись сразу два театра: один находился под покровительством короля Карла II, а другой – его брата Якова, герцога Йоркского. Среди людей, писавших для театра, можно выделить две категории авторов: писатели-профессионалы и джентльмены-дилетанты, пишущие для собственного удовольствия. Спрос был большим на пьесы самых разных жанров. Наиболее почитаемыми считались трагедии, написанные согласно требованиям классицизма. Однако дух времени требовал постановок, отвечающим вкусам «щеголей-остроумцев», составлявших основную массу зрителей. Спрос рождал предложение. Откликом на вкусы либертенов стала комедия, остроумная и бессердечная, полная скептического неприятия того, что принято именовать «положительным идеалом», высмеивающая в первую очередь такие пуританские ценности, как трудолюбие и прочность семьи.

События культурной жизни конца 1660-х годов могли подтолкнуть А. Бен на выбор нетрадиционного пути. В начале 1668 года придворное общество восхищалось постановкой трагедии «Гораций» Корнеля[76]76
  Корнель Пьер (1606–1684) – французский поэт и драматург.


[Закрыть] в переводе поэтессы Кэтрин Филипс. Для Афры Бен это был достойный подражания пример, но, в отличие от миссис Филипс, писавшей стихи и переводившей пьесы в комфортной обстановке зажиточного дома, ей некогда было ждать вдохновения. Ей нужно было выживать. Сначала А. Бен попробовала себя в жанре сентиментальной пьесы, вспомнив своего «Юного короля», начатого в Суринаме. В 1670 году была поставлена ее пьеса «Брак по принуждению». На этот раз начинающая писательница позаимствовала у Шекспира сюжетную линию и некоторые характеры. В 1673 году была поставлена пьеса «Голландский любовник». Большого успеха эти пьесы не имели по разным причинам. Очевидно, при написании первых двух сказывалась неопытность автора, а вот с «Голландским любовником» дело обстояло сложнее. Успех или неудача постановки зачастую зависели от такого фактора, как политика. Появление «Голландского любовника» состоялось в обстановке обострения англо-голландских отношений, поэтому голландец не мог восприниматься в качестве положительного персонажа. В творчестве А. Бен наступила пауза, длившаяся около трех лет.

Причина заключалась не в пьесах самих по себе, а в том, что их автором была женщина. Одно дело – женщина-актриса на сцене, и совсем другое – женщина-драматург, посягающая на мужское верховенство в умственной и творческой деятельности. Миссис Бен постоянно приходилось оправдываться и объясняться в прологах и эпилогах пьес, утверждая свое право на интеллектуальную деятельность. Более верным способом самоутверждения стали не ее пылкие уверения в стихах и прозе, что женщина способна сочинять пьесы, не получив классического университетского образования (тут она без ложной скромности сравнивала себя с Шекспиром), а то обстоятельство, что она сумела войти в состав Королевского общества, члены которого имели право писать для сцены. Среди ее друзей были Т. Каллигру, Д. Драйден, У. Уичерли, Рочестер[77]77
  Киллигру Томас (1612–1683) – комедиограф; Драйден Джон (1631–1700) – поэт и драматург, писавший в духе классицизма; Уичерли Уильям (1640–1716) – комедиограф; Уилмот Джон, лорд Рочестер (1647–1680) – поэт и театральный деятель.


[Закрыть] и другие «остроумцы», считавшиеся законодателями вкусов в театральном мире.

На рубеже десятилетий важным для дальнейшего творчества А. Бен стало появление в 1671 году на сцене Королевского театра комедии герцога Бэкингема «Репетиция», в которой пародировались темы и приемы популярных в 1660-е годы сентиментальных трагикомедий. Миссис Бен быстро уловила грядущую перемену вкусов и обратилась к комедии интриги. В последующее десятилетие большинство ее пьес было создано именно в этом жанре. Самые известные среди них – «Городской щеголь» (1676) и «Женщина-бретер» (1675). Названия пьес достаточно красноречивые, а сюжет выдержан в духе требований «либертинажа». Героини комедий демонстрировали дерзость и независимость поведения и совершенно не стремились связывать себя брачными узами. Возможно, на образе героини комедии «Женщина-бретер» Бэтти Гудфилд автор хотела продемонстрировать собственный идеал характера и судьбы.

Непреодолимые денежные трудности заставляли Афру Бен писать много и быстро, учитывая в первую очередь вкусы и запросы зрителей. Поэтому часто она использовала сюжеты других авторов, наделяя персонажей иными характерами.

В начале 1670-х годов вокруг Афры сложился кружок друзей, объединенных интересом к литературе и стремлением приятно проводить время. Дружеские беседы, переписка, флирт составляли смысл общения и были оформлены в духе прециозности. Участники кружка называли друг друга именами героев и героинь пасторальных романов: Астрея, Аминтос, Лусидас, Сильвия, и были связаны между собой отношениями, которые принято называть лирическими. Судя по сохранившимся письмам, Лусидас (он же Mr. Je. B., он же Джефри Бойс) был новым Селадоном Астреи.[78]78
  Mendelson S. Н. The mental world of Stuart women. Three studies // The Harvester press, 1987. P. 132.


[Закрыть]

Эти леди и джентльмены происходили из небогатых и незнатных дворянских фамилий – «младшие сыновья младшей ветви». Во всяком случае, молодые люди, подлинные имена которых удалось расшифровать, были младшими сыновьями в своих семьях и обучались в лондонских иннах.[79]79
  Инны (судебные и канцелярские) – традиционная (с XIII века) форма самоорганизации адвокатского сообщества в Англии. После окончания университета молодые люди, желающие практиковать в качестве юристов, стажировались при этих организациях.


[Закрыть] Образ жизни, неопределенность имущественного положения, круг интересов членов этого кружка предвосхищали то, что позднее получит наименование «богема». Для большинства членов этого объединения «по интересам» время пребывания в нем ограничивалось периодом учебы и завершалось женитьбой или замужеством. Своим друзьям А. Бен посвятила поэму «Наш Кабал», где шутливо сравнивала маленькое сообщество с всесильным королевским правительством.

Современные нам исследователи особо отмечают среди литературного наследия нашей героини великолепные стихи «Я тысячу сердец заставила страдать…» или «Любовь царицей восседала…»[80]80
  Цит. по: Вулф В. Своя комната // Эти загадочные англичанки. М., 1992. С. 120.


[Закрыть]

Любовная тема доминирует в поэтическом творчестве Афры Бен. В одном стихотворении любовь описывается, как нечто (искусство, мастерство) более сильное, чем вино, дарующее больше радости, чем богатство и здоровье:

 
Oh love! that stronger art than Wine,
Pleasing Delusion, Witchery divine,
Wont to be priz’d above all Wealth,
Disease that has more Joys than Health…[81]81
  Соколов 2 И. Песня любви перевод Афры Бен // Сайт «Стихи. ру» [Электронный ресурс]. URL: http://www.stihi.ru/2010/11/24/5998 (дата обращения: 29.10.2017).


[Закрыть]
 

Самое известное ее стихотворение Love Armed («Амур во всеоружии» или «Любовь-воительница») начинается такими словами:

 
Love in Fantastic Triumph sat,
Whilst Bleeding Hearts around him flowed,
For whome Fresh pains he did create,
And strange Tyrannic power he showed…
 

Вот какой перевод первых строк этого стихотворения дает Артём Серебренников:

 
Амур, взойдя на дивный трон,
Кровавые сердца тиранил,
Им создавал мученья он,
Своей волшебной властью ранил…[82]82
  Серебренников А. Aphra Behn, Love Armed / Афра Бен, «Амур во всеоружии» // Блог-платформа «LiveJournal» [Электронный ресурс]. URL: http://topiltzin.livejournal.com/15140.html (дата обращения: 26.08.2017).


[Закрыть]
 

Разные исторические эпохи по-разному представляют себе любовь. Английское общество эпохи Реставрации Стюартов (конечно, речь идет о придворных кругах) было просто одержимо любовной тематикой. Причем любовь понималась, как своего рода поединок, не признающий правил, не допускающий нежности и глубоких чувств. Поэтесса А. Бен в своих лирических стихах, говоря о любви, употребляет местоимения «он», «его», но представить тот мир любовных отношений, который ее окружал, о котором она писала, в образе шалунишки Амура, пускающего свои стрелы в случайные жертвы, затруднительно. Сложно вообразить Амура, воплотившегося в одного из манерных джентльменов, демонстративно расчесывающих букли своих огромных париков.

Невольно вспоминается менее точная, но более выразительная трактовка этих строк: «Любовь царицей восседала». Визуально такая любовь ассоциируется с портретами красавиц из галереи, созданной для короля Карла II. Они одеты в шелка, готовые соскользнуть с плеч, на которые ниспадают пышные локоны, на губах играет полуулыбка, взгляд кажется несколько сонным. Воплощенная томность, скрывающая напряжение готовой к охоте хищницы. Так выглядят дамы на портретах Питера Лели.[83]83
  Питер Лели (1618–1680) – живописец голландского происхождения, настоящее имя Питер ван дер Фес, ведущий английский портретист середины XVII века.


[Закрыть] Любовь, которая царственно восседает, сокрушая тянущиеся к ней сердца.

Такой не только выглядела, но и была Барбара Палмер, герцогиня Кливлендская, неотразимо-соблазнительная красавица, долгое время ухитрявшаяся удерживать привязанность любвеобильного Карла II. С. Пипс, адмиралтейский чиновник, имевший обыкновение каждый вечер фиксировать свои впечатления от дел служебных и семейных, от увиденных спектаклей и прочитанных книг, от встреч и разговоров, оставил в своем «Дневнике» запись, где поделился оглушительным впечатлением, произведенным на него созерцанием вывешенных для просушки нижних юбок леди Барбары, и эротическими фантазиями, вызванными этим зрелищем.

Эпизод, описанный в «Дневнике» С. Пипса, передает общую атмосферу, царившую при дворе Карла II. Главный лейтмотив этих настроений сводился к поиску удовольствий, самыми желанными из которых считались любовные удовольствия.

Любовная тематика пронизывает поэтические и прозаические произведения А. Бен. Ее интересуют истории идеальной любви, такие как описанная в пасторальной новелле «Любовь Филандера и Сильвии». В большинстве прозаических произведений любовные сюжеты разворачиваются на авантюрном фоне. Любовно-авантюрные сюжеты выстраивались в обстановке разных времен, дополнялись описанием экзотических стран и обычаев. Писательница обращалась к разным литературным формам, в частности, к жанру любовного романа в письмах, очень популярному в XVII–XVIII веках. Литературное творчество стало для А. Бен не только способом зарабатывать деньги, но насущной потребностью. О своей театральной деятельности она совершенно искренне писала: «Я не довольствуюсь сочинительством ради третьего дня».[84]84
  Цит. по: Mendelson S. Н. The mental world of Stuart women. P.176. По театральным правилам того времени средства, полученные в день третьего представления спектакля, получал автор пьесы.


[Закрыть]

На рубеже 1670-х и 1680-х годов в стране вновь усилилась политическая напряженность, началось возрождение оппозиции. Афра Бен сразу и безоговорочно встала на сторону тех, кто отстаивал незыблемость власти Короны. В ее творчестве политическая ангажированность очень заметна. Написанные ею сатирические стихотворения «по случаю» должны были обличать тех, кто выступал против неограниченной власти дома Стюартов. Той же цели служила пьеса «Круглоголовые[85]85
  В годы английской революции круглоголовыми сторонники короля называли приверженцев парламентской оппозиции за типичную для них короткую стрижку, а прически из длинных кудрей дали повод называть людей из королевского окружения кавалерами.


[Закрыть] или Доброе старое дело».

Эта комедия была написана в конце 1681 года и увидела свет рампы в начале следующего года. Политическая позиция автора и ее пристрастие к любовной тематике явственно присутствуют в содержании этого произведения. Сюжет пьесы построен на описании борьбы за власть, происходившей после смерти лорда-протектора (фактического диктатора) О. Кромвеля в парламентском комитете, считавшимся высшей властью в послекромвелевской Второй республике, – борьбы между генералами Ламбертом и Флитвудом. Оба генерала были ближайшими сподвижниками О. Кромвеля, а Флитвуд – еще и его зятем.

При этом реальные исторические события сдвинуты во времени, перемешаны. Комедия А. Бен «Круглоголовые» является своего рода ремейком пьесы Джона Тэтэма «Рамп или Зеркало прошедшего времени», поставленной еще в 1660 году. Свои задачи автор перечислила в довольно пространном посвящении, предваряющем текст пьесы. Она открыто выразила свое отношение к той теме, которую представила на сцене. В театре того времени именно пролог и эпилог играли важную роль в процессе непосредственного общения между сценой и залом. Пролог и эпилог декларировали, провозглашали, расшифровывали то, что хотели донести до зрителя автор и актеры.

В прологе «Круглоголовых» на сцену выходит актер, изображающий призрак одного из парламентариев. Он говорит, что его покой в аду потревожен неслыханными склоками, затеянными в парламенте. В этом очевиден намек на проявившуюся в конце 1670-х годов парламентскую оппозицию неограниченной королевской власти. Пролог проводит параллель между пуританами времен гражданских войн и оппозиционерами периода Реставрации. Следует учитывать специфику жанра: формально говорит тень пуританина, но излагаются мысли, точка зрения убежденной сторонницы Стюартов.

Действие комедии начинается и завершается на лондонской улице, где солдаты обсуждают между собой политические события. В первом эпизоде разговор идет о том, кто из кромвелевских генералов – Ламберт или Флитвуд – больше годится на роль короля.

Вторая уличная сцена, в ходе которой становится известно, что пуританский парламентский комитет в полном составе препровожден в тюрьму, а присутствующие отмечают это песнями и плясками, завершает комедию.

А. Бен вывела на передний план в своей пьесе «любовную линию», два лирических дуэта между кавалерами (Лавлайсом и Фрименом) и дамами из пуританского лагеря (леди Ламберт и леди Десборо). Причем леди Ламберт заняла место ключевой фигуры. Она действует одновременно в нескольких направлениях: будучи озабочена перспективой достижения с помощью мужа высшего положения в стране, она участвует в совещании парламентского комитета по поводу того, кому стоит претендовать на корону, и одновременно с этим затевает любовную интригу с кавалером Лавлайсом.

Диалоги, посвященные политической проблематике, сцена, где изображена любующаяся королевскими регалиями и мысленно примеряющая их на себя леди Ламберт, перемежаются лирическими признаниями влюбленных пар. Пуританские лидеры (круглоголовые) в пьесе выглядят подчеркнуто карикатурно. Показано несоответствие между их словами и поступками, праведность их речей оттеняется грубостью поведения, упоение близким торжеством – позорным страхом в момент крушения их чаяний. Причем это последнее происходит как-то необъяснимо, но (по замыслу автора) неотвратимо.

В представленном А. Бен объяснении хода событий ситуация последних дней перед Реставрацией свелась к «мистерии флирта» (по определению леди Ламберт). Эта дама в интерпретации Афры Бен стала воплощением лукавства, хитрости, неискренности. Автор не одобряет женское вмешательство в политику. Но судьбу своих героинь она завершает вполне благополучно: смутьянка леди Ламберт и ее скромная приятельница леди Десборо получают новых супругов взамен прежних, отправляемых в тюрьму.

При этом неизбежно возникает вопрос: а как же сама автор и ее политизированные комедии? На это А. Бен предлагает свой, как ей представляется, убедительный вариант ответа: «Слова – женщинам, поступки – мужчинам».[86]86
  Mendelson S. Н. The mental world of Stuart women. Р. 149


[Закрыть]

Текст Эпилога произносит доселе молчаливая леди Десборо, главный положительный персонаж комедии. Она призывает сбросить маски, и озвучивает свои симпатии истинному Делу – делу защиты короля. Основной пафос ее выступления направлен против попытки вигов[87]87
  Названия парламентских группировок виги и тори появились в 70-е годы XVII века для обозначения среди членов парламента сторонников ограничения власти короля (виги) и тех, кто поддерживал сильную королевскую власть (тори). И те и другие были монархистами, и те и другие признавали необходимость существования парламента, разница заключалась в разграничении полномочий.


[Закрыть] «снова играть в старые игры». Под «старыми играми», совершенно очевидно, подразумевались гражданские войны середины XVII века.

Пьеса была хорошо принята зрителями, чему, надо полагать, способствовало то, что в постановке участвовали самые известные актеры и актрисы того времени. Не затрагивая политических споров, оставаясь в сфере частной жизни, она обличала сторонников вигов, изображая их существами, склонными к коварству и интригам (леди Ламберт), лишенными моральных устоев и так далее.

Самая известная среди пьес А. Бен этого времени, да и, возможно, из всего, написанного ею для сцены, – это «Странник» (в двух частях), представленная с огромным успехом и надолго утвердившаяся на английской сцене. Прототипом главного героя «Странника» послужил Д. Уилмот, граф Рочестер, – талантливый поэт, театральный деятель и, пожалуй, самый скандально известный остроумец-либертен.[88]88
  Судьба и характер этого вольнодумствовавшего аристократа нашли отражение в пьесе С. Джефриза «Распутник» (1994), положенной в основу одноименного фильма, снятого в 2004 году.


[Закрыть]

В те же годы А. Бен было создано несколько сочинений, прославляющих Корону. Она опубликовала несколько стихотворных посланий в адрес представителей правящей династии: в память умершего Карла II, в честь воцарения Якова II, по случаю разгрома восстания герцога Монмаута и другие.

В последние годы жизни Афра Бен увлеклась философией, обратилась к переводам Овидия и Лукреция, внимательно изучала Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Р. Декарта, французских моралистов. В предисловии к переведенному ею трактату Фонтенеля «О множественности миров», известном под названием «Эссе о переводной прозе», А. Бен касается не столько трудностей перевода, сколько собственного отношения к теории Н. Коперника.[89]89
  Трофимова В. С. Афра Бен – читательница (анализ круга чтения первой английской писательницы) // Международный электронный научно-практический журнал «INTER-CULTUR@L-NET». Вып. 9. 2010 [Электронный ресурс]. URL: www.my-luni.ru/journal/clauses/25 (дата обращения: 29.07.2014).


[Закрыть] Результатом осмысления философских учений в духе либертинажа стало появление в 1681 году поэмы «О желании». Накопившиеся с годами болезни и усталость, о которых А. Бен упоминала, в частности, в письмах к своему издателю Д. Тонсону, не мешали ей работать.

Для литературы рассматриваемого времени характерно было стремление сочетать увлекательность, поучительность и информативность. В английском обществе, испытавшем огромное воздействие пуританского прагматизма, это было особенно заметно. Ведь пуританизм с одобрением воспринимал в произведениях литературы и искусства только то, что могло иметь воспитательный характер или сообщать некие полезные сведения. Критерий «полезности» принимал порой довольно причудливые формы, проявляясь даже в творчестве таких авторов, как Афра Бен, которые были совершенно чужды пуританской религиозности. В 1688 году ею было создано несколько прозаических сочинений, таких как «Пламенная кокетка», «Агнес де Кастро» (перевод новеллы анонимного французского автора), «Счастливая ошибка» и роман «Оруноко».[90]90
  См. подробнее: Трофимова В. С. Прозаическое наследие Афры Бен. СПб., 2006.


[Закрыть]

Главное, что их объединяет, – необычность описываемых ситуаций и нетривиальность изображаемых личностей, несущих на себе ярко выраженный отпечаток своей эпохи: барочная вычурность сюжетов, неординарность характеров и причудливость судеб героев сочетается с метким изображением реалий быта. Необычные ситуации, люди, вещи неизменно привлекают внимание автора. Ясность манеры изложения позволяет современному читателю без труда и с удовольствием погружаться в красочный мир ее произведений.

В полной мере эти качества проявляются в романе «Оруноко, или Царственный раб». Повествование ведется от лица автора – немолодой, уважаемой дамы, писательницы. Это сообщается в самом начале повествования, а ближе к концу упоминается о том, что она оказалась в Суринаме после того, как ее отец умер во время плавания по пути месту службы, когда она была еще молодой девушкой. Если рассматривать эти слова как данные биографического характера, получается неувязка: то ли речь идет о двух разных путешествиях, то ли просто Афра Бен позволила себе не заметить неточности. Последнее предположение представляется наиболее вероятным.

Портрет Афры Бен кисти М. Билл

С первых строк автор обещает читателям рассказать подлинную историю. Она подчеркивает, что была очевидицей большей части того, о чем рассказала, а остальные сведения получила от главного героя повествования – «доблестного раба». По ее мнению, только подлинные события, происходившие с реально жившими людьми, представляют истинный интерес и содержат действительную пользу.

Прежде чем перейти к изложению событий и познакомить читателя с действующими лицами, А. Бен дает краткую характеристику места действия с точки зрения его интереса и полезности для Англии. Писательница набросала список того, что англичане могли вывозить из тех мест, и что было утрачено ими, после того как в 1667 году Суринам перешел к Голландии. С присущей женщинам эмоциональностью начала она не с того, что было экономически наиболее значимо (сахарный тростник), а с того, что представляется наиболее интересным для любознательной читательницы. Перечисление таких продуктов, как рыба, оленина, выделанная кожа, соседствует с восторженным описанием «удивительных» обезьянок-мартышек с «лицами и руками, подобными человеческим», бабочек и птиц «разной формы, обличья и цвета», а также «неподражаемых» туземных нарядов из птичьего оперенья. Писательница не забыла вскользь указать, что наряд индейской королевы, подаренный ей, она в свою очередь подарила театру в Лондоне.[91]91
  Behn A. Oroonoko or The royal slave. Behn A. Oroonoko or The history of the royal slave / Ed. with notes and glossary K. A. Say. Ghana bubl. cor. 1977. P. 130.


[Закрыть]