Текст книги "Черная Королева тамплиеров"

– Проснись, проснись! – трясли его чьи-то руки.

Жанно протяжно, захлебываясь, заплакал и раскрыл глаза. Первым, что он увидел, были напуганные глаза Поля.

– Ну и перетрусили мы с тобой, мальчуган, – с явным облегчением произнес его старший товарищ, – ты своими криками даже мертвых бы на ноги поднял!

Только в этот момент Жанно понял, что это был сон. Страшный, кошмарный, но все-таки сон. Он снова заплакал, но на этот раз от облегчения. Поль обнял мальчика, баюкая и успокаивая.

– Что ты видел? – раздался над ними глуховатый голос.

Жанно поднял заплаканное лицо и вздрогнул. Рядом с ними стоял Амори. Только на этот раз лицо рыцаря было самым обычным, и глаза смотрели озабоченно.

– Да кошмар ему приснился, – ответил вместо мальчика Поль, – устал, вот и привиделось.

– Кошмар… – задумчиво пробормотал Амори, внимательно вглядываясь в мальчика.

Тот молчал.

– Ты видел ее? Значит, мы не ошиблись, Черная Королева выбрала своего рыцаря… – задумчиво пробормотал Амори.

И перед взором Жанно, словно наяву, встала прекрасная женщина из сна. И только в этот момент он понял, что ее чудесное лицо было абсолютно черным…

* * *

Фелипе наблюдал за суетой большого города и думал. С высоты люди казались не больше муравьев, и он даже не мог рассмотреть их лиц. Теперь он был на вершине, он добился всего, даже большего. Только что кончилось заседание совета корпорации. Дела его шли блестяще. Под конец, расслабившись, члены совета вспомнили детство и родительский дом. Только Феррейра молчал и слушал других. Не то чтобы ему было нечего рассказывать, нет. Но партнерам знать детали было незачем. Глядя на высокого, подтянутого господина с холеным, породистым лицом, любой бы представил себе целую галерею богатых и значительных предков. Но реальность происхождения Фелипе Жоакима Феррейры была абсолютно иной. Он родился в лачуге в трущобах в центральной части Рио-де‑Жанейро.

Родительский дом представлял собой наспех сколоченную хижину из нескольких листов шифера, кровельного железа и разномастных досок. Но в 1966 году в жизни его родителей забрезжила надежда. Городские власти снесли с лица фавелу, в которой родился Фелипе, и родителей переселили в Сидаде-де‑Деуш, это был новаторский проект по постройке нормального жилья для бедноты. Однако хотели как лучше, а получилось как всегда. Дома построили, а на инфраструктуру то ли денег не хватило, то ли разворовали, но само название Сидаде-де‑Деуш – Город Бога стало горькой насмешкой. Смелый проект, который должен был уменьшить количество трущоб, стал проектом, создавшим самый известный трущобный и криминальный квартал Бразилии. Но Фелипе Феррейре повезло, он родился заново, когда ему было пятнадцать лет. И именно этот момент он считал своим настоящим рождением. С чего все началось? Он задумался. «С гибели отца», – сам собой пришел ответ. Как ни странно, он почти ничего не помнил, словно память смилостивилась над мальчиком. Только крики матери до сих пор звучали в мозгу, и виделось нечто, отдаленно напоминающее тело отца под окровавленным куском белой материи. Это было все. Ни отпевания в церкви, ни похорон он не запомнил. После мать отправилась с ним в паломничество. Больше всего бедная женщина боялась, что сын встанет на путь отца. Поэтому и отправилась к знаменитой Мадонне Апаресида, святой покровительнице Бразилии, просить заступничества и милости. Денег хватило только до Сан-Паоло, а до городка Апаресида добирались как придется.

Это Фелипе запомнил хорошо. Они шли пешком целых двадцать километров. Он тогда безумно устал. Перед собором ноги уже отказывались двигаться. Сделав последнее усилие, зашел внутрь, и вот перед ним показалась она, Черная Мадонна Апаресида. И в этот момент что-то странное случилось с мальчиком. В первый раз после смерти отца он заплакал, зарыдал в голос. Его сердце переворачивалось, тело содрогалось, а слезы текли и текли по запыленному лицу. А после ничего, темнота. Мать рассказывала потом, что он упал в обморок. Монахини хотели перенести мальчика в небольшую комнатку рядом с входом, но одна из них, самая пожилая и опытная, остановила их.

– Оставьте его здесь, с Мадонной. Так будет лучше.

Те послушались, и мать Фелипе несколько часов ждала, пока сын очнется. Наконец ресницы подростка затрепетали, и он начал приходить в себя.

– Ты меня напугал, – заботливо произнесла мать. – Что с тобой случилось?

– Я был с ней, – просто ответил Фелипе и улыбнулся.

– С кем? – не поняла мать.

– Я был с Мадонной, – раздражаясь непонятливости матери, пояснил мальчик.

– С Мадонной, – прошептала мать.

– И она сказала тебе больше не бояться. С этого момента она станет нашей защитницей…

Мальчик говорил уверенно, и мать не посмела оспаривать. Они вернулись в Рио, и у Фелипе словно крылья выросли за спиной. Оставив свою уличную банду, он принялся за поиски работы. Дальний родственник Сальваторе взял его в свой маленький ресторанчик. Мальчик был одновременно посудомойкой, официантом и уборщиком. В небольшую плату входила еда и крыша над головой. Но Фелипе не жаловался, он прекрасно понимал, что ему несказанно повезло. Деньги оставались даже на помощь матери, не говоря уже о бесплатной еде. Все это он считал необыкновенной удачей, тем более постепенно он стал откладывать небольшие суммы. У него была цель: купить уличный лоток. Он даже уже присмотрел один: его владелец Манюэль собирался его продавать. Но денег пока было недостаточно. Но это его не огорчало. Его теперь ничего не могло ни огорчить, ни испугать. Рядом с ним была Она, Мадонна.

И в один вечер, когда он уже падал с ног от усталости, в ресторанчик вошел один человек. Он сразу обратил на себя внимание других посетителей. Да и немудрено, не каждый вечер в заведение Сальваторе заходил такой знатный господин. Только почему знатный? Даже сейчас Фелипе не мог ответить, почему? Одет он был скромно, но все в нем выдавало личность незаурядную. Даже от одного взгляда угольно-черных горящих глаз становилось не по себе. Сальваторе сразу напрягся и пальцем подозвал к себе своего лучшего официанта. Тот, подобострастно улыбаясь, подбежал к вошедшему. Сальваторе сам встал на место повара и приготовил самые свои лучшие блюда. Господин явно остался доволен.

В момент, когда Фелипе собрался было убрать тарелки со стола, посетитель остановил мальчика и задал несколько неожиданный вопрос. Причем по-португальски он говорил без всякого акцента.

– Тебе тяжело так жить, мальчик?

– Нет, – вполне искренне ответил Фелипе.

– Ты же уже с ног валишься от усталости, – удивился господин.

– Нет, не валюсь, – возразил подросток, – я сильный.

– То есть получается, ты доволен своей жизнью.

– Конечно, – кивнул Фелипе.

– И тебе не хотелось бы чего-то большего? – медленно произносил господин, не спуская с него внимательного взгляда глаз цвета непроглядной ночи.

Но Фелипе не так-то легко было сбить с толку.

– Хотелось, – смело ответил он незнакомцу и, четко проговаривая слова, сказал: – Мне хотелось бы купить место и лоток Манюэля.

Господин слегка опешил:

– Ты уверен, что не хочишь выучиться на кого-нибудь и найти приличную работу, например?

– Уверен, – упрямо ответил Фелипе.

– Работа уличного торговца тяжела и неблагодарна, – заметил господин.

– Я знаю, и я не останусь уличным торговцем, – уверенно заявил мальчишка, – но сейчас я бы хотел купить лоток Манюэля.

– Если ты говоришь, что хотел бы купить, значит, тебе не хватает денег, чтобы осуществить твою мечту?

Мальчик только кивнул.

– Сколько? – вполне деловым тоном произнес господин.

– Двухсот пятидесяти реалов, – честно ответил мальчик.

– Вот держи четыреста. Что-то мне говорит, что завтра твой Манюэль поднимет цену, – с этими словами удивительный незнакомец протянул мальчику деньги и, расплатившись с подобострастно подбежавшим Сальваторе, вышел из ресторана.

Как ни странно, все произошло так, как предсказывал господин. Манюэль, действительно, на следующий день поднял цену на свой лоток. Но Фелипе купил его не торгуясь. И через несколько дней лоток находился в его собственности. Прямо за витриной был небольшой закуток, где Манюэль готовил пищу, там Фелипе спал. Он начал с того, что переместился поближе к пляжу, где было побольше туристов. Мальчика с лотком стали выделять. Сначала скорее из любопытства или из жалости. Потом заметили, что его пища была вкусной и недорогой. У него появились свои клиенты. И с тех пор удача ни разу не отворачивалась от него. Он продал лоток и купил малюсенький ресторан, потом еще один, вложил деньги в небольшой отель, который у него перекупила крупная корпорация, решившая построить небоскреб. Вырученные деньги Фелипе по совету одного из клиентов ресторана вложил в покупку шахты. И постепенно день за днем, камень за камнем построил свою империю. И каждый день, каждую минуту он не забывал ту, которой был обязан своим успехом. Мадонна оставалась для него светлым и далеким образом, она всегда была рядом с ним. И после смерти матери он понял, что в его жизни не будет другой женщины – будет только Она…

* * *

Кася начала день с прогулки в парке. Хотелось прийти в себя и разобраться в собственных, достаточно противоречивых впечатлениях. Услышанная вчера легенда о Черной Королеве, таинственное прошлое замка, вездесущие тамплиеры – было над чем задуматься.

– Кассия! – позвал знакомый голос.

Она обернулась, навстречу спешил Бернар Мишеле.

– Проезжал мимо и решил остановиться, – объяснил он со своей фирменной широкой улыбкой рубахи-парня, – надеюсь, я вас не беспокою?

– Нет, – покачала она головой, рассматривая своего собеседника. При дневном свете он казался несколько старше. Хотя подтянутая фигура бывшего военного была на зависть любому молодому парню, но сеточка морщин вокруг глаз и рта выдавала возраст. Кася уже узнала из рассказов матери, что Мишеле являлся военным в отставке, жил, что для такого интересного мужчины было странновато, один. Ни спутницы, ни спутника в его жизни не наблюдалось, детей тоже никто не замечал. И всю энергию этот мужчина посвящал одному: своему обществу защиты памятников старины.

– Вы пришли в себя? – заботливо спросил тем временем Бернар.

– После дороги или после того, что я услышала вчера? – с невинным видом поинтересовалась Кася, подумав, что ее собеседник явно неспроста проезжал мимо.

– Вы говорите так, словно разочарованы?! – удивился или сделал вид, что удивился, Бернар.

– Нет, скорее удивлена и, если признаться, немного растеряна.

– Вас смущает богатая история замка?

– Мне сложно разобраться в собственных чувствах, – произнесла она.

– Но ваша мама твердо решила заняться реставрацией, неужели вы попытаетесь отговорить ее?

– Мою маму никто не отговорит, – вздохнула Кася.

– Вы меня успокоили! – со вздохом облегчения сказал Бернар.

– Вас – да, а себя – нет, – пожала плечами Кася.

– Чудесный замок, не правда ли! – с восторгом произнес ее собеседник, явно стараясь развеять ее меланхолию.

– В эстетическом смысле? – переспросила Кася, явно предпочитавшая ренессансные замки Луары.

– Понимаю, – улыбнулся ее собеседник, – наверняка вам больше нравятся Версаль, Фонтенбло и Шамбор.

– Честно говоря, да, – призналась Кася, – в Средневековье я все-таки предпочитаю соборы, и то не все.

– Относительно соборов я согласен, но все-таки в вашем замке есть что-то совершенно необъяснимое и мистическое! – воодушевленно воскликнул ее собеседник.

Бернар Мишеле был подлинным образцом местного энтузиаста-краеведа – защитника исторических ценностей. Горящие восторгом глаза, неиссякающий поток энергии, заразительная убедительность, когда требовалось уговорить кого-либо на восстановление тех или иных разрушенных стен, вдохновенная речь подлинного знатока… Кася внутренне вздохнула. Этот набор качеств ее несколько раздражал. Не то чтобы она была против страстных поклонников собственного замка, но предпочитала взгляд более взвешенный и объективный. Строение к чудесам архитектуры явно не относилось. Конечно, можно было пропеть оду входной лестнице, нескольким скульптурам, особенно парочке устрашающих великолепно-отвратительных гаргулий, большому салону, их спальне, но в общем и целом здание было эклектичным, приземистым и совершенно неудобным.

– Неужели вы не чувствуете эту особую ауру? – удивился Бернар.

– Наверное, вы правы, – не очень убедительно соврала она.

Но даже этого Мишеле было достаточно. Он пустился в долгие и занудные объяснения. В один момент Касе даже показалось, что он пересказывает какой-то туристический путеводитель. Но она тут же отругала себя за подозрительность и занудство. В конце концов, в таких энтузиастах, как Бернар, они с матерью просто жизненно нуждались. Он уже закидал Памятники Франции пламенными депешами, призывающими помочь благородному начинанию матери и дочери. Представители организации даже приезжали осмотреть замок, пообещав поспособствовать восстановлению, временно отменив налоги и оказав небольшую финансовую помощь. В их ситуации любая копейка была дорога. Оставленные Фредериком средства катастрофически таяли, и без помощи извне было не обойтись.

– Кстати, вы слышали эту легенду, которую за столом рассказывал Арман? Как вы думаете, есть ли в ней доля истины? – перевела Кася разговор на тему, поговорить о которой ей действительно хотелось.

– Глупости! – с внезапным раздражением воскликнул Бернар, его голубые глаза даже потемнели от гнева.

– Жалко, красивая легенда, – с некоторым удивлением пробормотала Кася.

– В чем ее красота? Самое посредственное перепевание уже известных мотивов: бенедиктинцы, тамплиеры, загадочная и чудотворная Черная Мадонна, ее охранники и т. д.

– Вы думаете, что Черная Королева была одной из пропавших Черных Мадонн, но почему тогда в исторических источниках о ней почти ничего не упоминается?

– Я ничего не думаю, – раздраженно прервал ее Бернар, – просто мы занимаемся спасением реальных исторических ценностей, а не высасыванием из пальца неправдоподобных историй. Вы еще родовое привидение придумайте, чтобы толпы туристов здесь начали бродить!

– А что плохого в туристах, – пожала плечами Кася и улыбнулась, – да и привидение – не такая уж плохая идея! Предложим тематическую экскурсию: привидения замка Черной Королевы!

– Не разочаровывайте меня! – воскликнул Бернар.

– Вы только что говорили про особую мистическую ауру, – ехидно заметила Кася, – так что никакого противоречия с привидениями я не вижу.

– В конце концов, это вам решать. Ну а мне пора уходить, – заторопился внезапно ее собеседник.

– Уже? – удивилась Кася. – Мне казалось, что вы хотели обсудить план реставрации с мамой, она должна скоро вернуться.

– В следующий раз, я заскочил, чтобы передать вам приглашения на заседания нашего общества. Только ради всего святого, – неожиданно перешел он на пониженный тон, – не говорите ничего ни о Черной Королеве, ни о фамильном привидении. На некоторых это может подействовать как красная тряпка на быка. Члены нашего общества люди серьезные и рациональные, некоторые поселились у нас, сделав успешную научную карьеру, есть медики, учителя на пенсии. Для любого уважающего себя исследователя все эти россказни – только плод воспаленного сознания нечистых на руку любителей дешевых сенсаций.

С этими словами Мишеле раскланялся, оставив Касю переваривать только что услышанное. Итак, ее причислили с нечистым на руку любителям дешевых сенсаций! Ничего себе комплиментик! Реплики одна другой язвительнее завертелись на языке, но Бернара уже и след простыл. Какой зануда! Члены его кружка престарелых идиотов: «серьезные и рациональные». А она, Кася, – не уважающий себя исследователь с воспаленным сознанием! В этот момент Бернар Мишеле, совершенно об этом не догадываясь, обрел преданного и упорного врага. Легкое презрение руководителя местной ассоциации любителей памятников старины стало последней каплей в чаше Касиного терпения. Теперь она была готова землю рыть, но доказать, что никакие это не выдумки. То ли собственное упрямство, то ли непонятная, иногда проявляющаяся в ненужный момент интуиция породили в ее душе странную уверенность, что Черная Королева действительно существовала и легенда о загадочной покровительнице ордена тамплиеров всего лишь слегка искаженное отражение реальных фактов.

В крайнем раздражении она повернулась к замку. Настроение было окончательно и бесповоротно испорчено. Навстречу ей поднялся Лорд Эндрю и с пониманием повилял хвостом. Она подошла к нему и присела рядом, приводя мысли в порядок. «Плод воспаленного сознания!» – вспомнила она и возмутилась. Высокомерное и снисходительное отношение Бернара не на шутку разозлило ее. «Мы еще посмотрим, чье сознание воспаленное, а чье нет!»

С этими мыслями она отправилась в спальню, включила компьютер и настрочила два письма: другу Алеше и своему сорбоннскому учителю Даниэлю Кинзлеру. Мнению этих людей она доверяла. Конечно, Алеша прежде всего был специалистом по Кватрочченто, но отличался энциклопедическими знаниями. А Кинзлер был признанным специалистом по истории Средневековья. Так что их в несерьезности обвинить было трудно.

– Ты готова? – раздался снизу голос матери.

– Сейчас, сейчас, – откликнулась Кася.

– Не говори мне, что ты наконец-то стала стопроцентной представительницей прекрасной половины человечества! – не отставала Екатерина Великая.

– В каком это смысле? – спросила появившаяся на верху винтовой лестницы Кася.

– А в том, что не способна собраться к назначенному времени, – несколько раздраженно произнесла мать и развернулась к выходу.

– Ты что-то нервничаешь больше обычного, – заметила слегка задетая дочь, тем более что на настоящие сборы у нее ушла всего лишь пара минут. Все остальное время было занято сочинением письма Кинзлеру. Не могла же она отделаться короткой записулькой с прямым изложением просьбы. Тот бы даже не откликнулся, сделав вид, что мэйл заблудился где-то на окраинах Всемирной паутины.

– С чего ты взяла? – не согласилась мать.

– Обычно ты не спешишь на встречи, как на пожар. Значит, что-то с этой встречей не так. Но не хочешь говорить, не говори.

– Наберись терпения, скоро сама узнаешь, – просто ответила ее родительница.

Только человек полагает, а судьба, как известно, располагает. Доехали они действительно быстро, да только к отелю, в котором остановился Марк Периго, их никто не пустил. Вокруг царил переполох. Территория отеля и близлежащие улицы были оцеплены и никого внутрь не пускали. Вход охраняли жандармы. Тут же припарковались машина «Скорой помощи» и пожарных.

– Что случилось? – удивленно спросила Екатерина Дмитриевна у нескольких зевак, наблюдающих за происшествием.

– Да кто-то из постояльцев умер, – ответил сухой старичок в клетчатой куртке.

– А жандармы тогда при чем?

– Наверное, не своей смертью умер, а кто-то помог, – усмехнулся старичок.

– Скажешь тоже, – возразила старичку дама помоложе, – просто постоялец не из простых, вот жандармерию и отправили. Даже комиссар из города приехал.

Екатерина Дмитриевна побледнела и беспомощно оглянулась на Касю. Та сразу напряглась.

– У тебя есть мобильник мэтра Периго?

– Есть, – коротко ответила мать.

– Звони! – приказала дочь.

Мать без слов подчинилась. После нескольких гудков трубку сняли. Мать с облегчением вздохнула:

– Мэтр Периго, мы пришли на встречу, – торопливо произнесла она, – но не можем пройти в отель, все вокруг оцеплено.

– Кто вы? – раздался неожиданный ответ.

– Мэтр? – переспросила мать.

– Нет, это комиссар Бернье. Представьтесь, пожалуйста.

– Екатерина Кузнецова, у меня была назначена встреча с мэтром Периго.

– Вы внизу, рядом с отелем?

– Да. – Было видно, какого усилия стоило Екатерине Великой продолжать разговор, но она держалась.

– Никуда не уходите, я сейчас спущусь.

Через пару минут дверь отеля распахнулась, и на пороге показался одетый в штатское невысокий, коренастый человек. Он окинул взглядом толпу и не колеблясь направился в Екатерине Дмитриевне и Касе.

– Комиссар Бернье, – представился он и тут же перешел к делу: – Кем вам приходился Марк Периго?

– Нотариусом, отвечающим за исполнение завещания моего друга, – стараясь оставаться спокойной, ответила мать. – С ним что-то случилось?

– Да, к сожалению, случилось, – вздохнул комиссар, – он умер.

– Как он умер? От чего? – не выдержала Кася.

Комиссар вопросительно поднял брови.

– Это моя дочь, мы пришли на встречу с нотариусом вместе, – торопливо пояснила Екатерина Дмитриевна. – Так что же произошло?

– Пока сложно сказать. Одно точно, мэтра Периго нашли в его номере сидящим перед камином. Дверь номера была закрыта изнутри. И никто посторонний к нему не входил.

– Так от чего он умер? – продолжала допытываться Кася.

– Вскрытие покажет, а пока оставьте ваши координаты моим помощникам, мы с вами свяжемся…