Текст книги "Корона Тьмы. Рождение магии"

Элрой пошел вперед. Они поднимались, опустив головы, потому что земля под действием дождей стала не просто влажной, а очень скользкой. Раз за разом Фрейя, поскальзываясь, чуть не катилась вниз. Темнота в проходе вначале была ей неприятна. Но благодаря ей принцесса не видела, в чьей компании она совершала свой путь. На самом деле насекомых Фрейя не боялась, но девушке не нравилось прикасаться к ним в этом тесном пространстве. За время подъема они с Элроем не сказали друг другу ни слова. Слышен был только трепет их дыхания, сопровождаемый хрустом случайных жуков, нашедших свой конец под их руками и ногами.

– Вот и все, – объявил Элрой в конце тоннеля, который тоже оказался закрыт люком.

Если все шло по плану, Йель должен был ждать их наверху. Элрой постучал по люку. Послышался глухой звук, и земля, собравшаяся в щелях дерева, посыпалась на них. Фрейя поспешно зажмурила глаза и отвернулась.

Йель подергал дверь со своей стороны.

– Она не открывается, – пожаловался он. – Должно быть, она заперта изнутри.

– Этого не может быть.

Элрой вслепую ощупал дверь в поисках задвижки – напрасно.

– Позволь мне, – потребовала Фрейя, хватаясь за стеклянный кулон на своей цепочке. С тех пор как они вернулись из Мелидриана, не прошло и дня, чтобы она не надела таланта на шею. Нести с собой магию столь явно было опасно. Впрочем, никто, признавший такой кулон магическим, не высказал бы этого. Ведь этим он только предал бы себя и собственные знания. Фрейя раздавила кулон между пальцами. Пламя ожило в ее руке и осветило тоннель. Десяток мокриц разбежались в разные стороны, а над головой Фрейи загорелась паутина. Короткая вспышка – и она рассыпалась в прах и пепел.

– Можно было сделать это и раньше, – заметил Элрой.

– Извини. Мне нужна была другая рука.

Фрейя закатила глаза, указывая пирату на люк, который все еще не был открыт. Элрой толкнул засов, который теперь был отчетливо виден. Пока он открывал проход, Фрейя затушила пламя в своей руке. Какое расточительство магии!

Элрой поблагодарил Йеля, и они, не теряя больше времени, отправились к Мойре. Вероятно, гвардейцы у храма уже были в смятении, ожидая их возвращения. Позже Фрейя и Элрой просто скажут им, что предавались высоким молитвам. Молитвам в честь короля Нехтана Третьего и людей, которые вместе с фейри сели за стол, чтобы договориться о Соглашении.

– Ты не можешь бежать быстрее? – воскликнула Фрейя. Она рванулась вперед, но через мгновение заметила, что Элрой не мог поспеть за ней. Сердце принцессы яростно билось от волнения и предвкушения. Она не могла дождаться, когда увидит Мойру и расскажет ей о магии. Ей столько нужно было сказать своей наставнице. Слишком долго принцесса удерживала свои слова при себе и чувствовала, что вот-вот готова взорваться.

– Не могу, – мрачно нахмурился Элрой. Казалось, он хотел закричать на нее, но с губ пирата сорвался лишь едва слышный вздох.

Фрейя беспокойно топталась на месте.

– Ты хочешь, чтобы они поймали нас?

– Нет, не хочу, но быстрее идти я не могу.

Элрой быстро подтянул левую штанину. Вместо золотисто-коричневой кожи там виднелся только матово поблескивающий металл. Протез. Как ей удалось не заметить этого за время, проведенное на борту Хелении?

– Прости, я не знала, – пролепетала Фрейя.

– Знают лишь немногие.

Элрой остановился, повернувшись к ней. Принцесса подняла голову и взглянула в его красивое лицо. Ей показалось, что в темных глазах юноши отражаются белые хлопья снега.

– Не смотри на меня так! Мне не нужна твоя жалость, так же как и моя левая нога. Я могу делать все, что захочу, – только не бегать. Но я не тороплюсь, потому что, как только я стану бессмертным, у меня будет все время мира.

Глава 13 – Ли

– Нихалос –

Быстрыми шагами полукровка так целеустремленно вел Ли к музыкальному магазину, словно уже проделывал этот путь бессчетное количество раз. Первоначальные опасения, что это может оказаться ловушкой, Хранитель давно отбросил. С тех пор как они покинули таверну, полукровка непрерывно говорил об арфе, которую якобы видел в витрине магазина. По его рассказу, она была сделана из темного дерева, украшена резьбой и имела «шейку из золота», что бы это ни значило. Ли ничего не понимал в музыке. У двоих Хранителей на его опорном пункте были лютни, и время от времени Ли испытывал искушение подергать струны, но на этом, в общем-то, и все. Между тем он вполуха слушал, о чем говорит полукровка.

– Я всегда хотел владеть таким инструментом, – говорил полуэльф, наблюдая за фейри, которая стояла перед домом, подняв руки. Она управляла облаком, заставляя его излиться дождем на засаженную растениями крышу, в то время как окружающие сады оставались сухими.

– Почему ты не купил ее? – спросил Ли.

– У меня никогда не было достаточно денег. Или удачи, чтобы найти покровителя. – Полуэльф тяжело сглотнул, и впервые с начала разговора в его голосе зазвучали задумчивые нотки, словно собственная смерть была для него не больше, чем ничтожным пустяком. – Я хотел бы, чтобы у меня оставалось достаточно времени, чтобы осуществить эту мечту.

– Ты сам виноват. Если бы ты не напал на Кирана, ты бы сейчас не был в таком положении, – сказал Ли, и, хотя его слова соответствовали истине, по необъяснимым причинам мужчина почувствовал некоторую жалость. – Ты сам выбрал себе такую судьбу.

– Об этом не может быть и речи, – ответил полуэльф, голос которого снова зазвучал тускло и невыразительно. Какая-то живость, проявившаяся в его словах при упоминании о музыке, внезапно исчезла. Ли искоса взглянул на него. Рот арестованного превратился в жесткую линию, а между бровями образовались глубокие складки. Поразительно.

– Почему же? Тебя вынудили напасть на Кирана?

– Нет.

Ложь. Ли чувствовал ее запах, подобный запаху удобрений, который нес с полей утренний ветер. Но кто мог заставить этого полукровку? Единственным, кто пришел Ли на ум, был Тиган. Это казалось вполне возможным, учитывая, что бывший командир сумел поднять некоторых своих людей против Кирана. Гвардейцы напали на Олдрена и принца как раз перед тем, как на них набросился полукровка. Жаль, что Тигана уже ни о чем нельзя было спросить!

Внезапно полуэльф остановился, и Ли понял, что они добрались до музыкального магазина. Он стоял, еле втиснувшись между пекарней и стекольной фабрикой, каких в Нихалосе, казалось, было предостаточно. В фасад магазина было встроено большое окно, которое позволяло заглянуть внутрь лавки. В витрине было выставлено довольно много инструментов, но арфы, которую так увлеченно описывал арестованный, не было. Вместо нее красовались флейты из металла и дерева, каких Ли раньше никогда не видел.

– Ее нет, – сказал полуэльф так тихо, что его слова почти потонули в шуме города.

– Может быть, ее просто переставили в другое место, – утешил его Ли. Он не знал, почему испытывает потребность дать мужчине надежду. – Давай все-таки зайдем внутрь и посмотрим.

Ли открыл дверь, и раздался нежный перезвон.

Но полуэльф не сдвинулся с места.

– Что с тобой?

Полукровка резко взглянул на него, так резко, что Ли подготовился бы к нападению, если бы не потерянное выражение в глазах его собеседника. Рот полукровки был слегка приоткрыт, словно он хотел что-то сказать, но с губ арестованного не слетело ни единого звука.

– Ну же! – потребовал Ли. Он ухватил полукровку за рукав и потащил его в магазин. Выражение лица последнего мгновенно переменилось. Теперь полуэльф выглядел изумленным, словно ему только что пришлось пройти через портал в другой мир.

Вошедших мужчин окружали самые разные, знакомые и не очень, музыкальные инструменты. Скрипки, лютни и флейты выстроились вдоль стен. Нотные листы сложились в пачки, и в воздухе витал запах бумаги и промасленного дерева. Ли осмотрелся в поисках арфы, которую ему описал полуэльф, но нигде не смог ее обнаружить.

– Вы ищете что-то конкретное? – услышал Ли голос. Из-за рояля в углу выступил фейри непривычного для Неблагих маленького роста. Светлые волосы доходили ему до колен. Его длинная борода тоже была редкостью для фейри в Нихалосе.

– Нет, ничего, – ответил полуэльф.

– Арфу, – тут же возразил Ли.

Фейри ухмыльнулся.

– Так что же все-таки? Арфу или ничего?

– Арфу, – подтвердил Ли. Что такое с этим полукровкой? Он ведь так хотел сюда прийти. – С резьбой по дереву и золотой шейкой. Некоторое время она находилась в витрине.

– Ааа! – Лицо фейри просветлело. – Прекрасный инструмент. Тристан изготовил арфу незадолго до своей смерти и передал в наследство другу, который завещал ее театру. Там инструмент простоял без дела несколько десятилетий, пока не нашел меня, и я восстановил его.

– Она все еще здесь?

Лавочник кивнул.

– Я убрал ее с витрины, чтобы не подвергать воздействию солнца такое длительное время. Пойдемте со мной!

Ли опасался, что ему снова придется принуждать полуэльфа присоединиться к своему счастью, но на этот раз тот последовал за Хранителем без колебаний. Они углубились в магазин, который был больше, чем казалось снаружи. Ли увидел барабаны, еще флейты, а за приоткрытой дверью, которая, как оказалось, вела в мастерскую, еще и рояль. А он-то всегда думал, что такие инструменты есть только в Тобрии!

– Вот она, – провозгласил Неблагой фейри с гордо выпяченной грудью, простирая руки в сторону инструмента. Арфа выглядела так же, как и описывал ее полуэльф. Даже красивее, вынужден был признать Ли. И если бы она была мечом, он, наверное, тоже стоял бы тут в благоговейном изумлении.

– Рассматривайте спокойно! – продолжал торговец. – Но если вы ее повредите, вам придется ее купить.

– Сколько она стоит? – поинтересовался Ли.

Фейри подергал кончик своей бороды.

– В водных талантах – двадцать.

– Всего двадцать?

– Тысяч, – благоговейно добавил полуэльф.

– О!

Тогда им лучше быть осторожными. Киран предоставил Хранителю довольно обширный спектр действий, но он не смог бы так просто объяснить принцу повреждение арфы стоимостью в двадцать тысяч талантов.

Неблагой фейри вернулся в свою лавку и оставил Ли и полукровку одних. Черноволосый мужчина неподвижно замер перед инструментом, уставившись на него, словно заблудившийся, который наконец-то нашел дорогу. Ничто в нем больше не напоминало о том молчаливом существе, которое уже несколько недель торчало в камере рядом с той, в которой была заключена Зейлан.

– Разве тебе не хочется поиграть на ней? – спросил Ли.

– Нет.

– Почему нет?

– Я не могу.

Ли насторожился.

– Ты не умеешь играть?

– Конечно, я умею играть, – прошипел полуэльф, словно Ли только что обрушил на него самое страшное из всех оскорблений. – Но это невозможно. – Он поднял руки, поверх которых все еще лежал плащ Ли. Конечно, кандалы!

Хранитель знал, что ему нельзя этого делать. Полуэльф пока не доставлял хлопот, но он по-прежнему оставался заключенным. Обвиняемым в предательстве, с уже уготованной судьбой. И все же Ли впал в искушение. Если он окажет полукровке эту последнюю услугу, возможно, того легче будет склонить к принятию предложения, которое Ли хотел сделать ему в крайнем случае. Несмотря на то что после всего, что до сих пор говорил или, лучше сказать, о чем умалчивал полуэльф, такая возможность становилась практически ничтожной. Но Ли должен был использовать этот шанс, ведь даже в случае неудачи его меч останется с ним.

– Ты можешь пообещать мне вести себя прилично, если я сниму с тебя оковы?

Глаза полуэльфа расширились.

– У тебя есть ключ?

– Я этого не говорил. Обещай мне, что не будешь использовать магию!

Полукровка закатил глаза.

– Не волнуйся! Я не так уж силен в магии стихий и не думаю, что моего выдоха будет достаточно, чтобы сбить тебя с ног.

– Обещай! – повторил Ли.

– Обещаю. Никакой магии.

– Хорошо. Но если ты сделаешь попытку убежать или выкинешь еще что-нибудь подобное, я без колебаний достану свой меч. Так что лучше не пытайся, если хочешь сохранить все свои конечности до самой смерти.

И Ли широким движением руки положил ладонь на рукоять своего меча.

Полукровка, прикрыв глаза, проследил за его движением и кивнул.

Ли глубоко вдохнул, надеясь, что не ошибается в своем решении. Он опустился на колени и вытащил из сапога кусок проволоки, который всегда хранился там. Старая привычка, которую он никак не мог бросить. Так или иначе, ему приходилось снова и снова вскрывать разные замки. Он снял плащ с рук полукровки и посмотрел на кандалы. Они были пропитаны магией земли, создавая противовес другой магии – магии воздуха, но механизм замка был простым, и для бывшего вора не составляло труда его вскрыть. Ли всегда легко удавалось взламывать самые разные устройства, но время у Стены сделало его настоящим мастером. Кроме боевых упражнений, на Стене не было большого разнообразия занятий, если, конечно, вам не хотелось проиграть все свои деньги в карты.

Уже через несколько ударов сердца замок издал тихий щелчок, и оковы спали. Суставы полукровки, распухшие от металла, воспалились от грязи подземелья.

– Спасибо, – сказал он, разминая руки.

Ли снова выпрямился.

– Поторопись! У нас не так много времени.

Полуэльф не заставил его повторять дважды. Он сел на табурет у арфы и притянул инструмент к плечу. Его движения были осторожными, прямо-таки благоговейными, когда он в первый раз провел руками по струнам. Боязливо, словно опасаясь чего-то, полукровка тронул струны, и звуки заполнили лавку. Сначала они были едва слышными, неясными, словно мужчина извлекал их для того, чтобы ближе познакомиться с инструментом. Но уже через несколько мгновений отдельные звуки начали переплетаться в мелодию. Она была нежнее, чем перезвон прелестных колокольчиков, и чище, чем ручьи, протекавшие по Нихалосу. Симфония, напомнившая Ли звуки леса, совершенно гармонирующая с природой, призванная звучать именно так, а не иначе.

Полуэльф закрыл глаза, но его пальцы не пропустили ни единой струны, и на лице мужчины покоилось выражение полного блаженства.

Дар, пронеслось у Ли в голове. Некоторые фейри были одарены своими богами не только магией стихий, но и способностями, которые в Смертной земле, наверное, назвали бы талантом, но это было нечто большее. Дар для одаренных фейри был подобен дыханию.

Неудивительно, что полукровка выбрал это место. Теперь он изменил ритм мелодии и настроился на более тягучие звуки, которые Ли не смог отнести ни к одной известной ему песне. Волоски на руках Хранителя встали дыбом. Он подавил желание тоже прикрыть веки, хотя и хотел бы так же затеряться в этих звуках, однако не мог выпустить из виду полуэльфа. Руки музыканта двигались по струнам так свободно, словно просто танцевали с ними в такт. Будто сам мужчина не имел никакого отношения к этому движению.

Ли мог бы слушать игру на арфе целую вечность, но у полуэльфа не было вечности. И он это знал. Звуки арфы становились все тише, и тише, и тише, пока не смолкли окончательно, и над лавкой нависла тяжелая тишина. Полукровка опустил руки, но не шевельнулся.

– Что это была за песня? – прошептал Ли.

– У нее нет названия.

– Откуда она?

Полуэльф открыл глаза. Взгляд, обратившийся на Ли, казался стеклянным.

– От меня. Я сочинил ее некоторое время назад.

– Ты композитор?

– Нет, я просто тот, кто любит музыку.

Полуэльф в последний раз осторожно провел по струнам арфы и встал с табурета. Его движения стали неуклюжими, будто игра лишила его всех сил. Мужчина охотно протянул Ли руки, чтобы тот мог снова надеть на него кандалы.

Хранитель подошел вплотную к полукровке, пока расстояние между ними не уменьшилось до полуметра и Ли не почувствовал тепло тела мужчины, стоявшего напротив него. Не торопясь стражник надел кандалы на заключенного, стараясь по возможности не задеть больные места. Когда оковы со щелчком захлопнулись, полуэльф едва заметно вздрогнул. Вот и все. Но вместо того, чтобы отступить, Ли остался на месте и полез в карман своего плаща. Пальцы Хранителя сомкнулись вокруг хрустального флакона, который полукровка, сам того не зная, носил с собой все это время.

Сейчас или никогда.

Ли вытащил флакон, держа его между собой и полуэльфом. Прозрачная жидкость, отдаленно напоминавшая белое вино, плавно плескалась в нем.

– Ты знаешь, что это такое? – нерешительно спросил он.

Полуэльф кивнул, причем Ли не только увидел, но и почувствовал это движение.

– Он сварен лучшим изготовителем ядов в городе и действует практически мгновенно. Всего один глоток, и твое сердце перестанет биться. Никакой боли. Ты можешь получить его, если признаешься в убийстве королевы.

Полуэльф подняла глаза. Его взгляд загорелся в глазах Ли, и Хранителю почудилось, что он вновь слышит мелодичные звуки арфы.

– Зачем мне это делать?

– Чтобы умереть с миром. Никаких Неблагих, которые пялятся на тебя и обзывают последними словами. Никакого палача, который стоит над тобой. Ты один, наедине с собой в своей камере, когда решишься это сделать. Но если ты не хочешь быть один, я могу быть с тобой. Наверное, я не отношусь к тем людям, которых ты в такой момент хотел бы иметь рядом, но… есть только я, – сказал Ли, хотя на самом деле это не было частью его плана.

Гортань полукровки судорожно подпрыгивала вверх-вниз, и Ли наблюдал за схваткой, которую тот затеял с собой. Лицо музыканта, на котором еще недавно отражалась радость, теперь исказили мучительные терзания. Ли ненавидел смотреть на чужие страдания, невзирая на все совершенные полуэльфом злодеяния. Хранитель не испытывал при этом ни радости, ни удовлетворения, ибо страдание не могло погасить или компенсировать страдания.

– Что скажешь? – осторожно спросил Ли.

Полуэльф покачал головой.

– Нет.

– Почему нет?

– Это невозможно.

Ли сжал губы, проклиная упрямство полукровки. Почему он так поступал с Зейлан и с самим собой? Он получил то, что хотел. Что мешало ему признаться в убийстве и просто мягко выспаться в предстоящую казни ночь?

– Пожалуйста! – настаивал Ли. – Ты спасешь ей жизнь.

– Я не могу.

Ли прикрыл глаза.

– Ты уверен?

– Да.

– Это будет безболезненно.

Полукровка грустно улыбнулся.

– Я охотно верю тебе.

– Тогда почему ты не можешь принять яд? – умолял голос в голове Ли. Зейлан слишком долго сидела в этой камере, и было только вопросом времени, когда советники Кирана настоят на ее казни. С каждым днем откладывать решение становилось все труднее. И Ли не должен был увидеть, как она умирает. Не такой молодой. Не на эшафоте. И все же предложить яд самой девушке Хранитель пока не был готов.

Глава 14 – Фрейя

– Амарун –

Фрейя никогда не посещала Мойру днем, и сейчас принцесса почти не узнала дом женщины. Ночные тени словно поглощали нищету и страдания. Фрейя знала, что древесина хижины давно прогнила, но никогда прежде девушка не замечала дыр, которые в стенах проели термиты.

Косо сколоченные доски на крыше тоже выглядели так, будто каждый следующий порыв ветра мог их сорвать. В темноте Фрейя никогда не видела этого. Замерзшие кусты перед хижиной, словно скелеты убитых охранников, придавали жилищу еще более захудалый вид.

– Здесь мило, – заметил Элрой, наблюдая, как какая-то женщина вываливает ведро с фекалиями. Ручьи жидкого вязкого дерьма разбегались по земле, заполняя улицу противной серной вонью.

– Не будь таким брезгливым. В конце концов, ты сам купался в конском навозе.

– Спасибо за напоминание, – сморщил он нос. – Как ты вообще нашла Мойру?

Фрейя поднялась по ступенькам к хижине. У нее было ощущение, что ее ноги превратились в ледяные глыбы.

– Взятка. Долгий поиск. И еще взятки. Ты не поверишь, насколько небрежными и глупыми становятся большинство людей, когда перед ними ставят золото.

– Охотно поверю, потому что многим нашим собратьям даже не требуется золото, чтобы быть глупыми, – согласился Элрой. Он отвел взгляд от мусора и последовал за Фрейей вверх по ступеням, которые натужно заскрипели под их весом.

Она постучала. Пальцы Фрейи стали липкими от холодного пота, и хотя девушка замерзла, от волнения все в ней горело огнем. Жар всколыхнулся в ней с новой силой, когда принцесса услышала шаги внутри хижины. Дверь открылась. Улыбка появилась на губах Фрейи, когда она взглянула в лицо женщины, которая в последние годы дарила ей гораздо больше понимания, чем собственная семья.

Глаза Мойры расширились.

– Фрейя? – недоверчиво спросила она тем самым хриплым голосом, который был так хорошо знаком принцессе. – Что привело тебя сюда? В середине дня? – Женщина наклонилась к двери, и прядь седовато-темных волос упала ей на плечо. Мойра недоверчиво осмотрелась по сторонам, словно опасалась, что Фрейя может привести гвардейцев прямо к ее дому. Наконец ее взгляд упал на Элроя. – И кто этот юноша?

– Элрой, друг, – заверила ее Фрейя. – Ты можешь ему доверять.

Старуха покачала головой.

– Я никому не доверяю.

– Он помог мне попасть в Мелидриан.

– Значит, ты действительно была там? – Голос Мойры приобрел благоговейный оттенок.

– Да. И мне нужно поговорить с тобой об этом.

– Не сейчас.

Мойра собралась закрыть дверь, но Фрейя подставила ногу, чтобы не дать ей захлопнуться.

– Пожалуйста, не прогоняй меня! Я не знаю, когда в следующий раз смогу убежать от гвардейцев моего отца! – Фрейя слишком долго ждала этого момента. Принцесса полезла в карман своего платья и нащупала травы. Вытащив один из мешочков, она протянула его Мойре. – Я принесла тебе кое-что.

Старуха колебалась, прежде чем схватиться за мешочек. Она заглянула внутрь, поднесла его к носу и сделала глубокий вдох. Наконец ее лицо едва заметно осветилось.

– Неужели это волчий хвост?

Фрейя кивнула.

– Я только что купила их в лавке, вместе с другими травами, которые тебе, конечно, тоже могут пригодиться.

Мойра поджала губы и испустила глубокий вздох.

– Согласна, ты можешь войти. Но только ты, – сказала старуха, бросив при том предостерегающий взгляд в сторону Элроя.

Он вскинул брови.

– Значит, я должен ждать здесь?

– Я не впускаю посторонних в свой дом.

– Тогда я замерзну, – пожаловался Элрой.

– А это должно меня волновать?

Мойра закатила глаза и пробормотала что-то обидное, прежде чем исчезнуть в своей хижине. Когда старуха снова вышла, в руках она держала тяжелое одеяло, которое и подала Элрою.

– Этого будет достаточно. Я переживала и большие холода с меньшим количеством теплых вещей. – Потом она повернулась к Фрейе. – Заходи!

Бросив на Элроя извиняющийся взгляд, Фрейя шагнула через порог. Тепло и знакомый аромат трав окутали ее. Ничего не изменилось. Дверь в подвал по-прежнему была скрыта под ковром.

Деревянный стол, который, как обычно, стоял у окна, прорезали глубокие выемки. И чайник с теплым чаем по-прежнему висел над пламенем камина.

– Мы не задержимся, – пообещала Фрейя, стягивая с головы ткань, которая должна была скрывать ее лицо. – Люди моего отца, вероятно, уже ищут нас.

– И именно по этой причине тебя вообще не должно быть здесь, – упрекнула Мойра, закрывая дверь. – Но я рада, что ты пришла. Я беспокоилась о тебе.

– В этом не было бы необходимости. – Фрейя подошла к Мойре и обвила руками женщину, которая со своей изогнутой спиной была на полголовы ниже ее самой. Волосы старухи пахли страницами древних книг. – Я скучала по тебе.

Мойра погладила Фрейю по спине.

– Я по тебе тоже, детка. Если честно, я не ожидала, что ты вернешься. Я не должна был позволять тебе отправляться в Мелидриан. Это было ошибкой.

– Ты не смогла бы меня удержать. Никто бы не смог.

Мойра высвободилась из объятий и отодвинула Фрейю от себя на расстояние вытянутой руки. Мозолистые руки женщины продолжали покоиться на плечах посетительницы, когда Мойра осматривала принцессу с ног до головы изучающим взглядом.

– Хорошо ли о тебе позаботился Хранитель?

– Да, Ларкин был великолепен… он великолепен.

Фрейя улыбнулась. Принцесса могла бы потратить несколько часов на разговоры о Хранителе, но она не хотела зря тратить время. На разговор с Мойрой его было совсем немного. Поэтому она сразу же перешла к причине своего пребывания здесь.

– Я нашла Талона.

– В самом деле? – удивленно спросила Мойра, подталкивая Фрейю к столу. Во время своего последнего визита она сидела там, приходя в себя после тревожной вести о том, что ее брат находится в королевстве фейри. Тогда она еще верила, что Талон живет в неволе как раб. Казалось, миновали годы, хотя с тех пор прошло всего несколько месяцев.

– Что с ним случилось? – спросила Мойра, наливая, как обычно, чай.

Фрейя опустошила карманы своего платья и выложила на стол принесенные травы.

– Ничего. Его просто вернули на родину.

Мойра нахмурилась.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Талону никогда не суждено было стать нашим королем, – начала свое повествование Фрейя, кратко пересказывая Мойре то, что сама узнала в Мелидриане и кем Киран был в действительности. Никогда она еще не видела свою наставницу такой безмолвной и скованной. Обычно Фрейя всегда слушала ее, а не наоборот. При этом принцесса сообщала только самое главное, потому что времени было мало. Однако в какой-то момент девушке захотелось рассказать Мойре всю историю, начиная с первого нападения в терновом лесу и заканчивая посещением волшебного черного рынка и первой встречей с эльвой. И все же в этот раз речь должна была пойти кое о чем другом.

– В день коронации Кирана раздались взрывы, прервавшие церемонию, за которыми последовало покушение на него. Какой-то полукровка нейтрализовал его советника Олдрена, а потом всадил кинжал Кирану в грудь, – вспоминала Фрейя, глядя на пламя, которое поднималось и опускалось так тихо, словно тоже прислушивалось к рассказу. – Ларкин набросился на полукровку, и разгорелась дикая схватка. Пока они отвлеклись, я подбежала к Кирану, думая, что он мертв. Но он был еще жив. Тогда я схватила кинжал и выдернула его из груди принца. Я не понимала, что делаю. Только Ларкин обратил мое внимание на это.

На лице Мойры появилось непонимающее выражение.

– Это был не просто какой-то обычный кинжал, – пояснила Фрейя. При воспоминании о магии у нее покалывало пальцы. – Это был огненный кинжал. Он был магическим.

Брови Мойры взметнулись вверх.

– Ты уверена?

Фрейя кивнула.

Ошеломленная, женщина покачала головой и поднялась со скамьи. Беспокойно бродила она по комнате, и половицы хрустели у нее под ногами в такт шагам.

– Этого не может быть.

– Не должно быть, но это правда, – настаивала Фрейя. – Я почувствовала магию.

Мойра остановилась и взглянула на девушку.

– Ты не пострадала?

– Нет. Оглядываясь назад, я вспоминаю, что почувствовала покалывание или подергивание, но на этом все. И я не знаю, что это означает.

– А ты уверена, что ты не одна из них? Не фейри?

– Да, уверена, конечно, нет.

– Ммм, – пробормотала Мойра. – Для этого должно быть убедительное объяснение. Позволь мне поговорить с остальными. Возможно, они знают об этом больше.

Остальные. Фрейя слышала о них много раз, но никогда не встречалась ни с одним из них.

Они были кругом Мойры. Кругом алхимиков, которые защищали друг друга и помогали друг другу. Несмотря на то что принцесса уже несколько лет брала у старухи уроки, Мойра до сих пор не разрешила ей познакомиться со своим кругом. Она утверждала, что еще не готова. Втайне, однако, Фрейя подозревала, что остальные недостаточно доверяли ей из-за ее королевского титула, чтобы раскрыть, кто они такие.

– Тебе пора, – твердо сказала Мойра, с подозрением глядя в окно, перед которым взад-вперед маршировал закутанный в одеяло Элрой. Вести себя более заметно он бы не мог. – Ты получишь от меня сообщение, как только я узнаю больше.

– Спасибо! – Фрейе не хотелось выходить на холод снова, теперь, когда она уже немного согрелась, но другого выбора у нее не было. Быстро попрощавшись с Мойрой, принцесса натянула ткань на голову и вышла на улицу.

– Наконец-то, – пробормотал Элрой. Несмотря на свою бронзовую кожу, он весь побледнел от холода. Тем не менее пират, не колеблясь, откинул одеяло и повесил его на один из скелетообразных кустов. – Это заняло довольно много времени.

– Прости, – с нечистой совестью извинилась Фрейя. Но ей пришлось оставить его на холоде. Тайна Талона, или, скорее, Кирана, была слишком ценна.

От этого секрета зависело будущее страны, а кто-то вроде Элроя во время карточной игры, возможно, мог бы поставить его под удар, если бы это стоило ставки.

– Извинения приняты, – сказал Элрой, когда они отправились в обратный путь к храму. – Смогли все прояснить?

Фрейя покачала головой.

– Даже не начали.