Текст книги "Струны любви"

Глава 9

Элай откинулся на спинку кресла и попытался вытянуть перед собой свои длинные ноги. Ему ужасно не нравилось переезжать из одного города в другой. Почему бы менеджеру не найти для них большой рейсовый автобус, а не городской? Тогда переезжать было бы гораздо удобнее. А здесь… Половина салона была завалена инструментами, которые не поместились в багажное отделение внизу, а кресла стояли так близко одно от другого, что о столике или свободном месте, чтобы поиграть на мандолине, оставалось только мечтать. Впрочем, хорошо хоть ноги можно было как-то вытянуть…

К счастью, их поездки были короткими. Сегодня они ехали из Филадельфии в Балтимор, а это – меньше двух часов пути. А в Балтиморе они задержатся на три дня и наконец отдохнут от проклятого автобуса. После Ворчестера уже побывали в семи городах, и это – всего за неделю! Впрочем, время в туре измеряется не днями, а концертами. Удивительно, что все семь выступлений прошли отлично. Публика принимала их лучше, чем когда-либо, и, наверное, не последнюю роль в этом сыграла Лейси. Она знала, как разогреть публику перед их появлением на сцене. Причем с каждым разом ее композиции нравились ему все больше и больше. Он хотел поговорить с Лейси о ее песнях, но после концертов к ней подкатывал Джакс, а сражаться с ним за ее внимание ему не хотелось.

Но он слишком уж много думал о Лейси Доусон, и это ему не нравилось, ужасно не нравилось.

Элай закрыл глаза и постарался расслабиться. И, как обычно в такие минуты, стал думать о ЛюбвиБезПесен. Причем теперь в такие моменты перед ним возникал совершенно отчетливый образ – серо-голубые глаза, пухлые губки и невероятно длинные ноги. Получалось, что ЛюбовьБезПесен позаимствовала внешность у Лейси. Элай боролся с этим, старался провести границу между двумя девушками, но ведь подсознание невозможно контролировать разумом…

ЛюбовьБезПесен покорила его своим внутренним миром, а Лейси – внешней красотой. Увы, он не мог попросить у Любви ее фотографию, потому что тогда их обоих тут же выкинули бы с форума.

И тут его осенило. Ведь если он получше узнает Лейси, то наверняка поймет, что она – совсем другая девушка, не имевшая ничего общего с Любовью. И тогда их слияние прекратится само собой. Да, идея была неплохая. Возможно, он придумал это, чтобы проводить больше времени с красивой девчонкой, но доводов против Элай пока не видел.

Хотя нет, один точно имелся. Это было нечестно по отношению к ЛюбвиБезПесен, вернее – к тем чувствам, которые он к ней испытывал. Хотя они решили, что останутся просто друзьями до встречи в реальности, его отношение к ней было гораздо более серьезным – этого никак нельзя отрицать.

В общем, не стоило ему сближаться с Лейси. Но если это случится само собой, то он не будет против. Просто воспользуется возможностью, чтобы наконец понять: Лейси – это вовсе не ЛюбовьБезПесен. Да-да, ничего общего!

Элай так долго думал о Лейси, что вдруг захотел на нее посмотреть. Закинув руки за голову, он как бы невзначай бросил взгляд через плечо. Девушка сидела одна через несколько кресел от него и что-то писала в блокноте. Элай тщательно осмотрелся. Уэс и еще два парня из «Блу Хиллз» обсуждали, что будут делать в Балтиморе. Лу не отрывался от своего телефона. Сэмми смотрела какой-то фильм на планшете; звук шел в наушники, но Сэмми хихикала время от времени, так что, судя по всему, смотрела комедию. А Джакс, как всегда, растянулся на задних сиденьях и спал. На креслах же сразу за Лейси находился холодильник, который Лу набивал всякой снедью перед выходом из отеля. И если ему, Элаю, вдруг захочется взять яблоко, то идти к холодильнику нужно было как раз мимо девушки.

Немного подумав, Элай встал и направился к холодильнику. При этом он чувствовал себя идиотом – как будто все вокруг знали, что на самом деле никакого яблока ему не хотелось. Впрочем, все молчали. И никто на него не смотрел.

Открыв холодильник, Элай понял, что его план провалился – яблок там не оказалось. Он ненадолго задумался. И в итоге взял бутылку с водой. Выглядело это довольно глупо, так как бутылка с водой уже лежала у него на кресле. Элай мысленно выругался. И решил, что раз уж он затеял этот спектакль, то надо идти до конца и придумать, как заговорить с девушкой. А она по-прежнему сидела, уткнувшись в блокнот. Элай стал позади нее и понял, что это была нотная тетрадь. Лейси записала мелодию, а над ней – буквы аккордов. Кое-какие из них она зачеркнула, заменив другими, а над некоторыми поставила знак вопроса.

Наклонив голову, Элай стал изучать композицию. И вскоре она словно зазвучала у него в голове. Вещь была простая, но хорошая. Элай заметил, как Лейси постучала карандашом по одному знаку аккорда. Похоже, она сейчас ломала голову над этим местом.

И тут Элай вдруг услышал эту песню по-другому и понял, что именно надо изменить, чтобы композиция из хорошей превратилась в отличную.

– Если ты изменишь соль мажор, добавив туда басовую «ре», то последовательность зазвучит по-другому, – сказал он вполголоса.

Лейси вздрогнула и подняла голову.

– Ох, я тебя не заметила, – пробормотала она.

Элай понял, что был слишком назойлив, и решил начать разговор иначе. Кивнув на блокнот, он спросил:

– Работаешь над чем-то новым?

– Если бы… – со вздохом пробормотала Лейси. Потом добавила: – Просто решила подправить одну старую вещь.

– Ты ее пела в туре? – Элай уже знал, что нет. Он впервые видел ноты этой песни, а ведь слышал все выступления Лейси.

– Нет, не пела. Но если пойму, что с ней не так, то спою. Я хочу, чтобы она звучала немного по-другому. Сейчас эта вещь… слишком тяжелая. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я…

Элай тут же кивнул.

– Да, конечно, понимаю. – Облокотившись о спинку соседнего кресла, он проговорил: – Вот поэтому мне и кажется, что надо изменить соль мажор, добавив туда басовую «ре».

Лейси нахмурилась. Потом снова посмотрела на ноты и, немного подумав, сказала:

– Хм… а мне нравится. Это меняет весь припев.

– Правда? – Элай сел рядом с ней и заметил, что аромат пачулей исчез – остался только цветочный запах. Интересно, что это за цветы? – И если ты возьмешь тут не просто до мажор, а доминантсептаккорд от этой ступени или даже терцдецимаккорд… кстати, ты сможешь это сделать?

Лейси нахмурилась и утвердительно кивнула. Было очевидно, что его вопрос ее уязвил.

– Да, я могу сыграть терцдецимаккорд, – пробурчала она.

Элай с улыбкой поднял вверх руки.

– Эй, я не хотел тебя обидеть. Просто привык, что большинство гитаристов не умеют брать ничего сложнее септаккорда.

Лейси молча посмотрела на него. Потом со вздохом сказала:

– Пожалуй, ты прав. И если честно… Я редко использую даже септаккорды. Но главное – я не очень представляю, как звучит терцдецимаккорд от ноты «до».

– Он похож на увеличенный до мажор. Ну как… – Элай попытался придумать, как показать аккорд без инструмента. – Например, до мажор звучит вот так: – Он пропел три ноты. – Потом мы добавляем вот это: – Он пропел ноты аккорда от шестой ступени. – Но берем его октавой выше.

Лейси закрыла глаза и прикусила нижнюю губу, пытаясь услышать, как с таким аккордом будет звучать ее песня. Минуту спустя она повернулась к собеседнику и сказала:

– Мне кажется, это прекрасно. Именно то, что я хотела. Ох, спасибо тебе огромное.

А Элай в этот момент думал о том, как ее зубки только что блестели на нижней губе. О, это выглядело очень сексуально… А потом он представил, как эти зубки касаются его губы и… Элай тут же одернул себя. Ведь они с Лейси – почти коллеги. Ему следовало видеть в ней только музыканта, еще одну творческую личность, не более того.

Но уже в следующую минуту он вдруг понял, что чувство вины по отношению к ЛюбвиБезПесен почему-то перестало его мучить. Выходит, он вполне мог игнорировать виртуальную влюбленность и ждать до встречи в реальности. А вот Лейси… Он чувствовал, как от ее близости у него закипала кровь.

Тут автобус повернул к парковке отеля – да так резко, что девушку бросило в его сторону. От ее прикосновения по телу Элая словно пробежала горячая волна. А Лейси захихикала и сказала:

– Ой, извини.

«Разве хихиканье может звучать настолько очаровательно?» – промелькнуло у Элая. Раньше он думал, что нет, не может. Но Лейси и впрямь смеялась очень мило.

– Ничего страшного. Я рад, что не дал тебе упасть. – О боже, он говорит глупейшие вещи! А виной всему ее смех, конечно же. И жар, в который его бросило от прикосновения Лейси. Это же заставило его сделать неожиданное предложение: – Если хочешь, можем встретиться после концерта и посмотреть твои песни.

Тут Элай вдруг вспомнил, что тогда пропустит встречу с ЛюбовьюБезПесен в Сети, и тотчас же пожалел о своем предложении. Пытаясь оправдаться перед самим собой, он подумал: «Но меня ведь интересует только музыка Лейси…» И вообще, тот факт, что они с Любовью стали настоящими друзьями, еще не означал, что ему ни с кем нельзя было общаться, кроме нее.

Девушка медлила с ответом, поэтому Элай добавил:

– Если тебе, конечно, нужна моя помощь.

Лейси еще немного помолчала, потом, откашлявшись, ответила:

– Да, было бы неплохо. Еще раз спасибо, Элай. – И она ослепительно ему улыбнулась.

Хорошо, что они уже приехали и надо было выгружать вещи, иначе бы… Ведь Лейси была так близко, и от нее так приятно пахло… В общем, еще несколько минут с ней рядом – и он бы начал думать о совсем уж неприличных вещах. И при этом убеждать бы себя, что это – вполне нормальные мысли.

Джакс вышел из гримерки и пошел к себе в номер. Проводив его взглядом, Лейси откинула с лица волосы и вздохнула. Да, вокалист выглядел чертовски сексуально. Замечательно, что она оказалась в туре с двумя такими симпатичными парнями, как Джакс и Элай. Их близость заставляла ее кровь кипеть. И они оба были прекрасными музыкантами. Она хотела бы посмотреть их концерт из зала, но стеснялась появляться в толпе после своего выступления.

Впрочем, Лейси прекрасно помнила, как ей понравилось их шоу в бостонском клубе, куда она отправилась вместе с Кэт. Было бы приятно поговорить с этими парнями о музыке и узнать, кто из них какую песню написал. Возможно, ей удалось бы зарядиться от них вдохновением, и самым подходящим моментом для таких бесед было время после концерта. Но Лейси надолго не оставалась в гримерке – спешила к себе в номер, чтобы встретиться в Сети с Фолксом. Как ни странно, но именно сейчас, в этом туре, они еще больше сблизились. После их бесед онлайн она несколько раз чувствовала, что еще немного – и у нее наконец-то родится песня. Правда, пока этого не произошло, но начало было положено.

Общение с Фолксом ее очень радовало, но Лейси понимала, что надо разговаривать и с реальными людьми. Ведь так приятно болтать со своими спутниками и видеть их лица… И еще приятнее смотреть друг другу в глаза, что постоянно происходило во время разговоров с Элаем. Таких разговоров по душам было довольно много, и Лейси казалось, что это – главная причина, по которой она, думая о Фолксе, все чаще представляла его с лицом Элая. Да, глупо, конечно же, однако Лейси не сомневалась, что в психологии для такого явления имелся какой-нибудь мудреный термин вроде «переноса» или «замещения». Или это было старое доброе ожидание чуда?

Она опять вздохнула и потянулась за нотным блокнотом, лежавшим на столе в гримерке. Внезапно ее пальцы коснулись чьей-то руки, и Лейси вздрогнула от неожиданности. Подняв голову, она увидела, что Элай тоже потянулся к ее нотам.

– Прости, – сказал он, не убирая руки. – Я хотел передать его тебе. Мне показалось, ты собиралась уйти, и я подумал, что ты забудешь свой блокнот.

– Спасибо. – Лейси улыбнулась. От его прикосновения ей стало тепло, и ощущение было очень приятное, но с каким-то странным привкусом. Она испытывала что-то похожее на чувство вины – из-за Фолкса или, возможно, из-за Ланса. После его смерти у нее не было мужчин, если не считать того регбиста из Австралии, с которым она замутила два месяца назад, после концерта. Лейси сделала это только с одной целью: хотелось доказать самой себе, что ее тело не замолчало точно так же, как вдохновение. Свидание прошло успешно – она действительно возбудилась. Но вот сейчас… От одного лишь прикосновения к Элаю ее словно током ударило. С регбистом ничего подобного не было. Что бы это значило?

Вопрос был слишком сложный, и ответить на него сразу же Лейси никак не могла. Тихонько вздохнув, она решила, что подумает об этом позже. Или все забудет, если окажется, что так лучше.

– Ты работаешь над той же песней, что и в автобусе? – спросил Элай.

Лейси заметила, что он обхватил себя за плечи – словно ему, как и ей, стало холодно после того, как они перестали касаться друг друга. Конечно, глупая мысль. Элай не мог чувствовать то же, что и она. «И вообще, не надо сходить с ума», – сказала себе Лейси.

Пытаясь согреться, она тоже обхватила руками плечи, прижав нотную тетрадь к груди.

– Да, над той же. Я подставила аккорды, которые ты мне вчера предложил, и песня зазвучала гораздо лучше. Теперь мне надо чуть изменить слова в припеве. Я попробовала и туда добавить твой сложный аккорд, но поняла, что он там лишний. И теперь не знаю, в какую сторону двигаться. – Раньше она ни с кем не говорила о таких вещах. Работа над песнями казалась ей слишком интимным процессом.

Впрочем, нет. Она беседовала об этом с Фолксом. Но одно дело – общаться с виртуальным другом в Интернете, совсем другое – с парнем, сидевшим рядом. К тому же игравшим в такой классной группе, как «Блу Хиллз». И вдобавок выглядел он необычайно сексуально.

Лейси хотелось поговорить с ним о песнях, но она боялась, что если откроется ему, то станет уязвимой. Но с другой стороны… Ведь вдвоем они могли бы придумать много интересного, не так ли? Ох, как это было бы замечательно – взять гитару и сесть с ним рядом; и ведь так работать гораздо проще, чем по Интернету, как с Фолксом. И действительно, почему бы не попробовать? Разумеется, только ради творчества – внешность Элая тут совсем ни при чем. Надо бы напомнить ему, что он обещал ей помочь с песнями.

Словно прочитав ее мысли, он вопросительно взглянул на нее и сказал:

– Если хочешь, давай вместе поработаем над припевом.

– Да, конечно, – тут же согласилась Лейси. – А когда? Сейчас? – Боже, зачем она это сказала? У нее же встреча с Фолксом! Наверное, она настолько обрадовалась – работа над песней наконец-то сдвинулась с мертвой точки, – что забыла обо всем на свете. Ей очень хотелось продолжить работу, на этот раз – вместе с Элаем. Кстати, если пропустить вечерний душ, то она еще успеет на встречу с Фолксом.

Элай, однако, молчал. Наверное, его предложение было несерьезным. Но нет, после паузы он все-таки ответил:

– Да, сейчас подойдет.

– Отлично. Я только возьму гитару. – И Лейси направилась к чехлу, стоявшему возле дивана. Сэмми несколько раз предлагала ей перевозить инструмент вместе с остальным оборудованием, но она все время отказывалась. Лаки была для нее как родная, и Лейси не могла допустить, чтобы за ее сохранность отвечал кто-то другой.

Она стала вынимать гитару из чехла, но тут в гримерку ввалился Лу. Увидев их, он искренне удивился.

– Вы все еще здесь, детки? – менеджер улыбнулся. – Хотите играть всю ночь напролет, чтобы стать самыми крутыми музыкантами? Что ж, похвально. Я всеми руками «за». Только вы не должны делать это тут. В контракте у нас записано, что мы должны освободить гримерку до одиннадцати. Ее нужно готовить для следующей группы.

– Да-да, конечно… – пробормотала Лейси и вопросительно взглянула на Элая. Может, появление Лу – это перст судьбы, указание на то, что сегодня ей не надо работать вместе с Элаем? Может быть, ей лучше, как и полагалось верной подруге, вернуться к себе в номер и ждать виртуального свидания с Фолксом?

Но тут заговорил внутренний голос, который твердил, что на самом деле ей очень хотелось окунуться в атмосферу творчества вместе с Элаем – уж он-то обязательно ей поможет.

– Мы можем пойти к тебе в номер, – предложил Элай. – Или ко мне.

– Давай к тебе. – Когда Фолкс напишет ей, ее телефон запищит. Она извинится, скажет, что разговор серьезный, и уйдет к себе. Вот и все. Кто сказал, что нельзя усидеть на двух стульях сразу?

…Итак, скоро она окажется наедине с Элаем, в его номере. Эта мысль волновала ее, но одновременно и пугала. Лейси чувствовала, что поступала не совсем правильно, однако решила, что ничего страшного не произойдет. В конце концов, страх и волнение были – это не так уж плохо. Вдохновение частенько приходит именно в такие минуты. И чем сильнее у тебя замирает сердце, тем лучше.

Через пять минут они собрали вещи и пошли в отель. Иногда, чтобы добраться до отеля из концертного зала, приходилось ехать на автобусе. Но сегодня гостиница находилась совсем близко от площадки, где они выступали. И пока Элай нес свою мандолину и ее гитару – он оказался настоящим джентльменом! – Лейси думала о том, правильно ли она поступала по отношению к Фолксу.

Ситуация была не самая простая, и в итоге – они в этот момент уже подошли к отелю «Мариотт Экспресс» – Лейси решила, что пока ей ругать себя не за что, так как она вела себя вполне достойно. Проверив звук у телефона, Лейси положила его в карман и решила, что уйдет из номера Элая, как только получит сообщение от Фолкса.

Глава 10

Прошло два часа. Телефон Лейси молчал, но ее это совсем не заботило. Они сидели на полу номера и работали уже над второй песней. Первая изменилась до неузнаваемости, и теперь ее можно было включить в программу концерта. Это очень приободрило Лейси, и теперь она чувствовала себя намного увереннее – словно вполне обоснованно принадлежала к миру поэтов и музыкантов.

В какой-то момент они проголодались и, заказав пиццу из итальянского ресторана неподалеку, добавили к ней колу из автомата, что стоял в холле отеля. На двоих получилось с килограмм сахара и кофеина плюс толстый слой грибов на огромной пицце.

Лейси так и не смогла доесть свою порцию и, положив остатки пиццы в коробку, закрыла ее. Потом тяжело вздохнула и, привалившись спиной к боковине кресла, сложила руки на животе.

– Я так объелась, что боюсь, не пролезу в дверь, – пробормотала она.

Элай – он сидел на ковре напротив нее – пожал плечами и сказал:

– Тогда оставайся здесь.

Лейси замерла. Это что – намек? Или она неправильно его поняла? Лейси даже думать боялась о другом варианте. Ведь с набитым животом ни о каком сексе и речи быть не могло. Или она ошибалась?

Тут Лейси представила, как Элай сейчас придвинется к ней, положит руку ей на колено и… Сердце подпрыгнуло у нее в груди. И ощущение было скорее приятное – такой изящный кувырок, от которого все тело ожило и налилось теплом.

Но тут Элай вдруг улыбнулся и добавил:

– Мы можем поговорить, пока пицца не уляжется.

– Да, конечно. Я не против. – Значит, намека не было. И Лейси поняла, что немного разочарована. – Что же, говори.

Элай рассмеялся и почесал в затылке.

– Ну… Расскажи о себе.

Лейси взглянула на него с удивлением. Вопрос был слишком уж банальный. Но, решив продолжить игру, она спросила:

– А что ты хочешь знать?

– Все равно, что угодно. Только не о музыке. Не о том, что связанно с работой.

Только не о музыке?.. Но ведь музыка – это и есть ее жизнь! И если ее исключить, то что же останется?

– Хм-м-м… дай подумаю. Ну, у меня есть сестра. Ее зовут Энди, и она мой лучший друг. – А интересно получается! С Фолксом они, наоборот, говорили только о творчестве – ведь по-другому на форуме поэтов и музыкантов и быть не могло. Но она уже сто лет ни с кем не болтала о самых простых вещах. Давно пора заново учиться этому.

– Так, сестра… – кивнул Элай. – Очень хорошо. Начало есть. Младшая или старшая?

– Старшая, – ответила Лейси. И тут же с улыбкой добавила: – Но очень часто ведет себя как младшая.

– Это как же? – Элай спрашивал так, словно ему и впрямь было интересно. А может, делал вид из вежливости?

– Ну… я не чувствую от нее поддержки. – Лейси сказала правду, но это было не очень-то честно по отношению к Энди.

– Хм… – Элай склонил голову к плечу. – А ты хочешь, чтобы она о тебе заботилась?

– Нет-нет. – Лейси решительно покачала головой и объяснила: – Но Энди… Видишь ли, наши родители умерли, когда я училась в старших классах, и мне кажется, сестра считает, что должна их заменить. Только чаще всего именно я веду себя как мама. – Сколько ей помнилось, так было всегда: Энди – порывистая и несдержанная, и рядом с ней она, Лейси, – спокойная и рассудительная. К тому же более самостоятельная. И было не очень-то правильно, что после смерти родителей Энди взяла на себя роль, на которую совершенно не годилась. Но главное в том, что Лейси вовсе не хотела, чтобы сестра заменяла ей родителей. Хм… А может, Энди об этом не знала?

– Боже, какой кошмар, – пробормотал Элай. – Автомобильная авария, да? – Он потянулся к своему куску пиццы, но при этом смотрел ей в глаза.

Лейси давно уже привыкла к тому, что люди, узнав о смерти ее родителей, тяжело вздыхали и тут же отводили глаза. Многие затем меняли тему и больше никогда об этом не заговаривали. Но Элай повел себя по-другому – захотел узнать больше. И он не отводил взгляд. Такое поведение сбивало с толку, и Лейси, немного смутившись, пробормотала:

– Это был рак яичников… У мамы. А папа умер через год от сердечного приступа.

– Действительно, кошмар… – прошептал Элай. И тяжело вдохнул. После чего шумно выдохнул, взъерошил пятерней волосы и пристально взглянул на нее. Слава богу, в его взгляде не было той унизительной жалости, с которой люди обычно смотрели на нее в подобных ситуациях.

– Сочувствую, – сказал он. – Неудивительно, что ты пишешь стихи.

– Имеешь в виду… чтобы излить в них боль? – пробормотала Лейси. Разговор получался настолько серьезный, что она даже испугалась. И, пытаясь скрыть это, криво улыбнулась.

Но потом стало ясно: говорить с Элаем на тяжелые темы, оказывается, не так уж и страшно. Вот только беседа у них выходила слишком односторонней…

– Теперь твоя очередь, – сказала Лейси. – Братья или сестры есть?

– Нет. – Элай улыбнулся и сложил пальцы в виде «ноля».

– Выходит, ты один в семье? – Это было неожиданностью. Ведь считалось, что такие дети становятся эгоистами и наглыми всезнайками, а Элай был совсем не такой. Конечно, она понимала, что обобщать глупо, но жизнь слишком уж часто подтверждала это правило.

– Один и одинок!.. – пропел Элай так жалобно, что Лейси чуть не рассмеялась.

Ответ собеседника мог бы растопить сердца многих девушек, но ее, Лейси, так просто не проведешь. Уж она-то знала, что такое настоящее горе. Саркастически ухмыльнувшись, Лейси сказала:

– Неудивительно, что ты пишешь песни. Поговорить-то не с кем, а?

– Почему же, у меня есть друзья. – Элай пожал плечами. – И еще – отец, который любил отвесить оплеуху-другую.

– Это плохо. – Лейси вздохнула. – Бить детей… Не понимаю, как так можно…

Элай снова пожал плечами и с усмешкой ответил:

– Это было скорее не насилие, а строгое воспитание. И если честно, то мне еще повезло, не то что некоторым моим друзьям. Я старался держаться от отца подальше, и все было более или менее в порядке.

Лейси захотелось узнать об Элае побольше, и она спросила:

– А твой отец тоже был музыкантом?

– Нет. Музыка – это у меня от мамы. – Элай прищурился и погрозил Лейси пальцем. – Не забывай: никаких разговоров о музыке. Расскажи о себе еще что-нибудь. – Он закинул руки за голову и потянулся.

«Боже, какие у него бицепсы!» – мысленно воскликнула Лейси. Впрочем, у него и все остальные мускулы были в полном порядке.

– Что-нибудь еще?.. М-м-м… – В комнате вдруг стало ужасно жарко, а в голове у Лейси – абсолютно пусто. Она взяла бутылку колы – чтобы охладиться и собраться с мыслями. Сделав большой глоток, сказала: – Через несколько месяцев Энди выходит замуж. Мы пока живем вместе, но потом она переедет к мужу.

– А что дальше?

Лейси пожала плечами и ответила:

– Наверное, забеременеет и родит троих – одного за другим. И Блейк, ее будущий муж, наймет няню. Он богатый. – И это очень хорошо, потому что Энди вряд ли справится без помощи опытной женщины. Хотя – сомнений быть не могло – она станет очень заботливой мамочкой.

– Я спрашивал не об Энди, а о тебе, – заметил Элай.

– Обо мне… – Лейси нахмурилась. – Я особо и не думала, что со мной будет, когда Энди переедет к Блейку. Ну… в квартире станет тихо. И это печально. А еще мне придется одной за нее платить, что при моих доходах не так уж просто. Если и дальше будет так мало концертов, то придется мне опять подрабатывать официанткой.

– Я думал, музыка приносит тебе кучу денег. – Элай явно удивился ее словам, и ей это польстило.

– Пока нет. – Лейси улыбнулась. – Я выступаю на сцене, а еще работаю в студии звукозаписи, но недавно мои часы сократили.

– Тебе надо выпустить новый альбом.

– Да, мне уже выделили время, – кивнула Лейси. Но было совершенно очевидно: без новых песен никакого нового альбома просто быть не могло. Но Лейси не хотела говорить об этом с Элаем. Ведь он относился к ней как к равной, считал ее настоящим поэтом и музыкантом. Это было очень приятно, так что пусть и дальше думает, что ее прямо-таки распирает от вдохновения.

– Отлично! После нового альбома у тебя будет очень много концертов. Черт, ты слишком талантлива, чтобы работать официанткой. – Элай говорил с такой убежденностью, что она сама чуть не прониклась верой в свои силы.

Теперь настал ее черед спрашивать, но Элай, опередив ее, задал очередной вопрос:

– Насчет сестры все понятно, но как насчет любимого мужчины?

– Что?.. Ты хочешь знать, есть ли у меня парень? – Лейси не знала, как лучше ответить.

– Ну… или девушка. – Элай пожал плечами.

Лейси вдруг вспомнила о Фолксе, вернее – о том, как задала ему такой же вопрос. Покачав головой, она ответила:

– У меня никого нет.

– Неужели?! – Элай рассмеялся и легонько подтолкнул ее ногой. – Но ведь должен же кто-то быть у такой красивой девушки, как ты.

«Ага, он все-таки заигрывает со мной! – обрадовалась Лейси. – Ну… по крайней мере, чуть-чуть…»

– Нет, я одна… сейчас. – Ей нравился этот разговор. Даже очень.

– Хм… Удивительно. – Элай улыбнулся, и эта его улыбка, казалось, осветила все лицо.

– Раньше у меня был друг… Мы собирались пожениться, но… – Лейси смолкла, пытаясь вызвать в памяти образ Ланса. Но увидела только его глаза. Удивительно, как быстро мертвые уходят от нас. А ведь сначала ей казалось, что Ланс навсегда останется в ее жизни и всегда будет с ней рядом. Но прошел всего лишь год… и от него остался только едва уловимый запах его подушки, да и тот улетучивался с каждым днем.

– Но что? – Элай взглянул на нее вопросительно.

Лейси медлила с ответом. Стоило ли рассказывать Элаю о Лансе? И хватит ли у нее сил? Вряд ли… Ведь после смерти Ланса она ни с кем не делилась своими переживаниями. Даже с Энди. Можно было сколько угодно твердить себе, что она хранила эти воспоминания для будущих песен, но на самом деле она просто боялась говорить об этом.

И тут Лейси вдруг поняла, что страх куда-то исчез – как будто развеялся от теплого взгляда Элая, смотревшего на нее с искренней и необычайно доброжелательной улыбкой. Рядом с ним, в его номере, она чувствовала себя в полной безопасности. И Лейси, собравшись с духом, проговорила:

– Мой жених умер год назад. Отравился таблетками.

– О боже! – воскликнул Элай. – Случайно?

Лейси оторвала взгляд от узоров на ковре и посмотрела прямо ему в глаза. Элай же смотрел на нее внимательно и с сочувствием, но без той унизительной жалости, которую она часто видела в глазах других людей. Это было неожиданно и очень приятно, и потому она почти спокойно ответила:

– Нет, он сделал это намеренно.

– Какой кошмар… Даже не знаю, что сказать… А как это случилось?

– Если честно, не знаю. Хотя кое о чем догадываюсь. Ланс был спортсменом, занимался бегом и травмировал колено. Ему прописывали что-то от боли. И вот он взял – и проглотил весь пузырек.

– Такая сильная была боль?..

– Да, но болела у него не нога, а душа. Я считала Ланса самым счастливым человеком на свете. Он всегда был веселым и жизнерадостным. И на все смотрел с оптимизмом. Покажи ему таракана – и он тут же придумает какую-нибудь забавную историю. Ланс во всем замечал что-то веселое и приятное. А в итоге… оказался мертвым на полу ванной комнаты. Только тогда я поняла, что его жизнерадостность была маской.

Немного помолчав, Лейси вновь заговорила:

– Нет, не так. Это была вовсе не маска. Просто Ланс пытался видеть вокруг только хорошее. И помогал всем, кому только мог помочь. Во всяком случае, мою жизнь Ланс точно сделал лучше. Теперь я понимаю, что он отдавал людям все… и почти ничего не оставлял для себя. – Увы, она поняла это только после его смерти. Лейси помнила, как лежала рядом с ним и с упоением слушала его чудесные рассказы об их общем будущем. Но поддерживала ли она Ланса в трудные минуты? Страшно признаваться в этом, но такого она не помнила.

Элай пересел к ней поближе и положил руку ей на плечо.

– Надо же… – пробормотал он. – Я… У меня просто нет слов.

Как ни странно, но у нее их тоже не было.

– Тебе и не надо ничего говорить. Ведь это теперь в прошлом.

– Он оставил записку?

Лейси кивнула.

– Да, оставил. Но очень короткую. Написал, что уже давно борется с депрессией и что больше нет сил. – Она грустно улыбнулась и добавила: – А еще написал, что со мной все будет в порядке.

– А это так? – Элай пристально посмотрел ей в глаза.

– Да, сейчас я нормально себя чувствую. Во всяком случае, лучше, чем могла бы. Я пообещала себе, что радость, которую Ланс дарил всем вокруг, не умрет вместе с ним. И теперь пытаюсь поступать так же, как он – стараюсь видеть в жизни только хорошее. Понимаешь, о чем я?.. – Лейси снова улыбнулась.

Элай молча кивнул, и Лейси добавила:

– Очень жаль, что все так получилось. Я до сих пор виню себя за то, что ничего не знала. Боже, ведь мы жили вместе и собирались пожениться… Почему я не видела, что он страдал? Наверное, я была худшей невестой в мире.

– Нет, это не так. – Элай покачал головой и убрал руку с ее плеча. – И если хочешь знать мое мнение… Я думаю, что Ланс поступил как последний эгоист.

Лейси его слова не понравились. И Элай, почувствовав это, поспешно добавил:

– Прости, я знаю, что о мертвых так не говорят. Но разве близкие люди не должны доверять друг другу? Разве не должны делиться всем – и радостью, и горем, и самыми безобразными мыслями? Для меня это и есть настоящая любовь. Прекрасно, что Ланс хотел окружить тебя одними розами, радугами и единорогами, но ведь это – не реальный мир. И это нечестно по отношению к тебе. Он учил тебя витать в облаках, а потом со всей силы ударил о землю. Твой жених наверняка знал, что ты почувствуешь, когда найдешь его мертвым, но все равно пошел на такой шаг… Прости, если я сказал что-то не то…