Текст книги "Время не властно"

7

Увиденное весь день не выходило у меня из головы. Неужели это одно из моих путешествий? А может, это не я вовсе? Вдруг это какая-нибудь моя дальняя родственница?..

Артур весь день твердил, что сходство невероятное. Но мы с Шарлин все отрицали. В конце концов Артуру надоело, и он от нас отстал.

На одной из перемен мы с Шарли пошли в колокольню, чтобы самим посмотреть на картину. Поднявшись по каменной лестнице на самый верх, мы оказались в небольшой комнатке с наглухо забитыми узкими окнами. Весь пол был заставлен коробками с разными предметами. На стенах висели картины. Мы включили подсветку на телефонах, чтобы получше их осмотреть.

Кое-как отыскав нужное полотно, я принялась его изучать. На «мне» было пышное платье персикового цвета с подолом и расшитыми золотыми узорами рукавами. Высокую прическу украшала небольшая шляпка, а юбка платья была усыпана многочисленными пестрыми цветами.

Вторая девушка была наряжена в желтое платье с оборками и цветами, вышитыми на подоле. Мы о чем-то мило беседовали, художник явно пытался изобразить на моем лице искренний интерес. Значит, скоро я должна буду отправиться во времена, когда в моде были огромные белые парики? Буду позировать художнику? Как мне подготовиться к такому путешествию? От неизвестности по телу пробегали мурашки.

– Смотри сюда, – сказала Шарлин.

Я осветила фонариком остальную часть картины и заметила, что на ней изображены еще другие люди. По обе стороны от девушек стояли дамы в пышных платьях и мужчины во фраках. Сделав несколько десятков фотографий с разных ракурсов, мы поспешили на урок.

К концу учебного дня я чувствовала себя выжатой как лимон. Я боялась, что вот-вот исчезну и окажусь в 1923 году, чтобы сбить с ног того мужчину из кафе. Прохожие будут кидать на меня косые взгляды, и мне захочется провалиться сквозь землю.

К счастью, до дома я дошла без происшествий. Поднявшись в свою комнату, я бросила сумку на пол и упала на кровать. Через полчаса обещала прийти Шарлин с платьем, могу немножко поваляться.

Взяв с прикроватного столика книгу и выпустив на кровать Паскаля, который тут же забрался ко мне на колени, я погрузилась в чтение.

Буквы прыгали перед глазами, а строчки переплетались между собой. Все мои мысли занимали дамы в пышных платьях. Я прикрыла глаза и отдалась фантазии, в которой бежала по зеленому лугу в платье персикового цвета. Мне даже не мешал огромный парик на голове. Вслед за мной несся мужчина в черном полосатом жилете с ящиком цветов в руках. Он бросил его на землю, и цветы разлетелись, словно огромные разноцветные бабочки. Мы бежали по лугу и громко смеялись. Нам было так хорошо. Два человека из разных эпох. Для счастья это было неважно.

* * *

Мою волшебную дрему прервала неожиданная боль в грудной клетке. Неужели сейчас? Второй раз за день? Сон как рукой сняло. Я соскочила с кровати и почувствовала, что исчезаю. На этот раз я успела заметить, что во время перемещения совсем не дышу.

Пять секунд – и мир вокруг меня кардинально изменился. Вместо привычных обоев в цветочек и кроличьей клетки появились однотонные бежевые стены с золотым отливом, украшенные сверху розетками в виде лилий. На такие стены и картины не нужны – сами как произведение искусства. На красно-золотом ковре в центре комнаты стоял белый ажурный столик, окруженный белоснежными креслами.

Озираясь по сторонам, я увидела в углу огромную алую кровать с пологом. Его поддерживали две золотые колонны, к которым лентами были привязаны бархатные занавески. И почему у меня нет такой кровати? Завидую принцессе, которая тут живет.

На окне висели шторы с вышитыми на них попугаями и другими птицами. Судя по пышности интерьера, комната оформлена в стиле рококо, а значит, это восемнадцатый век или около того. Удивительно, но привычная для меня комната стала чужой. Казалось, она увеличилась раза в два. В моем времени полы и потолки пахнут сырой древесиной, потому что дом долго не ремонтировался, а сейчас запах стал совсем другим. Комната будто дышала жизнью. Пестрота и красочность окружения так впечатляли, что голова шла кругом.

Подойдя к выходу, я с трудом открыла рельефную бело-золотую дверь и вышла в коридор. Было темно, но я могла бы пройти по нему с закрытыми глазами, ведь я выросла в этом доме. Спустившись по лестнице вниз, я замерла от удивления. Огромный зал поражал своим великолепием. В нашем времени зал был разделен на несколько комнат перегородками. С потолка свисали две хрустальные люстры невероятных размеров. Капельки хрусталя были похожи на замерзшие капли дождя. На люстрах горели свечи, казалось, соединились две стихии – лед и пламя.

Стены были вылеплены из мрамора талантливым скульптором. Я подняла голову и увидела на потолке огромную фреску, изображавшую ярко-голубое небо. Это было словно окно в прекрасный мир, недоступный для обычных людей.

Я могла бы любоваться этим еще долго, но в зал вошел мужчина в золотом фраке, отделанном белыми кружевами, золотых кюлотах и нежно-голубых чулках. Заметив меня, он быстро направился в мою сторону. В голове пронеслась мысль, что общаться людьми из восемнадцатого столетия будет намного сложнее, чем из двадцатого.

Черные волосы мужчины были аккуратно уложены, а кожа сильно напудрена. Я не знала, куда себя деть и что делать, меня охватил такой страх, что еще чуть-чуть, и я бы грохнулась в обморок.

Желтый свет свечи осветил его лицо. Мои ноги подкосились, а тело охватила дрожь, потому что лицо мужчины казалось очень знакомым. Он до невозможности напоминал на моего отца.

8

Папа (а это был точно он!) втолкнул меня в одну из открытых дверей. Я не успела ничего сказать или сделать, настолько была потрясена.

Отец выглядел очень молодо. На вид ему было не больше двадцати лет. В моем воображении ему всегда было лет тридцать, как и на всех семейных фотографиях.

Отец захлопнул дверь и запер ее на ключ. Комнатка оказалась библиотекой, и она мало чем отличалась от библиотеки в моем времени. Видимо, не одно поколение моих предков постаралось сохранить обстановку. Все тот же огромный, но изящный дубовый стол напротив большого окна, стеллажи со старинными книгами от пола до потолка. Единственное отличие – это отсутствие электрических ламп, компьютера и офисного кожаного кресла.

– Кто вы? Вы ведь не из этого времени, – проговорил отец. – Вам повезло, что вы встретили меня. Если кто-то из прислуги увидит вас в такой одежде, проблем не оберешься. Из какого вы года?

Я оцепенела. Ну конечно, он же не знает меня! Наверное, они с мамой еще даже не знакомы!

– Я… я, – замялась я, не отрывая взгляд от лица отца.

Он смотрел прямо в мои глаза в ожидании ответа, но я все никак не могла подобрать слова. Он был для меня призраком, сошедшим с фотографий. Я так надеялась, что смогу его когда-нибудь увидеть, потому что всегда верила, что он жив.

Что он здесь делает? Неужели это одно из его путешествий и наши пути пересеклись? Будто сама судьба дала мне возможность встретиться с ним, пусть и в другой эпохе. Пусть он еще и не подозревает о том, что у него родится дочь, но главное – это он! И у меня есть возможность с ним поговорить.

– Папа?.. – прошептала я. Это единственное, что я успела произнести, прежде чем горло сдавил спазм.

Я почувствовала, как слезы бегут по щекам, и тут же кинулась отцу на шею, не в состоянии сдерживать свою радость и печаль.

– Папа, неужели это ты?!

– Что?! – удивленно переспросил он. – Неужели ты… Из какого ты года?

– Из 2015. А ты? – пробормотала я, беря себя в руки и вытирая щеки.

– Из 1990.

– Значит, тебе?..

– Мне двадцать один год. Так странно… – Он провел рукой по моей щеке, будто пытаясь убедиться, что я настоящая. – Встретить свою дочь, которой столько же лет, сколько и мне.

– Мне почти семнадцать, – возразила я немного смущенно.

– Да? А выглядишь старше. Как тебя зовут? Хотя, нет, не говори, узнаю в свое время. Если сейчас узнаю, то точно тебя так назову… Нет, должен же я как-то к тебе обращаться, иначе это будет невежливо. Лучше скажи.

– Анаис, – улыбнулась я. Папа тараторил прямо как я. Теперь ясно, откуда у меня такая манера разговаривать. – Неужели это правда ты, живой…

– А разве в твоем времени я уже… умер?

Я промолчала.

– Что ж, неудивительно, – выдохнул он. – Путешествия во времени довольно опасная вещь. Анаис, это твое первое путешествие?

– Нет, третье. Пап, как… Как ты с этим справляешься?

– Стараюсь как можно реже выходить из дома. Меня всегда переносит в восемнадцатый век, здесь у меня есть знакомые, они мне уже не удивляются.

– Почему только в это время?

– Каждое путешествие во времени случается не просто так. Тебя туда что-то притягивает. Первые мои путешествия пришлись на шестидесятые годы двадцатого века, но сейчас я попадаю только в восемнадцатый век. А вот мой отец живет сразу в трех веках, поэтому у него путешествия происходят почти каждый день. У меня не так часто, раз в неделю.

– А у меня уже второй раз за день.

– Второй раз за день?! Послушай, я дам тебе совет. Заведи какую-нибудь тетрадь и записывай туда каждое свое путешествие. Свои мысли, чувства, кого встретила, что видела, а самое главное – год. Ты отправляешься туда неспроста и, скорее всего, обязательно вернешься.

– У тебя такая есть?

– Да.

– А как долго продолжается пребывание в другой эпохе? – Я продолжала задавать вопросы, понимая, что только отец сможет мне на них ответить.

– По-разному. У меня обычно от одного до пяти часов.

– Это можно как-то контролировать? И почему нет женщин-путешественников?

– Контролировать нельзя. Женщины-путешественницы были. Говорят, давным-давно одна из них жестоко обманула своего партнера – самого первого путешественника во времени. За это он убил ее и придумал закон, по которому всех девочек с даром путешественника убивали в младенчестве.

– Но как они узнавали, что у девочки есть этот дар? – Волосы зашевелились у меня на голове от такой жестокости.

– У путешественника есть родимое пятно в виде латинской буквы «Т». У тебя оно тоже должно быть. У меня вот на руке. – Папа закатал рукав до локтя, показывая небольшую родинку. Не очень-то она была похожа на букву «Т», скорее на крестик.

– У меня на ключице есть такая, только я думала, что это стрела, – показала я.

– Ну, ничто не идеально, – усмехнулся отец.

Я улыбнулась ему в ответ, но тут же почувствовала боль в легких. Мне пора было возвращаться домой, как бы мне ни хотелось остаться с папой подольше.

– Пап, – начала я, и он сразу понял, что мое время на исходе.

– Анаис, я уверен, мы с тобой еще встретимся. Если ты окажешься в этом веке, скажи «Tempus», тебя поймут, это наше…

Голос отца оборвался, и я исчезла из восемнадцатого столетия.

Я налетела на стол и снесла старинные часы. Вернув их на место, я задумалась о папиных словах.

* * *

Что такое «Темпус»? Стоит записать, пока я не забыла. Порывшись на столе среди кучи бумаг, я нашла блокнот и огрызок карандаша.

Мое путешествие длилось не больше пятнадцати минут, а папа может находиться там по нескольку часов. Возможно, это из-за того, что я чаще, чем он, отправляюсь в прошлое.

Меня одолела тоска. Как же я хочу, чтобы папа был сейчас рядом со мной. Вряд ли наша встреча была случайной. Отец сказал, что я появляюсь в той или иной эпохе неспроста. Значит, я попала в восемнадцатый век век для того, чтобы встретиться с папой.

Время – странная вещь. Оно может как отнять у нас что-то дорогое, так и подарить.

– Черт возьми, я тебя везде ищу! – Голос за моей спиной заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.

Я развернулась и увидела в дверях библиотеки Шарлин с прозрачным кофром в руках.

– Ты меня напугала, – выдохнула я и свернула листочек, убирая его в карман штанов.

– Я тебя минут десять ищу по всему дому. Ты снова была в прошлом?

– Да. Я встретилась со своим отцом.

– Что? Такое возможно? Неужели он застрял в… там?

– Нет, просто наши пути пересеклись.

Я подробно рассказала Шарлин обо всем, что видела и слышала.

– Скорее бери тетрадь и записывай все, пока не забыла! – воскликнула она, услышав о совете отца завести дневник путешествий.

Мы тут же помчались в мою комнату. Шарлин вручила мне кофр с черным блестящим платьем. Я поблагодарила ее и спрятала в шкаф.

Отыскав толстую тетрадь, я начала записывать все, начиная с первого путешествия. Шарлин сидела рядом и помогала вспоминать мелкие детали, которые я упустила. Так вдвоем мы исписали почти десять страниц. Я поняла, что не знаю год ни первого путешествия, ни последнего. Я была так взволнована встречей с отцом, что не спросила это у него.

– Как же теперь выяснить дату? Папа сказал, что это очень важно. – Я поставила огромные вопросительные знаки напротив заголовков «Первое путешествие» и «Третье путешествие».

– Почему отец не сказал тебе дату?

– Наверное, забыл.

– Подожди-ка… Он же сказал, что тоже вел такой дневник. Значит, он наверняка где-то у вас дома, и там записан год, в котором вы встретились! – проговорила Шарлин, радуясь своей догадке.

– Возможно, но я понятия не имею, где он может быть.

– Может, твоя мама в курсе?

– Надо будет у нее спросить, когда вернется.

– Так, теперь осталось узнать год первого путешествия… – задумалась Шарли. – О! Придумала: попробуй нарисовать платья тех девочек, а я пока перечитаю записи.

Шарлин отобрала у меня тетрадь, а я взяла листок, стараясь воскресить в памяти одежду девочек. У одной платье было черное в мелкий белый горошек с длинными рукавами. Я нарисовала платье-рубашку с кнопочками сверху. У второй платье тоже было черное, но однотонное. Сверху две или три больших белых пуговицы.

Я протянула листок Шарлин, которая тут же принялась их рассматривать.

– Знаешь, что-то знакомое. Я заберу это домой, чтобы кое-что проверить, ладно? – Она спрятала в сумку мой рисунок.

– Хорошо, – согласилась я.

Шарлин разбирается в моде, изучает ее историю. Вполне возможно, что по платьям она сможет определить год.

Когда Шарли ушла, я села перечитывать свои записи. Я решила вклеить туда фотографию картины, которую мы нашли в колокольне. Рассматривая ее, я снова бросила взгляд на людей за спинами девушек. Один мужчина кого-то мне напоминал… Да это же мой отец! И почему я его сразу не узнала? Наверное, потому что ни разу не видела его вживую. Только когда была совсем маленькой. Ни один человек, наверное, и не вспомнит, что происходило с ним в трехлетнем возрасте. Память жестока к нашим детским воспоминаниям.

Папа на картине выглядит гораздо старше, чем на наших семейных фотографиях. С другой стороны, я и сама здесь выгляжу лет на двадцать. Может, мне там столько и есть? Ведь мне придется нести бремя путешественника во времени до конца жизни. Кто знает, когда я еще попаду в то время…

Отложив тетрадь в сторону, я открыла шкаф и достала платье, которое принесла Шарлин. Маленькое черное платье без рукавов с рюшками по подолу. Как будто из фильма о Гэтсби. Надеюсь, в нем я не буду привлекать много внимания. Все-таки оно больше подходит для какой-нибудь вечеринки.

Хлопнула входная дверь, и я поспешила вниз встречать маму. Она выглядела уставшей, поэтому я не стала сразу же закидывать ее вопросами и рассказывать о встрече с папой. После ужина я пошла в мамину комнату. Она лежала на кровати и читала любовный роман.

– Все в порядке, ma chère? – спросила она.

Я села рядом с ней, собираясь с мыслями.

– Мам, сегодня кое-что произошло… Я два раза побывала в прошлом и… – Слова полились из меня, словно я записала предстоящий рассказ на диктофон. Когда я говорила об отце, глаза мамы заблестели, и она начала улыбаться. Как же она, наверное, по нему скучает. Неужели мне выпала возможность встретить того папу, которого она знала…

Закончив рассказ, я почувствовала, будто с моих плеч упал тяжеленный камень. Наверное, так и было.

– Папа сказал, что вел дневник. Ты не знаешь, где он может быть?

– Я вообще не знала, что он делал какие-то записи… Он был ужасно скрытным. Никогда мне не говорил, что встречал тебя в прошлом. Если бы сказал, я бы постаралась подготовить тебя к путешествиям!

– Он просто не хотел менять ход событий.

– Наверное, ты права.

9

Утром я чувствовала себя очень слабой – путешествия отнимают много сил. Мама разрешила мне остаться дома, поэтому утром я смогла вдоволь поваляться в постели. Тут я невольно вспомнила алую кровать из восемнадцатого века – в такой кровати можно лежать хоть целый день.

С утра мне написала Шарлин, сказала, что кое-что нашла и зайдет ко мне после занятий. В конце сообщения она поставила штук семь восклицательных знаков. Надеюсь, ей удалось что-то выяснить.

Мой план на сегодняшний день был прост: остаться дома и попытаться найти папин дневник. Я решила начать поиски с библиотеки. Посмотрев на часы, я поняла, что времени у меня не так много. В час дня я вылезла из постели, позавтракала и отправилась на поиски.

Просматривая книжные полки, которых было немало, я старалась отыскать хоть что-то похожее на дневник. Но, к своему огромному сожалению, ничего не обнаружила. Дальше я переключилась на дубовый стол. Покопавшись во всех ящиках, я ничего не нашла, кроме разных счетов и документов, касающихся магазинов тети. Я даже пыталась найти потайные ящики с двойным дном, но ничего такого не обнаружилось.

Я присела в кресло и откинулась на спинку, чтобы немного передохнуть. Ну где может лежать папина тетрадь? Наверняка у отца был какой-то тайник, причем очень хороший, если даже мама о нем не знала.

Мои поиски не увенчались успехом, поэтому я пошла встречать Шарлин. Время, проведенное в библиотеке, пролетело быстро.

Глаза Шарлин, стоящей на пороге, светились радостью. Я поняла, что она принесла хорошие новости.

– Доставай свою тетрадь и записывай: шестидесятые годы двадцатого века! – выпалила она прямо с порога.

– Что? Но как ты это узнала?! – поразилась я.

– Пошли в комнату, я все сейчас расскажу. – Шарли втолкнула меня в дом и закрыла дверь, потому что сама я была слишком потрясена новостью.

– Я просмотрела моду от пятидесятых до нулевых годов и поняла, что в шестидесятые такие платья были очень популярны. Кстати, похожие я видела на фотосессиях Твигги.

– Спасибо огромное, Шарлин, не знаю, что бы я делала без тебя!

– Ой, да ладно, – смущенно улыбнулась она. – Итак, что мы имеем? Ты была в трех разных промежутках времени. Нужно разобраться, почему тебя туда забросило. Мне кажется, в восемнадцатый век ты попала из-за отца.

– Мне тоже так кажется. Когда я в следующий раз попаду к отцу, то обязательно спрошу у него год.

– Да, только не забудь.

– А вот с другими двумя путешествиями сложнее. Особенно с двадцатыми годами. Когда в следующий раз попаду туда, обязательно выясню, как зовут того мужчину с цветами.

– А мы попробуем его загуглить!

Мы были ужасно рады своей сообразительности и тому, как легко смогли найти решение. Но как же мы ошибались! Все оказалось намного сложнее.

В груди появилось знакомое чувство, которое я ждала весь день. Комната стала исчезать, и я снова заметила золотой туман вокруг себя. Мне сложно представить, как я выгляжу в момент исчезновения, но думаю, зрелище еще то.

Стул подо мной исчез, и я упала на ковер. Уже во второй раз. Надо бы в следующий раз встать на ноги, а то так и до больницы не далеко.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что очутилась в уже знакомой комнате с огромной красной кроватью. В этот раз я уже не чувствовала себя маленькой ничтожной пылинкой на фоне пышного интерьера. Теперь я стала частью этого огромного дома.

Двери в комнату неожиданно распахнулись, и нежная тишина разрушилась звонким девичьим смехом. Это заставило меня подпрыгнуть на месте.

Увидев застывшую в дверях девушку, я заледенела, не веря своим глазам.

Прямо перед собой я увидела себя.

10

Девушка в изумлении застыла на пороге. Я была удивлена не меньше ее, но успела заметить, насколько шикарно выглядело ее платье. Оно было невероятно пышным и занимало весь дверной проем. Юбка и корсет были декорированы кружевными рюшками и цветами. Волосы девушки были уложены кудрями в маленькую, но элегантную прическу и чуть-чуть припудрены. Такую прическу можно сделать только на невероятно длинные волосы, а мои никогда не отрастали ниже плеч.

Не знаю, сколько мы вот так стояли и смотрели друг на друга. В моей голове проносилось множество противоречивых мыслей.

– Кто вы такая?! – проговорила девушка, закрывая дверь в комнату так осторожно, будто кто-то за ней следил.

Девушка пристально меня разглядывала. Я видела, как ее зрачки расширяются от удивления все больше и больше. Было ужасно странно видеть со стороны свое лицо, будто просматриваешь какой-то до жути реалистичный фильм.

– Анаис?! Это вы?! Папенька предупреждал, что я вскоре с вами познакомлюсь, но я и подумать не могла, что это произойдет так скоро!

Это заявление заставило меня опешить еще сильнее. Откуда ее папенька знает меня? И откуда ему известно, что мы должны будем познакомиться?

– Прошу простить меня, Анаис! Я, наверное, привела вас в недоумение своими словами. Позвольте представиться, мое имя Элизабет Арно. Мы с вами родные сестры. Нас разлучили при рождении. Но в этом нет ничьей вины. Хотя я виню в этом лишь ваших преследователей. Вас могли убить, поэтому папеньке пришлось забрать вас в будущее.

– Подождите, – наконец произнесла я. Если она произнесет еще хоть слово, то я свалюсь на пол без чувств.

– Вам дурно? Прошу, присядьте. – Девушка усадила меня на мягкий обитый шелком стул. – Я сейчас же прикажу принести воды.

– Нет, не стоит. Я просто немного в шоке… Вы сказали, что мы с вами сестры?

– Да, сестры-близнецы. Вот маменька обрадуется, когда вас увидит, ведь она так ждала встречи с вами! Когда папенька предупредил, что мы вас встретим, то она день и ночь думала лишь о том, как бы поскорее с вами повидаться!

– Что?

Элизабет так тараторила, что я не успевала все осмыслить.

Внезапно дверь в комнату открылась. Элизабет подскочила, закрыв меня своим пышным платьем. Но и я не могла видеть, кто вошел.

– Мадемуазель Арно, прошу прощения за беспокойство. Мы вас заждались, с вами все в порядке? – раздался мужской голос.

– Все замечательно, mon cher[4]4
  mon cher – мой дорогой (фр.)


[Закрыть], я совсем скоро спущусь, возвращайтесь к гостям, – ответила Элизабет, после чего дверь с тихим щелчком закрылась. – Прошу меня извинить, это был мсье Сальвадор, который, я уверена, собирается в скором времени сделать мне предложение. Вы бы видели, как он танцует, а как играет на фортепиано…

– Элизабет, пожалуйста, расскажите мне все, что вам говорил папенька, потому что мне кажется, что я скоро исчезну! – проговорила я, чувствуя тяжесть в груди.

– Ох, конечно! Папенька говорил, чтобы я поведала вам всю историю, если вдруг встречу вас раньше, чем он. Нас разлучили в младенчестве, а все из-за жестокого закона, по которому убивают всех девочек с даром путешественника во времени. Право, не знаю, кто его придумал, надеюсь, этот человек давно горит в аду! Папенька забрал вас в другое время, потому что считал его более безопасным. Теперь вы будете частым гостем в нашем времени. Я обязана вас предупредить: плохие люди могут подстерегать вас не только тут, но и в вашем времени, поэтому будьте внимательней! Они ведь тоже могут путешествовать во времени. Надеюсь, вы присоединитесь к нашему празднеству? У нас часто дают балы, и вы попали на один из них! Я познакомлю вас с нашей мамой, которую вы никогда не видели. Надеюсь, женщина, что вас воспитывает, очень хорошая? Папенька говорил, что она достойный человек.

– Что? Моя мама? – Слова Элизабет больно ранили меня. Мама на самом деле не моя родная мать?..

– Ох, извините меня за такую бестактность! Я думала, вы знаете, что воспитываетесь в приемной семье. Простите меня! Я часто сначала говорю, а потом думаю.

Легкие сдавило, и я поняла, что пришло время возвращаться.

– Анаис, не исчезайте, нам еще так много нужно обсудить! – донесся до меня голос Элизабет, но ни самой девушки, ни роскошной комнаты уже не было.

В третий раз я упала на спину, потому что стула подо мной не оказалось. Еще одно такое путешествие – и я не смогу сидеть.

Слова Элизабет смешались в кучу. Мне нужно время, чтобы переварить все, что я услышала. У меня есть сестра, я родилась в другом столетии и все это воспитывалась приемной мамой. Неужели это правда?