Текст книги "Недетские игры. Часть первая"

Россин неожиданно вскинул брови вверх и, избегая встречи глазами с визави, осматривал помещение, изображая задумчивый вид.

– Дайте припомнить, товарищ майор, если позволите, – при этом он достал телефон, что-то набрал и приложил к уху, – Олеся, это Россин, посмотрите в ежедневнике, что было в прошлую пятницу.

Он еще пару минут то ждал, то кидал дежурные фразы, а заодно и узнал про обстановку в рабочем офисе. Потом убрал телефон и удовлетворенно повернулся к Семену.

– Знаете, я и сам вспомнил, но секретарь напомнила. На рыбалку мы ездили с моим шофером и одним из помощников, их данные можете у Олеси взять. Ну, пятница же, понимаете, нужна разрядка для организма.

– Не смею Вас больше задерживать. Аккуратно на рыбалке, все-таки, экстремальный вид спорта, – Серпухов сделал попытку отыграться за формальное алиби свидетеля.

Бизнесмен слегка улыбнулся, встал, поправил костюм и, надев шляпу, молча покинул кабинет.

– Знаете, что я думаю, – сказал Виктор после минутной паузы, – разные типчики были у нас по уголовным делам – и блатные, и крутые. Но с этим у нас ничего не выйдет, у него десяток человек есть, которые подтвердят, что угодно. Этот фраер и сам чувствует, что может делать, что хочет, если бы не рамки приличия, ногой бы дверь здесь открыл.

– Даже спорить не буду, Вить, это так. Но, с другой стороны, у него на роже написано было, что он все знает. Вот бы его на полиграф загнать, там бы такого наслушались! Ты голову себе не забивай, свое дело веди, а я с генералом потолкую, как быть.

Чай к тому времени окончательно заварился и чуть остыл. Полицейские откинулись на стульях и наслаждались тишиной и напитком.

***

Уже прошла почти неделя с момента исчезновения Тани, в школе первое время поговаривали об этом и предполагали самые разные варианты, но потихоньку все забылось. Все заботы сводились к школьному выпуску и перспективам на будущее. Еще несколько раз приходили сотрудники полиции, но их визиты, скорее, носили формальный характер. В итоге, жизнь шла своим чередом, и все свыклись, что ее место за партой останется пустым. Никита же не забыл эту историю и действительно сильно переживал. Нужно было много заниматься и в то же время ждать информации о поисках. По его мнению, он сделал, что можно и оставалось только ждать. Но дни проходили, а новостей не было. То и дело хотелось вновь позвонить дяде Саше, но страх упреков, что лезет не в свои дела, не давал это сделать.

На сегодня остался последний урок и можно будет пойти домой. Монотонный голос учителя так и заставлял смотреть в окно вместо изучения нового материала. Одноклассники под конец урока также начали заниматься чем угодно, лишь бы не учебой – кто договаривался о встрече вечером, кто собирался на дискотеку.

Раздался стук в дверь и на пороге показался школьный завуч.

– Простите, Усачев Никита, после уроков зайди к Наталье Евгеньевне. Не забудь.

Она сказала это и закрыла дверь. Альтернативы ее приказу не было, поэтому нужно было пойти. Наталья Евгеньевна была школьным психологом, она не вела какие-либо предметы, но иногда вызывала к себе отдельных учеников. Как правило, ходившие к ней, пропадали на добрую пару часов. Дверь кабинета психологической подготовки находилась рядом с кабинетом директора школы, и все ученики пробегали мимо нее, стараясь не оглядываясь. Основными «пациентами» приходились ученики, участвовавшие в серьезных драках, имеющие семейные проблемы и те, чье поведение так или иначе выходит за рамки обычного. Чем же был вызван сегодняшний сеанс?

Никита негромко постучал в заветную дверь и приоткрыл.

– Никита, проходи, садись, – психолог ждала его прихода и, видимо, была готова к общению.

Наталья Евгеньевна была женщиной средних лет, ее ухоженная прическа, строгая манера одеваться и стиль разговора говорили о высоком уровне образования и властной манере диалога. Складывалось такое ощущение, что в ходе общения ее главной целью было показать, что собеседник является подопытным, а она – исследователем и руководителем процесса. Так же сейчас, она сидела в кресле и внимательно наблюдала за Никитой, как садится, как смотрит вокруг.

– Ты уже взрослый, Никита, – начала она, – поэтому и говорить будем по-взрослому. Как тебе уже известно, у нас пропала девушка из твоего класса, это происшествие не то, что школьного, но и городского масштаба. Позволь, я тебе расскажу предыстория, связанную с ней. У нее погибли родители, когда она училась еще в младших классах, но, несмотря, что у нас учебное заведение из разряда элитных, она продолжила его посещать. Я с первых же дней после трагедии работала над ее психическим состоянием, поскольку для ребенка гибель родителей – это ужасно и чувство вины и горечи может преследовать на протяжении всей жизни. Очень важным способом преодолеть это было продолжение общения в среде сверстников и родственников. Однако, несмотря на все мои старания, в семье она осталась только с бабушкой, которая в силу возраста не смогла ей заменить друга, а в школьной среде все от нее отвернулись, и она просто замкнулась. Таня постоянно находилась в дальнейшем под моим контролем, но шансы устранить полностью травму сводились к нулю. В психологии, особенно зарубежной, данный случай характеризуют как синдром недостатка внимания. Отчасти такое было и с ней до сегодняшнего дня. Теперь вернемся к тебе. Одноклассница твоя, как уже говорилось, была крайне замкнута, а по имеющейся у меня информации у тебя с ней были некоторые контакты. Расскажи, пожалуйста, по какому поводу.

– Это очень трогательная история, которая произошла с ней. Я слышал об этом, но лишь частично. Что же касается, как Вы говорите, контактов, то мы с ней общались буквально пару раз. В школе я пытался поговорить с ней по учебным вопросам, но после крайне агрессивного ответа бросил это занятие. Еще раз видел ее ссору на улице с бывшим учеников Антоном, может знаете его, в прошлом году школу закончил. Дело чуть не дошло до драки, но вмешались какие-то незнакомые люди. Потом этих людей я видел несколько раз у школы, опять же в компании с Таней.

– Антона знаю, конечно, – Наталья Евгеньевна внимательно слушала, не отрывая взгляд от Никиты, – о тех разговорах, которые у вас были, не было ли что-нибудь подозрительного – стремление сбежать, склонность к суициду, срытая агрессия или что-то подобное?

– Агрессия, конечно, была, – Никита пытался вспомнить их короткие беседы, – но она скорей было вызвано вмешательством в ее личную жизнь, чем другим. Больше ничего не заметил, если не считать, что, честно говоря, она в целом странная была. Но это, знаете, со всеми так было, любой, кто ее касался, получал жесткий словесный отпор.

– Да, знаю это, – психолог просто сверлила взглядом. Это была просто психологическая атака, в таких условиях невозможно было что-то скрывать, – Никита, понятно, что ты в итоге не в курсе дел, но вот один момент мне покоя не дает. Скажи, когда приехала бригада из полиции, оказалось, что ты на особом счету и знаешь больше, чем другие. Не буду спрашивать, что ты там наговорил, меня предупредили, что это тайна следствия, но, хотя бы между нами, это останется в этом кабинете, скажи, чего тебе она интересна? Ведь ты же знаешь что-то про нее такого, чего другие не в курсе. Ответь только, чем интерес вызван?

Никита покраснел, потом позеленел, затем побледнел и посмотрел на Наталью Евгеньевну. Ее пристальный взгляд, похожий на лазер, все понял, и скрывать было все бесполезно.

– Она нравится мне, но никак к ней не подойти, – тихонько сказал он в надежде, что она не услышит, – вот и следит иногда за ней, видел, как ее бандиты какие-то забирают с собой чуть ли не каждый день. Прямо со школы. А никто этого не видел, внимания не обращал и особо не хотел. Вот Вы как психолог скажите, как с такими людьми общий язык находят, раз уж мы тут с Вами беседуем? Если по-нашему, то как подкатить-то к ней?

Наталья Евгеньевна громко рассмеялась, настолько, что в кабинет заглянула секретарь директора проверить, все ли в порядке. Школьный психолог была немного странной и даже загадочной личностью, которую все уважали, а некоторые просто боялись. Никогда не было, чтоб она с кем-то шутила, болтала или просто улыбалась. И сейчас вот этот смех вызвал неоднозначную реакцию даже за стенами кабинета. Никита тоже невольно вздрогнул и даже привстал со стула. Для него это было неожиданно, поскольку такая строгая дама вдруг в миг превратилась в чуть не покатывающуюся со смеху обычную женщину. Спустя несколько минут она, наконец, пришла в себя и стала приводить себя в порядок, взяв в руки салфетку со стола.

– Ну ты и насмешил, Никита, прости, – она окончательно успокоилась и снова приняла холодный и неприступный вид, – это, действительно, могло бы все объяснить. Если серьезно, то сейчас совсем не время и место это обсуждать, в настоящий момент следует выявить исконные причины тех или иных поступков. Теперь стало все ясно, думаю, разговор следует считать оконченным. Но, Никита, раз ты так со мной разоткровенничался, я тебе вот что скажу – как только наша Таня появится, придешь ко мне, и мы с тобой поговорим по поводу твоего вопроса. А сейчас это просто некстати. Да, еще, понимаю твои сомнения, об этом никто не узнает, не беспокойся.

Закрыв дверь пыточного кабинета, он быстро подошел к окну и пытался придти в себя. Даже родителям не доводилась такое говорить, а в школе взял и рассказал. Оставалась надежда, что все стороны будут сохранять конфиденциальность.

– Ты чего такой рассеянный, Усачев? – послышалось сзади.

За спиной стоял учитель физкультуры, мужчина пенсионного возраста, но как всегда в отличной физической форме и в красно-белом спортивном костюме. Ему показалось подозрительным то, что в пустом коридоре стоит ученик у окна и держится за голову, смотря в окно.

– Ничего, психолог вызывал.

– О, да, эта мадмуазель кого хочешь доведет, – подбадривал физрук, – да ты не переживай, лучше иди, свежим воздухом подыши, чем тут в духоте.

Это был лучший совет за сегодняшний день. Никита ему незамедлительно последовал и вышел из школы. На улице светило солнце, деревья и птицы радовались приходу долгожданного тепла, а школьники, радующиеся окончанию занятий, носились по двору и на игровой площадке.

– Никита, здравствуй, – негромкий, но уверенный в себе строгий голос раздался со стороны. Рядом с ним стоял высокий мужчина и пристально рассматривал.

– Здравствуйте, а Вы еще кто?

– Майор полиции Серпухов. Хотел с тобой поговорить об исчезновении Зверевой Татьяны, вот вместо того, чтоб вызывать тебя в управление, решил сам приехать. А чего тон такой недовольный? Я тебя не арестовывать пришел.

– Лучше арестуйте меня, – съязвил Никита, – сегодняшний день не закончится никогда, все со мной хотят об этом поговорить, уже типун скоро на языке будет. Только что от психолога иду. А вообще-то, простите.

– Понимаю, – успокоил майор, – что ж все накинулись-то на тебя? Отойдем в сторонку, я ненадолго.

Они отошли к баскетбольной площадке и сели на скамейку.

– Вот ведь какое дело, Никита, – не спеша начал полицейский, – мы изучили все данные, которые ты нам предоставил, кроме того, сами много чего нашли и опросили больше сотни человек. К сожалению, результатов нет, на месте, которое указано в твоем телефоне как последнее местоположение Татьяны, ничего нет, только поле и остатки строений бывшей военной части. Наш сотрудник на всякий случай там полдня проходил, следы искал. Бабушка, которая с ней жила, тоже куда-то делась, но может и не просто так. Дело в том, что они, оказывается, продали квартиру, в которой жили и, по всей видимости, куда-то съехали. Все, что я тебе говорю, мы сто раз проверили и перепроверили. Конечно, поиски продолжаются, хоть они и в Африку уехали. Я так понимая, что по каким-то причинам тебе очень важно найти Татьяну, дело молодое, лезть не буду в это, но хотел предупредить – шансов с каждым днем все меньше. Зачастую в таких делах помогает только случай, то есть если всплывет новая информация. Пока же предпосылок к этому нет, и будь готов ко всему.

Никита глубоко вздохнул и попытался думать, но это совсем не получалось. Разум отказывался принимать информацию о прекращении расследования, ведь он был абсолютно уверен, что Таню похитили. А что тогда с квартирой? Могли они просто так взять и уехать перед окончанием школы?

– Понимаю твое сожаление, ну уж то, что есть. Держись, парень, – напоследок сказал майор Серпухов и пошел к машине.

Никита сидел на лавочки и размышлял, что еще можно предпринять. Просто так сидеть и ждать, появится ли Таня или ее труп, было, мягко говоря, некомфортно, но ведь ее и так ищут полгорода.

***

– Так, так, так, – Россин редко, когда выходил из себя. Он считал, что даже самый серьезный вопрос можно урегулировать спокойно и принять решение, трезво взвесив факты. Были моменты, когда он терял в неудачных сделках крупные суммы денег, лишался недвижимости, но всегда с улыбкой и природными энтузиазмом и харизмой выходил из положения, восстанавливая потерянное. Сейчас же Евгений Владимирович был на грани, чтобы сорваться, поскольку не до конца понимал причины возникших проблем. Все происходило так, как и всегда, уже многие годы, а с чего вдруг визиты полицейский и вызовы на допрос? – Линда, Илья, ну объясните мне, что это, черт возьми, происходит? Как они могли сюда приехать и как узнали про машину? Отвечайте!

– Шеф, – сказал Илья. Он встал с кресла, будто извиняясь, – первый раз девчонку когда забирали, там парень еще какой-то маленький был. Те, другие даже очухаться не успели, они чуть в штаны не наложили, а этот в сторонке спокойно стоял. Думаю, он мог увидеть.

– Линда, идеи есть? – Россин уже крикнул, – как они здесь нас нашли?

– Есть, но слабые, – она была сама хладнокровность, идеальный помощник такого шефа, – поскольку адреса здесь никакого нет, деревни и коровы нет, остается только жучок. Наша «глушилка» связи работает до леса, как я понимаю. Вот и мент приехал примерно сюда по наводке. Давайте думать дальше логически – если «слив» места связан с Татьяной, жучок надо искать у нее. А где у нее может быть «ловушка», нетрудно догадаться.

– Вот видишь, учись! – Россин подпрыгнул с поверхности стола, на которой сидел, обращаясь к Илье. Потом подбежал и поцеловал Линду в лоб, – так надо работать. И сначала надо было головой думать. Теперь чего сидишь, неси телефон ее спецам, пусть посмотрят, что есть.

Здоровяк вскочил опять с кресла, в которое только что сел, и побежал из кабинета.

– Линда, – начал предводитель, оставшись наедине с помощницей, – на тебя могу полностью рассчитывать. На днях финальный концерт будет, и нужно завязывать с этими играми. Вы с этим амбалом пока посидите в отпуске, так скажем, потом скажу, когда вернуться. Не сомневайся, вы мне понадобитесь. Но перед этим нужно будет все доделать. После казни на концерте все жильцы подземелья должны будут остаться здесь. Навсегда! Я думал, проще всего это сделать, пустив нервнопаралитический газ, Вася нам процесс организует. Потом люк нормально заварим, засыпем и на долгое время сохраним нашу тайну. Будешь?

Он протянул бокал с виски и кубиками льда. Линда взяла и сделала большой глоток.

– Ну как там обстановка внизу? Ты тут теперь частенько, – продолжил Россин.

– Частенько! – усмехнулась она, – уже сколько дней сижу безвылазно. Обстановка – как в раю, все благоухает, люди – как на картинке в библии. Не знаю, что там твой химик делает, но порошок работает в нужном направлении. Все молятся на тебя и благодарят за свое доброе здравие и чудесное существование.

– Ну вот и славно, как задумывали. Жаль, что это закончится, но, может и лучше, нужно вовремя остановиться.

Через еще пару минут вбежал Илья, размахивая дешевым телефоном.

– Установлен обмен геолокацией на телефоне. Жучков никаких нет, Серый говорит, что это и школьник сделает.

После этих слов Россин размахнулся со всей силы и бросил стакан с жидкостью в Илью. Тот увернулся, и за спиной послушался звук разбитого стекла.

– Ты хоть бы вслух такое мне не говорил, кретин! Управлению внутренних дел помог нас найти школьник. Ты это хочешь сказать, идиот? Подожди секунду, если обмен геолокацией, значит и мы можем смотреть где он?

– Теоретически да, шеф, – Илья всячески пытался исправить ситуацию. Он прекрасно знал, что лучше не шутить с ним, – если мы выйдем на место, где ловит сигнал, то увидим. Но этого нельзя делать, потому что и менты нас засекут. Телефон пацана скорее всего у них. Есть еще одна зацепка. По номеру телефона можно определить владельца. Если парень нужен, можем его взять.

– А вот это не надо! – Россин пальцем тыкнул верзиле в грудь, – и без него проблем хватает, так вообще не разберем. Но мне нравится, что ты научился думать, это хорошо. Правда, уже лучше.

При этих словах Линда тихонько хихикнула, прикрывая рот, но потом приняла серьезный вид, когда Илья злобно посмотрел на нее.

– А ты чего ржешь? – при словах босса она замолчала и приняла первоначально строгое выражение лица, – ну-ка скажи лучше, как наша дама, готова? Ее ждут великие дела.

– Готова, еще как, на нее, по-моему, лекарство лучше всех действует, как ангел плавает туда-сюда, наслаждается жизнью. А говорит-то как со всеми – словно поет.

– Отлично, пусть так и будет. Скажу, когда закончим со всем этим. Теперь идите, подумать надо.

Парочка встала со своих мест и покинула кабинет, оставив верховного предводителя разрабатывать план дезорганизации фонда спасения.

***

День с самого начала начался удачно. Семен вовремя вышел из дома, лифт тут же приехал, а, спустившись вниз, удачно избежал встречи с консьержкой, постоянно указывавшей ему на необходимость провести профилактическую беседу с соседом со второго этажа. На дороге пробок совсем не было, поэтому на парковке около управления было полно свободных мест. Напарник Виктор, оказывается, тоже приехал пораньше, и, завидев шефа, бросился со всех ног навстречу, снося все на своем пути.

– Семен Сергеевич, чего так долго Вы, у нас новости! – он пытался рассказывать быстрей, чем поворачивался язык.

– Да подожди ты, Вить, давай хоть в кабинет зайдем, – попытался успокоить Серпухов и взял помощника за локоть.

Только дверь захлопнулась изнутри, старший лейтенант вновь затараторил.

– Товарищ майор, бабка нашлась.

– Ну-ка не кипятись, как наш чайник и расскажи по порядку, – Семен догадался о чем речь, но пытался спокойно вникнуть в детали, – если так и дальше будешь галдеть, пойдешь курить, а, успокоившись, придешь рассказывать.

– Простите, товарищ майор, – Витя два раза глубоко вздохнул, вытер пот с лица и тоже сел, – значит так. Километров триста он нас, в соседнем регионе пожар был в психиатрической лечебнице закрытого типа, говорят, проводка загорелась, но пока точно не установили. Так пациентов всех пришлось эвакуировать в здание школы по соседству, а ребята, которые на смене были, приехали на выезд и бабулю узнали, на нее же ориентировки везде висят. Сразу и позвонили нам в дежурку, ну а дежурный сюда. Сейчас ее в городскую поликлинику отвезли и охрану выставили, дальше ждут указаний, чего делать с бабулей. Я сам пока не решился ехать, решил Вас дождаться.

– Ну и дела. Видимо, правильно решил дождаться, а теперь пулей дуй к ней и сюда тащи, потом по обстановке разберемся, что делать. Координаты оставь, где нашли ее.

– Да, вон на столе листок. Я побежал, – Виктор крикнул последние слова уже почти за дверью. Работать ему нравилось, особенно, когда понимал всю ответственность поручений.

Оставшись один, Серпухов включил чайник и прямо так, стоя, задумался.

– Значит, все-таки, похищение это. Если бабка так, то и девчонка также. Никуда они не уехали, кому-то квартира нужна была, – он редко разговаривал сам с собой, но сегодня это просто вырвалось, – ладно, пусть приедет, тут разберемся.

Сам не зная почему, Семен набрал номер дома Усачевых, который был записан в деле, но ни разу не пригодился.

– Алло, – послышался приятный взрослый голос на другом конце.

– Добрый день! Хотел бы услышать Усачева Никиту.

– Простите, а кто спрашивает его? – женский тон сменился на требовательный и подозрительный, – это мой сын, имею же я право знать.

– Да, конечно, простите. Майор полиции Серпухов Семен Сергеевич, – после этого в телефоне послышался звук разбивающейся посуды. Видимо, женщина стояла на кухне и что-то уронила, – пожалуйста, Вы не переживайте, я просто передать ему кое-что хотел. Он у Вас очень хороший парень, не сомневайтесь. Передайте, пожалуйста, чтоб связался со мной, он знает, как.

– Передам обязательно, – слышно было, как женщина заплакала, – Вы тоже простите меня, я уж сразу чего только не подумала. Он со школы сейчас придет и позвонит, я посмотрю за этим. Скажите честно, он что-то натворил?

– Боже мой, нет, уверяю Вас, не то, что натворил, еще и помог-то как. Передайте, пожалуйста, до свидания!

Он положил трубку и вздохнул. Наверное, поэтому майор до сих пор живет один, не получается пока с женщинами. Им ведь все объяснять надо – зачем работать пошел, почему носки синие, а не черные надел, почему есть не хочешь. А после этого еще и внимания, видите ли, не хватает. Был у него по молодости опыт близкого общения, которого хватило, чтоб понять сущность брака и достоинство свободной жизни.

Через пару часов, наконец, зазвенел мобильный, на экране высветилось «Виктор помощник».

– Семен Сергеевич, – голос напарника имел тон, противоположный тому, что был в кабинете. С первых слов было понятно, что что-то не так, – не успел.

– Черт, Витя, ты, честное слово, сегодня меня в могилу заведешь, теперь чего?

– Ушла от нас бабка, насовсем. Двое охраняли возле двери, ни на шаг не уходили, ничего не почувствовали. Потом зашли в палату, окно открыто, а бабуля дух испустила. Это я виноват, нужно было сразу поехать, не ждать Вас.

– Во дела, – подумал Семен. Что это за день-то такой? – ты погоди там себя винить. Успокойся и всех опроси, может, говорила она чего, ну как похитили ее, может, видела или узнала кого. Не раскисай там, за дело, потом доложишь. Работай.

Все концы уходили, и дело разваливалось как карточный домик, любые зацепки превращались в мираж. Нужно было либо менять стратегию, либо прекращать заниматься ерундой и признать поражение. Остался только один человек, способный повлиять на это. Семен набрал рабочий номер генерала.

– Приемная начальника управления, – Екатерина бодрым голосом поприветствовала звонившего.

– Катя, майор Серпухов, мне к генералу надо срочно, у себя он?

– Да, Семен Сергеевич, поднимайтесь, я предупрежу его.

Секретарь еще не успела договорить с начальником, когда Семен уже заходил в приемную.

– Ого, товарищ майор, – настрой у нее сегодня был отличный, как-будто знала, что у всех плохо дела и нарочно язвила, – видно, действительно срочное дело.

– Мне бы вот твои проблемы, Кать, чай попить и по телефону лялякать.

Далее, не дожидаясь приглашения, Семен открыл дверь и шагнул в резиденцию генерала.

– Серпухов, заходи, – начальник управления был старым воякой и мог спокойно и нейтрально принимать все проблемы, независимо от их содержания, – слышал про твоего свидетеля по делу, это большая удача. Заходи, заодно расскажи, как там стажер твой, справляется?

– Я вот по поводу свидетеля и пришел, лично пришел сказать, – майор пытался придать ситуации трагический вид, подготавливаясь к буре. Он посмотрел, как брови начальника управления сдвинулись к середине а его игривый вид сменился на более серьезный, – нет больше у нас свидетеля.

– То есть, как это нет, – генерал чуть повернул голову в бок и вопросительно посмотрел, – мне ж с утра доложили, что бабку нашли после пожара. Ну-ка объясни, майор.

– Старший лейтенант Тимофеев, мой сотрудник, поехал на место, но, прибыв, застал только тело. Охрана у палаты была постоянно, ничего не видели и не слышали. Кто-то влез в окно и сделал то что должен был. Сейчас он ведет опросы всех, кто контактировал со свидетелем, но, сами понимаете, это уже вторичная информация. Первоисточник мы потеряли.

– Да, – невозмутимость генерала могла быть описана даже в учебнике по психологической подготовке. Он слушал доклад и только изредка менял мимику лица, – понятно. Знаешь, что, майор, ты иди, работай, а я сейчас тем позвоню, кто охрану обеспечивал и такое им устрою! Да ты иди, иди майор.

Дальнейшие реплики были бесполезны, поэтому Семен развернулся и вышел из кабинета.

– Катерина, – раздался громкий крик. Секретарь подпрыгнула на стуле и перекрестилась, – быстро сюда.

– Господи, Семен Сергеевич, что Вы ему сказали? – испуганно взмолилась она, глядя на выходившего майора.

Оставив эту сцену, он подумал, что день ведь неплохо начинался – все получалось и казалось, что вот-вот клубок развяжется и дело пойдет. Но в один миг все перевернулось и пошло наперекосяк. Делом о пропаже Тани хотелось заниматься меньше всего, напарника не было даже в городе, жены нет и даже аппетита нет. Что же это за жизнь такая?

Тут он вспомнил о своей недавней знакомой и решил, что только она поможет сохранить приятным остаток дня.

– Ориана, привет, – сказал он в телефон. После чудесного вечера в ресторане они с удовольствием говорили друг другу «ты», – мне нужна твоя помощь, только без всяких там журналистских штучек, можем встретиться?

– Привет, конечно, – она радостно засмеялась, обрадовавшись звонку, – кое-что доделаю и буду вся в твоем распоряжении. Семен, на нашем месте не получится, я чуть далеко оттуда, может, на набережной погуляем?

– Отличная идея, пускай на набережной. До встречи! – настрой сразу же поднялся. Положив телефон, он задумался, – может, зря я на женщин наговаривал, иногда не все так плохо.

***

Первый раз Василий видел такое в кабинете Россина. Он бегал по стеклянному кабинету и в панике собирал вещи, бумаги складывал в портфель, а посуду и всякие мелочи в коробку. Слегка непривычный растрепанный внешний вид и приспущенный галстук говорили о нестабильном эмоциональном состоянии шефа. Он то пригубил из последнего оставшегося стакана виски, то пытался разобраться в сути документов и запихивал их вместе с остальными или выкидывал в мусор. По всему полу были разбросаны остатки канцтоваров и предметы одежды.

– Вот это порядочек, – присвистнул химик, входя в этот бардак, – как у меня в лаборатории. Чего стряслось, Жень?

– А ты зря, между прочим, смеешься, – не отрываясь от процесса, сказал Россин, – операцию назначаю на завтра. Все, достало меня это все. Иногда, знаешь, хочется на рыбалку съездить.

Вася сделал невообразимое лицо и приподнял очки.

– Рыбалку? Да ты даже в бар не ходил никогда. Может расскажешь, что случилось?

– На хвост мне сели, Вась, вчера в ментовке был даже на допросе. А к этой нашей берлоге подбираются уже, сам же видел, геологом прикидывался. Надо прикрывать лавочку, чем быстрее, тем лучше. Ты, скажи, фейерверк готов на завтра? Нужно, чтоб надежно все было.

– Ну, я не думал, что так быстро все будет, сегодня до ночи закончу. Расклад такой будет – по периметру установлю баллоны и датчики. Сегодня еще пульт дистанционного детонирования подготовлю, у тебя будет. Как захочешь всех пустить в расход – кнопочку нажмешь и бах, в течение нескольких минут никого не останется. И еще один момент, за ужином завтра дозу усилим немного, так чтоб наверняка было. Знаешь, я ведь не такой на самом деле, мне только научный подход интересен. Насилия не люблю и никогда не опускался до этого. Понимаю, конечно, что мои изобретения не на благо человечества, но сам я в ход их никогда пускать не буду, тут только, как говорится, бизнес. Может, и к лучшему, что закончим с этим, поеду за границу, там специалисты нужны, куплю домик у моря и буду пробирки чистить.

– Знаешь, что, пацифист, я твоего мнения особо не спрашивал, к лучшему это или нет, – Россина уже злила эта физиономия в очках со своими умными рассуждениями, – завтра дело закончим, рассчитаемся с тобой и вали, куда хочешь. Ты еще чего хотел, не мешал бы собрать все?

– Ухожу, ухожу.

Предводитель подождал, пока закроется дверь и взял в руки радиостанцию. Все переговоры внутри бункера осуществлялись исключительно посредством радиосвязи, сотовая связь была недоступна не только из-за подземного расположения, но и как следствие установленных «глушилок» сигнала, блокировавших любые контакты на ближайших окрестностях. В систему безопасности были вложены огромные средства, но теперь многое из этого придется похоронить вместе с подземельем.

– Линда, зайди ко мне, – сказал он.

Через минуту помощница вошла и, окинув взглядом творившийся хаос, села на диван.

– Ты у меня самая ответственная и сообразительная, – начал шеф, – завтра закончим с этими играми и свалим отсюда. Охране скажи, чтоб максимально внимательны были, а тебе, персонально – посмотри, что можно забрать с собой. Помнишь, адрес тебе давал, где на дно залечь нужно, завтра прямо с вечеринки вместе с Ильей туда поедете. И чтоб без моей команды никуда не высовывались, а потом, как все утихнет, переберетесь обратно. Если все гладко будет, через пару лет мы в шоколаде будем, легальными миллионерами. Все понятно?

– Ну да, – Линда взяла пилку и точила ногти, – сделаем. Мы столько лет работаем, чего только не насмотрелась тут! Жаль, конечно, с подвальчиком этим расставаться, но что поделаешь. Так понимаю, Таня будет гвоздем программы?

– Да, она. Завтра с обеда ей дозу не давать! Сразу со столовой как выйдет, начнем готовить. Шоу, хоть и последнее, но должно по плану пойти. Это самый приятный момент в нем – жертва начинает осознавать, где она и что на самом деле с ней произошло, но сделать уже ничего не может. Посмотрела, сколько у нас остается, кроме нее?

– Двадцать шесть. Если точно десять мальчиков и шестнадцать девочек. Напоминает сцену из фильма, где массовое убийство происходит, только там больше было. Но, ничего, как Вы говорили однажды, империя строится на костях.

Мальчики и девочки были условным обозначением. В бункере находились люди всех возрастных категорий – от школьников до пенсионеров, кроме того, постоянно за порядком наблюдали шесть охранников – один на камерах видеонаблюдения и пятеро следили за порядком в целом. Еще несколько дней назад Россин приказал отключить запись камер, и наблюдение шло только в режиме реального времени. Жесткий диск с записями месячной давности он забрал и уничтожил, когда начал избавляться от улик.

Все было готово к прекращении миссии, оставалось дождаться лишь следующего дня.

***

Виктор был мрачнее тучи. Войдя в кабинет он поздоровался не сразу, а лишь после того, как повесил куртку и плюхнулся на стол. По его потрепанному внешнему виду было видно, вчера он неплохо выпил и совсем не выспался. Потом, видимо, понял, что нужно хотя бы посмотреть на Серпухова. По взгляду человека можно было многое понять. Здесь же, в первую очередь, были усталость и разочарование.