Текст книги "Игра"

Глава 21

Пока девочки были в школе, кухня Клэр выглядела гораздо опрятнее: ни игрушек на полу, ни разноцветных мелков на столе.

– Так куда, говоришь, ушла Джейн? – спросил Джеймсон.

– В город, по магазинам с подружками. Это не значит, что у нее, бедняжки, есть деньги. Я сунула ей двадцатку, но этого хватит разве что на обед, ведь так? А теперь объясни, с чего вдруг вся эта секретность? Почему «мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз»? – Клэр очень похоже изобразила брата, произнеся последние слова низким голосом.

Джеймсон сдерживал нарастающую тревогу. Ему не нравилось, что Джейн где-то бродит без надзора. Фэй убила своего мужа. Способна ли Лана причинить вред дочери?

– Все дело в нашей очередной гипотезе. Есть вероятность, что Лану выбрали для участия в игре из-за определенного типа личности.

– О чем ты?

– Помнишь все, на что ты жаловалась? Что она безответственная мать, что слишком много пьет, да еще эти безумные связи на одну ночь? Так вот, это еще не все.

– Выкладывай. – Клэр пила чай, громко хлюпая, как делала их мать.

– Тебя это вряд ли обрадует, сестренка, но Лана долгие годы всем врала. Ее никогда не отправляли с нашими войсками за границу, потому что она не служила ни в армии, ни на флоте, ни в ВВС – и вообще ни в каких вооруженных силах, если уж на то пошло.

Клэр замерла, не донеся кружку до рта.

– Что?..

– Она не служит и никогда не служила ни в армии, ни в какой-либо правительственной организации, ни открыто, ни тайно. Мой давний коллега по Ривер-Хаусу проверил по всем базам данных. Прогнал информацию о ней через все их системы – по анкетным данным, с распознаванием снимков, с биометрией вроде отпечатков пальцев и ДНК. И ничего.

– Но она же посылала мне фотки из Афганистана. – Клэр вскочила и схватила свой айпад с кухонного стола. – Ее отправляли туда пять раз. И в трех из них Джейн оставалась на мне. – Клэр передала айпад брату. На экране Лана, одетая в камуфляжные брюки и тенниску песчаного цвета, сидела на корточках рядом с двумя товарищами-мужчинами. Все трое держали сигареты и улыбались в камеру.

– Можешь переслать ее мне?

Клэр забрала у него айпад, несколько раз ткнула в экран.

– Готово.

– Это может прозвучать дико – только не паникуй, пожалуйста! – но ты не замечала в Лане ничего зловещего?

– Зловещего?

– Ну, знаешь – мутного, мрачного. Какой-нибудь испорченности. В таком роде.

– Мутная и мрачная – это явно про нее. И немного испорченная – еще бы, столько выпивки и наркоты, – но я всегда считала, что это у нее из-за ПТСР. Она же говорила, что у нее ПТСР. Что насмотрелась всякого жуткого дерьма, а от этого человек поневоле меняется.

– Но на самом деле ничего такого она не видела. Она когда-нибудь давала понять, что в чем-нибудь раскаивается?

Клэр пожала плечами:

– Что чувствовала себя виноватой – это уж точно.

– Так она показывала это или нет?

– К чему ты клонишь, Маркус? Хватит загадок, выкладывай.

Джеймсон покачал головой:

– Не могу, сестренка. До тех пор пока мы не будем знать больше. Это было бы нечестно по отношению к Лане или Джейн. И все-таки еще один, последний вопрос: что тебе известно о прошлом Ланы? Где она жила до переезда сюда? Я пытался разыскать отца Джейн, но я не знаю даже, как его фамилия.

– У меня она где-то была. Несколько лет назад Лана давала мне свидетельство о рождении Джейн. Оно понадобилось мне, чтобы получить для нее паспорт.

Джеймсон вопросительно приподнял брови.

– Однажды летом она жила у нас, а мы собирались в отпуск. Погоди минутку. Кажется, оно до сих пор у меня наверху. – Клэр вскочила и вышла.

Джеймсон ждал, надеясь, что не наговорил лишнего. Вероятность ошибки в рассуждениях Блум все еще сохранялась. Может, им и не придется объяснять Джейн, что ее мать – психопатка.

Клэр вернулась с длинным листочком розовой бумаги.

– Вот, держи. Я же знала, что оно у меня.

Джеймсон взял свидетельство о рождении, жалея, что он не настолько организован, как его сестра. Их мать была такой же, как она. Он пробежал глазами документ и в графе «отец» прочитал: «Томас Лейк».

Открывая дверцу машины, Джеймсон вдруг заметил знакомую фигурку, сидящую на изгороди перед домом соседей Клэр.

– А Клэр сказала, что ты в городе с подружками.

Джейн посмотрела на него заплаканными глазами.

Он присел на изгородь рядом с ней и обнял девочку за плечи.

– Что случилось?

– Я слышала, как Клэр раньше говорила с тобой по телефону. Ты хотел поговорить с ней, только так, чтобы я не слышала. Мама умерла, да?

– Ох, Джейн… – Он слегка сжал руку плечо. – К сожалению, от твоей мамы нет никаких вестей – ни хороших, ни плохих.

– Тогда зачем ты хотел поговорить с Клэр наедине?

– Слушай, детка, ты же знаешь – Клэр и Дэн относятся к тебе как к родной, и я тоже, поэтому, что бы ни случилось, у тебя есть дом.

– Ответь на мой вопрос. Я хочу знать, что происходит. Она же моя мама.

Джеймсон тяжело вздохнул. Джейн имела полное право знать то, что выяснили они, подумал он и решил строго придерживаться фактов.

– Оказалось, что твоя мама не служит в армии и никогда не служила. – Он сделал паузу, ожидая, когда до девочки дойдет смысл его слов.

Помолчав немного, Джейн спросила:

– Откуда же тогда у нас брались деньги?

Джейн проявила практичность, а он ожидал потока отрицаний.

– Мы не знаем, – ответил он.

Джейн нахмурилась.

– Зачем ей было врать?

Вопрос на миллион долларов.

– И этого мы не знаем.

– А что знаете?

– Мы… – Джеймсон помедлил, тщательно выбирая слова. – Мы знаем, что Фэй Грэм жива – спустя три месяца после ее исчезновения. Значит, вполне вероятно, что и твоя мама, и остальные тоже живы.

– Но кто-то же убил ее мужа. Я видела в новостях. Откуда ты знаешь, что Фэй не убили вместе с ним?

– Мы практически уверены, что Фэй еще жива.

– С чего вдруг? Она дома?

– Извини, Джейн. Мы стараемся изо всех сил, теперь нам помогает группа полицейских. Мы делаем все возможное, чтобы разыскать твою маму, а пока я пытаюсь найти твоего отца.

Джейн вскочила.

– Нет! – выпалила она. – Я не хочу! Видеть его не желаю! Ты же сказал, что у меня всегда есть дом здесь. Этот человек мне не нужен. Я хочу к маме.

– Ладно, ладно. – Джеймсон вскинул руки. – Не волнуйся. Но мне необходимо найти его и расспросить о прошлом твоей мамы.

Джейн зажала рот обеими руками и вытаращила глаза:

– Так ты думаешь, что это он, да? Что это из-за него она пропала!

– Нет, Джейн. Ничего подобного. Мы так вовсе не думаем.

Джейн уставилась на него в упор:

– Я тебе не верю. Ты врешь.

Джеймсон действительно скрыл больше, чем рассказал. Он поднялся с изгороди и положил ладони на плечи Джейн.

– Ты просила нас о помощи, Джейн, вот мы и делаем все, что можем, но тебе придется довериться нам. Ты сможешь?

Глава 22

27 марта

Дорогой дневник!

Эта тварь Клодия еще пожалеет, что связалась со мной. Она не узнает, что это сделала я, – для этого я слишком умна. Но она горько пожалеет о том, что забыла свое место.

Она думала, что сможет обратить всю эту историю себе на пользу. Думала, что все наши ей поверят. Наговорила им, что я в неадеквате, что я чудовище и так далее, хоть это я спасла ее, благодаря мне ее не изнасиловали снова. Ничего себе благодарность, я на такое не рассчитывала.

Только вот ведь какое дело: ей придется научиться осторожности. Дундук Даррен Шоу уже понял это – удар карандашом в шею вызвал инсульт, и теперь он, считай, овощ, – вот и Клодия тоже скоро поймет.

Это было несложно. Всего несколько звонков другим девчонкам. Я объяснила им, как обидело меня вранье Клодии. Рассказала каждой, что звоню только ей одной, что она – моя самая-самая лучшая подруга, и они купились, ведь все они обожают меня. А потом я рассказала им, как услышала, что Клодия говорила Дундуку Даррену. Что она в него влюблена, что так хочет его, и все такое. Брехня, конечно, но сомнений хватило… и бедняжка Клодия теперь превратилась в чудачку.

И можешь мне поверить: с этой предательницей еще не то будет.

Серафина села поудобнее и перечитала запись в своем дневнике. Доктор Блум была права: так гораздо свободнее, когда пишешь только для себя. Можно собрать все свои победы в одну маленькую записную книжку, чтобы потом перечитывать их, переживать заново и радоваться всякий раз, как только захочется.

Глава 23

Блум забралась с ногами в большое кресло в углу своей спальни и читала «Пойди, поставь сторожа»[3]3
  Роман Харпер Ли, написанный до знаменитого «Убить пересмешника», но опубликованный лишь в 2015 г.


[Закрыть], когда зазвонил телефон. Отвлечься она была не прочь. И даже сомневалась, что книга ей нравится. Ни в какое сравнение с «Пересмешником» она не шла.

– Блум, – произнесла она в трубку тоном, каким обычно говорят «алло».

– Огаста, это Стив Баркер. Извините за поздний звонок, но мне только что позвонил наш главный констебль с вопросом, почему мы занимаемся исчезновениями, связанными с открытками на день рождения.

– Как он об этом узнал?

– Когда констебль Логан начал прочесывать Интернет в поисках соответствующих зацепок, это вызвало настороженность.

– Значит, об этом деле им уже было известно?

– И да, и нет. Оказывается, в числе пропавших есть один из наших – детектив-инспектор из полиции Мерсисайда. Он не появлялся на службе три дежурства подряд, поэтому его начальник отправил пару подчиненных к нему домой. Там и обнаружилась открытка.

– Когда?

– На прошлой неделе. В среду. У того детектива довольно пестрый послужной список. Он трижды находился под следствием. Еще в бытность рядовым сотрудником полиции он оказался причастным к делу об укрывательстве в Хиллсборо. Потом, десять лет назад, было обвинение в попытке изнасилования. Так утверждала свидетельница по одному из его дел; но заявление она забрала. Недавно он вновь побывал под следствием. Поговаривали, будто бы местная преступная группировка давала ему взятки за попустительство.

– Ясно. – Блум открыла свой планшет. – Вы не назовете мне его имя?

– Детектив-инспектор Уоррен Бердсли.

– Что-нибудь еще от вашего главного констебля?

– Совет быть осторожными в словах. И в том, к кому они обращены. Его приоритетная задача – связи с общественностью. – После недолгой паузы Баркер произнес: – Меня не покидает жуткое ощущение, что вы, Огаста, скорее всего, правы.

Пока Блум разговаривала со старшим инспектором Баркером, Лана Рид ворочалась, стараясь поудобнее устроиться на крыльце какого-то магазина, под краденым одеялом, от которого несло прокисшим пивом и мочой. Она нахватала низких баллов – вот в чем все дело. Банкир и адвокат. Ей не по зубам. Завлечь их выпивкой не удавалось – ложились рано, с самого утра за работу, да еще бессердечными оказались. Адвокат вышвырнул ее вон два часа назад и даже не отдал вещи, которые скопились у нее за последние две недели. Мол, это возмещение за все дерьмо, которого он нахлебался. А она должна была ободрать его как липку, украсть у него деньги, вертеть им как вздумается.

Все из-за бухла. Надо было вовремя остановиться. Она ведь могла справиться гораздо лучше. С ходу пройти всю игру до самого конца.

Порой унылое существование одинокой мамаши из пригорода становилось невыносимым. И она срывалась – всего на несколько месяцев – и устраивала себе другую жизнь. Находила какого-нибудь папика, разводила его по полной, морочила ему голову, жила за его счет, да как хотите называйте. У нее был нюх на небедных, привязчивых мужчин, которые легко клевали на ее особый имидж сексуальной и ранимой героини. Этой ролью она упивалась. Но насовсем бросить Джейн не могла. Джейн – ее дочь, ее крест, и в конце концов она всегда возвращалась домой.

Глава 24

Джеймсон соображал, не добраться ли до работы по автомагистрали, мимо здания Британской медицинской ассоциации, но вместо этого последовал тем путем, каким обычно ходила Блум, – по Юстон-роуд и боковым улочкам, где движение было потише. Решение оказалось удачным. В нескольких минутах от офиса ему попалось маленькое, не принадлежащее к числу сетевых кафе под названием «Вилка». Втиснутое между двумя стенами, оно своими панелями из светлого дерева и большими арочными окнами напомнило ему кафе континентальной Европы. А в очереди к кассе стояла доктор Сара Как-то-так – в простом черном платье и в черных туфлях на высоком каблуке, в которых ее икры выглядели особенно мускулистыми. Ее светлые волосы были уложены аккуратным узлом.

– И снова привет, – сказал ей Джеймсон, вставая в очередь.

Она обернулась.

– А, привет, – чуть растерянно отозвалась она.

– Маркус Джеймсон. Мы виделись недавно в «Маркизе». Вы приходили туда вместе со Стеф Чамберс. – Он расстроился, что она не запомнила его, но лишь слегка.

– Извините, – она улыбнулась. – В последнее время у меня появилось столько новых знакомых. И все лица слились воедино! – Она отвернулась к кассе, заказать «флэт уайт».

Ой, подумал Джеймсон.

– А вам? – спросила девушка за прилавком.

– Большой латте с собой, пожалуйста, – попросил он.

– У нас один объем, – ответила девушка с резким восточноевропейским акцентом и махнула рукой в сторону доски за своей спиной.

Сара забрала заказанный кофе. И теперь могла уйти в любую минуту. Он отдал пятерку и окликнул Сару:

– Хороший кофе?

Она оглянулась:

– Что, простите?

– Он хороший? Кофе? Просто я здесь еще не бывал.

– Да. – Она открыла дверь.

– Может, еще увидимся здесь же, – сказал он.

Коротко кивнув, она вышла.

Джеймсон отпил свой кофе. Она оказалась права: кофе здесь неплох. Еще одна причина бывать в этой кофейне регулярно.

– Деньдобр, Шейла, – сказал Джеймсон, входя в их маленький кабинет.

– Деньдобр, Брюс, – откликнулась Блум. – Садись. Тебе обязательно надо это послушать. – Джеймсон пристроился на краю своего стола. – У нас еще один игрок. Детектив-инспектор из Мерсисайда. Пропал на прошлой неделе, коллеги нашли открытку у него в квартире.

– Коп?

– И притом ушлый. Побывал под следствием по всем возможным причинам – от коррупции до попытки изнасилования.

Джеймсон присвистнул.

– Чем выше пост, тем больше психопатических черт у тех, кто его занимает. Так что, думаю, он не последний наш игрок из числа начальства.

– Кажется, в свое время я работал под началом таких людей. – Джеймсон включил свой ноутбук. – А я узнал, как зовут отца Джейн. Томас Лейк. Клэр давно об этом знала.

– Как она приняла известия?

– Насчет Ланы? Не могла поверить. Показала мне фотографию, которую Лана прислала ей из Афганистана. Я как раз жду письма от… Ага. Отфотошопленную, по словам моего знакомого. Он нашел оригинал. – Джеймсон придвинулся к экрану. – Она заменила голову своей. Причем довольно ловко.

– Она изобретательна. С этим не поспоришь.

– Так где, черт возьми, она пропадала все эти годы?

– Для психопатических личностей довольно типична двойная и даже тройная жизнь. У нее могла быть еще одна семья одновременно с первой. Некоторые психопаты-мужчины заводят десяток детей в многочисленных браках, иногда по всему миру. Они умеют производить впечатление и заметать следы.

– Ты прямо обожаешь психопатов, да?

Блум цокнула языком.

– У меня к ним вполне здоровый интерес. Это же моя работа. И потом, – продолжала она, – имеет смысл понимать тех, кто, возможно, старается понять нас и мыслить, как мы.

Джеймсон снова повернулся к своему ноутбуку.

– Говорю же – ты их обожаешь. А меня выводят из себя мерзавцы, которые убивают своих близких.

– В этом мы пока не разобрались. Мне с трудом верится, что Фэй первой вступила в игру и первой закончила ее. Должны быть и другие.

– Может быть. Но убийства совершаются постоянно. Полиция могла упустить из виду связь. Нам надо обеспечить защиту Джейн и другим родственникам. Если не удастся убедить полицию взять эту задачу на себя, у меня есть несколько давних знакомых, которые сейчас работают частным образом.

– Думаю, ты оказываешь нашим борцам с преступностью медвежью услугу. Если бы имелись другие случаи смерти, связанные с нашим делом, мы наверняка узнали бы об этом.

– Стоит ли рисковать? Мы должны исходить из предположения, что и другие игроки последуют примеру Фэй.

– Ладно. Тогда поговори с полицией.

– Но что навело тебя на подозрения, что Фэй – психопатка? Неужели ребенок, размахивающий игрушечным тигром?

– Вообще-то именно он. Во время наших бесед я отметила несколько общих черт, но ничего особо тревожного. Но когда Фред рассказывал о полном отсутствии страха у Джулии, картинка сложилась. Я задалась вопросом, почему бесстрашие Джулии остановило Фэй. Фэй наверняка видела, что Фредди страшно. Она умеет распознавать такой страх, но вряд ли способна понять его. А когда Джулия вышла вперед и зарычала – понять вот такое она в состоянии.

– Она увидела в Джулии себя?

– Полагаю, большинство шестилетних детей инстинктивно понимают, когда что-то идет не так. Даже если Джулия не видела своими глазами, как был убит ее отец, ее мать наверняка перепачкалась в крови и держала в руке нож.

– Но Джулия не испугалась.

– Вот именно.

Джеймсон явно ужаснулся.

– Неужели даже ребенок может оказаться психопатом?

Блум тяжело вздохнула.

– Кое-кто так бы и сказал. Но лично я полагаю, что мы рождаемся с определенными наклонностями, которые наш опыт или усиливает, или перечеркивает. Хотя, возможно, некоторые характеристики закладываются с рождения. – Она задумалась о Серафине.

Эта девочка много раз повторяла, что у нее чудесные родители, но эта оценка казалась слишком завышенной, а потому неправдоподобной, к тому же она ни разу не подкрепила свое мнение примерами, не объяснила, что же в них такого чудесного, в ее родителях. Истинный характер жизни в семье Серафины оставался загадкой.

– Значит, потенциально психопатические черты при удачном стечении обстоятельств могут быть подавлены?

– Этого я не говорила. Есть свидетельства тому, что мозг взрослого психопата функционирует совершенно отличным от мозга других взрослых образом, однако невозможно сказать, являются ли эти отличия врожденными. Кое-кто, как и ты, опасается – утверждает, что психопаты являются естественными врагами для нашего вида, – но вместе с тем они самые отчаянные авантюристы, склонные к риску, готовые переплыть океан, понятия не имея, что там, на другой стороне.

– То есть, по-твоему, они полезны? И потому необходимы?

– Они работают хирургами, военными, пожарными, предпринимателями. Многие вносят позитивный вклад в жизнь общества. Само собой, некоторые воруют и убивают, но большинство этого не делает. Мне кажется, проблема в нашем случае заключается в том, что игра, по всей видимости, поощряет антисоциальный выбор.

– Нам надо прекратить думать об игре.

– Что, прости?

– Ты сказала, что игра поощряет антисоциальный выбор. Но ведь на самом деле не игра, да? А человек, который за ней стоит.

– Верно.

– Потому что он тоже психопат. Ты же так считаешь, или нет?

Блум посмотрела на Джеймсона. Ей нравилась его сообразительность – пожалуй, самое притягательное из его свойств.

– Видимо, да. Для того чтобы вербовать латентных психопатов…

– И совращать их?

Блум кивнула.

– Для этого необходимо глубокое понимание того, что ими движет.

– И каковы их мотивы? По-твоему, их к чему-то готовят?

– Этого я и боюсь.

– Господи, Блум…

– А рассылать их всех по домам, убивать мужей и жен, – это слишком… прозаично. Что в этом хорошего для кукловода?

– Власть?

– Возможно, – кивнула Блум. – Но, как мне кажется, не только. Эта игра грандиозна, она неожиданна. В ней есть место не только власти.

Глава 25

– Доктор Блум права, – объявил констебль Крэйг Логан.

Джеймсон закатил глаза. Блум пожала плечами. Не удержалась.

В конференции по телефону участвовали старший инспектор Баркер, констебль Логан, инспектор Карли Мэтерс и констебль Кей Уиллис. Логан прошерстил Интернет в поисках опросников, составленных с целью выявления психопатов, и нашел несколько подходящих под это описание. Один обнаружился на сайте «Психоцентраль» и назывался «Тест на психопатию», и еще несколько курсировало в различных социальных сетях – под названиями вроде «Какой вы фильм 80-х?» и «Вы гений?».

– И, к сожалению, я выяснил, что еще примерно сорок человек исчезли после получения все тех же открыток, – продолжал констебль Логан. – И их число растет.

– Сорок? – с металлом в голосе переспросил Баркер. – Четыре и ноль?

– Да, сэр. Четыре и ноль. По примеру Джейн Рид я опубликовал в сети пост с вопросом, не пропадали ли еще у кого-нибудь близкие люди, получившие в день рождения странную открытку. Этот пост я разместил с помощью множественных аккаунтов на нескольких платформах. И получил подтверждения как минимум еще для сорока исчезновений.

– Надеюсь, без упоминаний об офицере полиции? – спросил Баркер.

– Без них. С вымышленным лицом. От имени молодого человека, разыскивающего сестру. Никаких конкретных деталей – ни описания открытки, ни текста на ней, ни липкого следа, – поэтому мне удалось отсеять обманщиков.

– Когда была получена первая открытка? – спросил Джеймсон.

– А вот это самое интересное. Первую прислали больше года назад.

– И каков следующий шаг? – спросил Баркер.

– Мы с Крэйгом продолжаем следить за реакцией, – ответила инспектор Мэтерс. – Не могли бы доктор Блум и мистер Джеймсон взглянуть на вопросы тестов?

– Прямо сейчас и посмотрим, – пообещала Блум. – Четыре наших изначальных игрока прошли какой-нибудь из них?

– Да, – ответил констебль Логан. – Сейчас перешлю список, кто что прошел, но если коротко, то все четверо закончили как минимум один из тестов.

– Ты искал в даркнете, Крэйг? – спросил Джеймсон.

– Да, – подтвердил констебль. – Насколько могу судить, никаких упоминаний об игре с открыткой на день рождения. Если бы существовал такой сайт или форум, я уже нашел бы его следы.

– Кстати, – вмешалась констебль Кей Уиллис, – у меня новая информация о телефоне Фэй Грэм. Нашлось немногое. Вскоре после исчезновения она получила доступ к тремстам пятнадцати мегабайтам данных, но с тех пор никакой активности не происходило.

– Вероятно, они выбрасывали свои телефоны и пользовались незарегистрированными, – предположил констебль Логан. – С них и получали доступ ко всему, что требовалось им для игры.

– Мы можем выяснить, для чего понадобились эти триста пятнадцать мегабайт данных? – спросил Джеймсон.

– Я запросила детализацию у телефонной компании. Сегодня или завтра она будет у нас, – ответила Уиллис.

– Молодцы, хорошо поработали, – заключил Баркер. – Завтра снова поговорим.

– Итак, они ее окрестили, – сказал Джеймсон, отключившись, – «Игра с открыткой на ДР». Легко запоминается.

– Не очень.

– Сорок игроков.

– И будет еще больше, – добавила Блум.

Следующие несколько часов они провели за анализом тестов, присланных констеблем Логаном. Тесты, ориентированные на выявление психопатии, были слишком очевидны, следовательно, легко поддавались манипуляциям респондентов. Тому, кто занимался профилированием, требовалось, чтобы потенциальные игроки отвечали на вопросы честно, поэтому им не следовало знать, с какой целью заданы эти вопросы. Более перспективно выглядели тесты в социальных сетях – в том числе «Насколько вы убедительны?», «Личностный тест-пятиминутка» и фаворит Блум – «Кто вы из греческих богов?». Этот последний состоял из вопросов, ловко сформулированных с целью выявления уровня мстительности и жестокости. Четыре игрока, с которых началось расследование Блум и Джеймсона, прошли каждый по несколько подобных тестов и выложили результаты в сеть. Блум отметила эти тесты и отослала обратно констеблю Логану с просьбой поискать еще подобных. Точное профилирование потребовало бы множества опросников.