Текст книги "Русские крылья Америки. «Громовержцы» Северского и Картвели"

Это знаменательное событие в семье Северских произошло в ноябре 1927 года. Александр проходит собеседование, торжественно вместе с сотнями таких же соискателей в огромном зале принимает присягу Соединённым Штатам Америки и становится гражданином этой страны. Через некоторое время он получает красиво оформленный Сертификат о натурализации.

В нём красивой вязью написано: «Генеральный прокурор Нью-Йорка нашёл, что Александр П. де Северский, проживающий в США и имеющий намерение жить в США в соответствии с законами натурализации, имеет право быть признанным гражданином США, и эта персона признана гражданином Соединённых Штатов Америки».

Нагрудный знак майора Северского

Теперь уже он может получить свой Сертификат пилота высшей категории и с полным основанием быть допущенным ко всем военным секретам. Александр более тесно сотрудничает с военными и более глубоко вникает в проблемы боевой авиации. Через год ему присваивается звание майора ВВС в запасе. По рангу оно соответствовало воинскому званию капитана российского флота, в котором он появился в США в 1918 году. Александр гордится званием майора и непременно указывает его в своих публикациях и выступлениях.

Тем временем постоянная работа над менее громоздким бомбардировочным прицелом С-2 завершилась разработкой механизма, который автор назвал «Автомат сноса». Он позволил ещё больше повысить точность прицела и упростить работу с ним. Северский ожидает подписания контракта, предусматривающего единовременную выплату десяти тысяч долларов и дополнительных вознаграждений за каждый купленный прицел. Но уходящий в отставку генерал Патрик отказался его подписывать.

Оказалось, что ветер дул от конкурента. Георгес Эстопей запустил свой улучшенный бомбардировочный прицел D-4 в серийное производство на заводе компании «Сперри гироскоп».

Новый командующий Авиационного корпуса армии генерал-майор Джеймс Фехет приказал в начале 1928 года провести ревизию всех имеющихся бомбардировочных прицелов. Оказалось, что прицел Северского остаётся самым точным. После личной встречи в Вашингтоне с майором Северским командующий даёт добро на полную оплату разработки его прицела С-3.

С 1 июля 1928 года начинается новый этап напряжённой работы. Александр ежедневно из своего дома отправляется или в офис на 42-й стрит в Бруклине, где он часами сидит за чертёжной доской, или на завод Сперри посоветоваться с инженерами. Полтора года ушло на создание экспериментального С-3, а затем ещё полтора года на отработку и организацию серийного выпуска С-4 компанией «Сперри гироскоп». Бомбардировочные прицелы Северского с начала 1930 года будут устанавливаться на все бомбардировщики США. Цена одного прицела при выпуске партии в 25 штук будет около десяти тысяч долларов. Помимо большого вознаграждения за разработку прицела Северский получает отчисления от каждого выпущенного С-4.

Русский американец Северский становится богатым человеком. Он уже может себе позволить купить собственный пилотажный самолёт и выступает на нём в целом ряде известных на всю страну авиационных праздниках. Александр Северский становится членом сплочённого общества знаменитых авиаторов. Организаторы многотысячных зрелищных мероприятий с участием пилотажных самолётов платят лётчикам большие гонорары. Призы за победу в авиационных гонках составляют тысячи долларов. В соревнованиях на точность приземления, организованных Аэроклубом Лонг-Айленда, Александр занимает первое место.

В 1930 году он приобретает одну из лучших пилотажных машин того времени – самолёт компании «Brunner-Winkle» модель «Bird» за четыре тысячи долларов. Машину сконструировал русский эмигрант Михаил Леонтьевич Григорашвили. Здесь в США он для краткости становится Майклом Грегором. С Александром Северским он был знаком ещё по Санкт-Петербургу. Их плодотворное сотрудничество по созданию новых самолётов ещё впереди.

Но Эвелин тоже хочет научиться летать. Александр приветствует это желание и сам учит любимую жену. Она оказалась очень способной, летать не боялась и быстро продвигалась в освоении нужных навыков. Когда она взлетала самостоятельно в первый раз одна, у Александра перехватило дыхание. Но её красивая и уверенная манера пилотирования быстро успокоила влюблённого супруга. В конце июля 1930 года Эвелин получает заветный сертификат пилота США.

Эвелин, обладательница сертификата пилота

Дальше больше, Эвелин увлеклась авиационным спортом. Она устанавливает несколько женских рекордов США. Ей очень хотелось быть не менее знаменитой лётчицей, чем её муж. Она включается в общественную работу и участвует в организации клуба американских лётчиц с выразительным названием «99». Её близкими подругами становятся знаменитые лётчицы США Рес Николс и Амалия Эрхардт. Она также с удовольствием летает на «Птичке», которую купил муж, и рекомендует её другим членам их аэроклуба. После того как по её рекомендации были приобретены несколько машин, президент компании Уильям Винкль начал выплачивать ей 10 % комиссионных за каждый проданный самолёт. Дружба с ним для Северских окажется очень полезной.

А Александр так отточил своё лётное мастерство, что начал пробовать грациозно выполнять фигуры высшего пилотажа в такте вальса. Полюбоваться на танцующего в воздухе лётчика Северского приезжали тысячи зрителей.

Предложение авиаконструктора Игоря Сикорского проводить демонстрационные полёты и продавать доработанный вариант его двухмоторной летающей лодки-амфибии S-38 было принято Александром с энтузиазмом. Он подписывает контракт 27 января 1930 года. Для морского лётчика такое близкое общение с гидросамолётом новейшей конструкции было праздником и большой удачей. У него уже давно зародилась мечта реализовать свой опыт в собственной конструкции гидросамолёта. Он даже набрасывал эскизы вариантов облика, но пока этим всё и кончалось.

На амфибии Сикорского были установлены два радиальных мотора воздушного охлаждения по 400 л.с. каждый. Размах её верхнего крыла достигал 22 м, а взлётный вес был около пяти тонн. В её просторной пилотской кабине оба лётчика сидели рядом, а в салоне за ними размещались десять пассажиров. Александр и Эвелин вместе с двумя механиками демонстрируют амфибию во Флориде и на Кубе. За три месяца работы Северских на летающую лодку-амфибию S-38 поступило более ста заказов.

Когда Сикорский построил небольшую одномоторную летающую лодку-амфибию S-39, он опять приглашает Северского испытать её модифицированный вариант и демонстрировать его потенциальным покупателям. В мае 1930 года на S-39 с ним летают Чарльз Линдберг и другие знаменитые лётчики. Александр видит все достоинства и недостатки летающих лодок Сикорского. Теперь он знает, какой гидросамолёт он должен создать. Это будет одномоторная амфибия.

Александр и Эвелин пытаются бороться за возможность создавать новую авиационную технику. У Александра уже есть имя в авиационных кругах, есть опыт и задел по новым разработкам. Он уже зарекомендовал себя как авиационный конструктор, генерирующий очень продуктивные идеи и технические решения. Ему нужна новая компания, где бы он мог реализовать свой талант.

Новый 1931 год они встречали с реальной надеждой создания компании. Эта надежда определялась верой в конструкторский и организаторский талант Александра Северского, верой в то, что он сможет разработать такой самолёт, который будут покупать в больших количествах. Поэтому и название компании должно быть связано с его именем, и президентом компании должен быть он, Александр Северский.

Казалось, они всё продумали. Сначала регистрация компании, потом выпуск десяти тысяч акций и их продажа на бирже. На полученные деньги нанимается персонал, арендуется заводское помещение, покупается оборудование, инструменты и материалы.

Новая самолётостроительная компания «Seversky Aircraft Corporation» была зарегистрирована 17 февраля 1931 года. Но дальше всё пошло не по плану. Акции компании Северского никто не покупал. Экономический кризис отбил охоту вкладывать деньги в авиационную промышленность. К концу года стоимость акций авиационных компаний на бирже Нью-Йорка составляла только 5 % от их предкризисной стоимости. Положение казалось безвыходным. Не быть Северскому авиаконструктором и не строить свои самолёты!

Но тут, как всегда в трудные периоды своей жизни, у Александра произошёл невероятный выброс энергии. Он стал лихорадочно искать богатого банкира, который бы поверил, что вернёт с прибылью свои деньги, если вложит их в компанию Северского. Он поднял на ноги всех своих друзей, пустил в ход всё своё красноречие. Не обошлось и без связей семьи Кеннеди. И такой человек нашёлся.

Добрым волшебником, подарившим Александру новую компанию, явился мультимиллионер Поль Мур. Это был тёртый калач и потомственный бизнесмен. Его отец Уильям, который скончался восемь лет назад, оставил сыну огромное наследство и связи на Уолл-стрит. Поль Мур переваривал огромное количество новой для него информации в незнакомой сфере авиационного производства. Его анализ ситуации показал, что для успешной конкуренции компания должна строить новые самолёты и для этого иметь солидную производственную базу. Для её организации нужны большие капиталовложения. Следовательно, компания должна быть акционерной с привлечением средств инвесторов, которые рискнут в надежде на прибыль.

Бизнес-план Поля Мура был единственно реальным, поскольку он согласился вложить свои деньги в акции компании. Александр и Эвелин отчётливо понимали, что в новой компании они не будут владеть контрольным пакетом акций, поскольку их взнос невелик и равен стоимости патентов Северского. Фактически Поль Мур и немногие акционеры, которых он уговорил, нанимают Александра на работу в новой компании с условием, что он будет проектировать, строить и испытывать такие новые самолёты, которые будут хорошо продаваться. Александр хотел такую работу и был уверен, что сможет разработать выдающиеся самолёты. Он принимает условия Поля Мура.

Теперь Александру предстояло набрать команду опытных и энергичных авиационных конструкторов и технологов. Он даёт объявление в русских газетах о приёме на работу. Первым, кто явился и был принят на работу конструктором, оказался Александр Пишванов. Русский эмигрант, опытный авиационный инженер и бывший военный лётчик Российской армии сразу приглянулся Александру. В их судьбе было много общего. Пишванов участвовал в воздушных боях на стороне «белых» во время Гражданской войны, а затем служил пилотом-инструктором в ВВС Англии. Он эмигрировал в США в 1926 году. Теперь он показался Александру очень скромным, вежливым и много знающим инженером. Последнее время он работал в конструкторском бюро Сикорского, пока тот не перебрался из Нью-Йорка в Коннектикут.

Александр Северский сидел в своём офисе, в который он превратил квартиру на 42-й стрит в Бруклине, когда туда зашёл немного сутулый коренастый брюнет с кавказской внешностью. Так произошла встреча двух российских гениев, объединённая энергия и эрудиция которых позволит создать лучший в мире тяжелый истребитель.

Перед Александром Северским стоял Александр Картвели и улыбался. Оба предварительно навели справки друг о друге. Из послужного списка, присланного Картвели, Северский узнал, что он тоже родился в Тбилиси, получил высшее авиационное образование и работал в самолётостроительных компаниях во Франции и в последние годы проектировал и строил в США свой несостоявшийся одномоторный дальний самолёт. Он тоже летал, но прекратил после травм, полученных при аварии самолёта. В их судьбе оказалось много общего, и они понравились друг другу.

Картвели рассказывает, что эту фамилию он получил недавно, вместе с гражданством США, а до этого он был Картвелишвили. Практические навыки конструктора он приобрёл, участвуя во Франции в проектировании одноместных цельнометаллических самолётов для установления мирового рекорда скорости. Потом на основе этих разработок был проект скоростного пассажирского самолёта. Но ему хотелось создать какой-то выдающийся самолёт, от которого все ахнут. Вечерами он рисует облики гигантского пассажирского самолёта для беспосадочного рейса Париж – Нью-Йорк. Увлекает этой идеей своих коллег инженеров Тибо и Шангара. Вместе они разрабатывают эскизный проект. Получился цельнометаллический моноплан весом пятьдесят тонн. Ему потребовалось семь моторов.

В Париже в 1927 году Картвелишвили знакомит американского миллионера Чарльза Левина со своим проектом и показывает ему демонстрационную модель лайнера. Тот обещает финансировать постройку самолёта и приглашает на работу в США всю французскую команду.

В конце октября океанский лайнер «Aquitania» пришвартовывается в гавани Нью-Йорка, и два авиаконструктора Картвелишвили и Тибо ступают на землю Нового Света. Шангар приплыл позже. Но бизнесмен Левин предлагает сначала построить небольшой одномоторный прототип лайнера с дальностью восемь с половиной тысяч километров. Через полтора года трёхместный подкосный высокоплан начал пробежки, но взлететь не мог из-за маломощного двигателя. Левин отказывается от дальнейшего финансирования проекта, и конструкторы оказываются без работы.

Основать собственную фирму в США по проектированию трансокеанских самолётов не удалось. Пришлось устроиться рядовым инженером в американский филиал «Фоккера».

Теперь у Северского Александр Картвели в свои тридцать пять лет получает должность главного инженера компании. Северскому – тридцать семь, и он президент, главный конструктор и лётчик-испытатель. К нему пришло на работу много русских авиационных производственников.

Среди конструкторов выделяется Михаил Леонтьевич Грегор. В Санкт-Петербурге он был Григорашвили. Он на шесть лет старше Александра Северского и косвенно помог его отцу стать лётчиком – он модифицировал и продал ему французский самолёт. Здесь в Нью-Йорке Северский купил и эксплуатирует разработанный Грегором самолёт «Bird».

Миша кончил столичную гимназию в 1906 году и поступил в Институт инженеров путей сообщения (ИИПС). Там он увлёкся авиаций и стал организатором студенческого воздухоплавательного кружка и редактором журнала «Аэромобиль». Известные энтузиасты воздухоплавания России были его учителями. Вместе они в 1908 году организовали Императорский Всероссийский аэроклуб. Там студент Григорашвили знакомится со многими пионерами российской авиации.

В самолётостроительных мастерских Щетинина вместе с другими в 1910 году строит самолёт «Россия-Б», ставший первым отечественным серийным монопланом. Лебедев был его первым лётным инструктором. Для совершенствования навыков пилотирования аэроклуб направляет Мишу во Францию в лётную школу Пишофа, где в июле 1911 года он получает пилотский диплом № 577 и становится одним из первых российских лётчиков и инструктором аэроклуба. Он много летает, но не теряет связь с институтом и воздухоплавательным кружком, принимает активное участие в организации там аэродинамической лаборатории. Он первым в 1913 году в Институте инженеров путей сообщения защищает дипломный проект на авиационную тему. В аэродинамической лаборатории института Миша проводит исследование оптимальных параметров воздушных винтов собственной конструкции, и они окажутся лучше новейших зарубежных образцов. Он сотрудничает с авиаконструктором Пороховщиковым и испытывает в воздухе его самолёт оригинальной конструкции.

Когда грянула война, Григорашвили работает инженером на самолётостроительном заводе Щетинина. Через год переходит на петроградскую мебельную фабрику Мельцера, который согласился выпускать его деревянные воздушные винты. Ещё через два года по массовому выпуску воздушных винтов системы «Г» Мельцер стал ведущим производителем в стране, и российская авиация не испытывала их дефицита.

После октября 1917 года Миша Григорашвили ещё некоторое время пытается сотрудничать с большевиками, но вынужден бежать в Тифлис. А когда они захватили власть и там, эмигрирует в США. Здесь он сменил несколько авиационных заводов, конструкторских бюро и свою фамилию на более удобопроизносимую – Грегор. В компании «Кёртисс-Райт» в Лонг-Айленде он приобрёл большой опыт разработки современных боевых самолётов. Михаил получает американское гражданство и в 1928 году становится главным конструктором и одним из учредителей самолётостроительной компании «Бед Эркрафт». Его многоцелевые коммерческие самолёты пользуются большим успехом. Но экономический кризис уничтожает и его компанию. И вот в 1932 году Михаил Грегор соглашается занять должность заместителя главного конструктора в компании «Северский Эйркрафт».

Теперь конструктором у Северского работает его бывший высокий начальник, который во время войны руководил воздухоплавательным отделением Морского Генерального штаба, Александр Тучков. Он же казначей его патентной компании «Северский Аэро Корпорейшн». Экспериментальными работами у Северского занимается Александр Пишванов. У него же работают российские лётчики Сергей Чемешов и Павел Самойло. Список русских в компании Северского был впечатляющим. Тут и Александр Павловский, Юрий Мейрер, Александр Лавров, Валериан Гарцев, Сергей Чимисов и Корвин-Круковский.

В лице окружающих их американцев «русские» работники компании находят искренних и заботливых сослуживцев. Александр Северский потом напишет: «Американцам всегда нравилось помогать тем, кто пытается вернуть себя в нормальное состояние, и русские эмигранты, несомненно, стремились к этому. А что касается разговоров об их большевистском правительстве, то, как и любые другие американцы, я стараюсь быть тактичным, поскольку я чувствую, что это их личная тема».

Конечно, самый опытный из них – Миша Грегор. Эта четвёрка – Северский, Грегор, Пишванов и Картвели – начинает проектировать свой первый самолёт в новой компании.

Фактически эскизный проект самого первого своего аэроплана Александр Северский разрабатывает ещё до организации новой компании. Морской лётчик, конечно же, хотел создать гидросамолёт на поплавках, но универсальный – амфибию. Пару лет назад он получил патент на роликовые лыжи для самолётов. Теперь та же идея, только применительно к поплавку – колёса на его нижней поверхности.

К 1931 году, когда общий вид появился на листе ватмана, самолётостроение ещё делало робкие шаги к дюралевым машинам. Были отдельные энтузиасты авиационного сплава, среди которых выделялся знаменитый немецкий авиаконструктор Хуго Юнкерс.

Александр Северский идёт дальше Юнкерса. Он использует гофрированную обшивку крыла в качестве подкрепляющего поперечного набора для растягиваемой и сжимаемой гладкой обшивки, образующей силовой контур. То, что это должен быть низкоплан, автор не сомневается. Но он задумал заливать всё топливо не в округлые баки в крыле, которые отстоят от верхнего и нижнего силовых наборов и ограничены по объёму, а прямо в отгороженные отсеки. Но для этого надо отсеки сделать герметичными на бензин, а это гораздо труднее, чем на воздух или воду.

Общий вид амфибии Александра Северского

Полуэллипсная форма крыла в плане даёт минимальное сопротивление. Его размах не превысит десяти метров, и оно будет состоять из большого, почти прямоугольного центроплана и маленьких эллипсовидных консолей с элеронами. Радиальный двигатель воздушного охлаждения с двухлопастным воздушным винтом должен иметь мощность порядка 400 л.с. Капот НАКА, закрывающий его, также уменьшает вредное сопротивление. В остальном аэродинамическая схема – классическая.

А вот с поплавками Александр придумал ряд новшеств. Полуутопленные основные колёса он расположил снизу поплавков перед срезом редана, где им и положено быть по отношению к центру тяжести амфибии. При движении по воде и в полёте колёса убираются заподлицо и выпускаются при посадке на грунт.

Изобретение же Александра Северского состоит в том, что сами поплавки перед посадкой и при взлёте с грунтовой полосы поворачиваются в вертикальной плоскости вокруг нижних шарниров стоек шасси, закреплённых на крыле и закрытых обтекателями. При складывании подкосов поплавки поворачиваются хвостовой частью вверх, давая возможность самолёту опираться на своё заднее колесо. При этом крыло находится под большим полезным углом атаки, который облегчает взлёт или тормозит на посадке. Для облегчения маневрирования на воде Александр придумал расщепляющиеся рули на поплавках.

Самолёт-амфибия, который теперь они разрабатывают вчетвером, будет перевозить двух пассажиров, почту и грузы в отдалённые районы побережья. Пассажиры разместятся в задней кабине, и по бокам фюзеляжа для них предусмотрены окна. Пилот – в передней кабине. Северский сам конструирует фонарь и небольшие окна внизу по бокам. Он также разрабатывает регулируемое кресло пилота. Вес конструкции ненамного превысит полторы тонны. Возможен вариант сухопутного самолёта с неубирающимся шасси. Трёхместный самолёт обозначили SEV-3.

Главный конструктор компании, помимо разработки компоновки и общего вида самолёта, выпускает чертежи поплавков с установкой на них убирающихся колёс и всех поверхностей управления. Грегор и Пишванов выпускают чертежи фюзеляжа. Чертежи крыла – ответственность Картвели. Зарплата конструкторов в 1931 году составила очень скромную цифру, меньше 900 долларов. Но уже в следующем году благодаря денежному вливанию Поля Мура появляется возможность развернуться по-настоящему. Офис компании переезжает из квартиры президента в Бруклине в престижный район Манхэттена на Лексингтон авеню у 49-й стрит. Александр и Эвелин переезжают в квартиру поблизости в прекрасном доме на 53-й стрит.

Над рабочими чертежами трудились долго. Новшества надо было сначала проверить на натурных опытных образцах узлов. Но у молодой самолётостроительной компании нет своей производственной базы. Ею стал завод, выпускавший дюралевые поплавки для гидросамолётов. Он располагался на окраине Нью-Йорка в городке College Point на берегу залива Flushing Bay напротив теперешнего аэропорта La Guardia. Владелец завода Earl Dodge Osborn мечтал строить самолёты и свою компанию, основанную им в 1925 году, назвал «EDO Aircraft Corporation». Но ему заказывали только дюралевые поплавки для чужих гидросамолётов. Он с удовольствием согласился предоставить в аренду Северскому помещения, оборудование и инструменты, тем более что его самолёт был на поплавках.

Амфибия «Северский» SEV-3 на бетоне возле воды

Вся команда конструкторов и технологов Северского перебирается на завод. Здесь все становятся производственниками. Только к лету 1933 года, когда машину, покрашенную в ослепительный бронзовый цвет, с поплавками на колёсах, выкатили из цеха, для конструкторов наступило облегчение.

Но мастерам работы прибавилось. Надо было проверить работоспособность всех выдуманных механизмов и герметичность топливных отсеков. Как будут складываться подкосы поплавков? Как будут убираться колёса в поплавки перед разбегом на воде? Потекут ли топливные отсеки центроплана? Эти вопросы никому не давали покоя.

Наконец, «четыре мушкетёра» решают, что лететь можно. И этот день наступил, было 18 июня 1933 года. Александр Северский решил взлетать с воды, он ей доверяет больше. Мотор тянул нормально, поплавки встали на редан, и вода отпустила его первый самолёт вместе с ним.

Как он благодарен Грегору, Пишванову и Картвели, сколько изобретательности и умения они вложили в эту машину! И то, что она летит, и всё работает исправно, это результат их опыта и их воли. Конечно, он придумал сложный многоцелевой самолёт. Он и морской, и сухопутный. Таких поворачивающихся поплавков никто не делал, да и бензин внутрь крыла заливал только Юнкерс.

Все эти мысли крутились в голове Александра Северского, когда он уверенно набирал высоту, чтобы проверить устойчивость и управляемость этого сочетания фюзеляжа и двух больших поплавков. Его первый самолёт вел себя послушно, быстро реагировал на отклонения штурвала и педалей. Александр внимательно прислушивался, пытаясь на фоне рокота двигателя уловить вибрацию корпуса самолёта. Но её не было. Как ни странно для первого вылета, но придраться было не к чему. Вот и заход на посадку. Сегодня в заливе вода на редкость спокойная. А вот откроются ли замки полётного положения стержней подкосов поплавков? … Открылись! Можно садиться.

Когда он, прибавляя газ и отклоняя руль направления в нужную сторону, медленно плыл к своему спуску на берегу, то думал: «Как же не похожа эта машина на то, на чем я летал в России».

Через несколько дней Эвелин выступает по радио Нью-Йорка в передаче «Утренний разговор». Она рассказывает о первом полёте мужа на его новом самолёте: «Я видела, что самолёт взлетел, как из пушки, на огромной скорости. Как лётчица, я понимала – он прекрасно управляется. По-видимому, восторгаясь машиной, мой муж бросал её из одной фигуры в другую, и всё говорило о том, что мой муж был счастлив. Самолёт был очень быстрый и манёвренный. Я тоже была счастлива. Но вот начался самый опасный этап любого испытательного полёта – посадка. Звук мотора затих, и самолёт спускается по изящной спирали. Затем он летит прямо в нескольких футах над водой и красиво приводняется. Вздох облегчения и радостные возгласы вырвались у всех, кто был рядом. Испытательный полёт полностью удался».

Амфибия «Северский» SEV-3 в воздухе

Три месяца лётных испытаний амфибии позволили глубоко изучить её свойства и устранить выявленные недостатки. Но для успешной продажи нового самолёта нужна мощная реклама. Лучшего места, чем Национальный авиационный праздник на аэродроме Рузвельта, намеченный на 7–8 октября, найти трудно. Это будет самое грандиозное авиационное шоу в истории Нью-Йорка. Уже 65 пилотов записались на участие в трансконтинентальных гонках, которые открывают авиационный праздник. Жена Президента Рузвельта, Элеонора – почётный председатель праздника. В нём принимают участие многие известные пилоты из-за рубежа, например самый результативный из ныне живущих ас Первой мировой войны майор Эрнст Удет.

Александр Северский над Нью-Йорком

Александр Северский подаёт заявку на попытку установления нового мирового рекорда скорости для самолётов-амфибий. Под аплодисменты многотысячных зрителей он три раза на максимальной скорости пролетает мерную дистанцию в три километра. На своём обтекаемом моноплане с поплавками Александр Северский 9 октября 1933 года фиксирует мировой рекорд скорости для самолётов-амфибий. Он пока небольшой и равен 290 км/ч. Но все газеты публикуют репортажи с фотографиями летящей красавицы амфибии SEV-3 и даже упомянули о второй попытке установления рекорда, потому что в первой отказал опломбированный высотомер, установленный на самолёте инспектором ФАИ.

Но вот беда, никто пассажирскую трёхместную амфибию Северского не заказывает, и его компания на грани банкротства. Поль Мур не хочет давать денег, ибо товар, созданный Северским, оказался невостребованным. Александр тоже скис и с ноября стал получать зарплату инженера-консультанта в отделении Крайслер Моторс.

Конструктор и лётчик Северский после рекордного полёта

Но счастливая судьба Александра ещё раз уберегла его от очередного падения. Военный атташе посольства Колумбии в Вашингтоне присутствовал на Авиационном празднике, очаровался самолётом Северского и послал своему начальству подробный отчёт с приложением всех публикаций американских газет и авиационных журналов.

Переговоры с представителями Авиации Флота Колумбии заняли всю зиму. Колумбийские моряки хотели иметь вооружённый разведчик, и SEV-3 казался им очень подходящим. Александр ещё раз демонстрировал им амфибию на земле, на воде и в воздухе. Договорились о поставке трёх машин в варианте «Military» SEV-3М и запчастей к ним за 92 тысячи долларов. Какое счастье, самолётостроительная компания Северского спасена!

Но только тут дружная четвёрка конструкторов осознала, что их компания не в состоянии построить три полностью идентичные машины с взаимозаменяемыми деталями и агрегатами, как того требуют колумбийские моряки. Ведь они собрали свою первую и единственную амфибию в углу арендованного цеха на заводе Ирла Осборна буквально «на коленке», подгоняя обводы и все стыки вручную «на глазок». Теперь, когда колумбийцы заказали три машины и взаимозаменяемые детали к ним, такая кустарная технология не пройдёт. Нужны стапели, разделочные стенды и дорогостоящий точный инструмент. И нужны квалифицированные производственники. Всего этого у недавно родившейся компании нет. А сроки поставки заказанных самолётов поджимают.

Посоветовавшись с товарищами, Александр решает нанять для постройки трёх планеров SEV-3M компанию, которая может квалифицированно и быстро выполнить такой заказ. Выбор пал на «Киркхем инжиниринг и мануфекчуринг». Её завод располагался в западной части аэропорта Фармингдейла в Лонг-Айленде и выпускал агрегаты самолётов «Фейрчалд» и «Грумман». Переговоры с Киркхемом шли трудно. Он меньше чем за 75 тысяч долларов заказ не принимал. Пришлось согласиться, и 16 мая 1934 года Северский подписывает контракт. А через девять дней посольство Колумбии переводит на расчётный счёт его компании аванс в сумме 46 тысяч долларов, больше половины из которых Северский отдаёт Киркхему в качестве аванса, предусмотренного их контрактом.

Дальше с Киркхемом начались взаимные упрёки. Он жалуется, что Северский не выполняет контракт и не присылает весь комплект чертежей и спецификаций, а Северский сетует, что подготовка производства затягивается. Киркхем плачется, что аванса Северского не хватило на зарплату работникам и закупку материалов и инструмента. Он требует дополнительных денег. Дело кончится разрывом с Киркхемом. Амфибии для Колумбии построит компания Северского, но только в следующем году.