Текст книги "Забытые книги Эптона Синклера"

Экстраординарная пауза продолжалась почти час. Могла ли Корнелия вообразить, что подобную паузу суд мог предоставить обвиняемым в том же зале Сакко и Ванцетти?

Суд занял сто восемьдесят семь дней реальных слушаний, было принесено более двух тысяч возражений против его постановления, которые позднее будут представлены апелляционному суду, свидетельские показания составили в общем объеме до шести миллионов слов, процедура стоила штату более двухсот тысяч долларов.

Помимо этой громадной щедрости, законодатели штата пошли дальше, приняв специальное решение о выплате девяти долларов в день членам жюри присяжных, и закон имел обратную силу.

Жюри вынесло вердикт по делу Джерри Волкера – ужасный удар по мужчинам семьи Торнвелл, утверждая, что они лжесвидетельствовали. Жюри решило, что Джерри Волкер имеет право на компенсацию убытков, равную рыночной стоимости своего имущества во время, когда оно у него было отнято плюс проценты на эту стоимость, а всего десять с половиной миллионов долларов – и люди толковали о таком решении неделями.

Но на этом дело Джерри Волкера не закончилось. Семь лет прошло с тех пор, как войлочные заводы у него отняли Генри Винтерс и Руперт Алвин, а также другие знатные участники грабительской банды Бостона, и два года с тех пор, как жюри Верховного суда штата Массачусетс вынесло вердикт о компенсации отобранной собственности. Но пока Джерри не получил и цента. Дело было вынесено на Высший апелляционный суд штата и, наконец, осенью 1926 года семь джентльменов в черных шелковых мантиях были готовы услышать аргументы. Большое событие в юридическом мире Бостона: адвокаты наивысшей стоимости, борющиеся друг с другом за наивысший выигрыш в истории. Они слушали дело день за днем, пока более двух тысяч возражений на решение предыдущего суда объяснялись им и обсуждались ими.

После всех дискуссий судьям понадобилось три-четыре месяца для выработки решения. Как ни странно, Руперт и Генри предвидели благоприятный для себя результат, но вслух упоминать об этом было почти богохульством. В строжайшей секретности по семье кругами пошло известие: нет необходимости беспокоиться, все должно быть all right.

И это случилось. Весной 1927 года судьи обнародовали свое окончательное решение, декларируя, что решение жюри Верховного суда штата было ошибочным и что судья должен был вынести вердикт в пользу банкиров. С этого времени все банкиры, которые хотели бы приставить пистолеты к головам бизнесменов, лишь должны были в качестве предупредительной меры подать своей жертве письменные извинения за предпринимаемые действия.

Это означало, что единственной ошибкой банкиров, заставивших Джерри Волкера подписать отказ, хотя и временный, от имущества, было отсутствие письменного предупреждения обо всем, что с ним сделают в результате заговора.

Такое решение было большим облегчением для бостонского клуба банкиров. Теперь от них не требовали вернуть захваченное имущество, они были очень довольны, похлопывали по спинам судей-приятелей во время ланчей в клубах и говорили, что те были настоящими друзьями бизнеса.

Джерри Волкер и его адвокат угрожали подачей апелляции в Верховный суд Соединенных Штатов, но опытный Генри Винтерс сказал, что это – чепуха, потому что федеральные суды не имеют соответствующей юрисдикции.

4. Дело Сакко и Ванцетти

Первые группы анархистов в Соединенных Штатах распространились в течение 1880-х годов в ходе крупномасштабной иммиграции итальянцев, большинство из которых были крестьянами и городскими ремесленниками. В 1985 году в Нью-Йорке у этих групп сформировался организационный центр, которым руководил Карло Кафиеро (С. Cafiero), известный еще в Италии. Идейный вождь мирового анархизма Петр Кропоткин описывал его как «идеалиста высшего и чистейшего типа». В 1887 году еще одна группа итальянских анархистов обосновалась в Чикаго. Первая газета движения в США вышла в 1888 году в год рождения Ванцетти.

Позднее итальянские группы анархистов возникли в Бостоне, Филадельфии, Балтиморе, Сан-Франциско. Взрыв в Чикаго в 1886 году, в результате которого погибло несколько полисменов и по приговору суда были повешены четверо анархистов, а один покончил жизнь самоубийством – так называемая Хеймаркетская бойня (Haymarket riot) – привел к распространению анархистских идей и движения в целом. Несправедливость судебного процесса, суровость приговоров, характеры и поведение осужденных зажгли воображение молодых идеалистов. Многие итальянцы и не-итальянцы примкнули к анархистам.

Начиная с 1890 года каждый известный итальянский анархист посещал Новый Свет. Многие оставались на несколько недель, другие – на несколько лет, некоторые гораздо дольше, например, Луиджи Галлеани (L. Galleani) или Карло Треска (К. Treska). В 1908 году в Америку эмигрировали Сакко и Ванцетти. Сакко было 17 лет, Ванцетти – 20.

Здесь начали издаваться анархистские журналы на английском и итальянском языках. Наиболее видные анархисты такие, как Франческо Мерлино (F. Merlino), Пьетро Гори (Р. Gori), образованные выходцы из семей высшего и среднего классов, были близки русским популистам М. Бакунину и П. Кропоткину, призывавшим к революции.

Они проводили в Америке митинги, сопровождали свои выступления пением под гитару и привлекали таким образом толпы прохожих.

Синклер пишет:

Факт, характерный для анархистов – они были сильны в теории и слабы в деятельности. Никакие собрания анархистских комитетов никогда не заканчивались, потому что каждый имел право сказать что-нибудь еще, никакие решения не принимались, а если это случалось – решения не были обязательными. Если вам они не нравились, вы ничего не говорили, но выходили и работали против них.

Таков был характер движения, к которому примкнули Сакко и Ванцетти. Они подписались на газеты, посещали лекции Галлеани и других ораторов, развешивали объявления об этих лекциях, распространяли литературу об анархистском движении, они посещали концерты и пикники, участвовали в спектаклях, агитировали во время демонстраций и забастовок.

Однако, этим дела итало-американских анархистов не ограничивались. Были созданы боевые группы сторонников беспощадной борьбы против правительства и капитала. Далекие от невинной мечтательности, так часто описываемой их сторонниками, они принадлежали к той ветви анархистского движения, которая проповедовала мятежное насилие и вооруженное возмездие, включая убийства. Эта деятельность, полагали они, была ответом на чудовищное насилие государства. Сакко и Ванцетти были боевиками. Пропагандистскую работу они продолжали даже в тюрьме, через свои речи в суде, статьи и письма.

Идеологически итальянские анархисты делились на четыре категории: анархисты-коммунисты, анархо-синдикалисты, анархисты-индивидуалисты и просто анархисты без дополнительного определения, хотя большой разницы между ними не было. Сакко и Ванцетти примкнули к самой агрессивной группе – анархистов-коммунистов, которые отвергали не только государство, но также и частную собственность на имущество, орудия и средства производства. Большое влияние имели анархо-синдикалисты, которые верили в профсоюзное движение, не принимаемое анархистами-коммунистами из-за опасения появления разного рода начальников. Анархисты-индивидуалисты надеялись только на свои автономные действия. Четвертая группа, заслуживающая упоминания, состояла из анархистов, отказавшихся примкнуть к перечисленным трем.

Все четыре группы разделяли фундаментальные идеи анархизма, прежде всего, отвергали любую власть и признавали только необходимость пропаганды их «прекрасной идеи». Они строили свою веру, свою культуру, свой мир в капиталистической системе, которой они противостояли и которую ненавидели.

Николас Сакко и Бартоломео Ванцетти родились в Италии, один 22 апреля 1891 года, другой – п июня 1888 года. Они встретились на забастовке в 1917 году и близко познакомились, поскольку оба разделяли идеи, которые проповедовал лидер их группы – Луиджи Галлеани. Анархисты были готовы использовать насилие для борьбы против насилия и несправедливости правительства. Правительство США включило членов группы в список десяти самых главных врагов страны. Группа подозревалась в террористических актах с применением динамита и испытывала трудности в финансировании своей пропаганды и деятельности.

Рис. 1. Слева Ванцетти, справа Сакко

Было принято решение об ограблении инкассаторов, доставляющих деньги на фабрики для зарплаты рабочим. Первая попытка такого ограбления произошла 24 декабря 1919 года в канун Рождества в городе Бриджвотер (Bridgewater) штата Массачусетс. Около 7:30 холодного туманного утра кассир обувной фабрики компании «Белая обувь» (L.Q. White Shoe Company), водитель и охранник получили в компании деньги для выдачи рабочим зарплаты в сумме тридцать тысяч долларов. Деньги были сложены в стальном оцинкованном ящике, прикрепленном к полу грузовика. Когда грузовик прибыл на фабрику, водитель заметил автомобиль, подъезжающий к перекрестку впереди. Три человека вынырнули из него и пошли навстречу инкассаторской машине. У одного было ружье, у двух других – пистолеты.

Человек с ружьем и один из двух других бандитов открыли огонь по грузовику. Охранник в ответ выстрелил дважды. Водитель грузовика развернулся и стал отъезжать от грабителей. Грузовик заскользил на сырой улице и врезался в телеграфный столб, но никто не пострадал и ящик с деньгами остался в безопасности.

К расследованию дела хозяева фабрики привлекли детективное агентство Пинкертона (Pinkerton). По подозрению в попытке грабежа было задержано несколько человек. 22 июня 1920 года в Плимуте (Plymouth) начался суд, где защитниками были опытные адвокаты Джон Вэхей (J. Vahey) и Джеймс Грэхем (J. Graham), прокурором – Фредерик Кацманн (F. Katzmann), судьей – Вебстер Тайер (W. Thayer).

Защита представила шестнадцать свидетелей – все итальянцы из Плимута. Их показания были путаными, неубедительными, плохо согласованными, в частности, из-за разницы диалектов итальянского языка. Ванцетти не смог доказать свое алиби и плохо сотрудничал с защитой. Результатом был его приговор к тюремному заключению сроком на двенадцать-пятнадцать лет.

Рис. 2. Прокурор Ф. Кацманы и судья В. Тайер

Однако еще до начала суда оказалось, что Ванцетти до его ареста по этому делу участвовал в подобном, но более успешном (если так можно сказать) ограблении 15 апреля 1920 года в городке Южный Брейнтри. Сейчас он – неразличимая часть Бостона, а в те годы идентифицировался как самостоятельный город и располагался в шестнадцати километрах от метрополиса.

В этот день, как и каждый вторник в 9:18, деньги для зарплаты рабочим обувной компании Слейтер и Моррилл (Slater and Morrill) прибыли поездом из Бостона. Железнодорожные пути лежали между двумя фабриками этой компании, расположенными на одной улице Пёрл-стрит (Pearl Street) на расстоянии менее двухсот метров друг от друга. Свидетель в это время заметил большой голубой «Бьюик», стоящий на Рейлроад Авеню (Railroad Avenue). Хотя занавески на его окнах были задернуты, свидетель увидел в машине изможденно выглядевшего человека, наклонившегося над передним сидением.

В здании, известном как «верхняя фабрика», деньги были разделены по платежным конвертам. Конверты для «нижней фабрики», куда деньги общей суммой 15773 доллара кассиром Фредериком Парментером (F.Parmenter) и охранником Алессандро Берарделли (A. Berardelli) доставлялись в первую очередь, были сложены в деревянные ящики и размещались в двух стальных контейнерах. Вооруженные инкассаторы обычно сопровождались одним-тремя другими охранниками и ехали к фабрике автомобилем. Но в этот день они были одни, каждый взял по контейнеру с деньгами и пошли к «нижней фабрике» пешком примерно в 3 часа дня. Берарделли шел впереди. На расстоянии пятидесяти метров от фабрики они прошли мимо двух людей, прислонившихся к забору. Один из них подошел к охраннику, заговорил с ним и выстрелил. И хотя Берарделли сразу бросил деньги, в него выстрелили еще три раза. В побежавшего Парментера выстрелили два раза. Берарделли умер сразу, Парментер жил еще четырнадцать часов. Свидетелям показалось, что Берарделли был убит, потому что знал бандитов. Позднее при осмотре тела у него не нашли револьвера, которым он был вооружен. По сигналу выстрела в воздух подъехал «Бьюик» и бандиты с деньгами уехали на нем. Через два дня машину нашли в лесу уже без номеров. На месте преступления были найдены пистолетные гильзы и темная фуражка, очевидно, упавшая с головы одного из стрелявших.

Позднее баллистики обнаружили, что в убийстве использовался пистолет тридцать второго калибра (7,65 мм). Бюро, которое называлось тогда ВОТ, потом FBI (ФБР), расследовало убийство и начало искать подозреваемых, когда получило информацию о том, что люди, участвовавшие в ограблении, выглядели итальянцами. Шеф полиции Майкл Стюарт (М. Stewart) заподозрил итальянского анархиста Ферруччио Коаччи (F. Coacci), рабочего той же обувной компании Слейтер и Моррилл, которого должны были депортировать, и его соседа Марио Буда (М. Buda). Позднее Стюарт нашел пистолет тридцать второго калибра в доме Буды и выяснил, что его автомобиль, кроме украденного «Бьюика», тоже участвовал в преступлении и сейчас был на ремонте в мастерской на улице Элм-стрит (Elm Street). Стюарт решил устроить в мастерской засаду для тех, кто придет забрать машину.

5 мая в 9 часов утра Буда привел в мастерскую Сакко, Ванцетти и Рикардо Орчиани (R. Orciani). Телефона в мастерской не было, и жена ее хозяина выбежала через заднюю дверь вызвать полицию. На улице она заметила мотоцикл с коляской. Еще два человека стояли и разговаривали, как ей показалась, по-итальянски. Буда встревожился, выбежал из мастерской и вскочил в коляску отъехавшего мотоцикла. Два стоящих человека направились к трамвайной остановке и в 9:40 сели в трамвай. Стюарт вызвал полицию. Людей в трамвае арестовали, это оказались Сакко и Ванцетти. Во время ареста у Сакко нашли анархистскую литературу, итальянский паспорт, пистолет тридцать второго калибра и патроны, подобные использованным во время грабежа. У Ванцетти был обнаружен револьвер тридцать восьмого калибра (9 мм), похожий на тот, которым был вооружен убитый охранник.

06 аресте и обвинении Сакко и Ванцетти стало известно в американских и международных анархических и левых кругах. Они провели протестные акции, одна из которых закончилась взрывом посольства США в Париже. 16 сентября 1920 года после предъявления обвинения Сакко и Ванцетти Буда организовал катастрофический взрыв грузовика с динамитом в Нью-Йорке на Уолл-стрит, в котором погибло тридцать восемь человек и сто тридцать четыре были ранены. Позднее Буда бежал в Италию, Орчиани сумел доказать алиби.

31 мая 1921 года в городе Дедэм начался суд по грабежу и убийствам в Южном Брейнтри. Главные позиции обвинения были следующими: Сакко отсутствовал на работе в день убийств; автомобиль, захваченный в ремонтной мастерской был таким же, какой участвовал в криминальной схеме; баллистическая экспертиза показала, что отстрелянные гильзы на месте преступления были такого же калибра, как и найденные у Сакко, а пули в телах убитых были выпущены из его же револьвера; фуражка Сакко с характерной подкладкой и с дырами от гвоздя, на который он вешал ее на работе, была обнаружена на месте преступления. В фуражке нашлись волосы, совпадающие с волосами Сакко, хотя медицинский эксперт, обнаруживший это, боялся свидетельствовать на суде, потому что «Сакко и Ванцетти могли быть повешены из-за волоса». Оба подозреваемых были активными анархистами и провозглашали насилие.

Похищенные деньги никогда не были найдены.

Алиби, представленные Сакко и Ванцетти, свидетельствовали, что они были в разных местах во время преступления: Сакко в Бостоне якобы подавал заявление на паспорт для поездки в Италию, что подтверждал клерк итальянского консульства. Ванцетти торговал на улице рыбой. Однако эти алиби были ненадежными. Например, в 1952 году один из семи свидетелей алиби Сакко Энтони Ремаглиа (A. Ramuglia) признался, что он давал ложные показания по требованию своей анархистской группы. Защита представила шесть свидетелей алиби Ванцетти, якобы 15 апреля покупавших у него рыбу в сорока километрах от Брейнтри, но обвинение выяснило, что они были друзьями Ванцетти и путались в дате, когда его видели. Еще один свидетель говорил до суда, что фуражка, найденная на месте преступления, по стилю и цвету похожа на фуражку Сакко, но он не хочет говорить об этом на суде, потому что «не хочет получить бомбу под задницу». Револьвер, найденный у Ванцетти в день ареста, был точной аналогией револьвера, пропавшего во время убийства охранника Б-рарделли.

Преобладающее значение в деле имел тот факт, что два итальянца были радикалами, членами анархистского клуба и активными пропагандистами. На криминальные обвинения они отвечали, что имели оружие потому, что недавно произошли полицейские рейды, в ходе которых тысячи подозреваемых радикалов были арестованы и сотни эмигрантов были депортированы из-за их политической активности. Иностранное происхождение и радикализм Сакко и Ванцетти, их несовершенное знание английского, их враждебные социальные взгляды, противостояние патриотизму и войне, в которой Соединенные Штаты участвовали в Европе, было постоянным мотивом в выступлениях обвинения.

Рис. 3. Пистолет Сакко и револьвер, найденный у Ванцетти

14 июля 1921 года оба обвиняемых после совещания жюри, длившегося пять с половиной часов, были признаны виновными в умышленном убийстве и приговорены судьей к смертной казни.

Дело Сакко и Ванцетти вначале не привлекло внимания широкой общественности. Но через два года после приговора, пока шло рассмотрение апелляций, итальянцами Джозефом Эттором (J. Ettor) и Артуро Джиованнитти (F. Giovannitti) был организован комитет защиты Сакко и Ванцетти. Два этих организатора десятью годами раньше также были обвинены в убийстве, но потом освобождены по просьбе итальянского правительства. В последующие годы в комитет входили американские деятели культуры, известные писатели и другие интеллектуалы. Комитет вырос до крупного объединения людей с различными политическими взглядами. Они искали и представляли суду новые свидетельства и новых очевидцев, объясняли противоречия и ложь обвинения, объявляли, что суд был предвзятым, а судья необъективен. Защитник подсудимых Фред Мур (F. Moore) способствовал широкому распространению информации об этом деле, которое стало общенационально известным.

Упирая на отсутствие прямых улик и фактический отказ суда принимать во внимание показания соотечественников подсудимых, Мур представлял Сакко и Ванцетти как жертв полицейского и судебного произвола, людей, пострадавших за свои политические убеждения и ставших жертвами предубеждённого отношения американцев к новым иммигрантам. В газетах выходили статьи в их защиту, на улицах собирались тысячные митинги в их поддержку. В американских посольствах и консульствах взрывались бомбы.

Защита, тем временем, стала подавать прошение за прошением об открытии нового суда. Некоторые из этих прошений основывались на вновь открытых свидетельствах или обстоятельствах. Но все они были отвергнуты судьей Тайером. В 1924 году по требованию Сакко Мур был отстранен от дела, поскольку весной 1923 года Сакко совершил попытку самоубийства и с согласия Мура был отправлен на пять месяцев в психиатрическую клинику. Новым адвокатом был назначен Вильям Томпсон (W. Thompson).

Позднее комитет защиты также предъявил письменное признание Целестино Мадейроса (С. Madeiros) – молодого португальца, что преступление, в котором обвиняли Сакко и Ванцетти, совершил он, как член профессиональной банды. Это признание судом было отвергнуто на тех очевидных основаниях, что, во-первых, Мадейрос не смог назвать своих подельников, а во-вторых, он ранее уже был осужден на смертную казнь и легко мог признаться еще в одном убийстве, возможно, за какую-то обещанную компенсацию.

В январе 1927 года защита апеллировала к Верховному суду штата с просьбой о новом суде, но апелляция была отклонена. Созданная губернатором штата Элваном Фуллером (A. Fuller) Консультативная комиссия из трех наиболее авторитетных юристов штата во главе с президентом Гарвардского университета Лоренсом Лоуэллом (L. Lowell) не нашла ошибок в принятом судебном решении. Новая баллистическая экспертиза применила «сравнительный микроскоп» – устройство, состоящее из двух микроскопов, связанных оптическим мостом и позволяющее одновременно видеть два отдельных объекта. Экспертиза доказала, что пули были выпущены из револьвера Сакко.

Исполнение приговора дважды откладывалось из-за протестов и требований помилования, которые включали петиции Альберта Эйнштейна, Бернарда Шоу, Герберта Уэллса. Просьба подсудимых о помиловании губернатором штата была отклонена.

В ночь на 23 августа, через семь лет после совершения преступления Сакко и Ванцетти закончили свою жизнь на электрическом стуле.

Далее в сокращенном виде приведен репортаж корреспондента газеты «Нью-Йорк Таймс» от 28 августа 1927 года, вышедший наутро после приведения приговора в исполнение.

Осужденные подходили к электрическому стулу без сопровождения тюремного священника, ожидавшего вызова до полуночи. Затем он покинул тюрьму.

Сакко выкрикнул «Да здравствует анархия!», когда охранник привязывал его к стулу и устанавливал электроды. Он добавил просьбу, чтобы о его семье позаботились.

Ванцетти в последний раз провозгласил свою невиновность и сказал: «Я прощаю этих людей за то, что они сейчас делают».

Мадейрос, казненный в ту же ночь первым, подошел к стулу в полуоцепенении, вызванном перееданием. Он пожал плечами и не сделал прощального пожелания.

Помощник начальника тюрьмы Вильям Хендри (W. Hendry) был подавлен смертью людей, особенно поведением Ванцетти, который тепло пожал ему руку и поблагодарил за доброту. Вильям Хендри был едва способен произнести торжественную формулу, требуемую законом: «Согласно закону, я провозглашаю ваш смертный приговор, приводимый в исполнение». Он произнес это шепотом и был почти не слышен официальными свидетелями. Здесь присутствовал также один корреспондент от «Ассошиэйтед Пресс» («Associated Press»), назначенный еще шесть лет назад.

Рис. 4. Губернатор штата Э. Фуллер

В 11:38 официальные свидетели вошли в помещение для казни и заняли места. Затем ввели Мадейроса, он был привязан к стулу в 12:03, и в 12:09 был объявлен мертвым. Смерть констатировали два независимых врача, тюремный и военный. Врачами использовались стетоскопы. Подобная процедура применялась и после казни сначала Сакко, а потом Ванцетти. Смерть первого была объявлена в 12:19, второго в 12:26. Вильям Хендри сказал репортерам, собравшимся возле тюрьмы, что Сакко и Ванцетти мертвы.

Сразу после этого начались протесты сначала в кругах либеральной интеллигенции, а потом в широких массах населения. В 1927 году была опубликована статья профессора Гарвардской школы юстиции Феликса Франкфуртера (F. Frankfurter) в журнале «Атлантик» («The Atlantic»), а затем его книга «Дело Сакко и Ванцетти». Громкий призыв Ф. Франкфуртера ко всем либералам, научной общественности и озабоченным гражданам, а также убедительное красноречие, доказывающее невиновность двух анархистов и нарушения судебных процедур, сделали его аргументы почти религиозными догмами.

В 1948 году профессор Техасского университета Д.Луис Джокин (D. L. Joughin) в книге «Наследие Сакко и Ванцетти» написал: «…приговор вызвал единогласную симпатию к казненным людям. Обвинение, судьи и публика Массачусетса возрастом старше двадцати лет не нашли ни одного защитника их позиции».

В мире поднялась волна протестов против несправедливого приговора и преследования невинных людей. Тысячные демонстрации прошли не только в Нью-Йорке, Бостоне, Чикаго, Сан-Франциско, но и в Лондоне, Париже, Буэнос-Айресе, Йоханнесбурге.

Рис. 5. Посмертные маски Сакко и Ванцетти

В Италии в это время во главе правительства стоял Бенито Муссолини. Случай с Сакко-Ванцетти не был первым примером, в котором Муссолини реагировал на политические репрессии в Соединенных Штатах. Как молодой радикал, он нападал на капиталистов Америки за Хеймаркетскую бойню (см. выше). В 1912 году он выступал как издатель социалистической газеты против «насилия и жестокости» буржуазии Соединенных Штатов, когда обвинения в убийстве были предъявлены двум итальянцам – лидерам социалистического Союза индустриальных рабочих мира. Тогда по ходатайству итальянского правительства они были освобождены и позднее организовали комитет защиты Сакко и Ванцетти.

Защитники Сакко и Ванцетти отвергали мнение, что Муссолини после прихода к власти пытался спасти двух анархистов. Некоторые даже утверждали, что он тайно вел переговоры с американскими властями, говорил, что казнь будет полностью справедлива, но вел двойную игру. Внук Сакко, Спенсер, полагал, что Муссолини сообщал президенту Кулиджу о своем нежелании возвращения Сакко и Ванцетти в Италию. Позднее Спенсер писал:

Если бы в это время в Италии было другое правительство, Сакко и Ванцетти остались бы живы, но Муссолини умыл руки, как Понтий Пилат.

По некоторым сведениям, диктатор сделал только одну безразличную попытку помочь Сакко и Ванцетти – он в частном порядке связывался с послом США в Италии Генри Флетчером (Н. Fletcher) незадолго до их казни. В короткой записке «в абсолютно конфиденциальной форме» он настаивал, чтобы Флетчер убедил губернатора Массачусетса А. Фуллера помиловать осужденных, что покажет разницу между большевистскими и американскими методами и позволит избежать создания образа двух левых мучеников.

В Советском Союзе была организована мощная пропагандистская кампания в поддержку несправедливо обвиненных пролетариев, которые там преследовались, несмотря на то, что они были анархистами. Их именем во многих городах СССР были названы улицы городов и поселков, некоторые предприятия. Дело Сакко и Ванцетти подробно описано в Википедии.

Сталин назвал дело Сакко и Ванцетти наиболее важным событием после Октябрьской революции. Киновед и публицистка М. Шатерникова обратила внимание на то, что нападки на принятое в США судебное решение начались после визита в Москву руководителей американской компартии Джеймса Кэннона (J. Cannon) и Вильяма Фостера (W. Foster) в феврале 1925 года.