Текст книги "Дугри"

Наши деньги

Деньгами являются также талоны, купоны и карточки. Мой родственник собрал большую коллекцию самых разнообразных талонов. Там есть простые безобидные купоны на покупку товаров в определенных магазинах. Есть и талоны, которые выпускались государствами в трудные времена экономических кризисов или войн. Они были в ходу в большинстве стран, в том числе и в Израиле, в пятидесятые годы. Сегодня в Америке тоже существуют талоны, food stamps. В коллекции моего родственника есть страшные талоны на одежду и еду из лагерей «Бухенвальд» и «Беломорканал».

Общеизвестно, что деньги были изобретены в качестве замены бартера. В древние времена при обмене нескольких мешков пшеницы на быка нередко возникали проблемы. Если владельцу быка не нужна была пшеница, а требовались топоры, то обмен становился невозможным. Необходимо было придумать какой-то способ перерасчета. Сначала применялись ракушки и камешки. Потом люди стали делать золотые монеты, а затем и бумажные деньги. В наше время изобретен новый вид денег, который называется «криптовалюта», bitcoin. Это компьютерные записи, которые можно поменять на обычные деньги или купить на них товар. Криптовалюту не печатает ни одно государство. Это некая абстракция, в которую люди поверили сравнительно недавно. Однако не только bitcoin, но и более привычные бумажные деньги существуют потому, что люди в них верят. Запись на каком-то удаленном компьютере, владельцем которого является банк, позволяет поменять старый автомобиль на новый, потому что производитель автомобиля верит, что появление на другом компьютере новых цифр позволит ему купить одежду для рабочих.

Часть иллюзорного цикла денег – это наша пенсия. Мы платим взносы в пенсионный фонд. Это фактически означает, что где-то на компьютере меняются какие-то цифры, переходя от нас в какой-то абстрактный пенсионный фонд. Мы не видим людей, которые в этом фонде работают, и понятия не имеем, кто они такие. Но мы верим в то, что, когда мы состаримся, эти самые невидимые люди или те, кто займет эту должность вместо них, дадут нам возможность покупать продукты, платить за лечение и за обогрев нашего жилища. Может поменяться власть в стране. Правительство объявит о резком росте инфляции. И тогда невидимые тролли из пенсионного фонда будут выдавать пенсионерам меньше еды и одежды.

Что же такое деньги? Приведем такую аналогию. В Швейцарии и в некоторых других странах берется разная плата за электричество в зависимости от времени суток. Днем электричество потребляют в больших количествах, и его цена высока. Ночью, когда электричества потребляют мало, цена низкая. По ночам вода закачивается наверх и собирается в резервуары на большой высоте в горах Швейцарии. Для этого используется дешевая электроэнергия. Днем открывается кран, и вода течет сверху вниз. То есть гидроэлектростанция вырабатывает электроэнергию, которая стоит дорого, потому что ее используют в дневное время. Сама по себе вода не имеет никакой ценности, но она нужна для того, чтобы механизм работал. Точно так же и деньги не представляют никакой ценности сами по себе. Они нужны для того, чтобы работал механизм экономики. Чтобы рабочие производили продукцию, в машины поступало горючее, а общество содержало стариков. Деньги – это иллюзия, которая существует только потому, что мы в нее верим.

Бывает, что люди перестают верить в деньги. Это обычно происходит во время инфляции, когда деньги превращаются в ничто. Например, в Зимбабве миллиардер с трудом может прожить до конца месяца. Но даже инфляция в меньших масштабах, какая была в Израиле в восьмидесятых годах, достигавшая сотен процентов, колеблет веру в деньги.

В истории моей семьи есть моменты, связанные с потерей денег. У моего прадеда были мельницы, и он хорошо на них зарабатывал. Мудрый мельник хранил свои деньги в золотых десятках во времена правления Николая II. Когда его дочь вышла замуж за моего деда, то в приданое ей были даны эти самые золотые десятки. После свадьбы было решено, что держать у себя дома тяжелые золотые монеты неудобно и опасно. Тогда новоиспеченный муж решил поменять золотые монеты на бумажные деньги. Очень скоро революция лишила его всех сбережений. Он стал нищим и пошел работать грузчиком. Со временем он снова разбогател, на этот раз уже на черном рынке. И вот прошла девальвация сороковых годов, когда объявили, что меняют только определенное количество денег, находящихся в сберкассе, плюс несколько зарплат. Дед опять потерял все, ведь деньги были черные. Моя сестра до сих пор вспоминает, как он плакал и бросал пачки денег в печку.

И все-таки у кого есть эти самые иллюзорные деньги и что это дает их счастливому обладателю? Миллиардер может заставить рабочих строить себе дворец вместо того, чтобы ремонтировать дома бедняков. Никто не продлит свою жизнь и не съест больше того, что вместит его желудок. Но наличие денег позволяет их обладателю решать, где люди будут работать и что производить, какие услуги они будут оказывать. Я прихожу к выводу, что деньги – это власть, дающая право решать судьбы других людей.

Сегодня в мире насчитывается 2100 миллиардеров. Из них 1/3 живет в Америке, 1/3 в Европе и 1/3 в Азии. К категории людей, обладающих властью, относятся миллиардеры и миллионеры, состояние которых составляет $50–100 млн. Тех, у кого денег меньше, чем $50 млн, можно назвать богатыми, но не обладающими влиянием людьми. Таким образом, власть в мире находится в руках 100 000 человек.

Французский экономист Тома Пикетти написал книгу «Капитал в XXI веке». В ней говорится о том, что в современном мире деньги передаются в основном по наследству. Наследники управляют экономикой неэффективно, и в конечном итоге это может привести к краху. Единственный способ предотвращения экономической катастрофы – это осуществление государственного контроля над растущим неравенством. Казалось бы, эта проблема должна интересовать в первую очередь бедных, – неравенство приводит к революциям. Но в западном мире именно богатые всерьез задумываются над этой проблемой и пытаются решить ее самостоятельно, без вмешательства государства. Существует движение миллиардеров, к которому присоединились Билл Гейтс, Уоррен Баффетт, Марк Цукерберг. Они завещали свое состояние благотворительным фондам, оставив детям по $10 млн. Эти деньги обеспечат наследникам безбедную жизнь, но не позволят им получить по наследству руководство компаниями.

Уоррен Баффетт назвал абсолютным безумием и неправильным ведением дел распределение капитала между наследниками. Ведь если он разделит поровну свои деньги между детьми, внуками и правнуками, то каждому из них достанется по $2 млрд.

Движение за ограничение и прекращение наследования денег похоже на борьбу с монархией. Власть монарха, которая переходит по наследству, передается вместе с деньгами, которые эту власть обеспечивают. Так же и деньги, передающиеся по наследству, делают наследника человеком, обладающим властью.

Кто нами правит

Когда говорят о правителе, то сразу представляешь себе царя, сидящего на троне. На самом деле любой босс, в том числе и выборный президент, «правит» в течение того срока, на который его избрали.

Для жителя западного мира все делится на черное и белое. Для политкорректности лучше скажем «на светлое и темное». В светлом мире процветает демократия, а в темном – недемократия, то есть диктатура. Преимущество демократии состоит в том, что власть невозможно передать по наследству. Президента выбирают, хотя бывали случаи, когда сын получал бразды правления из рук отца. Но и здесь именно народ выбрал вначале папу Буша, а потом сына Буша. Это были демократические выборы, и родственные связи между президентами не были основной причиной победы Буша-младшего.

Самый яркий пример нелепости наследования власти – это Северная Корея. Здесь мы видим уникальную комбинацию коммунистического режима с правящей династией. Нынешний правитель Северной Кореи – Ким Чен Ир, правнук всенародно любимого Ким Ир Сена. В годы правления Ким Ир Сена я был подписчиком журнала «Корея». Любой пропагандистский журнал нелеп. Но составители журнала «Корея» превзошли своих коллег из других тоталитарных изданий. Пример перевода из статьи о классической музыке: «В концерте принимал участие струнный квартет под названием «Вечно храним непоколебимую верность вождю». Журнал «Корея» был популярен среди гостей моей квартиры. Друзья приходили почитать статью про революционную бабушку стального полководца, гениального мыслителя, отца корейского народа, председателя коммунистической партии Кореи товарища Ким Ир Сена: «Несмотря на то что японские захватчики предлагали бабушке много денег, она не выдала месторасположение внука, ушедшего в партизаны».

Самое удачное объяснение того, почему наследственная власть плоха, дал Лев Толстой: «Ни один разумный человек… не поедет в море на пароходе с капитаном, права которого на управление кораблем состоят только в том, что он – внучатый племянник человека, который когда-то управлял кораблем».

В демократических странах раз в несколько лет претенденты должны доказывать, что они и сейчас лучше своих конкурентов. На выборах, как правило, побеждают не самые умные, образованные или эффективные. В большинстве случаев партию представляет кандидат, который смог убедить узкий круг партийных функционеров и спонсоров в том, что именно он – лучший. Избирателям остается всего лишь выбрать между двумя-тремя кандидатами.

Демократия – это власть народа или власть толпы. Главный ее принцип: «один человек – один голос». В разных странах существуют разные системы правления. В одних выбирают президента прямым голосованием на шесть лет, и он обладает на этот период большими полномочиями. В других правителем становится на четыре года лидер самой большой партии, который должен угождать коалиционным партнерам. В третьих странах президента можно держать в узде решениями судей. В каждой из этих систем есть положительные и отрицательные стороны.

Когда голосование происходит по географическому признаку, то в каждом районе кандидаты от партий борются за право представлять свой округ в парламенте. Они в первую очередь представляют интересы своего региона, а не определенной группы населения, например религиозного меньшинства. Владелец местного стадиона или верфи может оказаться гораздо более популярным, чем профессиональный политик. Такой кандидат с первых дней своей деятельности уже будет готовиться к следующим выборам. Решение местных проблем (например, установка светофора) будет для него важнее, чем голосование в парламенте по поводу космической программы.

Другой вариант (например, израильский) – это голосование по спискам партий, а не по географическому признаку. Если за кандидата проголосуют по стране 15 % избирателей, то его партия получит 15 % мест в кнессете. При этом варианте права меньшинств во всех регионах, например права религиозных граждан, важнее для перевыборов, чем решение местных проблем. Бюджет уборки мусора будет менее важен, чем бюджет религиозных школ.

Право голоса имеют 900 000 эстонцев, а в американской компании «Волмарт» работают 2,3 млн человек, которые не имеют права выбирать президента компании – его назначают владельцы.

«Волмарт» продает товаров на $480 млрд, а валовой продукт Эстонии – $18 млрд. Сто лет назад рабочие Советской России выбирали директоров заводов и фабрик, а колхозники выбирали председателей. В результате этого колхозы и заводы разваливались очень быстро. Тогда коммунисты стали назначать начальников, а не давать возможность трудящимся их выбирать.

Обычно люди голосуют по знакомой им модели, «как папа» или «как однокурсники». Во всех странах существует простое разделение общества на левых и правых. Не вдаваясь в подробности, все выглядит так: левый – это более богатый, более образованный, менее белый, менее гетеросексуальный и более молодой человек. Трудно найти выпускника Беркли, голосующего за республиканца, а «еврей-республиканец» звучит так же нелепо, как «еврей-шахтер». Иммигранты Лондона, приехавшие туда из Пакистана, Афганистана и Сомали, будут голосовать за лейбористов. Жители Гарлема – за демократов. Жители Иерусалима – за правых. В центре Тель-Авива проголосуют за левых.

В большинстве демократических стран граждан не принуждают голосовать, поэтому явка составляет обычно 50–60 %. Кто скорее пропустит выборы: образованный и богатый или бедный и многодетный? Богатый хочет усиления либерализма – религии своего класса. Тогда страна будет жить по законам, которые позволят богатому хорошо жить и становиться еще богаче. В его руках находятся средства массовой информации, которые подтверждают каждый день победу левых идей. Менее образованный и более бедный правый вполне может пропустить выборы. Они не кажутся ему важным моментом, который может изменить что-то к лучшему. Хилари Клинтон поддерживали самые влиятельные миллиардеры: Уоррен Баффетт, Джордж Сорос, Марк Кьюбан, Майкл Блумберг, Опра Уинфри.

Конечно, есть богачи, которые спонсируют правые партии. Республиканские миллиардеры – это менее известные публике фигуры: Чарльз и Дэвид Кохи, Шелдон Адельсон, Пол Сингер. Существует не только CNN, безоговорочно поддерживающий демократов, но и Fox News, поддерживающий республиканцев, но в целом в западном мире СМИ поддерживают левых больше, чем правых.

Те, кто жаждет власти, объединяются обычно в две группы, приблизительно равные по силе. Это могут быть две партии, как в США, а могут быть и две коалиции, как в Европе. В большинстве случаев для победы на выборах достаточно даже небольшого преимущества. В избирательных кампаниях количество «устойчивых голосов», то есть тех, кто из года в год голосует за определенную партию, приблизительно одинаковое. Но судьбу главы государства решают именно сомневающиеся. Те избиратели, которых удалось склонить в ту или другую сторону в процессе предвыборной кампании. Перевес в 3–4 % на выборах считается существенным, а так как половина граждан не голосует, то все решают 1,5–2 %. Это и называется сегодня демократией. Кто будет главой государства, решает один из 50 взрослых людей. За каждого, даже самого надежного сторонника, нужно бороться. Огромные деньги тратятся на то, чтобы избиратель не забыл имя кандидата или не переметнулся на сторону более яркого претендента. Все знают про существование и важность кока-колы и лейбористов. Но людям нужно постоянно повторять: пей кока-колу, голосуй за лейбористов. Эти напоминания обходятся дорого. В избирательной кампании 2016 года Хилари Клинтон было потрачено $1,4 млрд, а кампания Дональда Трампа стоила почти $1 млрд. Суммы впечатляют. Тем не менее нужно правильно оценивать эти числа: обе стороны вместе потратили на каждого избирателя в течение предвыборного года всего по $20. Эти деньги пошли на создание телевизионных роликов, рекламу в интернете и в газетах, поиск компрометирующих историй, распространение слухов.

Политические технологии непрерывно развиваются, совершенствуются и очень быстро устаревают. Деньги – это необходимое, но недостаточное условие для победы. Подтверждением этого являются результаты опросов общественного мнения. Мы видим, что раз за разом нам предсказывают неправильный результат. Сегодня технология опросов очень успешна в области исследований вкусов потребителя. С большой степенью точности можно предсказать, кто что будет есть, что надевать, где проводить отпуск. Результаты предвыборных опросов не столь точны, как опросы на бытовые темы.

Характерный пример – ошибочные опросы общественного мнения в кампании Клинтон – Трамп. Во время избирательной гонки средства массовой информации предсказывали поражение Трампа, смеялись над неграмотным строительным подрядчиком и его попытками соревноваться с опытным политиком. Если бы опрос общественного мнения показал победу Трампа, то он выглядел бы ошибочным и тенденциозным.

В Советском Союзе избирателю предоставлялся бюллетень с фамилией одного кандидата. Если избиратель его вычеркивал, то такой бюллетень считался недействительным. Количество проголосовавших «за» должно было превышать 99 %. Мой отец отвечал за результаты в одном из районов Киева. Добиться 99 % или 90 % было невозможно: выборы проходили в выходной день, и по крайней мере 20 % избирателей были пьяны и даже слово «мама» выговорить не могли. Отец добрасывал в урны недостающие бюллетени, и это устраивало всех.

Вот как мог бы звучать диалог оператора с избирателем:

– Здравствуйте, не ответите ли вы на несколько вопросов, касающихся предстоящих выборов? Это анонимно.

Избиратель соглашается, хотя звонок по персональному телефону не предполагает анонимности. На всякий случай опрашиваемый решает не говорить ничего необычного.

«Мало ли что? Лучше быть как все».

– Вы голосуете за Трампа или за Клинтон?

Избирателю давно уже надоели Клинтоны. Но как сказать, что он против женщины-президента? Еще хуже будет звучать ответ «Я за Трампа». Там будет видно. А пока он ответит как положено.

– Голосую за Клинтон.

Западных людей с детства учат тому, что демократия – это и есть настоящая свобода, которая превыше всего (в отличие от иудаизма, где превыше всего жизнь). Яркие примеры демократических процессов ХХ века – это приход к власти Гитлера в Германии, победа и приход к власти лидеров движения ХАМАС в Газе, которое, уничтожив самые элементарные свободы, не только убивает еврейских детей, но пытает и казнит своих граждан. Обама с восторгом воспринял, а может быть, и помог приходу к власти в результате демократических выборов «Мусульманских братьев» в Египте. В Южной Африке выбрали президентом Джейкоба Зуму, который с трудом окончил несколько классов начальной школы. Он был обвинен в изнасиловании женщины, больной СПИДом. Президент подтвердил, что знал, что у дамы был СПИД, и поэтому после интима тщательно вымылся с мылом.

Другой весьма популярной формой правления является анократия. Этот термин появился в 1946 году в работе философа Мартина Бубера и точного определения не имеет. Большинство политологов понимают под этим словом способ правления, при котором оппозиционные группы участвуют в государственном управлении, но не имеют достаточного влияния. Часть политологов понимает под анократией режим, в котором оппозиция не ищет альтернативы правителю. Мне такое определение кажется более понятным. Что такое власть Путина в 2018 году? Это не демократия, так как никто не составляет ему реальной конкуренции. Но это и не диктатура. Интернет с враждебными Путину идеями частично открыт. Некоторые средства массовой информации и деятели искусства активно критикуют президента. Оппозиционеров почти не убивают и редко наказывают. Народу удобно жить при сильном правителе, говорящем на его языке и внушающем ему величие. Казнокрады, на первый взгляд, вызывают ненависть у народа. Но при ближайшем рассмотрении становится ясно, что они вызывают зависть у своих менее проворных соотечественников. Демократическое государство, которым Россия являлась в течение нескольких лет, не оправдало себя в глазах граждан страны. Теперь они без особого комфорта, но зато в душевном спокойствии живут под властью Путина.

То же самое происходит и в других странах. Сингапур – это яркий пример того, что к процветанию может привести власть одного способного и решительного человека. В Сингапуре при отце-основателе Ли Куан Ю министров выбирали именно по их деловым качествам и платили им зарплату в пять раз больше, чем в США.

Анократия Сингапура создала высокопроизводительное общество, сильную армию, которая защищает крошечное государство от соседей-хищников. При этом оппозиция мало пострадала. Нет свобод, но есть обеспеченная жизнь. Демократический Сингапур был бы немедленно захвачен соседними хищниками, демократический Китай привел бы к борьбе деревень против городов и к восстаниям меньшинств, а демократические арабские страны и так уже побили рекорды насилия.

Диктатура – вид правления гораздо менее популярный. Методы диктаторов обычно просты: сажать, убивать оппозиционеров, часто менять глав армии и тайной полиции, подкармливать сатрапов. С возрастом контроль диктатора ослабевает, и его убивают или отправляют в тюрьму.

Не совсем понятно, как классифицировать Китай. Коммунистическая партия Китая не имеет никакого отношения к марксизму и коммунистическому режиму. Это управленческая структура, которая позволяет подниматься по ступеням власти по двум критериям: спокойствие в регионе, то есть отсутствие открытого недовольства, и увеличение производства.

Мои попытки организовать хай-тек-бизнес в Китае привели меня к контактам с высокопоставленными муниципальными начальниками. По совместительству все они были крупными партийными деятелями. Эти люди были намного более широко образованны и хватки в бизнесе, чем их западные коллеги. Имеет ли значение для эффективности развития бизнеса в Шанхае то, что эти чиновники не были выбраны китайскими гражданами, а продвинулись по партийной линии благодаря своим способностям и пробивной силе? Скорее всего – нет.

Сравнивая гигантский авторитарный Китай и крошечный авторитарный Сингапур с демократическим африканским гигантом Южной Африкой и маленькой демократической Ботсваной, трудно однозначно сказать, должны ли все государства иметь демократическое устройство. По-видимому, не существует и единственно правильной модели проведения выборов.

Демократия – это не единственный способ государственного устройства. Конечно, я предпочитаю жить в демократическом государстве, но только в том случае, если оно обеспечивает мне безопасность. Жизнь дороже принципов, какими бы они ни казались правильными.