Текст книги "Полночный детектив"

ГЛАВА ФОНДА

– Вот и он!..

Исполнительный директор фонда, как и обещал, объявился уже через час с небольшим.

Рембо решил, что я должен присутствовать при разговоре, потому что Арзамасцева наверняка могли интересовать подробности обнаружения кейса. В том, что клиент не обойдет этот вопрос молчанием, не было сомнений.

Как обычно, на экран в кабинет, шла передача с монитора, установленного на соседнем здании Дома культуры «Строитель». Это позволяло видеть ближайшие подступы к офису со стороны окрестных улиц.

Тогда я и увидел генерала Арзамасцева впервые.

Он сам сидел за рулем своего «шестисотого» – корпусной, моложавый, крепкий. На нем была спортивная короткая куртка. На голове почему-то берет, наподобие десантного…

Арзамасцев закрыл машину, пересек узкое пространство стоянки для служебного транспорта, направился к нашему офису.

Обширный пустырь, окружавший когда-то шумный посещаемый Дом культуры «Строитель», сохранил в последние годы совсем мало от прежней своей безалаберности.

За оградами по периметру двора теперь красовались тихие вполне современные коттеджи нескольких иностранных фирм со смешанным капиталом, аккуратно подстриженными газонами и новенькими иномарками у подъездов.

В руке у Арзамасцева болталась маленькая кожаная сумка делового человека – барсетка…

На экране нам все было хорошо видно.

Медная табличка с изображением пары могучих африканских хищников и графика «LIONS» подтвердили, что он у цели.

Теперь к нам шла передача с монитора, установленного при входе, внизу.

Я сел удобнее, чтобы наблюдать. Бесшумно работавший кондиционер раздувал белоснежные легкие шторы на окнах. Стрелки настенных часов показывали пятнадцать ноль-ноль.

– Минута в минуту.

Исполнительный директор нажал на переговорное устройство. Дежурный внизу тоже видел гостя на своем экране.

– Слушаю вас…

– Мне назначена встреча…

Запорное устройство немедленно сработало.

Рембо переключил картинку.

Теперь на экране был стерильно белый холл – постоянная головная боль нашего бессменного хозяйственника, который докладывал Рембо о каждом из нас, кто норовил оставить след на снежной чистоте офиса. Сбоку, в углу, виднелась стойка дежурной части и лестница наверх – в приемную президента «Лайнса» и кабинеты детективов.

Дежурный уже встречал гостя внизу за дверью:

– Пожалуйста. Но вначале небольшие формальности. Извините…

Для главы Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции не сделали исключения. Дежурный проверил его на наличие избыточного металла в одежде.

Как мы и ожидали, оружия на теле вновь прибывшего, как и в его барсетке, не оказалось. Еще дежурный попросил документ для регистрации…

–Пожалуйста… – Арзамасцев достал паспорт.

–Все. Еще раз извините за неудобства…

Рембо встретил гостя у лестницы на втором этаже коттеджа. Когда они вошли, я оставался на своем месте за приставным столиком.

– Добрый день…

Мы поздоровались.

Вблизи Арзамасцев оказался корпусным мужчиной с крупными чертами лица, мне бросился в глаза большой неправильной формы нос, похожий на плавник или косой парус. Взгляд живых внимательных глаз был пристальный. На вид главе фонда было никак не больше сорока пяти с плюсом. Держался он прямо, как человек, имевший непосредственное представление о военном строе и выправке…

В кабинете Арзамасцев скинул куртку. Под нею, внизу, оказалась скромная сорочка с карманчиком, с неброской фирменной этикеткой – лейблом. Цена такой сорочки была не менее 300 долларов за штуку. Джинсы были тоже из тех, что не бросаются в глаза. За одну такую пару можно купить дюжину «ли Штраус». Часы на руке равны по стоимости машине…

Рембо представил меня:

– Это детектив, мой советник…

Арзамасцев произнес несколько приличествующих случаю фраз, со вниманием оглядел Рембо, кабинет. Лейбл на сорочке президента «Лайнса» оказался не менее престижным.

Рембо дал команду секретарю готовить кофе.

Глава фонда сделал несколько шагов вдоль кабинета.

Когда он сел, на свет появился доставленный охранником изуродованный кейс. Наш гость весело его приветствовал:

– «Теперь отдыхай – уж ступит нога…»

Первым делом Арзамасцев нажал скрытую кнопку тайника за внутренней подкладкой кейса. Мы это заметили.

На свет появилась уже знакомая пластмассовая папка. Арзамасцев быстро проверил содержимое. Мелькнул знакомый уже черновик представления в Счетную Палату, вырезка из «Нового русского слова» с рекламой конторы американского адвоката, эсквайра, бизнес-справка о состоянии дел неизвестного банка…

По лицу Арзамасцева трудно было что-либо предположить. Он ничем не выдал своего удовлетворения. Только затем глава Фонда удостоил вниманием другие бумаги, находившиеся в кейсе. «Приложения» – «Enclosure». Чековая книжка. Органайзер. Почти все содержимое, по-видимому, осталось в сохранности. Может, кроме валюты и еще чего-то.

Я еще раньше предположил, что в кейсе должен был находиться портативный персональный компьютер. Зажигалка…

– В общем, почти все цело… – беспечно заметил глава фонда. – Ничего, переживу… – Арзамасцев улыбнулся. – В любом случае очень вам благодарен.

Рады были помочь… – Рембо развел руки.

Исполнительный директор фонда пробыл у нас недолго. Выпил чашку кофе по-турецки – наш секретарь готовила его мастерски. За кофе мы еще несколько минут потолковали.

– Кейс у меня вытащили из машины… – Гость сам затронул вопрос, который не мог не интересовать нас как сыскарей. – Я заезжал в один адрес. Отошел буквально на минуту купить сигареты…

Я почему-то был уверен, что он темнит, и ему есть что скрывать в связи с этой кражей. Но ни меня, ни Рембо это не особо интересовало. Как и сам глава фонда…

– В каком районе, если не секрет, нашли кейс?.. – Арзамасцев достал сигарету, попросил разрешения закурить. – Можно?

Рембо дал прикурить гостю, прикурил сам. Как я и предполагал, Исполнительный директор оказался без зажигалки. Ее, определенно, оставили себе похитители.

– Это недалеко от Зюзина… А где он пропал?

– На другом конце Москвы. Недалеко от дома на Северо-Западе.

Рембо тонко, стороной, вывел разговор на заместителя Арзамасцева – генерала Хробыстова, курирующего Службу Безопасности. Исполнительный директор фонда махнул рукой:

– Скоро мы расстанемся. Меня просили его принять, но… Сами видите. Собственной Службе Безопасности я не могу доверить даже такую вещь, как охрана машины. Да если бы только это!..

Арзамасцев был с нами откровенен, как это обычно бывает в разговорах с чужими людьми, с которыми никогда больше не встретишься, – в поезде, у кабинета врача.

Это было последнее. Он взглянул на часы.

– Надо ехать… – Он поднял взгляд на Рембо. – Сколько я должен?

Рембо пожал плечами:

– Ничего.

– Ну как же…

Он хотел открыть барсетку.

– Рембо мягко, но твердо исключил иное.

– Что ж, спасибо… – Они обменялись визитка ми. – Я ваш должник… – Арзамасцев обернулся ко мне. – Вы, как я понимаю, сыграли не последнюю роль в том, что я получил свои бумаги…

Мое молчание, а может, и выражение лица свидетельствовали, что он не ошибся. Арзамасцев протянул руку.

– Спасибо. Но мне все же хотелось бы прислать вам что-то на память… – Он повернул острый, похожий на косой парус нос. – Может, классный детектив? Сыщики должны любить криминальные романы…

Я кивнул.

– Это и мое чтение… Особенно английские… – их детективы гораздо тоньше американских, не говоря уже о российских… Но в них есть пружина!

Я не был с ним согласен, да и Рембо был другого мнения. Оба мы были фанатами именно российских детективов. Однако промолчали.

Не дождавшись ответа, Арзамасцев снова пожал нам руки.

Он уже уходил.

В последнюю секунду взгляд его задержался на фотографии рядом с дверным проемом. Снимок его явно заинтересовал. Наш гость секунду-другую внимательно его рассматривал.

Три старших опера прежнего МУРа – Рембо, Пашка Вагин и я – смотрели с фотографии уверенно и свободно, все трое борзые, по молодости готовые, как говорится, к любому развитию событий, не ведающие своей судьбы…

– До свиданья. Еще раз спасибо.

А через несколько дней меня разыскал секьюрити Службы Безопасности фонда, он привез подарок Исполнительного директора – новую книгу неизвестного у нас английского детективного автора Алекса Аусвакса, название которой я перевел бы как «Прикол с бриллиантами»[1]1
  См. А. Аусвакс. Бриллиантовый дым. М. «Омега».2003. (Серия «Тайна и преступление»).


[Закрыть]. Видимо, Арзамасцев то же, как и я, испытывал болезненное влечение к жанру.

– Знал бы он, что ты не только читаешь детективы, но и пишешь… – заметил Рембо по поводу полученного мною подарка. Выпускник московской спецшколы с преподаванием некоторых предметов на английском языке, Рембо еще раньше меня заглянул за обложку «Приколов с бриллиантами».

Он произнес это с ноткой печали, которую я сразу почувствовал.

Редкий розыскник не грезит о том, что когда-нибудь, устав от трудов праведных, он сядет к компьютеру, чтобы поведать миру свои необыкновенные истории, сколь захватывающие, столь и правдивые. У моего друга тоже была такая мечта. И я со своими детективными опусами как бы играл и на его поле тоже…

– Да, ладно, «пишу»… – Мне было приятно оттого, что Рембо это помнит.

Я уж было решил, что воспоминания о моих литературных опытах давно бесследно исчезли из памяти коллег.

Английский детектив нам пришелся по вкусу. Героиня его – монашенка сестра Брона, обладала редкими сыскными способностями и интуицией. Не зря автора в свое время публично хвалил сам Энтони Бёрджес.

А вскоре мы оба забыли о визите Исполнительного директора фонда и похищенном у него кейсе…

ГОСТЬ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я быстро огибал ограду элитного дома. Меня интересовал номер машины, на которой приехал ночной гость. В принципе мне этого не заказывали. Но это так естественно для гончей – преследовать дичь…

Первый основной инстинкт сыщика…

Очередной стылый троллейбус осветил впереди пустую замерзшую трассу. Прохожих по-прежнему не было, поземка не прекращалась.

Дом совсем было затих, изнутри не доносилось ни звука.

Я оглядел глухие освещенные подъезды.

За время моего отсутствия тут припарковались три машины, которые я заметил сразу: все три были «иностранки» – две «японки» и один «француз» – черный «Пежо» («пики»). Все три не были в моем списке…

«Пежо» («пики»), на который я обратил внимание, новенький, аккуратный, развивающий фантастическую скорость – 230 километров в час, с разгоном до первой сотни примерно за 6 секунд, стоял в торце, далеко от подъезда девушки, но что-то подсказывало мне, что Арзамасцев прибыл именно на нем.

Я подъехал совсем близко. Сквозь тонированные стекла недавнего гостя Женевского автосалона мало что можно было рассмотреть, внутри заметен был лишь красный огонек включенной сигнализации. Нигде не было видно ни одного из телохранителей Арзамасцева, скорее всего он приехал один…

Я вернулся к экрану.

Первое, что сразу бросилось мне в глаза, была разбросанная вдоль коридора, начиная с прихожей, мужская одежда – глава фонда, видимо, начал разоблачаться еще на ходу…

Генерала и его девушку я увидел уже на любовном ложе. При желании в неярком свете ночника я мог проследить их судорожные движения.

Но, воистину, я не был сексуальным извращенцем. Вуайеристом…

Мужская рука на женских гениталиях не привлекла мое внимание…

И потом тоже, когда картинка на экране сменилась и любовники, держась за руки, нагишом по скользким каменным плиткам коридора прошлепали в ванную, я тоже особенно не присматривался. По дороге генерал подобрал разбросанные там и тут предметы своего туалета…

В ванной они пробыли довольно долго.

Я снова вдосталь налюбовался знакомой картинкой средиземноморского пляжа в прихожей. Теперь я уже не сомневался, что художник действительно вдохновлялся фотографией тель-авивской набережной. И даже представил себе это место – справа должен был выситься Оперный театр…

Наконец, любовники показались в дверях. Девушка вышла первой. Пока она надевала халат, перед моими глазами снова предстала нежная женская плоть…

Исполнительный директор фонда появился уже в халате – мне снова бросился в глаза его неправильной формы острый нос, напоминавший акулий плавник над гребнем моря, абсолютно прямая спина, отменная выправка…

Обнявшись, генерал и девушка перешли в гостиную. Там у меня был задействован всего один жучок. Генерал Арзамасцев устроился за столом как раз напротив него. Подвинул кресло, включил телевизор. Девушка вышла в кухню, принялась заваривать чай. Из холодильника появились ветчина, сыр…

Я снова предположил, что собираю компрматериа-лы на любовников и заказчица на самом деле законная супруга Арзамасцева, а Вячеслав Георгиевич, общавшийся со мной, не больше, чем ее доверенное лицо.

Слежка стоила дорого…

Супруга наверняка платила из средств супруга…

Парадокс! В этом случае генерал Арзамасцев оплачивал слежку за собой и своей любовницей!

Я вернулся к жучку, установленному в гостиной. Гость все еще работал пультом. На экране телевизора появилась Анжелика Варум, потом Газманов со своей «Ты морячка, я моряк…», сопровождаемой акробатическими номерами…

Генерал снова сменил картинку…

Теперь это был детектив, я сразу его узнал.

Фильм, на мой взгляд, малость поутратил художественности по сравнению со своей литературной основой, а главный герой, мстящий за честь внучки, выглядел как живая модель действий, с которой один из кандидатов в свое время решил двинуться на выборы в президенты…

Девушка внесла еду, включила верхний свет.

Яркие блики легли на каменный пол. В гостиной, как и в коридоре, был не паркет – мраморные квадратные плитки…

Вообще же, гостиная производила впечатление неухоженной, давно не используемой по прямому назначению.

Я судил по тому, что сбоку, у окна, виднелась гладильная доска – она стояла тут с того дня, когда я тайно проник в квартиру, чтобы поставить жучки. Мне показалось, что и горка неглаженого белья рядом с тех пор ничуть не уменьшилась. По крайней мере я ни разу не видел, чтобы хозяйка гладила.

Еще сбоку, на тумбочке, виднелся оригинальный пресс-сувенир – сверкающая, болотного отлива лягушка из слоистого оникса…

Я обратил на нее внимание, еще когда ставил в квартире жучок: она оказалась довольно тяжелой. Как я тогда ни спешил, невольно взял ее в руку – пучеглазая, зобастая жаба с полной шеей, словно больная базедовой болезнью, она весила около килограмма…

Девушка наполнила рюмки. Любовники выпили…

Арзамасцев не отрывал глаз от телевизора и потом все время, пока они ели и болтали, он то и дело поглядывал в его сторону. По-видимому, он и вправду пылал страстью к детективам…

Больше ничего особенного не произошло. Около часа ночи я снова увидел генерала в прихожей при всем параде – в костюме, в дубленке. Девушка проводила его на лестничную площадку, вернулась…

Еще через несколько минут от дома отъехала машина. Издалека мне было трудно определить ее марку. К счастью, заказчик не требовал никого сопровождать. Никого, кроме девушки.

Я вернулся с пустыря к дому.

Французская модель «Пежо» («пики») – гостя Женевского автосалона – в торце здания стояла на месте. Обе «японки» тоже никуда не делись. Они не имели никакого отношения к гостю девушки. Машина, на которой приезжал генерал Арзамасцев, все это время находилась в подземном гараже, под домом…

Я с минуту еще постоял у элитного дома, прежде чем двинуться в путь.

Нет, дело тут не в ревности генеральской супруги…

Мой заказчик втянул меня в рискованную игру.

Исполнительный директор солиднейшего российского фонда – фигура серьезная…

Один из многих, возникших в последние полутора-десятилетия, Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции – фонд не совсем обычный. В свое время после возвращения кейса Арзамасцеву я между дел навел справки. Могучая организация, полностью закрытая для посторонних, – со спецпропусками на машинах, с офисом в центре Москвы, со спецохраной, вооруженной автоматами, со спецбуфетом, спецсвязью АТС-1 или АТС-2…

И люди в таких учреждениях вовсе не с улицы – подполковники, полковники, но в основном генералы. Официально подобные фонды существуют на пожертвования и вносят свою лепту в решение проблем региональной миграции. Неофициально же люди, заправляющие в них, торгуют старыми связями, выступают посредниками между коммерческими структурами и силовыми ведомствами, в которых они служили до отставки.

Прокуратура до сих пор не могла разобраться с посреднической деятельностью одного из таких фондов, содействовавшего продаже за границу двух авианесущих крейсеров примерно за 4 миллиона долларов каждый. В прессе проскользнуло сообщение, что по самой минимальной оценке на каждом из них находилось только цветных металлов по меньшей мере на 15 миллионов долларов, не считая оставленное на крейсерах секретное оборудование и вооружение…

Когда-то мы это уже все проходили…

Мой заказчик выбрал себе опасного противника.

От Арзамасцева можно было ожидать нестандартные ходы.

Тем более я должен был теперь принять все меры к тому, чтобы узнать своего заказчика, втянувшего меня в это опасное противостояние.

Кто он? Слишком опрометчиво я согласился на этот заказ.

Сорок тысяч долларов за три недели несложного скрытого наблюдения задевушкой – это должно было насторожить.

Без сомнения, тут делалась большая игра…

Утром, когда я позвонил Рембо на мобильник, аппарат оказался выключенным – президент Ассоциации начал рабочий день раньше меня.

– Шеф на переговорах… – Трубку в «Лайнсе» сняла секретарь. – Оттуда поедет на спорт. Что ему передать?

–Я думал вместе пообедать…

–А где? В какое время?

Она отнеслась к моим словам очень серьезно, впрочем, как ко всему, что касалось ее обязанностей секретаря.

–Шеф знает это место?

–Еще бы…

Я взглянул на часы.

Итак, сразу после переговоров Рембо отправит народ – детективов и охранников «Лайнса» – в спортивный зал на «Октябрьское поле». Там начинались занятия по восточному единоборству, киоку-шинкай.

Соберут всех. Никому не помогут никакие отговорки…

Каждый, и Рембо тоже, – в кимоно, босиком – предстанет перед цепляющим взглядом Мастера и его тренерской лапой…

Я снова взглянул на часы.

Сопроводив девушку на автостоянку, я успевал на занятия.

КАРАТЕ – ДО

К спортклубу я приехал во время. Детективы и охранники еще тянулись в раздевалку, а наиболее активные, вроде нашего двухметрового ветерана, косившего для всеобщего и личного удовольствия под гориллу, уже разминались.

Я быстро переоделся. Кимоно, как, впрочем, и кроссовки я постоянно возил с собой в машине.

Рембо еще не было.

– Какие люди!..

Коллеги меня шумно приветствовали. Мы жили, как одна семья, даже наши садовые участки расположены были рядом… В последнюю минуту появился Рембо, тоже в кимоно, босиком. Он ничуть не удивился, увидев меня; строй раздвинулся – он встал рядом со мной.

Почти сразу возник и сен-сей – Мастер из Русской национальной федерации Ояма, чемпион России по ки-окушинкай.

Это восточное единоборство, известное также как кекусинкай, каратэ-до, нокдаун каратэ, было выбрано Рембо в качестве основы физической подготовки детективов и охранников «Лайнса».

Сен-сей выполнял обязанности тренера.

Я помнил, как Мастер появился у нас впервые – обманчиво сутулый, на пятом десятке, невысокий, узкоплечий. Ничем он тогда не поразил: хилые волосенки, темные очешки, длинные руки болтаются…

«Пирожок ни с чем…»

Мастер начал с двух самых крупных из нас, они должны были напасть на него с двух сторон.

Дальнейшее произошло в одно мгновение.

Хиляк сен-сей оттолкнул того, кто приблизился первым, – это был горилла – с ходу врезал ему ногой в бедро сбоку и сразу же показал еще удар в пах, вверх, как бы до пупка. Отскочив, сен-сей легко, как в танце, на втором па успел провести еще удар – пяткой, а перед тем, коротко оглянувшись, в прыжке нанес удар в промежнть второму что зашел сзади…

Сен-сей… Смертоносный бультерьер, замаскированный под добродушнейшую отощавшую борзую…

Мастер тоже был рад моему приходу. В свое время он оказался моим соседом, и я не раз подвозил его домой, когда снимал верхний этаж большой зимней дачи в Расторгуеве.

– Ну-ка, ну-ка… Выходи! – скомандовал он мне. – Небось, все уже забыл…

Мне было спокойно и хорошо. Я почувствовал себя так, словно вернулся домой.

Наверное, впервые с того дня, как принял стремный свой заказ, я снова был среди своих, на которых мог положиться.

– Начали, – негромко приказал сен-сей.

Упражнение было простым – удар правой на средней дистанции, моментальный отскок, поворот на сто восемьдесят градусов и снова быстрый подскок с ударом ногой в голову, а на самом деле по ручной макивари или лапе, которую сен-сей именовал так же, как на ее исторической родине…

– Р – раз!.. Р – раз!.. Придется тебе еще поработать!

Вслед за мной шестипудовый Рембо в течение нескольких минут тоже обливался потом, вколачивал в ручную макивари попеременно то кулак, то пятку, а тренер все требовал чистоты исполнения.

– Молодец! Еще!..

Рембо вызволил неожиданно появившийся секьюрити, он же водитель президентского джипа «Гранд Чероки», высокий московский пацан, прошедший Чечню и в свое время направленный «Лайнсом» на семинар телохранителей за границу. Он был нашим первым посланцем в Англию, в школу полиции графства Кент, под Лондон, и Рембо очень мирволил ему.

Пацан с военным прошлым оказался удивительно чистым физически и духовно. Непонятно было, как таким ребятам удается сохраниться в наше время от наркогиков, зелья, порно и ток-шоу…

Нее время, пока мы занимались, он оставался в машине, отвечая по мобильнику босса. После одного из звонков он пулей пронесся в борцовский зал: – Сергей Михайлович!

Рембо тотчас прервал тренировку:

– Надо ехать…

Нам не удалось переговорить.

В последний момент Рембо обернулся, нашел глазами меня, мигнул.

– Наехали на клиента… – Он спешил. – У тебя все в порядке?

– Вроде да…