Текст книги "Заметки о Священном Писании"

О времени и авторстве

О времени написания Ветхого Завета и его авторах достоверных сведений нет. Традиция приписывает авторство Пятикнижия (Торы) Моисею, который жил не то в 16, не то 13 в. до н. э., но в эти времена у израильтян не было письменности, так что никакой письменный документ у них появиться не мог [15,260]. «Манефон, египетский жрец, которому мы обязаны самыми точными сведениями относительно египетских династий,…, утверждает, что Моисей был жрецом Осириса. Страбон подтверждает то же самое… Климент Александрийский признавал, что Моисей был глубоко посвящен в священную науку Египта [16,170]». Вполне возможно поэтому, что Моисей писал на египетском языке. С другой стороны, существует мнение, что «моисеево Пятикнижие на самом деле появилось не раньше, а позже большинства книг пророков [15, 261]». В частности, «великий Ньютон полагает, что эта книга (Пятикнижие) была написана Самуилом, и дает весьма точное доказательство этого [17,1,171]». Сегодня мы не имеем ни одного экземпляра Ветхого Завета, изготовленного до нашей эры. «Доктор Кенникот сам и Бранз под его руководством около 1780 г. детально сличили 692 рукописи еврейской Библии. Из всех только две были достоверно установлены как относящиеся к десятому веку и три как относящиеся к одиннадцатому и двенадцатому векам. Другие колебались от тринадцатого до шестнадцатого века [18,2,545]». Следует также сказать, что у нас нет и греческих рукописей полной Библии, надежно датированных ранее 17 века [19,15]. Единственной дошедшей до нашего времени славянской рукописной полной Библией является Геннадиева Библия, созданная в 1499 г.

«Определить авторство Евангелий, входящих в Новый Завет, весьма непросто… Каждое из четырех Евангелий „вырастало“ постепенно, передавалось из уст в уста, возглашалось во время богослужений, постепенно дополняемое новой информацией, новыми деталями [13,273]», – перечит проф. Лопухину протоиерей Г. Чистяков. Ему вторит доцент С. Лёзов: «С точки зрения истории канонических Евангелий ни одно из них нельзя считать произведением, с начала до конца созданным одним автором [14,394]». Выявление авторов Нового завета осложняется тем, что «оригиналы новозаветных книг все погибли, но с них (слава Богу!) давно уже были сняты копии [5,8,13]». Вызывает удивление факт гибели всех новозаветных книг. До сего дня сохранились и более древние реликвии, например, дюжина голов Иоанна Крестителя [15,207]. Любопытно было бы путем генетической экспертизы определить принадлежность одному человеку хотя бы двух из имеющихся голов. А если все они принадлежат разным людям, то какая из них Иоаннова? Боюсь, что настоящая голова Крестителя либо утеряна, либо хранится в тайне, поскольку существует старая поговорка тамплиеров: «Кто владеет головой Иоанна Крестителя, тот правит миром [20,296]». Сохранился и коврик, который был подстелен под Иоаннову голову в момент казни; он находится в Аахенском соборе [15,206]. Совсем недавно множество москвичей и гостей столицы сподобилось поклониться в Москве дарам волхвов. Но ни одной из 27 священных книг Нового Завета не уберегли христиане. Какая жалость! А может, их и не было, этих пресловутых оригиналов? «У нас нет не просто оригиналов, но и даже первых копий, снятых с них. Так же, как нет и вторых копий, снятых с первых, ни третьих, снятых со вторых. Копии, с которыми мы имеем дело, сделаны позднее – значительно позднее. В большинстве случаев они появились спустя много столетий. И все эти копии отличаются друг от друга, и таких отличий тысячи [21,25]», – с грустью отмечает доктор богословия Барт Эрман. Уж не были ли первые из известных копий в действительности оригиналами? «В течение четырех веков ни один язычник, ни римский, ни греческий автор никогда не упомянули об Евангелиях [17,1,208]». Это и неудивительно, потому что реальные документы христианства (а не те, которые упоминаются в качестве «исчезнувших») все относятся не ранее, чем к IV веку, а полный текст Нового Завета не был зафиксирован ранее конца VI века [22,31].

Обращает на себя внимание и тот факт, что на тайной вечере не присутствовал никто из членов семей Иисуса и Его учеников, следовательно, это не была ритуальная пасхальная трапеза, хотя ученики Его (по евангельской версии событий) приготовили именно пасху [Лк. 22,13], и, значит, авторами канонических Евангелий были не евреи, а люди, не знавшие иудейских обычаев и жившие далеко от Палестины. Есть много и других неточностей, свидетельствующих о том, что новозаветные книги писали не те, кто исходил Палестину вдоль и поперек. Например, «евангелисты верили, что в ночь казни на кресте петух дважды пропел в Иерусалиме. Однако Талмуд… сообщает нам, что в священном городе не существовало петухов [23,21]». Вроде бы мелочь, но она бросает тень на подлинность высказываний Иисуса, как и Его наставление о том, что «если жена разведётся с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует [Мк.10,12]», обнаруживающее незнание автором Евангелия «еврейского брачного права, которое не признавало развода по инициативе супруги. Подобное событие было нелепо в Иудее, но в эмиграции, особенно в Риме, оно бывало нередко [23,23]».

«В целом мире мы не знаем другой такой книги, которая была бы менее удостоверена датой, именами авторов или традицией, чем наша христианская Библия [18,2,724]», – огорчается основательница теософии Е.П.Блаватская. И ссылками на исторические или филологические изыскания возразить ей нет возможности, но зато в пику ей можно опереться на твердыни Церкви, которая никогда не сомневается в своей правоте и не нуждается в доказательстве своих утверждений, потому что «под действием Духа Божия сохраняет непогрешительным учение Христово, переданное ей святыми апостолами и подтверждённое на семи вселенских соборах [6,3,218]», имеет Христа своим главой и составляет Его Тело, «как единство жизни с Ним, Ему послушной и Ему подвластной [7,28]». Отсюда, в частности, легко выводится как непогрешимость Папы римского, так и всех православных епископов, получивших вследствие этого «дар истины [1,47]». Более того, поскольку каждый христианин является частью Тела Христова, а «всякий, пребывающий в Нём, не согрешает [1Ин. 3,6]», то логично было бы всех их официально объявить (как и Римского папу) непогрешимыми в делах веры и нравственности. К такому выводу подвигает нас и постановление Второго Ватиканского Собора: «Последователи Христа… были соделаны через крещение веры действительно сынами Божиими и причастниками Божественного естества, и следовательно, подлинно святыми [240,46]». Церковь, однако, не считает душеполезным заострять внимание своих чад на их святости и безгрешности; де-факто же каждый христианин уверен в своей непогрешимости ex cathedra.

Многие уважаемые мной лица (Ньютон, Блаватская, Вольтер и др.) сомневаются в богодухновенности Библии, т.е. в том, что она написана Богом, но есть и другие, не менее авторитетные люди, которые убеждены, что Библия – Слово Божие. В частности, апостол Павел, заявивший: «Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа [Гал. 1,11—12]». А мнение Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви разве не перевешивает мнения мадам Блаватской и иже с ней? Но если так, то какая разница где, когда и как писалось Богом Его Слово? Важно, что оно есть, и каждый христианин может и должен его изучать. Вот и проф. М.Э.Поснов учит нас, что «Св. Писание служит самым надежным руководством в истине [24,702]». К сожалению, Св. Писание – произведение довольно объёмное, и не всякую истину можно быстро в нем найти. Желая облегчить нам знакомство с ними, Св. Феофан Затворник подсказывает, что «истины все – в катехизисе [25,231]». Думаю, что святитель Феофан, который некоторое время подвизался ректором Санкт-Петербургской Духовной академии, знает, что говорит. Однако в катехизисе, каковой не является к тому же богодухновенным, они подаются очень сжато, и для более надежного и глубокого понимания их все-таки, мне кажется, лучше обратиться непосредственно к Слову Божию. Так постараемся по мере сил вникнуть хотя бы в некоторые истины этого Слова, понять их смысл, не боясь удивляться, недоумевать, критиковать с тем, чтобы сознательно примкнуть к какому-то лагерю или нутром почуять, где правда. А не боясь, потому что, по слову Апостола Иоанна, боязливых «участь в озере, горящем огнем и серою [Откр. 21,8]».

О множестве смыслов

Любая театральная пьеса может трактоваться так или иначе в зависимости от позиции режиссёра и мастерства актёров. На музыкальных конкурсах участники исполняют одно и то же произведение, но звучит оно у них по-разному и производит разное впечатление на слушателей. А многозначность текстов – это вообще обычное дело. Заурядная фраза на английском языке «Time flies like an arrow» допускает пять пониманий: «1) время движется так же быстро, как движется стрела; 2) измеряйте скорость мух так же, как вы измеряете скорость стрелы; 3) измеряйте скорость мух так же, как стрела измеряет скорость мух; 4) измеряйте скорость мух похожих на стрелу; 5) мухи определенного вида – мухи времени – любят стрелу [205,200]». Конечно, некоторые из пониманий достаточно формальны, но грамматически они совершенно правильны и потому расширяют возможности разночтения. «Единственно возможного смысла быть не может, и тексты не говорят сами за себя. Если бы тексты могли говорить за себя, тогда все, кто честно и внимательно прочитал текст, сходились бы во мнении о том, что он говорит [21,295]». В реальности этого не происходит. Так, «Ориген, Климент Александрийский, Кальцедоний, Мефодий и Маймонид, опираясь на авторитет „Таргума“ (перевода Пятикнижия на арамейский) Иерусалима, ортодоксального и величайшего авторитета евреев, считали, что первые два слова в „Книге Бытия“ – Б-РЕШИТ – означают „мудрость“ или „принцип“, и что идея, что эти слова означали „в начале“, не разделялась никем, как только профанами [18,2,56]», т.е. речь, возможно, идет не о времени творения, а о творящей силе («Мудростью сотворил Бог небо и землю»). А известный ирландский философ и богослов «Иоанн Скот Эриугена говорил, что Священное Писание содержит бесконечное множество смыслов, и сравнивал его с развернутым павлиньим хвостом. Столетия спустя один из испанских каббалистов сказал, что Бог создал Писание для каждого жителя Израиля, и, следовательно, существует столько Библий, сколько чтецов Библии [41,3,376]».

Какой же из многочисленных смыслов Библии соответствует её богодухновенности? Все. В истолковании богодухновенной Библии ошибки невозможны, иначе она нам, грешникам, бесполезна, а то и вредна. Каждый читатель видит в ней предназначенный ему смысл, потому что у каждого свой путь к Богу, зависящий от интеллектуального, духовного и нравственного уровня личности, которая в процессе развития постигает всё более и более глубокие смыслы Св. Писания. Этой возвышающей человека точке зрения полностью противоречит точка зрения Церкви, стремящейся собрать всех последователей Христа в одно стадо единомышленников, видящих в Библии только один, преподанный Церковью, смысл (при этом, к радости нерадивцев, снимается необходимость индивидуального изучения Св. Писания). Такому стремлению можно было бы найти какое-никакое моральное оправдание, если бы Библия действительно была богодухновенна; в противном случае жёсткое навязывание какого-то её главного смысла аморально, ибо служит интересам лишь тех, кто навязывает. Жизнь, как водится, не следует ни одной из этих крайних точек зрения: большинство, конечно, сбивается в послушную отару, но много было в истории Церкви и «паршивых овец», норовящих разрушить сплоченное стадо Христово различными ересями.

«На языке церковной догматики ересь означает сознательное и преднамеренное уклонение от ясно выраженного и сформулированного догмата христианской веры [6,1,534]». Проф. Болотов поясняет: «Со времени гностицизма ересь (выбор) стала являться чем-то низким, недостойным, ересью в нашем смысле слова. Напротив, для истинных греков ересь была не только не предосудительным, но даже желательным явлением. В этом смысле ап. Павел в послании к Коринфянам говорит, что «подобает быть между вами (христианами) ересям, дабы явлены были искусные [1Кор. 11,19]», т.е. представители чистых правильных воззрений. Выбор, ересь, между различными верованиями необходим, чтобы отличить настоящую монету от фальшивой, поддельной [28,2,348]». Но положительное значение ереси с лихвой перекрывается её негативными, с точки зрения Церкви, последствиями, а именно, расколом, ведущим к ухудшению финансового положения Церкви, и брожением умов среди верной части паствы, ведущим к снижению её (паствы) управляемости. Например, «несторианство увело из Церкви сотни тысяч её приверженцев, монофизитство – миллионы [29,243] ”; в итоге «азиатские Церкви несторианского и якобитского (якобиты – сирийские монофизиты) вероисповедания превосходили численностью своих членов все христианские Церкви Европы латинского и греческого вероисповедания [37,300]». А «попытка найти в Библии такую формулу, которая исключала бы возможность арианского понимания догмата, оказалась тщетной: ни одно библейское высказывание не выдерживало критики в этом отношении и охотно было принимаемо арианами [10,240]», что очень смущало приверженцев ортодоксального христианства. «Не думайте, однако, – просит блаженный Августин, – что ересь могла возникнуть из-за пары маленьких заблудших душ. Ересь порождали лишь великие люди [27,1,141]». Какое же верование «правильное»? Видимо, то, которого придерживается глава государства. При императоре Валенте верх взяли ариане, но «в 381 г. император Феодосий указом от 10 января передал все без исключения церкви ортодоксам и приказал более не терпеть «еретического» (арианского) культа [27,1,386]».

Церковь рука об руку с властями вела решительную борьбу и с другими диссидентами. Например, «принадлежность к ереси манихеев считалось за такое ужасное преступление, которое могло быть искуплено только смертью, и на такое же наказание смертной казнью осуждали авдиан или квартодециман, которые доходили до таких ужасов, что праздновали Пасху не в указанное время [30,3,252]». В XIII веке папой Григорием IX было создано специальное учреждение для преследования еретиков, Святая инквизиция, имевшая возможность опереться в своей многотрудной деятельности на информацию Святого Льва Великого о том, что «нет ничего святого и чистого вне пределов Католической Церкви [27,2,229]». Инквизиция «выбирала с особенной заботливостью наиболее мыслящих и смелых людей для того, чтобы сжигать их или бросать в тюрьмы. В одной Испании лучшие из людей, – те, которые сомневались и спрашивали, а без сомнений не может быть прогресса, – были уничтожаемы в течение трёх столетий, средним числом, по тысяче в год. Зло, которое принесла таким образом католическая церковь, несмотря на компенсирующее действие её полезного влияния в других отношениях, неизмеримо [206,100]», – с горечью отмечает Чарлз Дарвин. «Различие мнений стоило многих миллионов жизней; например, является ли тело хлебом или хлеб телом; является ли сок некоторых ягод кровью или вином; нужно считать свист грехом или добродетелью; что лучше: целовать кусок дерева или бросить его в огонь; какого цвета должна быть одежда: черного, белого, красного или серого и т. д. и т. д. … Войны наши бывают наиболее ожесточенными, кровавыми и продолжительными именно в тех случаях, когда они обусловлены различием мнений, особенно, если это различие касается вещей несущественных [179, 403]», – возмущается настоятель Дублинского собора Джонатан Свифт. Тем не менее, несмотря на все усилия церковного и светского начальства, существовали и существуют многие сотни христианских церквей, сект, согласий, толков, которые самим фактом своего существования, безусловно, оскорбляют религиозные чувства истинно верующих (православных). А разве менее оскорбительно видеть вокруг себя мусульман, иудеев, буддистов, атеистов, слышать их пропаганду, терпеть их засилье и критику? Но не имея сегодня возможности поквитаться с этими слишком многочисленными и сильными исчадиями ада (кишка тонка), православные отыгрываются на девицах из «Пусси Райот», скульптурах Вадима Сидура, атеисте Викторе Краснове и других подобных «противниках».

Способствует разномыслию и характерное для древних письмо без знаков препинания, без пробелов между словами и без гласных. Так, в зависимости от места двоеточия, которого в исходном тексте нет, стих [Ис. 40,3] можно прочитать двояко: или «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу», или «глас вопиющего: в пустыне приготовьте путь Господу». Смысл фразы от этого, естественно, меняется. В ПБ принят первый вариант, в ИБ – второй. Написано также (уже с огласовкой): «Берашитбараэлохим», и т. д. Это можно прочитать так: «Берашит бара Элохим» и т. д. (В начале сотворил Бог небо и землю). А можно иначе: «Бераш итбара Элохим» и т. д. (Во главе (в начале) сотворил (или развил) богов, небеса и землю) – и это будет более правильно с точки зрения грамматики [42,607]. Но второе прочтение не устраивает ни иудеев, ни христиан из-за явного указания на многобожие, на чью мельницу льёт воду и тот факт, что «разница между единственным числом bara (сотворил) и множественным bareou (сотворили) не была заметна в древней орфографии, не имевшей гласных букв [199,251]». Еще пример. «Начало стиха [Ис. 9,8] чаще переводится так: «Слово посылает Господь на Иакова…”. Но первое слово этого стиха в древнееврейском тексте представлено сочетанием трех согласных – «дбр», что при одной огласовке может быть прочитано как «дабар» (слово), но при другой – как «дэбэр» (смерть). В Септуагинте – смерть, а в русском переводе – слово [43, 11]». Полагают, что без гласных и пробелов писали в целях экономии папируса или пергамента, но известный австрийский писатель Густав Майринк выдвигает другую гипотезу: «Вы думаете, что наши еврейские книги просто по прихоти написаны только согласными буквами? Каждый должен для самого себя подыскать к ним тайные гласные, которые открывают только ему одному понятный смысл – иначе живое слово обратилось бы в мёртвую догму [44,94]».

Однако и при официальном единомыслии всегда существует риск неправильно понять Слово Божие или что-нибудь важное пропустить мимо своего внимания, особенно если между Всевышним и слушателем (читателем) происходит игра в испорченный телефон из-за множества посредников. Для правильного понимания посланий свыше Церковь рекомендует обращаться за разъяснениями к Священному Преданию и к приходскому батюшке. Но и в этом случае невозможно прийти к единому пониманию даже самого простого, буквального, смысла Слова Божия из-за, например, различной расстановки акцентов. Сопоставим, для иллюстрации, две фразы, в которых, как полагает Церковь, нет противоречия: «Вера без дел мертва [Иак. 2,20] ” и «Человек оправдывается верою, независимо от дел закона [Рим. 3,28]». Акцентируете своё внимание на первом изречении – вы склонны к католицизму, на втором – к протестантизму.

А ведь кроме буквального, говорят, есть еще и другие смыслы (аллегорический, символический, иероглифический, мистический), которые предназначены для посвящённых и каждый из которых мы будем называть единым словом «эзотерический» (скрытый, тайный). Филон Александрийский говорит весьма исчерпывающе: «Словесные изложения (в Книге Закона) баснословны: именно в аллегории мы отыщем истину [31,248]». Ориген высказывается еще категоричнее: «Если мы будем придерживаться буквы, и должны понимать то, что написано в Законе, наподобие того, как понимают евреи и простой народ, – то я покраснел бы от стыда прежде, чем признать, что Бог дал эти законы, так как законы, созданные людьми, выглядят гораздо лучше и разумнее… Какой разумный человек согласится с сообщением, что первый, второй и третий дни, в которые упоминается вечер и утро, были без солнца, луны и звезд, а первый день без небес? Где найти такого идиота, который бы поверил, что Бог садил деревья в Раю, в Эдеме, как землепашец и т.п.? Я считаю, что каждый человек должен рассматривать все эти вещи как образы, под которыми спрятан скрытый смысл [31,69]». В каббалистическом трактате «Зогар» можно прочитать: «Каждое слово в Торе содержит возвышенное значение и величественную тайну… Словесный текст – это покров Торы. Горе тому, кто принимает этот покров за саму Тору. Простаки обращают внимание только на покров, или словесный текст Торы… Более образованные люди обращают внимание не на покров, а на тело, которое он облекает [31,71]».

Примечательно, что серьезное христианское образование не только не гарантирует получение на выходе истового христианина, понимающего Писания, но зачастую приводит (с чего бы это?) к его отходу от веры Христовой. Можно вспомнить императора Юлиана или революционного демократа Чернышевского, но мне более ярким представляется пример маркиза де Сада, который пять лет воспитывался дядей аббатом, затем четыре года обучался в иезуитском колледже и который после всего этого просит христиан растолковать ему: «Каким образом соляной столб, в который обратилась жена Лота, долгое время оставался цел и невредим под проливным дождём? Как оправдаете вы благодеяния, свалившиеся на Иакова, обманувшего папашу Исаака и обокравшего своего тестя Лавана? Как могла преследовать этот (еврейский) народ кавалерия фараона, когда в составе египетских войск не было кавалерии, да и откуда ей было взяться, если пятая египетская казнь заключалась в том, чтобы весьма остроумно погубить всех лошадей?… Ну а что подумаете вы о Божьей справедливости, когда Бог приказал Моисею, у которого была жена из племени медианитов, перебить двадцать четыре тысячи мужчин потому, что кто-то из евреев переспал с медианитанкой? Есть ли что-либо более мудрое, более значительное, чем предписание мужьям под угрозой смерти не спать со своими женами во время месячных? А точные и обязательные указания о том, как совершать омовения и подтираться? В самом деле, это такие важные вещи, так легко увидеть во всём этом длань Всемогущего [32,313]!… Очень надеюсь, что вы поможете мне постигнуть ту очаровательную манеру, с которой дьявол подхватил Бога и вознёс Его на вершину горы, чтобы тот увидел всю землю. Дьявол, обещающий Богу всякие блага, если только Бог согласится поклоняться дьяволу, может очень обескуражить добропорядочных людей, и я взываю перед вами о снисхождении к ним [32,319]».

Действительно, дьявол говорит Иисусу: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё [Лк. 4,6—7]». Очевидно, не каждому постящемуся дьявол предлагает все царства вселенной. Значит, либо он видел перед собой замаскировавшегося Бога и позволил себе шутить с Ним как равный с равным, т.е., в частности, уверенный в своей безнаказанности, либо он знал, что перед ним не Бог, а некто с большими претензиями (Мессия, например), и тогда искушения оправданны. Христиане скорее предпочтут видеть в дьяволе развязного шутника, чем в Иисусе всего лишь человека, но тогда весь этот эпизод с искушением постящегося Сына Божия выглядит жалким фарсом, разыгранным на потребу христианских пастырей и их овец. Мне же представляется, что искуситель не видел в Иисусе Бога (шутки со Всемогущим опасны). А кого? Хочется верить, что человека.

Подпевая прославленному маркизу, добавлю, что также производит сильное впечатление деловитость и согласованность в работе небесных сил. В одном месте Библии [2Цар. 24,1] Сам Бог побуждает Давида исчислить народ, в другом [1Пар. 21,1] – Сатана; по существу, надо полагать, разница невелика, иначе в этом можно было бы увидеть противоречие. Проф. Лопухин разъясняет: «Как зависящая от Бога сила, он (Сатана) действует по Его попущению [5,3,67]». Не только по попущению, но иногда и по прямому указанию. Вспомним обсуждение ими судьбы праведного Иова: «Сказал Господь Сатане: вот, всё, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей [Иов. 1,12]». Не значит ли это, что Сатана – исполнитель преступлений, а Бог – заказчик? Во всяком случае в их отношениях не просматривается антагонизм люто ненавидящих друг друга врагов. Хотя вот совершенно лояльному Иезекиилю Всевышний предписывает вкушать лепёшки, испечённые на человеческом кале [Иез. 4,12]. Это в русском тексте Библии, а в Вульгате так и того хлеще – покрытые человеческим калом [17,1,359]. Чем объяснить такое издевательство над пророком?

Несомненно, что буквальное понимание Писания часто приводит вдумчивых читателей к недоуменным вопросам. На них у христиан есть простые и ясные ответы: «На всё воля Божия» и «Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: «что ты делаешь [Ис. 45,9]?» «Так что, – советовал мне в своё время приходской батюшка, – пойди лучше, грешник, в храм Божий, встань скромно в уголок да помолись – вопросы-то с недоумениями и отпадут». У меня не отпали – видать, плохо молился или не в тот уголок встал. Английский философ Роджер Бэкон считал, что для истинного понимания Библии «необходимо было своего рода внутреннее обучение, включая знание алхимии, астрологии и магии [33,165]». Да где ж его взять простому прихожанину? Ведь Церковь всегда выступала против такого знания у овец Христовых. Но не потому, что оно ложно, а потому, что его обладатель становился более независимым и, следовательно, менее управляемым. Пастыри же во все времена понимали полезность нетрадиционных знаний и пользовались ими по мере необходимости. Так, первый израильский царь Саул изгнал волшебников и гадателей из страны, но когда ему приспичило, он нашёл аэндорскую волшебницу и попросил её вызвать дух пророка Самуила [1Цар. 28,8—19], который затем верно предсказал судьбу Саула. «Все отцы Церкви, без исключения, верили в силу магии. Церковь всегда осуждала магию, но всегда в неё верила; она отлучала от Церкви колдунов не как заблуждающихся безумцев, но как людей, действительно имевших сношение с дьяволами [17,2,230]». Гордостью Церкви является алхимик, астролог и маг Святой Альберт Великий [36,553], а также алхимик Святой Раймонд Луллий [36, 555]. «Папы Бенедикт IX, Иоанн XX, Григорий VI и Григорий VII, – все они известны истории как колдуны и маги [42,430]». Признанным магом и алхимиком был Папа Сильвестр II [34,31]. Перу Синезия, епископа Птолемаиды, «принадлежат труды по алхимии, толкованию снов и переселению душ [34,28]». А знаменитый швейцарский врач Парацельс говорил: «Магия – вот учитель медицины, лучший, чем любые книги [34,134]». «Бойль и Ньютон были столь убеждены в практической ценности алхимии, что даже пытались провести парламентский билль о запрете на разглашение тайны алхимического процесса, боясь его возможного влияния на рынок золота [34,151]». Но подавляющему большинству овец Христовых тайные знания недоступны, поэтому и воспринимают они Библию не иначе как буквально.

При буквальном понимании Св. Писания, по словам известного протестантского теолога Пауля Тиллиха, «способность символа указывать по ту сторону себя на что-то другое не принимается во внимание. Творение рассматривается как однажды случившийся магический акт. Грехопадение Адама соотносится с какой-то особой географической точкой… Непорочное зачатие Мессии трактуется с точки зрения биологии…, воскресение и вознесение – как физические акты… В основе такого буквализма лежит представление о том, что Бог – это существо, действующее во времени и пространстве, проживающее в особом месте, оказывающее влияние на ход событий и подверженное их влиянию подобно любому другому существу во вселенной. Буквализм лишает Бога его… величия [35,166]». Спиноза говорил, «что когда человек придает Богу людские свойства, это всё равно как если бы треугольник считал Бога в высшей степени треугольным [41,3,397]». А Е. Блаватская как бы подводит итог: «Без эзотерического объяснения Ветхий Завет превращается в нелепую мешанину бессмысленных сказаний – даже хуже того – он должен быть причислен к безнравственным книгам [18,2,524]».

Так может ли православный батюшка воздать Богу должную честь, раскрыв своей пастве эзотерический смысл Писания? Может ли, подобно Парацельсу [18,2,629], доказать на практике, что познал он некоторые тайные и полезные вещи из «Откровения» и других библейских книг? К примеру, «Парацельс лечил не только обычные болезни, но и такие, как проказа, холера и рак [36,552]». Далеко не самый безграмотный священник Георгий Чистяков писал: «Нравственное содержание делает Библию книгой открытой для всех без исключения людей на земле, а христианство лишает и малейшего привкуса эзотерики [13,17]». Более того, по его мнению, и «библейской религии, из которой выросло христианство, чужд какой бы то ни было эзотеризм [13,195]». У признанного знатока мировых религий и эзотерических учений Рене Генона иное мнение: «Христианство у своих истоков имело – как в своём ритуале, так и в своей доктрине – характер по существу эзотерический [38,117]».

В первые века христианской эры существовали две школы толкователей священных текстов: Александрийская – толкующая тексты в основном аллегорически, ярким представителем которой является Ориген, и Антиохийская – понимающая тексты буквально, её известным представителем можно считать Иоанна Златоуста. С годами победила Антиохийская школа. Полагаю, что это стало результатом, во-первых, всё более и более растущего невежества, забитости людей в христианском мире первого тысячелетия, а во-вторых, неуёмного стремления Церкви к расширению стада овец Христовых. Вторая причина более существенна – она ведет к росту экономического и политического могущества Церкви, а поскольку нам, простецам, неучам и маловерам, коих подавляющее большинство в мире, эзотерический смысл любого писания недоступен, то Церкви ничего не остается, как привлекать новобранцев через буквальное толкование Библии. Да и первая причина взлелеяна заботливыми трудами Церкви, так как упрощала её деятельность, поскольку оболваненные, затравленные, запуганные, а потому послушные овцы больше устраивают пастырей любой организованной религии, чем здравомыслящие, деловые и везде сующие свой нос активисты. И.В.Гёте (и не только он один) считает, что «очень уж много глупостей в установлениях Церкви. Но она жаждет властвовать, а значит, нуждается в тупой, покорной толпе, которая хочет, чтобы над ней властвовали. Щедро оплачиваемое высшее духовенство ничего не страшится более, чем просвещения широких масс [220,627]».