Текст книги "Квон-Кхим-Го"

Леушин Геннадий
Квон-Кхим-Го

Вступление

Книга не содержит подтверждающего исторического сценария.

Смысл есть и отображает всю непревзойдённую, неповторимую стратегию, технику и стиль боевого искусства Хо-с-рек.

Что-то даёт понять, как это было?

Хочется проникнуть за пределы миропонимания, самого откровенного и необходимого.

Есть большой интерес в целомудрии и поэзии всего возвышенного неповторимого мира жизни искусства Дао-СС.

Моя книга чтит и даёт восторг сильного и сразу умеренного смысла.

Искусство, зародившееся в горах неким мастером Танг-Кхве-Го, переполняет силой и его величием всю поднебесную великой необъятной страны Когё-ре.

Ценную рукопись неспроста смог приметить и запросить великий король Ван-Гё-Тай.

История неопределима, волей сильный правитель бесцеремонно оставляет книгу, закрывая великий придел на многие лета.

Пророчество даёт силы и изысканность тому, кто неотвратимо идёт целью война и искусного бойца.

Рукопись находит сильных волей людей, но есть завистники?

Потомок король сохраняет боевое искусство как главную ценность всей жизни.

Сколько интриг?

Тайна гибели мудрого правителя Шань-Су-Бёо таит секреты исчезновения священной рукописи.

Обманутые надежды были неутомимы.

Ока-Йо – жестокий король, как мог долго и упорно её искал.

Увиденная драка у стен дворца насторожила вовсе не его, а юного принца, наследника трона великодушного и уверенного Тое-Сан-Тье.

Буду говорить кратко: знать искусство Дао-СС, ту сокровенную мечту совсем случайно принёс с собой мастер Корейского боевого искусства Квон-Кхим-Го.

Этот воин уйдёт, с ним уйдёт принц!

Пылает безграничная стойкость и воля в душе «молодого» Тое-Сан-Тье.

Он не может знать, что его родственник, а это дядя Су-Тхе-Во готовит и задумал мятеж.

Сценарий охватывает строгую закономерность жизни королей.

Мир переполнен алчностью и высокомерием.

Хрупкая, но уверенная в себе дочь короля Ока-Йо догадывается: отец убит, а брата ждёт неминуемая опасность.

Сохраняя спокойствие, принцесса Чжи-Шань-Ши ждёт своего лучшего и любимого брата Тое-Сан-Тье.

Как чутко я хочу рассказать о любви.

Буду подробно описывать мотивы бескорыстного слова и положение.

Этот персонаж разложен по ступени взаимоотношений трёх граничащих меж собой маленьких королевств: Когё-ре, Сил-ла, Байо-дза.

Возникает взаимосвязь, но какой превратной ценой?

Как сложны мотивы и какая она, гордость?

Война, скорбь, новые причины, взаимодействие?

Что спасает положение, и кто он, воин, ставший учителем Тое-Сан-Тье?

Рассказ больше даёт и охватывает истину и доблесть непобедимого воина.

Мудрость, подчёркнутая королём Тое-Сан-Тье, даёт сил выстоять со злостным и коварным врагом Су-Тхе-Во.

Побеждает добро!

Книга Квон-Кхим-Го и её сценарий вымышлен.

Хочется подчеркнуть и рассказать главное о несокрушимой мощи и силе давно забытого боевого искусства Хо-с-рёк.

Как сильно хочется достичь высот, понять и осмыслить всю тонкую и сразу сложную никем непревзойдённую борьбу.

Правда и смысл всей толстой книги – отражение! Истина изнутри та самая, что не даёт покоя и примирения, я как бы чувствую лик борьбы.

Если нет такой возможности прочесть Хо-с-рёк, пусть будет и останется легенда, ставшая уже правдой!

Леушин Геннадий Викторович.

Квон-Кхим-Го

Страх, бедствие, слёзы и смерть ходили по всей великой стране.

А это Корея, север.

Страна «знаменитого» Хой-Ге.

Отсюда и история о странствующем монахе в соломенной шляпе.

Было бы чем похвалиться.

Тот бы сказал много.

Но у парнишки ничего не было.

Ни крыши над головой.

Ни денег.

Вроде «несмышленый», низенького роста.

Не любил он смотреть свысока.

Много горя увидела его судьба.

Сам отвергнутый.

Был изгнанный.

Кинет камень, отвернётся и пойдёт прочь.

На что ему было надеяться.

Не умел такой сразу сказать, подойти в глаза, объяснить.

Всегда один, ни с кем.

Вроде, и говорил больше сам с собой.

Умел не многое.

Сделает доброе дело и уйдёт.

Кое-что исправит, где подсобит.

Много работает на поле.

Лишнего никогда не попросит.

Казалось, весь мир и вся земля отвергли его.

Нет, не обижался он на людей.

Не было у него «близких».

А провожало его в пути небо.

Соломенную шляпу часто было видно издалека.

Мокрая она или нет, всё же хорошо прикрывала его плечи и голову от дождя.

Чему радовался юноша.

Все бегут в укрытие, а он нет.

Протянет в небо ладонь.

Стоит, вся земля пропитывается от слёз.

Вода течёт по лицу.

Вытрет её и молчит.

Никто не видел его глаз.

Ничто не скрывало его характер.

А прогнать мог всякий.

Дескать, незачем появляться в этих местах.

Шли в след мародёры.

А, схвативши, оставляли.

Отделавши парня вроде кулаком.

Не был он силён.

Вроде ненужный.

Как лишний.

Своё имя произносил утайкой.

Хой-Ге.

Этот Хой-Ге вор, притворщик, бандит.

Так разноречиво боялись люди.

Боролось неуверенное чувство.

Сострадало молодое невинное сердце.

Крой высокого дерева крыша.

Сразу мягкая трава, листва, а от маленького костра тепло.

Не умел он утаить страх.

Не мог больше терпеть боль.

Вроде, на самом краю.

Что ли, в далёком краю бесправия.

Где по дорогам идти опасно.

А то злая болезнь незаметно подойдёт.

Нет сочувствия, стёрлись воспоминания.

Черноволосый.

Длинноволосый.

Черноглазый.

Одежда свободная.

Латаная.

Тёмно-серая.

Говорят, Хой-Ге не возвращался никогда.

Было, кое-кто да накормит его.

Кто-то да скажет откровенно.

Мысль, она находит скитальца сама.

Пробегает и бесследно уходит.

Смотришь на дорогу, изнутри гнетёт страх.

Город Се-ёже не многолюдный, всегда спокойный, тихий, а на этот раз проходил праздничный карнавал.

Говорят, диво он увидел первый раз.

«Остепенённым» вошёл в самые широкие ворота.

Как в этот день ярко светило солнце.

Оказалось столь многолюдно.

«Нет!» – громко крикнул он.

На широкой тропе человек на ходунках внезапно подхватил его за руки.

Неловко Хой-Ге перевернулся вниз головой.

Сразу закружилась голова.

Неуверенными глазами, было, не поверил, как это оказалось легко.

И веретено раскрученной ткани внезапно окутало юношу с самой головы.

Тот подтянутый акробат шёл, приближаясь к высокой лестнице.

А что удивляться.

Народ шёл сюда за подарками.

Приходили увидеть представления.

Кто-то высматривал что купить.

Здесь ловкие акробаты, красивые танцовщицы.

Был человек с лютней.

Жалобно пела она в его руках.

Мелодия грустно затрагивала и менялась с руки.

Хой-Ге не смел взглянуть старому человеку в глаза.

Он сразу сильно устал, а, наверное, с длинной дороги.

Солнце.

Яркое солнце согрело добрую душу.

Знойное солнце притомило его, и он уснул.

Кто ты?

Долго ли будил его странник.

Весь изнемогая, Хой-Ге протянул ладонь.

««Небось» притомился», – спокойно пробормотал он.

Я сейчас уйду.

Да, но куда?

Куда-нибудь.

А где твой дом?

Нет его.

Но я верю, он будет большой и уютный.

Слеза прокатилась по его щеке.

Ты иди ко мне.

Нет.

Ты болен.

Нет, только устал.

Долго ли шёл их разговор?

Шло третье лето одиночества с того дня, когда юноша потерял всех родных.

Страшная волна с берега моря смыла их кров.

Ведь видел сам, как долго плыла небольшая крыша.

Так и осталось это воспоминание.

Страх, слёзы, крик, бегство.

Вода хлёстко задевала за берега.

Одного не забыть, как чья-то рука ухватила с плеча вещевой мешок.

А что там было.

Немного посуды, латаная рубашка.

Осталось чудом то, что дороже всего.

Ближе к душе.

Закругленный небольшой талисман.

Значился-то он неправильно – синий дракон!

Оберег ему дал отец.

Что скрывалось в юной душе, а какая выпала доля?

Ну, смелее же.

Свободно и просто повторил старик.

Ему, видимо, девяносто лет.

А бодрый.

Ловкий.

Что ли, лукавый.

Его зовут Хве-Танг-Хе.

Имя, видимо, китайское?

Он молча глянул на юношу двадцати шести лет.

Замученный, что ли?

Не «озлоблен», но в глазах нет огня.

Трудности, печаль и слеза неловко следили за ним вслед.

Долго ли они шли по извилистой дороге в горы.

Тропинка сузилась в высокий застойный лес.

Здесь нет цивилизации.

Краем небольшой поляны у озерца очень маленький дом.

Низенький.

Нет ничего лишнего.

А тепло.

Сели они вдвоём.

Может, и долго молчали.

Тепло и мягкая ткань отдавали душе полный покой.

«Это что?» – невыразительным голосом спросил Хве-Танг-Хе.

Не знаю, за что, но эту пёструю ткань дал акробат?

Он быстро перешагивал на ходунках.

Как мог не упасть?

А разве это сложно?

Почему ты туда пришёл?

Наверное, угадал или повезло.

Оно, навязчивое любопытство, бежало впереди.

Одолевала страсть и людская беззаботность.

Повеселиться и сразу за радостью шли люди, так же шёл он.

Но зачем, не знает?

Наверное, захотел увидеть актёров.

Зачем так много наговорил.

Пусть будет из всего этого рубашка.

Я сошью тебе её.

Странно, но вместо иглы он взял с рыбы кость.

Вместо тонкой нити волокна из травы.

Сидел на низеньком твёрдом пеньке.

Стол укрывала старая кожа.

Видимо, отсюда начинался строиться весь дом.

У самой возвышенности.

Возле чащи высоких и низеньких деревьев.

На просторах дикой, неописуемо красивой природы.

Будь чуточку помоложе, я бы брасом пробежал по земле.

Вдруг бодро и сразу засмеялся деда.

Ты молод, силён, стань решительным!

Да, только как?

Этому надо научиться.

Для начала, пусть твоё имя станет Кхим-Го!

Видимо, тебе дано право стать хранителем ценности сокровищницы Дао-СС!

Сказать так, сразу-то не усомнишься.

А разве Хой-Ге понимал тайну имени.

В правильном переводе значится – огненный вихрь.

Мы, люди, сами правим совестью.

Стань тем, кем предназначено судьбой.

Найди себя среди всей неуверенной суеты.

Найдёшь ответ, не станет грусти и зла.

Смолчал юноша.

Только крепче привязался к старому человеку.

Отшельник знал, и в полном совершенстве владел Дао-СС!

Стиль боевого искусства Хо-с-рёк!

Надо видеть, чтобы сказать, или это вообще не дано знать?

Секреты неповторимы.

Здесь своя техника много рисует круг.

Очерченная по земле полоса лежит прямо промеж ног, разделяя шаги.

Со всего самого простого и начинается весь корейский бокс.

А как легко далось знать юноше весь стиль.

Сказано гордо, будешь непобедим.

Найден смысл, есть шанс, впереди путь.

Борьба оказалась проворной, непредсказуемой, гибкой.

Нет «неясного», пропущенного, а разобраться вся.

Неужели это богатство собиралось века?

Может, и трудно пришлось, но деда, как стать сильному духу, тщетно и мощно, как следует тренировал его.

Пробежали годы.

Прошла пора, минувшая десять лет.

Молодость очертила храбрость и спокойствие.

Буду утверждать, сто тысяч раз Кхим-Го пробежал по склонам горы.

За это время он научился читать и писать.

«Небо, ты наше!» – кричал он в небеса.

«Молодость вечна», – прислонялся он к твёрдой земле.

Пил чистую воду из ручейка.

Так научил жить великий воин Хве-Танг-Хе.

Она, жизнь, даже в камне, по крохи земли, и в воде.

А это значило, со всего взявши, он просил прощенье.

Мезга кружилась возле него.

По земле проползала земная тварь.

Мимо пробегал лесной зверь.

Пролетала в небесах птица.

И это давало сил любви.

Было много сказано добрых слов, прочитано мудрости, каждый день молодой человек искал в жизни совет.

«Самое» близкое берёг и хранил.

Часами наблюдал за всей природой и красотой.

Со спокойствием духа.

А как он любил шелест листвы.

Было много времени, но не потрачено зря.

Однажды Кхим-Го долго и внимательно рассматривал свой знак.

Он искал подтверждающий, неопровержимый ответ.

Неужели утрачен смысл, или нет действительного?

Неожиданно, гордым нравом встревожившись, встал Хве-Танг-Хе.

Кто тебе его дал?

Я всю жизнь ношу при себе этот талисман, с ним прожил всю свою жизнь.

Его передал мне отец, сказал: оберег на всю жизнь.

Это символ ордена синей звезды.

Он имеет значение – воин Дракон.

А ещё есть другое название – Семь звеньев!

Теперь Квон-Кхим-Го верил: боги отдали ему свой божественный талисман.

Семь звеньев – эти слова отразились в века.

Хой-Ге стал Кхим-Го.

Не сразу его имя стало Квон-Кхим-Го!

Хве-Танг-Хе же сам когда-то носил имя Квон-Танг-Хе.

Можно себе представить, был стражником королевского дворца.

Верноподданным Его Величества, самого короля Шань-Су-Бёо.

Именуемая техника в Хо-с-рёк, секрет самого правителя, не могла сама выйти за ворота и стены двора.

Строгая дисциплина тогда царила во всей корейской армии.

Хорошо обученные солдаты не имели права подойти близко к правителю Когё-ре Шань-Су-Бёо ближе вытянутой руки.

Творение, таившееся у него, по праву считалось божественным.

Сам непревзойденный мастер меча.

А личная охрана его – сто шесть человек.

Народ сказывал – демоны войны!

Вооружены они были не сильно, деревянной палкой и твёрдым соломенным щитом.

Говорят, каждый умел прыгать выше крыши.

Богатый опыт, заслуженный в поединках на войне, ценился не меньше.

Как говорил король: ««Рождённые» без страха».

Жил такой смысл – отвага и честь!

Искусство Дао-СС, оно вправе считается нашим, и созданное на корейской земле.

Ты его знаешь Хо-с-рёк.

Правда, она своя, и название стиля своё.

Корнем названное искусство давно пережилось.

Деда, а если я буду стиль нашего боевого искусства называть – семь звеньев?

Нет.

Никто не вправе переменить.

Искусство знается и даётся по праву избранными людьми.

Десять лет Квон-Кхим-Го учился свершенной науке боевого искусства Хо-с-рёк!

Двенадцать месяцев в году, семь дней в неделю молодой мастер продолжал тренировать несокрушимое Дао-СС!

Воин и искусный боец стал во истину непобедим.

Теперь видным он шёл по всей корейской земле.

Настали времена, никто его больше не узнавал.

Не за что было очернить.

Его путь часто отражала вода.

Возвышенная рельефом природа.

Синее просторное, необъятное небо.

Раньше он и не смог бы такое представить.

Как было трудно, становилось порою невыносимо.

Столь непредвиденности и несправедливости, но случай оправдывал его.

Большое сделанное дело оказывалось с добротой.

Настал день, когда учитель и ученик шли в Когё-ре.

Буду уверен, это самый большой город.

След непременно проведёт мимо в центральные каменные ворота большого дворца.

Как считал и сказал в юности Квон-Кхим-Го, видный военачальник спит и живёт с большим животом.

Охранник стражи и все другие не причём?

«Не надо говорить зря», – так свободно высказывал Хве-Танг-Хе.

Их не победить!

Наверное, это не любопытство, здесь-то и завязалась случайная драка?

Мастер Хо-с-рёк сразу отследил темп и темперамент опытных бойцов.

Следуя всей острой ориентации, хороший следопыт заранее понимал, кому и как нанести удар.

Здесь стоилось, видимо, острое внимание, все точные и сразу наработанные движения стражников сводились рукой.

Продвигаясь, чередуя внезапность, виртуозный боец, накинув клейкую паутину, жёстко и успешно атаковал.

«Гм», – сидя смеялся деда.

Ой да, ой да Хой-Ге!

Маятник выше уровнем от бедра отводил от себя все острые и тяжёлые предметы.

Острый нож во всю пядь с усилием вонзился в деревянную дверь.

Здесь же под ногами лежал наполовину сломанный меч.

Непристойно простолюдину знать такое сложное искусство борьбы.

И кто же он такой есть, если смог положить всю вооружённую стражу самого королевского дворца?

Связать техникой сложного боя и победить сорок хорошо обученных солдат?

Бой следовал приметливостью и яростно, крики доносились так далеко.

Нет ничего неопределимого, непонятного, вот он какой есть – необратимый хладнокровный непобедимый боец!

Бой остановил наследный принц королевства Когё-ре, Тое-Сан-Тье.

Небольшой отряд на лошадях остановился в пяти шагах от уверенного бойца.

Кхим-Го смеялся.

Его рука неправильно откинула сломанный прямой меч.

Видимо, есть и наработан большой опыт.

Есть сила, ловкость, проворство, но он невежда.

Как он осмелился так поступить?

Перед всеми стоял непобедимый боец по имени Квон-Кхим-Го.

Незамедлительно своевременно подошёл деда Хве-Танг-Хе.

Сразу спешившись, принц медленно и презренно подошел в глаза.

Нет, не те годы великих битв переживала страна.

Знает ли он смуту и ненависть народа?

Видимо, не ведал такой лишенья, не знает что такое страх?

Ведь со стороны смотрел на стремительную настойчивую атаку, как молодой воин непредсказуемым боксом стойко и умело атаковал.

Как перешагивая в чаше равновесия, наносил удар.

Мысль свойски проходила и нравно своя.

Трепетно бороздила по черте старых стен волокита.

Жадность и малодушие единым хватом старались взять.

Мера и равновесие души боролись «против».

Нет страха, нет неуверенности, отсутствует гнев.

За неповиновение, тем более дикое вторжение – смерть.

Всегда отрадно, когда даруется жизнь.

Нет слов, он принёс с собой тайну, с нею уйдёт?

Такой, видимо, закон – жить или умереть.

Истинная правда отвернулась от глаз.

А этот не понял.

Неужели его смог научить всему этому дед?

Они умеют повелевать силой духа и воли.

Воздух пропитывает правдой до глубины.

Вы знаете Дао-СС?

Знать, владеете изысканной наукой побеждать?

«Вовсе просто и прямо», – простодушно сказал принц.

Наверное, хитрость таится «возле» от самых плеч?

Хамство блуждает сзади и стоилось в глазах?

Смолчал юноша.

Сковывало, что ли, изнутри, захотелось уйти, а нет сил.

Ударило жаркое солнце.

Нельзя озлобиться или встать покорным.

Деда Хве-Танг-Хе хорошо понимал, истинный король Ока-Йо долго и настойчиво его искал.

Видимо, только сейчас он выдавал суть всего действия и действительного?

Наверное, молодой принц знает и наслышан от отца о ценной реликвии сокровищницы боевого Дао-СС?

Нет смысла говорить неправду.

Господин.

Помилуйте.

Простите его.

Я старый солдат, обезумивши, обучил его науке военного Хо-с-рек.

Я служил в личной охране самого короля Шань-Су-Бёо.

Есть на это документ, утверждающий моё имя.

А его зовут Хой-Ге.

Здесь, видимо, скрывается прохвост?

Не дано права поднять выше головы, а ты своенравием и гордостью напал на саму стражу королевского дворца.

Смолчал Квон-Кхим-Го, только было б что на это сказать.

Сам понимает, был не прав.

Вроде, не виноват.

Неужели это правда, истина «непобедимого» боевого искусства Хо-с-рёк не видит и не замечает чин?

Здесь надо понимать по-другому.

Воин честью Хо-с-рёк умеет доблестно умереть!

Не подумайте неправильно и превратно, у «непобедимых» длинная в жизни дорога.

Особый талант преждевременно предугадывает и атакует в след.

А что ещё можно больше понимать, всё происходит прямо на глазах.

Только трудно и невыносимо страшно, такого как Квон-Кхим-Го постоянно атаковать.

Неужели ты и в правду смог так сильно его натренировать?

Да, господин!

Я три десятка лет верностью и правдой служил Его Величеству Шань-Су-Бёо.

В старые времена, воины славились особой выучкой.

Есть своя мера и строгий подход охранять короля.

Почитая за большую честь заслужить этакое большое доверие.

Ты и вправду знаешь все законы дворца, но не вправе учить.

Эти слова тронули старого человека, то было сказано не зря.

Трудно не согласиться, невысокий ростом старичок владеет искусством достойного чести короля!

Вы ищите убежище.

Идите со мной.

Да, господин.

Но мы уже уходим.

Мы простые бродяги, ищем покаяния.

Дам я вам покаяние.

Ищите то, чего нет.

Будете иметь большее.

Оглянулись отец и сын.

Стража надлежаще обступила сзади и по сторонам.

Идите же.

Наверное, семь десятков шагов шли Квон-Кхим-Го и Хве-Танг-Хе вслед.

Длинная дорога непринуждённо сразу повернула в палаты большого каменного дворца.

Синее небо рисовало воле, мягкий всплеск.

Небо и волны вод памятью проникали в глаза.

И как в эти самые минуты Квон-Кхим-Го любил свободу.

Вольная воля, так её много и часто называл Хве-Танг-Хе.

Задетое самолюбие вырывалось уйти.

Эту ночь таинственные чужаки провели, как подобает господам.

Самое простое слово – оставайтесь здесь.

Краем невежества оставалось, повиновение.

И зачем ты им это сказал?

Больше подступило волнение.

Я же не сразу понял, перед нами сам принц, наследник короля.

Но деда, я б убежал.

Ты тихо ушёл.

А теперь?

Видит судьба.

Видимо, окно напротив отражает свет.

В эти самые минуты Квон-Кхим-Го боялся за деда.

Он же не знал, что значит для принца Тое-Сан-Тье боевое искусство Хо-с-рёк?

Я же был солдат, верноподданный Его Величества.

Есть закон, подтверждающий это право, а сказано достойно: никто не смеет мне возразить.

Однако говорят, железный трезубец проникает намного глубже.

Подтверждая не исход битвы, а истечение обстоятельств.

Видимо, я ошибся.

Но если юноша честен и благородных кровей, он не сможет убить, тем более причинить мучительную боль.

Кто может знать, что задумал король-отец?

А он не сдержан.

«Наслышан», не умеет оценивать врага.

Твёрд.

Непримирим.

Холодного слова.

Видимо, принц хорошо понимает – Хо-с-рёк обязывает и даёт «целостную» поддержку.

Были времена, воин Хве-Танг-Хе воевал против набегов японских пиратов.

Те проникали в страну с особой жестокостью.

Тронуло сердце былые времена, вздрогнули все воспоминания жизни.

Да, слава покрывала с потом лицо.

Сам король дарил ему обоюдно острый прямой меч.

Пришло время возвратиться домой.

Оказалось, старый дом сгорел, родные здесь давно не живут.

Се-ёже город не большой, в округе живописной природы, среди возвышенностей скал и ветвистого леса.

Да, хотелось возвратиться?

Грустно вспоминать, как сильно тогда взволновалось чувство.

Нет, не было неуверенности.

Хватит придумывать новые обстоятельства.

Возвращаться было нельзя.

Нашлось место в долине гор Хау-то, близко у озера.

Чистое озеро, рыбное и очень холодное – Ид-най.

В уединении.

На самом краю земли.

Неужели воин Хве-Танг-Хе нашёл повод и время похитить ценную единственную хорошо охраняемую книгу Хо-с-рёк.

Так мог подумать принц Тое-Сан-Тье?

Что же на самом деле произошло, учитель Хве-Танг-Хе никогда никому не говорил.

Он умалчивал о реликвии и ценности выше любых драгоценных вещей.

Нет, старый человек полностью доверял молодому человеку.

Он передавал тайные знания  правильным путём из уст в уста.

Говорил, как следует, поочерёдно, со смыслом.

Его надо было понять, каждый день учитель просто и требовательно подсказывал и показывал технику его непревзойдённой борьбы.

Момент отслеживался по глазам.

Мысли задевали «самое» нужное, обоюдно необходимое.

А передать надо то, что даёт и будет просвещать.

Как же сделать так, чтоб Квон-Кхим-Го сам выбирал свою судьбу?

А принц, наверное, не лукавил?

Видно, понял и задуманное хранит?

Мнение, оно убывает, остаётся попытаться уйти?

Оказывается, ненужным человек стаёт, когда его настигают года.

Ставши простолюдином, он, Хве-Танг-Хе, не раб.

Так сказал король Шань-Су-Бео.

Сказанное им – закон.

Как посмотрит на это принц Тое-Сан-Тье?

На все права нет причин, но сказано «свысока» – уважаемый гость!

Оказывается, один миг и час переписывает всю судьбу вновь.

Придёт время, сразу поймёшь все ошибки.

Станет грустно – уединишься от всех.

Одно мгновение остановит безумие.

Сразу вздохнув свежего воздуха, ты прочитаешь пережитую мудрость.

Есть шанс, но его надо взять со смыслом.

А значит, надо думать.

Ты спи, Хой-Ге.

А мне надо думать?

Такой выразительный взгляд у деда Хве-Танг-Хе был только тогда, когда он тренировал.

Скажу так, он был очень доброго характера.

За десять лет жизни никогда не сердился, больше проявлял великодушие, сдержанность, надлежащий времени ум.

Жизнь научила видеть и понимать увесистую середину.

Есть возвышающий миг вседозволенности, свой найденный и оставленный верный ответ.

Надо только ухватиться за правдолюбие.

Увидеть в человеке честь.

Неважно кто он и как одет.

Пусть ясное выражение и смысл слов правильно скажут о себе.

Твёрдо решив уйти, Хве-Танг-Хе хорошо понимал – судьба ценной книги в надёжных руках!

Но её может искать принц Тое-Сан-Тье?

Наверное, он понимает непредвиденность, столь высокий, но краткий уровень и сложность всего мастерства?

Было поздно, и уже стемнело.

Явь тишины погрузилась в мираж.

Тревожное чувство разом отступило.

Насытившись терпением, молодой и очень талантливый боец сразу уснул.

Долго и настойчиво деда вспоминал свой непредсказуемый острый приём.

Он жил жизнью отшельника, замечая и обдумывая боевую позицию во всевозможных вариантах.

Во все сто лет старец был сильным и бодрым.

В один миг того самого времени, он взялся отразить пустоту, выискивая самый простой и правильный бокс.

Находчивость прятала и таила из самого сложного непобедимого стиля борьбы своевременный нужный приём.

Что-то подталкивало его медленно и быстро передвигаться по «осевой».

Что открывает книга, то даёт.

Это натренировать не поздно.

Что стал правильно сразу понимать Хве-Танг-Хе, оказывается совсем неважно знать великий предел.

Надо только научиться ориентироваться и находить хорошо выраженную тень.

Эта философия закрыта, хотя находчивый и истинно сильный боец ею живёт в душе.

Можно долго понимать, как и каким ударом атаковать.

Только явная приближающая опасность выскажет, будет ли победа в пути.

Надо практично и много тренироваться.

Тренировать боевое Хо-с-рёк!

Сколько добра смог сделать Хве-Танг-Хе.

А сколько добродушия осталось от него и любви.

Трудно, но нельзя проговориться и высказываться о борьбе.

Ещё труднее нарушить приказ.

Волю короля Шань-Су-Бёо.

Хве-Танг-Хе ещё раз взглянул на Квон-Кхим-Го.

Борода седая, большая, белая.

Выразительные ясные глаза.

Более двух часов великий воин терпеливо тренировался Хо-с-рёк.

Столько же его боялась чёрная тень.

Три минуты четвёртого он сел.

А способ выйти прост.

Отвести беду от Квон-Кхим-Го.

Нельзя быть грубым.

Глупым.

Смешным.

Хве-Танг-Хе тронул рукой «спящего» Хой-Ге.

Сразу проснувшись, молодой человек встал.

Будь терпеливым.

«Устремлен» цели.

Как и опрометчив.

Такие слова пробудили неуверенность и волнение.

Ты уходишь один?

Да.

Отсюда начинается в твоей жизни путь.

А выход из окна – бегство.

Жди восхода солнца.

А что же станет с тобой, деда?

Я найду способ выйти отсюда.

Умей слиться с пустотой, соединиться с ветром, пробежать стремительно, как леопард.

Улыбка отобразила сообразительность и сразу удачу.

Взять случай в руки, означает оставаться самим собой.

Так оно было и есть, следовать терпению.

Оставаться неколебимым, осмысливать каждый шаг, быть бдительным, не полагаться на случай.

Во всём равновесие, сразу исключается шанс.

Стойкость, она ещё и уверенность.

Проникая в сокровищницу великого Дао-СС, значение знать боевое искусство большой труд!

Умей видеть изнутри.

Следуй как тень.

Стань неприступным, как пропасть.

Дно перевёрнуто, значит, ты чист.

Оставайся «правдив», не причиняй себе и людям зла.

А как ты, деда?

Я буду ждать тебя в горах Хау-То.

Не сразу, медленно крепкие руки сжали деда.

Слеза покатилась по его щеке.

Она невзначай упала прямо на пол.

Знать, так говорит великий разум.

Близкий ты мой человек.

Он качнул головой, снял с себя вещевой мешок.

Отдал не многое.

Книжку, которую берёг больше всего.

Береги и храни.

Будешь один, откроешь откровение.

Смысл взят из глубины моих чувств.

Правда понята и найденная не случайно.

Я её обдумывал всю свою жизнь.

Слово, правящее тобой – главное оружие против бессилия и зла.

Иди в горы Хау-то.

Помнишь, где возвышается самая высокая скала.

Сразу увидишь большую каменную голову, я её называю храм небес.

Смотри на самую неприступную стену, в ней таится и прячется «тайный» проход.

Было моё убежище.

А войти можно лишь с южной стороны.

Взобравшись, сразу увидишь каменный очень тяжёлый валун.

Сдвинь его, там найдёшь мой обоюдно острый меч.

Сразу же возле него хранится очень старая книга.

Это Дао-СС!

Боевое искусство Хо-с-рёк! Храни её.

В ней записаны все приёмы нашей борьбы.

Но деда.

Я, наверное, скоро уйду на упокой.

Мои дни сочтены.

Может, правдиво сказано.

Но до сих пор деда Хве-Танг-Хе о книге молчал.

Рано утром учитель Хве-Танг-Хе вышел и, наверное, ушел навсегда.

Квон-Кхим-Го остался один.

Видимо, он пошёл своей дорогой домой?

Холодно было на душе.

Возник непредвиденный разговор, старый человек рассказал давнюю историю жизни.

Только теперь всё встало на свои места.

Оказывается, боевое искусство Хо-с-рёк нашло и обрело вторую жизнь.

Время искало нового хозяина.

Случай нелепый, сам себе подтвердил Квон-Кхим-Го.

Хотелось немногое, только уйти.

Зачем дрался?

Наверное, таилась и спала в глубине души гордыня.

Подтолкнуло тщеславие, просторное продвинутое самолюбие.

Вспоминая себя, молодой человек понял: он никогда своенравно и своевольно ни с кем так не поступал.

Что же сдвинуло его на столь безумное решение?

Взгляд как есть открывал и задевал самое откровенное.

Видимо, жизнь не имеет скользких противоречий.

Боевое искусство надвинуло на неуверенного, даже боязливого человека цель!

Этими мыслями Квон-Кхим-Го ложился поздно спать и рано вставал.

Он возмужал так быстро.

Время не прошло зря, юноша ревностно оглядывался и с завистью слушал былую правду и историю о жизни великих мастеров.

Стражник подтолкнул молодого человека сзади и безуспешно перевернулся вниз головой.

А с этого-то и началось.

Улыбка отобразила сдержанность и сразу удачу.

Взять случай в руки, перешагивая барьер.

Прошло ненасытное чувство.

Пробудилось «другое», открылись необъятные просторы мысли и великодушия.

Так оно было и есть, встать на свой уровень и свою высоту.

Я найду способ выйти отсюда?

Квон-Кхим-Го хорошо знал горы Хау-то.

Те стены неприступны.

Хотелось немногое, только уйти.

Приглашение Тое-Сан-Тье, оно ещё и разговор?

Стану краток, буду стоять на своём.

Таким чувством Квон-Кхим-Го опустился на пол, закрыл глаза и присел.

Словно небо и земля обводили бороздой ясную черту.

Вчера светило солнце, оно немного пьянило.

Не было сил бороться или бежать.

Не страх ли суетиться возле меня?

Пришло ненасытное чувство и сразу ушло.

Мелькнула нашумевшая непримиримость.

Вот-вот и ушёл бы?

Деда приблизился в тот самый миг, когда верховые всадники воины продвинулись вплотную в лицо.

Достаточно повести пальцем, подтолкнуть, и на воина обрушилось б сверху остриё.

Один и без поддержки он будет биться против ста тысяч хорошо вооружённых солдат.

Бесстрашие, непринуждённость и спокойствие продлевают на полях сражения жизнь!

Видимо, прожитые годы не напрасны, а как сильно переменился характер.

Никчёмный я человек, так вдруг сам себе вслух сказал Квон-Кхим-Го.

Не семьи.

Ни уюта.

Не тепла.

Кроме деда у него никого не было.

Нет и, наверное, не будет друзей.

Сломанное впечатление.

Нет покоя на душе.

Нет смысла сбежать.

Нет смысла остаться.

Не будет покоя там.

Не станет покоя здесь.

Видимо, не находит он места на этой грешной земле.

Да.

Постучали в дверь.

Она была не заперта.

Вошёл военный.

Простите, господин, вы ищете путь.

Можете идти.

Но сам принц Тое-Сан-Тье просит взять его с собой?

***

Нет сил перечить.

Нельзя быть скованным.

Пусть утомится.

Быть тому, как сказал молодой принц.

Ежели не смутился разум, пусть идёт как простолюдин?

А туда, куда последует путь.

Теперь Квон-Кхим-Го первым и молча вышел в дверь.

Они шли дорогой на Се-ёже, в долину гор Хау-то.

Впереди возвышенный контраст высоких и невысоких гор.