Текст книги "Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш"

В 1968 году The Monkees выпустили два альбома: в первом из них («The Birds, The Bees & The Monkees») содержался их последний большой хит, сделанный по старинным лекалам – чужое авторство, вокал Дэйви Джонса, тяготевшего к балладам и мюзик-холлу, оптимистичный месседж и явный коммерческий расчёт. По странному совпадению, песня называлась почти так же, как первый и главный хит группы годичной давности – «Daydream Believer».

Интереснее, однако, второй альбом – с обманчиво простым названием «Head», даже без артикля. К моменту его записи телекомпания NBC закрыла шоу, которое вели наши герои – в новой культурной ситуации оно было неактуальным, да и сами The Monkees потеряли к нему интерес. Тем не менее, привыкшие к тому, что у их творческой деятельности есть и визуальное измерение, музыканты решили ввязаться в абсолютно сумасшедший проект – контркультурного артхаусного фильма, сценарий для которого писал не кто-нибудь, а Джек Николсон. Именно фильм-то и назывался «Head», и это, конечно, чрезвычайно занимательный документ эпохи – с абсурдистскими, кажущимися случайными диалогами, а также положительно странными режиссёрскими и операторскими решениями. Чтобы хоть немножко оценить масштаб всеобщего офигения, представьте себе, ну скажем, группу «На-На» или Влада Топалова и Сергея Лазарева, которые пойдут сниматься к Звягинцеву или, ещё лучше, Александру Сокурову. Вот как-то так новый проект The Monkees и выглядел. В одном из отрывков саундтрека The Monkees саркастически пели: «hey hey, we are the Monkees, you know we’re here to please, a manufactured image with no philosophies» («хей-хей, мы The Monkees, мы тут, чтобы порадовать вас, сфабрикованные идолы без какой-либо философии»). Как пишут в таких случаях в интернете, уровень самоиронии – Бог.

Разумеется, затею не понял никто. Группа попала в безвыходное положение: поклонники её телевизионного шоу не оценили «Head», потому что это был натурально разворот на 180 градусов с точки зрения визуального и тематического контента, а снобская артхаусная публика брезгливо морщилась от одного словосочетания The Monkees – и потому тоже окатила фильм и сопровождавший его альбом презрением. Как это часто бывает, потребовалось время, чтобы мир смог взглянуть на запись без предубеждений – сейчас диковинный коллаж из песен группы и отрывков из фильма, составленный, кстати, как раз Джеком Николсоном, безусловно, принадлежит к культовым артефактам эпохи. Не все его фрагменты состарились одинаково хорошо – кое-что явно относится к типичным психоделическим эксцессам, – но некоторые, например, «Circle Sky» с хроматической гитарной партией или «The Porpoise Song», определённо заслуживают места в любом сборнике лучших произведений ансамбля.

Альбомом «Head» заканчивается активная фаза существования The Monkees, которые, как теперь уже ясно, может быть, и метили когда-то в новых битлов, но в итоге написали свою собственную, неповторимую историю. Дальше группа стала потихоньку терять участников: сначала отвалился Питер Торк, потом Майкл Несмит тоже решил, что лучше попробует себя в сольном творчестве. В дискографии ансамбля в конце 1960-х и в 1970-е было ещё три альбома, но в целом это была уже зона коды, упадка.

Так какова же история группы The Monkees? Это может показаться странным в контексте медийных образов участников ансамбля – весёлых балбесов, развлекающих аудиторию шутками, прибаутками и песенками, – но я бы назвал её трагической. Это история четырёх человек, искусственно объединённых друг с другом, вынужденных отрабатывать чужую повестку, плясать под чужую дудку – в самом прямом смысле слова! – и отчаянно пытающихся изменить это положение вещей. А потом им наконец удаётся это сделать, доказать себе и другим, что они и сами чего-то стоят – и в этот момент на них обрушивается очередной удар: ранние The Monkees были нужны хотя бы своей прикормленной телеаудитории, зрелые оказались не нужны никому. Более того, группе до сих пор приходится отвечать за то, в чём она, вообще говоря, не виновата – за всю концепцию поп-музыкальных «фабрик звёзд», которую они невольно запустили, за всю ту «попсу», которая в характерном ожесточённом рок-дискурсе как будто бы не даёт «настоящей музыке» пробиться к слушателям (разумеется, оба этих выражения – и «попса», и «настоящая музыка» – здесь необходимо взять в кавычки, обозначив условность, надуманность самого этого разделения). С далёкого 1991 года The Monkees имеют право войти в Зал славы рок-н-ролла, однако так до сих пор и не приняты в его ряды – поговаривают, что вето раз за разом накладывает лично Янн Веннер, создатель этой институции и, видимо, приверженец стопроцентно рокистской идеологии.

Впрочем, к счастью, есть и хорошие новости. Когда в 2016-м году произошёл очередной реюнион The Monkees – их было несколько на протяжении последних полувека, – то в сочинении и записи песен для альбома «Good Times» приняла участие целая сборная команда звёзд: и Ноэль Галлахер (Oasis), и Пол Уэллер (The Jam, Style Council), и Энди Партридж (XTC), и Риверс Куомо (Weezer). Все эти люди, очевидно, не испытывают к ансамблю никакой антипатии – напротив, им ничуть не стыдно признать влияние The Monkees на их собственное творчество, они готовы отдать группе дань уважения. Какового уважения герои этой главы, конечно, заслуживают, вне зависимости от того, удалось им создать хотя бы одну песню примерного среднебитловского уровня или нет.

Одна из последних песен Майкла Несмита, сочинённая для The Monkees в 1960-е, называлась «Listen to the Band» – к этому времени Несмит уже увлёкся кантри-роком, который затем станет записывать соло. Месседж, заключённый в заголовок композиции, кажется мне как нельзя лучше подходящим для завершения этой главы: listen to the band, послушайте группу – беспристрастно и непредвзято.

Глава 9. Восход кровавой луны

CREEDENCE CLEARWATER REVIVAL

ТРЕК-ЛИСТ:

1. WHO’LL STOP THE RAIN

2. FORTUNATE SON

3. WORKING MAN

4. SUZIE Q

5. PROUD MARY

6. BORN IN THE BAYOU

7. RUN THROUGH THE JUNGLE

8. HAVE YOU EVER SEEN THE RAIN?

9. GREEN RIVER

10. BAD MOON RISING

Группу Creedence Clearwater Revival несложно датировать по названию – более того, угадать и место, и время её образования. Конечно, это Калифорния второй половины 1960-х – именно там были распространены длинные, слегка бесформенные, не всегда полностью осмысленные заголовки, такие как Jefferson Airplane, Big Brother & the Holding Company или Strawberry Alarm Clock. Согласитесь, словосочетание Creedence Clearwater Revival – дословно что-то вроде «Возрождения чистой воды Криденса» – отлично вписывается в этот ряд, и немудрено, что проект, подобным образом озаглавленный, появился по соседству с Сан-Франциско – в небольшом калифорнийском городке Эль-Cеррито. Другое дело, что с этого, в общем, контркультурные реквизиты наших героев начинаются – и этим же и заканчиваются; как будет показано в этой главе, эти люди были слеплены из совсем другого теста, чем большинство их современников и географических соседей. И это, мне кажется, одна из самых интересных деталей во всей их истории – представьте себе сами: у вас под боком происходит настоящий тектонический сдвиг, все сходят с ума, жизнь бьёт ключом, а вы сторонитесь общей движухи и упорно, упрямо возделываете свой собственный сад. Как? Зачем? Почему?

Мне всегда казалась очень показательной история отношений Creedence с фестивалем в Вудстоке (согласно апокрифу, их популярная песня «Who’ll Stop the Rain» была написана буквально на следующий день после выступления на этом легендарном мероприятии, где группе в самом деле пришлось играть под проливным дождём). Если коротко, то отношения эти не сложились: несмотря на то что Creedence одними из первых согласились приехать на фестиваль, опыт оказался для них довольно травмирующим – сетка концертов сдвинулась, сет сопровождало большое количество технических проблем, а выступавшие прямо перед ними Grateful Dead, по издевательскому замечанию лидера и фронтмена Creedence Джона Фогерти, так успешно усыпили всю аудиторию, что, когда Фогерти и компания наконец вышли на сцену, они увидели тысячи безжизненных тел, неподвижно распластанных в грязи. Всё происходящее так не понравилось музыканту, что он наложил вето на издание лайва группы на Вудстоке в каком-либо виде – вы не услышите Creedence Clearwater Revival ни на оригинальной двухдисковой пластинке, выпущенной по итогам фестиваля, ни в её расширенной версии, и на DVD наши герои тоже не попали. Гнев на милость Фогерти сменил только в 2019 году – спустя 50 лет после описываемых событий отдельный живой альбом Creedence «Live at Woodstock» наконец вышел в свет.

Честно говоря, послушав его, я так и не нашёл там ничего криминального. Штука в том, что долгие годы Фогерти говорил: мол, выступление ансамбля на Вудстоке не соответствовало высоким профессиональным стандартам – проще говоря, это был неудачный концерт. Но понять, что же именно пошло не так, по опубликованным в конечном счёте записям довольно сложно – наоборот, сет кажется весьма мощным и вдохновенным. Есть ощущение, что лидера Creedence раздражало не столько конкретное исполнение его песен в конкретную августовскую ночь 1969 года, сколько сам Вудсток как феномен – он не очень хотел ассоциироваться с этим контркультурным разгулом. Музыка ансамбля зиждилась на совсем других опорах – причём это касается и формы, и содержания.

О содержании многое может рассказать композиция «Fortunate Son», да и весь содержащий её альбом «Willy and the Poor Boys», один из самых высоко ценимых у Creedence – он вышел в свет как раз в 1969-м. Заголовок пластинки, казалось бы, обыгрывает идею, похожую на «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» The Beatles – реальная музыкальная группа прикидывается неким вымышленным ансамблем. Но если там был праздничный цветастый сказочный оркестр – вспомните пёстро одетых битлов на обложке, – то здесь это «Вилли и бедняки», воображаемый кантри-квартет из самого сердца провинциальной одноэтажной Америки: вместо барочных клавесинов и флейт – губная гармошка, раздолбанная старая гитара да стиральная доска. Песня «Fortunate Son» явно и бесспорно социально заряжена – «I ain’t no senator’s son», голосит Джон Фогерти: я не какой-нибудь сенаторский сынок! Нет, я простой работяга, представитель социальной группы «голубые воротнички» – а значит, я как раз из тех, кого родная страна вот уже почти полтора десятка лет посылает во Вьетнам на правах пушечного мяса, пока более везучие дети аристократии косят от призыва, получают хорошее образование и занимаются большим бизнесом. Creedence – убежденные популисты, но не в том смысле, в котором мы употребляем это слово по отношению к политикам-демагогам, а в том, в котором оно используется, например, в контексте творчества выдающегося американского академического композитора Аарона Копленда, автора «Фанфар для простого человека» и других сочинений самого демократического свойства. Не случайно самая первая песня Джона Фогерти, появившаяся на альбомах группы, называлась «Working Man», «Работяга» – она идёт дебютном диске под вторым номером, сразу вслед за кавером «I Put a Spell on You» Скримин Джея Хокинса. А впоследствии ансамбль запишет ещё и композицию, озаглавленную «Wrote a Song for Everyone», то есть «Сочинил песню для всех и каждого». Бывает искусство снобистское, ориентированное на избранных, а бывает – популистское, обращённое ко всем; творчество Creedence именно таково.

И, конечно, в этом первая точка, в которой они безнадежно расходятся с современным им психоделическим роком, тем самым, который пережил пик развития сначала в 1967-м в Сан-Франциско, а потом два года спустя на Вудстоке. То была история довольно эксклюзивная – ты либо с нами, либо нет; ты либо достиг просветления или хотя бы стремишься к этому, либо остаёшься в тисках косного, рутинного существования. Не случайно обложки альбомов тех же Grateful Dead напоминали изощрённые шифровки для посвящённых, а музыка порывала с коммерческой песенной формой и уходила в пространство чистого самовыражения, в долгие инструментальные экскурсии без начала и конца. Характерно, что Creedence Clearwater Revival тоже дебютировали весьма развёрнутой композицией – их первым хитовым синглом стала песня «Suzie Q» на восемь с лишним минут звучания, которую пришлось разбить на две части, чтобы выпустить, соответственно, на первой и второй стороне сорокапятки. Но есть нюанс – во-первых, это было сознательное решение Джона Фогерти и менеджмента его лейбла Fantasy Records: все понимали, что подобные эксперименты в то время были в цене, и с конъюнктурным цинизмом востребовали соответствующую музыкальную форму; Джон говорил об этом в интервью прямым текстом. А во-вторых, трек не был сочинён музыкантами Creedence: «Suzie Q» – это кавер-версия композиции, прославленной ещё в конце 1950-х годов Дейлом Хокинсом, хитмейкером эпохи рокабилли. То есть Creedence Clearwater Revival готовы играть в психоделические игры, записывать долгие медитативные песни, как бы расширяющие сознание – или, по крайней мере, расширяющие представление о том, что такое поп-музыкальный сингл, – но они делают это на сугубо традиционном фундаменте.

В этом контексте мгновенно начинает играть новыми красками слово «revival» из заголовка ансамбля. Вообще-то название Creedence Clearwater Revival – это не более чем инсайдерская шутка, даже целый набор инсайдерских шуток: слово «creedence» – слегка изменённое имя друга музыкантов, Креденса Ньюболла; «clearwater» – цитата из рекламы пива; «revival» – отсылка к тому, что проект прерывал существование на время, которое Джон Фогерти и барабанщик Даг Клиффорд вынуждены были провести на армейской службе, и говоря о ривайвле, возрождении, музыканты как бы выражали надежду на то, что их дела после долгой паузы вновь пойдут в гору. Тем не менее, конечно, ретроспективно очень хочется трактовать этот последний кусочек заголовка ансамбля по-иному, ведь, как показывает пример «Suzie Q», Creedence одними из первых, если не самыми первыми, занялись своего рода возрождением рок-традиции рубежа 1950–60-х, возрождением американской популярной музыки добитловского периода! До того, как в 1964-м The Beatles выступили на шоу Эда Салливана и запустили маховик так называемого британского вторжения, в США была мощная корневая кантри-, блюзовая и рокабилли-сцена, целиком и полностью самостийная, не испытавшая никаких европейских влияний. И именно к ней отсылало творчество Джона Фогерти и компании как на музыкальном, так и на тематическом уровне.

Вот, скажем, «Born in the Bayou», один из самых известных треков группы. «Рожденный…» – где? Что это за «bayou» такое? О, это довольно важный образ для американской поп-музыки, и не просто американской, а конкретно для поп-музыки юга США. Как ни удивительно, но по-русски «bayou» так и будет – «байу», и я не удержусь от того, чтобы с небольшими купюрами привести здесь определение из Википедии: «Байу – это река, рукав, старица или иной вялотекущий водоём в дельте или же в аллювиальной долине реки. Имеет крайне медленное течение, склонна к заилению и заболачиванию в межень, но вновь очищается от наносов в половодье. Приблизительно соответствует русскому понятию „ерик“ (например, в дельте Волги). Флора и фауна байу имеет следующие виды: болотный кипарис, различные кувшинки, раки, аллигаторы, лягушки, змеи, болотные черепахи, в приморских регионах (дельта Миссисипи) также креветки».

Вот в каких декорациях, по его собственным словам, рождён Джон Фогерти – и немудрено, что саунд Creedence Clearwater Revival часто обозначают термином swamp rock, дословно «болотный рок». Болота и байу – это местность в дельте реки Миссисипи, что в штате Луизиана, откуда, в общем, пошло довольно большое количество американской музыки: и новоорлеанский джаз, и так называемый дельта-блюз, и жанр кейджун, своеобразное креольское кантри, и многое другое. Именно в этих традициях черпают вдохновение Creedence, и немудрено, что в их творчестве находят своё воплощение многие приметы корневой, нетронутой цивилизацией американской культуры – например, суеверия. Строчка «chasing down the hoodoo» из песни «Born in the Bayou» именно об этом, hoodoo – это порча, сглаз и иное колдовство и ведовство. Кстати, некоторые суеверия свойственны и самому Джону Фогерти: так, например, он всегда настаивает на том, чтобы стирать, уничтожать плёнки с неизданным материалом. По одной из версий, ему кажется, что неопубликованные песни будут приходить к нему по ночам подобно призракам! Впрочем, есть и более реалистическое объяснение этой странной практики: «Посмотрите, – говорил Джон в одном из интервью, – что происходит с Джими Хендриксом, какое количество отборного дерьма издано под его именем после его смерти! Я точно не хочу, чтобы мои неудачные дубли и забракованные записи стали достоянием общественности».

То есть Creedence – певцы не только рабочего класса, но и американского Юга во всей его мистической мощи и во всей его блюзовой стати. Есть, правда, и тут один нюанс – если «голубых воротничков» Джон Фогерти воспевал, что называется, со знанием дела, ведь он и сам происходил из бедной семьи и из небольшого рабочего городка, то с дельтой Миссисипи есть небольшая сложность – город Эль-Серрито, в котором на самом деле вырос музыкант и в котором функционировала группа Creedence Clearwater Revival, находится от Луизианы на расстоянии примерно трех тысяч километров. Байу и болота для Фогерти – не более чем миф; я не нашёл информации о том, бывал ли он в молодости в Луизиане, но, например, соседний штат Миссисипи Джон впервые посетил лишь в 1990 году, спустя почти двадцать лет после того, как его основной музыкальный проект, так ярко воспевший эти места и их неповторимую ауру, прекратил существование.

Парадоксально, но в этом, мне кажется, – большая ценность Фогерти и Creedence. При всём уважении, если бы речь шла просто о ребятах, что называется, от сохи, это было бы скучновато с точки зрения сюжета. А так получается, что в истории группы есть мощная нестыковка, несоответствие между желаемым и действительным. Выросший на Мадди Уотерсе, Хаулин Вулфе, Карле Перкинсе и Дейле Хокинсе, Джон Фогерти рисовал в своих песнях некий идеальный, воображаемый, помстившийся ему юг Америки – и тем самым преодолевал грань между фотографией и живописью, между документальным бытописанием и по-настоящему ярким, изобретательным творчеством. Эль-Серрито – вполне заметное место на музыкальной карте США: этот город воспели в песне «Pleasant Valley Sunday» герои предыдущей главы этой книги, группа The Monkees, а много лет спустя в одном из его районов выстроит свою звукозаписывающую студию Metallica. Но главные его уроженцы, Джон Фогерти и его коллеги, устремляли свои взоры совсем в другие пейзажи. У них вообще не очень сложилось с родной Калифорнией – большой фанат бейсбола, как стало понятно после его сольного хита «Centerfield», Фогерти, тем не менее, болеет не за Сан-Франциско Джайентс и не за Окленд Атлетикс, а вовсе даже за Нью-Йорк Янкис, команду с противоположного побережья.

Наверное, рассказ о Creedence Clearwater Revival будет неполным без хотя бы короткого упоминания правовых неприятностей, с которыми группа столкнулась после распада. Действительно, когда в 1972-м, выпустив напоследок провальный диск «Mardi Gras», музыканты разошлись кто куда, выяснилось, что Джон Фогерти должен ещё аж восемь альбомов лейблу Fantasy Records, которым руководил хваткий делец Сол Заентц. В итоге, чтобы освободиться от этой долговой кабалы, музыкант продал Заентцу права на свои уже опубликованные песни, а сам перестал исполнять их даже на концертах, опасаясь, что ему придёт счёт от лейбла. Заентц же тотчас принялся довольно активно зарабатывать на композициях Creedence – пихать их, например, в фильмы и рекламные ролики («На каждый шедевр типа „Форреста Гампа“, – сетовал позже Фогерти, – приходилось десять совершенно отвратительных картин или рекламных джинглов, куда, будь моя воля, наши песни не попали бы ни за что».) Параллельно Джон вусмерть рассорился и с бывшими коллегами по группе – кроме разве что родного брата, ритм-гитариста Тома Фогерти, который, к сожалению, рано ушел из жизни. А вот ритм-секция – барабанщик Клиффорд и басист Стью Кук – не разговаривают с Джоном с 1980-х, он даже не позволил им сыграть на церемонии инаугурации Creedence в Зале славы рок-н-ролла. Правда, воспротивиться гастролям их проекта Creedence Clearwater Revisited, исполняющим старые хиты группы, у Фогерти не получилось – суд счёл, что он не имеет на это права.

Всё это рисует не самый приятный, но, видимо, довольно реалистичный портрет Джона Фогерти – безнадёжного упрямца, сутяги и склочника. Но, с другой стороны, та же самая сила характера, которая в зрелые годы заставила его сражаться с бывшими коллегами и жадными музыкальными издателями, – она же позволила ему и состояться как оригинальному артисту, причём в стилистически чуждом, чтобы не сказать враждебном окружении: повторюсь, Калифорния 1960-х – это по всем статьям максимально неподходящее место для группы типа Creedence. То есть всё как обычно: наши силы – одновременно наши слабости, жизнь не чёрно-белая, одни и те же качества помогают и мешают в разных ситуациях. Группа Creedence Clearwater Revival просуществовала совсем недолго – всего-то пять лет, – но в эти пять лет им в самом деле было мало равных, в том числе и по творческой плодовитости. По стечению обстоятельств, музыканты так и не дождались хита номер один в американском чарте, зато их синглы аж пять раз достигали в хит-параде второго места. К слову, если вам попадутся сорокапятки ансамбля, берите, не глядя: Фогерти всегда был известен фанатичным перфекционизмом, так что слабые и случайные бисайды – это не про него; на синглах Creedence настоящие хиты записаны как на первой, так и на второй стороне.

В Зал славы же группу вводил Брюс Спрингстин, еще один выдающийся музыкант-популист – в самом лучшем смысле этого слова. Именно ему принадлежит и самая трезвая оценка группы Creedence Clearwater Revival: «Нет, они не были самыми модными. Они просто были самыми лучшими».