Текст книги "Вяземская катастрофа 41-го года"

Командование Брянского фронта никак не ожидало, что немцам удастся быстро высвободить свои подвижные соединения, участвовавшие в окружении и разгроме войск нашего Юго-Западного фронта. Поэтому левофланговые соединения 13-й армии и опергруппа Ермакова[61]61
  В состав опергруппы входили: 2-я гвардейская полковника Акименко, 283, 127 и 160-я стрелковые дивизии, 21 и 55-я кавалерийские дивизии, 121-я (20 танков) и 150-я (18 танков) танковые бригады, 753-й полк ПТО.


[Закрыть] в течение последней декады сентября без особого успеха продолжали вести наступательные бои, пытаясь овладеть районом Глухова. В бой был брошен даже батальон охраны штаба 13-й армии. Армия во второй декаде сентября потеряла 8263 человека (в первой декаде – 14 188). В безуспешных боях за овладение Глуховым в период с 20 по 24 сентября потери только одного 395-го сп 2-й гвардейской дивизии составили более 1,5 тыс. человек, в том числе: убитых – 150, раненых – 405, пропавших без вести – 150, рассеялось и не найдено – 850. Несмотря на это, дивизия продолжала вести бой и 25 сентября.

Противник, умело маневрируя резервами, отражал недостаточно организованные атаки наших войск. Результаты наступления были ничтожны, не стоили понесенных жертв и затраченных ресурсов. Продвижение измерялось буквально сотнями метров в день. 155-я сд доложила, что в ходе боя захвачены трофеи: миномет, винтовки и много патронов. Из штаба армии сразу последовал запрос: эти трофеи из числа оставленных нашими войсками в прошлых боях или же принадлежали противнику? В одной из сводок фронта в графе трофеи была указана одна винтовка. Направленец Генштаба сообщил в штаб фронта, что в оперативном управлении все смеялись над этой сводкой. Конечно, составитель сводки допустил промах, но хохотать… Офицеры большого штаба, видимо, плохо представляли, как достаются войскам трофеи на фронте.

Командующие армиями отнюдь не горели желанием наступать в создавшейся обстановке. Тем не менее командующий фронтом, неправильно оценив обстановку относительно сроков перехода противника в наступление, повторно поставил задачу 13-й армии и опергруппе – овладеть Глуховым и «лишить противника тактических преимуществ на левом крыле фронта». Какие тактические преимущества имел в виду Еременко? Что давало овладение городом Глухов, в районе которого, кроме пехотной дивизии (по устаревшим данным разведки фронта) находились и части моторизованной дивизии и 20 танков? Ниже мы остановимся на возможных причинах настойчивых попыток генерала Еременко наступать на скомпрометированном направлении.

По плану командующего фронтом опергруппа генерала Ермакова наносила удар в обход Глухова с юга, 13-я армия – своим левым флангом с севера в направлении Шатрищи, Антоновка, Калиевка, чтобы отрезать противнику пути отхода из Глухова. Атака силами 132, 307 и 143-й стрелковых дивизий намечалась на 6.30, а 298-й сд – в 6.00. Глубина боевых задач составляла 7 – 8 км.

Но тут подоспела директива Ставки ВГК о переходе к жесткой обороне, и войска 13-й армии получили боевое распоряжение:

«1. Наступление, назначенное на 27.09, не производить.

2. Немедленно создать резервы и вторые эшелоны – дивизия, полк. В срочном порядке принять пополнение и немедленно приступить к их обучению»[62]62
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 18. Л. 194.


[Закрыть].

Немедленно. Это только на бумаге просто создать вторые эшелоны и резервы. Для этого надо провести соответствующую перегруппировку, сменив выводимые из первого эшелона части и соединения, передать и принять по акту позиции и огневые сооружения, минные поля, заново организовать систему огня и взаимодействия. Выведенные из боя войска должны занять новые рубежи (участки, районы), оборудовать и освоить их. Фронту в эти дни поставили 8 – 9 тысяч человек пополнения, предложив дополнительно подать до 800 человек безоружных. Запросили, сколько человек фронт может вооружить за счет имеющихся у него средств. Штаб фронта ответил, что может принять пять рот невооруженного пополнения.

Директиву о переходе войск фронта к обороне Еременко подписал в 13.30 28 сентября (менее чем за двое суток до наступления противника). В первом пункте ее он указал, что «в ближайшие дни нужно ожидать наступления противника на Брянск и на Севск или Льгов», но так и не определил, на каком направлении сосредоточивает фронт основные усилия в обороне. Судя по расположению фронтовых резервов, наиболее вероятным направлением главного удара противника считалось брянское. Здесь располагалась основная часть фронтовых резервов – 154-я и 287-я стрелковые и 108-я танковая дивизии. И только 42-я танковая бригада находилась в районе Севска, ближе к левому крылу фронта.

Заметим, что поставленная Брянскому фронту задача не вполне отвечала возможному характеру действий противника. Серьезный просчет Ставки заключался в том, что вероятные направления главных ударов группы армий «Центр» были определены неверно. Соответственно неверно были выбраны и направления сосредоточения основных усилий фронтов. В результате, не имея существенного общего превосходства над советскими войсками, немцам за счет массирования имеющихся сил и средств удалось добиться на участках прорыва многократного превосходства. Когда сосредоточение танковых дивизий Гудериана против левого крыла Брянского фронта подтвердилось, менять что-либо было уже поздно. Уже в ходе немецкого наступления, когда замысел врага в основном прояснился, фронт получил указания оборонять не самое опасное – тульское направление, а тамбовское и воронежское! Тем самым войска фронта уводились с московского направления.

В директиве на переход к обороне командующий фронтом, в частности, приказал:

« <…> 3. Армиям Брянского фронта и группе генерал-майора Ермакова перейти к жесткой упорной обороне занимаемых рубежей. <…> Основные работы по оборудованию занимаемого рубежа закончить 1.10.1941 г.

В отдельных случаях допускаются по моему разрешению частные наступательные действия для улучшения своих оборонительных полос»[63]63
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 9. Д. 11. Л. 85 – 98.


[Закрыть].

Командующим было приказано через каждые пять дней доносить о выполнении директивы, особенно в части, касающейся строительства окопов. Первое донесение со схемой занимаемых и тыловых оборонительных рубежей и отсечных позиций, с планом работ и со сведениями о проделанных работах они должны были представить 2.10.1941 г. Таким образом, формально выполнив требование Ставки ВГК, Еременко оставил для себя возможность продолжения наступательных действий. И это, несмотря на явные признаки подготовки противника к переходу в наступление. Он не верил, что это может произойти в ближайшие дни.

Хотя по данным разведки было ясно, что противник усиливает свои группировки на стыке 43-й армии Резервного и 50-й Брянского фронтов, а также в районе Шостки и Глухова перед фронтом 13-й армии и опергруппы генерала Ермакова. Так, взятый в плен в 21.20 28 октября солдат вермахта Рейс (между прочим, бывший младший командир 141-го сп 85-й советской стрелковой дивизии, после пленения поступивший на службу в вермахт в танковый полк 18-й танковой дивизии) показал, что в Шостке находятся штабы 17-й и 18-й танковых дивизий противника, а в Мироновке – скопление автомашин. Эта информация вызвала большую тревогу в Ставке, которая потребовала проверить данные о танковых дивизиях противника.

Насколько были ослаблены армии фронта, можно судить по докладу генерала Крейзера 29 сентября командующему фронтом Еременко. В нем указывалось, что 3-я армия занимает оборону на фронте 68 км (в среднем 17 км на дивизию) при неполном составе 137-й стрелковой дивизии и недостаточной насыщенности артиллерией и минометами всех остальных дивизий. Армия, растянутая в линию, резервов не имеет. Вывести 137-ю стрелковую дивизию в резерв не представляется возможным, 148-я сд не имеет артиллерии и фактическим резервом не является, так как располагается уступом для обеспечения левого фланга армии. 4-я кавалерийская дивизия фактически представляет из себя один кавполк[64]64
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 3996. Д. 4. Л. 26 (на 1.10.41 в дивизии числось 1581 чел.).


[Закрыть].

К началу наступления противника оперативное построение 13-й армии оставалось таким же, каким оно было при решении наступательной задачи. Из восьми дивизий в первом эшелоне оставалось шесть, в том числе на левом фланге – 55-я кавалерийская. Одна дивизия (298-я сд) находилась во втором эшелоне и еще одна (121-я сд) была отведена в тыл для доукомплектования. Донесение о построении обороны 13-й армии было передано в закодированном виде по телеграфу в оперсводке на 14.00 29 октября. План обороны армии обещали представить в штаб фронта 30.10.1941 г. Командующий армией генерал Городнянский (повторяя слова из директивы Еременко) потребовал:

«Дивизиям 13-й армии перейти к жесткой упорной обороне занимаемых рубежей. <…> Привлечь все саперные силы, все полевые войска, тылы, всех невооруженных и заставить копать окопы, ходы сообщения, ямы, рвы день и ночь, чтобы зарыться в землю, устроить на всем фронте окопы полной профили несколько линий с ходами сообщений, проволочными заграждениями, противотанковыми препятствиями, в первую очередь поставить мины». Поздно – до начала наступления врага оставалась одна ночь.

Южнее 13-й армии должны были перейти к обороне соединения опергруппы генерала Ермакова. На ее правом фланге действовали части кавгруппы в составе 52-й и 21-й кавалерийских дивизий, подчиненной генералу Ермакову. Еще южнее, согласно донесению, перешла к обороне 28 сентября 2-я гвардейская стрелковая дивизия. Таким образом, на стыке 13-й армии и опергруппы перешли к обороне три кавалерийские дивизии, которые тоже понесли большие потери в предыдущих боях! Остается добавить, что по старому штату кавдивизия насчитывала 4471 человек. В боевом составе кавполка по штату числилось примерно по одной тысяче сабель и батарея 45-мм орудий, в трех – всего 3500 чел.

Представляют интерес меры, предпринятые 29.09 в 13.30 командованием 13-й армии в целях обеспечения стыка с опергруппой генерала Ермакова.

«1. Для обеспечения стыка 55-й кд с 52-й кд выбросить роту, усилив ее огневыми средствами от 121-й сд на жд ст. Неплюево (6 км сев. Ямполь). Задачи: не допустить просачивания противника вдоль железной дороги, разрушить железнодорожное полотно, приведя его в негодное состояние для движения колесных и гусеничных машин.

2. Ст. Неплюево занять к 18.00 29.09. Командиру 55-й кд сдать этот участок и постоянно поддерживать с ней связь (локтевую)».

Таким образом, стык двух армий, где оборонялись спешенные кавалерийские части, обеспечивался силами стрелковой роты, которая еще должна была разрушить железную дорогу!

Между тем с генерала Ермакова задача по захвату Глухова не была снята, хотя одной опергруппе она была явно не по силам. К этому времени она состояла из 2-й гвардейской, 160-й и 283-й стрелковых дивизий, 21-й и 52-й кавалерийских дивизий, 121-й и 150-й танковых бригад и 113-го отдельного танкового батальона. По данным статистического исследования, опергруппа насчитывала 33 562 человека, имела 103 танка и 132 орудия и миномета. Только не ясно, учтены в этом исследовании ее потери, которые на 27 сентября по людям составили 4913 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести[65]65
  ЦАМО РФ. Ф. 5. Оп. 11462. Д. 105. Л. 232


[Закрыть].

Но генерал-полковник Еременко с упрямством, достойным лучшего применения, не оставлял мысли овладеть городом, хотя это никаких тактических выгод при трезвом размышлении фронту не давало. Не было и надежды разгромить хотя бы какую-либо часть из войск «этого подлеца Гудериана». В чем же причина такого маниакального упорства? А причина крылась в следующем. Согласно донесению, два батальона 535-го сп и два батальона 875-го сп 2-й гвардейской стрелковой дивизии уже третьи сутки вели бой в окружении в районе Слепорад, Полошки, Семеново (соответственно в 3, 5 и 8 км юго-западнее Глухова). Связи с ними не было. Из окружения вышла лишь небольшая группа бойцов одного из батальонов 875-го сп во главе с командиром полка. Но его и комиссара полка тут же отправили обратно в Полошки с задачей – найти батальоны и вывести их из окружения.

В случае успеха наступления можно было спасти остатки окруженных батальонов – а четыре стрелковых батальона из девяти – это почти половина пехоты дивизии! К тому же взятие районного центра Сумской области Глухова войсками Брянского фронта на фоне перешедших к обороне других фронтов и рутинных сводок Совинформбюро произвело бы впечатление на Ставку. Глядишь, и газета «Красная Звезда» написала бы об успехах Еременко, как писала о «командире Коневе». Но главное, в этом случае можно было бы без особых проблем списать огромные потери опергруппы в людях и просить дополнительного пополнения.

А тут еще в оперсводке штаба фронта проскочила фраза, что в районе Глухова сдались в плен 1161 человек. Из Генштаба сразу посыпались вопросы – почему не докладываете истинное положение группы Акименко, что предпринимаете в поддержку 2-й гвардейской дивизии? Немедленно доложить! В ответ попытались разъяснить, что вышла ошибка: эти люди не вернулись из боя и пока не найдены. Снова запрос: а о чем думают те, кто подписывал оперсводку?! Ведь уже доложено маршалу и хозяину! А «хозяин» в Советском Союзе был один. Отдуваться за командование фронта пришлось заместителю начальника оперативного отдела штаба фронта полковнику Долгову. После «консультации» с начальством он сообщил в Ставку, что проводится расследование, результаты будут доложены[66]66
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 70. Л. 104, 105.


[Закрыть]. Но немцы перешли в наступление, и о гибели окруженных батальонов забыли. Еременко и не такие дела сходили с рук…

В донесении о переходе 2-й гв. стрелковой дивизии к обороне был указан ее боевой порядок. При этом речь шла не о полках, а о батальонах! Один батальон 535-го сп, усиленный батареей, занял оборону на рубеже лес восточнее Белокопытово, Кулига; один батальон 875-го сп – на выс. 143.3 (0,5 км восточнее Заруцкое); остатки 395-й сп – на восточной окраине Чернево, выс. 139.8 (3 км восточнее Холопково). К этому времени гвардейская дивизия насчитывала всего 5359 человек и имела на вооружении: винтовок – 4350, пулеметов 16 (из них станковых – 4, ручных – 9, зенитных – 3, в том числе один крупнокалиберный), пистолетов-пулеметов – 13, орудий – 24 (45-мм – 1, 76-мм – 15, 122-мм – 8), минометов – 13 (50-мм – 2, 82-мм – 11)[67]67
  Там же. Л. 145. В донесении указаны старые номера полков 127-й сд, преобразованной 18.09.1941 г. во 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию.


[Закрыть].

Таким образом, дивизия была наполовину обескровлена! Тем не менее, донесение заканчивалось словами: «Части приводятся в порядок и готовятся к наступлению» (вторая часть фразы зачеркнута. – Л.Л.). Фразу вычеркнули, но от наступления не отказались. В директиве фронта от 28.09.1941 г. подробно излагался порядок действий опергруппы и поддерживающих сил и средств 30 сентября по захвату Глухова. По плану авиация фронта должна была «с 7 до 10.00 производить непрерывный удар по боевым порядкам противника. С 10.00 до 12.00 производится артиллерийская подготовка. В 12.10 после залпа гвардейских минометов начало атаки танков, которые выдвигаются на 1 – 2 км впереди пехоты, давят огневые точки противника <…> пехота подходит к танкам. С подходом пехоты танки делают новый скачок и так, взаимодействуя между собой (танки, артиллерия, пехота), наступление идет до выполнения боевой задачи»[68]68
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 9. Д. 11. Л. 99.


[Закрыть].

Далее цитировать документ не имеет смысла. На что надеялся командующий фронтом? На то, что противник будет покорно ждать, пока его возьмут в клещи? Учитывая скромные боевые возможности фронта (на 30 сентября – 154 исправных самолета всех типов, включая санитарный отряд, при 61 неисправном), да при такой растяжке огневого поражения противника по времени и таком взаимодействии говорить о возможности успешных действий на скомпрометированном направлении не приходилось.

Генерал Ермаков 29 сентября в 5.00 отдал приказ на наступление в направлении Глухова. В наступление должны были перейти: 283-я сд с 10 танками 121-й танковой бригады, 2-я гв. сд с 113-м танковым батальоном (29 танков) и 150-я танковая бригада (20 танков). Кавгруппа справа и 160-я сд слева должны были активными действиями сковать противостоящие части противника. Резерв – 121-я танковая бригада (5 танков) и остатки мотострелкового батальона – в готовности развить успех. Готовность артиллерии – 8.00, начало атаки танков и пехоты – 12.10 30.09.1941[69]69
  Там же. Оп. 5. Д. 24. Л. 193, 194.


[Закрыть].

К утру 30 сентября войска опергруппы изготовились к наступлению, но противник упредил их в нанесении удара – операция «Тайфун» началась.

Глава 3
«ТАЙФУН» НАБИРАЕТ СИЛУ

Первым 30 сентября начал Гудериан. Озабоченность Сталина положением Брянского фронта. Ставка принимает меры по оказанию помощи Еременко. В операцию «Тайфун» включаются главные силы фон Бока. Удары авиации врага по командным пунктам и узлам связи дезорганизовали управление войсками. Оборона советского фронта прорвана на трех направлениях. Противник захватывает мосты через Днепр, а на его левом берегу продолжается погрузка дивизий Резервного фронта в эшелоны. Командующие Брянским и Западным фронтами просят разрешение на отвод войск. Ставка уклоняется от принятия трудного решения. Гальдер: «Русские стоят, и операция принимает классический характер». Причины крушения обороны трех советских фронтов.

Войска Брянского фронта первыми вступили в битву за Москву. На его левом крыле рано утром 30 сентября в наступление перешли соединения 47-го и 24-го моторизованных корпусов 2-й танковой группы Гудериана. Буквально за несколько часов до начала наступления противника – в 1.02 30.09.1941 г. командующий 13-й армией доложил в штаб фронта (донесение расшифровали в 4.00), что «противник продолжает сосредоточивать крупные силы в районе Шатрищи, Антоновка, Ямполь, Шостка. Есть предположение о появлении новой мехдивизии в районе севернее Ямполь. Дубровка занята противником. Командир полка полковник Белогуров и комиссар полка батальонный комиссар Поляков за самовольный отход из занимаемого района без разрешения командира дивизии мною от должности отстранены, и дело о них передано военному прокурору»[70]70
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 5. Л. 238 – 240.


[Закрыть].

Это была разведка боем, которая показала, что русские по-прежнему занимают свои позиции. Немецкое командование опасалось, что они могут отвести свои подразделения с первой позиции в глубину, чтобы избежать потерь от артиллерийского удара. Артподготовку враг начал как раз в тот момент, когда опергруппа генерала Ермакова готовилась перейти в наступление на Глухов. Одновременно с артподготовкой началась бомбежка. Непомерная амбициозность генерала Еременко и его просчет относительно готовности противника к переходу в наступление дорого обошлись войскам левого крыла фронта. Части группы генерала Ермакова, занявшие исходные позиции для наступления (личный состав в основном находился вне укрытий), попали под огонь артиллерии и удар авиации противника и понесли большие потери. Плохо подготовленная оборона в полосе опергруппы и на левом фланге 13-й армии оказалась неготовой к отражению массированной атаки танков и мотопехоты противника. Боевые порядки соединений и частей, не имевшие глубины, были отброшены на восток и юго-восток.

На Западном и Резервном фронтах в этот день никаких изменений не произошло. Более ранний срок перехода в наступление, по сравнению с главными силами группы армий «Центр», генерал Гудериан в своих воспоминаниях объяснил следующими соображениями: «Эта разница во времени начала наступления была установлена по моей просьбе, ибо 2-я танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления ни одной дороги с твердым покрытием. Мне хотелось воспользоваться оставшимся коротким периодом хорошей погоды для того, чтобы до наступления дождливого времени, по крайней мере, достигнуть хорошей дороги у Орла и закрепить за собой дорогу Орел – Брянск, обеспечив тем самым себе надежный путь снабжения. Кроме того, я полагал, что только в том случае, если я начну наступление на два дня раньше остальных армий, входящих в состав группы армий «Центр», мне будет обеспечена сильная авиационная поддержка» [7].

Более ранний срок перехода в наступление Гудериана был назначен с учетом того, что ему предстояло пройти более 200 км, чтобы как можно скорее достигнуть района Орла. Его войска находились довольно далеко от правого фланга группировки, наносящей главный удар (4-я армия с 4-й танковой группой). Фон Бок рассчитывал, что эффект от действий танков Гудериана начнет сказываться лишь через 4 – 5 дней после начала наступления. При этом, несомненно, противник имел в виду и другую цель – дезориентировать советское командование относительно общего замысла и масштабов операции, отвлечь его внимание и силы с направления главного удара группы армий «Центр». Как убедится далее читатель, эта цель была достигнута, а успех Гудериана превзошел все ожидания гитлеровцев. Что касается авиационной поддержки, она была обеспечена в полной мере – противник на участке прорыва использовал около 300 боевых самолетов. Основные усилия авиации врага были сосредоточены на участке прорыва. Здесь действовали соединения 8-го авиакорпуса, в котором были собраны значительные силы пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков (немцы так и называли его – корпус ближнего боя). Брянский фронт мог противопоставить воздушному противнику всего 130 исправных боевых самолетов, к тому же находящихся в распоряжении ВВС трех армий.

Гитлеровцы так спешили начать операцию, что не стали дожидаться полного сосредоточения 48-го моторизованного корпуса, некоторые соединения которого были скованы боем на сумском направлении. Начальник Генштаба ОКХ генерал-полковник Ф. Гальдер в своем дневнике отметил, что в этом есть опасность того, что между частями группы Гудериана и 17-й армией ГА «Юг» разрыв будет расширяться, а это позволит противнику перейти здесь к активным действиям. Он как в воду глядел. При попытке оттеснить противника с южного крыла 2-й танковой группы 25-я моторизованная дивизия 48-го мк 1 октября подверглась танковой атаке русских, и ей пришлось отступить, бросив при этом автотехнику целого полка – увязшие в грязи транспортные средства.

Противнику в первый же день операции удалось сравнительно легко прорвать оборону Брянского фронта в районе восточнее Глухова – на стыке 13-й армии и оперативной группы генерала А.Н. Ермакова. Части опергруппы под воздействием превосходящих сил противника были отброшены на восток на рубеж Орлово, северный берег р. Свесса, р. Смолянка, Бол. Слобода, оголив левый фланг 13-й армии. Связь с ней нарушилась. Не лучше обстояло дело и в полосе 13-й армии (общий ход боевых действий в полосе Брянского фронта показан на схеме 3). Генерал-майор Городнянский А.М. доложил о прорыве обороны и захвате противником к 12 часам Хильчичи. Контратака силами 498-го сп 132-й стрелковой дивизии успеха не имела. Городнянский пришел к выводу, что «<…> противник имеет возможность развить свой успех на Середина-Буда и далее в направлении на Севск. Сил, могущих приостановить продвижение противника на этом направлении, в моем распоряжении нет».

Еременко при переговорах с командующим 13-й армией в этот же день заявил:

«Еременко: Этого нужно было ожидать. Противник, по Вашим же данным, все время накапливался. Нужно все меры принять для того, чтобы уничтожить противника, не допустить его прорыва на северо-восточном направлении.

Относительно контрударов смотрите сами. Вам виднее на месте. Я считаю, что нужно с места огнем всех видов уничтожить танки противника и мотопехоту, следующую за ними, а потом уже добить контратакой.

Главное, чтобы не получилось неорганизованного отхода. Надо проявить исключительное упорство <…>

Городнянский: 42 тбр вводить в бой пока не собираюсь <…>

Еременко: Авиация задачу поддержки Вас получит»[71]71
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 70. Л. 188 – 190.


[Закрыть].

Не совсем ясно, что хотел выразить Еременко своей фразой: «Этого нужно было ожидать». Упрек в адрес Городнянского? Уверенность, что противник наносит здесь отвлекающий удар или признание своего просчета и сожаление о своей рискованной затее с наступлением? Этого мы никогда не узнаем, так как позднее Еременко сделает все, чтобы оправдать свой просчет, и даже станет утверждать, что враг перешел в наступление не 30 сентября, а 1 октября. Во всяком случае, командующий фронтом понял, что неглубокая оборона силами соединений, ослабленных в предыдущих безуспешных боях, долго не выдержит. Отсюда опасение, что может начаться неорганизованный отход. При этом Еременко уклонился от оценки обстановки на стыке двух объединений фронта, ничего не сказав о своих намерениях, особенно в части использования фронтовых резервов, хотя Городнянский ясно дал понять, что у него нет сил, чтобы остановить продвижение противника. И это всего лишь через нескольких часов боя!

В 18.35 30 сентября Военный совет фронта доложил начальнику Генштаба, что противник на левом фланге 13-й армии ввел в бой до 170 танков, нанося главный удар на Середина-Буда; на участке группы Ермакова противник наносит главный удар в общем направлении на Севск, введя в бой до 70 танков и мотопехоту. При этом был сделан вывод, что противник стремится нанести удар в общем направлении на Орел, введя в действие две танковые и одну моторизованную дивизии.

На самом деле Гудериан ввел в сражение на участке Жуковка, Шостка силы четырех корпусов! Главный удар в направлении Глухов, Севск наносился смежными флангами 24-го и 47-го моторизованных корпусов, которые прорывали оборону русских на участке шириной 16 км. 24-й танковый корпус генерала кавалерии Л. Гейера наступал в направлении Глухов, Севск, Орел, имея впереди части 3-й и 4-й танковых дивизий, за ними во втором эшелоне следовала 10-я мотодивизия. 47-й танковый корпус генерала артиллерии Й. Лемельзена (18-я и 17-я танковые дивизии) атаковал левее – своим правым флангом в направлении Ямполь, Севск. Его 29-я моторизованная дивизия наступала уступом влево на Середина-Буда с задачей выйти в тыл 13-й армии. На флангах участка прорыва уступами справа и слева наступали соединения 35-го пехотного и 48-го моторизованного корпусов, обеспечивая фланги основной ударной группировки (схема 3).

К исходу 30.9 противник вклинился на глубину 15 – 20 км, прорвав оборону дивизий первого эшелона. Разрыв между опергруппой генерала Ермакова и 13-й армией составил до 30 км. Понеся значительные потери в наступательных боях, армия ко второму дню боев достаточных сил для отражения удара противника не имела. На ее правом крыле, на фронте, занимаемом четырьмя дивизиями (155, 6, 132 и 307-я сд), противник успеха не имел, но своими действиями ему удалось на какое-то время сковать боем эти соединения. Городнянский решил вывести понесшие большие потери 121-ю сд и 55-ю кд в район лесов севернее Середина-Буда, где привести их в порядок. Туда же он решил вывести и 307-ю сд с целью подготовить наступление на Хутор-Михайловский для того, чтобы отрезать прорвавшиеся части противника от его тылов.

В 2.10 1 октября генерал-полковника А.И. Еременко вызвали к аппарату «ВЧ»:

«Еременко: У аппарата Еременко.

Сталин: У аппарата Сталин. Здравствуйте, товарищ Еременко! Доложите обстановку.

Еременко: Здравствуйте, товарищ Сталин. Докладываю обстановку. (Еременко, обещавший Сталину в сентябре уничтожить этого «подлеца Гудериана», на этот раз в разговоре с ним более сдержан. Он повторяет, в сущности, донесение Военного совета фронта, находя обтекаемые формулировки. – Л.Л.).

<…> В результате боя противник потеснил несколько наши части и занял некоторые населенные пункты (выделено мною. – Л.Л.).

121 тбр в результате боя, уничтожив до 18 – 20 танков противника и понеся сама потери, отошла в район Сопич.

150 тбр после боя, нанеся поражение противнику и имея потери, отошла в район Лемешово.

Решил: сгруппировать части 121 и 150 тбр, спустить сюда 42 тбр (так в тексте. Имелось в виду – переместить южнее резервную танковую бригаду. – Л.Л.) и во взаимодействии со стрелковыми частями и кав. группой, которая находится в этом районе, уничтожить группировку противника сначала в направлении группы Ермакова, а затем на левом фланге 13-й армии.

Сталин: Хорошо. Действовали ли РС?

Еременко: Да, действовали. Было дано 9 залпов, еще осталось три залпа. РС нанесли противнику большое поражение. Он последние три дня пытался перейти в наступление, но был отбит (ничем не обоснованное утверждение. – Л.Л.). Принимаю все меры к уничтожению противника. Плохо, что сегодня в районе действий выпал снег и идут дожди, не могут вылетать самолеты и маневрировать колесные машины, в том числе и РС.

Сталин: Как у Вас обстоят дела с самолетами?

Еременко: Есть еще действующих самолетов 100, нет совершенно Ил.

Сталин: Самолетов мы Вам дадим.

Еременко: Спасибо, товарищ Сталин.

Сталин: Как действует гвардейская дивизия? (у «хозяина» была хорошая память, он помнил о злополучной сводке. – Л.Л.).

Еременко: Действует хорошо. Мы ей помогаем. Прошу добавить несколько залпов РС. (Еременко сразу уводит разговор в сторону, умалчивая по вполне понятным причинам, что 2-я гвардейская дивизия, только что получившая это почетное наименование, в бессмысленных атаках на Глухов еще до немецкого наступления потеряла половину своего состава. – Л.Л.).

Сталин: Куда направить залпы РС?

Еременко: В Орел, а оттуда мы их направим куда следует.

Сталин: Необходимо уничтожить противника, перешедшего в наступление.

Еременко: Есть, будет уничтожен.

Сталин: Ну, пожелаю Вам всего хорошего. До свидания.

Еременко: Спасибо. До свидания, товарищ Сталин»[72]72
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 44. Л. 5, 6 и Д. 64. Л. 412.


[Закрыть].

Разговор, продолжавшийся до 2.25, записал старший адъютант командующего войсками Брянского фронта ст. лейтенант Хирных.

Но использовать 42-ю танковую бригаду (единственная часть из резерва фронта, находившаяся на орловском направлении) с целью перекрыть направление на Севск не удалось. Как выяснилось позднее, бригада под командованием генерала Н.И. Воейкова, находившаяся в районе Севска, упустила выгодный момент для нанесения удара во фланг и в тыл прорвавшейся колонне танков и мотопехоты противника, которая проследовала по дороге всего в трех километрах от нее. Еременко по этому поводу высказался недвусмысленно:

«К сожалению, во главе этой бригады стоял совершенно беспечный, тактически неграмотный и безынициативный человек <…>. Он простоял сутки и только потом принял навязанный ему бой со вторыми эшелонами и затем отошел в болотисто-лесистый район, невыгодный для действий танков. Когда я узнал о таких его действиях, я немедленно выехал на место, но тактические ошибки генерала Воейкова исправить полностью было уже поздно»[73]73
  Там же. Д. 32. Л. 1 – 30.


[Закрыть]. Но этот красноречивый факт говорит, прежде всего, о потере управления войсками со стороны командования фронта и неумении организовать и вести разведку в своем тылу.

Неожиданно сильный удар противника на орловском направлении и быстрый прорыв обороны дивизий первого эшелона Брянского фронта (назвать это главной полосой обороны язык не поворачивается), несмотря на заверения своего любимца Еременко, весьма обеспокоили Сталина. Он знал им цену. Верховный Главнокомандующий приказал изъять из Резервного фронта 49-ю армию генерал-лейтенанта И.Г. Захаркина и перебросить ее по железной дороге на юг с подчинением ее непосредственно Ставке. Уже в ночь на 1 октября Ставка принимает решение на прикрытие орловского, курского и харьковского направлений в тылу Брянского фронта. Из состава войск Резервного фронта выводятся четыре стрелковые (220, 248, 303 и 194-я сд) и три кавалерийские дивизии (41, 31 и 29-я кд), до этого занимавшие оборону на Ржевско-Вяземском оборонительном рубеже в тылу Западного и Резервного фронтов. Соединения отправлялись по железной дороге в следующие сроки: 194-я сд из района Семлево, начало погрузки – 18.00 2.10; 248-я сд, соответственно – ст. Касня – 18.00 3.10; 220-я сд – ст. Сычевка – 18.00 4.10; 303-я сд – станции Павлиново и Спас-Деменск – 18.00 4.10[74]74
  ЦАМО РФ. Ф. 3. Оп. 11556. Д. 2. Л. 393 – 395.


[Закрыть]. Перевозка должна была осуществляться с темпом не менее 10 эшелонов в сутки.