Текст книги "Грабь Россию! Новая приватизация Путина"

Глава II Во всем виноват Чубайс

«Мы не могли выбирать между «честной» и «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка… Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом»[18]18
  Воистину шедевр демагогии! Коммунизм мог быть каким угодно, но он никогда не был бандитским. Тем более в 1990-е годы, когда был предан остракизму, затравлен, оплеван. И в крышку гроба которого усилиями А.Чубайса был вбит последний гвоздь.


[Закрыть].

Как ты думаешь, читатель, кому принадлежат сии сакральные слова?

Хорошо, не буду испытывать твое терпение… Ты только что ознакомился с приступом откровенности Анатолия Борисовича Чубайса. Первого главного российского приватизатора, а точнее: первого председателя Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом.

Полагаю, что вы уже догадались, к чему в нашем повествовании возникла колоритная фигура Анатолия Борисовича. Потому что, как гласит вековая мудрость, без прошлого не бывает будущего.

То же – в политике. Пренебрегающий историей политик обречен.

А первая или, как ее еще называют, чубайсовская приватизация – ключевое звено в новейшей истории России. И не только потому, что она породила невиданные ранее явления и понятия: ваучер, олигарх, залоговый аукцион, без которых немыслимо описывать то время и понять нынешнее. Но и потому, что будущее нашей родины во многом зависит от того, какие уроки мы извлекли из тех сложных времен.

А Чубайс, если можно так выразиться, одна из главных примет постсоветской России. Именно он играл ключевую роль в политико-экономических процессах государства в 1990-е годы. Ну а приватизация была его любимым коньком.

Написал я слово «была» и задумался…

Пожалуй, я все-таки несколько поторопился говорить об Анатолии Борисовиче в прошедшем времени. И не столько потому, что он, как и прежде, в строю: возглавляет государственную корпорацию «РОСНАНО». Но, главное, потому что продолжает являться одним из главных инициаторов и идейных вдохновителей многих политико-экономических процессов в современной России. В которых детище Чубайса – процесс разгосударствления народного имущества – играет, как мы уже увидели, одну из основных ролей.

В этом смысле Анатолия Борисовича можно назвать вторым, после американского сенатора Джона Маккейна, человеком, политические симпатии которого принадлежат другому герою нашей книги – Аркадию Владимировичу Дворковичу.

Именно Чубайс с Маккейном и являются источником повышенной храбрости и недюжего политического могущества Дворковича. Именно им он обязан новой должностью в правительстве – креслом вице-премьера по ТЭКу. Именно эта пара господ прикрывает Аркадия Владимировича в его схватке с путинским соратником Игорем Сечиным.

Понимая все это, сам собой напрашивается вывод. Всей правительственной стратегией – сроками, корректировками, абсолютно всеми деталями – новой волны приватизации государственного имущества в России по-прежнему занимается Анатолий Борисович Чубайс. Тем паче что предмет ему знаком не понаслышке.

Занимается, конечно, кулуарно. Или «из-под полы», как говорили в советское время. Является «крестным отцом» той части властного отечественного бомонда, который держит нос исключительно по западному ветру. Ибо высовываться самому Анатолию Борисовичу равнозначно гибели всех инициируемых им новых приватизационных процессов. Так он «популярен» в народе[19]19
  По признанию Б. Немцова, проигрыш партии «Союз правых сил» на выборах в Госдуму в 2003 году был обусловлен лишь тем, что одним из ее пяти лидеров был Чубайс. Даже сугубо либеральному электорату СПС оказалось выше всяких сил любоваться на лицо Анатолия Борисовича.


[Закрыть].

Целей у Чубайса две.

Первая. Естественно, довести начатое им в 1992 году дело распродажи родины до конца, т. е. оставить некогда великую державу без штанов. Быстро лишив ее того, что было недораспроданно им же в 1990-е. Тем самым максимально ослабив Россию экономически. (К чисто политическим мотивам этой миссии Чубайса мы обязательно вернемся.)

Есть и вторая цель. Личная. Поскольку у большинства населения, экспертов и политиков первая приватизация в России ассоциируется с банальным грабежом (не скрывает этого, как вы видели, и сам Чубайс), то, по мнению Анатолия Борисовича, было бы желательно нивелировать всякие воспоминания о ней.

Сделать это очень просто. Нужно лишь сотворить чужими руками новую приватизационную вакханалию. Со скандалами, склоками, публичными истериками в СМИ, той же безудержной спешкой. Постановлениями и распоряжениями правительства да президентскими указами… Глядишь, и позабудется первая, «нечестная», как выражается сам ее идейный вдохновитель, приватизация на Руси.

Не забудется!

Да и наше повествование тому поспособствует. Тем более что без основных вех первого разворовывания России под названием «приватизация государственного имущества» наша приватизационная летопись будет неполной.

Ну а для начала обратимся к собственно личности по-прежнему одной из знаковых фигур в российской политике, но, главное, крайне важной в контексте темы нашей книги – Анатолию Борисовичу Чубайсу.

Первый питерский

В Ленинград будущий вершитель многих политических процессов в стране переехал жить в отроческом возрасте. В 11 лет. В этом смысле Анатолия Чубайса можно смело назвать человеком, выросшим в городе на Неве.

Кстати, именно Чубайс, первым перебравшись в Москву, инициировал потом туда политический «питерский десант». К примеру, пригласив в Администрацию Президента России будущего министра финансов Кудрина.

В 1990 году Анатолий Борисович начал трудиться в Смольном в должности заместителя председателя Ленинградского городского исполкома. Главой которого был известный политик – Анатолий Собчак.

Анатолий Александрович в известном смысле привечал 35-летнего неопытного политика, назначив своим главным экономическим советником. Однако о его эрудиции на тот момент был весьма невысокого мнения. Как-то назвав его «молодым человеком, у которого не очень хватает знаний, но есть огромное желание все поменять».

…«До основанья, а затем…», – так и хочется добавить.

Во что слабо верится, глядя на вполне интеллигентное лицо Анатолия Борисовича. Но что вполне укладывается не только в канву будущей политической деятельности младореформатора[20]20
  Термин-прозвище, которым называли молодых министров Правительства Гайдара, в которое входил Чубайс.


[Закрыть], но и в некоторые черты его характера.

Толя Чубайс воспитывался в семье участника Великой Отечественной войны – Бориса Матвеевича Чубайса. Учился в школе с военно-патриотическим уклоном. Но, по собственному признанию, «ненавидел свою школу». А как-то с друзьями даже пытался разобрать здание школы на части и поджечь. Впрочем, горе-хулиганам удалось «оторвать только одну ступеньку на крыльце и чайку, приваренную на военно-патриотическом памятнике».

Будучи шпаной по духу, Анатолий Борисович затем перенесет привычку «разбирать на части» и «отрывать» на государственное имущество. И будет это делать со знанием и сладострастием прирожденного сорвиголовы, набравшегося жизненного опыта в ленинградских «колодцах».

Написав «шпаной по духу», я отнюдь не сгустил краски. Привычка решать проблемы силовыми методами станет сутью политика Чубайса.

Известный общественный деятель Ирина Хакамада, например, считает многие поступки Анатолия Борисовича в правительстве в 1990-е годы чисто большевистскими. Так, она рассказывала мне, что как-то Чубайс, смеясь, предложил ей – отвечавшей в правительстве за развитие малого предпринимательства – спустить обязательные к исполнению разнарядки о необходимости открыть определенное количество малых предприятий во все регионы нашей необъятной Родины.

В 1990 году Ленинградская ассоциация социально-экономических наук по инициативе Чубайса составила аналитическую записку. В которой предлагала тогдашнему Президенту СССР Михаилу Горбачеву проект рыночных преобразований, предусматривавший вариант насильственного ограничения политических и гражданских свобод, т. е. ущемление свободы слова, права на забастовки и так далее[21]21
  В виде статьи под красноречивым заголовком «Жестким курсом» эта записка была опубликована в том же 1990 году в № 6 журнала «Век XX и мир».


[Закрыть].

Как видите, тяга к волевым решениям у этого героя нашей книги была всегда.

Касательно других фактов из биографии Анатолия Борисовича, то стоит отметить, что в 1977 году он окончил Ленинградский инженерно-экономический институт имени Пальмиро Тольятти по специальности «Экономика и организация машиностроительного производства».

Любопытно, что лютый враг коммунизма Чубайс состоял членом КПСС до самого ее роспуска в августе 1991 года. И ни разу до этого не предпринял и попытки покинуть, как оказалось, так ненавистную ему партию. Хотя никто никого в то время за это уже не карал. Как известно, после фильма Станислава Говорухина, вышедшего на экраны в 1990 году, толпы коммунистов публично устраивали костры из своих партбилетов.

Еще при СССР, в том же 1991 году, по приглашению тогдашнего заместителя председателя Правительства России Егора Гайдара Анатолий Борисович перебирается из Санкт-Петербурга в столицу. Как оказалось, заниматься будущим делом всей своей политической жизни – приватизацией народного имущества. 15 ноября 1991 года Президент России Борис Ельцин подписал приказ о назначении Чубайса на должность председателя Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом.

Собственно на этом, как вы, наверное, заметили, не шибко изобилующая яркими подробностями предприватизационная биография Анатолия Борисовича и заканчивается. Дальше – сплошная политика с экономикой. Посему обратимся к смахивающему на иной крутой боевик описанию первой приватизации в России.

Грабь Россию!

…Все началось с прозаичных бумаг. То бишь всякого рода указов, распоряжений и нормативных актов тогдашней власти. Вряд ли самой подозревавшей, в какую полномасштабную войну перерастет ее невинное делопроизводство.

Страдающий, как мы знаем, по словам Собчака, «нехваткой знаний» Чубайс берется разработать правительственную программу приватизации государственного имущества. Отсутствие экономической грамотности в данном случае не является серьезной помехой для страждущего, как говаривал все тот же Анатолий Александрович Собчак, «огромным желанием все поменять» амбициозного реформатора. Было бы куда приложить свой реформаторский зуд.

Чубайс довершает техническую подготовку программы к 29 декабря 1991 года. (Всего через полтора месяца работы в правительстве!)[22]22
  Один из соратников А.Чубайса тех лет – Петр Мостовой довольно детально воспроизводит картину новаторских темпов написания ими программы приватизации. «Работали над программой приватизации коллективно. Как? Мне довелось познакомиться с тем, как писали братья Стругацкие. Происходило это примерно так. Оба лежат на диване (большой был диван). Один говорит. А другой печатает на машинке, которая стоит тут же, на диване или на полу. В какой-то момент происходит ротация: братья переворачиваются со спины на живот и наоборот, но работа не прерывается. Почти так же и мы писали программу, с поправкой на большее число участников процесса. И дивана не было.
  Кто мог в данную минуту сказать нужное слово, тот это слово произносил. Общее ментальное поле было настолько цельным, что многие вещи понимались с полуслова. Тут же сказанное переносилось на бумагу. Создавалась некая «болванка» текста, которая потом отдавалась методистам Игоря Липкина и иностранным консультантам».


[Закрыть]. И 14 августа 1992 года на свет Божий появляется, без преувеличения сыгравший роковую роль для нашей страны, Указ Президента «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий».

Формально он подписан Ельциным. Но! Даже беспристрастная к таким мелочам, как зарождение рынка в России, Википедия абсолютно точно отражает драматическую суть момента. Фиксируя, что вышеупомянутый Указ практически обрел юридическую силу – цитирую: «при участии и.о. премьер-министра Егора Гайдара и Чубайса», лишь дополнив еще советский закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР».

О чем это все говорит?

О том, что замотанному политической борьбой и становлением новых государственных институтов Борису Николаевичу было, конечно, в полном смысле недосуг вникать в нюансы «ускорения приватизации», которые ему в виде банального указа подсунули Чубайс с Гайдаром.

…В одной из своих книг Чубайс сам, не стесняясь, рассказывает об аналогичном моменте, характеризующем его рабочие взаимоотношения с Ельциным: «И вот мы с Петей Мостовым и Димой Васильевым написали такое постановление. При этом с Ельциным даже не смогли переговорить, потому что не успевали, ему тоже горячо было».

И дело тут вовсе не в том, что Ельцин не очень глубоко разбирался в макроэкономике. Живущему в цейтноте большой политики начала 1990-х Президенту России было действительно «горячо». В известном смысле не всегда и руки доходили до «экономических мелочей». Но главным образом в вопросе с «ускорением приватизации» его утешала мысль, что речь идет об уже принятом законе. Причем принятом в «нормальное», спокойное советское время, а не в эпоху «бандитского капитализма», как выражается тот же Чубайс.

Увы, излишнее доверие молодым соратникам сыграло с Борисом Николаевичем дурную шутку. Чубайс с Гайдаром под видом сугубо технической программы приватизации, лишь конкретизирующей «правильный» советский Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», фактически сварганили свой, новый Закон о приватизации, не имеющий ничего общего с нормативным актом, о котором хорошо знал Ельцин.

Именно так в новейшую историю вошла не та дата начала приватизации государственного имущества в России. На самом деле отсчет надо вести от 29 декабря 1991 года, когда Чубайс создал свою программу приватизации, по которой она и воплощалась в жизнь. А не 14 августа 1992 года, когда чисто формальному указу Ельцина был придан статус старта одного из деструктивных экономических процессов в новой России, которому потворствовал один из его министров.

Все бы ничего, уверен, со временем у Бориса Николаевича дошли бы руки разобраться и с приватизацией. Но… По призыву того же Гайдара, ставшего в 1992 году и.о. премьер-министра России, к нему в правительство, а вернее, в правительственный комплекс зданий Госкомимущества, что на улице Варварка в Москве, хлынул целый поток заокеанских консультантов. Подкрепленный миллиардными кредитами для пухнущей с голода России. В долларах, разумеется. Деваться Ельцину, да и кому бы то ни было в такой ситуации, действительно было некуда.

…Как рассказывал мне первый мэр Москвы Гавриил Попов, под премьерство Гайдара Запад давал России 32 миллиарда долларов кредитов «на выживание».

И понеслось!

Аж 36 консультантов из-за рубежа, сидящих в святая святых приватизации России – в кабинетах ГКИ[23]23
  Государственный комитет по имуществу. Сокращенно – Госкомимущество. Сегодня – Росимущество.


[Закрыть], готовили для самих себя конкурсы, закрытые аукционы, писали законы и нормативные акты по приватизации[24]24
  Тогдашний спикер Верховного Совета России РИ. Хасбулатов рассказывал мне, что к ним в профильные комитеты парламента поступали проекты законов из гайдаровского правительства, отличительной особенностью многих из которых была чудовищная стилистическая безграмотность. Хасбулатов долго не мог понять, в чем дело, пока не догадался, что тексты законопроектов представляют собой банальный подстрочник с английского.


[Закрыть]. Понятно, что, зная все условия конкурсов, эти ловкие господа на них уверенно побеждали. Превзошел всех уже знакомый вам американец Джонатан Хэй. Эксперт-советник Анатолия Чубайса.

На пару с таким же пройдохой-экспертом ГКИ американцем Андреем Шлейфером мистер Хэй умудрился истратить около 130 миллионов долларов, выделенных им с коллегой американским Институтом международного развития на поддержку либеральных российских реформ, в собственных целях. На скупку по дешевке акций приватизируемых российских предприятий.

Причем подвизались Хэй с Шлейфером не абы где, а в стратегических оборонных отраслях. С помощью Чубайса Хэй, например, выкупил 30 % акций Московского электронного завода вкупе с его производственным партнером НИИ «Графит», занимавшегося, между прочим, уникальным делом. Разработкой графитового покрытия для самолетов-невидимок типа «Стеле». Сразу вслед за этим Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство высоких технологий.

Весьма смахивает на диверсию, не правда ли?

Не без участия Джоната Хэя ушли в руки американских частников 19,5 % акций завода «Компонент», работавшего исключительно на нужды ГРУ[25]25
  Главное разведывательное управление Вооруженных Сил страны.


[Закрыть]. 28 % акций Калужского турбинного завода, специализирующегося на изготовлении паротурбинных установок для атомных подводных лодок, выкупила фирма «Сименс». Именно тогда американские и английские фирмы умудрились приобрести контрольные пакеты акций МАПО «МИГ», ОКБ «Сухой», «ОКБ имени Яковлева», «Авиакомплекс имени Ильюшина», «ОКБ имени Антонова». И так далее и тому подобное.

Именно при кураторстве Анатолием Чубайсом приватизационных процессов 17 % стратегически важных и оборонных предприятий России сумел выкупить Запад. Это и «Тушинский машзавод», и МПО имени Румянцева, и АО «Курский прибор», НПО «Энергия», АО «Рубин».

Сами Джонатан Хэй и Андрей Шлейфер предпочитали тратить прикарманенные денежки пускай на менее засекреченные, но куда более прибыльные предприятия. Так, вступив в сговор с правительственными чиновниками и бюрократами на местах, они купили акции Братского, Саянского и Иркутского алюминиевых заводов, «Черногорнефти» и «Пурнефтегаза», «Газпрома» и «Ростелекома».

Кончилось, однако, разграбление России для Хэя со Шлейфером печально. Прокуратура штата Массачусетс целых пять лет проводила расследование по данному инциденту. В 2005 году окружной судья Дуглас П. Вудсток вынес окончательный вердикт: виновны в том, что, «вступив в сговор с целью обмана американского правительства, воспользовались государственными средствами для личного обогащения». Более того, по ходу процесса выяснилось, что украденные советниками Анатолия Чубайса 137 миллионов долларов формально являются деньгами правительства США.

Впрочем, в первой половине 1990-х, когда грабеж даже руководителем ведомства, которому пристало беречь от жуликов каждую копейку, признавался нормой, вообразить, что в отношении солидных американцев Хэя и Шлейфера в принципе хоть когда-то восторжествует справедливость, было выше всякого воображения. Уж больно нагло они и их российский патрон Анатолий Чубайс себя вели.

В 1994 году, когда Чубайса на посту руководителя Госкомимущества сменил уже упоминавшийся мной Владимир Полеванов, он обнаружил там прелюбопытную картину, о которой поведал мне лично. Оказывается, ГКИ в то время охраняло военизированное подразделение партии «Демократический выбор России» под названием «Гром». Не ФСО, не милиция, а никому не известный «Гром».

Крайне удивившись этому факту, Полеванов, тем не менее, до поры до времени его не трогал. Но однажды, когда он дал этому военизированному подразделению приказ отобрать пропуска у всех иностранцев, пресс-секретарь Чубайса – Евстафьев, спокойно пройдя через эту «демократическую охрану» в здание Госкомимущества, моментально забаррикадировался там в компьютерном центре. Лишь на следующий день, когда Полеванов заменил «Гром» на обычную милицию, иностранцы покинули здание. Предварительно уничтожив практически все следы своей деятельности.

Вообще деятельность Владимира Павловича на посту руководителя Госкомимущества заслуживает особого внимания, ибо словно под микроскопом отражает истинную суть и намерения его предшественника Анатолия Чубайса и покрывающих его на Западе лиц.

Попытка президента

В 1997 году Государственная Дума России создала специальную комиссию для анализа итогов приватизации в стране. Заключительный доклад, с которым выступил академик Лисичкин, не просто потрясал воображение, а ввергал в шок даже искушенного к середине 1990-х в деталях всякого рода социально-экономических катаклизмов российского обывателя.

Как выяснилось, доходы бюджета государства от приватизации за 1992–1996 годы составили смехотворную сумму – 0,15 % суммарных бюджетных поступлений.

Приблизительно за 7 миллионов тех еще, ельцинских рублей (1,3 тысячи долларов США) был «приватизирован» каждый из 125,4 тысячи объектов государственной собственности.

За этот же период потери от разрушения экономики, в том числе и посредством такой приватизации, в два с половиной раза превысили потери в Великой Отечественной войне. И вовсе не будет пустословием утверждать, что благодаря деяниям Чубайса и его подельников по распродаже родины был нанесен громадный ущерб всем отраслям экономики, науки и культуры, подорван оборонный потенциал страны.

Социально-экономические потери от приватизации и разрушения экономики к 1997 году превысили 9500 триллионов рублей (в ценах 1995 года), т. е. порядка двух триллионов долларов по тогдашнему курсу. Или 20 годовых бюджетов за 1996 год.

За 5 лет чубайсовской приватизации, с 1992 по 1997 год, из России было вывезено более 60 миллиардов долларов. По другим источникам – в три раза больше: 183,7 миллиарда. Понятно, что львиная доля этих шальных денег была получена благодаря такому порядку распродажи народного имущества, о котором вы уже знаете из этой книги в том числе.

Госдума заклеймила ту, первую приватизацию как «преступный акт». Констатировала ее странную поспешность (не находите переклички с призывами Дворковича ускорить нынешнюю приватизацию?) и грубые нарушения. И в общем-то можно согласиться со «слугами народа» тех лет, что игнорирование законности при осуществлении разгосударствления народного имущества и отсутствие нормативной базы приватизации в том числе явилось одной из главных причин криминализации общества и прогрессивного роста преступности.

…Криминал, как известно, всегда буйным цветом цветет там, где много денег и мало закона.

И если политическая ангажированность в «распродаже родины» главного ее организатора Анатолия Чубайса и его сподручных не оставляет сомнений (к этой теме мы еще подойдем), то резонно поинтересоваться: неужто президенту страны Ельцину нужен был такой саморазрушительный экономический аукцион? Ведь еще пару-тройку лет, и не понадобилось бы никакой военной интервенции, чтобы покончить с Россией. Достаточно было итогов приватизации по Чубайсу.

Вопреки расхожим истинам, по данному вопросу я придерживаюсь той точки зрения, что Борис Николаевич все-таки понимал губительность чубайсовской возни с государственным имуществом. Но поделать к этому моменту уже ничего не мог. Анатолий Борисович крепко встал на «западные» ноги. Тронуть его было себе дороже.

Впрочем, ошеломленный происходящим, такую попытку Ельцин все же предпринял. И то, чем она обернулась, лучше всего отражает суть и истинные механизмы первой приватизации в России.

5 ноября 1994 года Борис Николаевич повышает Чубайса до первого вице-премьера Правительства, а через 10 дней назначает на его место – председателя Госкомимущества – губернатора Амурской области Владимира Полеванова. Тот произвел на президента впечатление удачными залоговыми акционами по продаже месторождений рассыпного золота у себя в области.

Но главным, думаю, все же было желание иметь на ГКИ своего, стороннего от Чубайса, да и от столичного – и тем паче от западного – политического бомонда человека.

Прямых поручений остановить творящийся на ниве разгосударствления народного достояния беспредел Ельцин Полеванову не давал, ограничился общими словами: «Работайте! Окажу содействие. Наводите порядок на вверенном участке». Более того, Владимир Павлович о своем назначении узнал по телевизору в Магадане.

Тем не менее, конечно, ему было абсолютно понятно, зачем его переводят в Москву Да еще с таким повышением! (Ельцин помимо назначения в ГКИ сделал Полеванова вице-премьером.) Чубайсовскому разграблению России должен был быть положен конец.

При этом Ельцин поставил Полеванова в очень тяжелое положение.

– Я был вынужден пытаться менять систему приватизации в России, разрывая тысячи уже сложившихся связей, – рассказывает сам Владимир Павлович. – Ведь до моего прихода в Госкомимущество от его имени было обещано то-то и то-то – тому-то и тому-то, причем практически за бесценок. Скажем, Новокузнецкий алюминиевый завод, где активов было минимум на миллиард долларов, продавался за 10 миллионов долларов, а в собственность передавался за 10 миллионов рублей – остальные потом. Кох[26]26
  В 1993–1995 гг. заместитель Председателя Госкомимущества.


[Закрыть] руководил этой операцией. Я потом заставил его написать заявление об увольнении, поскольку уволить его своим приказом не имел права – мои заместители были прерогативой премьер-министра. Сказал: «Или я поднимаю крупномасштабный шум, или вы увольняетесь по собственному желанию». Кох уволился. Хотя после меня его, конечно, восстановили.

И таких ситуаций было бессчетное количество. Была, к примеру, попытка приватизировать Тихоокеанский флот. Если бы это было сделано, то был бы поставлен под угрозу северный завоз и прилегающие территории оказались бы без снабжения. Было приватизировано оборонное предприятие НПО «Графит», иностранцы получили целый пакет акций. Завод авиационных моторов в Перми. В его совет директоров тоже были введены иностранцы. А ведь это было тоже оборонное, секретное предприятие. Масса подобных примеров. Я был вынужден все подобные сделки отменить.

Понятно, что никто – и прежде всего Анатолий Чубайс – мириться с таким положением дел в Госкомимуществе не собирался. Благо в ранге первого вице-премьера его курировал.