Текст книги "Грабь Россию! Новая приватизация Путина"

Шесть миллиардов за министра

Анатолий Борисович в буквальном смысле начал изводить Полеванова телефонными звонками и отдавал незаконные приказы. Но – только устные. Пачкаться лично Анатолий Борисович не привык. Поэтому так ни разу не отдал своему подчиненному ни одного письменного распоряжения. Которое, к слову, Полеванов бы уже обязан был выполнять.

И тогда Чубайс решил замордовать Полеванова не мытьем, так катаньем.

Каждый день новому руководителю Госкомимущества приносили кипу бумаг на приватизацию. Все они были состряпаны в лучших чубайсовских традициях. Подписать любой из них означало продолжить линию Чубайса по разграблению России. Разумных документов просто-напросто не было.

Поняв, что Полеванов твердо занял стратегическую линию «неподписанта», Чубайс решил действовать в обход него. «Чубайсовские замы» Мостовой, Кох, Бойко, которые достались Полеванову в наследство от предшественника, стали самостоятельно разъезжать по регионам и подписывать от имени ГКИ документы на приватизацию.

Вскоре Полеванову стало об этом известно. Но поменять «своих» одиозных замов он не мог по закону. Пришлось выпустить письменный приказ, запрещающий кому бы то ни было, кроме него самого, подписывать документы от имени ГКИ. Полеванов запретил управделами Госкомимущества выдавать печати своим заместителям и фактически замкнул на себя всю гигантскую подписывательную работу.

Ситуация накалялась.

Полеванова стали пытаться подкупить или спровоцировать получение взятки. И ему пришлось категорически запретить входить в его кабинет со свертками, «дипломатами», сумками. Тогда доброхоты от приватизации стали действовать тоньше. Предложили жене Владимира Павловича высокооплачиваемую работу. Потом ему самому – почитать лекции или написать книгу.

Но все это он пресек сразу. Хотя, конечно, понимал, что суммы могут быть любые. Самые фантастические. Большая часть государственной собственности на тот момент все-таки еще не была распределена. На такие лакомые куски, как «Норильский никель» или «Связьинвест», например, пока только облизывались.

Понимал ли Полеванов, каким опасным делом занимается?

По его словам, понимал. Тем не менее именно он умудрился остановить приватизацию алюминиевой отрасли, хотя к этому времени только из-за приватизационной алчности вокруг Красноярского завода убили 30 человек. Из них трое были знакомыми Полеванова. Стреляли там каждый квартал.

Естественно, что безопасность нового председателя Госкомимущества была головной болью его охраны. Его сопровождали везде, даже в лифте. А в Подмосковье, на пути к его дому, где дорога имела резкий поворот в 90 градусов и приходилось сбрасывать скорость, даже установили в этом месте круглосуточный пост. На случай засады.

…Рассказывая обо всем этом, Полеванов вовсе не сгущал краски. Спустя полтора года после описываемых событий, в августе 1997 года, в Санкт-Петербурге, например, был убит председатель Комитета по управлению городским имуществом и вице-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Маневич. В эпоху беззакония большие деньги порождают большую кровь.

Слава Богу, Полеванова сия печальная участь миновала. Его убрали «гуманно».

Говоря об обстоятельствах отставки сменщика Чубайса, необходимо вернуться к моменту его назначения на пост председателя ГКИ. В течение первых же нескольких дней работы в этой должности Полеванова посетили все без исключения послы (sic!) стран большой «семерки». Канады, Японии, Англии, Франции, Германии, Италии и США.

Это был первый и последний такого рода случай, связанный с назначением на министерский пост в Российском правительстве. Больше никто из господ дипломатов участвовать в таком бросающемся в глаза ангажированном спектакле, видимо, не захотел.

Чего же хотели эти странные посетители от российского чиновника, далекого от международных проблем?

– Они были настолько шокированы моим назначением, – рассказывает сам Полеванов, – что никак не могли доложить своим хозяевам, что приватизация в России будет продолжаться, как надо, а именно такого сообщения от них и ждали. Каждый из них подверг меня внутреннему сканированию, стараясь понять, что я за птица, но, разумеется, я никаких карт им не раскрыл. Они мне задавали вопросы, я отвечал в русле общедемократической демагогии: Россия – приватизация – демократия и тому подобное. Такое вот прощупывание.

В тот раз Полеванов выкрутился, но – ненадолго.

Вскоре началось беспрецедентное давление СМИ на президента Ельцина. Апеллируя к нему, отечественные и западные борзописцы называли Полеванова «врагом номер один Запада, хуже Жириновского». (Любопытно, не правда ли? Сугубо внутреннему делу – приватизации в России – снова умудрились придать такой международный оттенок.)

Информационные гиганты «Asociated Press» и «Reuters» дали о скромном российском чиновнике не первой политической значимости более трех тысяч сообщений! Воистину, народное добро России творило чудеса на всех без исключения фронтах войны за него.

Несмотря на очевидную несправедливость происходящего, дело было сделано. Ельцин стал относиться к Полеванову настороженно. А дальше произошли события, которые иначе чем театром международного политического абсурда не назовешь.

В середине января 1995 года посол в США Воронцов прислал на имя Ельцина депешу, что США крайне возмущены антиприватизационной деятельностью Полеванова и требуют его увольнения. Любопытно, что с содержанием сего сакрального документа сам Полеванов ознакомился день в день с Ельциным. Каждое утро к нему, как к вице-премьеру, приходил курьер с секретными донесениями из наших посольств в ключевых странах.

Спустя всего несколько дней после этого ультиматума Ельцину, 24 января, в Женеве во время встречи госсекретарь США Уоррен Кристофер публично дал понять министру иностранных дел России Козыреву, что очередной транш МВФ[27]27
  Международный валютный фонд.


[Закрыть] будет предоставлен России после увольнения Полеванова.

На следующий день Полеванова вызвал Ельцин и, стесняясь, сказал: «Придется вам уйти. Я очень хотел, но не получилось». По воспоминаниям Полеванова, он тогда подумал: «Ну, раз у Ельцина не получается, то что могу сделать я». И ушел.

Когда я спросил Полеванова, на что он рассчитывал, воюя один со всем миром, он ответил, что в принципе предчувствовал, что долго не продержится в этой должности, но надеялся за это время создать хоть какие-нибудь процессы, которые хотя бы замедлили откровенное воровство, а может, и повернули бы приватизацию в нужное русло.

Не получилось.

Остается добавить, что Владимир Павлович Полеванов руководил Госкомимуществом всего 71 день. А в день его отставки России был выделен кредит МВФ в 6 миллиардов долларов.

«Жирные куски» на халяву

Говорят, что когда в 1987 году экономист Виталий Найшуль рассказал Чубайсу про принципы ваучерной приватизации, будущий главный приватизатор России рассмеялся и назвал их чушью. Немудрено. Анатолий Борисович, как мы помним по словам Собчака, имел мало знаний.

…Правда, компенсировал это страстным желанием «все поменять».

Не отрицает и сам Анатолий Борисович своего первородного неприятия идеи ваучерной приватизации: «Мне не нравилось, что задачу такой фантастической степени сложности, как разгосударствление собственности в гигантском государстве, предлагается решить таким простеньким приемом – печатанием и раздачей бумажек. Если задача сверхсложна, а техника ее решения совершенно проста, доказывал я, где-то обязательно возникнут дикие диспропорции. Ваучеры невозможно будет реализовать с одинаковой доходностью, в результате совершенно неизбежно возникнет чудовищное неравенство разных групп населения».

Парадокс! Но именно так все и произошло в России. И еще больший парадокс, что случилось все это благодаря Анатолию Борисовичу Чубайсу. Неизвестно на каком этапе своей жизни вдруг полностью поменявшему отношение к ваучеру.

Поразительно, но история с ваучерной приватизацией в исполнении Чубайса один к одному повторяет законодательный подлог, который совершили Чубайс с Гайдаром в отношении приватизации государственного имущества.

Тогда, как вы знаете, взяв за основу вполне пригодный для того, чтобы исключить тотальное разграбление страны советский закон, эта парочка государственных деятелей внесла в него такие «поправки», что, как говаривал сам Чубайс, «в несколько ударных лет выполнила ту норму выработки, на которые у остального мира ушли столетия».

…«Какой глупый и неповоротливый, оказывается, этот «остальной мир! – хочется воскликнуть, ознакомившись с очередным перлом откровений Анатолия Борисовича. И добавить, конечно же: – А все потому, что не было у них своего Чубайса».

Впрочем, даже в самом доверчивом воображении все становится на свои места, когда узнаешь правду о методах стахановцев от приватизации и о них самих, разумеется.

Вот, например, что, ничуть не стесняясь, рассказывает известный предприниматель-приватизатор Каха Бендукидзе: «Для нас приватизация была манной небесной. Она означала, что мы можем двинуться вперед и скупить у государства на выгодных условиях то, что захотим…И мы приобрели жирный кусок из промышленных мощностей России… Самое выгодное вложение капитала в сегодняшней России – это скупка заводов по заниженной стоимости».

…Еще бы темпы первой приватизации госсобственности в России не были новаторскими, коли полноценные заводы да по заниженной стоимости.

Ваучерная приватизация, о которой до сих пор прекрасно помнят все взрослые жители России, в принципе ничем не отличалась от приватизации госимущества. За одним исключением: Чубайсу со товарищи еще надо было обвести вокруг пальца весь российский народ. От новорожденного младенца до самого древнего старика. Да обвести так, чтоб и пикнуть потом не смели. И уж тем более не качали права в судах.

Скажу сразу, Анатолию Борисовичу это с блеском удалось.

Для этого, как я и говорил, сначала полностью перекроили вполне нормальные законы, защищавшие интересы 150-миллионного российского населения.

Собственно ваучерная приватизация основывалась на законе № 1529-1 «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР»[28]28
  Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Официальное название России в составе СССР, просуществовавшее до 25 декабря 1991 года.


[Закрыть]. А фактически осуществлялась благодаря Указу № 914 Президента России «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации».

Ну и что, скажете вы. Подумаешь, какое дело: указ дополняет или корректирует закон. Обычная практика, которая, по сути, мало что меняет.

Правильно! Но только не в случае, когда готовить президентские указы берется Анатолий Борисович Чубайс. Тогда они полностью подменяют базовый документ – закон, переворачивая его принципы с ног на голову. Правда, при этом оставляя видимость непорочности первородного, справедливого документа.

Вот и в случае с бумажной подоплекой ваучерной приватизации то же самое.

Я намеренно не указал даты, когда был принят Закон об именных приватизационных чеках и президентский указ о введении их в действие. А ведь именно они – эти, казалось бы, скромные цифирьки – разгадка истоков того приватизационного хаоса, который произошел в России в 1990-е годы.

Судите сами. Закон о ваучерах был принят 3 июля 1991 года. Причем принят Верховным Советом РСФСР. А это значит, в период подготовки он прошел через множество рук: через различные комитеты и комиссии парламента. Профессиональные юристы и экономисты изучили в нем каждую букву. Но, главное, сумели законодательно защитить права населения, оградив, как наивно полагали, от возможного грабежа.

Так, согласно еще советскому Закону «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР», предполагалось, что каждый гражданин России должен получить именной приватизационный счет, на который должны будут зачисляться денежные суммы, получаемые в результате приватизации государственного имущества. И что еще важнее, Закон запрещал перепродажу приватизационных вкладов другим лицам.

Получалось, что человеку вообще ничего не надо делать, чтобы получить причитающуюся ему от процесса разгосударствления народного – его то бишь – имущества мзду. Сиди себе мирно, а денежка – большая или маленькая, это уже другой вопрос – будет себе капать в любом случае. Хочешь ты этого или нет.

А вот президентский Указ о ваучерах от 14 августа 1992 года все эти защитные меры попросту ликвидировал. Отныне гражданин обязан был сам получить некую бумажку под названием «Приватизационный чек». И делать (или не делать) с ней что угодно. Продать. Вложить в какой-нибудь чековый инвестиционный фонд. Купить акции приватизируемых предприятий.

Именно такого рода самостоятельность, услужливо предоставленная властью абсолютно безграмотному в микроэкономическом смысле народу, и сыграла с ним злую шутку, позволившую ограбить страну. Большинство и слова-то такие, как акции да фонды, впервые услышало. Посему действовало наобум. Либо продало за гроши. Инфляция в считаные недели превратила денежную ценность приватизационных чеков в пыль. (К концу 1993 года, продав один ваучер, можно было купить 3–4 бутылки водки.) Либо по подсказке телевизора снесло ваучеры в фонды, затем так и не увидев своих дивидендов.

Чековые инвестиционные фонды заслуживают пары отдельных слов.

По некоторым данным, к середине 1994 года их число достигло максимума – 662. За время ваучерной приватизации эти воистину ловкие конторы умудрились аккумулировать аж 45 миллионов ваучеров, 32 % от их общего количества.

Но ошибется тот, кто подумает, что ЧИФами двигала исключительно забота о благосостоянии доверившихся им людей. Манипуляции с фактически не им принадлежащими ваучерами весьма смахивали на жульничество. А вернее сказать, таковым по сути являлись.

Как правило, собрав приватизационные чеки, ЧИФы затем участвовали в ваучерных аукционах и покупали за ваучеры акции доходных предприятий. После этого от них быстренько избавлялись, сбагривая за копейки своим или близким фирмам, среди которых от криминала нельзя было протолкнуться. С оставшихся крох, коли народ очень донимал, порой даже выплачивались дивиденды. Но и это длилось недолго. ЧИФы лопались, словно мыльные пузыри. Искусственно, разумеется. Лично у меня не было ни одного знакомого, коих угораздило вложить ваучеры в фонды, кто бы получил затем оттуда хоть ломаный грош.

Позаботившийся обо всем, о чем угодно, что касалось алчных интересов покупателей народной собственности за бесценок, Чубайс пальцем о палец не ударил, чтобы законодательно оговорить ответственность ЧИФов в случае невыполнения ими своих обязательств перед вкладчиками. В крайнем случае, у них могли лишь отозвать лицензию. Ну а на худой конец, приостановить работу зарвавшихся фондов. Но денег в них к тому моменту было кот наплакал.

Кто же виноват в таком беспределе?

Выражаясь словами Бориса Николаевича Ельцина, чья подпись стоит под злосчастным указом, нивелировавшим справедливый советский закон о ваучерной приватизации: во всем виноват Чубайс.

В июле 1991 года, когда «слуги народа» в поте лица трудились над законом, Анатолий Борисович еще мирно работал вдали от Москвы – в ленинградской мэрии. А когда 14 августа 1992 года президент Ельцин подписывал указ о начале ваучерной приватизации, Чубайс уже как девять месяцев служил председателем Госкомимущества России. (В последние пару месяцев еще и в статусе вице-премьера по экономике.)

Естественно, что именно он и готовил президентский указ.

Более того, берусь с полным основанием утверждать, что готовил сознательно. Ибо мы уже в курсе, какая заморская орда консультантов пекла словно горячие пирожки нормативные акты по приватизации в правительственном комплексе на Варварке под началом самого Анатолия Борисовича.

Не знаю, приходило ли в голову Чубайсу, как он подставляет Ельцина? Причем подставляет не сиюминутно, а глобально. Исторически. Ибо чудовищная вакханалия разграбления народного имущества стала с тех пор ассоциироваться не только с именем самого Анатолия Борисовича, но и пала черной тенью на имя первого Президента России.

Неужто профессиональные консультанты Чубайса, специалисты по этой самой приватизации, понимали в ней меньше своих советских коллег из Верховного Совета, коли с помощью подсунутого Ельцину указа искорежили прекрасный закон во имя расплывчатых норм, позволивших, так сказать, «законно» разворовывать государство?

Конечно, не меньше. А скорее больше. Ибо сообразили, что с помощью депутатского нормативного акта заводы по заниженной стоимости не скупишь. О чем несколькими страницами ранее беззастенчиво хвастался Каха Бендукидзе.

Кстати, этот колоритный господин весьма укладывается в канву нашего повествования, ибо являет собой яркий пример афер с приватизационными чеками. В описываемый период, в 1992–1994 годах, Бендукидзе активно спекулировал ваучерами на Российской товарно-сырьевой бирже.

В мае-июне 1993 года подконтрольная ему компания «Биопроцесс» прибрела сначала 18 %, а потом еще 40,5 % акций Уральского завода тяжелого машиностроения – «Уралмаша». Почти половина этого отечественного промышленного гиганта досталась Бендукидзе всего за несколько миллионов долларов. Смешные деньги в контексте такой сделки даже по тем временам.

Мог ли обычный пенсионер, учитель, шофер… обладатель любой профессии, кроме новомодной – биржевого спекулянта, вложиться столь успешно, как Бендукидзе?

Естественно, нет. Для этого у него, как я уже говорил, не было необходимых знаний, информации, а главное, волчьей хватки первых приватизаторов России. Максимум на что их хватало – вовремя продать за гроши через обменные пункты (да, ваучеры скупали и продавали наряду с долларами) свой несчастный приватизационный чек. (Так он и уходил в ловкие руки дельцов типа Бендукидзе и иже с ним.)

…Самое смешное: вполне по тем временам законно. Спасибо Чубайсу!

Вообще, надо сказать, ваучерную приватизацию преследовала не только законодательная напасть. Беда, к примеру, случилась и с его номинальной стоимостью. Беда, впрочем, срежиссированная.

В конце декабря 1991 года правительство, в котором уже вовсю заседал Чубайс, «оценило Россию» в 1,5 триллиона рублей. Поделили эту невесть откуда взявшуюся цифру на количество россиян – 146 миллионов. Таким образом, отразив долю каждого из них в государственном имуществе – 10 тысяч рублей.

В следующем месяце – в январе 1992 года – грянула гайдаровская реформа, породившая галопирующую инфляцию. По итогам года она составила невообразимую сегодня цифру – 2600 %. Для сравнения: в 2011 году она равнялась 6,1 %.

Ваучеры же населению стали выдавать на руки лишь спустя 9 месяцев!

Что это означает в денежном понимании?

Да то, что реальная стоимость ваучера, как и любого подлежащего продаже товара, упала неимоверно. Вернее сказать, она осталась на месте, в то время как цены вокруг выросли на 1950 %. И без того сомнительная в конце 1991 года сумма 10 тысяч рублей уменьшилась в 20 раз. Хуже того, пока неповоротливый постсоветский обыватель чесал в затылке, что бы такое предпринять с ваучером, он в течение месяца в два с лишним раза падал в цене.

Разумеется, никаким автомобилем «Волга», который некогда сулил доверчивому народу господин Чубайс, в такой ситуации не пахло и пахнуть не могло. Меня, однако, занимают не собственно гроши, кинутые Чубайсом народу. А то, как и для чего это было сделано.

Сегодня иные горе-аналитики, оправдывая низкую стоимость ваучера, утверждают, что младореформаторы не могли предвидеть такой инфляции. Потому и не рассчитали оптимальную номинальную стоимость приватизационного чека.

Полная чушь!

К моменту, когда правительство определяло стоимость ваучера (конец декабря 1991-го), Гайдар отлично знал, что с Нового года будут отпущены цены. И только полный профан в экономике мог не предвидеть, как результат, неизбежной чудовищной инфляции. Ибо это азы экономики. Гайдар, быть может, звезд с неба и не хватал, но профаном в экономике тоже не был.

…Но соломку под стоимость ваучера тем не менее не подстелил. Никаких дополнительных актов, чтобы как-то компенсировать населению летящий в тартарары приватизационный чек, сделано не было.

Более того, ни Чубайс, ни Гайдар, когда свирепость инфляции стала очевидна, и пальцем не пошевелили, чтобы ускорить сроки выдачи ваучеров. Они, напомню, стали выдаваться только с 1 октября 1992 года. К этому моменту, продав чек, можно было купить, например, недорогой синтетический ковер за 6–7 тысяч рублей. Даже до своего номинала ваучер так никогда и не дотянул.

Могло ли это быть случайным головотяпством?

Нет! Нет! И еще раз нет!

Все эти месяцы, когда было официально объявлено о грядущей ваучерной приватизации, использовались ушлыми людьми для того, чтобы не опростоволоситься, когда она собственно начнется. Подготовиться деньгами. Связями. Объектами вложений ваучеров. Ну а комбинаторам во власти – «грамотными» нормативными актами.