Электронная библиотека » Лев Толстой » » онлайн чтение - страница 22


  • Текст добавлен: 2 июня 2014, 12:10


Автор книги: Лев Толстой


Жанр: Русская классика, Классика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

Шрифт:
- 100% +

НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ

I. * ПЕРВЫЙ ПЛАН РОМАНА «ЧЕТЫРЕ ЭПОХИ РАЗВИТИЯ».

Засыпаю.

2-й день 2 недѣли послѣ приѣзда, имянины бабушки, (Валахины, страстная любовь, обѣ[дъ]) гулянье, (съ дѣтьми) кондитерская], обѣдъ, Валахин[ы], танцы, театръ. – Разговоръ съ братомъ о проведенномъ днѣ. – Пьяный Карлъ Иванычъ. Дѣтство. – (Смерть матери.) —

Отрочество.

Первый день. Мы опять въ Москвѣ съ сестрой (у насъ новый гувернеръ. Бабушка очень огорчена.) Мнѣ 15 лѣтъ, (классы) брату 16. Утро. Онъ ѣдетъ держать экзаменъ, разговоръ съ нимъ. Мои классы. Возвращается съ Д[митріемъ], моя любовь къ нему, сила. – Обѣдъ, разговоры его съ К[атенькой] и (онъ) уходитъ съ Д[митріемъ] мой dépit,6969
  [моя досада,]


[Закрыть]
я сочиняю о симметріи, покупаю пряники. Моя эскапада съ горничной, на другой день узнается, меня наказываютъ. Другой день – воскресенье. (Прогулка съ отцомъ и братомъ, встрѣчасъ К[арломъ] И[ванычемъ]. Я подслушиваю. К[арлъ] И[ванычъ] приходить я уговариваю отца, бабушка умираетъ.)

2-й день. Въ деревнѣ. Моя прогулка къ сосѣдямъ, встрѣча съ отцомъ, узнаю, что отецъ женится. – Разказъ брата. – Исп[овѣдь] 2. —

Юность.

1-й день. Мнѣ 18 лѣтъ. Я прошу у отца денегъ, мачиха надоѣдаетъ[?], ѣду на экзаменъ встрѣчаю брата верхомъ, обѣдъ,– отчаяніе послѣ обѣда, прогулки мимо дворца, трактиръ, исторія. Отецъ вечеромъ зоветъ къ себѣ, нагоняй. Я прошусь въ деревню (Москва) утро въ трактирѣ одинъ, хожу по лавкамъ, ѣду къ Валахинымъ, обѣдаю, конфужусь, влюбляюсь, денегъ нѣтъ. – Послѣ обѣда старый гувернеръ и старые товарищи. Старая гувернантка пьетъ у меня чай, вечерній визитъ къ князю. Приѣзжаетъ Д[митрій], выручаетъ меня, разговоръ съ нимъ и разказъ о сестрѣ. Онъ женихъ.

Восторженные планы. Я рѣшаюсь (быть ученымъ, писателемъ) ѣхать съ Д[митріемъ].

Молодость.

Мнѣ 23. Я чиновникъ, ѣду въ отпускъ, заѣзжаю къ Д[митрію] прежде отца, разсказъ ему о отцѣ, братѣ и себѣ, люблю его жену. – Хозяйство, я одинъ иду [?] и разсуждаю.

Главная мысль: Чувство любви къ Богу и къ ближнимъ сильно въ дѣтствѣ, въ отрочествѣ чувства эти заглушаются сладострастіемъ, самонадѣянностью и тщеславіемъ, въ юности гордостью и склонностью къ умствованію, въ молодости опытъ житейской возрождаетъ эти чувства.

Отрочество. – 1. St.Jérôme. 2-я я бросаю взглядъ на свою жизнь и свое положеніе, 1) о классахъ, 2) о Любочькѣ, Соничькѣ и [1 неразобр.], 3) о отцѣ и деньгахъ, сравненіе съ матерью.

<3-я Русскій учитель, сила.>

Въ Молодости я пристращаюсь къ хозяйству, и папа послѣ многихъ переговоровъ даетъ мнѣ въ управленіе имѣніе maman [?] Сплетни управляющаго. —

II. * ВТОРОЙ ПЛАН РОМАНА «ЧЕТЫРЕ ЭПОХИ РАЗВИТИЯ».

1-я стр.

Основныя мысли сочиненія.

1) Выказать интересную сторону отношеній между братьями. —

2) Рѣзко обозначить характеристическія черты каждой эпохи жизни: въ дѣтствѣ теплоту и вѣрность чувства; въ отрочествѣ скептицизмъ, сладострастіе, самоувѣренность, неопытность и (начало тщеславія) гордость; въ юности красота чувствъ, развитіе тщеславія и неувѣренность въ самомъ себѣ; въ молодости – эклектизмъ въ чувствахъ, мѣсто гордости и тщеславія занимаетъ самолюбіе, узнаніе своей цѣны и назначенія, многосторонность, откровенность.

3) Показать дурное вліяніе тщеславія воспитателей и столкновенія интересовъ въ семействѣ. —

4) Провести во всемъ сочиненіи различіе братьевъ: однаго наклоннаго къ анализу и наблюдательности, другаго къ наслажденіямъ жизни.

5) Показать вліяніе врожденныхъ наклонностей на развитіе характеровъ.

6) Во всемъ сочиненіи проводить героевъ въ 4-хъ сферахъ – чувствъ, наукъ, обращенія и денежныхъ обстоятельствъ —

2-я стр.

7) Показать невозможность любви къ одной женщинѣ. —

Форма сочиненія.

Дѣленіе на 4 части: дѣтство, отрочество, юность и молодость, въ формѣ автобіографіи младшаго брата.

Содержаніе.

Лица в 1-й части: отецъ, мать, два сына, дочь. Гувернёръ, гувернантка и ея дочь. – Во 2-й – отецъ, 2 сына, другой гувернеръ, учителя, гувернантка, дочь ея, горничная, товарищи, дядька, лица на вечерѣ. —

3-я стр.

Дѣтство, (уже написано). Отрочество. Смерть матери, переѣздъ въ Москву, новый гувернёръ, новое ученье, жалованье, пряники, займы, ухаживанье за горничной, любовь къ товарищамъ.

Замужество сестры и волокитство зятя. Мои планы на этотъ счетъ. К. А. протежируетъ намъ, братъ поступаетъ на службу. Я бросаю восторженные планы и живу безпутно, но тщеславно. Послѣ путешествія возвращеніе.

Молодость.

Поѣздка въ деревню къ Д[митрію], любовь къ его женѣ. Сочиненіе разсужденія.

4-я стр.

ПЛАНЪ.

Дѣтство.

<Сцена> Описаніе дня проведеннаго въ деревнѣ наканунѣ отъѣзда двухъ братьевъ въ городъ къ бабушкѣ. Отъѣздъ съ отцомъ и гувернёромъ, разлука съ матерью, сестрой, гувернанткой и ея дочерью. Приѣздъ въ Москву, бабушка, знакомство съ молодой дѣвочькой и ея братомъ, наблюденія надъ приѣзжающими. – Успѣхи въ свѣтѣ, размышленія и разговоръ съ братомъ. Смерть матери. —

Отрочество.

Возвращеніе въ Москву, отставка Ф[едора] И[вановича].

Новый гувернёръ <дочь гувернантки дѣлается дурной дѣвочкой, порывы сладострастія, ваканціи, любовь къ мачихѣ, смерть бабушки>.

<Юность.>

<Жизнь въ П[етровскомъ?], равнодушіе отца, поступленіе въ Ун[иверситетъ]>. Классы, гордость, сочиненія. Братъ поступаетъ въ Университетъ, я узнаю различіе половъ, порывы сладострастія. Скандалъ съ горничной, братъ соблазняетъ К[атеньку?], меня наказываютъ. Знакомство съ Д[митріемъ], любовь къ нему, денежныя дѣла, вакансiи, любовь къ будущей мачихѣ и столкновенія съ отцомъ, бабушка умираетъ. —

Юность.

Я дурно поступаю въ У[ниверситетъ]. Мы живемъ въ П[етровскомъ?] одни съ отцомъ, – я начинаю шалить, влюбляюсь б[ратъ] отбиваетъ; онъ не даетъ денегъ, безумно честолюбивые планы, дурныя занятія, потеря невинности, не перехожу на другой курсъ, ѣду въ деревню, въ М[осквѣ] нахожу старую любовь, живу тамъ безъ гроша, они уѣзжаютъ, я ѣду въ деревню, восторженныя планы, приѣздъ брата съ Д[митріемъ] разговоры съ ними. Начинаю не любить отца и брата, въ Москвѣ встрѣчаю стараго гувернёра и гувернантку, К[атенька] за границей отказала женихамъ. Уговариваю мачиху взять Ф[едора] И[вановича]. Онъ умираетъ. —

III. * ОДНА ИЗ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ РЕДАКЦИЙ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ «ОТРОЧЕСТВА».

1-я Глава. Учитель Французъ.

3-го Мая 18… 4 года послѣ кончины матушки, часу въ 9-омъ утра, я лежалъ въ кровати, которая днемъ превращалась въ шкапъ подъ орѣхъ,и старался заснуть. Это происходило въ Москвѣ, въ верху бабушкинаго дома – верху, который продолжалъ носить названіе дѣтскаго, хотя мнѣ было уже 14 лѣтъ, a Володѣ 16, и онъ съ нынѣшняго дня начиналъ держать экзаменъ въ математической факультетъ Московскаго Университета. —

Много было нововведеній на этомъ верху. Бывшая наша спальня превращена была, благодаря выдумкѣ шкафовъ-кроватей, въ класную; бывшая класная превращена была въ рекреаціонную; бывшую комнату Карла Ивановича и комнату Николая занималъ новый Гувернёръ Prosper St-Jérôme, виновникъ всѣхъ перемѣнъ. —

Карлъ Ивановичъ, согласно предсказанію папа, испортился и, какъ онъ утверждалъ, по проискамъ Мими и St.-Jérôme, былъ уволенъ. —

Старинный порядокъ вѣщей напоминалъ только одинъ Николай, но и тотъ подъ новымъ владычествомъ утратилъ свою характеристическую черту: довольство. Онъ негодовалъ на Проспера Антоновича и отъ души сожалѣлъ о предшественникѣ его, добромъ Карлѣ Ивановичѣ. Не нравилась ему надмѣнность мусьи, его щегольство, гости, которые къ нему ходили по Воскресеньямъ, а главное, не нравились ему нововведеиія.– Шкафы подъ орѣхъ, новые дубовые столы, полы и подоконники, натертые воскомъ, глобысы и книги, разставленные въ симетричномъ порядкѣ, развешенныя карты, маленькая [?] гимнастика, устроенная въ рекреаціонной комнатѣ – всѣ эти вѣщи, заведеніемъ которыхъ гордился Просперъ Антоновичъ Николай навывалъ пустыми французскими выдумками. Правда, распредѣленіе комнатъ было теперь чище, щеголеватѣе и аккуратнѣе прежняго ; но прежнѣе было проще и удобнѣе. Главное, прежде было какъ-то уютнѣе, семейнѣе; теперь же стало похоже на казенное заведеніе. – Въ этомъ-то и заключалась амбиція Француза, —

Первый экзаменъ, на который нынче долженъ былъ ѣхать Володя, былъ Латинскаго языка. – Въ 9 часовъ нужно было быть уже въ Университетской залѣ, но Володя еще не одѣвался въ новый (собственно для этаго случая сшитый синій фракъ съ золотыми пуговицами), а, держа въ одной рукѣ плетеную тросточку St.-Jérôme, которая, Богъ знаетъ, какъ попалась ему въ руки, и въ другой Латинскую грамматику Цумпта, ходилъ взадъ и впередъ по всѣмъ комнатамъ и, какъ замѣтно было, былъ совершенно погруженъ въ изученіе предлоговъ, требующихъ творительнаго падежа. Входя въ спальню, онъ твердилъ вслухъ какія-то латинскія слова, разсѣкалъ около себя воздухъ плетеной тросточкой, иногда взглядывалъ по сторонамъ и на меня; но взглядъ его былъ непродолжителенъ и тупъ. – Мнѣ же казалось, что взглядъ его былъ строгъ. —

На немъ были небѣленой холстины штаны, такой же коротенькій казакиньчикъ и въ послѣдній разъ рубашка съ откидными воротничками – въ послѣдній разъ потому, что я самъ видѣлъ, какъ приготовили для него и положили въ особенный ящикъ коммода дюжину голандскихъ рубашекъ безъ воротничковъ и два галстука съ пряжками.

Володя такъ перемѣнился въ эти три года, что, ежели бы я не былъ съ нимъ вмѣстѣ все это время, я никакъ бы не могъ представить его себѣ такимъ, какимъ онъ былъ. Ростомъ онъ былъ даже выше Николая, хотя Николай и былъ маленькаго роста, все-таки это что-нибудь да значило. Онъ былъ худъ, гибокъ и длинноногъ, строенъ. У него была уже походка совершенно такая же, какъ и у папа – онъ ходилъ маленькими [?] шажками и становился больше на внѣшнюю часть ступни. Не только походкой, но и многими пріемами онъ былъ похожъ на папа – онъ также подергивался и часто краснѣлъ безъ всякой причины. – Сходство это доходило до смѣшнаго и могло бы показаться подражаніемъ тому, кто не зналъ бы, что онъ его сынъ. —

Волоса у него стали почти совсѣмъ черные и были ровны и густы. – На верхней губѣ пробивался черный пушокъ, который удивительно какъ шелъ къ его смуглому и свѣжому лицу, Взглядъ былъ быстрый и сильной: такой взглядъ, который вы невольно замѣчаете, когда онъ останавливается на васъ. – Улыбка потеряла свою дѣтскую неопредѣленность и стала тверда и выразительна. – Голосъ уже пересталъ быть то пискливымъ, то грубымъ и былъ пріятенъ и ровенъ; смѣхъ отчетливый и увлекательный. Меня поражали въ немъ особенно тѣ качества, которыхъ во мнѣ не было, и качества эти возбуждали во мнѣ какое-то тяжелое, непріятное чувство. – Я зналъ, что хорошо имѣть ихъ, но не радовался тому, что видѣлъ ихъ въ немъ. Нельзя сказать, чтобы я завидовалъ, но мнѣ больно было видѣть, что онъ указываетъ мнѣ на мои недостатки. Его красота, самоуверенность, веселость, способность увлекаться исключительно какимъ-нибудь предметомъ, даже легкомысліе и поверхностность возбуждали во мнѣ это чувство. – Ежели бы я не такъ хорошо наблюдалъ и зналъ его, я вѣрно бы влюбился въ него, какъ былъ влюбленъ въ Ивиныхъ. – Я любилъ его, но не за его качества внутреннія и наружныя, а любилъ спокойно братскою любовью, которая вытекала: изъ привычки тщеславія и родства крови. – По моему мнѣнію, чувства, которыя питаютъ братья между собою, проистекаютъ изъ 4-хъ источниковъ: 1) изъ родства. Это – безсознательное, естественное влечете дѣтей, имѣющихъ общихъ родителей, однихъ къ другимъ – влеченіе инстинктивное, которое находимъ мы въ различныхъ степеняхъ между животными и людьми. Нельзя, мнѣ кажется, не признать существованія этаго чувства; но доказать его столько же трудно, сколько и отвергнуть. – 2) изъ привычки. – Большей частью братья начинаютъ жить вмѣстѣ; поэтому привыкаютъ такъ, какъ привыкаютъ къ игрушкѣ, къ дому, къ халату и т. д. 3) Изъ тщеславія вытекаетъ чувство, очень похожее на любовь, и которое въ свѣтѣ, большей частью принимаютъ за нее, но въ сущности это есть только тщеславіе, перенесенное на лицо брата и перенесенное не на основаніи привязанности, а на основаніи тѣхъ связей, которыми судьба соединила братьевъ. Мнѣ пріятно слышать, что братъ мой находится въ блестящемъ положеніи и пользуется хорошимъ мнѣніемъ свѣта не потому, что я радуюсь за его счастіе, но потому, что мнѣ пріятенъ отблескъ, который падаетъ на меня отъ его блестящаго положенія и хорошаго о немъ общественнаго мнѣнія, и наоборотъ. 4) изъ уваженія, которое я имѣю къ лицу моего брата за его качества и направленіе. —

1-й родъ любви – любовь кровная, мнѣ кажется, никогда не уничтожается и, хотя въ самой слабой степени, но всегда существуетъ между братьями. Я твердо увѣренъ въ этомъ, потому что, хотя часто ссорился съ братомъ и въ минуты вспыльчивости былъ увѣренъ, что онъ самый дурной человѣкъ во всей вселенной, я никогда ни на минуту не переставалъ чувствовать къ нему безсознательнаго и преимущественнаго передъ всѣми влеченія. – 2-й родъ любви зависитъ отъ обстоятельства. 3-й родъ – тщеславная любовь, по моимъ наблюденіямъ, въ нашъ вѣкъ, который называютъ практическимъ и эгоистическимъ, въ которомъ говорится, что семейство есть преграда развитію индивидуальности, большей частью одна соединяете братьевъ. Я признаюсь, что имянно то время, которымъ я начинаю эту часть, большая доля моей любви къ брату происходила изъ этаго источника. —

Любить же брата за его качества я въ то время не могъ, потому что не рѣшилъ еще въ самомъ себѣ, что хорошо и что дурно; многое, одно противорѣчущее другому, мнѣ нравилось и казалось достойнымъ подражанія. Въ первомъ дѣтствѣ я любилъ людей, любилъ maman, papa, Н[аталью] С[авишну], Володю, любилъ горячо, потому что чувствовалъ свою безпомощность и необходимость быть любимымъ. Всѣ тѣ качества, который я видѣлъ въ любимыхъ людяхъ, я находилъ безусловно хорошими. – Теперь же, когда я сталъ сознавать свою силу и сталъ больше увлекаться отвлеченными красотами, чѣмъ людьми, я меньше сталъ любить и не признавалъ безусловно хорошими тѣ качества, которыя находилъ въ людяхъ, меня окружавшихъ; притомъ же я развился такъ, что могъ обсуживать эти качества и находить въ нихъ противорѣчія. Я пересталъ вѣрить, поэтому пересталъ и любить.

Володя уже, кажется, 10-й разъ входилъ въ спальню, какъ за нимъ взошелъ и Просперъ Антоновичъ: «voyons, Voldemar, il est tems de partir».7070
  [ну же, Вольдемар, время отправляться.]


[Закрыть]
Просперъ Антоновичъ имѣлъ привычку ко всякому слову говорить voyons,7171
  [посмотрим,]


[Закрыть]
онъ даже говорилъ «voyons voir».7272
  [Voir – видеть, смотреть.]


[Закрыть]
Онъ былъ человѣкъ лѣтъ 25, бѣлокурый, съ довольно правильными, но незамѣчательными чертами лица, съ дирочкой на подбородкѣ, не толстый, но мускулистый и нѣсколько вертлявый. —

Онъ былъ добрый, откровенный, тщеславный, веселый и не глупой Французъ. Онъ, какъ видно, понялъ нѣкоторыя, общія всѣмъ Французамъ въ Россіи, смѣшныя черты и избѣгалъ ихъ. Такъ онъ, приѣхавъ въ Россію, принялся серьезно заниматься Русскимъ языкомъ и черезъ годъ говорилъ очень порядочно. Не говорилъ, что отецъ его былъ богатый и знатный человѣкъ, но по несчастнымъ обстоятельствамъ лишился того и другаго; а откровенно говорилъ, что отецъ старый, бѣдный Наполеоновской солдатъ; не былъ невѣждой и шарлатаномъ, а, напротивъ, почерпнулъ изъ училища, въ которомъ воспитывался, очень основательныя познанія Латинскаго языка и Французской литературы. Одинъ у него былъ недостатокъ, это огромное и смѣшное тщеславіе: – Онъ, занимаясь нашимъ воспитаніемъ, воображалъ себя воспитателемъ наслѣдныхъ принцовъ, а насъ этими принцами. – (Мнѣ кажется очень страннымъ, что у насъ преимущественно иностранцамъ поручаютъ воспитаніе дѣтей лучшихъ семействъ, потому что, какъ бы ни былъ образованъ и уменъ иностранецъ, онъ никогда не пойметъ будущее положеніе порученныхъ ему дѣтей въ свѣтѣ, что мнѣ кажется необходимымъ для того, чтобы приготовить дѣтей къ обязанностям, которые они должны будутъ принять на себя. Для иностранца это весьма трудно; тогда какъ каждый Русскій съ здравымъ смысломъ очень легко пойметъ это.) Просперъ Антоновичъ былъ въ полной увѣренности, что судьба не даромъ заманила его въ Россію, что онъ никакъ не уѣдетъ изъ Россіи такимъ же Просперъ Антоновичемъ – искателемъ пропитанія; а что рано или поздно должна подвернутся какая-нибудь Графиня или Княгиня, которая плѣнится его любезностью и дирочкой въ подбородкѣ и предложить ему сердце и рубли (которыхъ будетъ очень много) и даже рабовъ. – Поэтому Просперъ Антоновичъ на всякій случай всѣ свои доходы, (которые были значительны, потому что онъ давалъ уроки въ лучшихъ домахъ Москвы по 10 р.), употреблялъ на жилеты, панталоны, цѣпочки, шляпы и т. д. и былъ особенно любезенъ со всѣмъ женскимъ поломъ. Нельзя же ему было знать навѣрное, которая имянно была его Графиня съ рублями и рабами. Много было вѣщей, о которыхъ, хотя онъ уже пять лѣтъ жиль въ Россіи, имѣлъ самыя темныя и странныя понятія – кнутъ, козакъ, дорога по льду, крѣпостные люди и т. п. —

Онъ имѣлъ много привычекъ, которыя ясно доказывали, что онъ не бывалъ въ хорошемъ обществѣ. Напримѣръ, онъ плевалъ, держалъ руки подъ фалдами сертука, щелкалъ пальцами, когда вдругъ вспоминалъ что-нибудь, смѣялся очень громко – однимъ словомъ, у него были дурныя манеры: однако бабушка всегда говорила, что St.-Jérôme очень милъ; я увѣренъ – будь онъ не Французъ она бы первая сказала, что непозволительно тривіалену и сказала бы ему: «вы, мой любезный». —

Только что я услыхалъ голосъ St.-Jérôme’a, я горошкомъ вскочи лъ съ постели и сталъ одѣваться. Я его боялся, не потому, чтобы онъ былъ строгъ; но я еще не зналъ, a неизвѣстность страшнѣе всего.

Володя бросилъ книгу, въ которой, я увѣренъ, онъ и прежде ничего не понималъ, такъ сильно должно было быть его безпокойство, и сталъ не безъ волненія въ первый разъ надѣвать синій фракъ галстукъ и сапоги съ каблуками.– Онъ былъ совсѣмъ готовъ, когда я взошелъ въ комнату, и уже съ шляпой въ рукѣ стоялъ передъ зеркаломъ. St.-Jérôme отошелъ въ сторону съ озабоченнымъ видомъ, чтобы издалека посмотрѣть на него. «C’est bien, сказалъ онъ: partons.7373
  [Хорошо, едем.]


[Закрыть]
Et vous, сказалъ онъ, съ строгимъ лицомъ, обращаясь ко мнѣ: préparez votre thème pour cette après-dîner»,7474
  [А вы приготовьте вашу тему к сегодняшнему вечеру.]


[Закрыть]
и вышелъ. Володя, выходя, оглянулся на меня и покраснѣлъ. – Должно быть онъ замѣтилъ зависть и досаду въ моихъ глазахъ, или это было отъ удовольствія – не знаю. St.-Jérôme напомнилъ мнѣ о темахъ, можетъ-быть такъ, чтобы сказать что-нибудь, или чтобы показать, что, несмотря и на этотъ важный случай, онъ не забываетъ своей обязанности. Мнѣ же показалось, что онъ сказалъ это, чтобы унизить меня передъ братомъ, показать мнѣ этимъ, что я еще мальчишка. Мнѣ было очень больно. —

Вскорѣ за ихъ уходомъ я услышалъ шумъ подъѣхавшаго экипажа и подошелъ къ окну. Я видѣлъ, какъ лакей откинулъ крышку фаэтона, подсадилъ Володю, потомъ St.-Jérôme’a, какъ закрылъ крышку, взглянулъ на кучера Павла, и какъ кучеръ Павелъ тронулъ возжами вороныхъ, и какъ кучеръ, фаэтонъ и Володя съ St.-Jérôme’омъ скрылись за угломъ переулка.– Когда я увидалъ почтительность лакея къ Володѣ и Володю въ томъ самомъ фаетонѣ, въ которомъ привыкъ видѣть только бабушку, мнѣ показалось, что между нами все кончено – онъ сталъ большой, онъ не можетъ теперь не презирать меня. – Я сбѣжалъ внизъ, чтобы разсѣяться. – Бабушка стояла у окна, изъ котораго еще видѣнь былъ фаэтонъ, и крестила его, у другаго окна Любочька и Катинька съ выраженіемъ любопытства и радости провожали глазами Володю въ фаэтонѣ и синемъ фракѣ. —

Я поздоровался и тотчасъ же ушелъ наверхъ. —

IV. ВАРИАНТЫ ИЗ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ РЕДАКЦИЙ «ОТРОЧЕСТВА»

* № 1 (I ред.).

Провожая насъ, папа сказалъ Володѣ: «Вы ѣдете одни, надѣюсь, что ты теперь не ребенокъ, не будешь шалить и присмотришь за своимъ меньшимъ братомъ». Мими онъ сказалъ: «присмотрите, chère,7575
  [дорогая,]


[Закрыть]
и за мальчиками, они еще такія дѣти!» Михею онъ сказалъ, когда тотъ на крыльцѣ цѣловалъ его въ плечико: «смотри, братецъ, чтобы у меня все было въ порядкѣ дорогой, и за дѣтьми смотрѣть хорошенько». Изъ этаго я заключилъ, что отношенія мои къ Володѣ, Мими и Михею были опредѣлены неясно и сбивчиво, и что дорогою я могу пользоваться совершенной свободой.

* № 2 (II ред.).

Поѣздка на долгихъ.

Глава 1.

<Со смертью матери окончилась для меня счастливая пора дѣтства, и началась новая эпоха отрочества. Воспоминанія объ этой эпохѣ отдѣляются отъ предъидущихъ шестью недѣлями, во время которыхъ я ходилъ въ курточкѣ съ плерезами, и отличаются отъ нихъ тѣмъ, что я уже не съ тою отрадно-спокойною грустью останавливаю на нихъ свое воображеиіе. Иногда къ воспоминаніямъ этимъ примѣшивается чувство досады и раскаянія: вліяніе нѣкоторыхъ ошибокъ, сдѣланныхъ въ отрочествѣ, теперь еще отзывается на мнѣ, я чувствую тайную связь между теперешнимъ моимъ направленіемъ и тогдашними поступками, и мнѣ тяжело иногда быть чистосердечнымъ и безпристрастнымъ, описывая самаго себя, такъ что чѣмъ ближе ко мнѣ становятся воспоминанiя, тѣмъ съ меньшей ясностью представляются онѣ. Странно, что изъ первыхъ шести недѣль траура мнѣ ясно представляются только однѣ воспоминанія нашего путешествія. Исключая ихъ въ моемъ воображеніи возникаютъ только какія-то смутныя впечатлѣнія грустныхъ лицъ, церковныхъ обрядовъ, черныхъ платій, чепцовъ, надгробныхъ пѣній, шепчущихся, печальныхъ голосовъ и плёрёзъ, плерезъ на рукавахъ, воротникахъ, чепцахъ… вездѣ, вездѣ. – Цвѣтъ немножко уже засаленныхъ бѣлыхъ тесемокъ, которыми обшиты мои рукава, двоящихся въ моихъ, большей частью заплаканныхъ, глазахъ, и тяжелое чувство принужденія, стѣсняющее уже давно возникнувшее во мнѣ желаніе шалить и рѣзвиться, составляютъ самое постоянное и памятное впечатлѣніе за все это время. —>



* № 3 (I ред.).

Разговоры.

Новый взглядъ. III.

Катенька хочетъ идти въ монастырь.

Одинъ разъ послѣ отдыха и обѣда на постояломъ дворѣ, Володя помѣстился въ карету, а наслаждаться бричкой чередъ пришелъ Катинькѣ. Не смотря на ея сопротивленіе, я положилъ за ея спину и подъ нее всѣ наши подушки и, воображая себя ея покровителемъ, гордо усѣлся на своемъ мѣстѣ и выпустилъ правую ногу изъ экипажа. – Катенька, опустивъ хорошенькую бѣлокурую головку, повязанную бѣлымъ платочкомъ, молча сидѣла подлѣ меня и вѣртѣла въ маленькихъ ручкахъ соломенку, пристально слѣдила своими ярко-голубыми глазками за убѣгающей подъ колесами пыльной дорогой. Нѣжное личико ея слегка покрыто нѣжнымъ, розовымъ весеннимъ загаромъ и было задумчиво; выраженіе его не имѣло ничего дѣтскаго. «А какъ ты думаешь, Катинька, сказалъ я ей, какая Москва?»

– «Не знаю», отвѣчала она нехотя.

– «Ну все-таки, какъ ты думаешь, больше Серпухова или нѣтъ?»

– «Больше», сказала она съ видимымъ желаніемъ, чтобы я ее оставилъ въ покоѣ. Я покраснѣлъ и почувствовалъ, что очень глупъ. —

По тому странному инстинктивному чувству, которымъ одинъ человѣкъ угадываетъ мысли другаго, и который бываетъ путеводною нитью разговора, Катенька почувствовала вѣрно, что меня, оскорбило ея равнодушіе и, поднявъ головку, дружески обратилась ко мнѣ. – «Что, Николинька, весело вамъ было? Бабушка не очень сердита?»

– «Совсѣмъ нѣтъ; это такъ только говорятъ», отвѣчалъ я: «а она, напротивъ, была очень добрая и веселая. Коли-бы ты видѣла, какой былъ балъ въ ея имянины».

– «А маменька говоритъ, что она ужасно строгая,7676
  В подлиннике: строгаетъ,


[Закрыть]
и все меня стращаетъ Графиней. Да, впрочемъ, Богъ знаетъ, будемъ ли…»

– «Что-о?» спросилъ я съ безпокойствомъ.

– «Нѣтъ, тебѣ нельзя говорить секреты – ты раскажешь».

– «Ну скажи пожалуйста, я, ей Богу, никому не скажу; вѣрно про бабушку?»

– «Нѣтъ, не про бабушку; да я не скажу, ужъ какъ ни проси».

– «Ну, пожалуйста, вѣрно про насъ, а?» сказалъ я, взявъ ее за руку, чтобы обратить на себя ея вниманіе.

– «Ни за что», отвѣчала она, освобождая свою руку. Но я видѣлъ, что ей хочется разсказать свой секреть – только надо было не настаивать.

– «Ну, хорошо. Про что это мы говорили?» продолжалъ я, постукивая ногою о кузовъ: «да, какой балъ былъ у бабушки. Вотъ жалко, что васъ не было. Большіе были и танцовали, а съ какой дѣвочкой мы тамъ познакомились!» и я сталъ со всѣмъ увлеченіемъ любви, которая, несмотря на всѣ треволненія, еще яркимъ пламенемъ горѣла въ моей юной душѣ, описывать подробности моего съ ней знакомства и ея необыкновенную миловидность, умъ и другія удивительныя качества, про которыхъ я, сказать по правдѣ, ничего не могъ знать. Мнѣ очень не нравилось, что Катинька слушала меня очень равнодушно и даже, кажется, вовсе не слушала. Я и впослѣдствіи замѣчалъ въ себѣ нѣсколько разъ эту замашку: женщинамъ, которыя мнѣ нравились, безъ всякой видимой цѣли разсказывать про мою любовь къ другимъ. Это бывало всегда моимъ любимымъ разговоромъ, и я до сихъ поръ не знаю, какихъ ожидалъ я отъ этаго послѣдствій, и что находилъ въ томъ любезнаго.

Итакъ, Катенька какъ будто не слушала меня. Я кончилъ свои признанія и замолчалъ. Мнѣ опять стало неловко. Видно было, что между нами стало мало общаго. Я болталъ ногой около колеса съ намѣреніемъ доказать свою храбрость.

– «Полно шалить, прими ногу», сказала Катинька наставническимъ тономъ. Я принялъ ногу, но ея замѣчаніе окончательно обидѣло меня.

Со времени нашего отъѣзда въ первый разъ изъ деревни я замѣчалъ огромную перемѣну въ Катенькѣ. Она значительно выросла, развилась и похорошѣла. Ей было 13 лѣтъ, но она казалась дѣвушкой лѣтъ 15; особенно же въ разговорѣ и манерахъ она далеко перегнала наивную Любочку. Она была въ томъ переходномъ состояніи, во время котораго дѣвочки бываютъ какъ-то особенно неровны въ пріемахъ и застѣнчивы. Впрочемъ, я такъ привыкъ съ дѣтскихъ лѣтъ считать ее за сестру, что все она была для меня той же Катенькой, которую я помнилъ еще покрытую веснушками съ рыжеватенькой головкой, обстриженной подъ гребенку, и я мало обращалъ на произшедшія въ ней физическія перемѣны; мнѣ только не нравилось то, что она морально перемѣнилась въ отношеніи ко всѣмъ намъ: она какъ-то отшатнулась отъ всѣхъ насъ и стала больше оказывать довѣренности и любви своей матери. При ней уже нельзя было трунить надъ Мими: она сердилась за это. Любочка не смѣла шалить при ней изъ опасенія, чтобы она не разсказала про то своей матери, и часто я самъ слышалъ, какъ Мими, запершись въ комнатѣ, о чемъ-то шепталась съ своей дочерью. —

– «Катинька!....... сказалъ я, съ рѣшительностью поворачиваясь къ ней. «Скажи по правдѣ, отчего ты съ нѣкоторыхъ поръ стала какая-то странная?»

– «Неужели я странная?» сказала Катенька съ одушевленіемъ, которое ясно доказывало, что мое замѣчаніе интересовало ее: «я совсѣмъ не странная».

– «Нѣтъ, ты совсѣмъ не такая, какой была прежде», продолжалъ я. «Прежде видно было, что ты насъ любишь и считаешь, какъ родными, такъ же, какъ и мы тебя, а теперь ты стала такая серьезная, разговариваешь только съ Мими, точно ты не хочешь совсѣмъ насъ знать». Говоря это, я начиналъ уже ощущать легкое щикотаніе въ носу, всегда предшествующее слезамъ, которыя всегда навертывались мнѣ на глаза, когда я высказывалъ давно сдержанную, задушевную мысль.

– «Да вѣдь нельзя же всегда оставаться одинаковыми», сказала Катенька.

– «Отчего же?»

– «Надобно же когда-нибудь перемѣниться. Вѣдь не все же намъ жить вмѣстѣ».

– «Отчего?» продолжалъ я допрашивать.

Катенька имѣла привычку доказывать все какою-то фаталистическою необходимостью. «Надо же, молъ, и дурамъ быть», сказала она мнѣ однажды, когда я побранился съ ней.

– «Да затѣмъ, что маменька могла жить у вашей маменьки, своимъ другомъ; но, Богъ знаетъ, сойдутся ли они съ Графиней, которая, говорятъ, такая сердитая. Кромѣ того, все-таки когда нибудь да мы разойдемся: вы богатые – у васъ есть Петровское, а мы бѣдные – у маменьки ничего нѣтъ».

Ваша маменька, моя маменька, вы богатые, мы бѣдные – эти слова были для меня необыкновенно странны и въ первый разъ развили во мнѣ сознаніе не только о неравенствѣ нашихъ положеній, но и вообще о положеніи Мими и Катеньки, о которомъ я до сей поры ровно ничего не зналъ и не думалъ. Мнѣ казалось, что Катенька и Мими должны жить всегда съ нами и дѣлить съ нами все поровну. Иначе и быть не могло, по моимъ понятіямъ. – Теперь же тысячи новыхъ мыслей касательно одинокого положенія ихъ зароилось въ моей головѣ, мнѣ стало ужасно совѣстно, что мы богаты, а они нѣтъ.

– «Неужели вы точно думаете уѣхать отъ насъ?» спросилъ я.

– «Я бы тебѣ все сказала, да ты разболтаешь».

Я молчалъ.

– «Маменька сказала мнѣ, что, какъ только мы пріѣдемъ въ Москву, она станетъ пріискивать для себя особенную квартиру и напишетъ къ папенькѣ».

– «К папà?»

– «Нѣтъ, къ моему папà».

Я рѣшительно не зналъ до сихъ поръ, что у нея былъ отецъ. Я не видѣлъ никакой необходимости въ томъ, чтобы онъ былъ у нея.

– «А гдѣ живетъ твой папенька?»

– «Въ Петербургѣ. Онъ за что-то сердится на маменьку, но она говоритъ, что теперь они помирятся. Недавно maman получила отъ него письмо.

И Катенька разсказала мнѣ подъ самымъ строгимъ секретомъ, что Мими очень огорчена, сама не знаетъ, какъ жить, и не хочетъ оставаться у насъ.

Все это, не знаю, почему, внушало мнѣ истинное сожалѣніе къ положенію Мими и Катеньки и показывало ихъ мнѣ совершенно въ новомъ свѣтѣ. Высунувшееся въ это время красное лицо Мими изъ окна кареты и крикнувшей своей дочери, чтобы она закрылась зонтикомъ, а то она загоритъ, какъ цыганка, въ первый разъ показалось мнѣ жалкимъ и, слѣдовательно добрымъ и пріятнымъ. Чувство сожалѣнія всегда обманывало меня. Тѣ, о которыхъ я сожалѣлъ, казались мнѣ всегда добрыми и милыми, такъ что я очень полюбилъ въ это время Катеньку, но какою-то самостоятельною, нѣсколько гордою любовью, нисколько не похожею на ту, которую я испытывалъ при прощаньи съ нею и еще меньше похожую на преданную любовь къ Соничкѣ.

Во время отдыховъ на постоялыхъ дворахъ много новыхъ наблюденій занимали мое вниманіе. То рыжебородые дворники въ синихъ кафтанахъ, по дорогѣ бѣгущіе за нами и зазывающіе и расхваливающіе свои дворы, то ямщики, которые собираются, когда насъ сдаютъ, на широкомъ дворѣ и канаются на кнутовищѣ.

Считая начало поры отрочества со времени нашего путешествія, я основываюсь на томъ, что, какъ мнѣ помнится, тутъ въ первый разъ мнѣ пришла въ голову ясная мысль о томъ, что не мы одни, т.-е. наше семейство, живемъ на свѣтѣ, что не всѣ интересы вертятся около насъ, а что существуетъ другая жизнь людей, ничего не имѣющая7777
  В подлиннике: имѣющаго


[Закрыть]
общаго, не заботящихся о насъ и даже не имѣющихъ понятія о нашемъ существованіи, чего я никакъ не предполагалъ въ дѣтствѣ. Эта мысль, показавъ мнѣ въ первый разъ самого себя, какъ члена необъятнаго количества людей, и занимающаго чуть замѣтную точку [2 неразобр.] передо мной необозримаго пространства, составила основаніе различныхъ размышленій и недоумѣній, которымъ я предавался въ отрочествѣ, и которыя, по моему мнѣнію, составляютъ отличительный характеръ этого возраста. Безъ сомнѣнія, я и прежде слыхалъ и догадывался, что, кромѣ насъ, существуютъ люди; но я какъ-то до сей поры плохо вѣрилъ въ это. И теперь я убѣжденъ, что мысль переходить въ убѣжденіе только однимъ извѣстнымъ путемъ, часто совершенно неожиданнымъ и совершенно особеннымъ отъ путей, которые, чтобы пріобрѣсти то же убѣжденіе, проходятъ другіе умы.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации