Текст книги "Педология подростка. Психологическое и социальное развитие ребенка"

Представим себе, что анатомия устанавливает морфологические особенности младенческого возраста; физиологические исследования обрисовали все своеобразие пищеварения, кровообращения, сна и тому подобных функций младенца; психология подробно описала его восприятия и движения, – перед педологией стоит задача собрать воедино все эти разнородные данные и создать характеристику младенца. Задача этого синтеза и является собственной задачей педологии.

Было бы, однако, величайшей ошибкой понимать задачу этого синтеза чисто механически, как простое суммирование данных разнородных научных дисциплин, изучающих ребенка с разных сторон.

Педология опирается на эти частные науки, как биология на химию, и пользуется их методами, как физика пользуется математическими методами. Но при всем том собственная задача педологии заключается в преодолении частных точек зрения на развитие ребенка и в создании действительного диалектического синтеза, отвечающего тому объективному реальному целому, которое мы называем процессом детского развития.

Необязательная литература для углубленной проработки вопроса

1. Залкинд А. Б. Педология в СССР. М.: Работник просвещения, 1929.

2. Блонский П. П. Педология. М., 1925. Часть I.

3. Блонский П., Ионова М., Левинский В., Шейман М. Методика педологического обследования детей школьного возраста. ГИЗ, 1927.

4. Веселовская К. П. Педологический практикум. М.: Работник просвещения, 1924.

5. Басов М. Я. Методика психологических наблюдений над детьми. III ГИЗ, 1926.

Темы для контрольных работ к заданиям № 1 и 2

Ответьте в письменной форме на следующие вопросы и мотивируйте ваши ответы:

1. Перечислите и разъясните важнейшие положения, характеризующие детское развитие, и приведите конкретные примеры, иллюстрирующие каждое положение.

2. Объясните, какая связь существует между пластичностью детского возраста и влиянием социальных факторов на детское развитие. Как изменяется влияние социальных факторов в различные эпохи детского развития?

3. Перечислите важнейшие методы педологии.

4. Каково отношение педологии к другим наукам, изучающим ребенка?

5. Роль коры головного мозга в детском развитии.

6. Что такое стандарт детского развития и как он устанавливается?

7. Какое значение для воспитания имеют все перечисленные в тексте первого задания особенности детского развития? Перечислите подробно и мотивируйте свои ответы.

Задание № 3
Глава III
Краткий обзор главных эпох детского развития

Содержание задания

Вопрос о длительности внутриутробного и внеутробного периода развития ребенка. – Внутриутробный период развития. – Младенческий возраст. – Раннее детство. – Дошкольный возраст. Школьный возраст

План проработки задания

1. Внимательно прочтите текст задания, составьте план и конспект его.

2. Для уяснения основных положений задания составьте краткую характеристику, снабженную конкретными примерами, младенца, дошкольника и школьника, исходя из схемы, изложенной в тексте задания.

Первую эпоху в развитии ребенка составляет период внутриутробного развития. Прежде всего возникает вопрос о длительности утробного детства. Сравнивая длительность утробного детства (ношения плода) у различных млекопитающих и сидения на яйцах у птиц, некоторые авторы приходят к выводу, что утробное детство у человека длится дольше, чем у остальных животных.

Е. Аркин приводит помещаемую ниже таблицу, из которой видно, насколько внутриутробное развитие человеческого зародыша продолжительнее, чем у большинства животных.

Период сидения на яйцах или ношения плода

В противоположность этим авторам, которые утверждают, что «человек медлит своим рождением», и видят в этом доказательство того, что человек как более сложный организм нуждается в более длительном периоде развития, другие авторы склонны сделать из тех же самых цифр обратный вывод и утверждать, что «человек спешит своим рождением». Этот противоположный вывод получается в том случае, если от сравнения абсолютных цифр, которые сами по себе являются выражением очень сложного сплетения различных факторов, мы перейдем к цифрам относительным и будем сравнивать не абсолютную продолжительность ношения плода и сидения на яйцах, но отношение внутриутробного периода развития к длительности всей жизни данного животного.

П. Блонский приводит следующий сравнительный расчет: если взять для сравнения кошку, собаку, арабскую лошадь, человека и слона, если, дальше, принять у всех этих животных продолжительность жизни за 75 лет, как у человека, и соответственно изменить длительность их внутриутробного детства, то окажется, что у кошки оно составило бы 50 недель, у собаки – 40, у слона – 15 месяцев и у лошади 20,5 месяца. (Эти цифры мы получили потому, что кошка в действительности живет 12 лет, собака – 15 лет, лошадь – 40 и слон – 120 лет.) Сопоставляя эти цифры, Блонский приходит к выводу, что человек имеет сравнительно самое короткое утробное детство, что «человек спешит родиться».

Как объяснить это с первого взгляда странное явление? Для того чтобы найти ему объяснение, мы должны продлить наши сравнения и попытаться сопоставить длительность внутриутробного и внеутробного детства у человека и у остальных животных. Внеутробное детство у кошки длится 1 год, у собаки – 2 года, у лошади – 8 лет, у слона – 35 лет. Если взять отношение длительности всей жизни к детству, то у собаки оно выразится цифрой 7,5, у кошки 12, у лошади 5, у слона 3,4, у человека только 3. Вывод отсюда ясен: человек обладает относительно самым продолжительным внеутробным и самым коротким утробным детством.

Это последнее отношение между утробным и внеутробным детством становится особенно ясным тогда, когда мы сравниваем относительную длительность того и другого между собой. Если принять предположительно длительность внеутробного детства всех сравниваемых нами животных за 25 лет, как у человека, то оказалось бы, что длительность их утробного детства выразилась бы огромными цифрами: у собаки 112,5 недели, у лошади 137,5 недели, у кошки 200 недель, у слона 343 недели, у человека же только 40 недель.

Как объяснить эти результаты? Вспомним, что утробное детство является преимущественно периодом формирования организма, и этот процесс у человека протекает относительно быстрее, чем у других животных. Внеутробное детство есть время роста, изменения наследственных и врожденных задатков и приспособления их к условиям существования в среде, и эти процессы, видимо, протекают у человека гораздо медленнее и длительнее, чем у других животных.

Для того чтобы это обстоятельство стало нам понятным, необходимо остановиться в нескольких словах на вопросе о том, на что вообще указывает длительность детства. Если мы возьмем наиболее простые организмы и наиболее сложные, мы увидим, что длительность детства в общем возрастает по мере увеличения сложности организма. Как общее правило, оно представляется нам понятным, потому что более сложная органическая форма требует и более длительного периода для своего развития.

Таким образом, мы могли бы сказать, что длительность внеутробного детства является, с одной стороны, производной величиной от сложности соответствующего организма и формы его приспособления.

С другой стороны, если мы сравним животных, живущих в относительно простой и неизменной среде, с животными, живущими в среде, быстро изменяющейся и сложной, мы заметим, что длительность детства возрастает в зависимости от сложности и изменчивости среды.

Так, рыбы, живущие в наиболее постоянной, однородной и неизменной водной среде, вовсе не имеют начального периода детства в настоящем смысле этого слова, как полагают некоторые авторы, или переживают свое детство в высшей степени сокращенным.

«У рыб не бывает младенческого возраста, – говорит Э. Кирпатрик. – Их внешний вид в этом периоде тот же, что и у взрослых рыб. Они могут делать все, что делают взрослые рыбы, и для этого не требуется особого воспитания».

Таким образом, мы могли бы формулировать наши выводы в следующем виде: длительность детства оказывается производной от сложности организма и от сложности среды, в которой он живет. Нетрудно найти и объяснение этому. Если сравнить, например, человеческого ребенка с детенышем других животных, например с цыпленком, нельзя не заметить, что человеческий ребенок появляется на свет гораздо менее приспособленным и гораздо более беспомощным, чем большинство животных, например, чем цыпленок. Цыпленок вскоре после того, как вылупился из яйца, стоит на ногах, передвигается, клюет положенное перед ним зерно, человеческий же младенец не сумел бы прожить и дня без соответствующего ухода, настолько мало приспособленным к самостоятельной жизни он является.

Если сравнить ребенка далее с щенком, с котенком и другими ближе стоящими к человеку животными, которые также рождаются на свет более беспомощными, чем цыпленок, мы увидим, что и здесь человеческое дитя как будто уступает щенку и котенку: оно дольше остается в беспомощном положении, оно позже овладевает ходьбой, самостоятельным питанием и т. д.

Этот с первого взгляда парадоксальный факт очень легко объяснить, если принять во внимание всю сложность человеческого поведения, а также сложность и изменчивость той среды, в которой человеку приходится жить. Условия среды и формы поведения курицы относительно просты, постоянны, неизменны от поколения к поколению, и поэтому она может опираться в своем развитии на капитал наследственных врожденных форм поведения или инстинктов, которые оказываются с самого начала способными к функционированию и работающими в совершенстве. Не то у человека.

Огромная сложность и изменчивость среды, в которой он живет, требует от него приспособления наследственных форм поведения к индивидуальным условиям существования, к переменам, происходящим в среде. И если мы поставим вопрос, к выгоде или невыгоде человека служит то обстоятельство, что он рождается на свет более беспомощным, чем цыпленок, является ли это обстоятельство биологически полезным или вредным, представляет оно высшую или низшую форму развития по сравнению с курицей, мы должны будем ответить, что это к выгоде человека, что это биологически в высшей степени полезно, что это означает высшую ступень развития, так как за всем этим скрывается пластичность организма, сама по себе являющаяся одним из самых важных средств в борьбе за существование и одним из важнейших путей приспособления организмов.

Пластичностью мы называем то свойство организма, которое делает его способным изменяться и изменять свои функции под влиянием тех или иных воздействий среды.

И вот на вопрос, какова биологическая функция детства, т. е. каково отношение этого периода развития человека ко всей его жизни в целом, многие психологи со всей справедливостью отвечают, что детство есть пора пластичности, т. е. изменчивости под влиянием воздействий среды, и, следовательно, пора выработки новых, более сложных и совершенных форм приспособления.

Другие психологи в том же смысле говорят, что детство есть пора учения, т. е. приобретения новых форм поведения и изменения врожденных или наследственных реакций под влиянием условий окружающей среды.

Если принять это во внимание, станет совершенно ясно, почему человечество на длинном пути своего биологического и исторического развития «выработало» в процессе приспособления к среде более длительное детство, чем какой-либо другой вид животных. Менее ясным остается вопрос относительно того, чем можно объяснить относительно меньшую длительность человеческого утробного детства, но нам представляется, что с той точки зрения, о которой мы говорим сейчас, возможно предположительно объяснить и относительно меньшую длительность человеческого утробного детства.

Для того чтобы объяснить это, вспомним, что утробное развитие есть та особенная форма развития, когда ребенок вызревает в утробе матери и сам непосредственно не соприкасается с внешней средой.

Следовательно, это развитие, протекающее во внутриорганической среде в условиях, которые остаются одинаковыми и постоянными в силу наследственного устройства организмов. А потому утробное детство является минимально пластичным,т. е. минимально изменяющимся в своем течении, или максимально автоматическим. Оно автоматически пробегает основные стадии формирования организма, и поэтому все факторы, влияющие на длительность детства, о которых мы говорили выше, не должны оказывать столь сильного влияния на утробное развитие.

В педологии нашего времени существует, как нам думается, недоразумение относительно самого процесса развития ребенка.

Обычно образцом такого развития считается утробное развитие, в сущности, минимально зависящее от среды и протекающее с известной автоматической последовательностью в силу внутренних потенций, заложенных в зародышевых клетках. Этот процесс принимается педологами за образец, или прототип, всякого развития, и нам думается, что это делается без должного основания.

Мы склонны были бы скорее рассматривать утробное развитие как процесс уже законченного развития, уже установившегося и повторяющегося типа, в большей степени как результат длительного периода развития, чем как процесс развития в собственном смысле этого слова.

Нам думается, что если вспомнить процесс эволюции животных видов, когда ни о какой отстоявшейся, автоматической форме развития нельзя было говорить, когда виды животных в процессе борьбы за существование и отбора возникали, гибли и умирали; если вспомнить далее историческое развитие человечества, совершавшееся также не по автоматическому, наперед установленному типу, мы будем иметь все основания с методологической точки зрения считать за действительный тип развития тот тип, который представлен во внеутробном развитии ребенка, а тип внутриутробного развития считать скорее за исключение, чем за правило.

В этом смысле мы разойдемся в объяснении интересующего нас вопроса с Блонским, вычисления которого мы приводили выше.

«Что все это значит? – спрашивает этот автор. – Чем является по преимуществу внеутробное детство? Это время роста уже сравнительно сформировавшегося организма. Чем отличается от этого детства утробное? Оно является, особенно вначале, также временем формирования организма. Можно предположить, значит, следующее: человек формируется сравнительно быстрее всех других животных, но время роста у него гораздо более длительное».

Правда, автор дальше оговаривается, что эта формулировка не совсем точна, что нельзя так противопоставить рост формированию, т. е. количественный момент качественному. «Но сейчас, – говорит он, – дело не в этом, а в том, чтобы ярко подчеркнуть, что человек стадии своего формирования пролетает, что называется, на всех парах, с поразительной быстротой».

Но даже и с этой оговоркой приведенное объяснение кажется нам не вполне справедливым, и вот почему. Здесь мы действительно сталкиваемся с парадоксальным фактом, заключающимся якобы в том, что более сложный организм требует на свое формирование более короткого времени. На самом деле это не так. Здесь следует снова обратиться к абсолютным цифрам, которые показывают ясно, что длительность формирования человеческого организма в период утробного развития превышает ту же длительность у животных, а не уступает ей. И в этом смысле представляется нам неверным вывод, что рост человека длится дольше, чем у животных, а формирование меньше, ибо как раз процесс роста, т. е. количественное увеличение материи в организме, никогда не проявляется так интенсивно, как именно в период утробного развития.

Если мы сравним весь процесс роста ребенка от момента рождения до зрелого состояния, мы узнаем, что новорожденный младенец увеличивается за это время примерно в 20 раз (вес) и только в несколько раз, если принять во внимание рост в собственном смысле. Если же мы сравним далее микроскопическую зародышевую клетку с новорожденным ребенком, т. е. процесс роста за весь внутриутробный период развития, то окажется, что рост этот выразится огромной астрономической цифрой.

Таким образом, по нашему мнению, относительная краткость утробного развития ребенка объясняется не тем, что формирование требует меньше времени, чем рост, а тем, что перед нами по существу закончившиеся уже, отстоявшиеся, принявшие окончательную форму процессы развития, воспроизводящиеся по уже проложенным путям, как бы автоматизированные, наперед определенные в каждой своей стадии и в самой последовательности всех стадий, взятых вместе, наконец, процессы, протекающие в специфической, максимально устойчивой внутриорганической среде.

Перейдем теперь к рассмотрению важнейших эпох, которые проходит в своем развитии ребенок. Это необходимо сделать, если мы хотим правильно понять подростка и период полового созревания.

Мы должны знать, что предшествует ему, какими путями ребенок приходит к нему, что у ребенка остается позади.

Весь период детства распадается на две большие эпохи: на детство в собственном смысле этого слова и на отрочество и юность, или эпоху полового созревания и половой зрелости. Эта вторая эпоха составляет предмет всего нашего курса, поэтому мы сейчас говорить о ней не будем. Нас интересует детство в собственном смысле этого слова.

Процесс развития в период детства представляет собой чрезвычайно сложный процесс, состоящий из многих признаков и элементов, поэтому неудивительно, что существует много различных попыток разбить детство на отдельные эпохи.

Надо сказать, что различные авторы кладут в основу этого разделения детства на эпохи различные признаки: отсутствие, появление и смену зубов, различая беззубое, молочнозубое и постояннозубое детство; эволюцию половых признаков, разделяя весь период развития на нейтральное, двуполое детство и период созревания; состояние и созревание центральной нервной системы, в частности, коры головного мозга как аппарата, отражающего в наиболее полной мере изменение личности под влиянием воздействия среды, и т. д.

При этом утробный период развития выделяется обычно всеми авторами как стоящий совершенно особняком и в начале всего развития.

Мы в нашем схематическом очерке возьмем за основу разделения детства на отдельные эпохи своеобразное отношение организма и среды на каждой ступени развития, или развитие личности и мировоззрения ребенка. При этом оговоримся, что и личность, и мировоззрение мы будем понимать: первое – не в смысле сколько-нибудь оформленного самосознания, а второе – не в виде логически продуманной системы убеждений и взглядов, а в том условном педологическом смысле, в котором оба этих слова применяются как синтетическое обозначение, выражающее отношение между организмом ребенка и средой.

Как мы уже говорили, весь период утробного детства характеризуется раньше всего своеобразным отношением, существующим между организмом и средой. Организм не соприкасается непосредственно и прямо с окружающей его средой. Между организмом созревающего ребенка и окружающей средой стоит организм матери. Таким образом, все функции нового организма, весь процесс обмена веществ, питания, созревания и роста совершается опосредованно – через мать. В этом заключается, с одной стороны, главнейшая биологическая выгода для созревающего организма, с другой стороны – некоторая невыгода, о которой мы будем говорить ниже.

Выгода заключается в том, что слабый, маломощный, зреющий плод оказывается, благодаря этим условиям, крепко защищенным от всех вредных воздействий среды. Ни перемена температуры во внешней среде, ни механическое воздействие, столкновение, соприкосновение с предметами, ни задержка или отсутствие питания, ни, наконец, опасность со стороны хищников и врагов – все это не отражается непосредственно на вынашиваемом плоде, поскольку в материнской утробе он имеет постоянную внутриорганическую температуру, питание из органических запасов матери и отделен от внешней среды ее телом, защищен ее организмом и т. д.

Эта теснейшая зависимость зародыша и плода от организма матери является высшей биологической формой, обеспечивающей в наибольшей мере вынашивание и созревание плода.

Однако этот же самый момент является невыгодным в том отношении, что зародыш и плод попадает с самого начала в зависимость от всех болезненных, разрушительных процессов, происходящих в организме матери. Ее алкогольный, сифилитический или гонор-рейный яд, ее заболевания или отравления, механические травмы и травмы нервные, вообще все внешние условия, от которых зависит ее благополучие, такие как питание, утомление и т. д., непосредственно отзываются на судьбе плода. Сам по себе здоровый в силу наследственных задатков плод может ввиду того, что он находится не в благоприятной или отравленной органической среде, с самого начала получить глубокие задатки неправильного или уродливого развития. В этом и заключается огромная важность знания утробного периода развития для педолога.

Целый ряд особенностей будущего организма находит свое объяснение, целый ряд дальнейших явлений имеет свои корни в этом периоде.

Все решительно признаки и свойства организма могут быть в настоящее время разделены на три основные группы: на признаки наследственные, о которых шла речь в первой главе и которые в потенциальном, или латентном, виде скрыты в зародышевых клетках.

Законы передачи, комбинации или смешения этих наследственных признаков мы кратко изложили в первой главе.

Вторую большую группу признаков и свойств составляют так называемые врожденные признаки, т. е. признаки и свойства, образовавшиеся в продолжение утробной жизни ребенка, сложившиеся уже к моменту рождения. Но тем не менее эти признаки надо строго отличать от наследственных, так как происхождение их надо искать в условиях внутриутробного развития ребенка, а не в условиях комбинации наследственных свойств отца и матери.

Образование врожденных признаков происходит не в результате передачи наследственных свойств родителей или свойств данной семьи, а в результате тех или иных влияний, оказываемых болезнью, травмой, отравлением матери и другими причинами на развитие плода.

Так, например, многие болезненные состояния не передаются как таковые по наследству, т. е. не входят в число наследственных признаков или ген, а только нарушают жизнеспособность и правильность развития плода. Совершенно здоровая, полноценная психически и физически мать при случайном заболевании, ранении или отравлении может повредить плод, в результате чего может родиться ребенок-идиот. Такие заболевания, например, как сифилис, являются не наследственными, а лишь врожденными. Итак, целый ряд свойств закладывается и образуется в период утробного развития ребенка. Мы будем их в дальнейшем называть врожденными свойствами.

Наконец, третью группу признаков составляют признаки, приобретенные уже в процессе собственного внеутробного развития ребенка.

Со стороны отношения со средой, следовательно, период утробного развития характеризуется минимальной активностью во взаимодействии организма и среды. Все это время преобладают чисто растительные функции и процессы.

У ребенка и взрослого человека мы различаем так называемые вегетативные и анимальные процессы, происходящие в его организме.

Первые процессы – растительные, такие как питание, дыхание, обмен веществ – процессы, общие для всех организмов, в том числе и растений. Вторые, связанные с активным восприятием раздражений, идущих из среды, и реакциями на эти раздражения, называются анимальными, так как характеризуют жизнь и поведение животных в отличие от растений, у которых нет ни органов восприятия, ни органов движения.

В то время как у взрослого человека на первом плане в процессе его взаимодействия со средой выступают анимальные функции, а растительные функции сами как бы обслуживаются этими анимальными (например, добывание и приготовление пищи и т. д.), в утробном периоде – перед нами существо почти исключительно с растительными функциями. Это существо, как бы находящееся в глубоком и длительном сне. Но процессы роста совершаются, как уже сказано, в этот период развития с таким темпом, который далеко оставляет позади весь дальнейший темп развития.

Еще одна особенность утробного развития должна привлечь наше внимание. Эта особенность состоит в том, что в процессе своего развития в утробе матери зародыш как бы последовательно воспроизводит в кратких и сжатых чертах важнейшие этапы эволюции организмов.

Так же как и жизнь на Земле началась, по-видимому, с одноклеточных организмов, так точно и история утробного развития начинается с одноклеточного организма. Далее яйцо начинает делиться на 2–4–8 и т. д. клеток и напоминает колонию клеток, т. е. многоклеточный простейший организм. Дальше зародыш принимает форму червеобразного существа. Дальше он начинает походить на рыбу, по бокам шеи у зародыша к началу третьей недели образуются щели, похожие на жаберные, и т. д.

Таким образом, зародыш человека на первых стадиях своего развития обнаруживает известное сходство с зародышем других животных, так что только в конце пятой и начале шестой недели зародыш человека может быть отличен от зародыша других животных, например курицы, черепахи, собаки, и сохраняет большое сходство с зародышем обезьяны.

Дарвин видел в этом обстоятельстве указание на общность происхождения всех видов животных.

Другие ученые – Мюллер и Геккель – сформулировали на этом основании биогенетический закон, заключающийся в том, что ребенок в процессе утробного развития в сжатом и кратком виде повторяет историю развития рода. Э. Геккель формулирует этот закон в таком виде: «Онтогения есть повторение филогении, т. е. ряд форм, которые проходит отдельный организм во время своего развития от яйца до развитого состояния, есть сжатое повторение длинного ряда форм, который прошли животные предки того же организма с древнейших времен так называемого органического творения до настоящего времени».

Кроме указанных выше двух моментов – наличия так называемых атавистических признаков у человеческого зародыша, т. е. признаков отдаленных предков, и сходства зародыша человеческого и других животных, есть еще третий момент, говорящий в пользу признания этого закона. Это действительная аналогия, намечающаяся между одним и другим процессом развития, заметная особенно на первых стадиях внутриутробного развития.

Однако в настоящее время более детальное изучение процессов развития показало, что, как говорит профессор Северцев, «отношения между филогенезом и онтогенезом гораздо сложнее, чем думали до сих пор, и не исчерпываются отношениями, открытыми Мюллером и развитыми Геккелем».

Мы склонны думать, что было бы с теоретической точки зрения вообще трудно ожидать, чтобы история развития человеческого зародыша сколько-нибудь полно повторяла историю развития рода, так как при всех фактических данных, говорящих в пользу этого, данных, о которых мы говорили выше, основной фактор развития, именно среда, в которой происходило развитие животных видов, и среда, в которой протекает развитие человеческого зародыша, как и другие основные факторы, именно самые «механизмы» того и другого развития (борьба за существование, отбор и т. д.), глубоко разнятся в обоих случаях.

Поэтому нам кажется правильным замечание Маршаля, который говорит: «Поистине это – история, но история, из которой целые главы потеряны, а в сохранившихся много страниц находится не на своем месте, иные так замазаны, что их почти невозможно прочитать, и еще того хуже – позднейшими руками бесцеремонно внесены изменения и поддельные дополнения, иногда так искусно, что их почти невозможно обнаружить».

Утробное развитие ребенка заканчивается катастрофой родов. Это изменение называют обычно катастрофическим, потому что оно связано с резким скачкообразным изменением во всем процессе развития и в обстановке его. Это есть скачок в развитии в настоящем смысле этого слова, скачок, подготовленный всем предшествующим ходом утробного развития, но тем не менее являющийся революционным, а не эволюционным моментом развития. Катастрофичность заключается в том, что самим актом родов созревший организм ребенка переносится изнутри органической среды во внешнюю среду, отделяется от организма матери и вследствие этого коренным образом изменяет все решительно условия всего своего существования.

Это резкое, внезапное изменение в развитии неизбежно связано с серьезнейшим изменением во всей жизни и во всем приспособлении ребенка.

Теперь начинается для ребенка младенческий возраст, который легко охарактеризовать, если опять исходить из того своеобразного отношения, которое создается между ребенком и средой в этот период. Своеобразие этого отношения заключается в том, что ребенок оторвался уже от матери, вступил в связь с внешней средой непосредственно, но все формы его отношения с внешней средой еще находятся в том переходном состоянии, когда связь организма с матерью не до конца потеряна.

Типичным примером этого могут служить три момента. Питание ребенка связано уже с работой анимальных функций, непременно требует восприятия раздражений и собственных движений и активности ребенка, но сама пища является пищей, образующейся в организме матери, и сам процесс питания происходит еще через мать, но только извне.

Второй момент – это сон младенца. Исследования по генетической рефлексологии показали, что первичным состоянием является сон, а не бодрствование. Мы знаем, что младенец вначале спит почти все время, если он сыт и если какие-нибудь вредные воздействия не мешают этому. Иначе говоря, нормальным состоянием для младенца является сон. Благодаря этому меняется и вся традиционная постановка вопроса о сне и бодрствовании. Обычно спрашивали, каким образом возникает сон, какие должны произойти изменения в бодрствующем состоянии ребенка для того, чтобы наступили явления сна.

На самом деле правильно было бы ставить вопрос иначе: каким образом возникает бодрствование, какие условия должны присоединиться ко сну для того, чтобы возникло бодрствование. Сон и есть та слабая растительная жизнь, которая является самой примитивной формой жизни вообще и которая составляет как бы переходное состояние между чисто растительным существованием плода в утробе матери и анимальной жизнью зрелого человека.

И наконец, третье – это восприятие раздражений, идущих из внешней среды, и движения в ответ на эти раздражения. Ребенок уже воспринимает раздражения и движется, но он еще сам не умеет перемещаться в пространстве, и его перемещение еще в значительной степени совершается матерью.

Таким образом, нам кажется, следует смотреть на этот возраст ребенка как на переходное состояние между внутриутробным периодом полной зависимости от организма матери и более поздним и более самостоятельным периодом жизни.