Текст книги "Пятьдесят три письма моему любимому"

Когда мягкие прозрачные клубы дыма, затянувшие озеро, растаяли, как туманные призраки, я вздохнула. Отдаленные крики восторга стихли, в воздухе остался лишь запах серы. Трой молча прижался ко мне, и мы смотрели на воду. Мне почему-то хотелось, чтобы это мгновение продлилось.

– Пап? – раздался голос Кэрол с соседнего участка.

Тишина.

– Пап? – снова позвала она.

– Что? – буркнул ее отец.

– Ты там уснул?

– Нет. Ты посмотришь фейерверк и сразу домой, ладно?

– Конечно, пап, – хихикнула она.

– Пойдем, Нитро.

Мы услышали, как заскрипели доски, но вместо того, чтобы уйти, он затянул громкую пьяную песню. Потом подошел к другой стороне причала, отвернувшись от дочери.

А потом в воду ударила струя.

– Фу-у-у! – я, не веря своим глазам, смотрела, как он опорожнялся в озеро.

– Пойдем, – рассмеялся Трой и потащил меня в другую сторону, где возле берега плавало старое облезлое каноэ.

– Что ты делаешь? – прошептала я, когда он подсадил меня в него.

– Сиди тут. Пригнись. Я пойду возьму наше барахло.

Лодка пахла пылью и плесенью, дерево под моими руками было скользким.

– Давай выбираться отсюда, – сказала я, когда он вернулся, но он вручил мне сумку, и, забравшись в каноэ, начал обуваться.

Я наблюдала, как мужчина с собакой скрылись в бунгало.

– Они ушли. Идем, – я попыталась вылезти из лодки.

– Не так быстро. – Он притянул меня обратно и поднял якорь. – Сначала немножко покатаемся.

– Ты что, спятил? – Мой голос поднялся на несколько октав. – Ты хочешь еще и лодку украсть?

– Доверься мне.

– Тебе? Довериться? – завизжала я. – Ты заставил меня проникнуть на частную землю, а потом прыгать в озеро, как какой-то беженец. Я промокла насквозь, до кишок; я потеряла Джейн, на меня нассали, и меня укусила утка. А теперь ты хочешь, чтобы я сидела с тобой в гнилой старой лодке, которая даже не твоя? Вот уж нет! – Я вскочила на палубу и встала, уперев руки в боки.

– Шейда, сядь.

Веселье в его голосе меня озадачило.

– Нет, не сяду! Я не буду сидеть…

– Ну как хочешь. – И он начал грести.

Я покачнулась и неизящно плюхнулась на задницу.

– Ох-х-х! – зашипела я, не в силах найти подходящих слов.

До тех пор, пока не заметила, что он гребет в сторону соседнего дома.

– Ты совсем спятил? Они же нас увидят!

Он продолжал грести, напрягая плечи и направляясь прямо к их причалу.

– Какого хрена? – раздался оттуда мужской голос.

Господи. Я закрыла лицо руками.

– Трой? – На сей раз девушка. Кэрол. – Трой, это ты? – Он подгреб к причалу, и она подбежала к нам.

Еще трое человек свесились через перила.

– Шейда?

У меня отвисла челюсть. Это была Джейн.

– Господи, что с вами такое случилось? – спросила она, пока Трой привязывал каноэ и помогал мне выйти.

– Мы немного заблудились на участке Кэрол и оказались в озере, – ответил он.

– Мы уж начали волноваться, – сказал Райан.

– Вы в порядке? Ты насквозь мокрая! – вскрикнула Джейн, когда мы поднялись по ступенькам.

– А что вы все тут делаете? – спросила я.

– Как, он тебе не сказал? – Джейн покачала головой. – Это же дом Троя. Мы бы приехали прямо сюда, если бы не такая ужасная пробка. Прости, что мы тебя потеряли!

– Трой, а кто это? – прижалась к нему Кэрол.

С прической, уложенной в парикмахерской, в дизайнерском рваном свитере, она изучающе смотрела на меня. Я ощутила себя мокрой кучей тряпья.

– Это Шейда, моя подруга, – ответила Джейн, мрачно глядя на то, как рука Кэрол по-хозяйски легла на плечо Троя. – Трой, эта твоя соседка явилась сюда без приглашения.

И обе девицы уставились друг на друга.

– Не пойти ли нам в дом, чтобы вы могли переодеться? – предложила Эллен.

– Совершенно незачем идти туда всем. – Райан снова притянул ее к себе на колени.

– Да никому не нужно туда идти. – Трой вырвался от Кэрол и оттащил меня от Джейн. – Извините нас, леди. – Взяв меня за локоть, он пошел по каменной лестнице к возвышающемуся впереди дому.

Едва зайдя внутрь, я стряхнула его руку. Все в этом дорогом интерьере говорило о богатстве, о старых деньгах, вроде тех, что были у нас до революции.

Мы остановились возле винтовой лестницы. Она выглядела как в каком-то навороченном телесериале, и казалось, по ней в любой момент может спуститься Кристл Кэррингтон или Дж. Р. Юинг.

– Шейда, я…

– Могу я воспользоваться ванной?

– Конечно. Гостевая ванная там, наверху, вторая дверь налево.

Не успела я ступить на лестницу, как его рука накрыла мою, лежащую на перилах.

– А ты не хочешь спросить, почему я не привел тебя сюда сразу? – сказал он.

Я подумала о тех безумных моментах под причалом. О том, как лезла через забор. Прыгала в воду. Цеплялась за него, словно спасая свою жизнь. И что-то внутри меня взорвалось. Невозмутимая, спокойная внешность, за которой я пыталась прятаться, треснула.

– Не знаю, Трой. Может, потому, что ты избалованный богатенький сынок, которому захотелось позабавиться, выставляя дурой кого-то вроде меня.

– Кого-то вроде тебя?

– Погляди на меня, – рассмеялась я. – Я же не отсюда, не из вашего мира с высокими потолками и натертыми до блеска полами. Я не знакома с этой культурой, с этим образом жизни. Я недостаточно утонченна, чтобы играть в те же игры, что и вы. Хотя это не означает, что ты можешь вот так унижать меня.

– Унижать тебя? – Он казался потрясенным. – Я просто хотел провести это время с тобой.

– Зачем? – я изо всех сил старалась скрыть боль в голосе. – Я не обычная беспечная девица, которую ты можешь таскать за собой по всему городу.

– Разве ты никогда не делала чего-то, просто чтобы сделать это? Плюнуть на все и жить моментом?

– Ты, вероятно, можешь жить моментом. А нам, остальным, надо думать, как платить за жилье.

– Серьезно? И ты думаешь только об этом? Чем платить за жилье? – Он приподнял бровь с веселым недоверием. – То есть ты хочешь мне сказать, что сегодня тебе совсем не понравилось?

– А знаешь, что мне бы понравилось, Трой? – Я посмотрела ему в глаза. – Мне бы понравилось, если бы ты сразу привел меня сюда вместо того, чтобы надо мной издеваться. Мне было бы весело сидеть тут у дома, на причале, и думать, что на один вечер я тоже такая же, как все вокруг. Да мне бы все понравилось, кроме этого! – и я указала на свое мокрое, продрогшее тело.

Я дышала прерывисто, так громко, что звук, казалось, наполнил собой все обширное пространство холла.

– Хватит. Хватит, Шейда. Можешь злиться на меня. Черт, да злись хоть на весь мир, – сказал Трой. – Я приму и злость, и ярость, все что угодно, кроме этого ужасного несчастного вида, который был у тебя раньше.

Меня оглушило яростью. Я не могла вспомнить, когда в последний раз так сильно злилась, так явно выражала свои эмоции.

– И, между прочим, ты ошибаешься, – проговорил он. – Ты выглядишь именно так, словно ты из этого мира.

На кончике пряди его волос висела капля воды, раскачиваясь, как хрустальный шар.

– А ты знаешь, что, когда ты злишься, твои глаза почти черные? – Он был так близко, что я не заметила, как капля упала мне на руку. – И волосы тоже. – Он потянул за одну прядку. – Как Медуза. Они выдают тебя, выдают то, что ты так хорошо прячешь. – И он провел рукой по моей ключице, на секунду задержав пальцы в ямочке посередине.

Я ощутила себя расплавленным металлом, приклеенным к месту взглядом этих голубых глаз. Я хотела отпрыгнуть – да, от его касания, но еще больше от этого взгляда.

– Розы, – закрыв глаза, он принюхался. – Вот что это за фигня. Я чувствую запах роз. Всякий раз, когда я рядом с тобой.

Я стояла, не шевелясь, не дыша, не желая, чтобы этот момент прошел. Словно на меня действовало какое-то ужасное заклятье.

– Шейда? – позвала Джейн из дверей.

Прежде чем она успела войти, я отскочила от Троя.

– Я подумала, это может тебе понадобиться. – Она протянула мне сумку. – У тебя есть там запасная одежда?

– Э-э-э… нет, – я вцепилась в перила, пытаясь устоять на ногах.

– Можешь взять что-то из маминой одежды, – сказал Трой. – Они не вернутся до завтра. И она не будет против.

– Нет, спасибо, – ответила я. – Я положу свои вещи в сушилку.

– Да не надо. Я отвезу твое платье в чистку и… – Он заметил выражение моего лица. – Хорошо. Прачечная там, наверху.

– А ты сам, Трой? – спросила Джейн. – Хочешь, я сниму с тебя мокрые вещи, и… ну… в смысле… их… тебе? – Она улыбнулась, ничуть не смутившись своей оговорке.

– Что у вас тут? – По следам Джейн тут же явилась Кэрол. – Хочешь, я принесу тебе сухую одежду, милый?

Милый. Джейн закатила глаза.

Сухую одежду. Она явно ориентировалась в этом доме.

– Я в порядке. – Трой провел пальцами по волосам. – Почему бы вам обеим не пойти веселиться? Мы сейчас придем.

– Хорошо, дорогой, – метнула Кэрол перед уходом очередную гранату.

– Хорошо, дорогой, – тут же передразнила ее Джейн.

– Джейн? – он приподнял бровь.

– Ухожу, ухожу.

– Погоди, – позвала я ее. – Может, ты позвонишь пока Элизабет и скажешь, что мы задержались. А то уже почти полночь.

– Конечно, – пожав плечами, она направилась в гостиную.

– Всегда самая ответственная, да? – сказал Трой.

– А ты всегда готов нашкодить, да?

– Я же не виноват, что на меня вешаются девушки.

– Если ты закончил хвастаться, то я пойду переоденусь.

– Конечно. – Он шутовски поклонился, но я понимала, что он пытается разрядить все еще стоящее между нами напряжение.

Я взлетела по лестнице вслед за ним, оставив после себя цепочку мокрых следов на ореховом дереве – и каждый из них хотел бы вести в другую сторону – наружу, за дверь, подальше от Троя.

12. Свободное падение

ПРОШЛОЕ

2 июля 1983 года

Я взглянула в зеркало, ожидая увидеть там болотное чудище. Там отражалась я, только дикая и всклокоченная, какой я себя не видела. Из изящно уложенных локонов мои волосы трансформировались в безумную гриву диких кудрей. Мои глаза подозрительно сияли, а лицо пылало краской.

Втянув щеки, я присмотрелась.

Нет, у меня никогда не будет высоких, точеных скул, как у Троя Хитгейта.

Отступив, я поморщилась. Мокрое платье облепило все тело. Выглядела я так, словно попала в какую-то бурную оперу, которая поглотила меня, протащила сквозь все арии от вступления до кульминации, после чего исторгла, измученную, но странным образом довольную.

Я зашла в огромную душевую кабину и долго мучилась с кранами, взвизгивая, когда струи ледяной воды обрушивались на меня со всех сторон. Там был ручной и встроенный в потолок душ и несколько форсунок в боковых панелях. Сосредоточившись, я сделала новую попытку. Паровой душ, дождевой душ, облако брызг… Перебрав все опции, я наконец нашла нормальную, комфортную комбинацию.

Я прополоскала платье и белье, вздохнув, когда вода смыла с них озерную тину. Мыло во флаконе пахло белой гарденией, даже жалко было им стирать одежду. Шампунь выливался на руку густой ароматной струей, а от кондиционера мои волосы стали мягкими и шелковистыми.

Вот тебе, Медуза, подумала я, нанося его второй раз, на случай если она снова посмеет поднять свою лохматую голову.

Секунду поколебавшись, я надела пушистый белый халат и мягкие тапочки. Не обращая внимания на изящные туалетные принадлежности, я схватилась за фен. Чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.

С волосами, лежащими аккуратной волной на плечах, я в большей степени ощутила себя собой. На цыпочках спустившись по лестнице, я засунула свои вещи в сушилку. Проходя через фойе, я заметила в кухне Троя.

Он пил апельсиновый сок прямо из пакета, откинув голову назад, и на нем не было ничего, кроме полотенца и четок на шее. Я зажмурилась, словно подглядела за чем-то очень-очень интимным. Я смотрела, как он пил, жадно, не прерываясь даже на вдох, и его адамово яблоко дергалось при каждом глотке. Мокрая после душа кожа блестела, капли воды скатывались с выпуклых грудных мускулов и исчезали в V-образном углублении, едва прикрытом полотенцем. Он осушил пакет и, напившись, удовлетворенно вздохнул – отчего по мне пронеслась искра возбуждения.

– Почему ты не звонил? – рядом с ним появилась Кэрол.

Он был не один.

– Я был у Райана.

– И по ночам тоже?

Он обернулся к ней.

– Я не знал, что мы все еще занимаемся этим.

– Да я только из-за тебя приехала домой на лето. Я все время думала о тебе. – Ее голос дрогнул. – Ты же мой первый.

– И ты об этом сожалеешь?

– Господи, нет. – Она провела пальцами по его груди. – Но я надеялась, мы сможем продолжить с того места, где остановились. – Ее руки замерли на границе полотенца.

– Кэрол. – Он приподнял ее подбородок и поглядел ей прямо в глаза. – Мне страшно повезло провести с тобой все то время.

– Но?..

– Ничего. Я думал, мы все прояснили насчет этого.

– Значит, я не твоего типа?

– Ты меня не слушаешь.

Кэрол прошла к другому концу кухонного острова. Теперь я видела только ее руки, крепко вцепившиеся в край столешницы.

– Для тебя вся жизнь просто как миска вишен, да? – сказала она. – И ты собираешься перепробовать их все до одной?

– А почему бы и нет? – ответил Трой. Все его мышцы играли от скрытой энергии. – И тебе желаю того же. Ты молода. Умна. Красива. В жизни столько всего для нас обоих. – Он оперся о холодильник и поглядел на нее.

– Ты и правда в это веришь, – она издала странный звук, похожий на вздох и всхлип одновременно.

– Кэрол…

– Не надо.

Она уже почти дошла до двери, когда он поймал ее.

– Нет, так с любовником не прощаются, – сказал он.

И поцеловал ее так, словно она была самой особенной в мире. Обмякнув, она прижалась к нему. А кто бы на ее месте отказался? Такой поцелуй наполняет тебя, оставляет тебе больше, чем у тебя было.

– О, Трой. – Кэрол прижала ладони к лицу. А потом, покачав головой, вышла за дверь.

После ее ухода он какое-то время смотрел ей вслед.

– Кэрол что, ушла? – в заднюю дверь ворвалась Джейн.

– Да, – ответил он.

– Ну наконец-то! – Она прошла в кухню и вытащила стул. – Райан с Эллен целуются во дворе, вы с Кэрол милуетесь тут. Мне скучно. И я хочу есть.

– Не смотри на меня, – сказал Трой. – Я на кухне без понятия.

– Ладно. – Джейн направилась к холодильнику. – Тогда я сама разберусь.

Только когда она наклонилась, я заметила, что она расстегнула две верхние пуговицы на блузке. И оттопырила задницу, вытаскивая питы и сыр.

– Трой, а ты чего-нибудь хочешь?

Он не пропустил это отчаянное хлопанье ресниц, пока она протискивалась мимо него, прижимаясь к его плоскому обнаженному животу.

Он проводил ее взглядом.

– Ну если вдуматься, то я, пожалуй, проголодался, – прорычал он.

Он взял у нее еду и поставил на стол.

– Может, еще кое-что, что понравится нам обоим?

Джейн сглотнула, когда он подошел к ней. Казалось, она вот-вот упадет в обморок, но он, отодвинув ее в сторону, раскрыл ящик.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Терпение, – сказал он, подошел к морозильнику и насыпал в миску кубиков льда. – Сейчас. – Взяв небольшой кубик, он зажал его губами.

Серьезно?

Я выскочила из прачечной, но прежде, чем мне удалось добежать до кухни, он уронил кубик и тот скользнул по его шее.

– Остынь, малявка, – прошептал он и высыпал всю миску ей за шиворот.

– Ой-й-й-й! – заверещала Джейн, дико прыгая по кухне и рассыпая лед по всему полу.

– Да как ты!.. – она плеснула в него из кувшина, окатив его фруктовым пуншем вишневого цвета.

– Ах, так! – Оправившись от шока, он погнался за ней. Схватив подтаявший кубик льда, он запустил им в нее. Она увернулась. Они начали гоняться друг за другом, скользя на мокром полу.

– Эй. Эй! – Я вошла в кухню. – Прекратите.

– Он первый начал! – Указала Джейн на свою мокрую блузку.

– Она сама напросилась.

– Господи, какой бардак! – Я оглядела кухню. – Джейн, неси швабру. Трой, бога ради, поди что-нибудь надень. Я сейчас оденусь и приготовлю всем что-нибудь поесть, и ты отвезешь нас домой.

– Да, госпожа, – ухмыльнулся он.

Я отвернулась, чтобы не видеть очертаний стальных бедер под этим мокрым полотенцем. По его груди стекала жидкость с малиновым запахом. Он прошел за мной в прачечную и смотрел, как я вынимаю свои вещи из сушилки.

– Брось это в грязную корзину, ладно?

Я повернулась как раз вовремя, чтобы поймать мокрое полотенце.

– Халат отлично смотрится на тебе, – заметил он. – Очень сексуально.

Уронив челюсть, я проводила взглядом очертания его удаляющейся вверх по лестнице спины, ровной и загорелой, всей, кроме светлого пятна голой задницы.

– М-м-м. Как вкусно.

– Это просто пита-пицца, – ответила я.

Да, просто пита-пицца, и чего я так обрадовалась его одобрению, словно мы лежим на одной подушке? Я приотстала и пошла рядом с Джейн.

Улицы были пусты и замусорены остатками вечерних празднеств.

– Хочешь кусок моей? – спросил Райан у Эллен.

– Нет, ешь сам.

– Нет, ты.

Джейн закатила глаза.

– Давайте я съем.

Брат состроил ей рожу и проглотил свой кусок целиком. Потом скатал салфетку в шарик и кинул в нее.

– Бедняга Джейн, – рассмеялась я. – Не твой сегодня день.

– Не, было весело! – ухмыльнулась она. – Спасибо, что пошла с нами. Без тебя мама бы меня в жизни не отпустила.

– Так ты пошла только из-за нее? – спросил Трой.

– Приве-е-е-ет! А ты думал, из-за тебя, что ли? – сказала Джейн.

– Ну один человек точно пошел из-за меня, – покосился он на нее.

Джейн кинулась на него с кулаками.

– Тише, малявка. – Он позволил ей несколько раз ударить себя, а потом обхватил. – Мир?

– Мир, – рассмеялась она.

В тусклом свете фонарей мы обнаружили машину Троя возле заправки, там же, где и оставили.

– Залезайте. Я сейчас.

– А ты куда?

– Я оставил ключи Грете, – ответил он прежде, чем зайти в магазин.

В машине было жарко и душно, так что мы открыли все окна и ждали его снаружи. Райан и Эллен смотрели на звезды, опершись на капот.

– Чего он так долго? – Джейн подошла к двери и заглянула внутрь.

– Эй, – через какое-то время махнула она мне. – Поди погляди на это.

Мы прижались носами к стеклу.

Сначала я ничего не увидела. Магазин был пуст. Потом между рядами полок мелькнули две головы. Разговаривают? Нет. Движутся. Скользят между рядами.

– Они что… танцуют? – спросила я, глядя, как Трой проводит Грету между рядами поставленных одна на другую пачек с рулонами туалетной бумаги, освежителей воздуха, через стойку с журналами и обратно к кассе.

Джейн захихикала.

– Пойдем, – и потащила меня за собой.

Мужской голос в динамиках напевал беззаботную, кокетливую мелодию.

– Что это за песня? – спросила я.

– Это Том Джонс, – ответила Джейн. – «Просто угощайся».

Мы стояли незамеченные, а Трой пронесся мимо нас, улыбаясь женщине в своих объятиях. И было неважно, что ее зеленые тени размазались по морщинистым векам, а волосы обвисли и казались бесцветными в жестком свете флуоресцентной лампы. В эту волшебную минуту, оторвавшись от унылой реальности, она чувствовала себя настоящей королевой бала. Пыльные слои времени слетели с нее, и я увидела ее такой, какой она была на своем выпускном, на своей свадьбе. Она сияла в том свете, которым осветил ее Трой в момент, когда решил пригласить на танец, пока друзья ждут снаружи.

– А я, я, я! – закричала Джейн, когда они снова появились рядом.

– А, у нас компания! – Грета отпустила его, смеясь, и стала прихлопывать в такт.

Трой подхватил Джейн, и ее голова исчезла за белыми полками. Какое-то время казалось, что он танцует сам с собой, кружась и качаясь посреди пустого магазина в одиночку, как псих. Я только услышала ее восторженный вскрик, когда он развернул ее, и они снова появились перед нами.

Трой снова подхватил Грету, а Джейн вцепилась в меня, и мы стали плясать все вместе, выстроившись в цепочку вслед за ним и повторяя его движения вдоль полок. Три прыжка, взбрык ногой, поворот головы. И повторить.

Потом он увлек меня, и мы провальсировали мимо холодильника с молоком и небольшими стаканчиками полурастаявшего мороженого. Я взвизгнула, когда он несколько раз резко раскружил меня на вытянутой руке, прежде чем снова притянуть к себе. Я ощутила чистый, пряный запах, идущий от его свежевымытой кожи, мы вернулись туда, где Джейн и Грета отплясывали собственную версию твиста. Он тут же присоединился к ним, принимая самые забавные вычурные позы. Под самый конец песни он отвесил Грете глубочайший поклон и, выпрямившись, чмокнул прямо в губы. Она покачнулась, хватая ртом воздух, и ее лицо расплылось в широчайшей счастливейшей улыбке.

– Спасибо, Грета. – Он взял со стойки свои ключи.

– Господи, – рассмеялась она.

– Теперь веди себя хорошо, – он погрозил ей пальцем, и мы вышли на улицу.

Она, сияя, махала нам рукой из маленького квадратика замызганного окошка.

– Едем, девушки. – Трой открыл машину.

Внутри на заднем сиденье целовались Райан и Эллен, переплетя руки и ноги.

– Ну хорошо. – Трой закрыл дверь и обошел машину с другой стороны.

– Садись ты, – прошептала я Джейн. Я не собиралась даже близко к этому подходить.

– Эй! – Джейн пихнула Райана локтем. – Кончайте. А то нам тут неловко.

И под «нам» она имела в виду меня. Сама Джейн определенно была в восторге, а Трою, очевидно, нравилось мое смущение. Страстная парочка неохотно рассоединилась.

– И куда? – спросил Трой, когда я села рядом с ним. Он пристегнул ремень, и рукава его майки натянулись на мощных бицепсах.

Я назвала адрес, думая, что, может, на заднем сиденье все же было бы лучше.

– Тебе дальше всех, – сказал он. – Тогда сначала завезем Эллен, потом Райана с Джейн, а потом тебя.

– Или можно отвезти меня первой, а остальных на обратном пути. – Перспектива остаться с ним один на один свела мой желудок в тугой маленький шар.

– Сначала нас! – заявила Джейн. – Мама там небось с ума сходит, а я не хочу профукать следующий раз.

– Точно, – ответил Трой, заводя мотор. – Шейда, а тебя кто-то ждет?

Я отвернулась, думая, как Хафиз провел День Канады. Может, он был за рулем, отмеряя милю за милей, чтобы успеть к сроку, а может, остановил грузовик на обочине, чтобы немного отдохнуть и вытянуть ноги.

Когда мы приехали к дому Эллен, Райан вышел проводить ее до двери. Мы ждали в машине, а они скрылись в тени.

– С тобой покончено, приятель, – сказал Трой, когда тот вернулся. – Все. Окончательно и бесповоротно.

– Веди давай, да? – ухмыльнулся Райан. – Погоди, пока и с тобой такое не случится.

– Ха! – воскликнула Джейн. – Держу пари, он первый пойдет к алтарю.

– Да ладно! Спорим, он будет держаться до последнего.

Трой, не отводя глаз от дороги, не вмешивался в их спор, но я то и дело ощущала на себе его взгляд.

Когда мы отвезли Райана и Джейн, тишина в машине стала густой и плотной. Я внезапно стала внимательно следить за движениями рук Троя, переключающих передачу, за тем, как двигались его ноги на педалях, как урчала, повинуясь ему, машина.

– Не возражаешь? – спросил он, опуская свое окно.

– Нет. – Я вытащила из сумки резинку и стянула волосы в хвост. Было еще жарко, но ночной воздух обвевал разгоряченную кожу.

– Шейда?

– Что?

Он стянул резинку с моих волос и выкинул в окно. Моя аккуратно уложенная грива снова стала спутанной кучей кудрей. Я раскрыла рот, захлопнула его, открыла опять и проглотила все, что хотела сказать. Затем, покосившись на него, опустила и свое окно.

Мы начали смеяться одновременно, и оба выглядели одинаково смешно, с волосами, раздутыми ветром, словно мы летели в свободном падении среди ночной тьмы.

– Приехали, – свернул он к моему дому.

– Я сама дойду, – сказала я, когда он потянулся к двери. – Не надо меня провожать.

– Но мне хочется. – Он заправил волосы мне за ухо.

– Не надо. – Я сжала его руку, отстраняя от себя.

Наши взгляды встретились. Воздух вокруг завибрировал.

– Ты всех держишь на расстоянии, или это только мне так везет? – спросил он.

Я выпустила его руку, чувствуя себя глупо из-за того, что придала жесту слишком большое значение.

Снаружи шумела вечеринка по поводу Дня Канады. Дэвид Боуи с придыханием распевал слова «Давай потанцуем».

– Ну если бы я так делал… – Он притянул меня ближе, так, что наши губы почти соприкасались.

Мой желудок сжался. Глаза тревожно расширились, и я зажала себе рот рукой. И побежала в дверь, вслепую нашаривая ключи еще прежде, чем пересечь лобби и нажать кнопку лифта.

– Шейда! – слышала я издалека голос Троя, идущего за мной следом.

Я взбежала через две ступеньки по лестнице, слыша, как раздаются за мной по старой лестничной клетке его шаги. Распахнув дверь на третий этаж, я ворвалась в квартиру, едва успев подбежать к раковине до того, как меня вывернуло.

Меня рвало и рвало до тех пор, пока не вывернуло насухо. Трой поглаживал меня по спине.

– М-да, не могу сказать, что вызывал еще у кого-то такую реакцию, – попытался пошутить он, пока я приходила в себя. – И никогда не видел, чтобы кто-то мог взбежать по шести пролетам, пока не найдет достойного места, чтобы опорожниться.

Моя глотка болела и саднила. Я сполоснула раковину и плеснула водой себе в лицо. Мне было страшно стыдно, что Трой все это видел.

– Сюда. – Он подвел меня к дивану и усадил. – Можно? – спросил он, прежде чем убрать с моего лица прилипшие волосы. – Дома кто-то есть? – Он оглядел убого обставленную комнату.

Я потрясла головой.

– Сиди. – Он прошел в кухню.

Я слышала, как Трой возится в холодильнике. Потом он вернулся со стаканом имбирного эля.

– Вот, – протянул он его мне. – Пей.

Я сделала несколько глоточков, с благодарностью чувствуя, как прохладные пузырьки успокаивают горло. За три недели меня рвало в третий раз. Я нахмурилась.

– Все в порядке? – спросил он.

Я поглядела на него, мысленно прокручивая календарь.

– Кажется… Думаю, я беременна, – ответила я.

Ночь, когда умерла Ма. Наш первый раз с Хафизом. Те пилюли, что дал мне доктор Горман, закончились давным-давно.

– Вау. – Трой, побледнев, рухнул в кресло, словно его тоже замутило.

– Не бойся, не от тебя, – настала моя очередь шутить, хотя я чувствовала себя так, словно у меня выбили почву из-под ног.

– А твой… Твой муж не должен быть тут?

– Он завтра вернется.

– Хочешь ему позвонить?

– Он в дороге. Это подождет.

Трой поднялся и стал мерить шагами комнату.

– Ты иди, – сказала я. – Я правда в порядке.

Он затих, как будто заметил, как меня трясет изнутри.

– Я никогда не встречал таких, как вы, миссис… – произнес он, когда я провожала его.

– Хиджази. Шейда Хиджази.

– Что ж, миссис Хиджази, – он одарил меня улыбкой, которую хотелось перевязать ленточкой, обернуть и спрятать на память. – Был рад встрече с вами.

– Извини, что я… – начала я, но он остановил меня, прижав палец к моим губам.

– Тебе надо отдыхать.

Я кивнула, стараясь проглотить вставший в горле ком, глядя, как он идет к лифту.

– Я надеюсь, это будет девочка, – сказал он, входя в него. – С волосами цвета заката, как у ее матери.

– У меня нет рыжины в волосах.

– Есть, – ответил он. – Когда на них определенным образом падает свет, как тем утром, когда я врезался в тебя. Прекрасные огненные оттенки рыжего.

Я улыбнулась и покачала головой. Обаятелен до конца.

– До встречи, Шейда Хиджази, – сказал он перед тем, как двери лифта закрылись.

– До встречи, Трой Хитгейт.

Я захлопнула дверь, не зная, что до нашей следующей встречи пройдет целых двенадцать лет.