Текст книги "Не сниму хиджаб"

Одиннадцатая глава. «Клаудия Шиффер»

Понедельник. Утро. У входа в школу стоят старшеклассники с сигаретами, младшие классы с криком и гамом влетают в школу и кидаются в раздевалку, где дерутся, смеются, играют, кидают портфели и сумки с обувью.

Хадиджа молча прошла в класс истории и села за свою парту. Катя в это время красила губы и перекидывалась фразами с Енисеевым. Тут зашел с большим рюкзаком Руслан, который уселся на первую парту рядом с Васей и, достав ноутбук, протянул его другу.

– Возьми, я установил новую программу. Теперь ты можешь скачивать фильмы столько, сколько нужно с быстрой скоростью, – сказал Щипков.

– Спасибо большое. Сколько я тебе должен? – спросил Стручков и потянулся за кошельком в карман.

– Да ты что?! Тебе бесплатно, ты же мой друг.

Вася изумился, но решил все таки потом как-нибудь отблагодарить за помощь.

После урока истории все пошли в класс химии. За пять минут до звонка Руслан зашел в класс, держа в руках пакет чипсов. Увидев это, Манученская Катя воскликнула:

– Эй, Щипков, это твой калым для Ибрагимовой?

Все вокруг засмеялись. Руслан открыл рот от удивления, Хадиджа вся залилась краской.

– Когда у вас свадьба? – продолжила Катя. – Вы будете праздновать одни или нас всех позовете?

– Ты что говоришь? – нервно воскликнул Руслан.

– Ой, да ладно тебе, Русик! У тебя денег не хватит купить золото, но и для Ибрагимовой и пакет чипсов сойдет.

Хадиджа перевела взгляд на девушку, но ничего не сказала. Ей было в это время очень больно и обидно, да еще с Русланом опозорили на весь класс.

– Руслан, так когда у вас свадьба? – не унималась Манученская.

– Отстань, а? – ответил Щипков.

– Хватит скрывать вашу любовь. А Стручков, наверное, будет на вашей свадьбе свидетелем.

Вот этого как раз ей и не стоило говорить. Хоть отец девушка и был очень богат, но родители Василия занимали высокую должность в Думе и потому с молодым человеком шутить не стоило бы. Услышав свою фамилию, Вася встал, подошел к Кате и, наклонившись над ней, произнес:

– Слушай, закрой свой рот, ясно? Если ты еще хоть раз позовешь меня по фамилии, то мой отец прикроет бизнес твоего папочки, и ты не только Праду купить не сможешь, для тебя будет роскошью и на барахолке одеться. Тебе все ясно? С этого дня сиди тихо и не высовывайся, а то закончится твоя жизнь праздная. И это касается не только тебя, то и твоих дружков.

Высказав все, что он думал о ней, Стручков Василий уселся на место и еще раз грозно посмотрел на Катю, которая сидела боясь пошевельнуться. И когда ее вызвали отвечать к доске, девушка вместо развязного поведения вела себя тихо и скромно да так, что учительница была в недоумении.

И так пошли дни, за днями недели. Никто больше не приставал с глупыми расспросами к Руслану и Хадидже. Енисеев Андрей старался даже глаз не поднимать на Хадиджу, боясь снова столкнуться лицом к лицу с ее братом Мансуром.

Наступила зима. Несмотря на холодную погоду, снега почти не было. Лишь рано утром изморозь покрывала увядшую траву в палисадниках да дороги. Люди ходили чаще простуженными, многие учащиеся пропускали занятия по болезни. Но в середине декабря выпал снег. Дети радостно выбегали на улицу, ловили падающие с неба снежинки, лепили снеговиков, падали с радостными криками в сугробы и весело съезжали с горки.

В такой радостный день во всех классах наступила пор контрольных работ перед новогодними каникулами. Каждый день по какому-нибудь предмету ученики писали диктанты, решали задачи, тесты и лабораторные работы.

Когда «злая» неделя закончилась, наступила пора выставлять оценки за четверть. Валентина Николаевна, зайдя в класс с кипой тетрадей, встала возле учительского стола и внимательно посмотрела на класс. Все в волнении ожидали своих оценок за контрольную работу. Валентина Николаевна сказала:

– Сегодня я скажу вам оценки за контрольную работу, а на следующем уроке выставлю за четверть. Что могу сказать: написали работу в принципе неплохо, но у всех есть одна похожая ошибка, которую мы сегодня разберем вместе. Итак…

Класс побледнел. Каждый ожидал плохую оценку, хотя в душе надеялся на пятерку.

– итак, – учитель взяла первую тетрадь, – Зубастикова Оксана – четыре.

Девушка облегченно вздохнула и порозовела, хотя до этого была бледная как мел.

– Стручков Василий – четыре; Романова Оля – три; Щипков Руслан – пять; Вамунин Сергей – три; Зубров Николай – три; Кунаева Анна – четыре; Ефремов Александр – два.

Все разом засмеялись над незадачливым спортсменом, которого кроме физкультуры ничего больше не интересовало.

– Урусова Светлана – четыре; Астрова Ксения – четыре; Саркисян Михаил – три; Самонова Алена – три; Бодурасов Денис – четыре; Косоперова Мария – три; Потокаева Дарья – пять; Ибрагимова Хадиджа – четыре. Хадиджа, – обратилась Валентина Николаевна к девушке, – что же ты так подвела себя? Думала, пять выставлю в четверти, а тут контрольная работа на бал ниже.

– Почему четыре? – воскликнул Руслан.

Весь класс произнес «Ууууууууу» и засмеялся. Учительница в недоумении уставилась на молодого человека и ответила:

– А что мне нужно было поставить?

– На пять с минусом хотя бы вытянули.

– Я, конечно, понимаю, что ты, Руслан, заступаешься за девушку как настоящий мужчина, но у Хадиджы была одна грубая ошибка в уравнении. Если бы ничего серьезного не было, я бы поставила пять с минусом.

Класс начал дружно подшучивать и тихо смеяться. И даже те, кто был огорчен оценкой, и те оживились. Валентина Николаевна, сделав классу замечание, продолжила:

– Василевский Роман – четыре; Чернова Юлия – четыре; Енисеев Андрей – три с минусом; Киселев Павел – три с минусом; Яблокова Виктория – три; Анаева Кристина – четыре; Денисов Юрий – три и Манученская Катя – два.

Тут учительница вздохнула, отложила тетради в сторону и, внимательно посмотрев на Катю, которая как ни в чем не бывало спокойно сидела, жуя жвачку, и играла в своем айфоне. Женщину так разозлила эта безмятежность девушки, что не выдержав, Валентина Николаевна вскрикнула:

– Манученская, встань!

Девушка медленно поднялась, на ходу расправляя короткое платье от Gucci, поверх которого был накинут модный кардиган и, окинув учительницу высокомерным взглядом, встала, положив одну руку на бедро.

– Манученская, ты почему себя так ведешь? – разозлилась Валентина Николаевна на дерзкое поведение избалованной дочери миллионера.

– А что случилось? – язвительно спросила та, все еще жуя жвачку, показывая тем самым полное неуважение к преподавателю.

– Катя, ты ведь понимаешь, в каком ты сейчас положении. Я просто могу не аттестовать тебя в четверти. Учителя по химии, физике и биологии тоже не пойдут на встречу, потому что тебе даже три поставить не возможно.

– И что? – Катя словно издевалась над учительницей, Енисеев же, сидевший рядом, подбадривал свою подругу смешками.

– Как что? – воскликнула Валентина Николаевна. – Если у тебя будут четыре двойки в четверти, тебя просто выгонят из школы! И куда ты пойдешь? В вечернюю? Тебя ни в одну обычную школу не примут.

– Не примут в обычной школе, пойду учиться в элитную, подальше от быдла.

– Ты понимаешь, что говоришь?! Кроме вечерней, никакая другая школа тебе не светит с четырьмя-то двойками, милая моя! И вообще, мне интересно просто узнать, куда ты собираешься поступать после школы, кем ты хочешь стать?

– После школы я пойду в модельное агентство и потом стану моделью. С моей внешностью я буду блистать в обществе, а не прозябать пять лет в университете с жалкими бонатами и задротами. И у меня в отличии от вас всех есть возможность стать не только здесь моделью, но и уехать во Францию или Италию.

– Все с тобой ясно, Манученская. Можешь садиться.

Катя с победным видом села за парту. Андрей обнял ее, поцеловал и тихо проговорил: «Молодец!» А Киселев Паша бросил свернутую бумажку на парту девушки. Та развернула ее и прочитала: «Ты супер! Здорово сделала эту математичку».

После урока Валентина Николаевна, чуть не плача, вбежала в учительскую и, присев на стул, сказала:

– Все! Мое терпение лопнуло!

– Что случилось? – спросила Зинаида Васильевна, учительница начальных классов.

– Я больше не потерплю издевательства со стороны Манученской. Я ей сделала выговор, сказала, что не аттестую, а ей абсолютно все равно.

Валентина Николаевна рассказала диалог с Катей. Сидевшая неподалёку завуч школы, Альбина Моисеевна, ответила:

– Напишите докладную на имя директора, Валентина Николаевна. Пусть придут родители девочки. Директор побеседует с ними.

– Бесполезно, Альбина Моисеевна. Там такие родители, кого хочешь подкупят.

– А мы напишем коллективную записку на имя директора. Пусть разбирается лучше со школьными делами, а не сидит целыми днями в Интернете.

В учительскую вошла Людмила Александровна, чтобы взять журнал восьмого класса. Увидев Валентину Николаевну, грустно смотрящую в окно, женщина подсела к ней и спросила:

– Что случилось?

– Эта Манученская… Не знаю, что с ней делать. Одни двойки. А ведет себя так, будто мы ей чем-то обязаны.

– Я, кстати, тоже не хочу аттестовывать Катю в этой четверти. Надоело учить баранов, которые относятся к учебе как к чему-то совсем нестоящему.

– Да напишите вы все докладную директору, поставьте все подписи и пусть эта Манучеснкая катится куда подальше, – сказала завуч.

– Хорошая идея. Сегодня и доложим директору, – ответила Людмила Александровна. Валентина Николаевна с радостью согласилась.

Через два часа все учителя, преподающие у 10 «В» класса написали докладную по поводу Манученской Катя на имя директора и поставили подписи. Сам директор, тучный мужчина за пятьдесят, которого звали Михаил Сергеевич, принял докладную и приказал секретарши позвонить родителям девушки.

В это время ничего не подозревавшая Катя, накинув на плечи норковый полушубок, набрала телефон Ромы. И когда тот взял трубку, сказала:

– Привет, зайка, это я… Да, скоро закончу и выйду… Нет, не хочу никуда сегодня ехать… Да эта идиотка математичка поставила мне два за контрольную и сказала, что и в четверти будет два, представляешь?.. У меня вообще настроения нет. Эта училка все испортила… Ладно, не хочу вдаваться в подробности, потом все расскажу.

Когда девушка положила телефон обратно в сумку, группа ребятишек из второго класса, пробегая с криками, наткнулись на Катю, чуть не сбив ее с ног.

– Эй, вы, дураки, смотрите куда несетесь! – закричала девушка, прикрывая рукой стрелку на колготках.

– Сама дура! – ответили ей малыши и побежали дальше с криками по коридору.

Катя села на лавочку и еще раз внимательно посмотрела на черные колготки. Да, они были порваны. «Что за день сегодня! – сказала сама себе девушка, из последних сил сдерживая слезы.

Когда Роман привез ее домой, девушка поднялась на лифте на свой этаж и открыла ключом дверь. На пороге стояла Наталья Сергеевна. Судя по выражению лица матери, девушка поняла, что что-то случилось. Женщина пригласила дочь в столовую на обед и стала ждать, пока та поест. Когда обед завершился, Наталья Сергеевна, внимательно посмотрев на дочь, спросила:

– Катя, что происходит в школе?

Девушка побледнела и от страха сглотнула слюну. И, посмотрев на свою маму широкими глазами, проговорила:

– Ничего…

– Как ничего? Недавно мне звонил директор школы и вызвал нас с отцом к нему. Я узнала, что у тебя в четверти выходят четыре двойки. Это правда?

Катя закрыла лицо руками и всхлипнула. Впервые за четыре месяца она плакала. Наталья Сергеевна подсела к ней и положила руку ей на голову.

– Не плачь. Я попытаюсь все исправить. Завтра я сама пойду в школу.

Катя подняла голову и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Затем спросила:

– Ты папе ничего не скажешь?

– Нет, не скажу. Но ты все равно должна подготовиться к пересдаче. Так что иди сейчас в комнату и учи уроки.

– Мама, я что, ботан?

– Нет, но хотя немного нужно подучить. Я же ведь хочу, чтобы моя самая красивая девочка в мире училась лучше всех.

– Лучше всех пусть учатся прыщавые уродины с кривыми ногами. А я со своей внешностью стану моделью и добьюсь большего, чем все эти жалкие неудачники!

– Ладно, модель, иди учись, – проговорила Наталья Сергеевна и посмотрела на дочь, любуясь ее красотой.

Катя крепко обняла мать и, поцеловав ее в щеку от чистого сердца, тихо сказала: «Спасибо, мамочка!», после чего ушла к себе.

Естественно, никакие уроки девушка учить не стала. Она лишь включила ноутбук и зашла на сайт вконтакт, где стала переписываться с Енисеевым, Киселеевым, Зубровым и Яблоковой. Затем она нашла страничку своей подруги, с которой постоянно ходит в ночные клубы. Подругу звали Асева Валерия. Она была такая же стройная, длинноногая брюнетка с длинными волосами. Но все равно проигрывала в красоте Кате, так как год назад увеличила губы и с тех пор выглядит неестественно.

– Привет, котеночек, как твои дела? – написала Катя.

– Приветик, зая. Все отлично! Сегодня я с Костиком ходила в новое кафе, там так классно! Все так гламурненько!

– А я сегодня не пойду в ночной клуб. Ромка в курсе. Эта математичка поставила мне два по контрольной и сказала, что не аттестует меня в четверти. Вот…

– Ой, солнышко, ты держись, я уверена, все у тебя будет хорошо. А когда закончишь учебу, я приглашу тебя в то кафе, там собираются только сливки общества. Бедному быдлу там не место.

– Спасибочки, моя родная. Пока.

– Чмоки-чмоки.

– Чмоки.

Закончив переписку, Катя надела наушники и включила музыку. Она открыла журнал и увидела красивое платье для новогодних вечеринок стоимостью все лишь 80000 рублей. «Супер! Обязательно куплю его!» – подумала девушка.

На следующее утро Наталья Сергеевна пришла в школу. Секретарь доложила директору, что пришла мать Манучеснкой Екатерины. Михаил Сергеевич недовольно оторвался от своего компьютера, по которому смотрел различные новости в Интернете и, сделав важное выражение лица, уставился на дверь. И тут с дуновением ветерка от открывающейся двери вошла кошачьей походкой высокая длинноногая блондинка в коротком обтягивающем красном платье, поверх которого был накинут норковый полушубок. Женщина прошла к столу, сделав вид, что не замечает восторженного взгляда директора, и элегантно уселась на стул, положив ногу на ногу. Скинув до локтей полушубок, красавица встряхнула головой и ее белокурые волосы рассыпались по плечам.

Михаил Сергеевич весь поддался вперед. Он сначала посмотрел на лицо прекрасной дамы, затем его взгляд упал на зону декольте, а потом на длинные стройные ноги, обутые в лакированные полусапожки на высоченной шпильке. На секунду мужчина почувствовал желание, но смог удержаться. «Она вылитая Клаудия Шиффер!» – пронеслось у него в голове. Да, Наталья Сергеевна не была похожа на других матерей школьников: либо толстых неухоженных домохозяек, либо «мамочек» одетых все время в джинсы, кроссовки и ветровки, либо замученных работой офисных планктонов. Эта женщина, в прошлом модель, и сейчас была словно яркая звезда среди остальных. Она умела соблазнить любого мужчину даже одним своим внешним видом. Ее безупречные фигура и лицо не оставляли равнодушным никого: мужчины боготворили ее, женщины завидовали. И сейчас, когда Наталья Сергеевна подалась чуть вперед, она кончиком языка облизала верхнюю губу, красную от помады, что привело в восторг директора, который забыл, зачем вызвал эту женщину.

– Меня зовут Наталья Сергеевна, я мать Манученской Катя.

– Да… да. Очень приятно… я тоже рад… – запинаясь, произнес Михаил Сергеевич, а затем встрепенулся. «Что я такого говорю? – пронеслось у него в голове.

– Вы вызвали меня из-за оценок моей дочери.

– Не волнуйтесь вы так.

– Как же так? – сделала удивленное лицо красавица и слегка провела указательным пальчиком по губам. – Неужели вы не собираетесь выгонять Катю из школы?

– Да никто ее не выгонит. Я скажу, чтобы ей дали шанс исправить оценки. Все будет хорошо.

Наталья Сергеевна заметила, как капли пота выступили на лбу у директора. Женщина накинула полушубок на плечи и сказала:

– Спасибо вам. Теперь я могу идти? – и не дожидаясь ответа, встала со стула.

– Конечно, вы свободны! Я так рад познакомиться с вами, – Михаил Сергеевич сам подбежал к двери, чтобы открыть ее перед дамой.

Когда они остановились у прохода, то директор еще раз оглядел женщину с ног до головы. Он был намного ниже ее ростом и поэтому Наталья Сергеевна выглядела рядом с ним просто королевой.

– Тогда до свидания, – женщина взмахнула волосами и пошла, словно бабочка на крылышках.

Директор все еще стоял и смотрел ей вслед, любуясь ее фигурой. «Не часто встретишь такую красоту, – подумал он, – ради нее я бы в ад полез». Он даже не расслышал, как секретарша окликнула его.

Когда Михаил Сергеевич, наконец-то, пришел в себя, то услышал голос Татьяны, секретаря:

– Михаил Сергеевич, ну что?

– Позови ко мне Людмилу Александровну, Валентину Николаевну, Анастасию Петровну и Ирину Ивановну после уроков.

– Хорошо.

Директор посмотрел на Татьяну и его настроение сразу испортилось. После прекрасной «Клаудии Шиффер», толстушка с пористым лицом была ему неприятна. «Сейчас еще и эти четыре жабы придут, тьфу!» – подумалось ему.

Пока Наталья Сергеевна шла по коридорам школы, прозвенел звонок и все учащиеся высыпали из классов. Парни от тринадцати до семнадцати лет пристально глядели вслед высокой стройной блондинки, идущей по школе словно модель на подиуме. Молодые люди присвистывали вслед Натальи Сергеевны, в глубине души желая иметь такую же красивую жену. Женщина, делая вид, что не замечает восторженных взглядов учеников, которые годились ей в сыновья, гордо шла по коридорам. Затем спустилась на первый этаж и пошла к выходу. Охранник, сидевший рядом с входной дверью, широко расставил глаза и тихо сказал: «Ё моё, Клаудия Шиффер!»

Выйдя на улицу, женщина прошла к своему красному кабриолету и села за руль. Перед тем как тронуться в путь, она достала дамскую сигарету и закурила. Проходящие мимо мужчины и парни свистели в ее честь. «Такую красивую женщину впервые вижу!» – доносились голоса прохожих. Когда сигареты была докурена, Наталья Сергеевна накрасила губы ярко-красной помадой и завела машину. По дороге она позвонила Кате и сказала:

– Я поговорила с директором. Никто тебя не отчислит.

– Спасибо, мамочка! – раздался радостный голос дочери.

Пока Наталья Сергеевна ехала домой, сидящие за другими машинами мужчины бибикали ей вслед и махали руками, очарованные ее красотой.

Двенадцатая глава. Пересдача

Последующие три дня Катя ходила на пересдачу по четверым предметам. Из всех учителей лишь Валентина Николаевна дала письменное задание, которое девушка должна была сделать дома. Катя быстро взяла тетрадь и листок с задачами и, поблагодарив учительницу, радостно выбежала из класса.

В коридоре она нагнала Хадиджу, которая медленно направлялась в кабинет истории и, схватив ее за локоть, сказала:

Слушай, Ибрагимова, ты в математике хорошо разбираешься. Вот тебе задание: реши для меня, а завтра принеси, – Катя всунула тетрадь в сумку Хадиджи и пошла дальше.

Сама же Хадиджа осталась стоять на месте как вкопанная, не понимая, что произошло и почему Манученская, не попросив ее, силой заставила сделать то, что должна была бы сделать сама. Глубоко вздохнув, девушка решила все же помочь Кате, надеясь, что та проявит хоть какую-нибудь благодарность.

Вечером Хадиджа после ужина уселась за письменный стол и начала решать уравнения и задачи, которые должна была бы делать Катя. Насиба Алиевна, увидев дочь что-то пишет в тетради, подошла к ней, наклонилась и спросила:

– Ты решаешь алгебру? Так оценки уже поставили вам. Ты же сама сказала.

– Мама, это не мое. Просто одна девочка из класса попросила помочь ей, а то ее не аттестуют в четверти.

– Почему эта девочка поручила свою работу тебе? Ты могла бы просто объяснить ей, а уж решать уравнения пусть сама попробует.

– Мама, у нее времени нет, она ходит на танцы, – соврала Хадиджа.

– Танцы-танцы, лучше в школе уж учиться нормально.

Девушка откинулась на спинку стула и спросила:

– Так, мама, ты дашь мне решить задачу или нет?

– Решай, как хочешь, – с этими словами женщина развернулась и ушла на кухню мыть посуду.

В это врем я сама Катя преспокойно отдыхала в ночном клубе со своим молодым человеком и друзьями. Девушка о контрольной работе даже и не думала. Тем более, что ее отец сказал сегодня о том, что они все втроем поедут на новогодние каникулы отдыхать на Канары. Катя после школы бегала по бутикам покупать новый купальник, сланцы, шляпу, пореро и пляжную сумку.

На следующий день Хадиджа отдала тетрадь Кате, которая презрительно перелистала страницы и сказала: «Молодец», после чего ушла с Енисеевым курить на улицу.

На следующий день, который являлся последним учебным днем во второй четверти, когда классный руководитель объявляет оценки за четверть и новогоднее мероприятие в школе, весь 10 «В» класс собрался в кабинете математике в ожидании Валентины Николаевны. Тут прозвенел звонок и в класс вошла учительница со стопкой дневников. Подождав, когда ученики сядут на места, женщина глубоко вздохнула и сказала:

– 10 «В». Сегодня у вас последний день в четверти, после чего вы пойдете на каникулы. Но перед тем, как раздать вам ваши дневники, хочу сказать, что в этой четверти вы меня очень огорчили. Больше половины класса троечники. Куда это годится? На следующий год вы будете писать ЕГЭ, какие вы баллы наберете с такими знаниями? Это просто ужас! Не надо расслабляться, друзья мои.

– Скажите нам оценки, – крикнул Киселев Павел, сидя за партой вместе с Викой.

– Паша, я все скажу, только предупрежу вас всех, чтобы начиная со следующей четверти вы все таки взялись бы за ум. А то не успеешь глазом моргнуть, как пролетит год, а там и ЕГЭ не з агорами, так что учитесь, дети мои.

Прочитав наставления ученикам, Валентина Николаевна взяла в руки дневники и продолжила:

– В этой четверти у нас два отличника в классе: Щипков Руслан и Потокаева Дарья. Семь хорошистов: Чернова Юлия, Ибрагимова Хадиджа, Бодурасов Денис, Урусова Светлана, Кунаева Анна, Стручков Василий и Астрова Ксения. Остальные, увы, троечники.

Манученская Катя даже не отреагировала на слова учительницы. Девушка продолжала листать журнал. ЕНисеев в это время писал кому-то смс, а Яблокова Вика, прижавшись к своему возлюбленному Паше, обсуждала с ним свои вопросы. Когда Косоперова Мария раздала всем дневники и уселась на свое место, Валентина Николаевна сделала классу объявление:

– Хочу сказать вам одну новость. В школе через три дня по случаю Нового года состоится праздник, после которого будет дискотека.

Весь класс издал радостный возглас «уррааа! Дискотека!» кроме Хадиджи, которая даже и не собиралась идти на праздник.

– Класс! – прокричала учительница. – Послушайте, это еще не все. Школа собирается пригласить диджея и потому с каждого, кто собирается идти на дискотеку, полагается 100 рублей. Завтра все кто идет обязательно принесите деньги ко мне в кабинет.

Несколько человек: Вамунин, Киселев, Романова, Урусова и Яблокова сразу подошли к Валентине Николаевне и отдали ей деньги.

На перемене Манученская Катя стояла вместе с ЕНисеевым и разговаривала на тему дискотеки:

– Что за отстой такой? – спросила девушка. – Вообще, дешевка какая-то. 100 рублей. Какого диджея приглашать будут, из деревни, что ли? – после этой фразы она хмыкнула.

– Так что, мы не пойдем?

– Да ты что, Енисеев? Нужно сходить на этот ужас и покрасоваться. Я как раз специально куплю новое вечернее платье, которое я недавно в журнале увидела.

Тут мимо них прошла Хадиджа в длинном светло-зеленом платье и салатовом платке на голове. Катя подмигнула Андрею и крикнула:

– Эй, Ибрагимова, иди сюда!

Та покорно подошла к молодым людям, придерживая одной рукой сумку на плече. Катя посмотрела на девушку и спросила:

– Ибрагимова, ты идешь на дискотеку? —после чего рассмеялась вместе с Енисеевым.

– Нет, не иду, – спокойно ответила Хадиджа.

– А почему?

– Я не люблю дискотеки, да и Новый год не наш праздник.

– Да ладно. Хочется тебе пойти, просто тебя, наверное, не отпускают, да и одежды для вечеринок у тебя нет, – сказала Катя и снова засмеялась.

– Почему, можно в парандже прийти. Зато экстравагантно и необычно. И главное: ни у кого такого костюма не будет, – вставил свое слово Андрей, явно стараясь выделиться перед Манученской.

– Это будет карнавальный костюм ведьмы! – со смехом воскликнула Катя.

Хадиджа густо покраснела. Щеки ее горели, словно кто-то дал ей пощечину. Девушка стояла и смотрела на своих одноклассников, которые явно глумились над ней. Но она даже не подала виду, что ее задевают их слова.

– Ладно, Ибрагимова, мы пошутили, – все еще смеясь, проговорила Катя, – не хочешь идти, не иди. Мы тебя уговаривать не будем.

– Нам и без тебя неплохо будет, – вставил свое слово Енисеев.

Когда они ушли, Хадиджа все еще продолжала стоять на том месте, где только что шла беседа между ней и теми двумя. Девушка про себя прочитала суру Аль-Фатиха и медленно спустилась в раздевалку.

Придя домой, Хадиджа переоделась и пошла на кухню обедать. Насиба Алиевна, поставив перед дочерью тарелку с супом, спросила:

– Какие дела?

– Нам раздали дневники с оценками, теперь я на каникулах.

Девушка подробно рассказала о своих успехах в учебе. Женщина развела руками и сказала, что в следующем полугодии нужно закончить отличницей, какой Хадиджа была в своей предыдущей школе.

Вечером домой с работы пришел Разман Мурадович. Поздоровавшись со своей семьей, мужчина сел за стол и сказал радостным голосом:

– Дорогие мои. Через три дня мы уезжаем в Питер на неделю.

Ура! – воскликнула на радостях Хадиджа, которая всю жизнь мечтала посетить Санкт-Петербург, увидеть Эрмитаж, разводящиеся мосты, Летний дворец Петра I.

Она тут же бросилась в комнату и, включив компьютер, зашла на сайт вконтакте и стала писать свои подругам, оставшимся в Ингушетии, радостную новость и поездке в Петербург. Подруги поздравили ее со столь замечательным туром на новогодние каникулы, досадуя, что самим им придется сидеть дома все каникулы.

Перед сном Хадиджа совершила намаз, поблагодарив Аллаха за столь приятный подарок, после чего спокойно заснула.