Текст книги "Не сниму хиджаб"

После этих слов наступила тишина. Хадиджа выпила чай и пошла в комнату. Совершив намаз, девушка переоделась в ночную рубашку и легла спать. Перед сном она подумала о том, что каникулы скоро закончатся, осталось еще два дня и снова придется вставать полседьмого утра, делать уроки и надеяться, что одноклассники просто пройдут мимо, не заметив ее. А ведь впереди самая длинная четверть, контрольные, диктанты, доклады и рефераты. Разделенный на группы класс, который не принимает чужаков, если те хоть чем-то отличаются от основной массы. Такими были Хадиджа, мусульманка в платке, и Руслан – начитанный молодой человек, который не пил, не курил, не встречался с девушками, а занимался созданием сайтов, тем самым зарабатывая уже в таком возрасте неплохие деньги.

Хадиджа вспомнила о новой одежде и подумала: «Может быть, отношение класса изменится ко мне, когда я приду в новом платье? Или же найдет новый способ унизить меня? О, Аллах! Прошу Тебя, помоги мне, дай силы справиться со всеми проблемами. Я не могу жить в таком обществе. Хочу назад, домой». С этими мыслями девушка не заметила, как уснула.

Пятнадцатая глава. Новая четверть

Школьники весело, с криком и шумом, ворвались в стены школы, где не были целых две недели. Встречаясь, обнимаясь, дети делились впечатлениями от каникул, показывали фото и видео по телефонам, как они отдыхали все это время. Суматоха происходила и в раздевалке, особенно там, где оставляли свои куртки ученики пятых-шестых классов. В тоже время старшеклассники уже степенно, важно подняв голову, вешали свои куртки, пуховики, дубленки и шубы, переобувались и уходили из раздевалки.

Хадиджа, сняв пуховик, поправила платок и отряхнула подол платья – того платья, что купила в ТК «Охотный ряд», сверху накинула болеро: получилось очень стильно и красиво. Два мальчика на вид лет десяти, посмотрели на девушку и засмеялись, хотя она этого и не видела.

На стенде висело новое расписание, около которого толпился народ, чтобы переписать в дневник новый план работы на самую длинную четверть. Хадиджа встала с краю и быстро переписала предметы. Вдруг она почувствовала с боку толчок локтем – это девушки из другого класса переписывали расписание. Хадиджа еле прошла между столпившимися учениками, за спиной послышалось недовольное ворчание «Осторожно можно?» Не обратив на это никакого внимания, девушка поднялась на третий этаж и зашла в класс химии. Там уже собрался почти весь 10 «В». Заметив вошедшую девушку в длинном стильном платье и синем платке, Киселев Павел прокричал:

– Ибрагимова! Откуда у тебя это платье? Что, Катя дала поносить? – после этих слов многие рассмеялись.

– Нет, – ответила Хадиджа, – я сама его купила.

– Да ладно! Тебе же только мешок из-под картошки носить можно! —парировал Енисеев Андрей.

– Не хотите, не верьте. А у меня чек есть.

– Не нужен нам твой чек. Мы пошутили, – произнес Паша и усмехнулся, – молодец, сейчас ты лучше одета.

– Спасибо, – вдруг радостно проговорила Хадиджа, хотя очень удивилась такому комплименту.

– Спасибо, – передразнил ее Андрей писклявым голосом, но никто на его шутку не среагировал. Поняв, что не смог завладеть поддержкой своих одноклассников, молодой человек решил в дальнейшем промолчать.

Хадиджа села на свое место и достала учебник, тетрадь и ручку. Мечтательно взглянув в окно, она представила себя на вершине огромной горы где-то на Кавказе. Кругом простирается утренний туман, ущелья гор покрыты лесами и изрыты мелкими речушками. Высоко в небе парит, расправив крылья, огромный орел. Он издает протяжный крик и летит вниз, заметив добычу. Хадиджа, стоя на вершине горы, простирает руки и вдыхает полной грудью кристально чистый воздух. Ветер раздувает ее длинное одеяние, которое колышется словно знамя, и тут случается чудо: она взлетает ввысь и летит над горами, долинами, степями, пустынями. Ветер бьет в лицо, щепинки песка взмывают ввысь и внизу, на земле, появляются очертания благословенной Мекки. Толпы паломников ходят вокруг Каабы в белых одеяниях, чистые, добрые, приветливые лица… Хадиджа спускается к ним, простирает руки для объятий, дает каждому Салам. Там, среди тех, кто совершает Хадж, нету различий между национальностями, все друг другу братья и сестры. Девушка широко улыбнулась, как вдруг резкий голос оборвал ее мечты:

– Эй, Ибрагимова, ты что? Спишь? – это была Манученская Катя, которая недавно вошла в класс и уселась рядом с Енисеевым.

Остальные посмотрели в сторону Хадиджи и засмеялись. Катя оценивающим взглядом осмотрела девушку с головы до ног и проговорила:

– Ты обновку себе купила?

– Да, – робко ответила та.

– У тебя вкуса вообще нет. Кто же надевает такое платье с болеро.

– Какой у чурки вкус может быть. Они там в черных мешках как призраки ходят, а дома свои цыганские наряды одевают, думая, что это красиво, – решил вставить свое слово Вамунин Сергей, который боялся Манученскую и всячески старался ее поддержать.

– Это уже неизлечимо. Вкус либо есть, либо его нет, – ответила Катя.

Хадиджа широкими глазами уставилась на нее, не понимая, что та от нее хочет. Тут на помощь ей пришел Енисеев, который все еще помнил встречу с Мансуром:

– Ладно, оставь. Ну ее. Расскажи лучше, как провела каникулы.

Тут Катя вся засияла и начала рассказ с того, что перед поездкой на Канары ее отец получил приглашение на закрытую вечеринку в одном из элитных московских клубов, где должен был выступать Тимати. Утром девушка с матерью пошли в спа-салон, где им сделали маникюр, педикюр, массаж, маски, там же они позагорали в солярии, сделали прически и поехали домой. Дома каждая выбрала себе нарядное платье. Наталья Сергеевна одела черное обтягивающее платье с лямкой на одном плече, на которой был приколот большой цветок из белой ткани, талию украшал широкий белый пояс, сшитый из той же ткани, что и платье. Белокурые волосы волнами ниспадали до плеч.

Не менее элегантной была одета и Катя. Девушка выбрала себе голубое платье с корсетом, юбка которого была сшита оборками и доходила до середины ляжек. Длинные волосы были подобраны вверх красивой заколкой и ниспадали мелкими кудрями почти до талии.

Александр Иванович при виде жены и дочери пришел в восторг: такими красивыми они были! На улице, когда они садились в шикарную машину, проходящие мимо мужчины бросали вожделенный взгляд на Катю и Наталью Сергеевну, и завистливый взгляд на Александра Ивановича.

В клубе собрались все сливки общества, начиная от бизнесменов, актеров, певцов, и заканчивая олигархами и светскими дамами. Такими дамами были Катя и ее мама. Взгляды сотен богатых красивых мужчин останавливались сначала на Наталье Сергеевне – высокой роскошной блондинке, а затем на ее дочери, которая превосходила красотой свою мать. Девушка была настолько ослепительна в ту ночь, что каждый из присутствующих хотел познакомиться с ней. Молодые люди из среды золотой молодежи, бизнесмены – все восхищались красотой и грацией Кати, которая кружилась в танце вместе с остальными молодыми девушками.

И тут объявили, что сейчас на сцене появится певец Тимати. Крики, радостные возгласы окатили танцевальный зал. Все подняли руки и громко поприветствовали знаменитого исполнителя. Во время его выступлений Катя смогла продвинуться к сцене и покачивалась в такт музыки, обворожительно крутя бедрами. И вдруг случилось чудо: Тимати вдруг прекратил петь и, наклонившись к толпе, протянул руку Манучеснкой Кати. Девушка в не себя от радости приняла предложение подняться на сцену, окинув толпу высокомерным взглядом. Тимати объявил в микрофон, что следующую песню он хотел бы исполнить вместе с самой красивой девушкой на этом вечере. Тайные воздыхатели Кати радостно приняли это предложение, девушки же завистливо посмотрели на Катю и постарались скрыть свои чувства аплодисментами. Тимати обхватил тонкую талию красавицы и запел новую песню. Александр Иванович и Наталья Сергеевна, сидя за столиком, не скрывали счастья, что их дочь не только удостоилась такой чести, но и получила звание самой красивой девушки этого вечера.

Рассказывая это, Катя с гордостью показывала фото с Тимати, глаза ее блестели радостным огнем. Она даже и не заметила, как вошла учительница по химии. Анастасия Петровна сделала Манученской замечание и открыла дневник. Отметив отсутствующих, женщина принялась объяснять новую тему, но ученики первое время не воспринимали ее лекцию – все были переполнены чувствами, которые оставили каникулы.

На перемене Катя всем хвасталась своей поездкой на Канары. Расстегнув пуговицы своего черного болеро, она демонстрировала длинный топ, сшитый из черной и золотистой ткани с мелкими блестками, который она купила на экзотическом отдыхе. Остальные девушки класса кидали комплименты, завистливо слушая рассказ о Канарах. И лишь Хадиджа спокойно стояла в стороне, даже не прислушиваясь к разговорам. Тоска по родному дому настолько вошла в ее душу, что девушка не могла ни думать, ни мечтать о чем-то совсем ином.

После всех уроков, коих было шесть, Манучеснкая Катя не пошла как остальные ребята домой, а поехала на машине в спа-салон, принадлежащий ее матери. Этот салон находился в центре Москвы и был доступен лишь богатым. Здесь стоимость обычного маникюра составляла 15 тысяч рублей, а уж про прически, окраску, массажи, обертывания и говорить нечего. Кроме того, в салоне размещался мини-бар, где ожидающие своей очереди посетители могли заказать чашечку кофе или чая, коктейля или колы. Да и дизайн помещения был на высшем уровне. Не зря выложил миллионы в этот салон Александр Иванович, решив сделать подарок своей жене.

И вот Катя зашла в салон и уселась на кожаном диване. Девушка, сидящая за столом и принимающая заказы, увидела дочь хозяйки и приветливо улыбнулась.

– Привет, Катя. Как твои дела? – спросила девушка.

– Ой, Юля. Все прекрасно!

– Ты такая загорелая, – с некой долей зависти проговорила Юля, осматривая Катю с ног до головы. – Погода на Канарах, наверное, замечательная.

– Лучше не бывает! Отель шикарный, в номерах кровати просто царские! Над каждой висел балдахин, фрукты, шампуни, мыло, кока-колу приносили каждый день. Постель просто райское облако. А вид с балкона потрясающий! Прямо на пляж! Мы иногда снимали яхту, совершали мини-путешествия. Погода за все время нашего пребывания стояла солнечная и жаркая.

– Я бы тоже хотела поехать.

– Давай тебе фотки покажу, – Катя достала айфон и стала демонстрировать фото и видео своего места отдыха. Юля восторженно все разглядывала, говорила комплименты, хотя нотки зависти иной раз проскальзывали в ее тоне.

Тут к ним подошел мастер по маникюру и педикюру. Обнявшись с Катей и расспросив ее о делах, девушка пригласила ее на чашечку кофе. Когда Юля сделала им по капучино и ушла дальше к столу принимать заказы, они уселись у барной стойки и попивая горячий напиток, принялись обсуждать на только им известные темы:

– Послушай, Катя, – сказала мастер, которую звали Лида, – сегодня придет ко мне делать педикюр твоя подруга Лера.

– Лерка придет? Это класс! – отозвалась девушка.

– Дело в том, что Лера делает у меня педикюр и маникюр бесплатно… Не знаю, как сказать… В общем, не можешь ты поговорить с ней, чтобы она платила хотя бы половину стоимости… Ты понимаешь, все таки моя работа тоже не из легких…

– Поговорю. Ты, Лидусь, не волнуйся, без денег не останешься, – съязвила Катя и усмехнулась.

Тут дверь салона открылась и внутрь зашла худая, высокая девушка с длинными черными волосами, большими пухлыми губами и очень смуглой пережаренной в солярии, кожей. Одета она была в замшевые сапоги, короткую юбку и черную кожаную куртку, обшитую лисьим мехом. Это была Лера, подруга Катя, считавшаяся гламурной дивой наряду со своей подругой. У Леры было много парней и очень богатый любовник, который дарил ей подарки, начиная от колье с бриллиантами и сумочкой Birkin, и заканчивая дорогой машиной с откидным верхом. Недавно он устроил Леру работать PR-менеджером к своему брату в крупную фирму. Девушка как законная любовница богатого бизнесмена появлялась на рабочем месте столь же часто, сколько ее подруга Катя в библиотеке. И тем не менее, она впервые получила на карточку свою первую зарплату и решила потрать ее на свои увлечения, благо, квартира и еда были на ответственности у ее любовника.

Лера походкой кошки подошла к Кате и поцеловала ее в щеку. Та ответила тем же. Затем девушки прошли в кабинет, где делали педикюр. Пока Лида готовилась к работе, Лера сняла сапоги и чулки, и села в кресло. Усевшись рядом с подругой, Катя принялась болтать о том о сем до тех пор, пока мастер не закончила работу. Оставшись вдвоем (Лера ждала, пока не высохнет лак на ногтях), девушка наклонилась к Кате и тихо сказала:

– Кто-то скинул твою фотку в Интернет на школьной дискотеке. Там у тебя видны трусики. А под фото надпись «Дурочка из школы».

Катя резко вскочила, но взяв себя в руки, села обратно на стул и широко раскрытыми глазами посмотрела на Леру. Та, ничуть не смутившись, продолжила:

– Если тебе интересно, я могу попросить своего знакомого хакера распознать, кто скинул такую фотку.

– Ты говоришь, что фотка была сделана на школьной дискотеке в честь Нового года? – девушка начала быстро прокручивать все события того дня, но ничего подозрительного не смогла вспомнить.

– Да, именно там.

– Ладно, сейчас закончим. Потом зайдем в кабинет мамы и там ты мне покажешь в Интернете сайт и эту фотку.

Когда Лера обулась, мастер Лида внимательно на нее взглянула, затем перевела взгляд на Катю, пытаясь обратить на себя внимание. Катя же знаком показала своей подруге проходить к кассе. Та очень удивилась, но все же заплатила за педикюр, правда, намного дешевле того, сколько он на самом деле стоил. Удивленная Лида широко улыбнулась и пошла в кабинет убирать баночки и педикюрные принадлежности. Девушки же прошли по коридору и открыли дверь в просторный кабинет. Там никого не было. Катя включила компьютер и села за стол, ожидая, пока произойдет загрузка. Лера уселась рядом и раздраженно спросила:

– С какой стати я должна была платить за педикюр?

– Лидка со мной сегодня разговаривала, жаловалась, что из-за тебя она, бедная, без денег останется.

– Ой, вот дура-то! Больше к ней ходить не буду. Когда там смена Лены?

– На следующей недели.

– Буду к Ленке ходить. Она хоть нормальная.

– Да и мастер она намного профессиональнее.

– Это точно.

Загрузка компьютера завершилась и девушки, посмотрев в монитор, подключили сеть к интернету. Лера набрала номер своего знакомого. Ждать ответа пришлось долго. Трубку взяла молодая девушка. Лера спросила:

– Ой, Ален, привет. Как дела?.. У меня всегда все отлично… Чем сейчас Мишка занят?.. Не можешь дать ему трубочку, это очень важно… Спасибо, солнышко… Миш, привет, какие дела? Что… Понятно… И чем сейчас занимаешься?.. Да ладно… Слушай, у меня есть к тебе просьба, не можешь ее сделать? Дело в том, что фотку моей подруги кто-то скинул в Интернет… Можешь узнать, кто это сделал?.. Да, и сколько времени это займет?.. Минут тридцать?.. Ладно, спасибочки. Сестренке большой привет.

Когда разговор завершился, Катя резко встала и подошла в плотную к Лере, которая спокойно выключила телефон и накрасила губы розовым блеском. Катя вопросительно взглянула на подругу и спросила:

– Ну?

– Через полчаса узнаем, не волнуйся.

Катя глубоко вздохнула и рухнула в кресло. Внутри у нее все колотилось, словно ее охватил озноб. Голова начала болеть где-то в висках, отчего девушке показалось, будто внутри черепа завелись маленькие молоточки, стучащие только для того, чтобы причинить боль. Несколько раз она прохаживалась по кабинету, один раз закурила. Все эти полчаса показались Кате вечностью и страшной пыткой. Ожидая и в то же время боясь звонка, она села у окна и спросила саму себе: «Почему я этого так боюсь? Неужели кто-то или что-то может причинить мне вред?» И только она об этом подумала, как раздался телефонный звонок. Катя резко подскочила. Сердце учащенно забилось, кожа на руках и лице стала белее фарфора. Девушка напрягла весь свой слух, чтобы услышать голос на том конце провода. Лера спросила своего друга, после чего поблагодарила и повесила трубку.

– Ну, что? – спросила Катя.

– Ты знаешь такую девушку по имени Анаева Кристина?

– да, это моя одноклассница.

– Вот она-то и скинула твое фото в сеть.

– Кто? Эта толстуха?

– Как ты думаешь, где ей удалось тебя запечатлеть?

– Н… не знаю…

– На новогодней школьной дискотеке.

– Ага, теперь мне все ясно, – Катя сразу успокоилась и продолжила, – теперь я знаю, что делать.

– Ты ее тоже заснимешь?

– зачем она мне нужна? Я сделаю нечто хуже.

Шестнадцатая глава. Бойкот

На следующий день Хадиджа спокойно зашла в стены своей школы, к которым она уже успела привыкнуть. Раздевшись и повесив свой пуховик в раздевалке, девушка подошла к зеркалу, чтобы поправить платок, после чего пошла к стенду, где висело временное расписание. Там толпилось полшколы: младшеклассники старались протиснуться сквозь ребят из средних и старших классов, прилежно работая локтями. Хадиджа скромно подошла к стенду сбоку и списала, хоть и не без труда, расписание на неделю. Тут на нее сзади обрушилась новая волна подоспевших учеников, которые с криками отталкивали друг друга, при этом весело смеясь. Девушка с трудом начала пробивать себе дорогу, из-за чего услышала недовольное замечание какой-то девушки: «Чего толкаешься? НЕ видишь что ли?» На это Хадиджа никак не среагировала, да и зачем это нужно?

Вскоре она подошла к лестнице, дабы подняться на третий этаж, как вдруг увидела весь класс, толпившийся у прохода. Во главе одноклассников стояла высокая Манученская Катя, одетая в леопардовое облегающее платье, сверху был накинут черный пиджак, сшитый по последней модели. Катя гордо вскинула голову и близко подошла к недоумевающей Хадидже.

– Послушай, Ибрагимова, – начала она, – тут дело очень важное, поэтому я и собрала весь класс здесь, чтобы поговорить с тобой.

Сердце Хадиджи сжалось от страха, ибо девушка предчувствовала что-то неладное. Она уже приготовилась к самому худшему и потому быстрее ждала развязки.

– Я хочу что-то рассказать тебе, – продолжила Катя, глядя на Хадиджу сверху вниз, – твоя подруга меня очень сильно подставила, и я решила ее проучить.

– Какая моя подруга? – удивилась Хадиджа и вся сжалась, точно боясь получить тяжелый удар.

– Не притворяйся, Ибрагимова. Ты все понимаешь, о ком я говорю. О твоей подруге – Анаевой Кристине, или ты скажешь, что не общаешься с ней?

– Почему же, я с ней иногда общаюсь и…

– Ты все поняла, молодец. Но дело в том, что твоя подруга меня очень сильно подставила, выставив мои фотки в Интернет. И я решила вместе с классом, что лучше будет объявить ей бойкот. Ты с нами согласна?

Хадиджа побледнела. Холодок пробежал по всему телу словно лед. Пальцы онемели и сильно сжались в кулаки. Живот заныл от волнения и страха. Тугой комок застрял в горле, не давая вздохнуть воздуха.

– Так ты с нами или против нас? – спросила Манученская Катя.

– Да что ты слушаешь эту чурку? Она же тупая! – воскликнул Вамунин Сергей, желая угодить королеве класса.

– Замолчи, Вамунин, сейчас не до тебя! – бросила ему через плечо Урусова Светлана.

Сергей разом замолчал, ибо не хотел встревать в спор с любимой девушкой Василевского Романа, который был выше на полголовы и шире в плечах низкорослого и щуплого Вамунина.

– Я еще раз повторяю: ты с нами или против нас? – спросила Катя, угрожающе смотря Хадидже прямо в глаза.

– Я… я не могу так… не могу предать Кристину… – на глаза навернулись слезы, но Хадиджа смогла пересилить себя, ибо знала, что сейчас не время показывать свою слабость. – Я не могу поступить так, не могу! – с этими словами девушка прикрыла лицо руками и побежала по коридору в другую сторону. Подол ее платья взвился в воздухе словно знамя.

Катя, усмехаясь, глядела ей вслед, после чего походкой дикой кошки пошла следом, громко стуча высокими шпильками своих ботильонов. Зайдя в туалет, девушка нашла там одиноко сидящую Хадиджу, которая всхлипывала, вытирая катившиеся по щекам слезы. Катя подошла к ней и сказала презрительным тоном:

– Ты чего здесь сидишь на корточках, как собака?

– Как кто? – воскликнула Хадиджа и резко поднялась на ноги. Впервые в жизни она не боялась, ибо оскорбление, нанесенное ей только что, было куда хуже, нежели презрение всего класса.

– Что слышала, поняла?

– Я прекрасно слышу, не глухая. Так что можешь не кричать.

Ты понимаешь, что ты делаешь? Хочешь навсегда остаться изгоем?

– А что лучше: быть изгоем с собственным мнением или шавкой вроде Енисеева, Вамунина и Киселева, которые бегают за тобой по пятам и заглядывают в рот? Нет уж, у меня еще осталась гордость.

– Гордость? У тебя? О чем ты говоришь, грязная муслимка? Когда у вас была гордость?

– Закрой свой грязный рот, неверная! Я могу стерпеть твой бойкот, но никогда не позволю оскорблять мою религию. Слышишь? НИКОГДА!

– И что ты сделаешь со мной? Перережешь горло, как принято у вас на Кавказе? Или в гарем продашь?

– Кому ты там нужна, дура? Ты думаешь, если у твоего отца есть деньги, тебе позволено вести себя, как ты хочешь? Ну уж нет.

– Твое мнение никто спрашивать не будет. Посадят в угол со словами «молчи женщина», а сами будут гулять с такими как я, красивыми и стильными.

– Много ли ты знаешь о наших мужчинах. Да тебя даже самый последний нищий побрезгует взять в жены, не говоря уже, чтобы стать любовницей нормального человека. Спустись с небес на землю, дорогуша. Я еще могу постоять за себя.

– Ну да. Ты же ведь закутаешься в свой балахон и думаешь, что защищена.

– По крайней мере, защищена от мерзости вроде тебя!

Этого Катя никак не ожидала. Привыкшая всю жизнь слушать только лишь комплименты и сладкие речи, девушка была не готова к тому, что кто-то посмеет высказать свое мнение. Не понимая что делает, Катя изо всех сил толкнула Хадиджу. Та оступилась, но не упала. Тогда Хадиджа кинулась на свою обидчицу и схватила ее за волосы. Катя закричала, пытаясь вырваться из цепких рук девушки, но та еще сильнее потянула за волосы и выдернула пучок наращенных прядей, испортив тем самым прическу красавицы. Катя с криком ненависти бросилась на Хадиджу и рывком сорвала с нее платок. Та, еле сдерживая слезы, попыталась перехватить покрывало, но Катя со злорадным смехом кинула платок в унитаз и дернула за шнурок. Вода потоком полилась из бочка, смыв то, к чему так трепетно относилась Хадиджа. Девушка попыталась было поймать хиджаб, но не успела. Не зная что делать, она бессильно опустилась на корточки и заплакала, больше не стыдясь своих слез. Катя вся в черном, подбоченившись, встала над плачущей одноклассницей и тихо сказала:

– Теперь можешь спрыгнуть с крыши, ты же так опозорена перед своими единоверцами. Тебя забьют камнями, если увидят без этого вонючего платка, который и так уродует твое безобразное лицо, чернявая дура, – голос ее был подобен шипенью змеи, глаза горели дьявольским огнем. Теперь Катя наслаждалась своей победой, получая удовольствие оттого, что кому-то делает больно.

– Убирайся отсюда, видеть тебя не желаю, – проговорила Хадиджа, глотая соленые слезы.

– Ты мне не указывай, грязная чурка из аула! Езжай к себе и там приказывай овцам и баранам, а здесь Москва, а не горы, поняла?

– Где бы ты ни жила, грязь свою не сможешь отмыть даже за всю жизнь.

– Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Я намного красивее тебя и превосхожу во всем. У меня будет все, а у тебя лишь муж-пастух и куча грязных чуркастых детей.

– Наши дети – самый лучшие! А ты даже хуже животных.

– НЕ тебе говорить такое, муслимка. Твой папа в свое время скотоложничал с овцами, а потом родилась ты.

Хадиджа вскочила на ноги, готовая разорвать Катю за такие грязные мысли. НО в последний момент она опустила кулаки и молча взглянула той в лицо.

– Что ты уставилась, горная коза? – со смехом спросила Катя. – Думаешь, я боюсь тебя? Нисколько. Если захочу, то тебя вместе с твоей идиотской семейкой выгонят из Москвы.

– Если бы ты знала, как я ненавижу этот город.

– Вот и прекрасно. Можешь прямо сейчас уезжать в свой аул. Овцы и бараны уже заждались тебя.

Хадиджа села на край подоконника и тихо заплакала. Ей больше не хотелось спорить, да и зачем? Ничего этим не добьешься.

Перед уходом Катя подошла к зеркалу и поправила прядь волос. Затем достала из сумочки косметичку, подкрасила губы и усмехнулась, взглянув лишь мельком на поникшую Хадиджу.

– Видишь, – проговорила она перед дверью, – я снова выиграла.

После этого Катя с гордо поднятой головой вышла из туалета. Оставшись одна, Хадиджа упала на пол и громко заплакала, больше не в силах сдерживать обиду и горечь. Слезы текли по щекам, попадая на губы, но девушка больше не смахивала их. Обида, нанесенная одноклассницей, была хуже, гораздо хуже всех насмешек и оскорблений. Если бы дело ограничивалось лишь платком, она смола бы пусть тяжело, но понять иной взгляд на вещи. Но как понять оскорбления, нанесенные ее родителям и всему народу? За что? Неужели здесь люди настолько потеряли стыд, что для них стало легко и просто обидеть родных и близких? Но почему она, Хадиджа, стерпела это? Почему дала возможность Кате уйти так просто, даже не осознав своей ошибки? Что делать теперь? Возвращаться в класс никак нельзя, тем более, что платка запасного нет. Идти домой? Но что сказать маме? Нет, лучше идти домой. Все равно хуже не будет.

В туалет с громким смехом ворвались две девушки из восьмого класса. Подойдя к зеркалу, они накрасили ресницы и расчесали волосы, словно не замечая одиноко сидящую девушку в длинном платье. Одна из девчушек лишь мельком заметила Хадиджу и, отвернувшись, принялась дальше краситься. Когда они ушли, Хадиджа медленно встала и пошла к выходу, накинув на голову кофту. В раздевалке она нашла свой пуховик, благо он был с большим капюшоном. Одевшись и плотнее закутав голову в капюшон, девушка быстрыми шагами вышла из школы и чуть ли ни бегом ринулась домой, не замечая прохожих и сугробы снега. Вот показались стены дома. Хадиджа ускорила шаг и через две минуты уже стояла в подъезде в нерешительности. Что делать? Идти домой или свернуть куда-нибудь? Нет, второй вариант никак не подходит. Сердце гулко стучало в груди, комок рыданий подступил к горлу и сдавил его, словно пытался задушить Хадиджу. «Ля илляха илля Ллах», – про себя проговорила девушка и осмелев после этих слов, нажала на кнопку на лифте. Поднявшись на верхний этаж, она еще плотнее закуталась в капюшон и лишь затем позвонила в дверь.

На пороге стояла изумленная Насиба Алиевна, которая в это время занялась уборкой в доме. При виде испуганной дочери женщина пригласила ее проходить в квартиру, а после того, как за ней закрылась дверь, спросила:

– Доченька, что произошло? Ты так рано вернулась из школы.

– Все хорошо, мама. Правда, – Хадиджа постаралась скрыть слезы в то время, когда снимала пуховик.

– Да что все таки произошло с тобой, Хадиджа? Посмотри на меня, – Насиба Алиевна схватила дочь за локоть и повернула к себе. Тут она увидела, что лицо девушки все красное и опухшее от слез, глаза мокрые и в них еще остались несколько капель слез.

– Мама, я хочу побыть одна.

– Х… хорошо, доченька. Я не буду больше тебя тревожить.

Когда Хадиджа ушла в комнату, женщина быстро набрала телефон своего мужа и когда тот взял трубку, проговорила:

– Послушай, Рамзан. С нашей доченькой случилось что-то страшное… Да я сама не знаю… Она не хочет ни с кем разговаривать, ушла в комнату и сидит там… Ну что я могу сделать? Не приставать же с расспросами… Пришла вся заплаканная, да еще без платка… Ничего не знаю… Нет, Мансур тоже не в курсе… Хорошо, сейчас позвоню.

После разговора с мужем, который сильно обеспокоился поведением Хадиджи, Насиба Алиевна набрала номер старшего сына, чтобы спросить: в курсе ли он о том, что произошло с его сестрой в школе. Трубку долго не брали. Женщина позвонила снова, и когда она уже решила было выключить телефон, на том конце провода раздался сонный голос Мансура. Насиба Алиевна радостно спросила:

– Сынок, как дела?.. Ой, извини, родной, я не знала, что ты спал… Прости, пожалуйста… Да нет, я ничего… Тоже хорошо… Да вот я и сама не знаю, что с ней… Пришла из школы только что вся заплаканная, со мной не разговаривает. Пыталась узнать что произошло, а Хадиджа развернулась и ушла посидеть одна… А ты ничего не знаешь?.. Приезжай, буду ждать. Пока.

Через два часа в квартире раздался звонок. Насиба Алиевна быстро засеменила к двери. На пороге стоял Мансур, весь запорошенный снегом. Протопав к коридор, молодой человек разулся, снял куртку и шапку, после чего прошел в ванную помыть руки. Пока он вытирался, женщина подогрела суп и поставила тарелку на стол. Мансур пообедал, после чего сразу же направился в комнату, где сидела его сестра. Хадиджа вот уже несколько часов сидела одна в закрытой комнате на диване, уставившись в одну точку. Ни чай, ни суп она не захотела, как ни старалась Насиба Алиевна. Молодой человек уселся рядом с ней и крепко обнял ее, прижав к груди. Раздались всхлипывания. Хадиджа вся затряслась, словно на нее нахлынула лихорадка. Мансур успокоил сестру, после чего спросил тихим голосом:

– Говори, что случилось в школе?

– Ничего, – ответила Хадиджа, стараясь вырваться из объятий брата.

– Подожди, расскажи мне. Клянусь Аллахом, родителям я ничего не расскажу.

– Ты правду говоришь? – девушка перестала плакать и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Да.

Хадиджа рассказала подробно о ее происшествии с Манученской Катей, их разговор в туалете и о том, как Катя сорвала платок и смыла его в унитазе. Мансур внимательно слушал сестру, стараясь не перебивать ее. Потом, когда закончила свой рассказ, юноша попросил назвать еще раз фамилию и имя ее одноклассницы, после чего поблагодарив Хадиджу, ушел в университет.

ПО дороге Мансур позвонил своему лучшему другу и предложил тому встретиться где-нибудь в парке так, чтобы было мало народу. Через полчаса Мансур встретился с Магометом в маленьком скверике, неподалеку от детской площадки. Кроме двух-трех прохожих с детскими колясками да одного пожилого мужчины с маленькой собачкой, никого не было. Встав неподалеку от высокого фонаря молодые люди начали разговор на своем языке.

– Послушай, брат, – начал Мансур, – у моей сестры большие проблемы в школе. Ее одна овца по имени Манученская Катя сильно оскорбила: сняла с нее платок, наговорила кучу гадостей про родителей, мусульман и всех кавказцев. Ты понимаешь, я не могу простить это.

– Да, я тебя понимаю. НО что делать-то?