Текст книги "Продажное королевство"

29
Нина

Нина пришла в ярость, когда узнала, что Женя перекроила не только Уайлена, но и Каза, а ей не довелось на это посмотреть.

Бреккер позволил портнихе поправить себе нос, убрать отечность на глазе, чтобы он мог видеть, и разобраться с худшими последствиями битвы на своем теле. Но на этом все.

– Почему? – поинтересовалась девушка. – Она могла бы…

– Она не знала, когда остановиться, – резко ответил Каз.

У Нины появилось подозрение, что Женя предложила ему вылечить ногу.

– Что ж, ты выглядишь как худший из бандитов Бочки, – пожаловалась она. – Мог хотя бы позволить ей убрать все остальные ушибы.

– Я и есть худший бандит Бочки. И если я не буду выглядеть так, будто только что одолел десятерых лучших крепышей Пера Хаскеля, то никто в это не поверит. А теперь приступай к работе. Нельзя устроить вечеринку, если никто не получит на нее приглашение.

Нина не особо ждала эту конкретную вечеринку, но следующим утром объявление разошлось по всем ежедневным газетам, висело на колоннах на восточном и западном входе в Биржу и было пришпилено к главным дверям Штадхолла.

Изложено оно было коротко и ясно:

«Кювей Юл-Бо, сын Бо Юл-Баюра, главный химик Без Жу, предоставляет свои услуги и готов наняться на службу, как того пожелает рынок и рука Гезена. Желающие принять участие в торгах приглашаются на свободный и справедливый аукцион, проходящий в соответствии с законами Керчии, правилами Торгового совета и под наблюдением Совета приливов в Церкви Бартера через четыре дня. Собрание в полдень. Да пребудет с нами священный Гезен, и пусть Его рука руководит торговлей».

Город уже буянил из-за комендантского часа, баррикад и блокад. Теперь слухи разносились по кафетериям и тавернам, меняясь и усиливаясь от салонов на улице Гельштрат и до трущоб Бочки. По словам нового босса отряда Отбросов Каза, люди жаждали любой информации о таинственном Кювее Юл-Бо, и его аукцион уже связали с ужасным нападением на Западный Обруч, когда было почти стерто с лица земли два дома удовольствий, и появилось множество сообщений о летающих людях. Инеж лично наведалась в шуханское посольство и вернулась с новостью, что там все утро приходили и уходили посыльные и что она видела, как сам посол прорвался на доки, чтобы потребовать у Совета приливов освободить один из шуханских кораблей.

– Он хочет послать за фабрикатором, чтобы изготовить золото, – сказал Джеспер.

– Какая жалость, что все гавани перекрыты, – вздохнул Каз.

Двери в Штадхолл были закрыты для посетителей, и, как сообщалось, Торговый совет объявил об экстренном собрании, чтобы решить, наложат ли они вето на аукцион. Это была проверка: поддержат ли они законы города или – учитывая, что они все-таки что-то знали о Кювее, – найдут повод отказать ему в его правах?

На вершине часовой башни Нина ждала вместе с остальными, наблюдая за восточным входом в Биржу. В полдень человек в черном костюме, явно купец, подошел к арке со стопкой документов. На него накинулась толпа людей, вырывая брошюры из рук.

– Бедный малыш Карл Драйден, – сказал Каз. Видимо, он был самым молодым членом совета, и поэтому грязную работу доверили ему.

Через пару секунд Инеж ворвалась в двери номера, сжимая в руке брошюру. Невероятно! Нина смотрела прямо на толпу вокруг Драйдена, но ни разу ее не заметила.

– Они одобрили аукцион, – сказала она, вручая бумажку Казу, который передал ее по кругу.

Там было сказано следующее: «Согласно законам Керчии, Торговый совет Кеттердама согласен выступить в качестве представителя Кювея Юл-Бо на законном аукционе его услуг. Да пребудет с нами священный Гезен, и пусть Его рука руководит торговлей».

Джеспер шумно выдохнул и посмотрел на отца, покорно изучающего отчеты о сырьевых товарах и сценарий, который подготовили для него Каз с Ниной.

– Еще бы они не согласились. Не с моим везением.

Инеж опустила руку на его плечо.

– Еще не поздно изменить курс.

– Поздно, – вздохнул Джеспер. – Уже давно слишком поздно.

Нина ничего не сказала. Ей нравился Колм. Она заботилась о Джеспере. Но этот аукцион – их единственный шанс, что они доставят Кювея в Равку и спасут жизни гришей.

– Торговцы – идеальные фили, – хмыкнул Каз. – Они богаты и умны. Это значит, что их легко обвести вокруг пальца.

– Почему? – поинтересовался Уайлен.

– Богачам нравится верить, что каждое пенни заработано их трудом, но они забывают, что дело еще и в удаче. Умные всегда ищут лазейки. Способ обыграть систему.

– Тогда какого филю обмануть труднее всего? – полюбопытствовала Нина.

– Самые крепкие фили – это честные, – ответил Каз. – К счастью, у нас такие почти не водятся. – Он постучал по циферблату часов, указывая на Карла Драйдена, который все еще стоял у Биржи и обмахивался шляпой, пока толпа рассасывалась. – Драйден унаследовал состояние от отца. С тех пор он был слишком робким инвестором, чтобы существенно увеличить свое богатство. Он отчаянно нуждается в возможности проявить себя перед другими членами Торгового совета. И мы предоставим ему эту возможность.

– Что еще нам о нем известно? – спросила Нина.

Каз едва подавил улыбку.

– Нам известно, что его представляет наш хороший друг и любитель собак – Корнелис Смит.

Наблюдая за конторой Корнелиса Смита с раннего утра, Отбросы узнали, что адвокат весь день посылал гонцов к своим клиентам, собирая необходимые подписи и передавая важную информацию. Посыльным слишком хорошо платили, чтобы их подкупить – особенно если один из них оказался бы тем страшным и редким честным человеком.

В каком-то смысле им стоило поблагодарить Ван Эка за то, с какой легкостью Казу удалось расставить ловушки. Переодевшись в форму городских стражников, Аника и Пим безнаказанно остановили посыльных Смита, требуя предъявить документы, и обыскали их сумки. Документы внутри были конфиденциальными и запечатанными, но ребятам нужны были вовсе не они. Им нужно было всего лишь посадить пару семян, чтобы соблазнить юного Карла Драйдена.

– Порой хороший вор не просто отбирает, но и оставляет что-то после себя, – объяснил Каз.

Работая в паре со Шпектом, Уайлен создал штамп, который можно было прижать к задней части запечатанного конверта. От этого появлялось впечатление, что конверт впитал в себя чернила с другого документа, будто какой-то беспечный клерк оставил бумаги во влажном месте. Когда посыльные доставят документы Драйдену, он, проявив любопытство, непременно хотя бы мельком посмотрит на слова, якобы отпечатавшиеся на его стопке бумаг. Там он обнаружит и в самом деле кое-что очень любопытное – письмо от одного из клиентов Смита. Его имя будет нечитабельно, но письмо определенно написано в стиле дознания: знает ли Смит что-то о фермере по имени Иоганн Ритвельд, главе консорциума керчийских и земенских производителей юрды? Он устраивает встречи в «Гельдреннере» с избранным количеством лиц. Можно ли добиться приглашения?

До объявления об аукционе Кювея эта информация не вызвала бы особого интереса. Зато после на подобных сведениях можно заработать целое состояние.

Еще до того, как они подкинули приманку в виде поддельного письма, Каз отправлял Колма на ужины в роскошный фиолетовый ресторан «Гельдреннера» с разными членами керчийского торгового и банковского сообщества. Колм всегда сидел на приличном расстоянии от других посетителей, заказывал дорогие блюда и общался с гостями на приглушенных тонах. Темы для разговоров были совершенно безобидными, – отчеты об урожае и процентные ставки – но никто в ресторане об этом не знал. Все это делалось на виду у обслуживающего персонала, чтобы когда Торговый совет начнет расспрашивать, как проводит свое время господин Ритвельд, они отвечали так, как того хотел Каз.

Нина принимала участие во всех встречах, играя роль переводчика господин Ритвельда – гриш-сердцебитка, пытающаяся найти работу после разрушения дома «Белой розы». Несмотря на то что она буквально обваливала себя в кофейном экстракте, чтобы сбить с толку хергудов, девушка чувствовала себя беззащитной, сидя в открытую в ресторане. Каз приказал Отбросам денно и нощно следить за улицами вокруг отеля, чтобы те сообщили, если на горизонте объявятся шуханские солдаты. Никто не забыл, что те охотились на гришей, и Нина может стать очень привлекательной мишенью, если шуханцы узнают об этих встречах. Потому что сердцебитка под действием парема может радикально изменить ход аукциона. Возможно, даже позволит им противостоять Совету приливов. Тем не менее Нина практически не сомневалась, что купцы, знающие о проживании Ритвельда в этом отеле, не станут болтать. Каз хорошо просветил ее о силе жадности, а эти люди старались не упустить ни одного кусочка прибыли.

Нина также оценила, насколько вдумчиво подошел Бреккер к выбору образа для Колма. Он все еще был одет как фермер, но Каз добавил несколько штрихов, чтобы усовершенствовать его внешний вид – дорогое пальто, начищенные ботинки, серебряная булавка для галстука с небольшим украшением в виде необработанного аметиста. Это признаки процветания, и торговцы их непременно заметят и оценят – ничего слишком броского или кричащего, ничего, что могло бы вызвать подозрение. Купцам, как и большинству людей, нравилось думать, что это они обхаживают кого-то, а не их.

Что же насчет Нины, Женя предложила ей надеть роскошный красный кафтан из ее коллекции, а цвет вышивки они изменили с синего на черный. Размер Нины едва ли совпадал с Жениным, но им удалось распустить швы и вшить несколько дополнительных вставок. Девушке было непривычно снова надеть настоящий кафтан после стольких лет. Тот, который она носила в доме «Белой розы», был обычным костюмом, дешевым нарядом, чтобы произвести впечатление на клиентов. Этот же был настоящим, и его носили солдаты Второй армии. Сшит он из сырого шелка, покрытого красной краской, – на такую работу способен только фабрикатор. В праве ли она носить эту форму после всего, что произошло?

Когда Матиас увидел Нину, он замер, стоя в дверях номера, его голубые глаза были широко раскрыты от удивления. Так они и стояли в тишине, пока он наконец не выпалил:

– Ты чудесно выглядишь.

– Я выгляжу как твой враг.

– Одно другому не мешает. – Затем он просто протянул ей руку.

Нина переживала из-за того, что главная роль в их шараде досталась Колму. Он определенно был новичком, и во время первых встреч с банкирами и консультантами выглядел таким же зеленым, как его гороховый суп. Но с каждым часом его уверенность росла, и в Нине зародилась надежда.

Тем не менее ни один член Торгового совета не пришел на встречу с Иоганном Ритвельдом. Может, Драйден не заметил отпечаток фальшивого документа, или решил проигнорировать эту информацию. Или же Каз просто переоценил его жадность.

А затем, всего за сорок восемь часов до аукциона, Иоганн Ритвельд получил письмо от Карла Драйдена, просившего о встрече в надежде обсудить деловые вопросы, которые могут принести пользу им обоим. Джеспер пытался вселить уверенность в отца, пока Каз инструктировал Анику и Пима. Если они хотят зацепить Драйдена на крючок, им нужно постараться, чтобы и другая крупная рыбешка заинтересовалась приманкой. Нина и Колм, как обычно, пошли на утреннюю встречу в ресторане, и девушка сделала все возможное, чтобы успокоить его.

В одиннадцать часов она заметила, как в ресторан вошли двое мужчин в черных костюмах торговцев. Они не спрашивали у хозяина отеля, где найти Иоганна Ритвельда, а пошли прямиком к столу – верный признак того, что за ним наблюдали и собирали информацию.

– Они тут, – прошептала Нина Колму и тут же об этом пожалела, поскольку он тут же выпрямился и начал оборачиваться.

Девушка схватила его за руку.

– Посмотрите на меня. Спросите о погоде.

– Почему о погоде? – удивился тот, и на его лбу выступили бисеринки пота.

– Ну, если уж так хотите, можете спросить меня о последних моделях обуви. Мне просто нужно, чтобы вы вели себя естественно. – Она пыталась замедлить собственное сердцебиение, – раньше ей это удавалось без глупых дыхательных процедур – потому что Нина узнала человека, пришедшего с Драйденом. Это был Ян Ван Эк.

Они подошли к столу и сняли котелки.

– Господин Ритвельд?

– Да? – пропищал Колм. Не самое благоприятное начало. Нина незаметно пнула его под столом. Мужчина закашлялся. – Какое у вас ко мне дело, господа?

Во время их подготовки Каз настоял, чтобы Нина выучила все цвета и символы домов Торгового совета, и сердцебитка узнала их по булавкам для галстуков – золотая пшеница, связанная синей эмалевой лентой семьи Драйдена, и красный лавровый венок Ван Эка. Но даже не будь у того булавки, она бы узнала его из-за сходства с Уайленом. Девушка скептически посмотрела на лысеющую голову купца. Бедняге Уайлену придется потратиться на хорошее тонизирующее средство.

Драйден напыщенно прочистил горло.

– Я – Карл Драйден, а это многоуважаемый господин Ян Ван Эк.

– Господин Драйден! – воскликнул Колм с преувеличенным удивлением. – Я получил вашу записку. К сожалению, мой день полностью расписан.

– Может, вы могли бы выделить мне несколько минут на разговор?

– Мы не хотим тратить ваше время, господин Ритвельд, – сказал Ван Эк с изумительно симпатичной улыбкой. – Как и свое.

– Что ж, отлично, – вздохнул отец Джеспера, убедительно демонстрируя нежелание. – Прошу, присаживайтесь.

– Благодарю, – ответил Ван Эк, не переставая улыбаться. – Как мы поняли, вы представляете консорциум производителей юрды.

Колм огляделся, словно боялся, что их кто-то услышит.

– Вполне может быть. Где вы взяли информацию обо мне?

– Боюсь, я не имею право это разглашать.

– Он что-то скрывает, – сказала Нина.

Драйден и Ван Эк дружно нахмурились.

– Я узнал от капитана корабля, на котором вы приплыли, – ответил Ван Эк.

– Вранье, – выпалила Нина.

– Откуда вам знать? – начал сердиться Драйден.

– Я – гриш, – Нина театрально взмахнула рукой. – Мне известно все.

Отчего бы не развлечься?

Драйден тревожно закусил нижнюю губу, а Ван Эк недовольно признался:

– Возможно, эта информация попала в наши руки через контору Корнелиса Смита.

– Понятно, – произнес Колм с мрачным видом.

Нина едва ему не зааплодировала. Теперь торговцы заняли оборонительную позицию.

– Мы заинтересованы в том, чтобы присоединиться к вашему списку инвесторов, – сказал Ван Эк.

– Мне не нужны новые инвесторы.

– Как это? – пришел в недоумение Драйден. – Вы пробыли в городе меньше недели.

– По какой-то причине ветер поменялся. Я сам до конца этого не понимаю, но в последнее время все резко заинтересовались юрдой.

Ван Эк подался вперед и слегка прищурился.

– А вот это уже любопытно, господин Ритвельд. Как так вышло, что вы приплыли в Кеттердам в такое удачное время? Почему вдруг решили организовать консорциум юрды?

Ага, оборонительная позиция, как же! Но Каз хорошо вымуштровал Колма.

– Если вам так интересно, пару месяцев назад кто-то начал скупать плантации юрды вокруг Кофтона, но никто не мог установить его личность. Некоторые из нас догадались, что нужно ковать железо, пока горячо, и решили не продаваться ему, а начать собственное предприятие.

– Неизвестный покупатель? – поднял брови Драйден. Ван Эк позеленел.

– Да, – кивнула Нина. – Господину Ритвельду и его партнерам не удалось узнать, кто он такой. Но возможно, вам, господа, больше повезет. Ходят слухи, что он – керчиец.

Ван Эк откинулся на спинку кресла. Его бледная кожа стала липкой и заблестела. Власть за столом вновь переменилась. Меньше всего Ван Эку хотелось, чтобы люди разузнали, кто скупал плантации юрды. Нина снова нежно пнула Колма под столом. Чем меньше интереса они проявят к деньгам членов совета, тем активнее те будут пытаться их втюхать.

– На самом деле, – продолжил Колм, – если вам удастся что-то разузнать о нем, то вы сможете воспользоваться его услугами. Быть может, он еще ищет инвесторов.

– Нет, – немного резко ответил Ван Эк. – В конце концов, вы уже здесь и можете представлять наши интересы. Зачем тратить время и усилия на бессмысленные поиски? У каждого человека есть право искать выгоду.

– Тем не менее, – начал Драйден. – Возможно, этому инвестору было что-то известно о ситуации с шуханцами…

Ван Эк бросил на него предостерегающий взгляд; ему определенно не хотелось, чтобы о делах совета беспечно трубили на всех углах. Юный купец быстро захлопнул рот, клацнув зубами.

Но затем Ван Эк сложил пальцы вместе и произнес:

– Нам, несомненно, стоит собрать всю возможную информацию. Я лично займусь расследованием по делу этого покупателя.

– Тогда, возможно, нам не стоит действовать так поспешно, – сказал Драйден.

«Действительно робкий», – подумала Нина. Затем увидела, как Аника подает им сигнал из вестибюля.

– Господин Ритвельд, к вам уже пришли на встречу. – Она многозначительно покосилась на центральный вход, где Ротти – прекрасно выглядевший в черном костюме торговца, – заводил группу мужчин в ресторан.

Ван Эк и Драйден переглянулись, увидев Йеллена Радмаккера, одного из самых богатых инвесторов во всей Керчии, прошедшего в вестибюль. На самом деле, как только им пришла записка от Драйдена с просьбой о встрече, несколько инвесторов были приглашены на презентацию земенских нефтяных фьючерсов, которая не имела никакого отношения к выдуманному Иоганну Ритвельду. Разумеется, Ван Эк и Драйден об этом не знали. Главное, чтобы они верили, что могут потерять возможность вложить деньги в прибыльное дело. Нина даже пожалела, что не сможет послушать, как Джеспер будет целый час разглагольствовать о рынке ресурсов.

Девушка в очередной раз пнула Колма под столом.

– Что ж, – спешно произнес он. – Мне пора идти, господа. Было приятно…

– Какова цена акций? – выпалил Драйден.

– Боюсь, на столь позднем этапе я не могу принять больше…

– Что, если мы вложимся вместе? – спросил Ван Эк.

– Вместе?

– Торговый совет полагает, что скоро цена на юрду изменится. До недавнего времени наши руки были связаны ролью государственных служащих. Но предстоящий аукцион дал нам возможность заняться новыми инвестициями.

– Это законно? – Колм нахмурил брови, выражая глубочайшую озабоченность.

– Конечно. Нам запрещено влиять на результат аукциона, но вложение в ваш фонд вполне в рамках закона и может быть взаимовыгодным для нас обоих.

– Я понимаю, какую выгоду принесет мой фонд вам, но…

– Вы встречались с разными инвесторами. А что, если Торговый совет станет вашим главным вкладчиком? Что, если этот фонд станет исключительно нашим? Совет представляет тринадцать самых древних и известных семей Керчии, с процветающими предприятиями и большим капиталом. Фермеры из вашего консорциума не могли и мечтать о таких партнерах.

– Я… не знаю, – ответил Колм. – Это, безусловно, привлекательно, но мне понадобится серьезная страховка, если мы подвергнем себя такому риску. Если совет внезапно передумает, мы потеряем всех инвесторов разом.

Драйден ощетинился.

– Ни один член Торгового совета не станет нарушать контракт. Мы закрепим его собственными печатями на глазах у судьи, которого вы выберете сами.

Нина так и видела, как крутились колесики в голове Ван Эка. Несомненно, некоторые фермеры в Новом Земе действительно отказались продавать ему плантации. Теперь у него появилась возможность контролировать не только те поля, которые он приобрел, но и солидную часть тех, которые не удалось купить. Девушка также задумалась, не чувствовал ли он давления со стороны Торгового совета после того, как город потратил деньги на поиски его сына, отсюда и его желание преподнести им такой выгодный подарок.

– Дайте нам сорок восемь часов… – начал Ван Эк.

Лицо Колма источало сожаление.

– Боюсь, я должен закончить свои дела к завтрашнему вечеру. Я уже купил билет на корабль.

– Гавани закрыты, – сказал купец. – Вы никуда не уплывете.

Отец Джеспера направил на Ван Эка такой леденящий душу взгляд своих серых глаз, что волоски на руках Нины встали дыбом.

– У меня появилось отчетливое впечатление, господин Ван Эк, что вы мне угрожаете, и мне это не нравится.

Несколько секунд Ван Эк стоически не отводил глаз, но потом жадность взяла верх над ним.

– Значит, сутки.

Колм сделал вид, что колеблется.

– Хорошо, я согласен. Но обещаний давать не стану. Прежде всего я должен действовать в интересах консорциума.

– Разумеется, – кивнул Ван Эк, после чего встал и пожал ему руку. – Мы просим вас лишь повременить с окончательным решением и дать возможность убедить вас отдать нам фонд. Думаю, вы сочтете наше предложение очень щедрым.

Колм посмотрел в том направлении, куда ушел Радмаккер.

– Полагаю, это я могу сделать. Хорошего вам дня, господа.

Когда Нина повернулась, чтобы последовать за ним, Ван Эк вдруг окликнул ее:

– Госпожа Зеник.

– Да?

– Я слышал, раньше вы работали в доме «Белой розы», – его губы слегка изогнулись, словно даже произносить название этого заведения было сравнимо с развратом.

– Так и есть.

– Я также слышал, что его сердцебитка периодически сотрудничает с Казом Бреккером.

– Да, я выполняла поручения для Бреккера, – с легкостью призналась Нина. Лучше сразу переходить в наступление. Она взяла Ван Эка за руку и с удовольствием увидела, как тот отпрянул. – Но, прошу, поверьте, если бы я имела хоть малейшее представление о том, куда он увез вашего сына, я бы непременно рассказала властям.

Ван Эк напрягся. Он определенно не собирался уводить беседу в эту степь.

– Я… спасибо.

– Даже не представляю, какие страдания вы испытываете. Как Бреккеру вообще удалось и пальцем коснуться мальчика? – продолжила Нина. – Я-то думала, что ваша охрана…

– Уайлена не было дома.

– Нет?

– Он обучался в музыкальной школе в Белендте.

– А что его учителя говорят о похищении?

– Я… – Ван Эк нервно покосился на Драйдена. – Они тоже сбиты с толку.

– Возможно, он связался с плохой компанией?

– Возможно.

– Надеюсь, он не переходил дорогу Казу Бреккеру, – Нина передернулась.

– Уайлен не стал бы…

– Конечно, нет, – перебила она, встряхнув рукавами кафтана и приготовившись к выходу из ресторана. – Только дурак бы на это пошел.