Текст книги "Похититель"

Глава 19

Пэтти Джозеф вернулась к своей одинокой вахте у окна, а Ричер вышел из ее квартиры. Оказавшись на улице, он обогнул квартал по часовой стрелке – ради конспирации – и приблизился к «Дакоте» с запада. Было без четверти десять вечера, очень тепло, где-то в Центральном парке играла музыка. Музыка и люди. Великолепный вечер в конце лета. Возможно, где-то в Бронксе играют сейчас в бейсбол, тысячи клубов и баров заполняются посетителями, восемь миллионов людей оценивают прошедший день или думают о завтрашнем.

Ричер вошел в здание.

Охранник из вестибюля позвонил в квартиру и позволил ему пройти к лифту. Он вышел из лифта, завернул за угол и обнаружил, что в коридоре его ждет Грегори.

– А мы думали, ты нас бросил, – сказал Грегори.

– Решил прогуляться, – ответил Ричер. – Есть новости?

– Еще слишком рано.

Ричер прошел за ним в квартиру, где отвратительно пахло китайской едой, по́том и беспокойством. Эдвард Лейн сидел в кресле рядом с телефоном и смотрел в потолок. Его лицо ничего не выражало. Около него на диване пустовало одно место с примятой подушкой. Ричер решил, что это место недавно занимал Грегори. Дальше сидели Берк, Эдисон, Перес, Ковальски. Картер Грум стоял у стены, лицом к двери, словно на посту. «Меня интересует только дело», – сказал он Ричеру.

– Когда они позвонят? – спросил Лейн.

«Хороший вопрос, – подумал Ричер. – Позвонят ли они вообще? Или ты им позвонишь? И скажешь, что они могут нажать на курок?»

– Они не позвонят раньше восьми утра, – сказал он вслух. – Нужно время на дорогу и чтобы сосчитать деньги. Быстрее не выйдет.

Лейн взглянул на часы.

– Через десять часов, – сказал он.

– Да, – подтвердил Ричер.

И подумал: «Кто-то позвонит кому-то через десять часов».

Первый из десяти часов прошел в молчании. Телефон не звонил. Никто не произносил ни слова. Ричер сидел неподвижно, чувствуя, как быстро уменьшается вероятность счастливого исхода. Он мысленно представил себе фотографию из спальни и ощутил, как Кейт и Джейд уходят от него. Точно комета, которая приблизилась к Земле настолько, что ее удалось рассмотреть, а потом вышла на новую орбиту и умчалась в ледяные пространства, превратившись в крошечную светящуюся точку, которая тоже скоро исчезнет.

– Я делал все, что они просили, – сказал Лейн, ни к кому не обращаясь.

Никто ему не ответил.

Мужчина удивил своих гостей тем, что подошел к окну, а не к двери. Он удивил их еще больше, когда начал подцеплять ногтями клейкую ленту, которой штора была прикреплена к стене. Он снял часть пленки, чтобы можно было немного отодвинуть в сторону узкий прямоугольник ткани, и через образовавшуюся тонкую щель окна открылся вид на ночной Нью-Йорк. Знаменитый вид. Сотни тысяч освещенных окон, сияющих в темноте, точно крошечные алмазы на фоне черного бархата. Такого нет нигде в мире.

– Я знаю, ты любишь его, – сказал он. А потом добавил: – Но тебе придется с ним попрощаться. Ты его больше никогда не увидишь.

В середине второго часа Лейн посмотрел на Ричера и сказал:

– На кухне есть еда, если хочешь. – Он вымученно улыбнулся. – Точнее, на кухне есть еда, хочешь ты этого или нет.

Ричер не хотел никакой еды. Он не проголодался. Он не так давно съел хот-дог. Но ему не терпелось убраться из гостиной, где царила такая атмосфера, будто восемь мужчин сидят у постели умирающего. Он встал, сказал «спасибо» и медленно направился на кухню.

Никто за ним не пошел. На столах лежали грязные тарелки и дюжина открытых контейнеров с китайской едой, наполовину съеденной, холодной, вонючей, покрытой жирной пленкой. Ричер не стал их трогать, а вместо этого уселся на табурет. Посмотрел направо, в открытую дверь кабинета, и увидел фотографии на столе: Энни Лейн, похожую на свою сестру, и Кейт Лейн, с любовью глядящую на свою дочь, чье изображение отрезано.

Ричер внимательно прислушался. Из гостиной не доносилось ни звука. Никто не приближался к кухне. Он встал с табурета и вошел в кабинет. Несколько мгновений стоял не шевелясь.

Письменный стол, компьютер, факс, телефоны, картотечные шкафы, полки.

Он начал с полок.

Они тянулись примерно на восемнадцать футов в длину. На них стояли телефонные книги, учебники по оружию, однотомная история Аргентины, книга под названием «Глок: новая волна в боевом оружии», будильник, кружки, забитые карандашами и ручками, и атлас мира. Старый. На нем были отмечены Советский Союз и Югославия, а некоторые африканские страны оставались колониями. Рядом с атласом находился картотечный ящик – пятьсот карточек с именами, телефонными номерами и кодами ВУС, то есть «Военно-учетная специальность». Большинство 11-Браво. Пехота. Разные рода войск. Ричер нашел букву «Г» и просмотрел имена, но не нашел Картера Грума. Затем заглянул в «Б», но Берка там тоже не оказалось. Значит, это список членов команды «Б». Некоторые имена были вычеркнуты, а в углу карточек стояли пометки «ПБ» и «ПБВ» – «погиб в бою» или «пропал без вести». Но остальные имена были в игре. Около пятисот человек, в том числе, возможно, женщин, ищущих работу и готовых по первому требованию отправиться за океан.

Ричер поставил картотеку на место и прикоснулся к компьютерной мыши. Компьютер тихонько заурчал, и на экране появилось требование пароля. Ричер посмотрел на открытую дверь и набрал слово «Кейт». Ничего не вышло. Тогда он предпринял новую попытку и напечатал «05ЛЛЭ», что означало «полковник Эдвард Лейн», но с тем же результатом. Он пожал плечами и сдался. Паролем, возможно, был день рождения Лейна, или его служебный номер, или название футбольной команды средней школы, в которой он учился. Не предприняв серьезных исследований, узнать это невозможно.

Ричер перешел к картотечным шкафам.

Их было четыре. Самые обычные шкафы из крашеной стали, купленные в магазине. Примерно тридцать дюймов в высоту. По два ящика в каждом. Всего восемь ящиков. Без этикеток. Незапертые. Ричер замер и снова прислушался, а потом осторожно открыл первый ящик. Он бесшумно скользнул по механизму. В нем оказалось две перекладины с шестью разделителями для папок, сделанными из толстого желтого картона. Все шесть отделений заполняли бумаги. Ричер пролистал их указательным пальцем, поглядывая вниз. Финансовые документы. Деньги, путешествующие из одного места в другое. Сумма нигде не превышала шестизначное число, но и не была меньше четырехзначного. А в остальном ничего не понятно. Ричер закрыл ящик.

Затем открыл нижний ящик слева. Те же перекладины, те же желтые разделители, но они были забиты большими пластиковыми папками, которые всегда лежат в бардачках новых машин. Инструкции, гарантийные талоны, бумаги по техобслуживанию. Документы на владение. «БМВ», «мерседес-бенц», еще один «БМВ», «ягуар», лендровер. В некоторых папках лежали ключи в прозрачных конвертах. А еще запасные ключи и брелоки с дистанционным управлением из тех, что компании дарят покупателям в качестве бонуса. Квитанции с заправочных станций, визитки торговых фирм и менеджеров разных компаний.

Ричер закрыл ящик и обернулся посмотреть на дверь. На пороге молча стоял Берк, наблюдая за ним.

Глава 20

Берк довольно долго молчал, а потом заявил:

– Я собираюсь прогуляться.

– Хорошо, – сказал Ричер.

Берк ничего не ответил.

– Не возражаешь против моего общества? – спросил Ричер.

Берк взглянул на монитор компьютера и на ящики картотечного шкафа.

– Я пойду с тобой, – сказал Ричер.

Берк молча пожал плечами, и Ричер последовал за ним на кухню. Потом они вышли в прихожую. Лейн взглянул на них из гостиной, мельком, слишком занятый своими мыслями, и не остановил их. По коридору они направились к лифту и спустились вниз, так и не произнеся ни слова. Оказавшись на улице, повернули на восток, в сторону Центрального парка, и Ричер посмотрел на окно Пэтти Джозеф. Оно было темным, свет в комнате не горел. Значит, она одна. Он представил, как она в полной темноте сидит на стуле у подоконника, как пишет в своем блокноте: «23.27. Берк и Венти вышли из ЖКД, пешком направились на восток, к Центральному парку». Или: «ЦП». Человек, который пишет «ЖКД» вместо «Дакота», наверняка пометит Центральный парк буквами ЦП. Может быть, она перестала называть его Венти и теперь использует настоящее имя. Он ведь сказал ей, как его зовут. Возможно, она написала: «Берк и Ричер вышли из ЖКД».

А может, она спит. Надо же ей когда-то спать.

– Помнишь вопрос, который ты мне задал? – спросил Берк.

– Какой вопрос?

– Насчет того, кто знал, что миссис Лейн любила «Блумингдейлс».

– И что?

– Это хороший вопрос, – сказал Берк.

– И каков ответ?

– Новый вопрос, – сказал Берк.

– Какой?

– Кто знал, что она в то утро собиралась туда поехать?

– Наверное, вы все знали, – предположил Ричер.

– Да, думаю, в большей или меньшей степени.

– Значит, не такой уж хороший это вопрос, – заметил Ричер.

– Мне кажется, в этом деле замешан кто-то из своих, – признался Берк. – Кто-то кому-то слил информацию.

– Ты?

– Нет.

Ричер остановился на перекрестке Сентрал-Парк-Уэст. Берк застыл рядом с ним. Он был черный, будто уголь, невысокий, того же роста и телосложения, что в старые времена игрок второй базы высшей лиги. Знаменитый бейсболист вроде Джо Моргана. Он обладал такой же уверенностью в себе, которая проявлялась в том, как он держался.

Загорелся зеленый свет. Вертикальная красная стрелка моргнула, и ее сменил наклонившийся вперед белый человечек. Ричер постоянно жалел о том, что слова «Идите» и «Стойте» были заменены картинками. Если бы его спросили, он бы сказал, что предпочитает слова. А в детстве его возмущала неправильная пунктуация. Десять тысяч пропущенных апострофов во всех городах Америки. Он испытывал внутреннее удовлетворение оттого, что знает, как нужно правильно писать.

Он сошел с тротуара.

– Что произошло после Энни? – спросил он.

– С теми четырьмя парнями, которые ее захватили? – уточнил Берк. – Это строго засекреченная информация.

– Думаю, ты в этом поучаствовал.

– Никаких комментариев.

– Они признались в похищении?

– Нет, – ответил Берк. – Они утверждали, что не имеют к случившемуся никакого отношения.

– Но вы им не поверили.

– А что еще они могли сказать?

Они перешли через улицу. Перед ними раскинулся Центральный парк, темный и пустой. Музыка больше не звучала.

– Куда мы идем? – спросил Ричер.

– Это неважно, – ответил Берк. – Я просто хотел поговорить.

– О том, кто в этом замешан из своих?

– Да.

Они повернули на юг и направились к Коламбус-серкл. Там горело множество огней, мимо проносились машины, на тротуарах было полно народа.

– Как ты думаешь, кто это сделал? – спросил Ричер.

– Понятия не имею, – сказал Берк.

– Ну, тогда у нас с тобой плохо получается, – заявил Ричер. – Ты хотел поговорить, но сказать тебе особенно нечего.

Берк молчал.

– Кому слили информацию? – спросил Ричер. – Меня сейчас не интересует, кто это сделал. Мне кажется, что гораздо важнее понять кому. И по-моему, ты именно это и хочешь мне сказать.

Берк продолжал молча идти вперед.

– Ты практически вытащил меня на улицу, – продолжал Ричер. – Не думаю, что тебя волнует мое здоровье и ты хочешь, чтобы я больше времени проводил на свежем воздухе.

Берк продолжал хранить молчание.

– Хочешь, чтобы я сыграл с тобой в «Двадцать вопросов»? – спросил Ричер.

– Наверное, так будет лучше всего, – ответил Берк.

– Ты думаешь, это ради денег?

– Нет, – сказал Берк.

– Значит, деньги всего лишь дымовая завеса?

– В лучшем случае половина уравнения. Возможно, параллельная цель.

– Вторая половина уравнения – это наказание?

– Правильно.

– Кто-то имеет зуб на Лейна?

– Да.

– Один человек?

– Нет.

– Сколько?

– Теоретически сотни, – сказал Берк. – Или тысячи. Возможно, целые народы. Мы вмешивались в жизнь огромного количества людей в самых разных местах.

– А если говорить о реальности?

– Больше одного человека, – ответил Берк.

– Двое?

– Да.

– Что они имеют против Лейна?

– А что самое худшее может сделать один человек другому?

– Зависит от того, кто ты, – ответил Ричер.

– Точно, – сказал Берк. – Итак, кто мы такие?

«Спецназ ВМС, „Дельта“, морская разведка, „зеленые береты“, САС из Британии. Лучшие в мире», – подумал Ричер.

– Солдаты отрядов особого назначения, – ответил он.

– Точно, – повторил Берк. – Чего мы никогда не делаем?

– Вы не оставляете тел на поле боя.

Берк ничего не сказал.

– Но Лейн оставил, – догадался Ричер. – Он оставил два тела.

Берк остановился на северной стороне Коламбус-серкл. Мимо них с грохотом проносились машины, заливая их светом фар. Справа высилась серебристая громада только что построенного здания. Его широкое основание занимало целый квартал 59-й улицы, а высотой оно превосходило башни-близнецы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Ричер. – У них были братья или сыновья? Кто-то решил наконец отомстить за них?

– Для этого не обязательно нужны братья или сыновья, – заметил Берк.

– Друзья?

– И друзья не нужны.

– Тогда кто?

Берк ничего не сказал, и Ричер уставился на него.

– Боже праведный! – выдохнул он. – Вы оставили двух парней, хотя они были еще живы?

– Не я, – ответил Берк. – И не мы. Лейн.

– И ты считаешь, что им в конце концов удалось вернуться домой?

– Я уверен, что они сделали все, чтобы вернуться.

– Хобарт и Найт, – произнес Ричер.

– Ты знаешь их имена.

– Получается, что так.

– Откуда? С кем ты уже разговаривал? Про них нет ничего в тех картотеках, которые ты просматривал. В компьютере тоже. Всю информацию о них уничтожили, словно они никогда и не существовали. Или являются грязным маленьким секретом. Впрочем, так оно и есть.

– Что с ними произошло?

– Они были ранены. Так сказал Лейн. Мы их не видели. Они находились на передовых наблюдательных постах, и мы слышали стрельбу. Лейн отправился туда, а вернувшись, сообщил нам, что они серьезно ранены и не выживут. Лейн запретил их забирать. Сказал, что мы потеряем слишком много народа, пытаясь это сделать. Он приказал нам уходить, и мы выполнили приказ.

– Как ты думаешь, что с ними произошло?

– Мы предположили, что их взяли в плен. В этом случае жить им оставалось полторы минуты.

«Думаю, Лейн позаботился о том, чтобы они не вернулись».

– Где это было? – спросил Ричер.

– Я не могу тебе сказать, – ответил Берк. – Иначе мне грозит тюрьма.

– Почему ты остался с Лейном после всего этого? Почему не уходишь от него?

– Странный вопрос.

– Просто у меня сложилось впечатление, что тебе совсем не нравится, как все обернулось.

– Я подчиняюсь приказам. И позволяю офицерам принимать решения. Так было всегда, и так всегда будет.

– Лейн знает, что они вернулись?

– Ты меня плохо слушал, – сказал Берк. – Никто не знает, вернулись ли они. Никому вообще не известно, живы ли они. Я всего лишь высказал предположение. Предположение, основанное на том, насколько серьезным было то дело.

– А они способны на такое? Хобарт и Найт? Способны причинить вред женщине и ребенку, чтобы напугать Лейна?

– Ты имеешь в виду, правильно ли это? Разумеется, неправильно. Но пойдут ли они на такое? Несомненно. Прагматичные люди всегда делают то, что приносит результат. В особенности после того, что он с ними сотворил.

Ричер кивнул.

– Кто из ваших ребят мог вступить с ними в контакт? – спросил он.

– Не знаю.

– Из какого они подразделения?

– Морская пехота.

– Как Картер Грум.

– Да, как Картер Грум, – не стал спорить Берк. – Моряки ненавидят такие вещи. Особенно морская разведка. Они стараются не оставлять своих людей. Для них это кодекс чести.

– Тогда почему он не уходит от Лейна?

– По той же причине, что и я. Не наше дело задавать вопросы. Это тоже кодекс.

– Возможно, в армии, – заметил Ричер. – Но не обязательно в ублюдочной частной компании.

– Не вижу разницы.

– А стоило бы видеть, солдат.

– Думай что говоришь, приятель. Я помогаю тебе заработать миллион баксов. Если найдешь Хобарта и Найта, то найдешь Кейт и Джейд.

– Ты так считаешь?

– Ставлю доллары против пончика. Миллион долларов против пончика. А потому следи за тем, что говоришь.

– Мне это не нужно, – заявил Ричер. – Если ты придерживаешься военного кодекса, в таком случае я продолжаю оставаться офицером. Я могу говорить все, что пожелаю, а ты должен слушать меня и отдавать мне честь.

Берк отвернулся от потока машин и зашагал назад, на север. Ричер позволил ему отойти на пять ярдов, а потом догнал и пошел рядом. Они больше не сказали друг другу ни слова. Через десять минут они свернули на 72-ю улицу. Ричер посмотрел наверх и налево – в окне Пэтти Джозеф горел свет.

Глава 21

– Ты иди вперед, а я еще немного погуляю, – сказал Ричер.

– Почему? – спросил Берк.

– Мне нужно подумать о том, что ты рассказал.

– Ты что, способен думать только на ходу?

– В квартире нет смысла искать Хобарта и Найта.

– Это точно. Информация о них стерта.

– Кстати, – задумчиво произнес Ричер, – когда Лейн и Кейт поженились?

– Вскоре после смерти Энни. Лейн не любит оставаться в одиночестве.

– Они хорошо ладили?

– Они все еще женаты, – ответил Берк.

– И что это значит?

– Что они ладили друг с другом.

– Насколько хорошо?

– Достаточно.

– Так же, как с Энни? С его первой женой?

– Примерно так же, – кивнул Берк.

– Увидимся позже, – сказал Ричер.

Он проводил взглядом Берка, скрывшегося внутри «Дакоты», и зашагал на запад, в сторону, противоположную от дома Пэтти Джозеф. Привычная мера предосторожности, которая оказалась не лишней, когда он оглянулся и заметил, что Берк идет за ним. Очевидно, тот развернулся в вестибюле «Дакоты» и решил проследить за Ричером. Получалось у него не слишком ловко. Он старался держаться в тени, где его черная кожа и одежда были практически не видны, но время от времени вынужден был проходить под фонарем и тогда уподоблялся кинозвезде, освещаемой лучом прожектора.

«Берк мне не доверяет, – подумал Ричер. – Бывший солдат „Дельты“ никогда не станет доверять представителю военной полиции».

Ричер прошел до конца квартала и спустился в метро. Остановился на северной платформе, воспользовавшись карточкой у турникета. Он сомневался, что у Берка есть карточка. Люди Лейна всюду ездили на машинах. Берк будет топтаться у прохода, пытаясь засунуть в щель свою кредитку или помятые купюры. Значит, его слежке конец. Если поезд подойдет быстро.

Но этого не произошло.

Была полночь, и поезда ходили редко. Интервал между ними составлял от пятнадцати до двадцати минут. Ричер рассчитывал, что ему повезет, но его надежды не оправдались. Он повернулся и увидел, что Берк вытащил из автомата новенькую карточку и отошел назад, дожидаясь подходящего момента.

«Он не хочет оказаться вместе со мной на платформе, – подумал Ричер. – Пройдет через турникет в последнюю минуту».

Ричер ждал. Вместе с ним поезда ждали еще двенадцать человек, небольшими группами и поодиночке. Почти все они были хорошо одеты. Судя по всему, возвращались из кино или ресторанов в свои недорогие дома на Сотых улицах или на Хадсон-Хайтс.

В туннеле царила тишина. Было тепло. Ричер прислонился к столбу и стал ждать. Наконец он услышал, как рельсы завели свою диковинную металлическую песню. Поезд, примерно в полумиле от станции. Ричер увидел в темноте едва различимый свет и почувствовал порыв горячего воздуха. Шум нарастал, и двенадцать пассажиров на платформе зашевелились, начали движение вперед.

Ричер начал движение назад.

Он вжался в нишу размером с телефонную будку, где хранились разные инструменты. И замер. К платформе подкатил поезд, быстрый, длинный, громкий, он скрежетал и шипел на ходу. Линия А-1, идет до пригорода. Блестящий алюминий, ярко освещенные окна. Поезд остановился. Из него начали выходить люди, другие вошли внутрь. В этот момент Берк промчался через турникет и влетел в вагон как раз перед тем, как закрылись двери. Поезд поехал дальше, и Ричер увидел Берка через окно. Тот шел вперед по вагонам, глядя перед собой и выискивая свою добычу.

Он уже будет в Бронксе, на 242-й улице, на станции «Ван-Кортленд-парк», когда поймет, что добыча ускользнула и Ричер не сел в поезд.

Ричер вышел из ниши, отряхнул пыль с рубашки и поспешил к выходу на улицу. Он лишился двух баксов, но зато остался один, что как раз и входило в его планы.

Швейцар в «Маджестик» позвонил наверх и показал Ричеру на лифт. Через три минуты Ричер уже пожимал руку Бруеру, тому самому копу. Пэтти Джозеф на кухне варила кофе. Она переоделась в темный брючный костюм, строгий и очень благопристойный. И надела туфли. Она вышла из кухни с двумя кружками, теми же самыми громадными веджвудскими, из которых они с Ричером пили кофе чуть раньше. Одну она отдала Бруеру, а другую – Ричеру и сказала:

– Я оставлю вас, парни. Поговорите без меня. Думаю, так вам будет проще. А я погуляю. Ночь – самое безопасное для меня время.

– Примерно через час из метро выйдет Берк, – предупредил Ричер.

– Он меня не увидит, – заверила его Пэтти.

Она ушла, бросив беспокойный взгляд через плечо, словно речь должна была пойти о ее будущем. Ричер проследил за тем, как закрылась за ней дверь, и повернулся к Бруеру, чтобы лучше его рассмотреть. Бруер был именно таким, каким должен быть нью-йоркский детектив, только немного выше, немного тяжелее, с более длинными волосами, немного более неряшливый и более энергичный. По виду ему было около пятидесяти. Или чуть меньше, при условии что он слишком рано поседел.

– Каков ваш интерес в этой истории? – спросил Бруер.

– Моя и Эдварда Лейна дороги пересеклись, – ответил Ричер. – И я слышал рассказ Пэтти. Поэтому хочу понять, во что ввязался. Не более того.

– Как пересеклись ваши дороги?

– Лейн хочет нанять меня на работу.

– Чем вы занимаетесь?

– Я служил в армии, – сказал Ричер.

– У нас свободная страна, – заметил Бруер. – Вы можете работать, на кого пожелаете.

Он уселся на диван Пэтти Джозеф с таким видом, будто был его хозяином. Ричер старался держаться подальше от окна. В комнате горел свет, и его можно было увидеть с улицы. Он прислонился к стене около двери в прихожую и маленькими глотками пил кофе.

– Я тоже был копом, – сказал он. – Военная полиция.

– Пытаетесь произвести на меня впечатление?

– Многие из ваших ребят в прошлом служили в военной полиции. Они производят на вас впечатление?

Бруер пожал плечами:

– Думаю, я смогу уделить вам пять минут.

– Главный вопрос: что произошло пять лет назад? – спросил Ричер.

– Я не могу вам сказать, – ответил Бруер. – И никто в полицейском департаменте Нью-Йорка не скажет. Если было похищение, тогда это дело ФБР, потому что похищение людей относится к разряду федеральных преступлений. Если же убийство, оно относится к юрисдикции Нью-Джерси, поскольку тело нашли на другой стороне моста Джорджа Вашингтона и его никто не переносил на другое место после смерти.

– Тогда что вы здесь делаете?

– Просто человеческие отношения. Девочка страдает, и ей нужно, чтобы кто-то ее слушал. Кроме того, она очень славная и готовит хороший кофе. Почему бы мне сюда не заходить время от времени?

– Ваш отдел наверняка получил копии всех документов, связанных с расследованием.

Бруер кивнул.

– У нас есть папка, – сказал он.

– И что в ней?

– По большей части паутина и пыль. Единственное, что известно совершенно точно, так это то, что Энни Лейн умерла пять лет назад в Нью-Джерси. Тело нашли через месяц после смерти. Надеюсь, вы понимаете, что зрелище было не самым приятным. Но ее опознали по карточке дантиста. Без вариантов.

– Где именно ее нашли?

– На пустыре около автострады.

– Причина смерти?

– Выстрел в затылок. Из пистолета крупного калибра, возможно девятого, но точно определить не удалось. Грызуны обглодали пулевое отверстие. Они хотят поживиться тем, что внутри, и потому расширяют дыру, а потом забираются в нее. Они обгрызли кость, но, вероятно, это был девятый калибр.

– Надеюсь, вы не рассказали всего этого Пэтти.

– А вы кто такой? Ее старший брат? Естественно, я ей этого не рассказал.

– На месте нашли еще что-нибудь?

– Игральную карту. Тройку треф. Ее засунули сзади за ворот рубашки. На карте ничего стоящего найти не удалось, и никто так и не понял, что она означала.

– Это было что-то вроде автографа?

– Или насмешки. Знаете, не имеющая отношения к делу деталь, чтобы следователи ломали голову, пытаясь понять, что хотел сказать убийца.

– И каково ваше мнение? – спросил Ричер. – Похищение или убийство?

– Зачем все усложнять? – зевнув, сказал Бруер. – Если ты слышишь топот копыт, ты ищешь лошадь, а не зебру. Человек позвонил и сообщил, что его жену похитили. Предполагается, что он говорит правду. Нет никаких причин подозревать хитроумный заговор, направленный на то, чтобы ее прикончить. Кроме того, все было очень достоверно: настоящие телефонные звонки и настоящие деньги в мешке.

– Но?

Бруер на мгновение замолчал, сделал большой глоток из своей чашки, выдохнул и откинул голову на спинку дивана.

– Понимаете, Пэтти, ну, скажем так, втягивает тебя в свою историю. И в конце концов ты начинаешь думать, что все могло быть и так, как она утверждает.

– Внутреннее чувство?

– Просто я не знаю, что там произошло на самом деле, – ответил Бруер. – Довольно странное для меня ощущение. Понимаете, иногда я ошибаюсь, но я всегда знаю.

– И что же вы по этому поводу делаете?

– Ничего, – ответил Бруер. – Это гиблое дело, давно закрытое, к тому же оно не в нашей юрисдикции. Скорее ад замерзнет, чем полицейский департамент Нью-Йорка снова согласится взять на себя еще одно нераскрытое убийство.

– Но вы продолжаете сюда приходить.

– Я же сказал, девочке требуется собеседник. Преодоление горя – это долгий и сложный процесс.

– Вы со всеми родственниками убитых людей ведете себя подобным образом?

– Только с теми, которые выглядят так, словно сошли с обложки «Плейбоя».

Ричер ничего не сказал.

– А у вас какой интерес? – снова спросил Бруер.

– Я уже ответил на этот вопрос.

– Это ерунда. Лейн был боевым офицером. Теперь он наемник. Вряд ли вас будет беспокоить, прикончил ли он пять лет назад какого-то человека без всякой на то причины. Покажите мне типа вроде Лейна, который бы этого не делал.

Ричер молчал.

– Вы что-то скрываете, – сказал Бруер и, не дождавшись ответа, продолжил: – Пэтти кое-что мне сказала. Вот уже несколько дней она не видит новую миссис Лейн и ее дочь.

Ричер продолжал молчать.

– Возможно, миссис Лейн пропала и вы ищете параллели в прошлом. Вы были копом, а не солдатом. Так вот, мне интересно, зачем Эдвард Лейн решил вас нанять.

Ричер по-прежнему хранил молчание.

– Хотите что-нибудь мне сказать? – спросил Бруер.

– Я спрашиваю, а не рассказываю, – ответил Ричер.

Снова наступила тишина, и два копа обменялись жесткими взглядами.

– Как хотите. У нас свободная страна, – сказал наконец Бруер.

Ричер допил кофе и отправился на кухню. Вымыл кружку и оставил в раковине. Затем оперся локтями о стол и посмотрел прямо перед собой. Сквозь арку входа была видна вся гостиная: стул с высокой спинкой у окна, на подоконнике аккуратно разложенные предметы, необходимые Пэтти для слежки, – блокнот, ручка, камера, бинокль.

– И что же вы делаете с ее наблюдениями? Выбрасываете на помойку?

Бруер покачал головой.

– Я передаю их за пределы нашего департамента. Человеку, которого это дело интересует.

– Кому?

– Частному детективу, работающему в центре города. Это женщина. Она тоже очень симпатичная. Старше, но все равно классная.

– Теперь полиция Нью-Йорка работает с частными детективами?

– Она не совсем обычный детектив. Раньше она работала в ФБР, но уволилась оттуда.

– Частные детективы все откуда-то уволились.

– Эта женщина отвечала за операцию по освобождению Энни Лейн.

Ричер ждал продолжения.

– Так что у нее действительно есть свой интерес, – с улыбкой сказал Бруер.

– Пэтти про нее знает? – спросил Ричер.

Бруер покачал головой:

– Ей лучше не знать. Комбинация получится не слишком хорошая.

– Как зовут эту женщину?

– Я думал, вы никогда не спросите, – проговорил Бруер.