Текст книги "Похититель"

Глава 22

Ричер ушел из квартиры Пэтти Джозеф, получив две визитки. Одну – стандартную офицера полицейского департамента Нью-Йорка, а другую – элегантную с именем «Лорен Полинг» наверху и словами «частный детектив» под ним. Дальше было написано: «Бывший специальный агент Федерального бюро расследований». В самом низу значился адрес в центре города, номера городского и мобильного телефонов, электронный адрес и адрес интернет-сайта. Визитка деловой женщины. Но при этом она выглядела дорогой и изысканной и говорила о профессионализме и компетентности своего владельца. Лучше, чем у Бруера, и даже лучше, чем у Лейна с его буквами «КОБ».

Ричер выбросил карточку Бруера в урну на Сентрал-Парк-Уэст, а визитку Лорен спрятал в ботинок. Затем круговым путем вернулся в «Дакоту». Было около часа ночи. Он обогнул квартал и увидел на Коламбус-авеню полицейскую машину. «Копы», – подумал он. Мир замер в его сознании, совсем как тогда в Сохо, словно ветка, которая неслась вслед за быстрым течением реки, вдруг застряла на берегу. Ричер остановился, закрыл глаза и попытался уловить ускользающее ощущение. Но оно снова исчезло. Ричер не стал его преследовать, а свернул на 72-ю улицу и вошел в вестибюль «Дакоты». Ночной швейцар оказался важным стариком, он позвонил наверх и едва заметно кивнул, показывая, что Ричер может проходить. На пятом этаже Ричера снова поджидал Грегори, стоявший у открытой двери. Ричер проследовал за ним в квартиру, и Грегори сказал:

– Пока никаких новостей. Но у нас есть еще семь часов.

В квартире царила ночная тишина и по-прежнему пахло китайской едой. Все продолжали сидеть в гостиной, кроме Берка, который еще не вернулся. Грегори был полон энергии, Лейн с прямой спиной сидел в кресле, остальные в разных позах устроились на стульях. В комнате горел приглушенный желтый свет, шторы были закрыты и было очень жарко.

– Подожди с нами, – предложил Лейн.

– Мне нужно поспать, – ответил Ричер. – Часа три или четыре.

– Иди в комнату Джейд, – сказал Лейн.

Ричер кивнул и по внутренним коридорам отправился в комнату Джейд. Здесь по-прежнему горел ночник, едва заметно пахло детской присыпкой и чистой кожей. Кровать была слишком маленькой для человека размеров Ричера да и вообще для любого взрослого мужчины. Это была детская кроватка, купленная, скорее всего, в каком-то специализированном магазине. Соседняя комната, бывшая когда-то комнатой прислуги, превратилась в ванную – раковина, туалет, ванна с душем на штанге. Головка душа была установлена на высоте трех футов над сливом. На прозрачной пластиковой занавеске резвились желтые утята.

Ричер подтянул душ на максимальную высоту, разделся и помылся детским шампунем и розовым мылом в форме клубничины. «Без слез», – было написано на бутылке, и Ричер подумал: «Хотелось бы, чтобы было так». Затем он вытерся маленьким розовым полотенцем, снял с подушки и положил на стул маленькую пижамку, от которой приятно пахло, взял с кровати подушку, простыню и шерстяной плед и устроился на полу, предварительно расчистив себе место от медведей и кукол. Все до одного медведи были плюшевыми и новыми, а куклы выглядели так, словно никто к ним не прикасался.

Когда Ричер сдвинул с места письменный стол, с него посыпались листы бумаги. Это были рисунки цветными карандашами. Ричер увидел деревья, похожие на яркие зеленые леденцы на коричневых палочках, а за ними большой серый дом. Наверное, вид «Дакоты» из Центрального парка. На другой картинке были изображены три фигурки, похожие на палочки, одна из них меньше двух других. Видимо, семья. Мама, дочка и отчим. Мама и дочка улыбаются, но у Лейна во рту черные дыры, словно кто-то выбил ему половину зубов. А еще был рисунок, на котором низко в небе летит самолет. Под ним зеленая земля, наверху голубая полоска неба, в углу желтый шар солнца. Самолет похож на сосиску, из трех окон выглядывают лица. Крылья пририсованы сверху. На последней картинке снова была изображена семья, но все в удвоенном виде. Два Лейна рядом друг с другом. Две Кейт, две Джейд. Складывалось ощущение, будто смотришь на первую картинку, только у тебя двоится в глазах.

Ричер аккуратно сложил рисунки, выключил ночник и забрался в свою «постель». Длины одеяла хватило от груди до колен. Он чувствовал запах детского шампуня, но не знал, от собственных ли волос или от подушки Джейд. Ричер поставил свой внутренний будильник на пять часов, сделал один вдох и заснул на полу, жестком, толстом и надежном благодаря трем футам глины из Центрального парка.

Ричер проснулся в пять часов утра, как и планировал. Все тело у него затекло, он замерз и не сумел отдохнуть как следует. Он уловил запах кофе и обнаружил на кухне Картера Грума, который стоял около громадной кофеварки фирмы «Крупс».

– Осталось еще три часа, – сказал Грум. – Как ты думаешь, они позвонят?

– Я не знаю, – ответил Ричер. – А ты как думаешь?

Картер не ответил. Он стоял и стучал пальцами по столу, дожидаясь, когда будет готов кофе. Ричер ждал с ним вместе. В кухню вошел Берк, который выглядел так, словно вообще не ложился спать. Он ничего не сказал, ни хорошего, ни плохого, и держался так, словно вчерашнего вечера вовсе не было. Грум наполнил три кружки, взял одну и вышел из кухни. Берк прихватил другую и последовал за ним. Ричер выпил свой кофе, усевшись на табурет у стола. Часы на стене показывали десять минут шестого. Он решил, что они немного отстают. По его представлениям, было пять пятнадцать.

«Пора разбудить бывшего специального агента Лорен Полинг».

По дороге к входной двери он зашел в гостиную. Лейн сидел в том же кресле, не шевелясь, по-прежнему с прямой спиной. Он продолжал сохранять спокойствие. Продолжал стоически переносить ожидание. Истинное оно было или притворное, не имело значения – он демонстрировал чудеса выдержки. Грегори, Перес и Ковальски спали на диванах. Эдисон бодрствовал, но сидел совершенно неподвижно. Грум и Берк пили кофе.

– Я ухожу, – сказал Ричер.

– Снова на прогулку? – язвительно поинтересовался Берк.

– На завтрак, – ответил Ричер.

Старик в вестибюле еще не сменился, Ричер кивнул ему и свернул на 72-ю улицу, а затем направился в сторону Бродвея. За ним никто не шел. Он нашел телефон-автомат, отыскал в кармане мелочь, достал из ботинка визитку и набрал мобильный номер Полинг, подумав, что она, наверное, держит его на прикроватной тумбочке, рядом с подушкой.

Она ответила после третьего звонка.

– Алло?

Хриплый голос, но не сонный, просто сегодня она еще ни с кем не разговаривала. Возможно, живет одна.

– Вы слышали недавно имя Ричер? – спросил Ричер.

– А должна была? – спросила в ответ Полинг.

– Мы сэкономим кучу времени, если вы просто скажете «да». Вы слышали это имя от сестры Энни Лейн, Пэтти, через копа по имени Бруер, я прав?

– Да, – подтвердила Полинг. – Вчера поздно вечером.

– Мне нужно с вами встретиться, и как можно раньше.

– Вы Ричер?

– Да. Через полчаса в вашем офисе?

– Вы знаете, где он находится?

– Бруер дал мне вашу визитку.

– Через полчаса, – согласилась Полинг.

Через полчаса Ричер стоял на Западной 4-й улице, держа в одной руке стаканчик с кофе, а в другой пончик, и смотрел на Лорен Полинг, которая шла ему навстречу.

Глава 23

Ричер понял, что это Лорен Полинг, по ее изучающему взгляду. Вне всякого сомнения, Бруер сообщил ей не только его имя, но и как он выглядит. Поэтому Полинг искала глазами высокого, крупного, светловолосого, небрежно одетого мужчину, стоящего около двери в ее офис, а в это утро на Западной 4-й улице Ричер был единственным человеком, подходящим под данное описание.

Сама Полинг оказалась элегантной женщиной лет пятидесяти. Возможно, немного моложе, но в любом случае выглядела она прекрасно. Бруер сказал, что она «тоже очень симпатичная», и не погрешил против истины. Она была на дюйм выше среднего роста, в черной узкой юбке до колен, черных колготках и черных туфлях на каблуке. И в блузке изумрудного цвета, скорее всего шелковой. На шее ожерелье из искусственного жемчуга. Золотистые с проседью волосы до плеч. Улыбающиеся зеленые глаза и выражение на лице, словно говорящее: «Я очень рада с вами познакомиться, но давайте займемся делом». Ричер представил себе совещания, которые она проводила, когда работала в Бюро.

– Полагаю, вы Джек Ричер, – сказала она.

Ричер зажал пончик между зубами, вытер пальцы о брюки и пожал ей руку. А потом подождал у нее за спиной, пока она открывала уличную дверь. Проследил за тем, как она отключила сигнализацию на установленной в вестибюле панели с самой обычной раскладкой цифр: три на три с отдельно стоящим внизу нулем. Полинг была правшой. Она использовала при наборе средний, указательный, безымянный и снова указательный пальцы, практически не пошевелив рукой. Четкое, решительное движение. Словно печатала на машинке или клавиатуре. «Похоже на 8461,– подумал Ричер. – Она дала мне возможность увидеть код по рассеянности или по глупости? Скорее по рассеянности. Она совсем не глупа». Впрочем, это была система сигнализации всего здания. Не она выбирала цифры. Значит, она не выдала никакой серьезной информации – ни кода своей домашней системы, ни кода банковской карты.

– Идите за мной, – сказала Полинг.

Ричер поднялся вслед за ней по узкой лестнице на второй этаж. По дороге он доел пончик. Полинг отперла дверь и провела его в свой офис, состоящий из двух комнат: приемная и сам кабинет с письменным столом и двумя стульями для посетителей. Компактный, но отделанный со вкусом. Здесь было полно дорогих предметов, с помощью которых профессионал-одиночка старается произвести на клиента впечатление уверенности. Будь кабинет чуть больше, он подошел бы адвокату или косметологу.

– Я разговаривала с Бруером, – сказала она. – Позвонила ему домой после вашего звонка. Я его разбудила. Ему это совсем не понравилось.

– Могу себе представить.

– Его мучает любопытство относительно ваших мотивов.

У Лорен Полинг был низкий хрипловатый голос, словно на протяжении последних тридцати лет она лечилась от ларингита. Ричер мог бы сидеть и слушать его целый день.

– Меня они тоже интересуют, – сказала Полинг.

Она показала на кожаное кресло для посетителей, и Ричер сел. Полинг протиснулась к своему месту за столом. Она была стройной и грациозной. Повернув свое кресло так, чтобы оказаться лицом к Ричеру, она села.

– Я всего лишь ищу информацию, – ответил Ричер.

– Но почему?

– Давайте посмотрим, приведет ли она к такой точке, когда у меня возникнет необходимость вам рассказать.

– Бруер сказал, что вы служили в военной полиции.

– Давным-давно.

– Вы были хорошим копом?

– А разве бывают какие-нибудь другие?

Полинг улыбнулась, немного грустно и задумчиво.

– Тогда вы должны понимать, что вам не следует со мной разговаривать, – сказала она.

– Почему?

– Потому что я ненадежный свидетель. Я заинтересованное лицо.

– Почему?

– Подумайте сами, – убежденно произнесла она. – Разве не очевидно? Если Эдвард Лейн не убивал свою жену, тогда кто это сделал? Я ее убила, вот кто. Из-за собственной небрежности.

Глава 24

Ричер устроился поудобнее и сказал:

– В реальном мире никто не может рассчитывать добиться успеха на все сто процентов. Ни вы, ни я, вообще никто. Поэтому перестаньте себя корить.

– И это ваш ответ? – спросила Полинг.

– Возможно, из-за меня погибло больше людей, чем вы встречали в жизни. Но я не посыпаю из-за них голову пеплом. Что случилось, то случилось.

Полинг кивнула.

– Дело в сестре Энни Лейн. Она целыми днями сидит в своем маленьком орлином гнезде и наблюдает. Она – моя совесть.

– Я с ней встречался, – сказал Ричер.

– Я не могу о ней не думать.

– Расскажите про тройку треф, – попросил Ричер.

Полинг помолчала, словно переключала двигатель на другую передачу.

– Мы пришли к выводу, что карта не имела никакого значения, – сказала она. – Есть какая-то книга или фильм, где убийцы оставляют карты в качестве визитки. И тогда у нас было много похожих случаев. Но как правило, они были с картинками, по большей части тузы и в основном пики. Мы ничего не нашли в наших базах данных про тройки, а также про трефы. Потом мы подумали, что имелись в виду три связанные между собой вещи, ну, вы понимаете, но не смогли найти ничего похожего, чтобы их объединить. Мы изучили нумерологию и символику. Обратились в Калифорнийский университет, поговорили с людьми, занимающимися атрибутикой различных банд. Ничего. Встретились со специалистами по семиотике из Гарварда, Йельского университета и Смитсоновского института. Съездили в Уэслианский университет в Коннектикуте, попросили решить эту задачку одного высококлассного специалиста по лингвистике. Ничего. Наняли выпускника Колумбийского университета. Над этой загадкой бились люди с мозгами размером с целую планету. Нигде ничего. И мы пришли к выводу, что тройка треф не имела никакого собственного значения. Ее оставили на месте преступления, чтобы заставить нас ходить по кругу. Что само по себе явилось бессмысленным выводом. Потому что нам требовалось понять, кто хотел заставить нас ходить по кругу.

– Вы занимались тогда Лейном? До того, как услышали теорию Пэтти?

Полинг кивнула.

– Мы очень внимательно изучили и его, и всех его парней. Но с точки зрения оценки угрозы в его адрес. Например: кто его знал? Кому было известно, что у него есть деньги и что он женат?

– И к каким выводам вы пришли?

– Он не слишком приятный человек, психически нездоровый, на грани безумия. Он испытывает непреодолимое желание командовать.

– Пэтти Джозеф говорит то же самое.

– И она права.

– А знаете что? – сказал Ричер. – Его люди тоже совсем не подарок. Они испытывают непреодолимое желание подчиняться и выполнять чужие приказы. Я разговаривал с некоторыми из них. Сейчас они гражданские лица, но они твердо придерживаются армейских законов. Для них это что-то вроде гарантии безопасности. Даже когда им не слишком нравятся результаты.

– Да, довольно странная компания. Все из отрядов особого назначения, черные оперативники, так что Пентагон не слишком рвется про них говорить. Но мы заметили две вещи. Большинство из них много раз участвовали в самых разных операциях, но у них гораздо меньше медалей, чем можно было бы ожидать. И все уволены со службы на общих основаниях. О почетной отставке речи не идет. Включая самого Лейна. Как вы думаете, что это значит?

– Мне кажется, вы совершенно точно знаете, что это значит.

– Я бы хотела услышать профессиональное мнение.

– Это означает, что они были плохими парнями. Либо вызывали раздражение своей некомпетентностью, либо совершили какие-то преступления, но вина их не была доказана.

– А как насчет отсутствия медалей?

– Грязные операции, – ответил Ричер. – Неоправданные разрушения, грабеж, жестокое обращение с пленными. Возможно, пленные были застрелены. Или сожжены какие-то здания.

– А сам Лейн?

– Приказал не щадить пленных или не сумел помешать своим людям издеваться над ними. Либо сам участвовал в расстрелах. Мы живем в закрытом мире. Наверняка ходили какие-то слухи. Может, кто-то что-то рассказал. Но никаких надежных улик.

Полинг снова кивнула:

– Мы пришли к таким же выводам. У нас в Бюро работает много бывших военных.

– Вы нанимаете хороших парней. Тех, что уволились с почетом, сохранением всех медалей и с рекомендациями.

– К вам это тоже относится?

– Все, что я только что перечислил. Однако у меня возникла парочка проблем с продвижением по службе, потому что я не слишком сговорчивый парень. Грегори, первый из их компании, с кем я разговаривал, спросил меня об этом во время нашей первой беседы. Он поинтересовался, были ли у меня сложности с карьерой. И мне показалось, он обрадовался, когда я ответил утвердительно.

– Он подумал, что вы с ними одного поля ягода.

– Это до некоторой степени объясняет, почему они держатся за Лейна. Где еще они смогут иметь двадцать пять тысяч в месяц? С их-то послужным списком?

– Он столько им платит? Это же триста тысяч в год!

– Да, так получалось в те времена, когда я учил математику.

– Вам Лейн предложил столько же? Триста тысяч?

Ричер не ответил.

– Зачем он вас нанял?

Ричер снова не ответил.

– О чем вы думаете?

– Мы еще не закончили с информацией.

– Энни Лейн умерла пять лет назад на пустыре около автострады в Нью-Джерси. Это все, что известно наверняка. И больше ничего нам узнать не удастся.

– А интуиция?

– Как насчет вашей?

Ричер пожав плечами:

– Бруер мне кое-что сказал. Он сказал, что ничего не знает, и это для него очень необычно, потому что он всегда знает, хоть иногда и ошибается. Я точно такой же. Я всегда знаю. А сейчас – нет. Так что сейчас я думаю о том, что я ничего не думаю.

– Мне кажется, это было настоящее похищение, – сказала Полинг. – И я все испортила.

– А вы действительно все испортили?

Она помолчала немного, а потом покачала головой.

– Наверное, нет. Сказать по правде, я просто не знаю. Клянусь Богом, я даже хочу, чтобы оказалось, что ее убил Лейн. Это было бы понятно. И возможно, он и есть главный преступник. Но чтобы совсем не сойти с ума, я обязана сказать самой себе, что принимаю желаемое за действительное, пытаясь оправдать себя. И должна мысленно спрятать это дело куда-нибудь подальше. Поэтому я стараюсь избегать подобных мыслей и дешевых утешений. Как правило, самое простое объяснение является самым правильным. Значит, это было обычное похищение, а не хитроумная шарада, и я совершила ошибку.

– Что вы сделали не так?

– Не знаю. Я провела без сна сотни ночей, пытаясь найти ответ на этот вопрос, но так и не поняла, где ошиблась.

– Так может быть, вы не совершали никаких ошибок? Может быть, это действительно была хитроумная шарада?

– Что вас беспокоит, Ричер?

Он посмотрел на нее и сказал:

– Что бы ни произошло тогда, сейчас все повторяется.

Глава 25

Лорен Полинг подалась вперед и попросила:

– Расскажите мне.

И Ричер рассказал ей все, начиная с первого вечера в кафе, первого двойного эспрессо в пластиковом стаканчике, неправильно припаркованного «мерседеса», неизвестного водителя, который пешком переходил Шестую авеню, стараясь не попасть под мчащиеся по ней машины, а потом сел за руль «мерседеса» и уехал. Рассказал о втором дне, когда появился Грегори, искавший свидетелей. Рассказал о третьем дне, о не открывшейся красной двери и голубом «БМВ». И наконец, о жутком электронном голосе, приказавшем черному «БМВ» остановиться у того же самого пожарного гидранта.

– Если это шарада, она невероятно запутанная, – заметила Полинг.

– Я тоже так думаю, – согласился с ней Ричер.

– И безумно дорогая.

– Может, и нет, – возразил Ричер.

– Вы хотите сказать, что деньги сделают большой круг и вернутся к своему хозяину?

– На самом деле я не видел денег как таковых. Только закрытые на молнию мешки.

– С нарезанными газетами?

– Возможно, – сказал Ричер. – Если это шарада.

– А если нет?

– Вот именно.

– Выглядит все по-настоящему.

– А если нет, я не могу даже представить, кто это проделывает. Ему нужны люди, которым он доверяет, значит, члены команды «А», но, насколько мне известно, в самоволку никто не уходил.

– Они ладили между собой? Я имею в виду Лейна и его жену.

– Все говорят, что ладили.

– Значит, похищение настоящее.

Ричер кивнул.

– В этом деле есть какая-то внутренняя логика. Захват заложников должен был зависеть от информации относительно того, где и когда будут находиться Кейт и Джейд. И мы можем доказать участие кого-то из своих по двум факторам. Во-первых, эти парни знают многое о Лейне. К примеру, им точно известно, какие у него машины.

– А во-вторых?

– Я долго не мог сообразить, но меня мучило какое-то ускользающее ощущение. Что-то насчет копов. Я попросил Лейна повторить все, что было сказано во время первого телефонного звонка. И он повторил каждое слово. Плохие парни не сказали: «Никаких копов». А это ведь стандартная процедура, верно? Они всегда говорят: «Не ходите к копам». Но эти ничего такого не сказали. Значит, похитители знали о том, что произошло пять лет назад. Они знали, что Лейн и сам не захочет обращаться в полицию. А потому и говорить этого не стоило.

– Значит, то, что случилось пять лет назад, было настоящим.

– Не обязательно. Это может указывать на историю, которую Лейн пять лет назад скормил властям.

– Если сейчас похищение настоящее, можно ли предположить, что предыдущее тоже было настоящим?

– Возможно, да, а может, и нет. Но в любом случае вы должны перестать себя винить.

– Это все равно что смотреть в кривое зеркало.

Ричер понимающе кивнул.

– Но одна деталь не вписывается ни в один сценарий, – сказал он. – Организация похищения. Единственное, как это можно было проделать, – быстро, жестоко, внутри машины в тот момент, когда она остановилась. Так говорят все. Я попросил двоих парней Лейна ответить чисто теоретически, на случай если я что-то упустил. И оба ответили одинаково. Проблема состоит в том, что «Блумингдейлс» тянется в длину на целый квартал. Откуда они могли знать, в каком точно месте на Лексингтон-авеню остановится «ягуар» Тейлора? А если они не могли знать наверняка, весь их план рассыпался бы в прах. Либо Кейт и Джейд оказались бы на тротуаре, либо Тейлор заметил бы бегущего к ним похитителя и сразу бы уехал. Или, по крайней мере, заблокировал бы двери.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что независимо от того, реальное это похищение или инсценировка, здесь что-то не так. Я хочу сказать, что не могу понять, что там произошло. Я хочу сказать, что впервые в жизни я этого не знаю. Как и Бруер, я множество раз ошибался, но раньше всегда знал.

– Вы должны поговорить с Бруером официально.

– Бессмысленно. Полиция ничего не станет делать без заявления Лейна. Или, по крайней мере, без заявления о пропаже от какого-нибудь родственника Кейт Лейн.

– И что же вы будете делать?

– Я собираюсь пойти трудным путем, – ответил Ричер.

– Что это значит?

– В военной полиции мы употребляли это выражение, когда не могли добиться успеха в расследовании. Когда приходилось серьезно потрудиться, чтобы разобраться в деле. Понимаете, начать с самого начала, снова все проверить, каждую деталь и улику.

– Кейт и Джейд, возможно, уже мертвы.

– Тогда я заставлю кого-нибудь заплатить за это.

– Я могу вам помочь?

– Мне нужно побольше узнать о Хобарте и Найте.

Полинг кивнула:

– Найт сидел за рулем машины в тот день, когда Энни захватили, а Хобарт находился в Филадельфии. Пэтти Джозеф много о них говорит. Они погибли за океаном.

– Возможно, они не погибли. Их бросили там раненых, но живых. Мне нужно знать, где, как и что могло с ними произойти.

– Вы думаете, они живы? И вернулись?

– Я не знаю, что и думать. Но по меньшей мере один из парней Лейна плохо спал прошлой ночью.

– Знаете, пять лет назад я встречалась с Хобартом и Найтом во время расследования.

– Кто-нибудь из них похож на человека, которого я видел?

– Среднего роста, с непримечательной внешностью? Оба.

– Полезная информация.

– Что вы собираетесь делать сейчас?

– Вернусь в «Дакоту». Возможно, похититель позвонит и все закончится. Но скорее всего, звонка не будет и все только начнется.

– Дайте мне три часа, – сказала Полинг. – А потом позвоните мне на мобильник.