Текст книги "Заново рожденные. Удивительная связь между страданиями и успехом"

Но здесь истории Синди и Пола расходятся. Как и Пол Риекхофф, Синди Шихэн изо всех сил старалась интегрировать случившееся в свою картину миру так, чтобы она была похожа на ту, которая была у нее до безвременной кончины сына. В отличие от Пола, Синди так и не смогла справиться с этой задачей.

* * *

Когда картина мира Пола оказалась под угрозой, он сумел подправить ее так, чтобы она соответствовала его новому восприятию реальности, при этом не отказываясь от нее полностью. Да, он продолжал верить, что живет в добродетельной и справедливой стране. Но он также понимал, что страна сбилась с правильного курса. И тогда он дал себе слово сделать все возможное, чтобы исправить положение. Топография его убеждений изменилась, но почва у него под ногами была все так же тверда. Для Синди такая бесконфликтная интеграция была невозможна. Пятиминутной беседы с ней достаточно, чтобы ощутить, насколько отчаянно она хочет хотя бы собрать вместе все составляющие своей рассыпавшейся картины мира. Осколки представлений о самой себе, семье и стране, в которых она некогда находила утешение, разлетелись в разные стороны, и она не могла понять, как их снова собрать вместе.

Некоторые психологи полагают, что эмоциональные потрясения, ночные кошмары, внезапные непроизвольные воспоминания, чувства тревоги, вины и страха, часто мучающие людей с посттравматическим стрессовым расстройством, являются прямым следствием потери этих представлений, выполняющих стабилизирующую функцию. Полу удалось интегрировать полученный в результате травмы опыт в свою картину мира. Но это вовсе не означает, что такая интеграция под силу каждому. Собрать по кусочкам разбившуюся фарфоровую вазу можно несколькими разными способами. Подобно этому существует бесчисленное множество способов воссоздания собственной картины мира. Какие-то из этих способов эффективны, какие-то – нет.

Одним из особенно тяжелых последствий процесса реконструкции картины мира является «гиперинтеграция». Психологи Патришия Рисик и Моника Шнике из Университета Миссури пишут в статье в Journal of Consulting and Clinical Psychology, что «без серьезной поддержки со стороны общества или помощи психотерапевта процесс интеграции может оказаться поверхностным или, напротив, зайти слишком далеко». При этом очень легко прийти к заключению, что «мир – ужасное место», «никому нельзя доверять» и, наверное, наихудший вариант «я – плохой человек». В ходе исследования, результаты которого были опубликованы в журнале Psychological Trauma, психологи Хизер Литтлтон и Эми Гриллс-Такечел опросили более 350 студенток колледжей, в отношении которых были совершены преступные действия сексуального характера, и получили поразительный результат: в 45 % случаев у жертв насилия отмечались признаки гиперинтеграции. Они боялись окружающего их мира и больше не считали себя хорошими людьми, как до травмы.

* * *

Синди Шихэн воспитывалась в традиционной семье в город Беллфлауэр в Калифорнии. Ее отец работал в компании Lockheed, в то время являвшейся одним из крупнейших подрядчиков Министерства обороны США. Повзрослев, она возглавила работу с детьми и молодежью при Католической церкви Св. Марии. В ее обязанности входила организация программ по внеклассной работе с детьми в возрасте 9–13 лет, находящимися в группе риска.

До гибели Кейси Синди ощущала себя хорошей матерью, хорошей женой и хорошим человеком, живущим в хорошей стране, чьи намерения исключительно хорошие. Но теперь ее старший сын был мертв. Не найдя никакого другого объяснения, она винила во всем себя и ту наивную веру в свою страну, которую она когда-то передала своему сыну. Оправдать его смерть было невозможно, равно как и найти рациональные доводы для сохранения прежней картины мира. В книге «Не чужой ребенок» Синди пишет: «Я росла в сельской местности и ходила в обычную государственную школу, где учат, что Америка – хорошая страна, что Америка – справедливая страна. Америка убивает людей… с того самого момента, когда мы только высадились на этот континент; мы несем смерть и разрушение». Говоря о своей прежней вере в хорошую и справедливую Америку, она признается: «Я внушила эту чушь своему сыну, и он пошел в армию».

После смерти Кейси от базовой картины мира Синди практически ничего не осталось. Как бы больно ни было, теперь она четко понимала, что мир – не такое безопасное место, как она когда-то думала. «Я больше ни во что не верю и никому не доверяю», – рассказывает она, находясь в своем доме в Вакавилле в Калифорнии. Лейтмотив ее истории – утрата доверия. «Армия пообещала позаботиться о Кейси, и теперь Кейси мертв. Правительство всем врало. Президент злоупотребил полномочиями ради использования ресурсов Америки и убийства американских детей. Я росла во времена войны во Вьетнаме и, когда я училась, в качестве специализации выбрала историю. История полна рассказов о том, как правительства лгут своему народу и эксплуатируют его. Я знала об этом, когда Кейси пошел в армию. Я никогда по-настоящему не доверяла нашему правительству, но все-таки думала, что в своей деятельности оно исходит из наших интересов. Сейчас же, через восемь лет после смерти Кейси, я понимаю, что совершила ужасную, трагическую ошибку, испытывая пусть даже минимальное доверие к государству в любых его проявлениях. Я больше не заблуждаюсь».

Синди – своего рода живое воплощение идеи протеста. Ее тело участвует в общении наравне с голосом, в котором чувствуется сила и даже некоторая жесткость. Глубокие морщины на лице сразу выдают ее переживания – участливость быстро сменяется едкой язвительностью. Золотистые волосы подстрижены коротко и разделены пробором, как это принято у матерей, которые ценят практичность. Для политических акций она выбирает самую неброскую одежду – футболки и джинсы, давая политикам ясно понять, зачем она пришла.

«Я стала мыслить не столько категориями “хороший – плохой”, сколько “правильный – неправильный», – поясняет она. – К примеру, до смерти Кейси я осуждала тех, кто попадает в тюрьму, – улыбается она. – Теперь я хожу туда как на работу». По подсчетам Синди, за участие в протестных акциях ее арестовывали 15–16 раз.

Несмотря на пристальное внимание со стороны полиции, ей становилось все труднее донести свою точку зрения до общественности. Единого антивоенного движения, отстаивающего принципы справедливости, просто не существовало. К тому времени жертвами боевых действий стали 1800 американских солдат. Президент, отправившийся в пятимесячный рабочий отпуск на свое ранчо неподалеку от местечка Крофорд в Техасе, теперь настаивал на продолжении операции в Ираке, аргументируя это тем, что в противном случае все принесенные жертвы окажутся напрасными. «Потерпев неудачу после всего, что я сделала ради мира, я была вне себя от ярости и чувствовала себя такой беспомощной, – вспоминает Синди. – Я не хотела, чтобы из-за этой войны кому-нибудь пришлось пройти через то же, через что прошла я». В один из жарких августовских дней 2005 года Синди сказала себе: «С меня хватит!»

Ранчо семьи президента Буша занимает полторы тысячи акров покрытых негустой растительностью прерий. По границам владения протекают две реки – Рэйни-Крик и Мидл-Боск-Ривер. На пастбищах между выходящими на поверхность скалистыми породами и дубовыми рощами пасется скот. В самом центре стоит одноэтажный дом из красновато-коричневого известняка, в котором президент встречался с лидерами иностранных государств – от президента России Владимира Путина до британского премьера Тони Блэра.

В августе того года у обочины шоссе в непосредственной близости от ранчо Синди Шихэн с 40 единомышленниками разбила лагерь, вскоре прозванный «Лагерем Кейси». Она заявила, что не уйдет, пока лично не встретится с президентом. К тому моменту Синди уже встречалась с президентом в составе группы матерей. Правда, тогда горечь утраты была еще слишком сильна, и поэтому большую часть встречи она молчала. Вторая встреча должна была пройти совершенно иначе. Синди хотела обратиться к президенту с требованием: «Каждый раз, когда вы выступаете и заявляете, что собираетесь продолжить резню в Ираке в память о павших героях, говорите “за исключением Кейси Шихэна”… Я не разрешаю вам тревожить его память».

Вначале в «Лагере Кейси» ежедневно находилось около ста активистов. Вскоре невдалеке у того же шоссе появились сторонники Буша, выкрикивавшие лозунги в поддержку президента. В ответ на это полторы тысячи протестующих собрались на демонстрацию в поддержку мира в парке в Крофорде. Число сторонников Синди продолжало расти. Обитатели «Лагеря Кейси» соорудили мемориал из тысячи белых крестов, звезд и полумесяцев с именами погибших в Ираке солдат. По словам Синди, в середине августа по всей стране было проведено 1600 антивоенных бдений, в ходе которых тысячи людей зажгли свечи в память о ее сыне. Среди посетивших лагерь были и публичные люди, такие как Мартин Шин, Аль Шарптон, Джоан Баэз и несколько членов конгресса.

За то время, что активисты из «Лагеря Кейси» продолжали свою протестную деятельность (до конца августа), Синди успела появиться практически во всех наиболее популярных новостных программах в стране, пытаясь донести простую мысль: прекратите войну и, пока не поздно, верните домой наших сыновей и дочерей.

В конце концов президент ответил Синди, правда, не в ходе личной встречи. Обращаясь к репортерам, он заявил: «Я всецело поддерживаю ее право на протест. Многие протестуют. И точек зрения на войну в Ираке тоже много. Как вам известно, в прошлые выходные в Крофорде собрались люди, представляющие обе стороны или даже все стороны, чтобы высказать свое мнение… Она высказала свое мнение. Я с ним не согласен. Я думаю, что немедленный вывод войск из Ирака – это ошибка. Я думаю, те, кто выступает за немедленный вывод войск не только из Ирака, но и с Ближнего Востока, выступает за политику, которая приведет к ослаблению США. Я ценю ее право на протест. Я понимаю, как ей больно. Я встречался со многими семьями. Ее взгляды не совпадают со взглядами большинства семей, с которыми я встречался».

После того как это выступление президента было показано в эфире программы Hardball на канале MSNBC, ведущий Крис Мэтьюс обратился с вопросом к находившимся в студии экспертам. «Прав ли я, когда думаю, что происходящее сейчас – это не просто дискуссия о том, будет президент встречаться с Синди Шихэн или нет? – задал свой вопрос Мэтьюс. – При этом одна сторона говорит, что, раз в этой войне есть потери – сейчас это уже две тысячи убитыми… – то лучше нам не воевать, лучше убраться оттуда. А другая сторона утверждает, что да, у нас были потери – это то, о чем говорит президент, – но мы должны остаться, потому что мы в долгу перед погибшими». Потом он повернулся к гостям и спросил:

– Пол Риекхофф, что вы думаете? Согласны ли вы с тем, что допустимо использовать мертвых… для обоснования политики?

– Я с этим совершенно не согласен, – заявил Пол в студии MSNBC. Он уже давно сменил свой бронежилет на строгий костюм и галстук, которые надевал перед интервью с журналистами федеральных СМИ. – Я думаю, суть проблемы кроется в неспособности президента сформулировать свое видение успеха этой операции. Ни американская общественность, ни иракцы, ни находящиеся в Ираке войска так и не услышали от него, что он считает “правильным”».

* * *

Травма пошатнула и изменила картину мира Пола Риекхоффа. Он ставил перед собой много трудных вопросов, но при этом по сей день верит в свою страну. Он признает наличие ошибок, но при этом не утратил полностью веру в Америку. Он хорошо понимает, что США – не такая уж хорошая и справедливая страна, но при этом по-прежнему уверен, что его страна стремится быть хорошей и справедливой. Будучи основателем и исполнительным директором Американского общества ветеранов войн в Ираке и Вьетнаме, он стоит во главе одной из крупнейших в стране непартийных общественных организаций, насчитывающей более 200 000 членов. Он регулярно принимает участие в таких программах, как Meet the Press, Anderson Cooper 360 и Real Time with Bill Maher, иногда защищая, иногда критикуя решения, принимаемые американскими политиками. Через пять лет после возвращения из Ирака журнал GQ поставил его на 37-ю строчку рейтинга 50 самых влиятельных людей в Вашингтоне.

Приведя в порядок свою картину мира, Пол также сменил амплуа, превратившись из солдата в активиста. Но как бы ни была велика разница между этими двумя призваниями, Пол по-прежнему смотрел на мир через призму социальной ответственности. Даже в измененном варианте его картина мира предполагала служение своей стране и наличие смысла в жизни, что отличает его от Синди Шихэн, которая пришла к выводу, что способа вернуться к тому пониманию мира, которое было у нее до смерти сына, просто не существует.

Чтобы понять, насколько далеко разошлись их пути, достаточно посмотреть заключительную часть интервью в программе Hardball 23 августа 2005 года. «Тем не менее вы же согласны, Пол, что, если прекратить все сейчас, убраться оттуда как можно быстрее, отправив войска домой в ближайшие недели и месяцы, это приведет к неприятным последствиям?» – спросил Крис Мэтьюс. Тому, кто знаком с биографией Пола, может показаться странным, что он ответил утвердительно. По мнению Пола, Америка не должна была уходить из Ирака, как этого требовала Синди Шихэн. «Я думаю, это невозможно, и также я думаю, что это безответственно с моральной точки зрения, – сказал он. – Мне кажется, на этом этапе у нас есть обязательства перед народом Ирака».

«Большинство американцев принимают как должное, что нужно либо поддерживать президента Буша и его призыв “Держаться до конца!”, либо встать на сторону Синди Шихэн и подхватить ее клич “Сейчас же верните их домой!”. Ни тот ни другой лозунг не имеют отношения к реальности», – написал Пол в статье, опубликованной в Huffington Post в 2006 году. Он предложил третий вариант – призвать на помощь американцев, известных своим чувством долга перед страной и ее гражданами. «Соберите всех бывших президентов, которые живы сейчас, в Вашингтоне. Позовите туда госсекретарей Олбрайт, Пауэлла, Бжезинского и Киссинджера. Добавьте военных экспертов – от генерала Шварцкопфа до генерала Батисты, от Зинни до Кларка. Пригласите лучших американских специалистов по Ближнему Востоку. И не забудьте ветеранов войны в Ираке. Президент и конгресс должны показать себя настоящими лидерами и привлечь лучших людей нашей страны – именно лучших, а не просто готовых со всем согласиться – к совместной работе с целью выработки нового плана действий и новых идей». Пол в соответствии со своей картиной мира считал, что однозначного решения не существует – истина где-то посередине.

Шел двадцать шестой день протестной акции Синди у ранчо Буша в Крофорде – президент по-прежнему отказывался встретиться с ней. Вместо этого он решил вернуться в Вашингтон раньше, чем планировал. Не успели обитатели «Лагеря Кейси» собрать свои палатки, как Синди объявила о следующем этапе протеста: это будет тур по стране под лозунгом «Сейчас же верните их домой!». Она последовала за президентом в Новый Орлеан, куда он отправился после того, как на город обрушился ураган «Катрина», а потом – к Белому дому. Синди побывала в 42 городах в 26 штатах. Это укрепило ее репутацию в качестве одной из самых неоднозначных фигур в политической жизни Америки, которую одновременно и обожали, и ненавидели, причем иногда это были одни и те же люди, пересматривавшие свое отношение к ней после очередной публикации в Интернете. Она остается в первых рядах политических активистов, устраивая демонстрации везде, где бы она ни появлялась: от Мартас-Винярд до Осло и Сакраменто, где ее арестовали как участника движения «Захвати Уолл-стрит».

Пройдя после смерти Кейси путь от домохозяйки до скандальной революционерки, Синди посвятила жизнь критике убеждений других людей. Она написала серию книг и брошюр, включая ту, в которой оспаривает позитивные представления об Америке, воспринимаемые всеми как данность, – «Миф под названием “Америка”: 10 главных мифов о классе вымогателей и воров и доводы в пользу революции» (Myth America: 10 Greatest Myths of the Robber Class and the Case for Revolution). В ней Синди ставит под сомнение реализованность фундаментальных ценностей, начиная со свободы прессы и заканчивая выборами.

Двое родившихся заново, два смутьяна. Но травма совершенно по-разному отразилась на их жизни, превратив одного в стойкого поборника идеи о добродетельной нации, а другую – в законченного циника. Действуя с разных краев разделяющей их пропасти, они тем не менее сумели оказать такое влияние на свою страну, которое забудется еще очень нескоро. Осознание того, что, пережив большую беду, мы, независимо от выбранного образа мыслей, способны идти дальше, действует успокаивающе. Даже если учесть, что одну из этих жизненных стратегий намного труднее реализовать, чем другую, напрашивается интересный и непростой вопрос: в конце концов, независимо от веры в безопасность мира, не сводится ли все к обычной замене одного представления, одной иллюзии другим представлением, другой иллюзией?

* * *

«Не люди упрямые, их сознание упрямо», – говорит Дэн Тэпстер. Он только что провел очередной эксперимент для программы «Разрушители легенд», в котором проверил, может ли ребенок сделать полный оборот на качелях, то есть оборот в 360°. После нескольких неудачных попыток, перепробовав всевозможные способы в рамках разумного, разрушители мифов пришли к выводу, что сделать это практически невозможно, если только не прикрепить к сиденью качелей мощные ракеты. Несмотря на приведенные доказательства, снова нашлись люди, которые снова обвинили создателей передачи в необъективности.

«Некоторые зрители отказались верить нам, поскольку, по их словам, они лично проделывали этот трюк в детстве! – говорит Дэн. – Они всерьез думают, что делали это. Приходится констатировать – есть заблуждения, от которых люди не могут отказаться, потому что верят, что на самом деле все так и есть».

И действительно, вряд ли все эти зрители лгут. Впрочем, мысль о том, что они живут иллюзиями, также не внушает оптимизма. С другой стороны, истории, подобные историям Пола и Синди, напоминают нам, что все мы так или иначе живем в плену иллюзий, до последнего цепляясь за красивые фантазии, поскольку реальность слишком сурова, чтобы мы могли с ней примириться. Разрушители легенд вступили в схватку с противником, который им явно не по зубам.

5. Те, кто рядом

Идти с другом в темноте лучше, чем одному при свете дня.

Хелен Келлер

Не многие восстанавливаются после катастроф вроде той, что пережила Аманда Уигал.

Однажды июньским утром 2007 года Аманда загорала с друзьями на палубе шикарного прогулочного катера на озере Бартлетт. Вокруг сновали туда-сюда гидроциклы и лодки любителей вейкбординга. Воздух был наполнен музыкой – ритмы хип-хопа смешивались со звуками кантри и рока.

Капитану судна – Аманде – было двадцать пять или около того. Это была стройная, миниатюрная девушка с русыми волосами, выступающими высокими скулами и добрыми глазами. Ее общительность в сочетании с открытостью и естественной красотой очаровывали практически каждого, кто встречал ее. Узнав Аманду, нельзя было не полюбить ее.

Жених Аманды Джереми завел лодку в небольшую бухту и привязал ее к причалу. Аманда достала сэндвичи, кто-то из друзей открыл переносной холодильник с напитками. Когда стало совсем жарко, все разделись до купальников и плавок и прыгнули в озеро, в котором отражалось бескрайнее небо Аризоны. Джереми прикрепил к корме лодки большой надувной круг желтого цвета с двумя ручками. Аманда подплыла к кругу и забралась на него всем своим хрупким телом. Она перевернулась на спину, запрокинула голову назад, обратив лицо к небу, и сложила ноги на круге так, чтобы только ступни касались воды. Зажмурившись от солнца, она помахала Джереми, который стоял за штурвалом лодки и улыбался, излучая уверенность. Джереми надавил на газ. Аманда уверенно взялась за внутренние ручки круга, предвкушая восторг стремительного движения. Гребной винт забормотал, нарушая безмятежный покой водной глади. Катер тронулся, увлекая за собой круг и Аманду. Оказавшись во власти потоков свежего воздуха, она ощутила прилив сил и радость бытия.

Вдруг краем глаза Аманда заметила большое белое судно, двигавшееся не по той стороне озера, по которой оно должно было двигаться. В соответствии с правилами судоходства озеро, подобно многополосному шоссе c двухсторонним движением, было условно разделено на две половины. Но не все знают правила, и один из таких горе-моряков как раз и приближался к катеру на полной скорости. Обладая большим опытом управления плоскодонными судами и быстроходными катерами, Джереми тоже сразу заметил несущуюся навстречу яхту. Не тратя времени на раздумья, он попытался сменить курс, но немного ошибся в расчетах, повернув на доли секунды позже, чем было нужно. Катер избежал столкновения с яхтой, но сила инерции увлекла Аманду вперед – прямо на приближающееся судно. Она с такой силой ударилась головой о корпус яхты, что потеряла сознание. Хлынувшая из раны кровь обагрила воду.

Аманду доставили на вертолете в медицинский центр Осборна в Скоттсдейле. Врачи оценили ее состояние как критическое. Позже, в состоянии комы, она была перевезена в Медицинский центр Cв. Джозефа. Уже в первые, самые критические дни, проведенные ею в отделении интенсивной терапии, медсестры обратили внимание на казавшийся бесконечным поток посетителей, беспрерывно входивших в палату Аманды и выходивших из нее. Друзья разных возрастов приходили навестить ее и поддержать. Ежедневно кто-то сидел у края кровати Аманды, держа ее за руку и говоря, как много она значит для них. «Мы любим тебя, – говорили они. – Ты выкарабкаешься!»

Но Джереми не был уверен в благополучном исходе. Неврологи сказали, что мозг Аманды мертв и никогда не восстановится. Джереми раз за разом в мельчайших подробностях прокручивал в голове события того злополучного дня, пытаясь понять, была ли возможность предотвратить случившееся. Но что бы он ни предпринимал в своем воображении, все заканчивалось одним и тем же: он вытаскивает свою невесту на берег, и кровь хлещет из глубокой раны. В тусклом свете больничных ламп казалось, что его будущая жена мирно спит. Красота осталась, но это была другая красота – катастрофа и недели комы не прошли бесследно. Белизна кожи сливалась с цветом больничного халата и простыни. Лица практически не было видно под толстыми слоями бинтов. Во рту – трубка; дыхание – едва заметное, ровное.

Должно быть, друзьям и родственникам Аманды было трудно примириться с тем, что они видели в больнице, – они помнили ее жизнерадостным человеком, беззаботной студенткой, членом университетского женского клуба, легкой на подъем аспиранткой, готовой все выходные напролет флиртовать на вечеринках у бассейна, гулять по горным склонам Юты или нежиться на пляжах Пуэрто-Вальярта. Она никогда не отрицала, что ей не хватает целеустремленности. Она была молода, и вся жизнь была впереди. Она жила в доставшейся ей от дедушки и бабушки квартире, за которую не нужно было платить, так что весь доход шел на путешествия и ночную жизнь – она была не прочь выпить с друзьями, повеселиться в клубе и потанцевать. Друзья прозвали ее болтушкой, потому что она без умолку болтала со всеми парнями вокруг. Теперь же никто не знал, сможет ли Аманда когда-нибудь снова говорить.

После многих недель, проведенных в ожидании хоть каких-то изменений в состоянии Аманды, ее семья и друзья были вынуждены сделать неутешительный вывод: Аманду не вернуть. Нейрохирурги подтвердили, что поддержание жизни в ее теле равнозначно отсрочиванию неизбежного. Посетители, которые еще недавно излучали оптимизм и старались подбодрить Аманду, теперь приходили для того, чтобы попрощаться с нею.

И вдруг Аманда очнулась.

* * *

О таких случаях врачи обычно говорят как о чудесном исцелении, поскольку происходят они исключительно редко. Далеко не каждый день люди со столь серьезными травмами, как у Аманды, выходят из комы. Но мы бы не хотели, чтобы у читателя создалось впечатление, будто родившиеся заново – это своего рода сверхлюди, которым даже смерть не страшна. Разумеется, сама Аманда так не считает. Как мы увидим, ее история дает нам очередной пример использования внутренних ресурсов, таких как обоснованная надежда и вера в способность контролировать свою жизнь, о которых мы рассказывали в других главах. Но она не думает, что своим вторым рождением обязана всему этому. И в самом деле, учитывая нахождение в коме, вряд ли выбраться с того света ей помогли какие-то там внутренние ресурсы. В этой истории источник чуда нужно искать вовне – в любви и заботе других людей.

«Аманда всегда хорошо ладила с людьми, и у нее всегда было больше друзей, чем времени, которое она могла бы провести с ними, – рассказывает мама Аманды Айрис Уигал. – Она не могла сидеть дома. Ей всегда нравилось быть участницей какого-нибудь общего дела».

И, возможно, как раз это и сыграло решающую роль. Впоследствии, пытаясь осмыслить все то, что с ней произошло, Аманда скажет, что даже сквозь непроницаемую пелену комы она каким-то загадочным образом ощущала присутствие близких людей, приходивших ее поддержать. Медицина в данном случае не дает однозначного ответа, но не исключено, что без поддержки всех этих людей Аманда не выжила бы. «Я не могла поверить, что столько людей пришли навестить меня, – говорит Аманда. – Мои собственные друзья, мамины друзья, люди, вместе с которыми я росла, люди, которых я не видела много лет. Не будь их, ради кого бы стоило возвращаться к жизни?»

Десятки исследований показывают, что окружающие играют по-настоящему большую роль в нашей жизни. Например, психологи Кэтрин Хербст-Дамм и Джеймс Кулик хотели узнать, является ли поддержка семьи и друзей важным фактором в тех случаях, когда речь идет о жизни и смерти. В статье, вышедшей в 2005 году в журнале Health Psychology, они рассказали о результатах наблюдения за 290 пациентами с момента их поступления в хосписы – учреждения, где ухаживают за безнадежно больными в последний период их жизни. Участниками исследования были люди с очень тяжелыми заболеваниями; как правило, место в хосписе предлагают только тем, кому осталось жить не более полугода. Большинство занимающихся этой деятельностью организаций не смогли бы работать без постоянной поддержки сплоченной группы волонтеров, готовых посещать пациентов и оказывать им как эмоциональную поддержку, так и практическую помощь. Приблизительно треть пациентов, участвовавших в исследовании, настояли на том, чтобы их посещали только эти волонтеры; остальные две трети таких просьб не высказывали.

Глядя на заботу и терпение, с которыми волонтеры хосписов ухаживают за людьми в последние месяцы и дни их жизни, трудно удержаться, чтобы не назвать их ангелами. Но в них нет ничего сверхъестественного, они не обладают сверхчеловеческой способностью исцелять. Это-то и делает результаты упомянутого исследования еще более любопытными: пациенты, которых посещали волонтеры, жили в три раза дольше тех, к кому никто не приходил. В среднем пациенты из первой группы жили на два с половиной месяца дольше – вечность для того, кто надеется дожить до рождения внука или отпраздновать последнее Рождество.

Имеются и другие данные, свидетельствующие о том же. В значительно более масштабном исследовании, результаты которого были опубликованы в American Journal of Epidemiology в 1997 году, группа ученых во главе с Брендой Пеннинкс наблюдала приблизительно за 3000 человек на протяжении почти двух с половиной лет с целью выявления зависимости между поддержкой со стороны других людей и уровнем смертности. Данная работа проводилась в рамках амбициозного проекта Longitudinal Aging Study Amsterdam. Отбор проводился методом случайной выборки среди жителей муниципальных образований по всей Голландии. Это были обычные люди в возрасте 55–85 лет с постоянным местом проживания. Распределение по группам осуществлялось на основе возраста и пола. Короче говоря, это было одно из тех добротных исследований, которые обычно проводят, когда хотят получить четкие ответы на непростые вопросы.

При оценке объема социальной поддержки в жизни людей исследователи учитывали несколько факторов: семейное положение (наличие супруга или партнера), общее количество друзей и членов семьи и субъективную оценку участниками качества получаемой поддержки. Но, как оказалось, самым важным фактором была эмоциональная поддержка как таковая. Через 29 месяцев исследователи приступили к изучению официальных документов с данными о смертности с целью выявления участников, умерших естественной смертью в течение этого периода по самым разным причинам, начиная с сердечного приступа или рака и заканчивая несчастными случаями или самой обычной старостью. Ученые обнаружили, что участники с уровнем эмоциональной поддержки от среднего до высокого умирали в два раза реже тех, чей уровень поддержки был низким. Доля умерших среди людей с низким уровнем эмоциональной поддержки была около 13 %, тогда как среди людей, получавших средний или высокий объем такой поддержки, смертность составила приблизительно 6 %. Таким образом, социальная поддержка помогала людям выживать в прямом смысле этого слова, без чего, разумеется, второе рождение просто невозможно.

При взгляде на проблему с точки зрения психологии выясняется, что, как показывают многочисленные исследования, различные формы социальной поддержки служат своего рода буфером между человеком и эмоциональными последствиями травмы, а также прочими негативными явлениями, помогая защититься от губительных для психического здоровья симптомов, которые способны сделать жизнь невыносимой. Также наличие поддержки является одним из важных факторов посттравматического роста, под которым понимается склонность отдельных людей к поиску положительных моментов в той ситуации, которая сложилась после пережитой ими трагедии.

Мы уже познакомились с некоторыми из тех, кто родился заново, добившись поддержки многих людей и используя ее как опору. Аша Мевлана, после победы над раком посвятившая жизнь музыке, на своем пути к известности и признанию завоевала сердца тысяч поклонников по всему миру, и они в ответ оказали ей эмоциональную поддержку. Пол Риекхофф не смог бы заручиться поддержкой людей, которые помогли ему создать Американское общество ветеранов войн в Ираке и Вьетнаме, не окажись он в центре внимания федеральных СМИ и не получи известность, которая позволила ему приобрести сотни тысяч сторонников. Даже Алан Лок, который, будучи незрячим, пересек второй по величине океан на планете на весельной лодке, смог сделать это благодаря любви и поддержке друзей и семьи, которые дали ему силы и помогли поверить в успех.