Текст книги "Психопатки. Психология женского зла"

Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее

Мы любим ездить на машине по окрестностям.

Элизабет Диана Даунс

В пятницу, тринадцатого, у Дианы выходной. Тем не менее утром она едет на почту с детьми и пирогом, испеченным накануне, и проводит некоторое время с коллегами. Женщина производит впечатление счастливой матери и чрезвычайно дружелюбного сотрудника. Оттуда она везет детей на пляж. Ей известно, что они с нетерпением ждут этого, поскольку уже были там несколько недель назад. Целый день они проводят в играх на пляже – запись об этом позже появится в ее дневнике. День проходит замечательно, как у идеальной семьи. Когда всех начинает одолевать голод, Диана решает вернуться домой. Однако вместо этого она долго колесит по окрестностям и вместе с детьми любуется впечатляющим пейзажем. Несмотря на то что все уже порядком проголодались и устали, они заезжают к реке. Затем женщина направляется к своей сестре Кэти, чтобы забрать ее новорожденного сына, за которым она обещала присмотреть в тот вечер. В половине девятого солнце уже садится, но Диана везет всех четверых ребят сначала в большой городской парк, а затем снова к реке. Уже в полной темноте она поворачивает к дому – дети, совершенно обессиленные, засыпают в машине.

Диана хотела подарить детям прекрасный день и так попрощаться с ними. Женщина искала подходящий момент для реализации своего плана, но он все не наступал. Она просто не могла решить, в каком именно месте осуществить задуманное. В парке, у реки или на одной из проселочных дорог? Кроме того, присутствие племянника мешало ее планам. Диана сомневается в правильности задуманного. В течение дня ее чувства и мысли находятся в смятении, она уже не так, как раньше, уверена в принятом решении. Пятница, тринадцатое, подходит к концу, но никаких «несчастных случаев» не происходит.

На протяжении следующих нескольких дней Диана снова пытается сосредоточиться на роли матери. Возможно, ей даже ненадолго удается стать той, о ком она писала в своем дневнике несколько дней подряд. Женщина хлопочет по дому, старается не думать о Нике, а по вечерам ездит с детьми к реке. Красивый пейзаж, радостные малыши. Чего еще можно желать? Но Диана несчастлива. Она не может перестать ловить себя на мысли о том, что ей не хватает чего-то важного: без Ника эта кажущаяся семейная идиллия – не более чем красивый фасад. Без него Диана продолжает чувствовать себя неполноценной. Тоска, боль – они никуда не уходят. Спустя четыре дня после той пятницы Ник снова попадет в фокус ее чувств и мыслей. Диана опять начинает обращаться к нему в своих дневниковых посланиях, разрываясь между гневом и страстным желанием. Растущая эмоциональная нестабильность Дианы усугубляется тем фактом, что у нее скоро должна начаться менструация.

Попытка стать идеальной матерью все более явно терпит поражение. Несмотря на то что дети демонстрируют Диане свою привязанность, дарят ей маленькие подарки и проявляют другие знаки внимания, она испытывает только безраздельную тоску по той единственной любви, которая призвана навсегда избавить ее от страданий. Дети просто не могут дать ей этого. Через день после записи в дневнике, вновь адресованной Нику, Диана в очередной раз отправляется с детьми в городской парк. Она гуляет с ними среди деревьев. Уже темно. Может быть, это и есть подходящее место? Пистолет лежит в сумочке, Диана ждет удобного момента. Когда женщина неожиданно выпрыгивает перед Шерил из-за дерева, та испуганно смотрит на нее. Диана понимает, что не может этого сделать сейчас. Наверняка есть какой-то другой выход. Между тем Шерил хорошо знает свою мать, которая неоднократно вымещала на ней свою злость. Ребенок интуитивно понимает, что означает такое выражение лица. В эту минуту она чувствует, что мать представляет для нее опасность. Через день Шерил рассказывает соседке своей бабушки, что Диана ее напугала. Та считает, что маленькая девочка просто что-то неправильно поняла и это была всего лишь игра.

Диана не может думать ни о чем, кроме боли, с которой она ложится спать вечером и просыпается утром. Ей не становится лучше, она все глубже падает в эту пропасть. Без Ника все кажется бессмысленным. Женщина страдает так же, как тогда, в детстве. Она надеялась, что отец наконец заметит ее, потому что любит свою дочь, но ей пришлось слишком дорого заплатить за его внимание, и он, в конце концов, все равно отвернулся от нее. И снова Диана чувствует себя использованной и отвергнутой тем, кто должен любить и защищать. Боль никак не прекращается. Она лишает ее сна и не дает думать ни о чем другом. Диана просто жаждет безопасности, покоя и избавления от страданий.

В четверг, 19 мая, женщина снова просыпается после кошмара, который мучает ее уже в течение нескольких недель. Она встает в начале шестого утра, через час отводит детей к бабушке, а оттуда идет на работу. Диана снова приносит пирог и угощает коллег во время обеденного перерыва. После работы, как обычно перекинувшись парой слов с сослуживцами, она отправляется к матери, чтобы забрать детей. В тот день Шерил нарвала для Дианы розы – так девочка надеется показать матери, как сильно она ее любит. Страх, пережитый вчерашним вечером, все еще не отпускает ребенка. Шерил дарит розу и своей старшей сестре, которая всегда рядом с ней и готова утешить, когда мать впадает в ярость. Поскольку у бабушки и дедушки есть еще дела, Диана привозит детей домой раньше обычного. Шерил говорит матери, что у соседей есть котята, которых они готовы отдать. Девочка спрашивает, может ли она забрать одного домой. Диана дает свое согласие. Обрадованная Шерил приносит котенка и кое-какие принадлежности для него, затем дети играют со своим новым питомцем. На ужин Диана разогревает готовые тортеллини. Кулинария никогда не была ее страстью, а сейчас у нее и подавно нет желания заниматься стряпней.

В этот день она продолжает рассматривать фотографии Ника, висящие над телевизором в гостиной. Прошел ровно месяц с тех пор, как он разорвал с ней отношения по телефону. Ровно три недели назад она виделась с ним. Он был так невероятно холоден и столь пренебрежительно отнесся к ней. С тех пор он не пытался выйти на связь. Сама Диана тоже избегала контактов с ним, просто боясь получить очередной отказ. Ей не дает покоя вопрос: в чем заключается причина его отстраненности. Татуировка с розой, цепочка на шее, его рабочее место – все это должно постоянно напоминать Нику о ней. Он должен скучать по ней, когда находится дома со своей женой, которая не может дать ему и малой доли того, что давала ему Диана.

Ее чувства и мысли все сильнее вращаются вокруг Ника и всех тех мук, которые она, кажется, испытывает только из-за него.

Во время мытья посуды после ужина Диана полностью погружена в свои мысли. По какому праву Ник так поступает с ней? Ни одна женщина не сможет полюбить его столь же сильно, как она, сделать его таким счастливым, как это получается у нее! Она так по нему скучает. В отчаянии Диана вспоминает о близости, которую чувствовала, занимаясь с ним сексом. Она все отдала бы сейчас, чтобы вновь испытать эти чувства! Не может быть, чтобы Ник не скучал по ней так же сильно, как она по нему. Ей просто необходимо выяснить, вспоминает ли он ее и удалось ли ему помириться с женой. Кроме того, Диана хочет, чтобы он знал, как сильно тоскует она. Только о нем одном. Это наверняка польстит ему как мужчине.

Диана звонит своей коллеге по старой работе. Хотя эта женщина скорее знакомая, чем подруга, Диана буквально ошарашивает ее историей своей любви и самыми интимными подробностями их с Ником интимной связи. Ни с одним другим мужчиной у нее не было такого секса, такой близости. Ей так не хватает его, – все это она рассказывает смущенной собеседнице. Диане и в самом деле очень не хватает близости с Ником, потому что чем дольше она чувствует себя одинокой, тем сложнее ей справляться с негативными эмоциями. В то же время этот часовой телефонный разговор, во время которого она периодически плачет, – чистой воды манипуляция, столь характерная для Дианы: когда Ник узнает о ее страстных речах, он вспомнит о времени, проведенном с ней, и убедится, что она всегда хранит верность и по-прежнему его ждет. Все эти завуалированные «компоненты» систематической манипуляции должны повысить вероятность того, что Ник снова захочет пообщаться с Дианой.

В ходе телефонного разговора Диана глубоко погружается в свои воспоминания и пережитые эмоции. Она чувствует себя одинокой, грустной, беспомощной и озлобленной. С этим состоянием нужно что-то делать. Позади целый месяц агонии. Еще одного такого месяца ей не выдержать. Разве она не испробовала все, чтобы избавиться от мыслей о Нике? Она даже пыталась стать хорошей матерью. Но у нее просто нет сил притворяться дальше. Идиллические семейные прогулки по живописным окрестностям не принесли ей особой радости. Она смотрит на своих детей, но ничего к ним не чувствует. Внутри пусто и гулко от боли. Это плохо для детей. И прежде всего это плохо для нее самой.

И не пожалел сына твоего, единственного твоего…

Я поклялась себе, что больше никогда

не позволю никому командовать собой!

Элизабет Диана Даунс

Эмоциональная боль и беспомощность провоцируют тяжелые воспоминания о детстве. Прежние и нынешние чувства перемешиваются. Диана прокручивает свою жизнь, словно фильм, состоящий из одних только печальных сцен. Отвергание со стороны родителей, насилие в семье, травля в школе, разочарование в браке, несбывшиеся надежды и мечты – все это кажется ей горой из бед и боли, под которой она погребена. Диана абсолютно потеряна в этот момент.

Чтобы перестать чувствовать себя беспомощной, она научилась манипулировать людьми. Часто ей удавалось добиться своего. Но Ник выскользнул из-под ее контроля. Все попытки воздейстовать на него, даже разговор с глазу на глаз, провалились. Она снова чувствует себя маленькой девочкой, неспособной противостоять воле мужчины, который должен любить и защищать ее. Он больше ее, он сильнее. Это он все контролирует. Она сделала все возможное.

Эта абсолютная подавленность снова активирует у Дианы агрессивный «режим» поведения. Мгновение! И вот она больше не беспомощна в сложившейся ситуации! Ей все равно, каким большим и сильным он себя чувствует! Если она просто сдастся и отпустит его, то, вероятно, не выживет. По крайней мере, она отчетливо понимает это. Диана не может допустить, чтобы ее жизнь оборвалась из-за этого. Ей нужно сделать что-нибудь, чтобы они с Ником были вместе. Как он ей сказал: «Если этому суждено случиться, значит, так и будет».

Давно, когда они со Стивом решили, что еще один ребенок навсегда разрушит их брак, она сделала аборт и убила Кэрри. Стив не стоил того, чтобы ради него делать то, что она задумала. Но Ник другой. Он – ключ к счастью, за которым она гналась всю свою жизнь. Она это явственно ощущает. Один раз она уже принесла ребенка в жертву ради отношений. Почему бы ей не сделать это снова? Кэрри в раю. Кристи, Шерил и Дэнни не знали хорошей жизни. То, что они уже испытали, в конечном итоге повлияет на их взрослую жизнь. Последствия останутся с ними и их потомками навсегда. Если бы только она могла остановить этот жестокий круговорот. Кристи, Шерил и Дэнни похожи на единорогов: они дикие и свободные. Им нужно оказаться в более подходящем месте. Диана просто не может предложить им этого. По крайней мере, не в этом мире. Дети поймут мать, когда все закончится, точно так же как Кэрри принимает ее решение.

Эмоционально окрашенные обрывки воспоминаний и фантазии Дианы сливаются в один хаотичный поток, который приобретает для нее все больший смысл. Выход из этого состояния беспомощности есть, надо просто решиться. Детям так будет лучше. Ник станет утешать ее, и даже не признав этого, он испытает облегчение. Все будет хорошо. Наконец. На этот раз навсегда.

Около девяти вечера, когда солнце начинает медленно садиться, Диана говорит детям, что они сейчас отправятся в небольшое путешествие. Ее коллега Хизер, у которой нет телефона, живет с семьей в соседнем поселке Маркола. Женщина давно хотела приобрести лошадь, а Диана увидела в газете объявление о передаче животных в «добрые руки». Она вырезала заметку для Хизер и хочет передать ее лично, так как на следующий день они не увидятся на работе из-за разных смен. Вместе с детьми она выезжает из города, следуя по большой Маркола-роуд. Как обычно, за рулем Диана слушает магнитофонные записи. Уже несколько месяцев ее любимой кассетой остается альбом Rio группы Duran Duran, выпущенный в мае 1982 года. Песни напоминают ей о тех ярких и прекрасных моментах, которые она пережила с Ником. Дети уже порядком устали, но все равно с удовольствием любуются пейзажем, окутанным в теплые тона, и слушают музыку.

Диана внутренне успокаивается. Она нашла выход из сложившейся ситуации, знает, что делать со своей беспомощностью, она больше не заложница тупиковой ситуации. Хотя она все еще чувствует себя словно оглушенная, явное отсутствие эмоциональной боли приносит облегчение.

Хизер удивлена визиту Дианы, которая вместе с детьми подъезжает к ее дому около половины десятого. Гостья показывает вырезанное из газеты объявление, но выясняется, что коллега уже купила лошадь. Она показывает ее Диане и детям. Диана ведет себя спокойно, в ее поведении Хизер не замечает ни чрезмерного оживления, ни подавленности. Женщины болтают о пустяках, а дети в это время с воодушевлением кормят и гладят лошадь. Хизер спрашивает Диану, собирается ли Ник переезжать к ней в ближайшее время, на что та отвечает отрицательно. Затем Диана интересуется, может ли сослуживица в ближайшее время подменить ее на работе – ей нужно слетать в Аризону. Хизер соглашается, не спрашивая о цели поездки.

Визит длится около двадцати минут. Темнота уже полностью поглотила окрестности. Диана и дети тепло прощаются с Хизер. Когда женщина запускает двигатель, магнитофон воспроизводит композицию My Own Way. Как и многие песни Duran Duran, эту можно интерпретировать по-разному. Припев звучит следующим образом: «…cause I’ve got my own way. I can find my own way. Cause I’ve got my own way» – «…потому что у меня свой путь. Я могу найти свой собственный путь. Потому что у меня свой путь». Диана растворяется в мелодии и словах. Если ей нравится то, что она слышит, она не может усидеть на месте, начиная ритмично двигаться и подпевать. Песня вселяет в нее оптимизм и, кажется, воодушевляет на совершение задуманного.

Дети устали, Кристи и Дэнни практически сразу засыпают на заднем сиденье. Шерил рассказывает матери о школе, она хочет показать единорога друзьям. Мать общается с ней дружелюбно, однако предлагает тоже вздремнуть, потому что уже поздно, а им еще предстоит долгий путь. Она немного отодвигает назад переднее сиденье. Шерил сворачивается клубочком на полу и накрывается рабочей одеждой матери. Скоро она тоже засыпает. Диана не едет домой коротким путем. Дети должны заснуть как можно крепче. Вчера она отказалась от своего плана, когда увидела испуганное лицо Шерил в городском парке. Сегодня с ней такого не должно случиться.

Вместо того чтобы следовать по хорошо освещенной Маркола-роуд, которая ведет прямо в Спрингфилд, Диана делает крюк через Сандерман-роуд. Большая часть этой проселочной дороги проходит через лесные массивы. Темно и тихо. Диана слушает музыку и ждет, пока ее дети крепко уснут. My Own Way сменяется треком Lonely in Your Nightmare – «Одинокий в своем кошмаре». Какое подходящее описание для состояния, в котором она пребывала в течение нескольких недель. Загнанная в жизненную ловушку, которая ее медленно убивает. Текст и настроение песни напоминают Диане о пережитой боли, обо всех печальных моментах, а также о всепоглощающей тоске по Нику:

 
Даже в самую темную ночь…
Когда огни надежды быстро гаснут, посмотри на меня,
Я буду твоим ангелом возвращения на родину, я буду в твоей голове.
Потому что ты одинок в своем кошмаре, впусти меня
И за твоей зимой – огонь, впусти меня.
 

Да, Ник должен стать ангелом, который вернется в родной дом, ворвется в ее кошмар и рассеет его. Сегодня вечером она положит конец своему страшному сну. Она не будет заложницей этой ситуации. Пока Диана размышляет, на кассете начинается следующая песня: Hungry Like the Wolf – «Голодный как волк». У нее живой ритм и совершенно иное настроение, чем у Lonely in Your Nightmare. Сколько раз она слушала эту песню в моменты страсти с Ником? В ней так точно описывается их безумная любовь, это магнетическое притяжение, из-за которого, как бы это опасно ни было для них обоих, они не могут отпустить друг друга. В песне говорится о голоде, который Диана испытывает по отношению к Нику…

 
В городе темно, ночь натянута, словно струна,
Дым в метро, земля горит.
Ду ду ду ду ду ду ду дуду дудуду дуду.
Женщина, если хочешь меня, подай мне знак,
Подойди поближе и почувствуй мое дыхание.
Ду ду ду ду ду ду ду дуду дудуду дуду.
 
 
Дотрагиваюсь до земли,
Я на охоте, я следую за тобой.
Я ощущаю все звуки вокруг, я потерян в толпе,
Я голоден как волк.
Пройдись по черте вразнобой или в лад.
Я на охоте, я следую за тобой.
Во рту соки, похожие по вкусу на вино,
Я голоден как волк…[2]2
  Перевод песни цитируется по https://en.lyrsense.com/duran_duran/hungry_like_the_wolf.


[Закрыть]
 

Эта песня возвращает Диане боевой и энергичный настрой. Она тоскует по Нику, она охотится за ним, она готова сражаться, как хищник, чтобы достичь своей цели. Именно в этом своем «режиме» она планирует осуществить задуманное. Ничто другое не имеет значения, кроме как избавление от чрезмерной тоски. Она чувствует себя сильной, уверенной в себе, неуязвимой.

 
Выслеживаю в лесу, слишком близко, чтобы прятаться,
Я подберусь к тебе в сиянии луны.
Ду ду ду ду ду ду ду дуду дудуду дуду.
Кровь поднимается и стучит под твоей напряженной кожей,
Ты чувствуешь мой жар, я отстаю на мгновение.
Ду ду ду ду ду ду ду дуду дудуду дуду.
 
 
Дотрагиваюсь до земли,
Я на охоте, я следую за тобой.
Запах и звук, я потерян, я нашелся,
И я голоден как волк.
 
 
Пройдись по черте вразнобой или в лад.
Я вою, скулю, я следую за тобой.
Рот оживает, все внутри оживает,
И я голоден как волк.
 

Единственное, что стоит между ней и Ником, – это дети. Она вспоминает разные стрессовые ситуации, связанные с ними: когда они плачут, кричат, не слушаются, ломают вещи. Зачем она живет? Только чтобы заботиться о них? Сколько раз Диана говорила Шерил, какая она плохая девочка, но поведение дочери не улучшалось. Дэнни, да, это милый мальчик, но и он утомляет ее. С каждым днем этот ребенок все больше становится похожим на Расса и уже начинает подражать типично мужскому поведению Стива. Кристи – умница, но в случае конфликтов она всегда на стороне сестры. Это ужасное чувство – оказаться в ловушке из-за роли матери. Общество ожидает от тебя «правильного» поведения. Нет, Диана не позволит загнать себя в угол!

 
Земля загорается, я отрываюсь от толпы,
Я на охоте, я следую за тобой.
Я ощущаю все звуки вокруг меня, я потерян, я нашелся,
И я голоден как волк.
Пройдись по черте вразнобой или в лад.
Я на охоте, я следую за тобой.
Во рту соки, похожие по вкусу на вино,
И я голоден как волк.
 
 
Земля загорается, я отрываюсь от толпы,
Я на охоте, я следую за тобой.
Запах и звук, я потерян, я нашелся,
И я голоден как волк.
Пройдись по черте вразнобой или в лад.
Я вою, скулю, я следую за тобой.
Рот оживает, все внутри оживает,
И я голоден как волк.
 

В конце Сандерман-роуд Диана сворачивает на Маркола-роуд. Она едет по этой дороге полтора километра, а затем выезжает на разбитую Олд Могавк-роуд, которая идет параллельно большой Маркола-роуд. Обе дороги ведут к дому – мимо полей и участков леса, окруженных горами, виднеющимися вдали. Однако Олд Могавк-роуд едва ли можно считать объездным путем – слишком она коротка. Вряд ли в это время суток кто-то поедет здесь, ведь есть более удобная Маркола-роуд.

Hungry Like the Wolf все еще звучит. Проехав по Олд Могавк-роуд двести метров, Диана съезжает на обочину прямо у русла реки Могавк. Как и большая часть этой проселочной дороги, местность поросла кустарником. Очень темно, Дэнни и Шерил спят, однако Кристи просыпается из-за остановки и тусклого света внутри салона. Она ничего не говорит и сидит, притихнув, пока играет Hungry Like the Wolf, а ее мать выходит из машины и направляется к багажнику. Диана знает, что делать. Она абсолютно ничего не чувствует, она словно робот. Точно так же, как бесчисленное количество раз, когда она была «хорошей, правильной девочкой» для своего отца. Она открывает багажник. Ее взгляд падает на красиво упакованный сверток с засохшими розами, которые Ник отказался принять. Он больше никогда так не поступит с ней. Затем она переводит взгляд на два пистолета. Первый, тридцать восьмого калибра, старый и малопригоден. Второй, двадцать второго калибра, все еще в неплохом состоянии. Диана достает его и закрывает багажник. Все пережитые ужасы всплывают в ее голове, они словно карты, разложенные на столе. Ненависть вытесняет боль. Она чувствует себя хищником на охоте, чувствует агрессивное напряжение во всем теле, до самых кончиков пальцев.

Диана решительно возвращается к месту водителя, забирается коленями на сиденье и не замечает, что полусонная Кристи смотрит на нее. Шерил спит, свернувшись клубочком под свитером матери на полу перед пассажирским сиденьем. Диана направляет пистолет в спину Шерил ниже левого плеча. Она подносит ствол достаточно близко и нажимает на спусковой крючок. В момент, когда пуля пробивает одно из ребер Шерил, левое легкое, артерию и трахею, тело девочки рефлекторно дергается вперед, а рука попадает по дверной ручке. Девочка наполовину вываливается наружу через полуоткрытую пассажирскую дверь. Диана, не колеблясь ни секунды, целится в правое плечо Шерил и снова стреляет. Ребенок не двигается. Диана затаскивает безжизненное тело внутрь салона и кладет его обратно на пол перед пассажирским сиденьем.

Она встает с водительского места, откидывает спинку сиденья и поворачивается к Дэнни. Он все еще спит, улегшись калачиком в углу сиденья, так что видна его спина. Диана снова подносит пистолет как можно ближе, целится в позвоночник и нажимает на курок. Дэнни просыпается от пронзительной боли, обмякает и начинает тихо плакать. Диана переводит взгляд на Кристи. Та, оцепенев, глядит в лицо матери. Но Диана не чувствует ничего, кроме гнева. Она целится в грудь дочери и нажимает на курок. Кристи подскакивает на сиденье и, поскольку она левша, вытягивает перед собой левую руку пытаясь защититься. Диана тут же снова нажимает на курок. Кристи откидывается на сиденье. Она задыхается и кашляет. Из ее рта течет кровь. Лучше, если Кристи и Дэнни умрут по пути. Они серьезно ранены и точно не выживут с такими травмами. Диана видит кровь и чувствует облегчение. Скоро все закончится, и начнется новая жизнь.

«Режим», в котором находится Диана, заставляет ее мыслить, как робот. Ей нужно ранить себя, чтобы легенда казалась более правдоподобной. Она больше ничего не чувствует – ни эмоционально, ни физически – и поэтому не боится боли, которую должна причинить себе. Самое главное – это будущее на свободе и вместе с Ником. Все остальное не имеет значения. Диана вспоминает, что в багажнике есть полотенце, которое они брали с собой во время последней поездки на пляж. С его помощью она хотя бы сделает перевязку, когда выстрелит в себя. Диана подходит к багажнику, открывает его, достает полотенце и начинает аккуратно его складывать. Когда повязка получается необходимого размера и формы, женщина накладывает ее на правую руку. Все еще держа в руке пистолет, она встает рядом с водительской дверью. Нужно, чтобы гильзы оказались там, где нужно, – тогда ее история будет выглядеть правдивой. Диана направляет пистолет на левое предплечье и прицеливается. Останется ужасный шрам. Конечно, это будет выглядеть некрасиво. Но у нее уже есть шрамы на руке, еще с прежних времен, хотя теперь это не более чем легкие контуры на загорелой коже. Спасибо тебе и за это, папа. В ней снова закипает ненависть. Ненависть – это энергия. И в этот раз она помогает Диане с легкостью нажать на спусковой крючок. Боль, жгучая и молниеносная. Но Диана ее почти не чувствует. Черт возьми, рука почти не шевелится. Врачи исправят это. Ведь выглядит рана, безусловно, очень убедительно. У кого хватит смелости прострелить себе предплечье? Женщина улыбается про себя.

Спокойно и аккуратно Диана берет приготовленное полотенце и прикладывает к ране. Затем она садится на водительское сиденье, раненая рука лежит у нее на коленях. Прежде чем закрыть дверь, Диана глубоко вдыхает ночной воздух. Она кладет пистолет под сиденье. Слышен тихий плач Дэнни, кашель и стоны Кристи. Прошло меньше десяти минут с тех пор, как она остановила машину в этом месте. Диана хочет быть абсолютно уверенной в том, что дети умрут, и для этого ей нужно еще немного времени. Врачи ни в коем случае не должны их спасти. Диана заводит машину. Она едет по темной проселочной дороге со скоростью примерно десять километров в час и слушает музыку. Теперь играет New Religion, она впитывает в себя мелодию и текст песни: «Я не знаю, почему это зло преследует меня… Мне придется искупить грехи святых и грешников».

Диана надеется, что агония ее детей скоро закончится. Боже, сделай так, как будет лучше всего. Дай им умереть. Пахнет кровью. Ей нравится этот запах. Она не обращает внимания на то, что Дэнни во время своих тихих рыданий продолжает шептать «Мамочка, мамочка». Плач – удел слабаков. В конце концов, она никогда не запрещала своим детям плакать, как это запрещали ей самой в детстве. Пусть Дэнни поплачет до тех пор, пока все не закончится. Когда маленькая Диана плакала и боялась чего-то, рядом с ней тоже никого не было. Просто так заведено в нашей семье. «Ведь что посеешь, то и пожнешь», так ведь, мама и папа?

Диана размышляет, что сказать врачам и полицейским. Продумывает, как именно она опишет произошедшее. Погрузившись в свои мысли, она не замечает машину, которая почти догоняет ее. В ней едет мужчина с женой и двумя детьми. У него этим вечером важная встреча, и самый короткий путь до нужного ему места проходит как раз через Олд Могавк-роуд. Водитель удивляется, что красный «Ниссан» едет так медленно. Номерной знак из Аризоны красного цвета, как и сама машина. Скорее всего, думает мужчина, водитель «Ниссана» заблудился и теперь пытается найти путь на темной проселочной дороге. Не похоже, что у человека за рулем какие-то проблемы, поскольку машина едет прямо и аккуратно, если не считать того, что медленно. Мужчина немного раздражен – он очень спешит, но не хочет совершать обгон на извилистой узкой дороге. Так он едет две-три минуты, пока не начинается длинный прямой участок, где он наконец обгоняет автомобиль Дианы.

Она не видит машину, едущую позади, и размышляет о том, как бы ей преподнести выдуманную историю максимально убедительно. Время от времени она оглядывается. Кристи и Дэнни все еще живы. Если они попадут в больницу живыми, ее версия развития событий будет выглядеть более убедительной. Но они должны ослабнуть настолько, чтобы умереть, несмотря на оказанную помощь. Подгадать идеальное время прибытия в больницу трудно. Диана тащится по Олд Могавк-роуд. В какой-то момент она опускает окно на пассажирской двери. Вскоре они доезжают до перекрестка с Маркола-роуд, поворачивают направо и едут через мост Хайден-Бридж. Под ними – река глубиной около четырнадцати метров, полная валунов и имеющая сильное течение в обоих направлениях. Они будут искать пистолет возле места преступления, на том участке реки. Если даже им придет в голову осмотреть участок под мостом, вряд ли им удастся что-то найти. Диана выбрасывает пистолет через пассажирское окно. Оружие мгновенно исчезает в темной глубокой воде.

Диана чувствует облегчение. В этот момент она замечает, что Кристи перестала хрипеть. Плач Дэнни совсем ослаб. Кажется, время рассчитано идеально. Женщина едет еще семь минут, теперь уже по городу, с нормальной скоростью, пока не оказывается у медицинского центра «Маккензи-Уилламетт». Она все тщательно продумала, теперь ей остается только сыграть измученную мать, сделав это особенно эмоционально. Это не будет проблемой, Диана уверена. Она въезжает на дорожку для машин «Скорой помощи» и начинает отчаянно сигналить. Через открытое пассажирское окно она истошно зовет на помощь. Через несколько секунд к ней подбегают две медсестры. Одна из них спрашивает, что происходит. «Кто-то только что стрелял в моих детей», – кричит Диана в исступлении.