Книга: Гертруда и Клавдий - Джон Апдайк

Во-первых, если убрать отсылки к трагедии Шекспира, то получится если и не откровенно банальная, то уж точно давно и многими авторами освоенная тема: женщина, когда-то выданная замуж из политических (или финансовых) соображений, тоскует по "большой и светлой", а мужчина положил глаз на чужое (сначала жену, а потом - а, может, и одновременно - и королевство) и вообще жаждет занять место старшего брата. Вся эта история легко прочитывается между строк шекспировского "Гамлета", для этого совсем не нужно развернутое (и порой довольно затянутое) описание другого автора. Имеющий глаза - да увидит. На сцене или в тексте пьесы Шекспира, но увидит он ровно то же самое, о чем написал Апдайк.

Во-вторых, о самом Гамлете в этом романе тоже не сказано абсолютно ничего нового. По крайней мере, лично я ничего нового для себя не открыла - всё тот же застрявший в пубертате 30-летний наследник, озлобленный на всех и вся, заигравшийся в безумие настолько, что и в самом деле сходит с ума. В общем, Дании сильно повезло, что Гамлета убили прежде, чем он успел взойти на престол.

А могло бы получиться интересно и даже правдоподобно. Как могло бы получиться правдоподобно у тех постановщиков, которые рискнули бы показать Гамлета не 30-летним оболдуем, а 20-летним запутавшимся в своих переживаниях и мыслях юношей*. Интересно, что в первоначальной версии трагедии он был именно таким. Позднее, видимо чтобы приспособить эту роль под конкретного актера, Гамлет "постарел" на 10 лет. И в итоге вся история развалилась прямо на глазах - то, что простительно и даже понятно, когда речь идет о вчерашнем мальчике, у зрелого (по годам) мужчины выглядит жалко и порой даже отталкивающе.

Гамлет Апдайка тоже доживает до 30. И в результате читатель наблюдает, как автор буквально насилует повествование, чтобы подтянуть все его нити к этому факту. Эти пресловутые 10 лет - как черная дыра. В этот период в жизни ключевых героев ничего существенного не происходит: один вынужден мотаться по разным странам вдали от старшего брата и его жены, другая просто стареет и ждет непонятно чего, третий якобы студенчествует в Виттенберге.

Вообще, странное дело. Единственный наследник мотается черт-те где, а его отец (пока еще жив) говорит о том, что вот неплохо бы мальчика выгодно женить, но с таким же успехом он мог бы говорить о поездке на охоту - можно поехать, а можно и не поехать. Как будто это ерунда - единственный наследник во времена, когда каждый день может стать последним что для отца, что для сына, якобы постигает утонченность и науки в других странах, а царствующие родители смотрят на это сквозь пальцы: "А, мальчику всего-то тридцатник скоро. Но ничего, перебесится - королем будет. Когда-нибудь".

Уже взрослого Гамлета в разговорах нередко называют мальчиком. Похоже, что Апдайк и сам наконец осознал, что это звучит совсем уж бредово, и даже вложил в уста одного из персонажей восклицание: "Мальчик! Тридцать лет - и всё мальчик". Невольно задаешься вопросом - а был ли в этой истории мужчина по имени Гамлет-сын (ибо Гамлет-отец все-таки был)?

И еще одно замечание, которое, увы, не знаю, кому адресовать, автору или переводчику: герои говорят на таком современном языке, что очень трудно воспринимать описываемые события как исторические (пусть даже псевдоисторические). Чего только стоит "языковой барьер", которые мешает иностранному слуге полноценно общаться с датчанами. __________________ * Надо отметить, что некоторые современные режиссеры ставили спектакли, где Гамлет еще очень молод. К сожалению, мне удалось увидеть только один.

Сложно назвать книгу оправданием. Для оправдания нужны виновные, осужденные, зритель же волей случая становится свидетелем истории, повлёкшей в последствие за собой кровавую драму. Ни в той, ни в другой истории читатель не может осудить никого - как известно, никто не безгрешен, а весь трагизм заключается в том, что ни один из действующих лиц просто не может поступить иначе в описанных обстоятельствах.

Вероятно, критики начнут по привычке обвинять действующих лиц, чьи имена вынесены в название произведения, или же пересмотрят свою позицию и примут сторону заговорщиков, в то время как виноватым с их точки зрения окажется убитый рогоносец, однако, присмотревшись, мы с вами увидим, что именно в этом и кроется существо трагедии, что именно эти люди именно с такими характерами оказались на своих местах в грандиозной пьесе жизни. Окажись на месте хоть одного из них любой другой персонаж, не возникло бы непримиримого конфликта Фенга со старшим братом, внутренней борьбы Геруты, терзаний неприкаянного Гамлета. Одно лишь это для читателя является признаком грамотной литературы.

Идею рассказать знакомую историю другими словами и с иного ракурса, осветив отличные от привычных зрителю события, может показаться жаждой лёгкой наживы за счёт зарекомендовавшей себя во всём мире пьесы, присвоением чужой славы и переливающей через край самонадеянностью, однако Апдайку удалось слепить многогранные, полные внутреннего смысла, хорошо мотивированные образы, что о слепом копировании здесь не может идти и речи. В защиту автору выступает также и факт, что посягательство на мировые шедевры, как правило, изначально обречено на всестороннюю критику и сравнение с оригиналом, поставившем очень высокую планку последователю; таким образом, дерзновение прикоснуться к святыне изначально требует куда большей работы, нежели написание самостоятельного произведения.

Книгу можно советовать как поклоннику драматургии Шекспира, так и далёкому от пьес пера Мастера - книга читается как самостоятельное произведение и лишь дополняет, обогащает знаменитейшую трагедию, не претендуя на первенство, но изумительно оттеняя произведение, давая ему заиграть новыми красками на своём великолепном фоне.

Так и приступая к Апдайку, стоит разделять страсть и династические интриги, интересные английской публике начала нового времени, и чаяния и надежды американских домохозяек века двадцатого, которые сексуальную революцию вот пережили, а эпоху капитализма еще нет.

А вот сама идея великолепна — ведь частенько бывает — читаешь какую-то громкую историю и думаешь, а какова предыстория, что там лежит в основе событий, предшествовавших читаемому? И Джон Апдайк как раз даёт читателю возможность прикоснуться к предтече тайны, к корням знаменитой шекспировской "Быть или не быть?".

Правда нужно иметь ввиду, что знакомая картина шекспировских событий в нашем романе совсем отсутствует — прежде всего потому, что у Апдайка шекспировских событий ещё не наступило, но ещё и потому, что даже совсем знакомое место, развёрнутое на 90 градусов и показанное в необычном освещении, узнаётся с трудом, а то и вовсе не узнаётся. И конечно же вся драма жизни Гертруды, рассказанная ею самой, выглядит совсем иначе, нежели когда она была бы нам поведана устами Гамлета. Потому что нам понятнее и мотивы её поступков и решений, и внутренний мир её чувств и переживаний, да и просто на виду оказывается вся её жизнь, начиная с младенчества и заканчивая тем, что непосредственно предшествует Гамлету шекспировскому. И сам Гамлет тут совсем не тот романтический мятущийся герой, каким мы привыкли его видеть у Шекспира, да ещё если и в киношном варианте в исполнении Смоктуновского.

Так что прочитать этот роман ей-богу стоило. А там можно и Гамлета в классическом варианте перечитать, тоже не лишним станется.

Итак, с чего всё началось, что предшествовало началу трагедии Шекспира. Гамлет, студент Виттенбергского университета, весел и спокоен. Наверное, общается с друзьями, ведёт ученые беседы с профессорами, впитывает европейскую культуру. За его спиной крепкой стеной стоит родное королевство, на троне король и королева – идеальная пара, отец - сильный, мужественный, статный, могучий, разумный правитель, мать – красивая, любящая, нежная, достойная королева. Казалось, это навечно, нерушимо и незыблемо. И вдруг всё рушится, наступает потрясение – смерть отца и тотчас же последовавшая за ней свадьба матери. Гамлет не в силах постичь природу происходящего. Не успели закончиться похоронные церемонии, а мать уже весела и счастлива с другим, и с кем - с дядей, поспешно надевшим корону его отца. Ещё до появления призрака со страшной вестью, Гамлет в самом начале пьесы Шекспира печален и полон раздумий. Как такое может случиться? Как возник этот скоропалительный союз матери и дяди? Она что, околдована? Есть у неё глаза?

Джон Апдайк, используя знания из древних скандинавских хроник, рассказывает в своей книге о событиях, предшествующих союзу Гертруды и Клавдия, начиная с юности Гертруды и примерно на протяжении 30 лет.

История плотно подогнана к сцене 1 акта шекспировской трагедии, когда в зале королевского замка собрались все придворные, и король вершит государственные дела. Принц соглашается остаться на родине, не ехать в Виттенберг. Клавдий доволен, сдержанность и покорность принца не предвещает грозы, всё сошло удачно, он верит, что всё будет хорошо.

В предыстории, рассказанной Апдайком, описываются события и психологические причины, приведшие к указанной сцене в трагедии Шекспира. И главным образом, через чувства, мысли Гертруды, она главная героиня произведения. Казалось, это могло бы восхитить, но почему-то не восхищает, а оставляет только ощущение, что смотришь очередной сериал.

Может быть, всё дело в том, что в глубине души мы не хотим, чтобы все покровы с тайны были окончательно и определённо сорваны, мы хотим, чтобы некая тайна всё же оставалась. Иначе, как говорит у Шекспира Горацио, «рассматривать вещи так - значило бы рассматривать их слишком подробно». Или в другом переводе – «слишком пристально».

А может быть, потому, что у Шекспира каждому персонажу отведено ровно такое место в пьесе, какое необходимо для понимания самого главного в его личности и нет необходимости в чём-то более подробном. И если Клавдию и Гертруде у Шекспира в пьесе отведено столько места, сколько отведено, то этого вполне достаточно, чтобы понять суть персонажей. Излишек вредит так же, как недостаток. Что тут разжёвывать.

Нет, я не назову книгу Апдайка совсем бессмысленной и бесполезной. Она, безусловно, имеет право на существование, но рассказывает историю настолько заурядного адюльтера и всего лишь, что отнеслась я к ней весьма умеренно. В этой книге все герои Шекспира – король (отец Гамлета), королева, Клавдий, Лаэрт, Полоний, Офелия, предстают заурядными людьми с банальными психологическими заморочками людей 20 века (или миллениума, книга вышла в 2000 году). У Шекспира же они все велики в своих подвигах, преступлениях, порывах, раздумьях, они живут одновременно и в далёком средневековье, и в шекспировском времени, и вне времени, в вечности, а значит, и в наше время.

Справедливы ли упреки сына 47-48-летней женщине? Сегодня эти слова возмущают. Гертруда находится в расцвете зрелой красоты и имеет право на личное счастье. Шекспир нам не дает сомневаться во взаимных чувствах Клавдия и вдовы короля Гамлета. Они счастливы в браке и долгое время вынуждены были скрывать свои чувства. Гамлет слишком оторван от реальности, эгоистичен и ничего не знает о любви и страсти.

Юная Герута, дочь датского короля, была суждена своим отцом воину и завоевателю Горвендилу, занявшему через родство с ней королевский престол. Горвендил любил жену, но... как ценный трофей и символ власти. Пылкая и живая девушка мечтала о нежности, ласке и неприкрытом восхищении своей красотой. Холодный муж, в душе больше язычник, типичный король варварских времен, обожающий почести, пиры и воинские утехи. В первую брачную ночь он невольно обидел юную невесту, заложив трещину, углубляющуюся с годами. Описание супружеской жизни королевской четы тяжеловесно, угрюмо и мрачно как скандинавские саги и хроники.

Младший брат, Фенгон - наемник, дипломат, полиглот, больше космополит чем датчанин. Живость крови, объединяющая их с Герутой, манили друг к другу. Время королей-завоевателей ушло. Орудие Клавдия - дипломатия. Латинизированные имена знати помогут влиться в европейскую семью народов. Стиль романа приближается к языку Шекспира. Королевская чета надеется, что в союзе с Офелией Гамлет нарожает детишек, изменит свой мрачный нрав и к сорока годам созреет до возложенной на него от рождения доли. Гертруду мучают дурные предчувствия, Клавдий полон надеждами образумить пасынка. Все хорошо не будет.

"Если не считать сокрытия убийства, Клавдий кажется хорошим королем, Гертруда - благородная королева, Офелия - клад нежной прелести, Полоний - занудный, но вовсе не плохой советник. Гамлет их всех обрекает на смерть" (Г. Уилсон, из послесловия).