Текст книги "Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире"

Анатомия эпидемий

Общественное здравоохранение идет на помощь

Значение: благодаря систематическому анализу различных эпидемий нам зачастую удается выявить заболевание и остановить его распространение, спасши бесчисленное количество жизней.

Временные рамки: 1946 г.

Кто: Центры по контролю и профилактике заболеваний США, а именно – сотрудники Службы сбора информации об эпидемической обстановке, а также органы власти на местах и на уровне штатов.

Что было дальше: эпидемиологические расследования значительно обогатили растущий запас сведений об инфекционных заболеваниях, а также позволили выявить новые патогены.

Малоизвестный факт: в 1981 году восемьдесят пять человек заболели сальмонеллезом в ходе вспышки, источником которой считается зараженная марихуана.

На дворе стоял 1976 год. В США вот уже несколько месяцев проводились торжественные мероприятия в честь двухсотлетия со дня основания государства. Двадцать первого июля члены пенсильванского филиала «Американского легиона» – процветающей ветеранской организации – собрались на LVIII ежегодный съезд. Учитывая особую дату, нельзя было найти более подходящего места для проведения этого четырехдневного конгресса, чем Филадельфия – город, где была подписана Декларация независимости. Для проведения съезда и праздничных мероприятий был выбран восхитительный отель «Белвью-Стратфорд»: в семи сотнях номеров разместилась часть из примерно четырех тысяч прибывших в город легионеров. Приехали также представительницы женских вспомогательных подразделений и родственники ветеранов. Было запланировано множество встреч и собраний, а также ряд неформальных мероприятий, танцевальный вечер и даже небольшой парад. Для многих делегатов это было самое долгожданное событие года.

Бактерии легионеллы в чашке с агаровой средой. Наверху эмблема «Американского легиона».

А еще мероприятие стало идеальным рассадником для нового инфекционного заболевания.

Отель «Белвью-Стратфорд», построенный в 1904 году, как нельзя лучше подходил для проведения съезда. Величественные интерьеры в духе французского Ренессанса с чудесными светильниками, выполненными по эскизам Томаса Эдисона, задавали нужный тон. Кроме того, благодаря мощным кондиционерам, в жаркие июльские дни в отеле сохранялась приятная прохлада. Помимо «Белвью-Стратфорд», легионеры заселились еще в полдюжины отелей по всей Филадельфии.

Отель «Белвью-Стратфорд», Филадельфия, 1976 г.

Как обычно, съезд произвел фурор. Делегаты вместе общались и выпивали, вместе участвовали в собраниях и голосованиях, вместе танцевали и вспоминали былые деньки. Потом легионеры отправились домой, а обслуживавшие их сотрудники отелей и ресторанов по всему городу вернулись к обычным делам.

По возвращении со съезда отставной капитан военно-воздушных сил Рей Бреннан почувствовал усталость и решил, что всему виной пережитая буря эмоций и веселья. Но тремя днями позже у него появились боли в груди и одышка.

У Бреннана бывали проблемы с сердцем, но в этот раз прибавилась еще и высокая температура. Поначалу он не захотел идти к врачу, но в конце концов обратился в местную больницу, где ему стало хуже: в легких скопилась пенистая кровавая мокрота. Причиной смерти был указан сердечный приступ.

Через три дня еще один член «Американского легиона» скончался от похожих симптомов. Следом еще трое. К первому августа, через неделю после окончания съезда, еще шестеро ветеранов оказались на том свете. Пошли слухи, что легионеры умирают от некой болезни, для которой характерна одышка, боли в груди, жар и отек легких. Прошло еще несколько дней, прежде чем врачи и представители «Американского легиона» связались с властями штата. К началу следующей недели насчитывалось уже сто тридцать случаев заражения и двадцать пять летальных исходов. Среди умерших оказался присутствовавший на съезде водитель автобуса, а также доставщик еды, который посещал отель «Белвью-Стратфорд» в дни мероприятия. Наблюдались и другие симптомы: боль в животе, рвота и диарея. Иногда больные начинали бредить или с трудом выговаривали слова. В других случаях центральная часть пораженного легкого попросту отмирала, оставляя после себя зияющую дыру.

Стало очевидно, что и самих легионеров, и людей, работавших на съезде, косит какая-то смертельная инфекция.

Тогда были предприняты первые шаги по расследованию причин возникновения эпидемической вспышки. За работу взялись более ста пятидесяти федеральных и региональных специалистов, которые оставались на связи по телефонной линии, принимавшей четыреста звонков в час. В городе Гаррисберг, столице штата Пенсильвания, был организован «командный пункт». Дело было в 1976 году, поэтому очаги заболевания помечались на бумажной карте разноцветными канцелярскими кнопками: красный цвет означал летальный исход, а желтый – зафиксированные случаи заражения инфекцией, которую прозвали «болезнью легионеров». Группа специалистов связывалась с сотнями больниц по всему штату, ища новых заболевших, собирая данные о них и сравнивая симптомы. Стали прослеживаться общие черты: высокая температура, пневмония, присутствие на съезде. По мере получения новых сведений, составлялись ежедневно обновлявшиеся графики. Исследователи определили порядок диагностики болезни: ее потенциальными признаками считались кашель и повышенная температура, а также обнаруженное на рентгеновских снимках воспаление легких. Кроме того, требовалось подтвердить, что пациент присутствовал на съезде или посещал отель «Белвью-Стратфорд» в период с первого июля и до появления первых симптомов.

Этим усилия специалистов из Гаррисберга не ограничились. Они также уведомили о возникшей вспышке медицинские сообщества и местные больницы штата Пенсильвания в надежде собрать больше сведений и выявить больше случаев заражения. Медсестры на местах ежедневно совершали обходы и докладывали о новых случаях, записывая даты появления первых симптомов, описывая клиническую картину болезни и выясняя, как пациент был связан со съездом легионеров. СМИ рассказывали населению об эпидемической вспышке и призывали граждан делиться сведениями о новом заболевании. Гостей и сотрудников отеля, а также членов «Американского легиона» опрашивали по телефону, засыпая их вопросами. «Когда вы прибыли на съезд? Когда уехали? Вы присутствовали на танцевальном вечере? А на общем завтраке? Вы контактировали со свиньями?» Проверке также подверглись записи отделений неотложной помощи и приемных покоев.

Обработка данных о результатах хроматографического анализа легионелл.

Тем временем в лабораториях проводились анализы взятых у заболевших образцов крови и легочной ткани. Был произведен забор воздуха, воды, грязи и других материалов из номеров отеля. Грызуны и птицы отлавливались и подвергались тестированию. Исследователи взяли пробы зараженных тканей для традиционного окрашивания по Граму, которое позволяет выявить форму бактерий и проверить их реакцию на определенные красители, чтобы выяснить, к какому виду они относятся. Этот метод, однако, не помог выявить конкретного возбудителя инфекции. Не увидев большого количества бактерий в образцах после окрашивания по Граму, ученые решили сузить круг поиска и заподозрили, что всему виной был вирус.

Вспомнив о вспышке свиного гриппа, что разразилась минувшей зимой на военной базе Форт-Дикс в Нью-Джерси (см. стр. 287), исследователи задались вопросом, не он ли стал причиной текущей эпидемии. Но ни один из заболевших не приближался к свиньям, а лабораторные опыты над куриными эмбрионами, мышами и клеточными культурами показали, что зараженные ткани не содержат частиц этого вируса, да и каких-либо других форм гриппа. Другая гипотеза касалась возможного заражения орнитозом – зоонозной инфекцией, которая передается через помет больных птиц или тактильный контакт с ними. Но лабораторные тесты опровергли и эту теорию.

Звучали также предположения о туляремии, микоплазмозе, вирусе Марбург, лихорадке Ласса, спироплазмах, чуме и брюшном тифе, но всякий раз оказывалось, что легионеров убивает что-то другое.

Сравнивая сведения о пациентах с «болезнью легионеров» и данные о тех людях, что ею не заразились, исследователи выделили несколько ключевых фактов. Еда и напитки, судя по всему, не были источниками инфекции. Ни один из ресторанов и отелей также не был связан с ее распространением. К тому же, как ни странно, не болели ни члены обслуживающего персонала гостиниц, ни родственники и супруги заболевших и умерших легионеров.

Однако кое-что все же объединяло всех зараженных: каждый из них в какой-то момент находился в вестибюле отеля «Белвью-Стратфорд» или по крайней мере стоял недалеко от входа во время парада. И хотя исследователям удалось выявить нечто общее, истинная причина болезни все еще оставалась загадкой. Между тем прошло несколько недель, и эпидемия затухла почти так же внезапно, как и началась. Распространение инфекции явно прекратилось, но и возможности узнать, как предотвратить новые вспышки, тоже не было.

В отсутствие точных сведений о том, чем была вызвана эпидемия, поползли нелепые слухи: ее причиной называли все подряд, от токсичных газов и тяжелых металлов до отравления карбонилом никеля. (В ход шла даже версия, согласно которой ветеранов тайно убивали коммунисты или фармацевтические компании.) Звучали обвинения в том, что расследование проводилось халатно, имевшиеся образцы были перепутаны и в целом их было недостаточно. Граждане США разозлились на специалистов из Центров по контролю и профилактике заболеваний за то, что те не смогли сходу предоставить им ответы на все вопросы, а политики, само собой, встали на сторону народа и принялись искать козла отпущения, как и различные средства массовой информации.

♦♦♦

Чаще всего о подробностях подобных расследований мы узнаем из новостей. Скажем, нам сообщают о том, что источником инфекции стала партия зараженного салата латук. Иногда нам становится известно о потенциальной угрозе, лишь когда вред здоровью уже нанесен: так, на коробках с тампонами можно прочесть предупреждение о риске возникновения токсического шока. Зачастую мы не имеем ни малейшего понятия об опасностях, от которых нас защитили эпидемиологические расследования. Например, системы орошения продуктов в супермаркетах сохраняют свежесть зелени, не вызывая у покупателей воспаления легких. (Да, известен случай, когда из-за автоматических распылителей для овощей началась вспышка пневмонии, см. стр. 125)

Но не многие из нас стремятся разобраться в правилах эпидемиологических расследований или в том, как они проводятся, – до тех пор, пока сами не заболеем или не купим изъятую вскоре из продажи клубнику. Первое, что нужно знать: важнейшую роль играет время. Очевидно, что спешка вызвана необходимостью сократить заболеваемость и смертность, но к этому всегда прибавляется давление различных заинтересованных сторон, которые часто преследуют личные финансовые или юридические интересы и хотят, чтобы расследование завершилось как можно скорее.

Но, несмотря на громкое тиканье часов, работу необходимо проводить систематично и скрупулезно, согласно алгоритму, с которым мы познакомились на примере описанной выше вспышки в Филадельфии и многие шаги которого следует осуществлять одновременно. Когда факт эпидемии подтвержден и принципы диагностики установлены, требуется четко определить характер заболевания. К примеру, при расследовании вспышки, вызванной кишечной палочкой, доказательством заражения могут считаться симптомы диареи, возникшие в конкретный период времени, а также положительные результаты лабораторных тестов на наличие бактерий E. coli. В зависимости от других факторов при наличии симптомов диареи, не подкрепленных лабораторными тестами, можно говорить о «возможном» или «вероятном» заражении инфекцией.

Следующий шаг – соотнести количество случаев заражения со средними показателями по региону и периоду времени, то есть с фоновым уровнем заболеваемости. Например, с 1993 года на всей территории США регистрируется менее 200 случаев заражения корью в год. Следовательно, если в каком-то районе их число внезапно увеличивается, есть повод для беспокойства, учитывая столь низкие средние показатели. Этот шаг также включает в себя методы описательной эпидемиологии: учет таких демографических характеристик, как пол, возраст, расовая или этническая принадлежность заболевших, а также данных об их профессии, недавних поездках и прививках. Например, когда опрыскиватели овощей в супермаркетах заражали людей пневмонией, немаловажными оказались сведения о том, что среди заболевших было больше женщин и что они чаще ходили за продуктами. А во время одной вспышки сальмонеллеза исследователи заметили, что больные в основном были моложе той возрастной группы, которая обычно им заражается. К тому же они в большинстве своем курили марихуану – именно так стало известно, что зараженная конопля может стать источником эпидемии.

Затем формулируется гипотеза о причинах возникновения вспышки. Если речь идет об известном заболевании, на помощь приходят уроки прошлого. Но так бывает не всегда. Если инфекция совсем новая или передается невиданным прежде способом (как в случае с марихуаной, ставшей источником сальмонелл), а первоначальная гипотеза не позволяет выявить ее причину, исследователям приходится копать глубже. Может потребоваться проверка домашних холодильников, непрерывно проводятся опросы, чтобы сведения продолжали поступать, пока выясняются дополнительные детали. Иногда медики приглашают заболевших на совместное обсуждение, чтобы они могли самостоятельно отыскать тот объединяющий их фактор, который так сложно выявить.

Гипотезу проверяют различными способами. Один из них – это сравнение данных о заболевших и о здоровых членах контрольной группы, еще один – формирование выборки из населения региона для проверки выдвинутых предположений. Если подтвердить их не удается, предлагается новая гипотеза. С помощью тестирования образцов можно обнаружить самого возбудителя заболевания. Как только его удается выявить, требуется сдержать его распространение, что влечет за собой официальные заявления об изъятых из оборота товарах, пресс-релизы и меры, призванные гарантировать, что все источники инфекции – например продукты питания – точно исчезнут с полок супермаркетов. В итоге составляется полный отчет, и завершающим шагом становится непрерывный контроль за сокращением количества заболевших, которое позволяет объявить о конце эпидемической вспышки.

♦♦♦

К осени 1976 года летальные исходы в Филадельфии, к счастью, прекратились, но расследование продолжалось. Причину эпидемии никак не удавалось разгадать. Над этим все еще работал ученый из Центра по контролю и профилактике заболеваний США, Джозеф Мак-Дейд. Он был не просто микробиологом, а риккетсиологом. Он специализировался на изучении бактерий, принадлежащих к роду риккетсий (лат. Rickettsia), которые вызывают такие заболевания, как сыпной тиф и пятнистая лихорадка Скалистых гор. Мак-Дейду было поручено установить, не было ли у заболевших членов «Американского легиона» лихорадки Ку (которую когда-то относили к числу риккетсиозных инфекций), хотя многие специалисты были убеждены, что возбудителем «болезни легионеров» был вирус, а не бактерия.

У них были основания так думать, ведь традиционное окрашивание по Граму не позволило обнаружить никаких патогенов на зараженных тканях, а в чашках Петри, используемых для культивирования бактерий, ничего вырастить не удавалось. Когда лабораторным мышам, с помощью которых доказывается наличие бактериальных инфекций, вводили раствор, содержащий образцы тканей умерших пациентов, они оставались здоровыми. Значит, речь шла о вирусе – иначе и быть не могло.

Исследователи применили еще один метод, предназначенный для обнаружения вирусов: попробовали вырастить патоген в куриных яйцах. Чтобы образцы не оказались заражены посторонними бактериями, в них постоянно вводили антибиотики. Но вновь ничего обнаружить не удалось.

Во время зимних праздников, в декабре 1976 года, Мак-Дейд продолжил работать. Наслаждаясь царившим между Рождеством и Новым Годом затишьем, он решил наведаться в лабораторию и «разделаться с незаконченными делами». Там он еще раз взглянул на предметные стекла с материалами филадельфийской вспышки, которые уже изучал до этого. На одном из образцов тканей морской свинки (в отличие от лабораторных мышей, у морских свинок проявлялись симптомы легионеллеза) Мак-Дейд обнаружил небольшое количество рассеянных бактерий. Ничего особенного в этом не было – нескольких попавшихся кое-где микроорганизмов было недостаточно, чтобы пролить свет на проблему. Но в одном из углов стеклянной пластинки он увидел сразу несколько колоний бацилл.

Это его заинтересовало.

Собравшись с силами, Мак-Дейд повторил эксперимент с куриными яйцами, но в этот раз антибиотики колоть не стал. Образцы отреагировали на сыворотку пациентов, переживших заболевание. А это значило, что ему наконец удалось выделить патоген, провоцирующий болезнь легионеров. Затем Мак-Дейд окрасил полученные культуры по методу Хименеса, который часто использовался при изучении риккетсий, ведь эти бактерии, как правило, не поддаются обычному окрашиванию по Граму. Использовав ярко-розовый краситель фуксин для бактерий и контрастный малахитово-зеленый – для фона, он наконец разглядел бациллы.

Мак-Дейду удалось обнаружить возбудителя.

Оказалось, что у остававшихся здоровыми лабораторных мышей каким-то образом выработался иммунитет к новому заболеванию, которое теперь официально назвали легионеллезом. Так были открыты бактерии под названием Legionella pneumophila (от греч. «те, что любят легкие»).

Легионеллы трудно вырастить в лабораторных условиях, поэтому Мак-Дейду и его коллегам пришлось изрядно потрудиться, чтобы их выделить. Вместо обычного питательного субстрата эти бактерии предпочитают среду с большим количеством цистеина и железа, низким содержанием кислорода и натрия и с добавлением активированного угля. Кроме того, для размножения им нужна температура выше той, что поддерживается в человеческом организме.

Бактерии вида Legionella Pneumophilia.

Из-за условий, которые требуются этим микроорганизмам для роста, их иногда называют «водорослями». А где найти подходящую для роста водорослей среду с высокой температурой и большим количеством железа?

В блоках системы кондиционирования.

За счет циркуляции теплого и холодного воздуха в них часто образуется биопленка – слой так называемых «водорослей», что по душе легионеллам. Эти бактерии также можно обнаружить в горячих источниках и местах сброса воды, использованной для охлаждения ядерных реакторов. Скорее всего, капли жидкости с бактериями, которые завелись в системе кондиционирования отеля «Белвью-Стратфорд», попали в воздух, и пожилые ветераны с ослабленной иммунной системой, вдыхая их, заболели. Это объясняет, почему сотрудники отеля остались здоровы: вероятно, их организм и раньше сталкивался с этими бактериями, и у них выработался иммунитет. Кроме того, есть версия, что в установленных под блоками поддонах собиралась зараженная бактериями вода, а мощные вентиляторы разбрызгивали ее, в результате чего капли оказывались на улице снаружи здания, откуда их засасывало в вестибюль: именно там предположительно и заражались заболевшие.

Благодаря эпидемиологическому расследованию и бесчисленным часам упорного труда эпидемиологов, пользовавшихся «старыми добрыми» методами, а также неустанной работе ученых в лабораториях и в командном пункте Гаррисберга, наконец удалось понять природу нового заболевания.

Правда, как оказалось, оно было не таким уж и новым. Как только удалось выделить легионеллы, исследователи стали перебирать образцы тканей пациентов, страдавших другими загадочными болезнями. Оказалось, что именно бактерии Legionella pneumophila были возбудителем понтиакской лихорадки – недуга, которым в 1968 году заразились 144 человека в окружном департаменте здравоохранения города Понтиак, штат Мичиган. Источником инфекции, вероятнее всего, стала неисправная система кондиционирования, из-за которой также заболели лабораторные морские свинки. Были и другие случаи: в 1957 году на мясокомбинате американской компании Hormel, а также в 1965 году – в вашингтонской психиатрической больнице.

Как и многие другие «недавно открытые» заболевания, легионеллез появился куда раньше, чем нам казалось.

Теперь, когда об этой болезни нам известно гораздо больше, при возникновении новых вспышек установить их причину намного проще. Помните ту историю с опрыскивателями, которые вызывали пневмонию у покупателей овощей? В начале 1990-х годов из-за них заболело несколько человек, в основном женщин – и как вы думаете, чем они заразились? Верно, легионеллами. Мы знаем, как предотвратить размножение этих бактерий, поддерживая чистоту систем водоснабжения, удаляя из них биопленку и опасные примеси. Мы разработали эффективные тесты, позволяющие выявить заболевание с помощью анализа мочи, а также превосходные антибиотики, которые позволяют спасти заразившемуся человеку жизнь.

Все это возможно благодаря логичным и критически важным этапам эпидемиологического расследования, а также упорству тех, кто ни перед чем не остановится в поисках истины.

Библейская чума: историческое эпидемиологическое расследование

Десять казней египетских давно являются предметом интереса и светских споров среди библеистов, историков и эпидемиологов. Во-первых, было ли все это на самом деле? Если да, то когда? И какое правдоподобное с точки зрения науки объяснение можно найти гневу Божьему?

В начале книги Исход фараон испытывает терпение Всевышнего, заявляя, что он «не знает Господа», на что Бог отвечает: «познают Египтяне, что Я Господь». Затем Бог принимается за дело и насылает на Египтян всевозможные напасти.

В тот период человеческой истории эти бедствия вполне могли казаться проявлением гнева Божьего, но, если взглянуть на них сквозь призму современной науки, можно заметить любопытную логическую взаимосвязь между описанными в книге Исход экологическими катаклизмами, которые следовали друг за другом и неизбежно обещали привести к эпидемии инфекционных заболеваний среди жителей региона. Выходит, что причиной тех казней, если они действительно имели место,

Песьи мухи – четвертая из описанных в Библии казней – не дают покоя египетскому царю.

могли быть климатические изменения, как полагают некоторые исследователи, такие как Джон С. Марр, Кёртис Д. Мэллой и Стивен Мортлок.

«…вот этим жезлом, который в руке моей, я ударю по воде, которая в реке, и она превратится в кровь, и рыба в реке умрет, и река воссмердит, и Египтянам омерзительно будет пить воду из реки» (Исход 7:17–18).

Во время первой казни вода в Ниле превратилась в «кровь» – сегодня это явление связывают с цветением красных водорослей, изменивших цвет реки. Они поглощают кислород, что объясняет массовую гибель рыбы, которая, разлагаясь, еще сильнее отравляла речную воду, что в свою очередь привело ко второй казни – нашествию жаб, заполонивших египетские поселения по берегам Нила.

«…отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение; если же ты не согласишься отпустить, то вот, Я поражаю всю область твою жабами; и воскишит река жабами, и они выйдут и войдут в дом твой, и в спальню твою, и на постель твою, и в домы рабов твоих и народа твоего, и в печи твои, и в квашни твои, и на тебя, и на народ твой, и на всех рабов твоих взойдут жабы» (Исход 8:1–4).

Цветение красных водорослей.

Должно быть, поначалу в силу отсутствия хищников – крупной рыбы, погибшей от цветения красных водорослей, – жабы сильно расплодились. Но когда вода в реке постепенно стала ядовитой, им пришлось искать спасения на берегу, и одной лишь численности их популяции оказалось достаточно, чтобы они наводнили египетские города и деревни. Но и жабы вскоре стали гибнуть в огромных количествах. Вероятно, их попытки найти новые источники пропитания по большей части провалились, а их разлагающиеся трупы еще сильнее отравили местные источники воды, подготовив идеальную почву для третей и четвертой казней.

Третья казнь, когда «вся персть земная сделалась мошками по всей земле Египетской», скорее всего, представляла собой нашествие огромного полчища мокрецов. Личинки этих мошек питаются микроорганизмами, которые в изобилии содержатся в разлагающейся органике – например в мертвой рыбе и жабьих трупах, которые, согласно Библии, валялись на каждом шагу. К тому же мошки должны была сильно расплодиться благодаря внезапной гибели одного из основных питающихся ими хищников: жаб. Мокрецы кровожадно кусают как людей, так и животных, и регулярно переносят заболевания. Эти насекомые могли в свою очередь стать биологическим переносчиком для пятой казни. Но не будем забегать вперед.

Четвертая казнь: тучи мух. Отравленные источники воды создали превосходные условии для активного размножения этих насекомых. В связи с этим современные исследователи считают, что четвертой казнью стало нашествие жигалки осенней, которая чаще всего кусает скот (поэтому ее также называют «стойловой мухой»), но иногда и человека тоже. Животные, обескровленные укусами насекомых, стали давать меньше молока.

Новым мучением для домашней скотины египтян стала пятая казнь, которая так описывается в Библии: «…рука Господня будет на скоте твоем, который в поле, на конях, на ослах, на верблюдах, на волах и овцах: будет моровая язва весьма тяжкая». Современной науке известно два заболевания, переносчиками которых вполне могли стать мокрецы (см. описание третей казни). Африканская чума лошадей и катаральная лихорадка овец – они не опасны для человека, но вызывают высочайшую смертность среди животных, а резкое увеличение численности мокрецов в тот год могло поспособствовать их распространению.

«И сказал Господь Моисею и Аарону: возьмите по полной горсти пепла из печи, и пусть бросит его Моисей к небу в глазах фараона; и поднимется пыль по всей земле Египетской, и будет на людях и на скоте воспаление с нарывами, во всей земле Египетской» (Исход 9:8–9).

Шестая казнь в нашей череде экологических бедствий началась в результате передачи человеку зоонозной инфекции, когда Господь провозгласил, что «будет на людях и на скоте воспаление с нарывами, во всей земле Египетской». Запасы мяса и молока быстро иссякали (о причинах сказано выше), из-за чего у огромной доли египетского населения не было иного выхода, кроме как питаться зараженными продуктами. В связи с этим неизбежно вспыхнула эпидемия болезни, а именно, как ныне принято считать, – сапа.

Сап – зоонозная инфекция, вызываемая бактериями Burkholderia mallei – чрезвычайно заразен и, как правило, передается путем прямого контакта с зараженными животными или через укусы мух. (Можно предположить, что расплодившиеся жигалки сначала кусали больных животных, а следом – человека.) Среди животных сапом болеют в основном лошади, ослы, мулы и козы. Поначалу болезнь напоминает респираторную инфекцию, а затем поражает лимфатическую систему и становится смертельной.

У людей симптомы сапа начинаются с образования узловых поражений в легких, в верхних дыхательных путях образуются язвы. Кашель, высокая температура и чихание – все это признаки острой инфекции. Если заболевание прогрессирует и становится хроническим, в носовой полости и на других частях тела образуются узлы (гнойные нарывы). В конце концов они тоже превращаются в язвы, и через несколько месяцев наступает смерть. Если больному удается выжить, он также становится источником инфекции.

Седьмую, восьмую и девятую казнь не связывает столь очевидная линейная последовательность экологических событий, начавшихся с загрязнения воды в Ниле и закончившихся эпидемией среди местных жителей. Эти бедствия скорее стали результатом случайного стечения неблагоприятных обстоятельств: на редкость сильный дождь с градом, обрушившийся на регион (седьмая казнь), серьезно повредил урожай, который впоследствии был полностью уничтожен нашествием саранчи (восьмая казнь). Девятая казнь может быть преувеличенной отсылкой к какому-то необычному астрономическому явлению – возможно, затмению или появлению кометы.

«И сказал Господь Моисею: простри руку твою к небу, и будет тьма на земле Египетской, осязаемая тьма. Моисей простер руку свою к небу, и была густая тьма по всей земле Египетской три дня; не видели друг друга, и никто не вставал с места своего три дня» (Исход 10:21–23).

Но вот десятая, заключительная казнь, самая суровая из всех, вновь возвращает нас к предположениям о вспышке инфекционного заболевания: «…и умрет всякий первенец в земле Египетской от первенца фараона, который сидит на престоле своем, до первенца рабыни, которая при жерновах, и все первородное из скота; и будет вопль великий по всей земле Египетской, какого не бывало и какого не будет более». События, описанные в книге Исход, кажутся сверхъестественными, ведь создается впечатление, будто эпидемия, для возникновения которой должно было потребоваться несколько недель, разразилась за одну ночь. Но дельную историю рассказать непросто.

Современные исследователи предлагают более убедительное объяснение смертям, постигшим египтян во время десятой казни, нежели непредсказуемая воля Господа, а именно: микотоксины. Это токсичные вещества, выделяемые плесневыми грибами, которые заводятся в запасах различного продовольствия, в частности – зерна. В тепле, при достаточном уровне влажности эти грибы превосходно растут на продуктах питания, как вы можете убедиться, заглянув в тот уголок кладовки, куда давно не наведывались. Поскольку основные запасы пропитания истощились из-за череды бедствий, быстро сменявших друг друга в течение года, большинство египтян наверняка оголодало и впало в отчаяние. И подобно тому, как мы тянемся к подозрительным продуктам, завалявшимся в закромах, лишь когда у нас нет выбора, так и египтянам оставалось лишь положиться на самые старые припасы, хранившиеся в тех амбарах, зерном из которых реже всего питались они сами. Вероятно, они подозревали, что употреблять в пищу такие злаки рискованно, но голод не оставил им выбора.

А раз у египтян не осталось ничего, кроме зараженного микотоксинами зерна, понятно, почему раньше всех стали умирать мальчики-первенцы. В традиционном, сугубо патриархальном обществе, в условиях нехватки продовольствия старшему сыну должна была причитаться первая порция. Тем же можно объяснить и гибель первенцев у скота: большая часть имевшейся в наличии пищи, вероятно, доставалась доминирующим членам стада.

Общим итогом массового употребления в пищу зараженного зерна, вероятно, стала локальная вспышка отравления микотоксинами, что сильно напоминает механизм возникновения эпидемий эрготизма (см. стр. 16). Вряд ли микотоксины могли убить много людей за одну ночь, но возможно, что многие скончались друг за другом за считанные дни. В таком случае рассказчик не сильно преувеличил, сократив этот временной промежуток до одной ночи. Но не стоит забывать, что практически невозможно провести тщательное эпидемиологическое расследование, когда речь идет о событиях, произошедших тысячу лет назад. Урок, однако, прост: вспышки заболеваний не всегда таковы, какими кажутся.