Текст книги "Исцели меня. Невозможное"

– Анастасия, – нежно прошептал Александр, смотря, как женщину быстро погрузили в черную машину. – Она всегда была и будет Анастасией…

Я смотрел прямо в его темно-карие, почти черные печальные глаза, пытаясь понять, что он чувствует там, в глубине души. Словно уклоняясь от моего яростного взгляда, хотя он сто процентов меня не видит, он с силой зажмурил глаза и опустил голову. Его оголенные пальцы сжались в крепкие кулаки. Глубоко вздохнув, он открыл глаза и потерянным взглядом посмотрел на пустой сквер. И тут в его взгляде я увидел боль, она мелькнула быстро, но очень ярко и отчетливо, и тут же скрылась за каменным равнодушным лицом. Он прислонился губами к воротнику, съежившись от резкого порыва ветра, пошел дальше по дорожке, словно ничего не произошло.

Черный силуэт удаляющегося Александра расплывается туманом, и я вижу перед собой грустное лицо Агаты. За время видения она оказалась почти в моих объятиях, но, не дав возможности полюбоваться ее прекрасной внешностью, она отдергивает руку и отступает на шаг.

– Агата, что с Евой? – спросил я. – Он ее убил?

– Ты… – споткнулась Агата на полуслове и свела брови от задумчивости.

– Настя так и не встретила свою мать. Ждала, надеялась, и все из-за этого говнюка? – выругался я, вспоминая как бедную женщину скручивали пятеро мужиков.

– Кирилл, ты все узнаешь постепенно, – вздохнула Агата, – обещаю…

– О чем ты хотела меня попросить? – вдруг вспомнил я.

– Написать еще одну историю, только ту, которую покажу я.

Мы зависли в паузе. Ее взгляд просящий, жалобный и чарующий, я на миг даже забыл, о чем меня просят. Так и стоял бы тут, смотря в эти янтарные глаза.

– Об этом ТЫ меня просишь или Орден? – наконец сообразил я.

– Я, – выдохнула она, – и для меня важно, чтобы это сделал именно ты.

– Почему?

– Только ты меня поймешь, – она наклонила голову набок, терпеливо ожидая ответа.

– Ты нарушаешь закон Ордена?

– Нет, – улыбнулась она, – я твой наставник, значит, у меня есть право обучать тебя своими методами, но будет лучше, если ты не выдашь нашего секрета.

– Хорошо, я попробую написать рукопись только для тебя…

В этот момент я даже не подозревал, что соглашаюсь писать именно свою собственную историю с небольшими вкраплениями Агатиного повествования. После я каждый раз буду мысленно возвращаться вот к этому моменту, когда она нежным, жалобным взглядом просила о помощи. Я буду проигрывать разные варианты ответов на ее просьбу. Но все уже случилось, и случилось так, как было предназначено судьбой, по велению далеких и бесчувственных звезд.

Агата довольно улыбнулась, ее лицо наполнилось светом и теплом, я ответил ей такой же улыбкой. Вдруг перед глазами все потемнело, и, чтобы не упасть, я оперся ладонью об стол. Покачав головой, попытался избавиться от внезапного наваждения, но тело враз ослабло. Я почувствовал рядом с собой Агату, которая подставила мне плечо, не дав упасть.

– Что ты со мной делаешь? – со злостью прошипел я.

– Твое сознание переходило в пространство моих видений, ты затратил слишком много энергии, – объясняет она мне. – Кирилл, опирайся на меня. Нам нужно добраться до кровати.

Состояние отвратительное, когда мозг ясно и отчетливо слышит и понимает, а тело, словно испорченный инструмент, принимает команды через раз. Снова мы в тесном сближении с Агатой. Она, обняв меня, скрестила руки на спине, я, уткнувшись лицом ей в шею, пытаюсь выполнить простые движения даже для годовалого ребенка – шагать.

– Кирилл, нам осталось еще чуть-чуть, – заботливо произносит Агата, – если ты упадешь на пол, я с тобой не справлюсь, поэтому пожалей меня и борись…

Я стараюсь, но ощущаю себя бесполезным овощем и единственное, что чувствую, запах розы и удары частого пульса под ее теплой нежной кожей.

– Кирилл, ты меня слышишь?

– Да, – через силу произнес я.

– Сейчас ты упадешь на кровать…

Да, действительно, она меня отпустила, и я тяжелым полешком рухнул на кровать. Опять я беспомощный перед ней, и эта мысль поедает меня. Агата тем временем укладывает мои ноги на кровать.

– Да, друг… – склонилась она надо мной, – у нас много работы, и первым делом я должна тебя научить набирать энергию.

Меня накрывает усталость и тянет в сон, но легкие похлопывания по щеке возвращают из расслабляющей неги.

– Не уходи, – шепчет Агата, теребит меня за щеки и стирает влагу со лба, – скоро отпустит.

Я через силу выдавил улыбку, понимая, что меня подкупает ее забота, теплые прикосновения, переживания. Впервые за долгое время я почувствовал, что у меня появился родной и очень близкий человек. Среди врагов и опасности я повстречал ту, которая вдруг мне стала дорога. И чем я заслужил такой подарок судьбы?

Я сделал глубокий вдох и почувствовал, как по телу прошла живительная волна, наполняя меня силой. Оковы спали с рук и ног. Агата низко склонилась надо мной. Внимательно смотрела, словно анализируя и прислушиваясь к моему состоянию. Я смотрю на нее, лаская взглядом, и пытаюсь понять, почему меня так к ней влечет. Обычная девчонка, каких много вокруг. Она не обладает эталонной внешностью, красота ее необычна, излишняя бледность кажется болезненной, взгляд всегда печальный, говорит загадками. Я дотронулся ее ладони, которая расслабленно лежит на моей щеке.

– Ты со всеми так добра?

– Нет… – вздрогнула она, будто выходя из транса. – Кирилл, я теряю тебя, ты постоянно ускользаешь в опасную зону, – с досадой произнесла она.

– Как это? Что это значит?

– Когда ты упал, то твой мозг поверил, что ты разбился на самом деле. Ты начал умирать наяву. Я почти потеряла тебя навсегда. А сейчас не рассчитала время и потратила всю твою жизненную энергию, это кома не на один месяц, – голос ее дрогнул.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая девушка? – улыбнулся я. Ее изумленный янтарный взор застыл на мне.

– Тебе нужно отдохнуть, ты несешь бред, – она суетливо вытащила ладонь из-под моей руки и сделала вид, что не слышала моего вопроса.

– Пф… я то и делаю, что сплю, – ворчу я.

– Пока это единственный способ восстановить силы, – вставая, произнесла она. – Все, тебе спать, а мне разрабатывать методику нашего энергетического сближения.

– Звучит многообещающе, – ухмыльнулся я.

– Мальчишка, – покачала она головой и вышла из комнаты.

«Можно подумать, ты очень взрослая», – подумал я про себя и, сам того не замечая, погрузился в крепкий далекий сон.

Мне порядком надоело просыпаться несколько раз в один день. За окном крупными хлопьями ложится снег, мне вдруг захотелось сделать глоток холодного свежего воздуха. Посмотрев на комнату, я сразу заметил изменения. Около кровати стоит белая тумбочка, на ней стопка черной одежды, рядом стоит белая вытянутая емкость и записка.

«Твоя новая одежда, надеюсь, ты оценишь мой выбор. В баночке энергетический коктейль, обязательно выпей».

– Даже в письменном виде она приказывает мне, – фыркнул я и бросил записку на кровать.

Первым делом развернул костюм, на вид размер мой. С удовольствием сбросив эльфийский наряд, я облачился в новую одежду. Черные брюки и рубашка с длинным рукавом, воротник-стоечка и янтарные переливающие пуговички на запахе. От воротника по плечам вниз по рукавам вшит золотой лампас. Вот так рабочая пижама с добавлением красочных элементов превращается в благородный костюм, можно сказать, с оттенком восточного стиля.

Запустив руки в карман кофты, нащупал твердый камушек и бумажку. Вытащил я толстую золотую печатку с круглым янтарем в центре. Развернув записку, прочитал: «Это кольцо означает статус моего ученика, носи с удовольствием».

– Хм… – покрутил я кольцо в пальцах. – Эта сопливая девчонка с очень крутым нравом будет моим учителем. Куда катится твоя жизнь, Кирилл? – ухмыльнулся я и надел кольцо на средний палец.

Я распечатал баночку, на вид очень похожую на питьевой йогурт, на вкус противный жидкий мел, который скатывается крупинками на языке, но меня вдруг охватила жажда, и я легко выпил бы еще несколько таких баночек.

Пройдя по комнате, я увидел высокое черное кожаное кресло, стоящее у стола. На столе меня ждал обед, не слишком аппетитный на вид, снова коричневая жижа и полупрозрачный суп. Из раковины пропали мои вещи, которые я хотел отстирать, и появились туалетные принадлежности. Шампунь, лосьон, бритва, зубная щетка и много разных бутыльков неизвестной фирмы.

По злому стечению обстоятельств эта комната на время стала моим домом, и мне неприятно, что кто-то здесь шастает, пока я лежу в полной отключке. Утешаю себя мыслью, что это все принесла Агата, а не ее зубастый братец.

Проведя ладонью по заросшей щеке, решаюсь побриться. Побрившись, я поел, полистал чистую тетрадь с белоснежными листами. Сделал несколько кругов по комнате, поглядывая на дверь. Внутри меня медленно сжималась пружина, заполняя холодным раздражением от ожидания. Сам не понимаю, что со мной происходит, но, бродя по белой комнате, я думаю о ней. Закрываю глаза и вижу ее улыбку, ощущаю прикосновения на щеке. Прогоняю ее из своих мыслей и сам же притягиваю воспоминаниями.

– Привет, – услышал я нежный голос за спиной. Я резко обернулся и увидел Агату у дверей. Пружина сама собой ослабла, заполняя меня приятным внутренним теплом.

– Привет, – улыбнулся я. Она держит в руках белую баночку, а за поясом висит серый мешок для головы. – Мы куда-то пойдем?

– Да, – улыбнулась она и, подойдя ко мне, обошла кругом, откровенно рассматривает меня сверху вниз. – Очень хорошо, – произнесла она сама себе и подняла на меня довольный взгляд. – Я выполнила свое обещание, надеюсь, ты сдержишь свое.

– Не сомневайся…

– Пей, – протянула она баночку мне, я послушно выполнил ее маленький приказ. Она тем временем расправила мешок.

– Мы к Константину?

– Увидишь, – лукаво улыбнулась она и быстро набросила мешок мне на голову. Я уже начинаю привыкать к этому слепому состоянию. Агата вложила мне ладонь в руку и повела бог знает куда. Мы шли долго и быстро, что я сбился считать повороты и переходы по невысоким лестницам.

– Осторожно, – произнесла Агата, и я сразу же споткнулся об твердую ступеньку, – Кирилл, поднимай ноги.

Я пытался понять, где я и когда нужно заносить ногу на ступень, но все больше и больше спотыкался. За одной ступенькой следовало множество других.

– Все, – остановился я, не желая терпеть эти унизительные падения.

– Кирилл?!

– Открой мне глаза, обещаю, я не сбегу, – требую я. Чувствую, что Агата мешкает в непростом выборе. – Агата, я не сдвинусь с места, пока ты не снимешь мешок.

За ее тяжелым вздохом последовало мое освобождение. Оглядевшись, я сразу же понял, в чем беда. Мы стоим в круглой башне на каменной винтовой лестнице, уходящей далеко вверх.

– И ты хотела, чтобы я проделал этот путь вслепую? – выпалил я. Она расслабленно пожала плечиками, не зная, что ответить. – Да ты изверг!

– Кирилл, я не имею права снимать с тебя мешок. Таковы правила, их не я придумала, – робко оправдывается она.

– Пошли, – улыбнулся я.

Она легко, словно фея, бежала по лестнице. Я с трудом, задыхаясь, успеваю за ней. Все же я привык покорять высокие здания на лифте, а не с фанатизмом бегать по бесконечным ступенькам. Агата толкнула тяжелую деревянную дверь и смело вошла в круглую комнату. Я следом за ней. Сдерживая сбившееся дыхание, я всем видом стараюсь показать, что не устал. Агата с необычайной легкостью прошла по просторной комнате. На лакированном деревянном полу изображена карта мира, чему я уже не был удивлен. Подняв голову вверх, увидел стеклянный заснеженный купол с голубыми проплешинами далекого неба. Солнечный свет проникал сквозь стекло, наполняя комнату теплом, а затенения от снега придает некий уют. В центре комнаты стоит черный телескоп.

– Одаренные все помешаны на звездах? – я посмотрел на Агату, которая сквозь купол смотрела в даль неба.

– Тут ночью очень красиво, столько звезд. То, что мы испытываем к ним, это не описать словами, ведь там, – показала она пальцем вверх, – есть жизнь и смерть, есть тайны и ответы… их надо слушать и чувствовать.

– Где мы?

– Одна из пяти башен, мое самое любимое место и личная обсерватория.

– Зачем ты меня привела сюда?

Она бросила на меня прищуренный взгляд и улыбнулась. Быстро подойдя ко мне, смело взяла меня за руки. Мое сердце тут же отозвалось громким ударом, напоминая, что она мне не безразлична.

– Садись, – произнесла она, – прям на пол. Здесь нет мебели и совершенно свободное пространство.

Мы сели друг против друга, соблюдая небольшую дистанцию. Под ее пристальным, слегка лукавым взглядом я чувствую себя не в своей тарелке.

– Ты знаешь, что такое медитация? – наконец произнесла она.

– Догадываюсь, – насторожился я.

– Хорошо, – одобрительно покачала головой. – А доводилось тебе когда-нибудь…

– Издеваешься? – перебил ее я, догадываясь о сути вопроса. – По-твоему, я похож на йога-монаха? Чушь какая. Медитация, лама, нирвана, чакры…

– Кирилл, медитация – это не страшное слово, и не нужно быть монахом, чтобы уметь медитировать, – проявляет она терпение. Ее спокойствие благотворно действует на меня, и я задумываюсь.

– Когда я устаю от работы, то откидываюсь на кресло, закрываю глаза и представляю море или лес. Это здорово мне помогает при написании программ.

– Релаксация, – улыбнулась она, – ну, уже кое-что. Сейчас я попрошу тебя сделать одну штуку, – она замялась, не решаясь произнести свою задумку вслух.

– Агата, говори…

– У нас с тобой разная энергетика, и когда она соприкасается, то происходит сбой… – увидев мое непонимание, она пытается подобрать более понятные слова: – Понимаешь, это как переливание разных групп крови, происходит свертывание.

– И-и-и что делать?

– Мне нужно провести одну процедуру, похожую на медитацию, только для тебя она может показаться… – она снова замолчала. Интрига начинает неприятно затягиваться.

– Агата, ну?..

– Слишком интимная, – покраснела она, опустив глаза, – но на самом деле произойдет сбалансирование наших энергетических полей, чтобы мы в дальнейшем могли гармонично работать и ты не терял так много сил.

– То есть без этой процедуры ты не сможешь показывать мне свои картинки?

– Вроде того, – поморщилась она.

– Хорошо, – легко согласился я, тем более мне стало любопытно, что она подразумевает под слово «интимная». – Валяй…

Она выпрямилась и, скрестив ноги, села ближе ко мне. Сняв кольца с руки, она растерла ладони и внимательно посмотрела на меня.

– Кирилл, ничего личного…

– О чем ты? – не понимая, улыбнулся я.

Она положила горячие руки мне на лоб, провела пальцами по волосам. Я закрыл глаза от удовольствия, отдаваясь во власть ее прикосновений. Кончики пальцев коснулись скул, челюсти и от подбородка спустились вниз по шее. Горячая волна прошла по телу, поднимая за собой возбуждение, и трудно представить, что ее прикосновения – это «ничего личного». Она прошлась по плечам, спустилась на грудь, ее ладони сомкнулись на солнечном сплетении.

По телу идет легкая дрожь, я мысленно представляю, почти чувствую, как коснулся ее губ, ощущая на себе теплое дыхание. Притягивая ее в свои объятия, наслаждаюсь поцелуем, таким трепетным в то же время страстным, уводящим в другие реалии. Возбуждение нарастает, ладони скользнули по ее телу, легко огибая прекрасные контуры. Крепко прижимаю ее к себе, поцелуями опускаюсь на вытянутую шею. Ее пальцы блуждают в моих волосах, нежно гладят щеки, все перерастает в бурную страсть. Я уже не отличаю, что это – реальность или мечта, но отчетливо чувствую ее рядом с собой и желаю получить полностью весь спектр удовольствия.

– Кирилл, – слышу тихий шепот, – открой глаза…

– Зачем? – простонал я.

– Кирилл… открой глаза, дальше нельзя, – умоляет она дрожащим голосом.

Мне сложно остановиться, я уже сильно вовлечен в страсть, считая ее частью себя, но сталкиваюсь с сопротивлением, во мне что-то щелкает, и я открываю глаза. Тяжело дыша от пережитого экстаза, пытаюсь сообразить, что происходит. Мне хочется вернуть ее в свои объятия, снова коснуться губ, раствориться в ее ласках, но Агата сидит на приличном расстоянии от меня с вытянутыми ладонями вперед.

– Это все – не реально? – накрыло меня разочарования.

– Реально, но не физически, – мягко произнесла она, – сочетание произошло на энергетическом уровне.

– Ты чувствовала то же, что и я? – спросил я, она слегка растерялась.

– Твоя энергия слегка колючая и холодная, наверно, ты в жизни много переживал…

Видя, что она юлит и не скажет мне правду, я глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от остатков возбуждения. Я лег на твердый пол и посмотрел в окно. На прозрачное стекло ложились крупные снежинки, застилая обзор в небо. Пытаясь отдышаться, я размышляю над тем, что иметь связь на том не физическом уровне так же круто, если бы это случилось наяву. И как мне теперь быть? Я люблю ее. Я хочу ее.

– Кирилл?

– Ты со всеми проводишь такую процедуру?

– Обычно я общаюсь с людьми через специальную сферу… – ответила она и легла рядом со мной. – Чтобы зарядить сферу, я трачу много сил, а мне необходимо передать тебя много важной информации.

– А почему тогда?.. – я с нежностью посмотрел на нее.

– Я не знала, что у нас такая большая несовместимость, поверь, это единственный способ, – она вытянула ладонь вперед, – дай мне свою руку.

Мы сопоставили ладони. Между ними вспыхнули и заиграли яркие цветные огни, словно мы удерживаем серенное сияние. Я не удержался и провел пальцем по ее гладкой, теплой щеке. На коже осталось радужный след. Она замерла, наблюдая за мной. Я дотронулся до мягких губ и слегка подался вперед.

– Кирилл, стой… – уперлась Агата руками мне в грудь, не позволяя осуществить мои намерения. – Ты под впечатлением чувств, но между нами не было близости. Это иллюзия, скоро ты все поймешь, и тебе станет легче

– Прости, – опомнившись, произнес я, – это было так… – От воспоминаний, прошла дрожь по телу, и я решил, что лучше промолчать о своих чувствах. – Ты уже с кем-то такое делала? – спросил я с долей ревности.

– Ты второй…

– А что стало с первым?

– Он уехал в Англию, – холодно ответила она.

– Я понимаю его, – с досадой брякнул я. – Покажи мне, что было с Евой, заодно и проверим, сможешь ли ты навредить мне.

– Хорошо, – улыбнулась она и положила ладонь мне на щеку. Закрыв глаза, я быстро оказался в другом мире.

Просторный мраморный балкон третьего этажа. Обернувшись, я увидел роскошный дворец, окна арки перемежевываются друг с другом и уходят вдаль, стены облицованы гладким бледно-зеленым камнем, малахит или змеевик, я в этом не нахожу большого отличия.

«Да уж, хотел бы я погулять по просторам этого здания», – подумал я и почувствовал, как Агата улыбнулась. Меня неожиданно осенило, и я спросил:

– Агата, это дом Ордена?

«Да. Кирилл, постарайся сосредоточиться и не думать о посторонних вещах, иначе мне приходится быть невольным свидетелем твоих мыслей».

– Хорошо, что предупредила, – я, само собой, подумал о том, что очень сложно держать мысли под контролем, и именно сейчас так и зудит подумать о чем-то личном. – Черт, не так-то это просто, – буркнул себе под нос, понимая, что Агата слышит мои мучительные размышления.

Я посмотрел вниз. Огромная, мощеная крупным камнем площадка, на которой стоит круглый лабиринт из двухметровой зеленой изгороди. В центре лабиринта виднеется высокая тоненькая белая часовенка с колоколом и золотым куполом.

«Келья», – подсказывает мне Агата значение этого строения.

Очень странно, сочетание мифического символа, например, первым на ум приходит лабиринт Минотавра или Египетские гробницы, с христианским символом. К чему бы это? Чувствую, что Агата близко, но не желает отвечать на мой волнующий вопрос.

Вдруг образ рассыпается, легкое головокружение, и я оказываюсь внизу. Открыв рот, я любуюсь красотой колоссального строения – дворца. Трехэтажное центральное здание с ажурными барельефами в стиле барокко и крыльцом, украшенным статуями в виде двухметровых мужчин в античных латах и с круглыми щитами, а сверху, на крыше, растянутый купол с маленькими круглыми окнами-розочками.

«Библиотека?» – мелькнуло в голове, Агата снова молчит.

Короткими переходами центральная часть соединяется с протяженными зданиями с множеством квадратных окон; архитектура у них более лаконичная и сдержанная, я бы сказал – похоже на школу, с единственным отличием, что все строение переходами объединено четырьмя круглыми башнями со стеклянными куполами, две с одной стороны и две с другой. Я покачал головой, понимая, что в одной из этих башенок почти в объятиях прекрасной девушки нахожусь я.

«Кирилл», – тут же отозвалась Агата, напоминая, что слышит мои мысли.

Я посмотрел на богатую дворцовую площадь, по-другому и не скажешь. Мощеная поверхность расстилается от главных кованых ворот до самого крыльца, в центре расположен круглый розарий, и ряд малахитовых вазонов отделяет дорожку от газона. По тонкому слою припорошенного снега на увядших бутонах бордовых роз и усыпанных красно-коричневых листьев по черной заснеженной земле я сделал вывод, что сейчас поздняя осень. Полагаю, Агата пожалела меня и лишила радости полноценно ощущать окружающий мир, тонко напоминая, что все происходящее лишь видение.

«Не за что», – почувствовал я ее нежный ответ на свою мимолетную мысль.

– Да уж спасибо. Ощущать ветер в ушах от падения с башенного крана больше не хочется, да и щеголять босым по снегу тоже нет особого желания, – улыбнулся ей в ответ.

«Кирилл, продолжай наблюдения…» – быстро остановила она мои язвительные рассуждения.

Лабиринта на этой площади нет, значит, он спрятан за здание от лишних глаз, если внимательно посмотреть, то шпиль основного купола почти сочетается с крестом на часовне.

Послышался звонкий сигнал автомобиля. Два крепких парня в черных одеждах, как послушные болванчики, вышли из наблюдательной кабинки и открыли ворота. На площадь въехал белый джип, внушительный и очень красивый: тонированные стекла, большие колеса на белых дисках, широкие пороги, рейлинги для багажа. В общем, отличный автомобиль как для приятного отдыха, так и для экстремально путешествия. Не спорю, во мне заиграла зависть, но ровно до того момента, пока из машины не вышел Александр.

«Большая белая калоша», – мысленно усмехнулся я, вспомнив, что в свое время именно так Настя обозвала «Ленд Крузер» Александра. В этом она, конечно, была не права, автомобиль слишком хорош.

Александр ровным спокойным шагом прошел сквозь меня, ступил на хрустящую траву и отправился вглубь деревьев. Я незамедлительно последовал за ним. Остановился он около белой мраморной беседки, окруженной голубыми разлапистыми елями. Александр, убрав руки за спину, послушно склонил голову перед взрослым мужчиной, стоящим на ступеньке беседки. Крепкий коренастый мужчина, уложенные черные волосы и умудренный взгляд. Белоснежные лампасы на черном фоне, бриллианты-пуговки, все это знакомые атрибуты. Я догадался, что перед Александром стоит человек из того же статуса, что и Константин Третий.

– До меня дошел слух о твоих действиях. Ты должен знать, что скоро они очень быстро дойдут до Совета, – начал холодно говорить мужчина и, откинув край пальто, вложил ладонь в карман брюк. На его округлом животе, что свойственно иметь взрослым мужчинам из ряда бизнесменов, политиков и пивоманов, блеснул золотой медальон с изображением Земли и пролетающих над ней звезд.

– Я не отказываюсь от своих поступков. Все так, как говорят, – спокойно произнес Александр, мужчина поморщился с досады.

– Ты мой единственный сын… наследник моего титула.

– Не моя мечта сидеть у власти, ты же заешь. Твое место с удовольствием примет твой младший брат Константин Второй, сын Константина Первого, вашего общего отца, – утвердительно произнес Александр и словил гневный взгляд отца.

– Глупец, – выкрикнул мужчина, – поддался эмоциям, нарушил главный наш закон, позволил ей его нарушить! Молчать, смотреть и слушать, трезво оценивая ситуацию, – шипит мужчина, с гневом вдалбливая каждое слово.

– Отец, хватит, – усмехнулся Александр, разводя руками, – отбросив все эмоции, я объективно тебе заявляю, что твой пост должен занять тот человек, кто хочет его и будет достойно руководить, а не тот, кто отмахивается от своей судьбы, как от проказы.

– Ты в порядке? Ты слышишь, что говоришь?

– Нет! Я не в порядке. Я чувствую себя монстром, карателем, убийцей… – опустил голову Александр, отец с непониманием посмотрел на него.

– Нам приходится делать страшные вещи, но необходимые. Помни свою миссию.

– Муж Евы угрожал нам, полез в политику, захотел использовать наш Орден как свое личное оружие, но Морозов? Чем он помешал вам?

– Анастасия – обладательница сильнейших генов, должна была стать твоей женой, нарожать тебе прекрасных детей и продолжить мой род. Ты встал бы на мое место, а я занял ряды верховного духовенства.

– Где же вы были, когда я подал запрос на наш союз? Почему так долго думали? – сквозь зубы с неподдельным гневом прорычал Александр. – Ты из скольких кандидатур определял достойную мне невесту? И вдруг жребий пал на нее, когда она по уши влюбилась в Максима.

Мужчина замер в задумчивости, Александр выдохнул пар и сурово произнес:

– Ты из-за меня хотел его убить. Думал, с горя она кинется мне в объятья? Расчищал себе дорогу?

– Тебе, дураку, – перебил его отец, – все делалось, чтобы…

– Чтобы ты стал членом верховного духовенства ценой жизни невинного человека! – крикнул Александр, задыхаясь от гнева. – Ты не видел этих глаз. Когда Морозова сбила машина, я увидел в ее глазах взгляд обезумевшей Евы. Такую ты хотел жену для меня? Каждый день я смотрел бы в ее глаза и видел боль, отчаянье и отвращение ко мне. Слава Богу, что Максим остался жив, ибо только он смог исцелить ее от потери рассудка. Даже после его смерти она осталась бы его, потому что любит, а я…

– А ты глупец, – буркнул мужчина, с жалостью смотря на Александра.

– Я люблю Анастасию и буду просить защиты у Ордена.

– Тебя ждет суд, ты сам преступник, чем ты можешь помочь ей?

– Ты знаешь чем, – коротко сказал Александр, в глазах отца блеснул страх.

– Ты мой единственный сын. Ты не посмеешь.

– Прости, отец, я подвел тебя и не смог жить холодным сердцем и здравым умом, как ты меня учил. Видит Бог, не все дети могут быть такими, какими хотят видеть их родители.

– Александр, я приказываю тебе – отступись, – нахохлился мужчина и произнес твердым басом.

– Я принял решение, поторопи с судом, – произнес Александр, умело скрывая все переживания за каменной маской, и, совершив короткий кивок, отвернулся от отца.

– Александр, я приказываю – не смей! – закричал отец. – Ты слышишь меня? Не смей!

Александр шел вперед, угрожающие приказы сыпались ему в спину, но он прищуренным взглядом смотрел вдаль, а на обмершей щеке блеснула одинокая слеза.

Увидев его таким, от растерянности я встал как вкопанный и не мог идти дальше. Моя тихая ненависть к этому человеку пошатнулась, и в этот момент я очень захотел рассказать все Насте, но тоскливая грусть напомнила мне, что ее уже нет.

Образ рассеивается, тошнота, головокружение, и я оказываюсь в круглой зале. Высокий купол с образом Иисуса Христа в белом одеянии поднятой рукой благословляет и дарит добро, два ангела по бокам, один в серебряных латах с мечом, второй умудренный, с книгой, всем видом выражая умиротворение. Стены разрисованы красочными библейскими сюжетами, а круглые окна украшены цветной фреской, в сочетании с живым светом от множества свечей круглая зала наполнена магическим мерцанием и переливами. Вдруг я понял, что это – тот самый главный купол со шпилем над дворцом.

В центре залы большой круг, объединявший в себе изображение элементов природы: земли, воздуха, огня, дерева, металла, эфира – все элементы сочетаются друг с другом в одной точке, где сейчас стоит Александр. На нем черная пижама, подобная моей, но без лампасов. Он стоит босыми ногами на холодном каменном полу, покорно опустив голову вниз и убрав руки за спину. Не сразу я заметил, что запястья связаны толстой веревкой.

По краю круга стоят вытянутые деревянные тумбы с эмблемой Земли и пролетающих звезд. Черные плащи покрывают лица мужчин, лишь видны кисти рук, лежащие поверх тумб. Пальцы украшены разными драгоценными камнями. Я полагаю, это не украшения, а разделение на чины и статусы.

«Верно, – услышал я Агату. – В этот день собралось очень много Верховных Пречистых Служителей. Проступок такого рода резонансом прошел даже по отдаленным филиалам нашего Ордена и не оставил без внимания Совет верховного духовенства. Смотри…»

Раздался бой колокола, от неожиданности я вздрогнул. Вибрация от металла еще долго отражалась от стен, издавая приглушенный звон. Как по команде мужчины за тумбами сняли капюшоны. Я увидел людей разных возрастов и национальностей. Больше всего выделялся чернокожий мужчина, еще смуглый мужчина с округлыми большими глазами и пухлыми губами, присущими латиносам, и белокожий мужчина со светлыми волосами и грубыми чертами лица. Среди всех присутствующих не оказалось азиатов. У всех мужчин одинаковая одежда, горло покрыто воротником кофты, на шее висит толстая золотая цепь. Лица их суровы и внимательны, взгляды сконцентрированы на Александре. По бою колокола Александр опустился на одно колено. Внизу ему образно помогают силы природы, сверху Бог, с боков лики святых и печальный, но строгий взгляд отца, который присутствует в кругу за тумбой.

– Представься! – прогремел властный голос седовласого старца. Александр гордо расправил спину, поднял голову и посмотрел на старца, который, поджав сухие губы, ожидал ответа.

– Я – Александр Второй, сын Верховного Пречистого Служителя Александра Первого… – В кругу невольно бросили взгляд на его отца, тот слегка опустил голову, показывая стыд за проступок своего сына, – и одаренной Лизаветы Хранительницы. Обладатель чина Чистого Новослужителя Ордена Силентиум и наставник бывшей одаренной Анастасии Целительницы.

– Это нам решать, насколько бывшая одаренная, – уточнил старец.

– Вы знаете, в чем обвиняетесь? – произнес более молодой мужчина с ноткой мягкости в голосе, похожей на акцент.

– Я умолчал о непослушании своей подопечной и отпустил ее.

– Вы рассказали ей об Ордене? – спросил светлокожий мужчина с пышными рыжими кудряшками.

– Да…

– Когда вы ее отпускали, то руководствовались чувствами или рассчитывали пленить ее в другое время?

– По последним данным нашего наблюдения, Анастасия потеряла дар из-за… – Александр на миг брезгливо сморщился, – из-за нечистой связи с мужчиной. Как одаренная она бы не пригодилась Ордену.

– Ты руководствовался эмоциям, отпуская Анастасию? – произнес отец Александра, и их взгляды пересеклись в минутной паузе. Отец ради репутации принял участие в допросе, чтобы доказать свое беспристрастное отношение к ходу событий.