Текст книги "Исцели меня. Невозможное"

– Она мертва! – закричал я, озлобленный тем, что так по-хамски оскверняют память моих близких людей.

– Тогда и винить некого, ты остаешься здесь, и точка.

– Бред… бред, – не могу собрать мысли воедино, – у меня семья, работа. Я не могу так просто исчезнуть.

– Ага, – он взял черную папку со стола, открыл и внимательно посмотрел на меня. – Климентьев Кирилл Сергеевич, двадцать семь лет. Окончил Институт радиоэлектроники и автоматики по специальности «программист». Умный мальчик, программы создаешь? – отвлекся он от чтения, посмотрев на меня.

– Занимаюсь адаптацией уже существующих программ, – поправил я его и с ухмылкой покачал головой.

– Далее… С двадцати пяти лет работает штатным программистом в компании «Vision». Это, вроде, компания, которая занимается установкой сигнализации и видеонаблюдения? Не такой уж ты идеальный.

– Я ни за кем не наблюдал, – сквозь зубы произнес я, – компания занимается разработкой сигнализаций и видеосистем, монтажом занимается другой филиал нашей фирмы. Мое дело подготовить программное обеспечение для работы системы и все.

– Понятно… Тут написано, что в армию не ходил по медицинским показаниям. В семнадцать лет был удален сегмент правого легкого из-за кистозного образования. Других проблем со здоровьем нет.

Я положил связанные руки на голову, понимая, что в этой папочке написана все моя жизнь. Ощущая себя букашкой, я тяжело вздохнул.

– Еще не все, – произнес Константин на мой вздох, – рост сто восемьдесят четыре…

– Сто восемьдесят восемь, – поправил я его.

– Тебя же к стеночке никто не ставил, тем более ты сутулишься. Портрет составлен зрительно… Так, вес примерно семьдесят шесть килограмм, волосы русые, глаза голубые… внешних увечий нет… ага… – зачитывается он, а я терпеливо жду. – Встречался с восемью девушками, с тремя из них пытался построить серьезные отношения. Последний половой контакт…

– Ну зачем об этом? – громко возмутился я. – Может, там дата первого поцелуя есть?

– Четырнадцатого февраля в шестом классе, – коротко ответил он, – у тебя есть нездоровая склонность все записывать.

Я замолчал. Они поглотили полностью мою жизнь, изучили мои заметки и личные записи, подняли данные школы, института, работы, в общем, всего, чего касался я.

– Ага, вот… нашел, – с ликованием произнес он. – Девять сестер и пять братьев, все двоюродные, из родных никого. Два дяди по отцовской линии, один из которых живет в Америке. Один дядя и две тети по отцовской линии. Один дядя живет в деревне, любит выпить, одна тетя уехала в другой город, вторая развелась с мужем и с четырьмя детьми переехала жить к матери, то есть к твоей бабушке, с которой раньше ты жил до восемнадцати лет. Я ничего не упустил? Эта семья тебя ждет?

Я опустил голову. В действительности у меня большая родня, но я очень одинок. Моя родная кровь – папа и мама – захоронены на северном городском кладбище и залиты моими детскими слезами.

– Для коллеги, который живет с тобой и снимает комнату в твоей квартире, ты получил шикарное предложение по работе и уехал в другой город. Твой друг очень рад, что он снимает всю квартиру по цене одной комнаты и деньги кладет на специально открытый счет. Остальные коллеги тихо порадуются за твой успех и заменят тебя не худшим специалистом, чем ты. Все проходит и забывается. Для бабушки, которую ты посещал каждую неделю, ты уехал в бессрочную командировку. Обещал писать короткие письма, высылать яркие фото и передавать денежные приветы. Уверен, бабуля только порадуется такой успешной карьере внука. Все ясно?

– Как все ладненько складывается. Какие жертвы, и все из-за меня. Зачем?

– Ты познакомился с Агатой?

– Милая девушка.

– Она твой наставник. Введет тебя в курс дела, познакомит с Орденом, после ты встретишься с Малым советом. А там и до суда не далеко. В общем, планы пока таковы.

Константин легонько нажал на черную кнопку, прикрепленную к углу стола, за дверью послышался глухой писк. В комнату вошла Агата, следом хриплый. Я настолько подавлен и убит новостью о том, что мне не выбраться из этого чертова места, что потерял дар речи. Константин демонстративно захлопнул папку и небрежно бросил ее на стол. Агата подошла ко мне, лицо ее выражало спокойствие и вежливость. Как жаль, что она тоже Орден.

Мешок покрыл лицо, и меня, как молодого тупого барашка, повели в клетку, где я безвольно буду ждать своего возложения на жертвенный алтарь. Шли мы другой дорогой, по-видимому, они догадались, что я могу вычислить путь.

– Кирилл, если вдруг тебе что-то надо?.. – произнесла Агата, снимая мешок с головы.

– Да. Я очень хочу домой, – произнес я, пытаясь найти понимание в ее янтарных глазах. Она прячет взгляд, опуская его на руки. Я понимаю, что она ничем помочь мне не может, выхода нет. Нет смысла меня утешать враньем и сладкими сказками. На этот раз я влип серьезно.

– Пожалуйста, пообедай и отдыхай. Через пару часов я приду, и мы начнем работать.

– Зачем?

– Я твой наставник, – с грустью посмотрела она на меня, – теперь нам придется проводить много времени вместе.

Я сглотнул. Перспектива быть заключенным с очень хорошенькой девушкой меня абсолютно не порадовала, лучше бы посадили в темную одинокую камеру.

– Дай руки, – произнесла она.

Из-за пояса она достала миниатюрные ножнички. Холодный металл коснулся тела, пластик под узким лезвием легко сдался и освободил руки от оков. Я почесал запястья и посмотрел на ножницы, которые можно использовать как оружие, а Агату как заложницу. Я поднял руку, чтобы взять ее ладонь с ножницами и вдруг замешкался. Само представление о том, что я поднесу острие к ее милой шее, пугая всех ее смертью, меня повергло в шок. Агата, не обратив внимания на мои раздумья, спрятала ножницы за пояс.

– Тебя назначили моим наставником? – спросил я, чтобы отвлечься от искушающих мыслей.

– Я доброволец и попытаюсь тебе помочь.

– Почему? – удивился я. Она спокойно, без каких-либо эмоций на лице посмотрела на меня.

– Отдыхай…

Она ушла, оставив меня в замешательстве и множеством «почему?». Меня охватила неконтролируемая злость на свою беспомощность и несправедливость. Выхода нет. Можно до изнеможения биться о бронированное окно, но, разбив его, упасть вниз. Все равно выхода нет, только смерть. Разница лишь в том, когда она наступит.

На столе стоит поднос с едой. В одной тарелке золотисто-желтый суп с крошками зелени сверху, выглядит аппетитно и по-домашнему. Во второй тарелочке воздушное пюре в двумя кусочками жареной рыбы. Я взял с подноса стакан и одним глотком выпил горячий сладкий чай, есть совсем не хотелось. Доковыляв до кровати, я лег и, смотря на деревянное распятие, стал нагружать себя депрессивными мыслями и скучать по скучной жизни, что у меня была.

– Кирилл, – слышу я сквозь дремоту.

Открываю глаза, вижу склонившуюся надо мной Агату. Еще раз подчеркиваю для себя, что она очень красива.

– Я опять уснул, – с раздражением буркнул я. – Здесь как в больнице, постоянно хочется спать, – объясняю я и поднимаюсь с кровати. Обращаю внимание, что нога уже дает наступать.

«Почему такую чудо-мазь не запустить в промышленное производство? Скольким людям можно было бы помочь», – подумал я, мысля в глобальном масштабе. Люди ежесекундно ударяются, ломают конечности, попадают в аварии и потом месяцами проводят в гипсе, лежат на растяжке, терпят операции, а тут…

– Ты можешь встать напротив меня? – спросила Агата, отвлекая меня от всемирной проблемы.

– Да, я щас, – потер я ладонями лицо, пытаясь прогнать остатки сна и сосредоточиться. Агата терпеливо ждет. Я встал, сомкнув руки, поднял их вверх и потянулся всем телом. Мышцы приятно напряглись, косточки слегка похрустывают, и все тело наполняется бодростью. Встряхнув руками, я встал ровно и, склонив голову, посмотрел на Агату. Она смотрела на меня с любопытством. Ну да, я для нее из чужого мира, поэтому она видит во мне необычный объект.

– Я должна показать свой дар на практике, – тихо сказала она.

– Ну, давай, – улыбнулся я. Меня интриговало то, кто она такая, и в глубине души радовало новое знакомство с одаренным человеком.

– Расслабься…

Я встряхнул плечами, стараясь предельно расслабиться и ни о чем не думать. Она встряхнула рукой так, что кольца слетели с пальцев и зазвенели в воздухе, словно маленькие колокольчики. Агата вплотную подошла ко мне и свободной от колец ладонью коснулась моей щеки. Забываясь, я прикрыл глаза и, наслаждаясь мягкими, нежными поглаживаниями, чувствую волнение по телу.

– Открой глаза, – тихий шепот ее голоса так близко от моего уха, что я вздрагиваю и открываю глаза.

Ее нет. Я на улице, темная синь касается оранжевой линии, которая кровавым пятном уходит за горизонт. Теплый и сильный ветер треплет мои волосы и одежду, оглядываясь по сторонам, я пытаюсь понять, где я.

– Черт… – выругался я, и дух перехватило в груди.

Я стою высоко в небе на стреле башенного крана. Подо мной открывается панорама вечернего города. Редкими светлячками загораются огни в окнах высоких домов. Внизу же все дороги обрели золотое свечение от уличных фонарей, и белыми бусинами стоят машины в пробках. В неоновом разноцветье огней становится все больше, они блистают и играют подобно драгоценным камням в дорогой огранке. Город подобен небольшой вселенной, и если собрать огни всех городов, то их будет столько же, сколько звезд в Млечном Пути. Улыбнувшись своему открытию, я посмотрел под ноги, где еле видна крошечная детская площадка, самый обыкновенный двор п-образного дома с припаркованными машинами у подъездов.

– Агата, где ты? – спросил я.

– Я очень близко, – слышу рядом с ухом приветливый отклик Агаты.

– Хм, очень эффектная галлюцинация…

Резкий порыв ветра качнул кран, и я крепко сжал круглые перекладины. Прекрасный вид вокруг не освобождал от дикого страха. Круглое железо впивается в босые стопы, и я всем телом ощущаю, что земля где-то далеко внизу.

– Уф-ф-ф, – выдуваю я страх и нерешительно делаю шаг.

– Кирилл, осторожно, – словно ангел за спиной, сказала Агата.

– Ага, – делаю я еще один шаг, в этот момент ударяет ветер в кран, я неудачно ступаю на больную ногу, и она проходит вскользь перекладины.

– Че-е-е-ерт! – закричал я, падая вниз. Ладонь ударилась о перекладину, я слишком поздно сжал кулак, кран уже был высоко надо мной. Закон притяжения работает для всех без исключения, и меня ждал свет, даже не в конце тоннеля, а над козырьком подъезда. Я вижу, как маленькая красная точка быстро превращается в длинную крышу машины.

– А-а-а-а-а-а! – кричал я, закрывая лицо руками перед ударом.

– Кирилл, Кирилл!!! – приглушенный голос Агаты доносится до меня.

Я умер. Я умер или не умер? В голове полная каша. Открываю глаза, вижу белый пол. Пытаюсь потрогать его пальцами, он, наверное, такой гладкий и прохладный. Последнее, что я видел перед ударом, красный цвет, слышал хруст стекла, скрежет металла. Боль разлилась по всему телу. Я быстро задышал, сердце судорожно забилось, тело задрожало. Вдали слышен истерический крик Агаты. Я ощущаю ее прикосновения, она с трудом переворачивает меня на спину.

– Кирюша! – произнесла она, зависая надо мной. – Ответь же мне, Кирилл…

По ее щеке скользнула слеза, взгляд испуганный, губа дрожит. Она снова и снова повторяет мое имя. Мне хочется дотронуться до нее, успокоить, вытереть слезы, но мое тело зависло в вакууме и не слушается.

– Кирилл, вернись, – со злостью хлестанула она по моей щеке. Словно пронизанный током, я очнулся. Движения обрели резкость, и я с силой отшвырнул Агату от себя. Она упала на пол.

– Кирилл, – произнесла она, осматривая меня.

– Не подходи, – выдвинул я руку вперед. Она с облегчением вздохнула и неожиданно дала волю слезам. Я привстал на локти, пытаясь сесть. Через усилия я дополз до стены и уперся в нее спиной.

– Что это было?

– У тебя был шок… – смахнула она слезы. – Позволь, я тебе помогу, – пододвинулась она ко мне.

– Стой на месте! – крикнул я, пытаясь справиться с гулом в голове. Агата послушно осталась сидеть на полу.

– Вот какого ты пошел по этому крану? – вырвался у нее стон.

– Какого хрена я вообще делал на этом кране? – выпалил я встречный вопрос.

– Это моя вина. Я должна была подобрать шокирующий образ, чтобы ты быстро привык к трансформации. Твой мозг принял видение настолько реально, что спроецировал настоящую боль в ноге. Ты оступился, потому что верил в реальность происходящего. Этого я не учла.

– Поверь, я в шоке! – выкрикнул я. – Так меня еще никто не шокировал!

Я посмотрел на испуганную, заплаканную девушку. Нос ее покраснел от слез. Нервно покусывая губу, она неподвижно замерла на месте. Лицо ее замучено, видно, как она мысленно пытается проиграть в голове свою ошибку, и при всем при этом я понимаю, что не могу на нее сердиться, не могу видеть ее такой.

– Ладно, милая убийца. Помоги мне, – улыбнулся я.

Она суетливо оказалась около меня. Я пытаюсь встать сам, но тело ватное, будто подменили. Агата всячески пытается мне помочь. Удерживая ее за руку, я резко встаю, и мы оказываемся в нечаянных объятиях друг друга. Во мне что-то щелкнуло, и неожиданно для самого себя я крепко прижимаю ее к себе, словно она единственный родной человек во всем мире.

Я не супермужчина и не суперпарень, и все свои геройские поступки совершал сидя перед компьютером, ритмично щелкая пальцами по клавиатуре. Все свалившееся на меня за последние сутки выбивало мой привычный спланированный мир, и я испугался. Страшно умереть. И я уверен, любому упавшему с высоты триста метров тоже стало бы страшно, если бы, конечно, он выжил. Единственной, кто разделил со мной проблемы, была эта хрупкая девушка, которая испугалась за мою жизнь больше, чем я сам. И сейчас, дрожа мелким мандражом, я склонился к ней, слегка касаясь губами щекочущих волос, вдыхаю ее тепло и тонкий аромат роз.

– Прости за вольность. Просто я очень устал, – тихо произнес я, – Агата, я хочу закрыть глаза и оказаться дома или упасть и больше никогда не подниматься.

– Жизнь сложная и несправедливая штука. Не сдавайся, – ответила она и, тактично освобождаясь из моих объятий, взяла меня за руку. – Сможешь идти?

Я положительно кивнул. Тело еще непослушное. Агата аккуратно довела меня до кровати и помогла сесть. Взяв подушку, она любезно положила ее за спину, чтобы мне стало удобно сидеть, и на миг застыла надо мной. Я сейчас уверен на сто процентов, что этот милый растерянный взгляд означает больше, чем родственная забота.

– Пр… прости, – очнулась она и быстро села рядом с кроватью у моих ног.

– Объясни мне по порядку, что произошло и каким ты даром обладаешь. На твоем «ярком примере» я ничего не понял, но много чего ощутил.

– Я прикосновением руки снимаю информацию с предметов и людей и так же прикосновением могу передать то, что я видела. Вот эти кольца, – подняла она окольцованную руку, – блокируют мой дар.

– Как все просто, – произнес я мысли вслух, – почему я упал?

– Ты попал в мое энергетическое пространство, но, переходя в него, зацепил свою реальность. В твоем случае это больная нога…

– То есть ты погрузила мое сознание в свой виртуальный мир?

– Кирилл, это не совсем мой мир. Эту информацию я получила от человека, который профессионально занимается альпинизмом, покоряет высокие здания и объекты.

– Ему не доводилось падать, – усмехнулся я, – Агата, я понял, ты можешь показать то, что видели другие люди. Ты своего рода устройство для передачи данных.

– И еще я человек, – улыбнулась она.

– Да… прости за грубое сравнение, – вздохнул я. Мне становилось намного легче и спокойнее. – Агата, ты можешь мне принести сигареты?

– С твоими легкими это самоубийство, – неуверенно пожала она плечами.

– Значит, ты тоже читала ту черную папочку, – разочарованно покачал я головой.

– Я ознакомилась с твоим досье, но клянусь, я не изучала тебя своим даром и не знаю твои мысли и чувства.

– Хоть на этом спасибо.

– Тебе надо поспать, набраться сил. Завтра очень много работы.

– Завтра ты меня утопишь или задушишь? – расхохотался я.

Она с недоумением посмотрела на меня и встала с кровати.

– Больше экстрима не будет, ты отлично сочетался с моей энергетической сферой.

Я сморщил лоб, совершенно не понимая, с чем я сочетался. Она очень ловко взяла меня за плечи и опрокинула на кровать, ноги я закинул сам.

– Я то и делаю, что сплю, – ворчу я, она подкладывает мне подушку под голову.

– Скоро я обучу тебя методикам быстро восстанавливать силы и не уставать, а сейчас ты совсем другой.

– Я не хочу быть как вы, – прошептал я. Меня затягивает в невесомость, но голова продолжала ясно мыслить.

– До завтра… – послышалось мне, и дверь грустно захлопнулась.

Сейчас, лежа в одиночестве и спокойной обстановке, я мог осмыслить свою пережитую смерть. Через несколько дней, а может быть, месяцев, я умру по-настоящему. До этого времени я опытная игрушка Ордена. Бог знает, что меня ждет, какие муки ожидают, но я хочу думать только о ней. Вспоминаю, как она кричала и выводила меня из шока, как плакала и была в моих объятиях. Вспоминаю ее стеснительную улыбку, янтарный блеск глаз, даже строгость делает ее очаровательной. Самым безрассудным поступком будет влюбиться в эту девчонку.

«Кирилл, тебе вроде не нравятся блондинки? Ты считаешь их заносчивыми дурами? Только не Агата», – улыбаюсь я сам себе. Теперь я в каком-то смысле понимаю Максима. Понимаю, почему он так сильно полюбил свою Настю.

Глава 3

Какой чудесный день. Не сказать, что прямо чудесный-чудесный, но проснулся с легкостью и в хорошем настроении. Нога под повязкой ужасно чесалась, сняв бинт, я увидел, что отек спал, а синяк стал бледный. Покрутив стопой в воздухе, почувствовал свободу движения и никакой боли.

«Вот это да», – подумал я, искренно завидуя тем возможностям, которыми обладает Орден.

Вместе с моим хорошим настроением проснулся и жуткий голод, и я не задумываясь съел вчерашний остывший обед.

Коли мне куковать в этой тюрьме до самой смерти, решил заняться собой, вдруг злая участь настигнет меня внезапно, а я грязный. Никто не знает, как отнесутся к моему погребению. Возможно, бросят тело в полиэтиленовый мешок и закопают во дворе, а так хоть чистым помру.

– Итак… – вслух произнес я, оценивая, что имею в своем распоряжении.

В общем-то, негусто. На раковине лежит стограммовый кусочек мыла, все шкафчики пусты, лишь в одном внушительный запас туалетной бумаги. Видимо, не совсем изверги, позаботились о самом главном.

В любом случае человек всегда найдет выход из положения. Главное, есть теплая вода, а остальное дело техники. Раздевшись, я сложил вещи в раковину. Теперь уже все равно, что джинсы темные, а футболка когда-то была светлой, важно, чтобы вещи стали чистыми и вкусно пахли. Одежду обильно намочил водой, а сам отправился принимать душ, прихватив с собой единственный кусочек мыла.

Теплые струйки коснулись тела, от удовольствия я закрыл глаза. Вода каскадом падает на затылок, стекая по плечам на спину. Я хочу смыть с себя тот нереальный ужас, через который я прошел за эти дни. Легче всего поверить, что все случившееся всего лишь сон, но увы. Открыв глаза, вижу запотевшее стекло душевой кабины, через которое видны размытые очертания изумрудной комнаты. Я все еще здесь, в Ордене. Густо намыливаю плотную пену и чувствую, как ладони наполняет аромат свежей сирени. Невольно подумал о весне, ярком солнце и первой сочной зелени в моем парке. С удовольствием смываю грязь с тела и слегка морщусь от неприятной боли в ребрах, плечах. Следы от побоев еще не прошли и дают о себе знать. Для спасения здравого рассудка остается только мечтать. Релаксируя под душем, я представляю себя дома у новогодней елки в компании лучшего друга – компьютера.

Опоясавшись единственным полотенцем, которое однажды хотел использовать в качестве оружия, я подошел к раковине. Вещи намылил все тем же кусочком мыла и оставил в раковине, чтобы грязь быстрее отошла. Сам посмотрел в зеркало. Царапины поджили, синяки почти сошли, светлая поросль на щеках придала лицу брутальности.

– М-да, – провел рукой по колючим щекам, подбородку и шее, – скоро тут будет несносная борода, – сконфузился я, не представляя себя в ряду бородачей.

– Кирилл! – услышал я нежный голос Агаты и улыбнулся своему отражению.

Во мне все воодушевилось, и я поймал себя на мысли, что для полного чудесного утра мне не хватало только ее.

Изобразив серьезный задумчивый вид, я вышел из ванны. Сегодня она была еще прекраснее, чем вчера. Насыщенно синее платье подчеркивает стройность фигуры. Все те же белые лампасы на рукавах, полагаю, что они означают ее статус в Ордене. Плетеный из волос ободок, как богатая корона, украшает голову, и белые распущенные волосы волной уходят до пояса. На лбу чуть выше бровей висит на тоненькой цепочке синий камень в виде капли и такие же серьги в ушах. Увидев меня, она замерла, глаза округлились, а бледные щеки вспыхнули краской.

– Кирилл, по… почему ты голый? – она резко отвернулась.

– Я из душа, – пожимая плечами, растерянно произнес я, – не одевать же мне грязную одежду.

– Боже, – тяжело вздохнула она, – тебе срочно нужно прикрыться.

– Все, что нужно, прикрыто полотенцем, – говорю я, сам обхожу ее, чтобы посмотреть в ее смущенные глаза, но как только наши взгляды пересекается, она отворачивается вновь. Меня забавляют эти догонялки и подстегивает ее стыдливость.

– Прекрати, – буркнула она.

– Ты сама говорила, что я тебе как брат, а перед сестрой не стыдно и в трусах пройтись, – продолжаю шутить я. Она тихо сопит, спрятав лицо в ладони. – Агата, если тебя смущает мой вид, то приходи позднее, мои вещи высохнут еще не скоро.

– Ага, размечтался, – демонстративно фыркнула она.

Он крепко зажмурила глаза и, вытянув руки вперед, пошла на ощупь. Забавная детская игра в жмурки вспомнилась мне. Я наблюдаю, как Агата идет в одну сторону, пытаясь нащупать пальцами что-то ощутимое в воздухе, потом резко уходит в другую сторону. Новый путь ей не понравился, она разворачивается и быстрым уверенным шагом идет на меня. Столкновение случилось так быстро, что я даже не успел ее предупредить, возможно, и не хотел предупреждать.

– Ой, – вздрогнула она, как только ее ладонь коснулась моей груди.

– Тебе куда надо? – сдерживая улыбку, спрашиваю я.

– К стене, где дверь в ванную комнату, – произнесла она, посмотрев на меня сквозь пальцы одним глазом. Я положил руки ей на талию и развернул ее в нужном направлении. Буквально через несколько шагов она добралась до цели. Толкнула ладонью стену, что-то щелкнуло, и на абсолютно ровной поверхности открылась узкая дверца.

– Ничего себе, – удивился я, увидев встроенный шкаф.

– Вот тут, – показала Агата указательным пальцем на верхнюю полку, – постельное белье. Тут полотенца, бери, сколько тебе понадобится. А здесь… – показала она на последнюю полку, но не стала объяснять, просто взяла в руки стопочку зеленого белья и, крепко зажмурив глаза, повернулась ко мне.

Ухмыляясь во весь рот, я подхожу к ней. Возможно, при иных обстоятельствах я постеснялся бы ее, но такая реакция на мой внешний вид столь забавна, что меня так и подмывает усугубить положение, подразнить ее.

– Ты никогда не видела раздетых мужчин? – тихо спросил я, медленно принимая одежду из ее рук.

– Умоляю, уйди в другую комнату и оденься, – раздраженно прошипела она и быстро всучила мне одежду.

Видя, что Агата очень серьезно принимает данную ситуацию, я все же сжалился над покрасневшей от стыда девушкой и ушел переодеваться.

Разворачивая одежду, я обнаружил трусы, носки и костюм, похожий на пижаму или больничную робу. Носки с трусами, конечно, мне были необходимы и пришлись впору, а вот костюм… На вид грубая, подобно мешковине, ткань на самом деле оказалась очень мягкой и приятной к телу, но размер костюма абсолютно мимо. Брюки по щиколотку, оставляют носки полностью открытыми, вызывая дискомфорт, словно я голый. Футболка с коротким рукавом чуть прикрывала резинку брюк, при любом движении край футболки задирается, обнажая талию, но я же не восемнадцатилетняя девчонка, которая любит демонстрировать животик для сексуальной привлекательности. Даже без зеркала я понимаю, что выгляжу очень-очень глупо.

Увидев меня, Агата прикрыла улыбку ладонью, и ее глаза наполнились веселыми искринками.

– Ха-ха… – передразниваю ее я. – Я похож на кузнечика-переростка.

– Теперь моя очередь поиздеваться над тобой, – звонко расхохоталась она, уже не сдерживая прежнюю тактичность, ставя меня в очень неловкое положение.

– Да ладно, Агата, – кинул я еще раз взгляд на свой бредовый костюм, – что за эльфийский наряд?

– В скором времени я подберу одежду под тебя, – сдерживая смех, утешает она меня, – чуть-чуть потерпи.

– У тебя сутки, а потом я буду ходить в полотенце, и меня не волнует, – пробубнил я, грозя ей пальцем.

– Хорошо, – обрела она серьезность и подошла к столу, где неожиданным образом появилась толстая черная тетрадь, – к вечеру я тебя будет лучший костюм, обещаю.

Задумчиво проведя пальцем по блестящей обложке, она пристально посмотрела на меня. От такой резкой метаморфозы в ее настроении по мне прошел холодок. От прежней забавной и веселой Агаты не осталось и следа.

– Я читала твою книгу, – загадочно произнесла она, – и…

– И?.. – я медленно иду к ней.

– Я хочу попросить тебя об услуге, – осторожничает она, глядя мне в глаза.

– Какой?

– Ты не все знаешь о жизни Максима и Анастасии… не всю историю.

– Я написал то, что мне рассказали Максим и Настя.

– То, что важно было им рассказать, но их жизнь затронула и другие судьбы.

– Агата, о чем ты хочешь попросить? – задал я прямо свой вопрос, подойдя очень близко к ней. Она легко тряхнула рукой и положила теплую ладонь мне на щеку.

– Смотри сам, – шепнула она.

– На этот раз не убей меня, – улыбнулся я, но ее милое личико безвозвратно растворилось в сером тумане.

Сумеречно, холодно, ветер срывает остатки желтых листочков с серых силуэтов деревьев. По асфальтированной дорожке идет высокий мужчина в черном удлиненном пальто. Придерживая оттопыренный воротник, он прижимается к нему щекой и прищуривает хмурый взгляд от ветра. Он быстрой, уверенной походкой прошел мимо меня. В окружении никого, и единственное, что мне остается, следовать за неизвестным героем. Ускоряю шаг и догоняю его, оставаясь за спиной. Раскачивающиеся плечи при каждом шаге, черные волосы собраны в короткий тугой хвост и тихое суровое дыхание. Что-то в нем очень знакомое, но не пойму, где мы с ним могли видеться. Мне становится не по себе, что я преследую человека, в буквальном смысле наступая ему на пятки.

– Простите, – окликнул я, но его походка даже не дрогнула.

«Пустая трата времени, – услышал я голос Агаты рядом с собой, – это воспоминания. Ты здесь зритель».

– Отлично, – улыбнулся я ей в ответ, – и он сто процентов меня не видит?

«Поверь мне».

Я обогнал мужчину. Скорее, это был парень лет тридцати на вид. Он сурово сдвинул брови и пристально смотрит вперед, сквозь меня. Прямой нос с маленькой горбинкой, от глубокого дыхания ноздри широко раздуты, тонкие губы, поджатые к воротнику. Мне показалось, что он очень зол и намерен совершить что-то отчаянное. Я преградил ему путь. Любой другой человек при виде препятствия на пути остановился бы или обошел, но он, не снижая скорости, прошел прямо сквозь меня. Точнее, я прошел сквозь него, потому что он, словно газообразный предмет, рассыпался на мелкие наночастицы, обтекая мое твердое тело, собрался вновь.

«Видишь? Тебя нет в этом мире, – произнесла Агата, – просто смотри…»

– Ладно, – фыркнул я и догнал неизвестного парня.

Он остановился на небольшой округлой площади, в центре которой стоит фонтанчик ракушка. Парень встал метрах в пяти от скамейки, где сидит взрослая, на вид очень интеллигентная, ухоженная, симпатичная женщина. Она также от холодного ветра ежится в коричневое пальто и хитрым, уверенным взглядом смотрит на парня.

– Вот мы и встретились, – сухим тоном произнес парень. Его лицо было ровное и выражало строгую задумчивость.

– Несложно найти того, кто уже не прячется, – улыбнулась она и деловито переложила ногу на ногу.

– Хм… – чуть натянул он тонкие губы в улыбку. – Пряталась? Я всегда тебя находил, но даровал свободу ради твоей дочери.

– Александр, – протяжно произнесла женщина, подняв острый подбородок, она посмотрела на него свысока. – Охотник, в то же время хищник, верный следопыт Ордена, и вдруг проявил жалость. Ты сам попал в свой же капкан, – усмехнулась она.

«Александр», – мелькнуло у меня в голове. Я с ненавистью зыркнул на него, а потом с любопытством на женщину. Неуловимыми чертами она похожа на Настю, полнотой губ, мудрым взглядом и сдержанностью, но лукавство и хитрость, которая так и переполняет женщину, в корне отличает ее от дочери.

– Ева, твоей дочери всегда будет угрожать смертельная опасность, – со злостью прошипел он, – ты понимаешь, что лишила ее спокойной жизни?

– Я лишила ее вечного гнета, жестких рамок и бесконечной лжи. Когда ты еще был желторотым юнцом и стал ее наставником, я тебя предупреждала, что заберу свою дочь у Ордена. Почему ты меня не остановил? – она выдержала умышленную паузу, ожидая ответа, но Александр, раздув ноздри, промолчал. – Ты любишь ее и не позволишь Ордену причинить вред ее семье, – улыбнулась женщина, – хорошо я придумала, в вольном мире ее оберегает Максим, а в Ордене ты.

Александр окинул черным взглядом холодные окрестности. Проследив за его взглядом, я увидел пятерых мужчин в черных одеждах, которые осторожно крались в сторону Евы. Я дернулся, чтобы предупредить ее, и тут же понял, что это всего лишь видения. Мои попытки будут бесполезны.

– Ты украла мою любовь, – с ненавистью посмотрел он на нее и поднял указательный палец вверх, очертив круг в воздухе, резко зажал его в кулак. Верные псы ускорили шаг и без стеснения и страха окружили женщину. – И моему терпению пришел конец.

Ева оглянулась, увидев окружение, она залилась громким хохотом, таким пронзительным, что у меня по телу пошли мурашки.

– Делай, что хочешь, – смеясь, она рявкнула Александру, – я все равно победила, моя девочка свободна.

Сжав плотно губы, Александр смотрит на нее со смертельным равнодушием. Женщина обрела безумный вид, вытаращив глаза она, закричала:

– Я спасла свою Агату, мою девочку, которую у меня забрали.

Александр положительно кивнул парню, который вплотную подошел к спине Еве. Тот без колебаний накинул мешок на голову обезумевшей женщины, остальные подскочили и начали связывать выгибающееся тело. Женщина дралась, сопротивлялась и истошно орала о том, что она спасла свою дочь. От свежих воспоминаний моего недавнего пленения я сконфузился и встал перед лицом Александра, чтобы посмотреть в глаза палача. Ведь человек, который отправляет человека на плаху, не меньший убийца, чем тот, кто приводит приговор в исполнение.