Текст книги "Путь к улыбке"

Я в 16 лет. Фотограф: Сокиркэ Юлиан.

Так что, кроме работы и учёбы, я весело проводила время с друзьями и родственниками. Во время учёбы я активно принимала участие в викторинах, которые устраивали в школе, в конкурсах, во всех праздниках, я всегда была среди первых в группе по учёбе и во всём была как пионер.

Как и все подростки, я тоже хотела ходить на танцы, весело проводить время, и как-то раз мы собрались компанией разных ребят, там был и мой двоюродный брат Толя со своей женой Наташкой, и мы все вместе пошли на дискотеку. Я в первый и последний раз тогда сходила в Кишинёве на танцы. Я думала, будет весело, но там все приставали, вели себя некультурно они угощали всю мою компанию питьём и едой, меня приглашали танцевать. По-моему, там был не только алкоголь, но и наркотики, потому что люди вели себя очень неадекватно. Я поняла, что моя компания пользуется случаем, что ее угощают, а мне стало очень страшно. Я подошла к Толику и сказала:

– Толик, не берите ничего, пожалуйста, у этих ребят!

Толик:

– А что? Халява! Надо брать!

Я:

– Ты что? Я боюсь, они ко мне пристают, ещё драться начнёте!

Тогда я всем сказала, что ухожу домой, и жена моего двоюродного брата меня услышала, поняла, что я боюсь, и собрала всех, и мы пошли домой. Проблем никаких не было, но я больше в Кишинёве на танцы ни разу не ходила, чтобы не ставить свою жизнь в опасность. Я и на работе таких всяких навидалась, но там меня в обиду не давали, даже обычные гости защищали меня, если кто-то пробовал неприлично себя вести, бывало, и выгоняли из кафе таких наглых и невоспитанных людей.

6.1. Как меня чуть не продали в сексуальное рабство в Европе

В 1999 году, когда я окончила второй год обучения, для того чтобы поступить дальше, нужно было сдавать экзамены. Многие сразу бросили учёбу, но могли пойти устраиваться на работу, так как по окончании 2 лет все получили диплом повара третьего разряда. Но я не из тех, кто сдается, мне нужен документ об окончании средней школы, а для этого нужно учиться все 4 года. Поэтому я даже не сомневалась, что нужно идти и сдать экзамены, конечно, я тоже не была уверена, что хорошо сдам и перейду на 3-й год обучения, но шанс использовать нужно было. Я попросила своего любимого учителя, если можно, чтобы позвонил мне и сказал, прошла я конкурс и буду ли учиться дальше или нет. Поэтому, после того как сдала экзамены, я уехала в деревню помогать маме, да и смена обстановки не помешает. Лето было прекрасным, я проводила время с сестрой, братом, мамой, дедушкой и всё время была в ожидании вестей, поступила или нет. Что делать осенью, если не поступлю, не знала.

В один из летних прекрасных вечеров все ужинаем, всё, как обычно, и к нам зашёл в гости один мамин троюродный брат, дедушка Гриша с его папой были двоюродными братьями. Мама и для него принесла приборы и стаканчик, у дедушки почти всегда было вино на столе, он сам делал разные бочки из разного дерева, отчего вино получалось с более терпким вкусом и неповторимым ароматом. Гость поинтересовался, учусь ли я. Ну, мы и рассказали, что я сдала экзамены и жду ответа; если зачислят на третий год обучения – хорошо, а нет – нужно будет найти работу. Скорее всего, буду устраиваться поваром, раз уже отучилась два года.

А он тут же предлагает поехать с ним в Румынию, а оттуда в Европу, у него есть хорошее предложение по работе, все затраты на заграничный паспорт, на дорогу – всё берёт на себя. Маме и дедушке предложение понравилось, ведь я буду зарабатывать много и пересылать домой. В тот период, после распада Советского Союза, было модно и круто работать в Европе. Время от времени то я, то мама приносили добавку на стол.

Вот я вышла в коридор, чтобы принести огурцов, их нужно было помыть и нарезать. В этот момент мамин троюродный брат вышел в коридор – как бы покурить на улицу. Пишу – и мурашки по коже, как страшно. Он подошёл ко мне, где я работала на кухне, прижал к стене и попытался насильно поцеловать, я, конечно, противилась, а он шепнул, что скоро никто не спасёт меня и я буду в его руках, никто и не услышит, если я закричу. И ушёл курить в нашем дворе. Я вернулась в комнату и сказала маме, что никуда я не поеду и не надо мне больших денег, я хочу учиться, получить высшее образование, а рассказать о том, что произошло в коридоре, я побоялась, да и не хотела, чтобы они поссорились. Но мама не соглашалась со мной, вернулся этот человек и говорит:

– Ну что, мы договорились? Я начну делать документы.

Я:

– Нет! Я хочу поступить в институт, работать в Кишинёве, и никуда я не поеду!

Он:

– Да ты заработаешь столько денег, что купишь себе любые дипломы!

Я:

– Никуда не поеду, и точка! Вы меня не заставите, у меня другие планы и мечты, мама, если сильно хочешь, сама поезжай! А я хочу учиться и добиваться своих поставленных целей!

Мама:

– Ну, ладно, успокойся, не хочешь – не поедешь.

Он:

– Да ну вас, не знаете, от чего отказываетесь!

Дедушка:

– Лида уже большая и сама за себя решает, так что мы не можем её заставить! Она вообще у нас упрямая и всё равно сделает так, как она считает нужным!

Тот человек ушёл, мы дружно собрали стол, я помыла посуду и потом всю ночь не могла успокоиться и молилась: хоть бы поступить дальше на учёбу и чтобы ко мне никто не приставал. Через несколько дней позвонил мой классный руководитель и поздравил меня с поступлением на третий год обученья. Он сказал, что я молодец, потому что из 75 учеников-поваров осталась группа из 20 человек, и из 4 классов сделали один. Я так радовалась, что всё хорошо и я иду дальше к своей цели, всё встало на свои места. И мне больше не будут предлагать никакие заманчивые поездки за границу.

Позже по деревне пошли слухи, что он продаёт девочек за границей, что у них отбирают паспорта и им никак не вернуться домой. Некоторые девушки, которые всё же смогли как-то вернуться домой, были в очень тяжёлом моральном состоянии. Рассказывали такие ужасы, через что прошли, говорили, что не могут поверить, что всё кончилось и всё позади. Тогда мама мне с радостью сказала, что хорошо, что я не поехала, а то кто знает, что пришлось бы пережить.

6.2. Людмила – психолог моей юности

Осенью 1999 года жизнь опять устроила мне проверку на прочность. 28 сентября мама приехала и привезла мне виноград, хлеб домашний, фасоль и другие продукты, хотя я её умоляла не привозить, я сама подрабатывала официантом, и всего мне хватало. Но мама, заботливая и любящая, всё равно привезла мне продукты. Я её поблагодарила, мы пообщались, и она поехала к своей сестре Лене.

На следующий день ко мне в школу приехала моя двоюродная сестра Ольга, дочка Тёти Лены, и говорит:

– Ты знаешь, где республиканская больница и как найти секцию травматологии?

Я:

– Конечно, знаю, там лежала Валюша, я её навещала и помогала чем могла, и Тётя Таня Рогозина (у которой мама с папой снимали квартиру, когда я родилась) лежала в травматологическом отделении, когда её сбила машина, я тоже к ней часто ходила и поддерживала. А почему спрашиваешь?

Ольга:

– Поехали, я по дороге расскажу!

Я:

– Мама, что ли, в больнице? (Так как она вчера вечером только от меня уехала, я сразу про неё подумала.)

Ольга:

– Да!

Я, еле сдерживая слёзы:

– А что случилось?

Ольга:

– Мы не знаем, милиция расследует дело, похоже, вчера вечером её сбила машина!

Я заплакала.

Приехали мы в больницу, Ольга сказала мне номер палаты.

Я прошла туда, как к себе домой, нашла быстро маму. Она лежала без сознания, врачи уже сделали ей операцию на голове, и все ждали, когда она проснётся и как себя будет при этом чувствовать. Я в это время плачу, обнимаю маму и не могу поверить глазам, а тетя Лена и тетя Зина (жена дяди Яши, маминого брата) решают, кто будет смотреть за мамой, у всех работа, семьи, я сказала, что отсюда не уйду, пока маму не выпишут здоровой! Я забыла обо всём на свете, не могла себе представить, как жить без мамы, ведь дома ещё брат и сестра, о которых нужно заботиться, а мне всего 17 лет. Я не знаю, сколько дней я там с мамой просидела, спала на скамейке, кладя голову на край кровати в ожидании, что мама откроет глаза и заговорит со мной. Давала ей в ложечке пить по капле, чтобы хотя бы горло промочить, она не открывала сама рот и не ела ничего, ей ставили капельницы с глюкозой, чтобы у организма были силы бороться. Как же я обрадовалась, когда мама в один день спросила меня:

– Ты чего плачешь, ведь вчера я тебе принесла продукты и виноград. А где это мы? Ну-ка, не плачь!.. Ой как голова болит…

Я:

– Мама! Мама! Как я рада, что ты проснулась!

С этого дня мама стала есть, чувствовала себя с каждым днём лучше, очень хотела домой. Тётя Лена пришла и говорит:

– Теперь пойдёшь ко мне и примешь душ!

Я:

– Да. Только быстро!

Я побежала домой к маминой сестре, приняла душ, в школу пришла и принесла от врача справку, что ухаживала всё это время за лежащей мамой. Но столкнулась опять с безразличием.

Заместитель директора:

– Вы уже не учитесь у нас.

Я:

– Я ведь принесла справку о том, что лежала с мамой в больнице!

Заместитель директора:

– Напридумываете всякое, чтобы не ходить, а потом плачете под дверями.

Я вышла из кабинета и не смогла сдержать слёз, ведь иду обратно в больницу к маме и со школой непонятно, что будет. В коридоре встречает меня учительница, психолог Людмила Ерушевски.

Людмила:

– Лидочка, чего плачешь? Что случилось?

Но я разговаривать не могла, в горле ком, я не могу говорить.

Людмила:

– Пошли со мной!

Пошли к ней в кабинет, учительница дала мне воды, я успокоилась и рассказала всё.

Людмила:

– Пошли вместе, они обязаны принять справку, и ещё если принесёшь другую справку!

Зашли в кабинет заместителя директора.

Людмила:

– Уважаемая Ольга Ивановна, примите справку и отпустите ребёнка к маме, она ведь не сможет учиться, пока мама не в порядке, а дома ещё двое детей, которые ждут маму!

Ольга Ивановна:

– Каждого так балуй!

Людмила:

– Как же! Всё, Лидочка, дай сюда справку, иди к маме в больницу и, когда её выпишут, принеси ещё справку!

Я:

– Спасибо вам большое! До свидания!

Ещё через пару неделек маму выписали из больницы, я вернулась к учёбе и никогда не забуду доброту моей любимой учительницы по психологии – Людмилы.

6.3. Как я первый раз в жизни в 19 лет поехала на море

Летом 2000 года самых лучших учеников нашей группы решили отправить на практику на море в посёлок Коблево, Украина, недалеко от города Одессы. Я очень мечтала побывать на море, но возможности были ограничены борьбой за выживание, тут и речи не могло быть о поездке за границу – даже в соседние страны. Тогда, после распада Советского Союза, можно было пересекать границы Украины и Румынии по внутреннему паспорту, а дети – со свидетельством о рождении. Но если даже и не нужен был заграничный паспорт и визы, я не могла себе позволить путешествовать.

Я училась хорошо, поэтому без сомнений меня тоже порекомендовали и включили в списки тех, кто поедет на практику поваром в посёлок Коблево на целое лето. Туда на практику направляли учеников и других профессий: официантов, барменов, горничных, продавцов ну и нас, поваров. Почти сразу, как начали делать списки, ко мне подошёл мой любимый учитель Михаил Унгуряну и сказал, что не очень хочет отправлять меня на практику на море.

А я очень хотела – такой шанс поехать на море, когда за тебя оплачивают дорогу в оба конца и зарплату обещают. Как не ехать? Я очень хотела и была рада, что включили и меня в списки достойных. Но раз учитель так сказал, я спросила его:

– В чём же дело?

Михаил Унгуряну:

– Лидочка, я знаю тебя уже 3 года, ты очень хорошая и старательная ученица, у тебя высокие моральные принципы, ты серьёзная девочка и уважаешь себя, я уже не раз наблюдал, как едут наши ученики на море и какими они оттуда возвращаются.

Я:

– И какими же они возвращаются?

Михаил Унгуряну:

– Некоторые девушки там гуляют с туристами и ведут себя распутно, даже были случаи, когда возвращались после лета на море беременными.

Я:

– Ой, я очень хочу на море, но такой жизни я не хочу! Может, вы попросите директора удалить меня из списков, я как-нибудь переживу, что останусь без моря, а практику я в Кишинёве могу проходить!

Михаил Унгуряну:

– Хорошо! Я поговорю!

Этим прекрасном майским днём после разговора с учителем у меня на работе, в маленькой бильярдной, украли сумку с документами и все, что в ней было. Не очень понимаю как, ведь сумка была за барной стойкой, где нет доступа чужим. Тем не менее бармен Андрей говорил, что не заметил, куда делась моя сумка. В сумке ещё были денежки группы, собранные, чтобы купить краску и покрасить парты в нашем классе. Я очень расстроилась, ведь заново нужно будет делать паспорт да ещё с зарплаты придется краску для парт купить. На следующий день я рассказала об этом своему классному руководителю. Он попробовал уговорить класс спасти меня и снова скинуться на краску, но никто не согласился, и ещё через несколько дней нам уже нужно было ехать на море. А учителю не разрешили удалять меня из списков. А когда я написала объяснительную, что не успею получить паспорт по причине того, что осталась пара дней до поездки и украденный паспорт не восстановить так быстро, директор сказала, что я это придумала, чтобы не ехать. Я и в милиции написала заявление о том, что паспорт украли, и в паспортный стол принесла справку их милиции, и мне дали на три месяца временный паспорт, но с этим временным паспортом я не успевала вернуться, потому что временный паспорт был действителен до 25 августа, а мы должны были возвращаться 31 августа. Я сильно рисковала и переживала, но пути назад не было.

Когда получила зарплату, я купила краску и вместе с девочками мы покрасили парты в нашем классе. Вещи были собраны, и 31 мая мы должны были сесть в автобус и поехать на море. У меня в голове и страх, что там всякие падалицы водятся, и страх, что выезжаю, но не знаю, как пропустят обратно с просроченным временным паспортом. Но 30 мая на вахте общежития раздался звонок, и меня позвали к телефону и сказали, что это по поводу того, что нашли мой паспорт.

Я:

– Алло!

Голос в телефоне:

– Вы Рубан Лидия?

Я:

– Да!

Голос в телефоне:

– Я нашёл ваш паспорт, здесь ваша прописка по этому адресу, я нашёл номер в адресной книге города Кишинёва и решил позвонить!

Я:

– Спасибо! Я вам очень благодарна!

Голос в телефоне:

– Когда можем встретиться?

Я:

– Могу прямо сейчас! Куда подойти?

Голос в телефоне:

– Я живу недалеко от вашего общежития, так что можем встретиться перед входом.

Я:

– Хорошо! Спасибо!

Минут через 15 молодой человек принёс мне паспорт. Он был уже аннулирован, но я не знала об этом. Поблагодарив молодого человека, я побежала поделиться радостью с моим учителем. Общежитие находилось в соседнем здании со школой. На следующее утро, когда мы сели в автобус и отправились на море, у меня на одну тревогу было меньше, паспорт хотя бы нашёлся, так что я могу и туда, и обратно пересекать границу без проблем. Таможенный контроль и на границе Молдавии, и на украинской прошли без проблем, и все мы были рады, что скоро приедем на море. Нас ждёт целое лето приключений и веселья. А я радовалась, что первый раз в 18 лет еду на море. Мы проезжали через Одессу, даже сделали пару остановок в городе. Одесса очень красивый город, мне очень понравился. Когда приближались к морю, мы сначала увидели лиман, потом доехали и до моря. Наша база отдыха находилась на берегу моря, а наше общежитие было вторым зданием от моря. База отдыха называлась «Лазурный берег», воздух был солёным, пахло морем, очень красиво всё вокруг, и нам не терпелось побыстрее искупаться в море. Как только нас распределили и дали ключи от комнат, мы сразу занесли вещи, закрыли двери и вместе с Ирой и Лилией пошли на море. Да, «море, море, синее море», как поёт Татьяна Буланова, красота, море спокойно, и, сколько хватает глаз, – только вода, мечта сбылась, я на море, купаюсь, собираю ракушки, ложусь на тёплом песке, отдыхающих и туристов ещё нет, сезон ещё не открылся. По берегу бродит так – пара человек, солнышко греет.

Вот и первый стих, сочинённый на море:

Солнышко здесь греет,

Греет и тепло!

Но дома сильнее греет,

Когда и на душе тепло!

Это первый стишок, который я сочинила на русском языке, обычно я сочиняю только на молдавском языке. Когда была маленькая, сочиняла про природу, а в 13 лет, когда влюбилась, стала много писать о любви и разлуке.

С собой я взяла ручку, тетради и конверты, чтобы писать стихи, чтобы отправлять письма домой. Писем я много написала, выслать неоткуда было, и я решила просить наших отдыхающих, они охотно брали наши письма, а в Кишинёве опускали их в почтовый ящик, так мама, дедушка, брат и сестра знали, что у меня всё хорошо и что я по ним скучаю. Я очень скучала по парню в котором была влюблена, писала ему стихи, но письма не отправляла, так как родители сказали, что мы родственники и нам нельзя встречаться, но я всё равно отдам посвящённые ему стихи только при личной встрече. В первый же месяц на море я поправилась с 60 кг до 68, я очень была недовольна собой, ведь это никуда не годится, видимо, после тяжёлой жизни в общежитии я стала есть всё, по чему соскучилась, и всё себе позволять. Так что в июле и августе я уже села на диету и до конца лета похудела до 58 кг, перестала есть хлеб, сгущённое молоко, жирную пищу и стала бегать по утрам по берегу моря с девочкой из соседней комнаты – Олесей, которая пришла на практику как официант.

Ира встречалась и собиралась выходить замуж за Анатолия Цопа, брата известного в Молдавии певца Георгия Цопа. Анатолий приезжал несколько раз за лето к Ирине, и они проводили вместе время, вместе на танцы ходили и на пляж, зато к нам никто не приставал. Мне нравилось с ними гулять, мы были в безопасности. Мы работали всё лето по графику 2 через 2, так что, считай, пол-лета мы загорали и гуляли. Ира и Анатолий вскоре после того, как вернулись с моря, поженились.

А мой учитель был прав: там царила распутная жизнь. То и дело кто-то приставал ко мне, и было видно, что у него нет никаких серьёзных намерений. А некоторые даже напрямую, не стесняясь, пошло себя вели. Поэтому я старалась гулять вместе с Ирой и Лилией, а иногда и с Наташей. Наташа была поваром. Она каждое лето уже много лет подряд работала поваром в «Лазурном Берегу». В один день на пляже познакомилась с итальянцем. Он был вместе со своей семьёй поэтому я не боялась его. Мне было очень интересно с ним общаться, он учил меня итальянским словам, на русском он общался довольно хорошо. Так что дней 10 или 15 мы с ним встречались и общались на берегу моря. И на танцы как-то сходили, правда, я туда пришла с девочками и вместе с ними и ушла после прекрасного танцевального вечера. У меня всё лето не выходили из головы слова моего учителя, поэтому я всё время держала на расстоянии всех парней, с которыми общалась. Девочкам нравилось, как я пою, и часто вечерами я пела разные песни, а Ира очень любила массаж и просила ей массаж делать. Я вот массаж не люблю, да и, вообще, не люблю, чтобы меня трогали. У меня очень строго с нарушением личного пространства: если парень позволял себе нарушить это правило и слишком близко подойти, то сразу исключался из друзей. Лето проходило весело и красиво. Практика была хорошей, я многому научилась, мы готовили завтраки, обеды и ужины каждый день на 600 человек, а такие большие кастрюли и сковородки я видела впервые в жизни. Наша команда состояла из:

– шеф-повара Анатолия из Приднестровья;

– повара Наташи, тоже из Приднестровья;

– помощника повара, тоже Наташи и тоже из Приднестровья;

– пекаря Марии Ивановны, она была местной, из Коблево, Украина;

– и нас, стажёров-практикантов: Ирины, Лилии, Евгении, Славика и меня, Лидии.

Август закончился, лето было полно приключений, мы с девочками ещё больше подружились. Таможенный контроль прошли и хорошо доехали до Кишинёва. А с 1 сентября начинался наш последний год учёбы. А что паспорт аннулирован, я узнаю только через 7 лет. С этим паспортом я кредит брала, в институт поступала, и только в 2006-м, когда поступила в автошколу и в конце пошла получать водительское удостоверение обнаружили что паспорт недействителен.

А когда закончила учиться в 2001 году, я пошла в Государственный институт Молдавии с целью поступить, но там бюджетных мест было по 4 или 5 на профессию, а остальное стоило таких денег, что я даже не посмела сдать документы. Я боялась, если вдруг не поступлю на бюджет, то на платной основе я не готова учиться. И решила годик-другой поваром поработать. Взяла газету вместе с дедушкой Толей, и мы стали искать работу. Бабушка Люба и дедушка Толя были обычной русской семьёй, которую в советский период направили на работу в Кишинёв.

Познакомилась я с этой чудесной парой случайно. Мы с мамой шли в сторону моего общежития, и увидели бабушку с тяжелой сумкой. Мы подошли и предложили помочь. Вот так и началась наша дружба.

Бабушка Люба всю жизнь проработала на фабрике сладостей «Букурия» («Радость»), а дедушка Толя был военным. Я была с ними знакома около 2-х или 3-х лет, и они с самого начала полюбили меня, а после окончания учёбы они предложили мне снимать комнату у них, но я жила на правах внучки, и всё же, я хоть немного денег регулярно оставляла на кухонном столике, потом они на меня и тратили эти денежки. Ну вот мы с дедушкой Толей нашли вакансию повара на протезном заводе в Кишинёве, мы пошли вместе на собеседование, и меня взяли на работу. Так началась моя взрослая жизнь, меня оформили официально на работу. В этот период я нашла друзей, с которыми до сих пор дружу, по которым скучаю и которых люблю.

Саша, который говорил мне, что влюбился в Катю Лукьянченко; для того чтобы они поближе общались, я стала приглашать их двоих и ещё друзей на лодках кататься, со временем Катя стала ходить на все наши вечеринки, вечера с гитарой, с настольными играми. А через несколько лет, 23 декабря 2006 года, они поженились, а я была свидетельницей на свадьбе.

Сергей играл красиво на гитаре, как-то раз стал говорить очень загадочно, что хочет уйти в чёрную дыру, хочет летать как птица и улететь далеко. Я не догадывалась, что он влюбился в мою подругу Машу, которая была старше его на 6 лет, уже работала, а он только окончил лицей с уклоном на изучение итальянского языка. Ему было очень трудно решиться, как поступить, как покорить, как добиться того, чего он хочет, казалось, это невозможно. Но прошло немного времени, я уже снимала комнату вместе с Машей, и в один вечер он мне подарил букет цветов и сказал: «Пока идёшь до дома, букет твой, а как зайдёшь, подари его Марии!» Я тогда стала догадываться, что между ними растут тёплые чувства. А 9 августа 2006 года они поженились. Сейчас у них двое детишек: девочка и мальчик.

Алла стала очень близкой моей подругой. Нас познакомила Катя. Алла снимала у неё комнату, пока училась в Техническом институте Молдавии. Мы с Аллой стали и в театр вместе ходить, и в гости к родителям – её и моим. Это про нашу дружбу, когда говорят, что другу можно и днём и ночью звонить. Как-то ночью Алка позвонила очень расстроенная, плакала, не могла высказать из-за рыданий, какая у неё проблема, я узнала, что она находится на съёмной квартире, и тут же вызвала такси и помчалась к ней. Мы пообщались, я узнала, в чём была проблема, я её поддержала, и мы вместе думали, что делать и как решать, чтобы Алле стало легче на душе.

В другой раз её отправили на практику на завод в Румынию, она ночевала у нас с Машкой, а утром не разбудила меня, чтобы я могла проводить её, а я проснулась всего через пару минуток после того, как она вышла, – так я быстро оделась, села на маршрутку и успела догнать её на вокзале, обняла и пожелала ей лёгкой и интересной практики и весёлого путешествия. А в другой раз я ехала в отпуск на юг Молдавии, Алла меня провожала и говорит:

– Знаешь, чего-то на душе так тяжко, так не хочу с тобой расставаться!

Я:

– Так поехали со мной!

Алла:

– Да! Хочу!

И мы вместе поехали в отпуск, это было лето, у Аллы пар в институте не было, так что она ничего не потеряла, а, наоборот, провела прекрасный и весёлый отпуск.

Ещё много приключений у нас было, вот и стала наша дружба крепче и сильней. Потом, когда Алла закончила учёбу, она нашла работу тоже в Кишинёве, потом влюбилась, вышла замуж. Сейчас у неё прекрасная дочка немного младше моей.