Текст книги "Винное закулисье Прованса. Истории о вине и виноделах"

Часть III. Некоторые AOC Прованса и истории виноделов

Глава 10. AOC Bandol

Немного истории

Это бывшие греческие виноградники Массалии с V века до н. э., затем римские, известные во всей Галлии (свидетельством тому многочисленные амфоры, найденные на дне моря между портом Вандоля и островом Бендор). В Средние века письменные источники упоминают деревню Cadiere в контексте торговли вином. Со строительством большого торгового порта в Бандоле в начале XVIII века это вино, путешествуя морем, достигало своих ценителей по всему миру, его любили при дворе короля Франции Людовика XVI. Еще тогда было замечено, что бандолъское красное прекрасно сохраняется даже при длительной транспортировке морем.

В 1870-х эпидемия филлоксеры уничтожила виноградники практически полностью. Пришедшая вскоре железная дорога стала стимулом к возрождению виноделия в регионе. Это один из самых первых апелласьонов Франции (11.11.1941), создан по инициативе местного Синдиката виноделов, влиятельного органа и сегодня.

59 винных хозяйств и 2 кооператива.

Говоря о Бандоле, подразумевают Мурведр, как и наоборот: вспоминая о Мурведре, думают о Бандоле. Вот и я, начиная разговор об апелласьоне Бандоль, представлю вам его полноправного хозяина – сорт красного винограда Мурведр.

Выписка из личного дела:

• Мурведр (Mourvedre), коренной испанец (древний уроженец Валенсии), облюбовал Долину Роны и юг Франции с XVI века, известен также в Италии, Австралии, Калифорнии и ЮАР под именами монастрель, мотаро, пино флери, морастель и др.

• Характер южный, горячий. Очень долго числился «неотесанной деревенщиной» – слишком мощен, полнотел и прямолинеен. Зато он прекрасно разбавлял жиденькие и манерные северные сорта, уплотняя их своей силищей.

С такой родословной нынешний «сеньор Бандоля» в течение почти полутора веков скромно трудился в тени своих благородных от рождения коллег – Сира и Гренаша. А затем, в 1870-м, оказался совершенно неустойчив к убийце-филлоксере, эпидемия которой задушила его практически повсюду на юге Франции. При восстановлении «поголовья» очень многие виноделы не стали снова рисковать и предали Мурведр забвению.

Есть этому и другие важные причины. При всей своей внутренней силище, Мурведр наш очень капризен к погоде и, чтобы напоить спелой мощью свои гроздья, ему нужно много солнца и строго определенное, хоть и совсем небольшое количество влаги. В случае ее недостатка виноград не достигает зрелости, его кожица не становится темной – ни цвета, ни сахара. Урожай Мурведра может варьироваться в три раза от года к году, в зависимости от влажности. В общем, капризен этот сеньор настолько, что заниматься им можно только на тех терруарах, которые идеально ему подходят.

Так случилось, что именно Бандоль – настоящий рай для Мурведра! Идеальное солнце и сухой климат всё лето, нужное количество влаги. Натуральный природный амфитеатр, где террасы виноградников, окруженные защитой леса, сбегают со склонов высотой 350 метров прямо на юг, к морю, так что лозы не затеняют друг друга. Здесь Мурведр десятилетиями набирался благородных манер, и теперь никто не может упрекнуть его в грубости и безвкусице. Изящный и красивый уже «с младых ногтей», он удивляет насыщенностью цвета, полнотой вкуса и уверенностью в своем перспективном будущем.

В компании с парочкой Гренаш/Сенсо он хорошо смягчается, наполняясь фруктовой негой, а даже небольшое присутствие Сира сразу осаждает его и заставляет выражаться поэтичнее. Дубовые бочки, особенно большие (тонно́), тоже очень его красят. Полтора-два года выдержки в них, затем еще 5-7 лет забвения в бутылке, и этот бывший сельский гуляка превращается в прекрасно сложенного и ухоженного сеньора с душой ковбоя и корзиной фруктов. Платье цвета темного кирпича, парфюм с нотами мяты, самшита, диких ягод, спелой брусники. Вино становится элегантным, покладистым, даже гибким, с пряным послевкусием из кожи, какао и гвоздики на вполне чувственных танинах.

Красные вина АОС Banclol можно спокойно забыть в погребе лет на 20-30 безо всякого ущерба для их репутации, напротив, возраст придает им больше мягкости в манерах, не умаляя при этом природной силушки.

Но что это я всё о красном? Если вы страстный поклонник именно красного вина, а розовое особо не уважаете, то рекомендую вам дать ему шанс реабилитироваться именно здесь, в АОС Banclol. Еще не было в моей многолетней практике такого скептика, который бы, отведав местного розе́, осмелился сказать о нем что-то нелестное! Розовое вино стало отдельной гордостью и узнаваемой спецификой Бандоля. Благодаря ощутимому присутствию в нем Мурведра, уравновешенного Кариньяном и Сира, это розе́ получается полнотелым и сочным, ароматным и мягким, будто дама, романтичная и томная, которую не упрекнешь при этом в легкомыслии.

Именно бандольское розе́ способно красиво стариться в бутылках, подобно белому, становясь гастрономическим вином высокого качества. Бутылку 2016 года, например, не только не стыдно, но и престижно подать к рождественскому столу в 2021-м. И это притом, что в бочках местное розе́ не томится ни единого дня. Все его «серьезные качества» дают ему эти уникальные приморские терруары.

Конечно, его можно и даже очень приятно пить молодым, а многие виноделы специально делают как минимум два типа розового вина. Одно как раз такое вот мощное, для пития через несколько лет, а другое – для немедленного удовольствия. Стоит только немного уменьшить в розе́ долю Мурведра, и вот она, такая желанная свежесть и минеральность, хоть все-таки в Бандоле розе́ всегда будет более «тактильным» во рту. И пить его в жару в количестве более пары бокалов рекомендуется все-таки более крепким мужчинам. Да-да, розовое вино из Бандоля – не только «девчачье удовольствие». Помню, как десять лет назад, приехав летом к местным друзьям на пикник у бассейна, я пошла взять в холодильнике лед, открыла дверцу и замерла. Все полки были заложены исключительно розовыми бутылками. Снизу доверху. Без исключения. А ведь больше половины гостей составляли мужчины. Для меня, жившей тогда еще в России, осознание такого набора было равносильно культурному шоку.

Им пока отводится эпизодическая роль в мощной тени красно-розового цвета. А между тем они есть и становятся всё виднее сейчас в уважаемой винной французской прессе. Золотом отливают они в бокале, экзотическим фруктом и прованскими травками пленяют нос, солоноватым морским привкусом остаются на языке. Многие бандольские белые изысканны и гастрономичны, они тоже имеют большой потенциал.

Если говорить про составляющие успеха, то в большей части это Клерет, которая дополняется своим любимым компаньоном Уни блан, а частенько приглашают и Бурбуленк, Марсан, и даже Совиньон блан. Хорошая компания. Так что если встретите бутылочку белого из Бандоля, рекомендую брать примерно 3-5-летнего возраста, хорошо охладить и наслаждаться с легким рыбным блюдом или же просто с тарелочкой козьего сыра.

Bon degustation!

Основные правила апелласьона

Только ручная сборка урожая и только в стадии спелости.

Красные вина: Мурведр должен составлять от 50 до 95 %, выдержка в деревянных бочках, маленьких или больших, не менее 18 месяцев.

Розовые вина: Мурведр от 20 до 95 %, дополняется Гренашем и Сенсо.

В белых винах должен преобладать сорт Клерет: от 50 до 95 %.

Выдержка белых и розовых вин – минимум 3 месяца с 1 декабря. Это значит, первое свежее вино может появиться не ранее марта.

Глава 11. Domaines Bunan (AOC Bandol). Семья Bunan

В далеком 1954 году Марлон Брандо, тридцатилетняя звезда киноэкрана, секс-символ эпохи, на которого молился тогда молодой винодел Поль Бунан, объявляет о предстоящей свадьбе с французской актрисой Жоселин Беранже, дочкой рыбака из средиземноморского городка Бандоль. На объявление об этой помолвке Поль наткнулся в популярной у французских жителей колониального Алжира газете Oran (Le Quotidien d’Oran). Телеграфный текст, всего лишь сухой анонс, который, к тому же, затем не сбылся, а сколько фантазий вызвал он в голове молодого винодела, какую яркую мечту породил! «Если Брандо нашел свое счастье в Бандоле, значит, есть в этом французском приморском городке что-то особенное», – решил Поль.

Время шло, и в 1958-м Поль женился на такой же, как он, француженке алжирского происхождения, у них родилась дочка Франсуаза. Но мечта его не покидала, или это сама Судьба готовила ему подарок. Через два года в той же газете Поль увидел объявление о продаже участка земли с садами и домом на высотах около заветного Бандоля. Вот он, знак. Поль, не откладывая, сел в самолет, чтобы лично увидеть этот город и ступить на эту землю.

Дом стоял на холме, и в его окна сквозь фруктовые деревья подглядывало море, а плантации бессмертника вокруг, по словам продавца, сулили новому хозяину фортуну. Поль влюбился с первого взгляда. Там, на его родине, в колониальном французском Алжире, уже шестой год шла война за независимость, и ничего хорошего для владельцев виноградников она не предвещала. Еще с 18 лет, после смерти отца, Поль научился управлять семейным хозяйством, ему было не привыкать брать на себя важные решения. Дело сделано: дом с землями на высотах Бандоля куплен. Судьба хранила Бунанов, они успели покинуть Оран еще до крупных кровавых провокаций и массового исхода соотечественников весной-летом 1962 года. Pied-noir («черная нога», «черный след») – так официально назвали французских переселенцев из Алжира на исторической родине. Всего их прибыло во Францию в 60-е годы более миллиона, и большинство устроились на Юге, там, куда причалили увозящие их из прошлого корабли. А наш герой выбор свой сделал заранее и вполне сознательно! Не без помощи Марлона Брандо, конечно.

Средиземное море Лоран Бунан пересек в животе своей матери, появившись на свет в 1962 году в Бандоле, в доме, купленном его отцом, Полем Бунаном, для новой жизни во Франции. В те времена на холме у дома не было даже колодца с питьевой водой, и мадам Бунан каждый день с четырьмя большими бидонами спускалась на машине вниз, в город, чтобы привезенной из фонтана водой вымыть двоих маленьких детей, Франсуазу и Лорана, приготовить еду. Семье Бунан всё здесь нужно было начинать с нуля, по-своему. Вместо абрикосовых деревьев и плантаций цветка бессмертника братья Бунан, Поль и младший Пьер, сажали виноградники. Король местного апелласьона, сорт Мурведр, был им уже знаком по Алжиру, только там не было в его характере столько благородства, их отец продавал свое вино экспортерам бочками. Здесь же, на солнечных склонах, в идеально созданных природой для Мурведра условиях, вино получалось деликатным и буквально бессмертным. Преемственность?

Этот дом, основательный, приземистый, из камня медово-абрикосового цвета, с красной черепичной крышей и небольшими квадратными окнами, сейчас охраняет сердце семьи виноделов Бунан, их рабочие кабинеты. Повсюду, куда хватает глаз, волнистыми террасами спускаются с холмов к морю виноградники.

В кабинете Лорана два окна, одно выходит к западу, другое – к востоку. Западное смотрит на зеленый холм, щедро политый желтым солнечным соусом, а чуть поодаль видны того же медового камня винные погреба и дегустационный зал. Это важное место для встреч с клиентами – отдельная гордость Лорана, ведь буквально только что он был отремонтирован и оформлен по проекту его 25-летней дочери Реми, дизайнера, открывшей уже четвертое поколение в этом семейном хозяйстве. Огромный потолочный светильник из сотен винных бутылок в этом зале она сделала своими руками.

А в восточное окно с горизонта заглядывает хребет Сент-Бом, хранитель и гарант уникального климата этих приморских терруаров. Суббота, воскресенье, вечер или утро – в любое время Лоран идет в свою обитель не только работать, но и поразмыслить, отдохнуть от суеты, встретиться с партнерами, журналистами, вот и меня он пригласил для разговора именно сюда.

В кабинет Лорана мы проходим через более просторный угловой кабинет его отца. Поль хоть и назвался пенсионером, но каждый день приходит сюда, устраивается в своем большом кожаном кресле и всегда находит, чем заняться. Это большой, приветливый, очень уютный человек, от которого веет неоспоримым авторитетом, а в проницательных глазах искрит лукавая улыбка. Его присутствие – совершенно необходимый атрибут для работы хозяйства и семейной атмосферы, а его советы – ценнейший источник опыта для всех членов винодельческой династии.

В кабинете Поля есть «иконостас» – уголок с фотографиями его родителей, газетными вырезками, дипломами и медалями, полученными его детьми и его винами. Среди них есть и та маленькая вырезка из алжирской газеты «Oran», которая в свое время перевернула судьбу семьи. Во всем виноват Марлон Брандо?

Оставим на этом кабинет Поля и вернемся через никогда не закрывающуюся дверь в обитель его сына. Здесь тоже живут истории, и какие!

В этом кабинете Лоран, будучи еще молодым амбициозным виноделом из мало кому известного южного апелласьона, вернувшись со стажировки в США, написал дерзкое письмо, сыгравшее решающую роль в выходе их вина на международный рынок. Сейчас экспорт – полностью зона ответственности Лорана в их семейном бизнесе. А началось всё почти 40 лет назад. Итак, по порядку.

Отучившись на винодела-энолога и винного коммерсанта в университете вина в бургунском Бонне, молодой выпускник проходил практику вдалеке от родного домена, на виноградниках Калифорнии. Пользуясь случаем, отец прислал сыну образцы их мощного и благородного красного вина с целью предложить его к покупке местным дистрибьюторам. Лоран, полный энтузиазма, отправился покорять сердца американских винных воротил, вооруженный святой уверенностью в качестве своего продукта. «До сих пор помню черты лица этого скупщика и его искренне недоумение, даже удивление от моей дерзости, когда на вопрос «А где вы вот в этой книжечке?», он показал на рейтинг «Винного Адвоката» Роберта Паркера, я предложил ему: «Да вы попробуйте, вот же оно, и сами потом будете судить! – рассказывает Лоран. – А нас в этой книжице не было, как и никого другого из нашего винодельческого региона». В те времена это означало только одно: для американского рынка контракт с ними был совершенно невозможным. Вот хоть лопни, а раз нет твоего вина у Паркера, значит, нет такого вина на свете! А поэтому и пробовать нечего.

Ох, как этот отказ задел за живое молодого самонадеянного француза, на 200 % уверенного в своем продукте. В общем, все последующие встречи с потенциальными американскими покупателями проходили по такому же сценарию, но это не остановило, а только подхлестнуло нашего героя к действию.

Вернувшись вскоре в свои пенаты, Лоран первым делом сел за стол, взял бумагу и ручку и на одном дыхании настрочил пламенный и дерзкий текст-обращение к неприступному Роберту Паркеру. «Мистер Паркер, вы не знаете меня, а я не знаю вас, но я хотел бы познакомиться с вами, потому что я винодел, обожаю свою профессию, а ваша книга делает невозможной продажу моего вина людям из Штатов. И я не понимаю, почему это так». Это было воззвание к справедливости, ода виноделам Бандоля и своему вину. Со всей юношеской горячностью и совершенно искренне уверенный в результате, он предлагал мистеру Паркеру не побрезговать и продегустировать вино домена Бунан. Выплеснул наболевшее, отправил письмо по почте, и вроде даже полегчало на сердце.

И вдруг, уже через 15 дней, в его кабинете раздался телефонный звонок, это был САМ Роберт Паркер. «Вы меня впечатлили, молодой человек, я готов приехать, но хочу продегустировать не только ваше, но и другие вина Бандоля. Организуйте мне это, пожалуйста, сообщите, буду». Ух, так этот мистер Паркер не только существует, но и читает письма, и не просто читает, а так оперативно на них реагирует! Щеки Лорана заполыхали отражением пурпурного заката, дыхание сперло от захлестнувшего чувства гордости, а перед глазами яркой неоновой вывеской замигало доказанное им только что утверждение: «Уверен – делай! Реально даже то, что кажется нереальным!»

Конечно, дегустацию организовали, представили 140 вин от 20 хозяйств Бандоля. Мистер Паркер вдвоем с супругой лично перепробовали все за несколько часов, «со скоростью роботов», как отметили местные виноделы. Как ни пытались они подглядывать в его записи, так ничего и не поняли, заметки он делал быстро и на неизвестном им языке стенографии. Дегустация, праздничный стол, очень теплая атмосфера – мероприятие прошло на ура. Почетный гость поблагодарил Лорана, оставив запись в гостевой книге домена, и уехал. Прошел ровно год, и в свет вышла новая книга Роберта Паркера с оценками вин, она полностью была посвящена винам Роны и Прованса, и в этой книге вина домена Бунан заняли почетное место.

И снова Калифорния, тот же дистрибьютор, так запомнившийся Лорану в первый свой визит, только в этот раз всё немного иначе:

– А, это вы, я вас помню, как поживаете?

– Отлично, вот, смотрите, вино на странице с номером N. Так теперь попробуете? (Достает образцы.)

– Нет, спасибо, теперь это не нужно. Давайте сразу куплю M ящиков.

Вот такой маркетинг образца 80-х. Вот такая история прорыва молодого французского винодела на международный рынок.

Так кто же делает это прекрасное вино в семье Бунан?

Сложный вопрос. Есть в этой семье правило, заложенное еще дедушкой Лорана, по которому работать непосредственно в доменах могут только кровные родственники, но не члены семьи, добавленные ими, то есть мужья-жены, даже если их профессии тоже связаны с виноделием. «Работать одной семьей, живя все вместе, – это уже нелегко, и очень мало на практике таких прецедентов семейного бизнеса в несколько поколений, работающих бок о бок, и задача становится более сложной с добавлением в семью новых членов», – объясняет Лоран. Из этого правила нет исключений. Лоран с сестрой Франсуазой, их дядя Пьер и его дети, Клер и Филипп, – все, кроме последнего, имеют свои семьи, но их «половинки» не работают с ними вместе. Все уверены, что такой подход в корне пресекает конфликты и разногласия на почве личных отношений и освобождает кровных родных от возможных ссор. Личная жизнь каждого – это только его дело, и в эту часть жизни семья не вмешивается, как и личное не должно мешать семейному бизнесу. Здесь всё основано на доверии, понимании, взаимовыручке, ведь все они такие разные и такие многоплановые, а вместе получается дружный оркестр, где солирует то один, то другой инструмент, и мелодия складывается от их совместного гармоничного звучания. А мелодия – это прекрасное вино доменов Бунан.

Филипп заботится о лозах и земле, он инженер-агроном, Пьер и Лоран вместе – о технологиях, бочках, биоагрокультуре, Лоран отвечает еще за экспорт, Пьер – за продажи, и никто не может превзойти его в мастерстве проведения авторских дегустаций для приезжающих в домен клиентов-покупателей. Клер занята маркетингом и дистрибуцией, организацией энологических визитов, Франсуаза, как самый разноплановый и творческий член семьи, выстраивает отношения и коммуникации, помогает другим, где нужно. Между этим успевает она заниматься искусством и даже написала книгу «Путеводитель по арт-галереям Марселя». Четвертое поколение, дочка Лорана Реми и его сын Александр, тоже начали работать в домене.

Есть несколько моментов, когда вся семья собирается на совет, и самый важный из них – сакральный момент сотворения нового вина, когда созревшие в разных бочках сепажи, во главе с их главным героем Мурведром, ждут воссоединения в едином напитке, ассамбляжа. Глава семейного совета, конечно же, Поль. Каждый член семьи имеет право голоса, и к мнению каждого Поль очень внимательно прислушивается, но решение остается всегда за ним, и никто с этим не спорит, как не спорят день с ночью, а лоза – с землей. Волшебные терруары Бандоля с годами берут свое, и даже через 30 и более лет, открыв заветную бутылку красного, вы почувствуете горячую негу южного солнца, настой прованских трав и мягкую силу характера этих увлеченных своим делом красивых людей.

Декабрь 2019

Глава 12. AOC Cassis

Это место пробирается внутрь через все органы чувств почти одновременно. Любовь с первого взгляда? Да, можно начать с глаз, ведь то, что видишь из окна машины, подъезжая к Касси, напрочь приклеивает тебя к стеклу. Гигантский рыжевато-слоистый утес в ожерелье из изумрудных виноградных террасок нависает над волнистой лазурью моря изящной глыбой. Внизу – россыпь домиков вокруг узкой бухты, брутальный замок на холме над ними и сосны, повсюду раскинуты аккуратные зонтики средиземноморских сосен.

Дальше дело за слухом. Стоит открыть дверь машины, и всё взрывается треском ли, скрежетом ли, скрипом, при этом удивительно ритмичным и ни капли не напрягающим, а даже расслабляющим тело звуком. Это цикады, спутники прованского лета, в своей лучшей голосовой форме. Не видит их око, да ухо не врет.

Теперь обоняние. Я не знаю, что они распыляют здесь в воздухе, но он пьянит быстрее вина. Смузи из нагретой солнцем хвои и соленого бриза пьется носом и ртом, безо всякой дозировки, еще и еще, насытиться им невозможно. Как невозможно остановиться, попивая в тенистой прохладе террасы местного бара ледяное розе́ легчайшей, совершенно не похожей на алкогольную комплекции.

– Дайте же мне стакан воды, чтобы разбавить градус! – взмолишься ты после энного бокала.

– Зачем? Это же и есть L’eau rosé («розовая вода»), – ответят они.

Но эта правда касается лишь цвета. На деле в коварной этой воде, на минуточку, те же 13,5 градусов крепости, что и в красном вине. Осторожнее (Faitez attention)!

Само это место, как хорошее вино, запоминается с первого взгляда (глотка), а его послевкусие длится и длится, только умножая со временем полученные впечатления. Я еще не видела человека, кто побывал бы здесь однажды и либо ни разу сюда потом не возвращался, либо не мечтает теперь об этом.

Cassis по-русски многие называют Касис, наверное, по аналогии «Paris – Париж», но почему тогда не Парис? Или не Касиж? А я называю его на французский манер Касси. При этом прошу не путать с «касис», что пишется одинаково (cassis), но обозначает почему-то ягоду черной смородины. Скажите, пожалуйста, какая связь? И, кстати, знаменитый черносмородиновый ликер Cassis, что входит в оригинальную рецептуру всем известного французского аперитива Кир (Kir) родом вовсе не из Касси, а из бургундской столицы Дижона. Так что о нем я здесь вам не расскажу еще и потому, что в отличие от кислого бургундского Алиготе, благородное белое вино из Касси вовсе не предназначено для приготовления кира.

А мы в Касси ради его вина. Апелласьон АОС Cassis был зарегистрирован одним из первых во Франции, еще в 1936 году. Миниатюрную его территорию в 215 гектаров сейчас поделили между собой десять винодельческих хозяйств. Надо сказать, что им всем чертовски повезло, ведь каждый день они ходят на работу в самые красивые виноградники Прованса, а может быть, и всей Франции!

Делают здесь в первую очередь белые и розовые вина, легкие и минеральные, так замечательно аккомпанирующие солнечной средиземноморской кухне.

Секрет в том, что одарен этот райский приморский апелласьон совокупностью уникальных параметров:

• Глинисто-известняковая почва, хорошо фильтрующая воду.

• Скальный «цирк», защищающий лозу от мистраля и выходящий лицом к морю.

• Солнечное освещение по максимуму.

• Вечерние свежие морские бризы.

• Близость холодных подземных источников.

В Cassis мы, прежде всего, говорим о белом вине. Потому что оно особенное, узнаваемое и, без сомнения, уникальное. Хоть каждый из местных виноделов и стремится всячески выделиться и добавить в свое белое вино особенную «виноградинку», но у белого из Касси есть характерный профиль, отпечаток терруара, который всё равно позволяет нам распознать в нем этот апелласьон. Это в первую очередь богатый цитрусовый букет из грейпфрута и лимона, приправленный белыми цветами, немного сосновой смолой и соленым ветром. Гармония во рту и длинное послевкусие. Это белое спокойно хранится 8-10 лет и больше, а наслаждаться им лучше довольно холодным, +10 °С.

Для белых вин традицией в Касси стало сортовое трио Марсан-Клерет-Уни Блан, где доминирует первый. И есть одна важная особенность их вызревания – отсутствие дерева, совсем. Традиционное белое из АОС Cassis выдерживается в больших бетонных чанах в течение одного года. Размер и форма этих емкостей могут варьироваться, вот, например, в Clos Sainte Magdeleine выбрали форму огромных яиц, но материал этот более «дышащий», чем нержавейка, откуда искомая свежесть во вкусе вина.

Белое из Касси идеально для морепродуктов, свежей рыбы на гриле, а также с фирменным марсельским рыбным супом – буйабесом!

Розовое вино Касси по своей минеральности вторит белому. Одетое в платье из лепестков роз, элегантное и изящное, оно сияет в бокале. Аромат его тонкий, цветочный, с легкими фруктовыми нотами, а во рту фрукты разливаются свежей приятной мягкостью. Это розе́ обязательно нужно охладить примерно до +10 °С, и тогда оно идеально для красивого аперитива, с легкими закусками из тостиков с тапенадой (прованская паста из маслин или оливок) и для того, чтобы освежиться на лодке, осваивая знаменитые прибрежные заливы-каланки. Изумрудно-голубой цвет местного моря так гармонично искрится на солнце вместе с розовым в вашем бокале!

Немного истории:

Древние, еще греческие, виноградники существуют здесь со времен основания Марселя. Вино из Касси стало известным во Франции с начала XVI века, когда здесь поселилась семья Albizzi (их потомки и сейчас делают здесь вино), тогда основным сортом здесь был Мускат (Muscadel), любимый сорт «короля Прованса» Рене Доброго. После филлоксерного кризиса конца XIX века виноградники были восстановлены к 1929 году, но уже совсем без сорта Мускат.