Текст книги "Живые чернила"

– По той же причине – я отказала тебе. Я думала о том, что ты, как и тогда, пойдёшь искать, что тебе нужно. Не хотела, а думала об этом постоянно. Но ты никуда не пошёл, и тогда у меня другие мысли появились – может, ты женился на мне только ради секса, а теперь ты просто хотел избавиться от меня, поэтому и предложил. Знал же, что откажусь. Такой своеобразный способ.

– Чушь, я бы так не сделал, – оборвал он ее. Как она могла подумать о таком бреде?

– А что мне надо было думать? Ты меня отшил, и я думала, что виновата перед тобой. Но когда ты послал меня разбираться с болезнью самостоятельно, поняла, что ты просто больной на голову, и тебе в принципе было плевать, не потому, что я отказала, а просто так. Ладно, хватит. Я устала и хочу спать, – Миа встала из-за стойки, и только тогда Оливер решился взглянуть на неё. Она успела отвернуться, но он увидел, как она проводит пальцами по щекам. Все-таки не сдержалась и заплакала. Он ненавидел, когда она плакала.. – Спокойной ночи, – тихо проговорила женщина, выходя в коридор.

Оливер сидел за барной стойкой, пока не услышал, как дверь в спальню закрылась. Он не ожидал такого ответа, а ещё он и предположить не мог, что Миа всё знала. Да, ему было стыдно за то, что он делал, но это была ложь во благо, если, конечно, можно так оправдаться. Хорошо, что они поговорили, плохо, что разговор кончился на неприятной ноте, но зато они выяснили хоть что-то. Теперь главное, чтобы это помогло им наладить отношения, иначе какой смысл в этом разговоре?

========== Портрет не на заказ ==========

Оливера постепенно начинало колотить от раздражения – Миа не оставляла его с ребёнком дольше, чем на десять минут. Она маячила в коридоре, специально заходила в гостиную, в которой на полу играли её муж и сын. Женщина пристально смотрела, поджав губы, но ничего не говорила. Когда она появилась в поле зрения Оливера в очередной раз, он не выдержал.

– Либо сядь здесь, – он кивнул на диван, – либо вообще не заходи, – процедил ей. Миа остановилась посреди комнаты, внимательно посмотрела на мужчину. – Не зли меня.

– Думаешь, легко оставить ребёнка, когда до этого всегда с ним был?

– И как ты оставила его на меня на целых два часа? – с издёвкой спросил он.

– Сама не знаю, как, – либо Миа не услышала издёвку, либо решила не реагировать на неё. Она пожала плечами и скрестила руки на груди. – Я представить уже не могу, что он без меня…

– Хм, – она ведь всерьёз это сказала. На это нельзя было ответить сарказмом. Оливер снова кивнул на диван. – Оставайся с нами. Только прошу, не маячь перед носом.

Миа быстро кивнула и прошла к дивану. Оливер и Кевин были на полу среди разложенных игрушек. Пока родители говорили, ребёнок занялся любимым делом – схватил плюшевого медведя и засунул его ухо в рот, стал усердно жевать. Спустя пару мгновений, заметив что-то интересное, он отбросил игрушку и стремительно пополз по полу. Женщина лишь успела напугано вздохнуть, когда увидела, что ребенок почти дополз до стола, с края которого свисал шнур телефона. Оливер подхватил мальчика на руки и притянул к себе, стал с ним разговаривать, объяснять, что со шнуром нельзя играть. Миа замерла, увидев легкость и спокойствие, с каким Оливер обращался к сыну. Откуда он знает, как нужно? Он же толком и не сидел с Кевином. Хотя одна удачная попытка – не показатель. Миа будет следить за действиями Оливера все время, и тогда станет ясно, так ли он хорош в общении с собственным сыном.

В течение часа продолжались игры и возня на полу. Мужчина прекрасно справлялся со своей работой, будто чувствуя, чего хочет ребёнок. Мие оставалось только смотреть и удивляться находчивости мужа. Она даже расслабилась, когда поняла, что всё не так страшно, как она думала изначально; негромко посмеивалась, когда какой-то момент казался ей милым или забавным. А через какое-то время она уже особо и не следила, больше была занята перепиской в телефоне со своим коллегой. Что-то ему там надо было помочь.

Переписки оказалось мало, в итоге коллега позвонил Мие. Он не мог найти документы, которые она в прошлый раз отвезла. Миа вышла из комнаты, раздавая указания в трубку и посмеиваясь над мужчиной. Ни сын, ни отец этого не заметили, они продолжали заниматься важным делом – Кевин складывал в небольшое пластмассовое ведро всё, что попадало ему в руки, а Оливер доставал обратно и наблюдал за реакцией ребёнка.

Закончив разговор, Миа прислушалась к происходящему и встрепенулась, поняв, что малыш плачет. Она бросилась по коридору в гостиную, не успев сообразить, как она вообще это сделала. Кевин сидел на руках у Оливера, хныкал, одной рукой натирая глаза. Другой он тянулся к столу. Оливер крепко держал его одной рукой, вторую занёс за голову.

– В чём дело? – выпалила Миа. Она подбежала и рухнула на пол перед ними. Оливер глянул на неё, а затем убрал руку от головы – в пальцах была резинка для волос. Протянул её ребёнку.

– На, лучше её грызи, – спокойно сказал он малышу. Тот хныкал еще пару секунд, а затем, увидев скрученную резинку, взял ее в руку. Убедившись, что ребёнок спокоен, Оливер посмотрел на Мию. – Я не дал ему засунуть в рот шнур от телефона. Он обиделся.

– А… – она показалась самой себе глупой истеричкой. Слегка отстранившись, Миа села удобнее. – А я думала…

– Думала, я тут над ним издеваюсь? – фыркнул Оливер, покачивая ребёнка на руках. Миа хмыкнула и пожала плечами.

– Вы нашли общий язык?

– Думаю, да. Характер у него, конечно, не самый лучший. В мать свою пошёл.

– Эй, – нахмурилась та. Мужчина пожал плечами, улыбаясь. Она посмотрела по сторонам, ища резиновый прорезыватель для зубов, а когда нашла его – взяла и поменяла его с резинкой в руке мальчика. – На, отец года, – сказала она, протягивая резинку мужу. – Нашёл, что ребёнку давать, не хватало ему ещё твоих волос наесться, – фыркнула Миа. Оливер картинно закатил глаза и забрал резинку, сунул её в карман.

– Через десять минут его кормить надо ведь. Можешь приготовить бутылочку?

– Ты ж сказал, что хочешь всё сам делать. Давай, делай, а я посмотрю, – пришла её очередь подшучивать. Она хитро поджала губы и сощурилась. Оливер и на это закатил глаза.

– Серьёзно? Миа, у меня ребёнок на руках, помоги?

– Давай-давай, ты же хотел сам, – та не сдавалась, продолжала посмеиваться. Ей показалось, что это смешно. Оливер так не думал.

– А ведь я только что сказал, что у тебя ужасный характер. Ладно, сам разберусь.

Подхватив ребенка, Оливер встал и пошёл в кухню, неся малыша подмышкой. Тот не испугался и не стал сопротивляться. Наоборот, ему было интересно рассматривать всё вокруг с такой высоты. Он даже прорезыватель выронил, так ему было интересно.

Слышался стук дверцы в холодильнике, шорохи, когда Миа подошла к двери, чтобы посмотреть, как же Оливер выкрутится. Продолжая держать ребенка в одной руке, другой он пытался перелить содержимое бутылки в детскую бутылочку. Кое-как изловчился, чтобы сделать это.

– Помогу? – Миа решила сжалиться. Тот закачал головой.

– Отстань. Кстати, гулять ты с нами тоже не идёшь, раз на то пошло, – проговорил он.

– Зачем истерить сразу? – женщина скривилась, внимательно глядя на своего мужа.

– Потому что ты по-другому не понимаешь, – сказав это, Оливер, наконец, закончил с неподатливой бутылочкой и поставил её на стол. Продолжая поддерживать копошащегося ребёнка, он достал из шкафа кружку и налил из чайника горячую воду, поставил туда бутылочку. Только после этого он посмотрел на Мию. – Я с тобой спокойно говорил и просто попросил тебя помочь, раз уж ты у нас претендуешь на звание матери года.

– Блин, я ж пошутила! Псих, – она встрепенулась от такого отношения. Скрестила руки на груди. – Никуда вы без меня не пойдёте.

– Да-да, конечно, – Оливер не смотрел на неё, наблюдал то за ребенком, то за греющимся молоком.

– Я серьёзно. Я не доверю тебе ребёнка, пока ты будешь так себя вести.

– Нехорошо шантажировать меня ребёнком.

– Ты по-другому тоже не понимаешь. Что за детский сад?

– Мне тоже интересно. Я не успеваю за твоими переменами в настроении. То ты меня и на шаг к нему не подпускаешь, то издеваешься, как сейчас. Где логика?

– Теперь уже ты, по-моему, придираешься. Откуда я знала, что у тебя за полгода чувство юмора атрофировалось? – она не повышала голоса, но внутри у женщины постепенно загоралось раздражение.

– Зато ты у нас шутница. Баланс, – он пожал плечами.

– Ладно, хорошо, идите сами гулять, – она замахала руками, поняв, что если их спор продлится еще хотя бы минуту – она не выдержит и закричит. Не лучшее, что можно делать при ребёнке.

– Ой, спасибо, – без эмоций произнёс мужчина, так и не посмотрев на женщину. Убедившись, что молоко согрелось, он достал бутылочку, наспех обтер о полотенце и, посадив ребёнка на барную стойку, дал ему бутылочку, придерживая малыша за спину. – Держи, дружок.

Увидев, что мужчина прекрасно справляется без неё, Миа с раздраженным вздохом вышла, не желая больше разговаривать, но затем она вернулась – как она может оставить сына одного?

Самостоятельно, но под зорким взглядом Мии, собрав Кевина на прогулку, Оливер вышел с ним из дома. Он сдерживал себя и неторопливо катил коляску, чтобы не укачать и не напугать её пассажира, но ему нужно было выплеснуть своё раздражение. Это он псих? Да это она истеричка, которая сама не знает, чего хочет. Еще и Сара идет навстречу, готовая заговорить. Её только не хватало. Хотя это было грубо, но Оливер сделал вид, что не заметил Сару. Женщина звала его несколько раз, но он так и не ответил, прошел мимо, катя перед собой коляску.

Спустя семь минут они оказались в небольшом, тихом парке, где почти не было людей. Да, вторник – отличный день для выходного, когда остальные работают. Немного пройдясь по аллейкам, Оливер остановился у одной из многочисленных скамеек и сел, повернув коляску так, чтобы видеть ребёнка. Кевин сидел и с интересом разглядывал всё, что его окружало сейчас. Забавный такой, должен ведь спать, но нет. Оглядевшись по сторонам, малыш посмотрел на своего родителя и улыбнулся ему во все четыре зуба, которые у него были. Засмеялся и похлопал в ладоши. Оливер забыл о раздражении. Пускай мать его ребёнка та еще стерва, но ведь сам ребёнок в этом не виноват? Так зачем ему показывать своё недовольство. Лучше улыбнуться в ответ, что Оливер и сделал. Кевин опять засмеялся, уже громче. Да, они смогли найти общий язык. И это было здорово. Оливер даже подумать не мог, что у него это так быстро получится. Он стал вести беседу с сыном, и хотя она была больше похожа на монолог, его это не смущало. Кевин с интересом слушал своего отца, будто понимая, что тот ему говорит. Пару раз согласно кивнул, когда Оливер его о чём-то спросил. Чудик. И какое теперь дело до истеричной матери этого чудика? Через пятнадцать минут гляделок и разговоров Кевин уморился, его потянуло в сон. Оливер помог мальчику лечь удобнее и стал аккуратно покачивать коляску, чтобы он скорее уснул.

Они вернулись с прогулки спустя сорок минут.

– Ну как… – начала было Миа, появившись в коридоре. Оливер быстро приложил палец к губам.

– Тшш… – остановил он её, затем прошептал. – Он спит. Поднимать коляску со спящим ребёнком – то ещё развлечение, скажу я тебе, – хмыкнул он. Миа улыбнулась и согласно кивнула. Она подошла к коляске и склонилась над ней. Осторожными движениями стала отстёгивать переноску от каркаса.

– Как погуляли? – тихо спросила у Оливера, не глядя на него.

– Хорошо. Посидели в парке, поболтали, – он в это время снимал с себя куртку.

– Поболтали? – хмыкнула Миа. На мгновение посмотрела на мужа. Тот уверенно кивнул.

– Ну да, а что? Он очень занятный собеседник, знаешь, – со знанием дела Оливер развёл руками, а Миа прыснула от этого, но смогла подавить смех.

Словно и не было никакой ссоры. Говорят, будто не ругались вовсе. Такое произошло впервые за все годы, что эти двое были вместе – в любой другой раз каждый бы отстаивал свою позицию до последнего. Теперь же они просто говорили о сыне. Может, дело именно в нем? Он примирил родителей одним своим присутствием – невозможно поругаться, когда говоришь об общем ребёнке. Оливер наблюдал, как Миа аккуратно несёт переноску наверх, как в испуге останавливается от каждого звука, боясь, что разбудила малыша. Заботливая мама и хорошая жена. Это тоже Миа, сейчас он её увидел именно такой. Он любит эту женщину, хоть иногда она выводит его из себя.

За весь день ни Миа, ни Оливер больше не слышали упрёков в свой адрес. Все вопросы они решали спокойно, не повышая голоса, без сарказма и издёвок. Оливер проработал остаток дня в своей мастерской над очередным заказом, а Миа готовилась к приходу подруги, пока Кевин спал. К приходу Линды ребёнок успел проснуться, поэтому он вновь был в центре внимания, когда пришли гости. Оливер не появлялся в гостиной, чтобы не видеться со стервой-подружкой и не начать ссору. Раз уж перепалка закончилась мирно, зачем нарушать перемирие?

Вся следующая неделя прошла в этом перемирии. Оливер возвращался с работы, твердо зная, что у него есть законные часы, в которые он будет заниматься с сыном, и даже если Миа будет вмешиваться – все равно он останется главным в это время. Больше не было ссор или брошенных в лицо упрёков. Они могли поспорить друг с другом или подшучивать, но это не перерастало в скандал.

Родители Оливера снова приехали в гости к детям, но на этот раз никто не заводил разговоров о разводе. Миссис Банч все время посвятила внуку, мистер Банч ненавязчиво пытался узнать у сына, как обстоят дела и не нужна ли помощь, но напрямую он не решался говорить ни с сыном, ни с невесткой.

В конце недели Оливер заметил, что прошла не просто неделя – это была четвертая неделя из тех трех месяцев, что у него были. Месяц прошел, а он не сдвинулся с места. Да, у него получилось отвоевать время с ребёнком, но ведь этого мало. Нужно отвоевать доверие Мии, и того, что он ведет себя точно так же, как и до ссоры, недостаточно. По сути, всё, что он делал, считалось его долгом – помогать своей жене, выполнять мужскую работу. Это не то, что вернёт её, нужно было придумать что-то другое, но пока у мужчины не было никаких мыслей на этот счет. Конечно, никто не отменял обычных знаков внимания – цветы, разные мелочи, комплименты, – но и это не то. Цветам Миа лишь слегка улыбнулась, когда Оливер принёс их. Хотя это и были ее любимые – ей очень нравилась лаванда, особенно когда веточки складывали в аккуратные букеты и обвязывали атласными лентами, – она не выказала восторга. Оливер почувствовал себя идиотом. Комплименты женщина принимала, как должное – да, она красивая и ухоженная, а еще у нее спортивная фигура, хоть следы беременности дают о себе знать; она знает, что хорошо готовит, и про порядок в доме Оливеру тоже не обязательно говорить. Она не реагировала ни на одну из тех вещей, что когда-то могли ее привлечь. Единственное, что привлекало ее внимание – Кевин. Может быть, ключик к ней кроется в ребёнке, и все силы надо бросить на занятия с ним?

С середины пятой недели – Оливер стал считать недели, чтобы не упустить время, – Мию стали часто вызывать на работу. Каждый день она туда ездила на несколько часов, а возвращалась до невозможного злой. Ее муж пытался выяснить, в чём дело, но женщина отмахивалась от него и повторяла, что всё ерунда, она сама разберется. Хорошо, что она не срывалась ни на ребёнка, ни на мужчину – взяв на руки Кевина, она сразу же успокаивалась и становилась заботливой и любящей мамой.

В воскресенье Миа не выдержала.

– Тупой мудак! – первое, что сказала она, войдя в дом и хлопнув дверью. Оливер в этот момент собирал Кевина на прогулку. Он спустился на первый этаж, держа мальчика подмышкой – это уже стало привычкой для них обоих, Кевину нравилось парить в воздухе, – и непонимающе посмотрел на жену. – Что? – шикнула она, резко расстёгивая пуговицы на плаще. Распущенные волосы были в беспорядке, щеки покрылись красными пятнами от гнева, который испытывала женщина. Она с силой сжала зубы и глубоко дышала, но это не помогало ей успокоиться. – Набрали уродов… – процедила самой себе.

– Пойдешь с нами гулять? – спросил Оливер, подойдя к ней. Обхватил ребенка обеими руками и встал так, чтобы малыш оказался прямо перед Мией. От этого она должна успокоиться.

– А… – она растерялась, увидев перед собой радостную улыбку своего сына. Закусила губу. – Блин, нет, погоди. Я не могу его на руки взять, я слишком злюсь, – она подняла глаза на мужчину. Он кивнул ей.

– Без проблем. Успокаивайся, и пойдём гулять все вместе, – подмигнул ей, а затем направился в гостиную, неся ребёнка перед собой. Кевин попытался протестовать, потянувшись назад, к маме, но Оливер не отреагировал на это. Малыш кряхтел и начал брыкаться, но и это не умилостивило отца. – Хочешь получить ни за что? У тебя мать сейчас на нервах, потерпи минут пять, – Оливер повернул к себе сына и стал на него смотреть. Тот продолжал капризничать и проситься на руки к матери. Вместо того, чтобы выполнить его прихоть, отец продолжил с ним разговор, слегка подкидывая его и качая из стороны в сторону. Это должно было отвлечь ребёнка.

– Давай его сюда. Уже слышу, как хныкать начинает, – послышалось где-то сзади. Миа подошла и протянула руки к малышу, тот ответил ей тем же. Она аккуратно взяла его на руки и прижала к груди, поцеловала русую макушку. Кевин приткнулся лицом и маленькими пальчиками схватил за ворот плаща, с облегчением выдохнул.

– Такое чувство, что я его мучил, и теперь он жалуется, – хмыкнул Оливер, наблюдая за этим.

– Точно не мучил? – Миа слегка улыбнулась, подобрев. Снова поцеловала сына, погладила его. Оливер поджал губы и закатил глаза. Женщина рассмеялась. – Ладно-ладно. Пойдём гулять.

Втроем они отправились на прогулку. Оливер катил пустую коляску, Миа несла на руках ребёнка. Успокаивала его своим присутствием прежде, чем положить. Спустя десять минут воркования у неё это получилось, и они остановились, чтобы женщина могла устроить сына в коляске. Оливер смотрел по сторонам, оглядывал окрестности. На другой стороне улицы он увидел Сару. Она неторопливо шла, думая о своём. Когда она посмотрела на Оливера, он слегка улыбнулся ей и кивнул, но женщина поджала губы, отвернулась и быстрее зашагала по улице.

– Всё ещё обижается… – протянул он сам себе.

– А? – Миа выпрямилась и посмотрела на мужчину, а затем проследила его взгляд. – Она тебе нравится?

– Нет. Просто, видимо, я её обидел, когда проигнорировал, потому что она неделю такая ходит и не отвечает мне, – Оливер пожал плечами и посмотрел на коляску. – Всё? Идём?

Они неторопливо прогуливались по району, заглянули в парк, ненадолго остановились там. Апрель подошел к концу, на улице было тепло и солнечно, хотя все люди еще ходили в легких куртках. В парке было много людей, по дорожкам бегали дети, а взрослые сидели на скамейках и наблюдали за ними.

– Так что случилось? Почему тебя на работу вызывают? – начал Оливер. Миа закатила глаза.

– Взяли трех новых охранников. Питер должен был обучать их, но он в больницу слёг с отравлением. То ли хот-дог на заправке перехватил, то ли что. А я ему говорила, чтоб прекратил гадость есть. Ну короче, повесили это на меня, мол, я-то их быстро научу, погоняю, а потом они сами будут работать, да и Пит вернётся. Двое ещё адекватные, понимают, что меня, блин, слушать надо. А один… У меня нет слов, чтобы его описать.

– Тупой мудак? – Оливер хмыкнул. Миа улыбнулась и кивнула.

– И урод вдобавок. Ведёт себя отвратительно, как будто он там главный, а не я. Говорит, что работал в таких местах, о которых я даже подумать не могу. А мне без разницы, где он работал. Он должен соблюдать правила, которые придумали ещё до меня.

– А вдруг он, на самом деле, где-то в таких местах работал?

– Пф, я видела его биографию, врёт. Ну ничего, я его поставлю на место. Нечего строить из себя начальника там, где начальник – я. Соплежуй недоношенный.

– Сколько ему лет?

– Двадцать шесть.

– Ха, тебе когда двадцать шесть исполнится? Через два года? – его смешил серьезный настрой жены. В своем репертуаре – сама еще молодая и не такая уж опытная, хоть и имеет уже приличный стаж, но командует всеми, кем только может.

– Через год и два месяца, но-но мне тут, – хмыкнула та в ответ.

– Точно, у тебя ж день рождения скоро… Как год пролетел.

– Кому как. Да, уже скоро. А через день будет суд.

На это Оливер ничего не ответил. Хорошее настроение испарилось, когда она напомнила ему о разводе. Что ему сделать, чтобы не было суда? Они брели, не разговаривая, каждый думал о своём. Кевин сопел в коляске. Со стороны они, наверно, выглядели, как идеальная семья, только этой семье осталось всего каких-то два месяца. Оливер украдкой смотрел на жену, идущую рядом. Она уже успокоилась и шла расслабленно, наслаждаясь свежим воздухом и хорошим днем. Иногда глядела на коляску и улыбалась. Спит её малыш.

На обратном пути они снова встретили Сару. Женщина шла, разговаривая по телефону, и не заметила своих соседей, но Миа её увидела.

– Ты бы стал её писать? – спросила она, не глядя на Оливера.

– Почему нет? – он заметил, что она посмотрела на него после этих слов. Повернулся к ней. – Если она закажет портрет – смысл мне ей отказывать?

– Ты не понял. Просто так стал бы её писать? Потому что сам захотел.

– Аа… Нет. Она очень даже симпатичная, и странно, что она всё ещё одна, но в ней нет того, что бы я хотел запечатлеть.

– А во мне, значит, есть? – женщина улыбнулась. Оливер кивнул. – А что?

– Хочешь комплиментов? – он усмехнулся, Миа быстро закивала. – Ну ладно. А то, что ты красивая и женственная. Даже в униформе, – он говорил, видя, какое удовольствие она получает от этих слов. Её щёки покрылись румянцем, Миа закусила нижнюю губу. – У тебя красивые черты лица. Ты пластичная, движения у тебя плавные. Хотя когда ты злишься – это не так. Наоборот, резкой становишься.

– И всё? Только поэтому? – они дошли до дома, Миа поднялась на одну ступеньку и повернулась к Оливеру, ожидая ответа.

– Нет, не всё. Наверно, еще дело в том, что я люблю тебя, – после этих слов он громко вздохнул и пожал плечами, не сводя с женщины глаз. – И поэтому ты мне кажешься ещё прекраснее, – он закончил свою мысль. Миа отвела взгляд и слегка улыбнулась.

– Давай я в переноске его домой занесу, а ты остальное возьми, – сказала она, склоняясь к коляске.

Она ушла в дом с ребёнком, оставив остальную часть коляски на Оливера. Проводив Мию взглядом, он принялся за дело. Когда-то было сложно признаться ей в любви, а теперь он сделал это в простом разговоре. Привык? Или настолько сильно любит? Если мысль о том, как глупо он может выглядеть, сказав эти слова, его не пугает. Он выглядел глупо, Оливер не сомневался, но какая разница, если в ответ на его слова она улыбнулась и даже немного смутилась? Он ощутил приятное тепло внутри. Оно принёсло ему слабую надежду, что, может, всё у него получится.

========== Пальчиковые краски ==========

– Мелкая! – первое, что услышала Миа, когда вошла в дом. Очередные три часа с новой охраной потрачены. Женщина чувствовала себя вымотанной, поэтому услышанный ею возглас одновременно порадовал её и расстроил. Она лениво расстёгивала плащ, когда в коридор выскочил мужчина – брат Мии.

Женщина на мгновение замерла, увидев брата. И так смуглый и черноволосый, сейчас он был абсолютно черным, загоревшим. Отъел себе щёки и живот – последний выпирал из-под футболки с надписью I love Mexico – специально заказал себе такую футболку, когда уезжал в Мексику на четыре месяца. Говорил, что его там за свое примут с такой футболкой. Сейчас она вся была заляпана какой-то краской, повсюду виднелись разноцветные пятна. Миа не поняла, что это было. Брат быстрым шагом шёл к ней, распахнув свои объятия, готовый обнять её грязными, вымазанными в цветном нечто, руками. Она не успела ничего сказать, как он стиснул её в своих объятиях.

– Мелкая, я так скучал по тебе! – пробасил он ей прямо в ухо. От него пахло его любимой туалетной водой, такой резкой, что у Мии защипало в носу. Тем не менее, она не стала отталкивать от себя брата, а обняла его в ответ. Плащ уже все равно испорчен краской, так что какая разница.

– Привет, Мик. Я тоже скучала по тебе, – она ответила гораздо тише. Поцеловала брата в щеку.

– Дай на тебя посмотрю! – он отстранился и, продолжая держать сестру за плечи, оглядел её. Увидел пятна краски на плаще и виновато скривился. – Excuse, nenа.¹

– Nada, guapo, ² – хохотнула она, ощущая приятное тепло, растекающееся из груди во все части тела. Братик приехал, она ведь так скучала! Миа снова обняла его.

– Как это мило, ты выучила ради меня пару фраз. А ты хорошо выглядишь, такая щекастая.

– То же самое могу про тебя сказать. Понравилась Мексика? – они снова смотрели друг на друга. Миа стала расстегивать испорченный красками плащ, в то время, как брат стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на неё.

– А то. Там тепло, хорошо. Не то, что тут. Я прилетел, сошёл с трапа и замёрз. Люблю Чикаго, – он пожал плечами и закатил глаза. Миа фыркнула и кивнула на футболку – «Ну как, понравилась она мексиканцам?» Мик её понял и оттянул вниз край, чтобы было видно надпись. – Я не учёл, что они говорят на испанском, – оба рассмеялись.

– Чем заляпал-то?

– Ооо, вообще тема! Идём, покажу! – Мик схватил сестру за руку и резко потянул в дом. Женщина еле поспевала за ним, продолжая смеяться – она забыла, какой резвый был её брат. Мик завел её в гостиную. – Смотри!

Миа на несколько секунд оторопела, когда увидела, во что превратилась гостиная – мебель была сдвинута по углам и накрыта разными тряпками, пол застелен чем-то непонятным, а сверху разбросаны измазанные краской листы бумаги. Их было много, очень много. Несколько больших тарелок с мутной водой, расставленные повсюду баночки с краской. И среди всего этого сидели счастливые Оливер и Кевин. Услышав шаги, Оливер повернулся на звук и подмигнул своей жене, а затем вновь занялся сыном. Малыш громко смеялся и бил в ладоши, наблюдая за тем, как краска разбрызгивается на пол с его измазанных рук.

– Что вы устроили? – выдавила из себя Миа, не в состоянии пошевелиться. Она замерла и смотрела на происходящее, не моргая.

– Классно, да? – Мик подтолкнул её локтем в бок. Женщина повернулась на него.

– Ты привёз? – без эмоций спросила она. Улыбка в миг сползла с лица мужчины, он быстро закачал головой, понимая, что сестра недовольна. Кивнул на Оливера. Миа медленно перевела на него взгляд. – Оливер?

– А? – он снова обернулся и кивнул, готовый слушать. Он улыбался, щека и шея были запачканы синим, на обнажённой спине остался желтый след от детской ладошки. По всему телу и на штанах были видны мелкие пятна. – Чего?

– Какого чёрта, Оливер? – вкрадчиво произнесла она. Он не понял её, нахмурился. – Что ты здесь устроил?

– Весело же? Кевину нравится.

– Мм, нравится? А как это убрать?! – она повысила голос, продолжая в упор смотреть на своего мужа. Радость сошла с его лица. Поджав губы, Оливер на мгновение отвёл взгляд, поджав губы, а затем потянулся к ближайшей тарелке с водой, зачерпнул немного и смыл с лица синий цвет.

– Пальчиковые краски. Легко стираются, безвредные, специально для маленьких детей, – сухо сказал он, оттерев след на щеке. Быстро встав с пола, подхватил увлеченного собственными разноцветными пальцами ребёнка и пошёл на выход. – Спасибо, что развлекаешь ребёнка, Оливер, – сказав это, он прошёл мимо и направился к лестнице. Спустя несколько минут послышался шум воды в ванной. Кевин снова начал смеяться. Купаться он любил.

– Зачем ты так? – подал голос Мик. Он виновато смотрел на Мию, будто бы это он сначала принёс эти краски, а потом прервал веселье.

– Зачем?! – прошипела она, глянув на брата. – А затем, что вы здесь всё заляпали, а убирать мне, вот зачем!

– Так специально ж всё накрыто, чтоб не заляпать! – Мик не остался в долгу.

– Тогда сам и убирай!

На этих словах, Миа отвернулась обратно и пошла по коридору. Бросив в стиральную машину свой плащ, женщина направилась в спальню, чтобы переодеться. Ее колотило от злости, а при мысли, что придётся оттирать гостиную от краски, она злобно фыркнула и швырнула на кровать скомканную блузку. Как можно было до такого додуматься? Оливеру хорошо – он поразвлекался и сейчас уйдет на работу, а на неё оставил весь беспорядок. Теперь нужно найти, в чем будет удобно убирать краску, и чего из одежды ей будет не жаль. Будь он проклят, мог хотя бы с ней посоветоваться?!

Когда Миа вышла из спальни готовая к долгой уборке, Оливер вынес из ванной счастливого ребенка, чистого и завернутого в полотенце. Оба остановились, увидев друг друга. Первым опомнился Оливер.

– На, подержи, – он подошёл и отдал ей сына, не ожидая никакой реакции в ответ. Миа беспрекословно взяла малыша на руки. Посмотрела на него – он улыбался ей и продолжал похлопывать ладошками. Подняла голову – Оливера уже не было, но зато был хорошо слышен шум внизу. Миа пошла, чтобы посмотреть, что происходит. – В раковину, – услышала она повелительный тон своего мужа, спускаясь по лестнице. Торопливые шаги. Когда Миа подходила к гостиной, Мик шел ей навстречу из кухни. Они оба остановились в проёме и следили, как Оливер убирал с пола бумагу. Он выпрямился и обернулся, будто специально не заметил женщину. – Пакет, – сказал он Мику и снова склонился за очередными испачканными листами. Мик вновь отправился в кухню. Оливер собрал в кучу листы и, пока брат его жены не пришёл с пакетом, стал закрывать баночки с красками и аккуратно расставлять их в коробку. После, вместе с Миком он сложил весь мусор в пакет и плотно завязал его. Протянул мужчине. – Выкинь.

Никто, кроме Оливера, не говорил, Мик торопливо выполнял его команды, Миа наблюдала со стороны. Злость постепенно утихала, когда женщина поняла, что погорячилась, и Оливер сам в состоянии убрать беспорядок. Да и беспорядка ведь не было, мужчина изначально позаботился об этом, накрыв всё тряпками. Она смотрела, как Оливер резкими движениями срывает защитные тряпки с мебели и бросает их в одну кучу. Собрал всё в полотно, что было расстелено на полу, отбросил получившийся узел ко входу и быстрыми движениями вернул мебель на свои места – диван, стол, кресла, еще один маленький столик. Каких-то пять минут – комната стала прежней. Следы от краски остались только на тряпках, на одежде Мика и Оливера, да на теле последнего.

Оглядев комнату, Миа окончательно убедилась, что была не совсем права, когда накричала на мужа. Она хотела признать свою вину, когда Оливер, взяв узел, проходил мимо неё, но он продолжал делать вид, что не замечает жену, поджал губы и свёл брови. Обошёл её и вышел в коридор. Желание извиниться исчезло. Миа раздражённо вздохнула и закатила глаза.