Текст книги "Цветок папоротника"

Глава четвертая

ВСЕ НЕ ТАК, КАК ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ

Наблюдая за полетами птиц, оставшихся прежними после Катаклизма, Генка мечтал подняться в небо. Он хотел увидеть землю с высоты птичьего полета. Мальчик часто задавал себе вопрос: почему мир, так изменившийся после Катаклизма, породивший новые виды растений и животных, совершенно не изменил облик своего главного творения – человека? Было бы потрясающе отрастить себе птичьи крылья и летать. Летать и быть свободным. Летающие люди – персонажи древних мифов, о которых Генке поведали бабушки. Иногда они рассказывали шепотом о прежнем мире, потому что был запрет на историю, считавшуюся бесполезной обузой для жизни. Генка однажды после смерти бабушек спросил отца о прошлом, за что был наказан. Больше он не смел досаждать подобными вопросами. Так и жил настоящим.

Генкина мечта сбылась этой ночью – он летел! Пусть не сам по себе, а при помощи чудовища, но он летел! Генка взглянул вниз на отца. Тот стремительно уменьшался по мере того, как Якоут набирал высоту. Вскоре мужчина превратился в точку, а затем и вовсе исчез из вида, так высоко летела повозка. Тогда Генка поднял голову и посмотрел на небо. От восхищения закружилась голова. Мальчик увидел зрелище, несравнимое с ночным березовым лесом. Звездное небо предстало во всей красе. Каждая звездочка мерцала и словно подмигивала смелому мальчику, не побоявшемуся совершить поступок вопреки воле родителей. Отсюда они выглядели больше и ярче, чем с земли. Мальчик любил звезды, недоступные и взирающие равнодушно на людей. Теперь он любил их еще больше. Завороженный Генка обещал шепотом ночным глазам Земли, что обязательно найдет то, ради чего он тут, летит с людьми, знакомыми лишь несколько часов.

– Нравится? – спросил Максим, стоящий рядом с новым другом.

– Разве может такое не понравится? – удивился Генка.

– Мой старший брат не любит звезды. Он говорит, что они наводят на печальные размышления о жизни своим холодным равнодушием.

– Мне звезды дают силу. Глядя на них, я становлюсь сильнее.

– Нам придется приземляться на остаток ночи, – сказал Леонид.

– Разве нельзя поспать в повозке? – спросил Генка, которому хотелось лететь без перерыва.

– Якоут может не спать двое суток, но сейчас он еще не окреп и нуждается в отдыхе. Мы же планировали продолжить полет завтра после полудня, так что идем вниз.

Генке ничего не оставалось, как подчинится.

– Не переживай, – вставил Максим, – завтра утром Якоуту станет лучше и мы уже без задержек полетим, куда тебе надо. Правда, папа?

– Конечно.

Леонид снова прокричал непонятную фразу. Якоут пошел на снижение.

– Что за язык? – спросил Генка на этот раз.

– Так Якоуты общаются между собой, – объяснил Максим. – Как-нибудь расскажу историю их появления в деревне.

Повозку тряхнуло при соприкосновении с землей. Она прочно встала на колеса.

Уставший Якоут сразу лег.

– Всем спать, – распорядился Леонид. – Вы ложитесь на сидения, а я на дно.

– Мне привычнее спать на траве, – сказал Генка.

– Как хочешь.

Генка вылез из повозки и растянулся на спине, заложив за голову правую руку и глядя на звезды, которые приняли обычный вид.

Вскоре он услышал сопение Леонида с сыном.

Утром Генка проснулся и первые секунды не мог понять, отчего лежит на траве, а не в мягкой постели. Вспомнив вчерашний день, широко улыбнулся. Как же изменчива жизнь. Никогда не знаешь, какой сюрприз она преподнесет не просто на следующий день, но и через пару часов. Еще вчера утром мальчик готовился понести наказание за невольный проступок. Затем жуткая боль на глазах практически всей деревни. И вот неожиданное спасение через людей, пришедших с неба. Спасение вместе с надеждой, в которую, увы, не верят родители. Генка вздохнул, вспомнив свои слова, сказанные маме. Он никогда не говорил с ней подобным тоном. Не удивительно ее позволение наказать его. Так ему и надо за свою грубость! Вот вернется и попросит прощения. Мальчик нисколько не сомневался в своем скором возвращении. Тогда он будет готов ко всему: и к повторному иглоукалыванию главы деревни, и к розге отца. Пусть только отыщется лекарство и спасет маму. Остальное переживаемо, а потому не страшно.

– Уже проснулся, – над лежащим Генкой навис Леонид, закрыв солнце. – Вставай. Дела ждут. Поможешь Максиму.

– Чем? – спросил тот, поднимаясь на ноги.

– Надо натереть Якоута жидкостью от насекомых.

– А он меня подпустит к себе? – Генка опасливо покосился на прирученное чудовище. То обстоятельство, что оно травоядное, не делает его менее опасным. Якоуту ничего не стоит раздавить человека мощной лапой.

– Он видел нас вместе, поэтому считает тебя своим.

– Тогда ладно.

Генка пошел к Якоуту, над которым уже трудился Максим.

– Как спалось? – спросил он Генку.

– Нормально. Я всегда и везде сплю хорошо. Леонид прислал меня к тебе в помощь. Говори, что делать.

– Вот возьми тряпку.

Максим протянул Генке кусок материи, предварительно смочив его из небольшого стеклянного пузырька.

– Фу! – скривился Генка, почувствовав неприятный запах. – Ну и вонь!

– Иначе Якоут будет отвлекаться от полета на вычесывание насекомых.

Животное понимало, что люди пытаются помочь ему в борьбе с кровососами. Оно терпеливо ждало, пока мальчики терли жесткую шкуру, дыша через рот и все равно вдыхая противный запах. Якоут наклонил голову, расправил крылья для удобства ухода за собой.

– Не думал, что сразу буду работать, – признался Генка.

– Леонид не любит бездельников. Раз мы взялись тебе помочь, нарушая свои планы, то и ты должен отплатить нам.

Генка встрепенулся, услышав от Максима не слово папа, а имя человека. Как будто он не сын. Мальчик хорошо помнил окрики матери, когда он называл Никанора по имени. Подобное обращение не запрещалось, но и не приветствовалось. Однако порядки у всех разные.

– Что ты сказал? – Генка решил уточнить у друга.

– Леонид…, – Максим осекся, поняв, что проговорился. – Ты понял?

– Что понял?

– Что Леонид мне не отец.

– Пока что я ничего не понял, – честно признался Генка. – Ты зачем скрыл?

– Леонид приказал. Для всех мы отец с сыном.

– Зачем?

– Так легче иметь доверие у людей. Никаких расспросов. Родственники путешествуют вместе. Отец взял сына исследовать мир и научить управляться с Якоутом. Теперь понимаешь?

– Уже лучше. Кто же вы друг для друга?

– Для этого надо многое рассказать.

– Ничего. Работы у нас еще много. Мажем дракона, и заодно рассказываешь свою историю.

Работа закипела вновь. Якоут начал даже фыркать от остановки мальчиков.

Максим приступил к повествованию.

Деревня Максима была самой обыкновенной среди сотен других деревень. Размером чуть ли не с поселок городского типа. После Катаклизма все связи с миром резко оборвались. Никто деревню больше не посещал. Из уехавших жителей никто не вернулся. Весь остальной мир словно вымер. Поплакав над умершими родными и своей ужасной судьбой, жители продолжили жить дальше уже по своим законам.

Как и в деревне Генки, Максимова деревня избрала себе главу. Он же набрал себе помощников, следящих за порядком. Они в свою очередь тоже обзавелись людьми, помогающими исполнять обязанности. В результате получилась иерархия. Леонид являлся третьим звеном, что делало его маленьким, но облеченным властью человеком. Триединая власть управляла всеми остальными людьми. Хуже всего было не от давание отчета в своих действиях младших помощников старшим. Разрешалось всякое действие в отношении простых жителей, не имеющее пагубного последствия для всей деревни. На деле можно стало нанимать слуг и делать с ними все, что захочется. Даже убивать не нужных. Максим принадлежал к простым жителям и был слугой. Изнасилование стало частым, чуть ли не повседневным развлечением, ведь оно приносило младенцев и увеличивало численность деревни. Смертность тоже была высока из-за публичных казней жителей, пытавшихся противостоять создавшемуся положению.

Через пять лет деревня столкнулась с первыми Якоутами. Их маленьких детенышей принесли в деревню охотники. Удивительно, что до этого никто не видел взрослых особей. Они словно прилетели, родили и унеслись обратно, едва малыши смогли питаться самостоятельно. Подтверждением догадке стало появление родителей через полгода. Явившись ранним осенним утром в деревню, пара взрослых что-то прокричала на своем языке, и подросшие детеныши поднялись в небо. До этого дня они даже не пробовали летать, не имея перед собой примера.

Невозможно передать словами, как страшно казнили тех, кто ухаживал за маленькими Якоутами и не смог их удержать. Среди них был дядя Максима по отцу. Не будучи ничьим слугой, он пытался вымолить прощение для младшего брата у самого главы деревни. Тот сказал, что тогда необходимо простить всех. Их же проступок настолько велик, что не должен остаться безнаказанным. Так семья лишилась одного члена.

На следующий год охотники принесли из леса уже четырех детенышей. Зная время прилета родителей, маленьких Якоутов заблаговременно пристегнули цепями за лапы к дубам. Оторвавшись от земли на зов сородичей, парящих над ними, детеныши, не в силах порвать цепи, опустились обратно. Тогда все восемь животных заполнили мир душераздирающим криком. Люди хотели даже освободить подопечных, но, помня прошлогоднюю казнь, сдержались. Вскоре взрослые Якоуты покинули деревню, оставив потомство на людей. Больше в деревне они не появлялись. Жители же получили летающих Якоутов, через год ставших взрослыми. Однажды они улетели в лес, на то самое место, где их нашли охотники. Вернулись животные через месяц, а после охотники принесли в деревню еще четырех маленьких Якоутов. Удивительно, но Якоуты не создают пары. Они вообще не делятся на мужские и женские особи. Каждый из них приносит детеныша раз в год. Позже учит его летать на собственном примере и далее относится как к равному себе. Никакой родительской опеки не наблюдается.